~~~
Элизабет встретила нас в порту. С Джеком, мистером Гиббсом и Барбоссой мы попрощались заранее, чтобы «Жемчужина» не показывалась в Порт-Рояле, так что «Летучий Голландец» пришвартовался один. Уил первым сошел на берег. Погода располагала — было солнечно и тепло. Я думала остаться на борту «Голландца», пока Уил и Элизабет не налюбуются друг другом, но из-за корабельных бочек появился отец. Я бросилась к нему в объятия. — Эйвери, доченька! Ты похудела? Ни один отец не оставил бы это без внимания, считая ниже своего достоинства промолчать по поводу фигуры своих детей. Возможно, он был и прав — с аппетитом я поела только прошлым вечером, когда мы заняли длинный стол на «Черной жемчужине». — Отец, тебе кажется! Это все из-за Элизабет. Еда на корабле была простейшей, и мистер Гиббс разломил кусок хлеба, отдавая мне половину, а Джек, подмигивая, вилкой с погнутыми зубчиками добавил из своей тарелки часть того, что здесь называлось громким словом «рагу». Уил сидел рядом с мистером Тернером, и к тому моменту я уже не испытывала никакой злости или обиды. — Что же, девочка моя, ты была одна? Как ты осмелилась отправиться в такое путешествие? Я несколько ночей не спал, когда вы с Элизабет уплыли из Порт-Рояла, а теперь ты и вовсе была без сестры!.. Барбосса предложил выпить за новые приключения, и все — даже Норрингтон, чей вежливый отказ я ожидала услышать, — подняли бокалы, рюмки, кружки, наполненные ромом. Утром мы оставили Джека с Барбоссой определять судьбу «Жемчужины», а над «Голландцем» подняли британский флаг. — Я… не была одна, отец. Мне помогали. — Признаться, было трудно поверить в то, что случилось с мистером Тернером, но Элизабет показала мне сундук… Ужасающее зрелище. Однако, знаешь, вчера сундук опустел. Элизабет подумала, что это знак — и я теперь понимаю, что она оказалась права. — Губернатор Суонн, — Уил церемониально кивнул. — Мистер Тернер, — отец пожал Уилу руку, — Элизабет рассказала мне, что вас поженили на корабле, но, полагаю, лучше будет провести церемонию в Порт-Рояле. Сами понимаете, в ее положении нельзя медлить. Элизабет, которая стала чуть неповоротливее, все же достаточно прытко обняла Уила за плечо. Я представляла, каким взглядом она теперь смотрела на отца, и не могла не улыбнуться. Ох, в такой ситуации отец никак не мог бы отказаться, даже если бы был решительно против брака. Впрочем, выпавшие на нашу долю испытания и, вероятно, встреча с паршивым, но очень знатным лордом Свиное Рыло доказали отцу, что даже простые кузнецы, выловленные из воды, могут принести семье большее счастье, чем самые богатые аристократы. — В таком случае, я прошу руки вашей дочери, губернатор. Даете ли вы нам благословение? — Разумеется, мистер Тернер. Буду рад видеть вас своим зятем… — отец тоже улыбнулся и добавил, оглядывая «Голландец», — капитан. Пока отец говорил с Уилом, я осторожно обняла Элизабет. Мне было бы жаль испортить ее новенькое платье или случайно побеспокоить малютку, так что я постаралась не прикасаться к животу. — Мы не хотим пышной свадьбы, отец, — сказала Элизабет, держа меня за руки. — Достаточно будет скромной семейной церемонии и нескольких близких людей. Эйвери, все ведь хорошо? На секунду она обеспокоенно посмотрела мне в глаза. — Все хорошо, конечно. Отец… я хотела… — я замялась, как только отец повернулся ко мне. — Я… Я начала краснеть, потому что должна была сказать про Норрингтона, но не знала, как представить историю о не-проклятом капитане Дейви Джонсе, Калипсо, сингапурских пиратах, «Императрице», крае света и призраках. Что бы ответил отец, если бы услышал, как мы бродили по Тортуге, строили курс по звездам и потом спускались на самое морское дно? — Леди Эйвери, вероятно, хотела сказать, что мы все рады, что мистер Беккет покинул нас, а Порт-Роял снова в ваших надежных руках, губернатор, — меня выручил сам командор, когда пауза становилась чрезвычайно неловкой. — Мистер Норрингтон! — отец одернул свой камзол и пожал ладонь командора обеими руками. — О, должно быть, я догадываюсь, почему Элизабет с такой легкостью отпустила Эйвери в море. Из многих людей именно вам я бы доверил жизнь своих дочерей с большей охотой. — Надеюсь на это, губернатор. — Я имел смелость сжечь ваше прошение об уходе из британского флота, мистер Норрингтон. Во избежание путаницы в документах. Не знаю, захотите ли вы сохранить звание адмирала, но, по крайней мере, форт будет ждать вашего возвращения, сэр. — Я бы предпочел получить звание адмирала от кого-то более достойного, чем мистер Беккет, — ответил Норрингтон. — В форте все спокойно, губернатор? — О, да… Элизабет на удивление хорошо справлялась с управлением… правда, я слышал, как солдаты говорили о каком-то призраке, которого видели в форте и около камер заключенных… Скажите, вы что-нибудь об этом знаете? — Нет, — одновременно ответили мы втроем с Элизабет и командором.~~~
Отец договорился о свадьбе через несколько дней после нашего прибытия в Порт-Роял и настаивал, чтобы Уил готовился к церемонии отдельно и не виделся с Элизабет до встречи в часовне. Поскольку Норрингтон занялся дисциплиной в форте, то мы с Элизабет проводили все время в обществе друг друга и не так часто выходили из дома. На свадьбу были приглашены только члены семьи: мы с отцом, мистер Тернер — и командор, которого Элизабет настойчиво просила причислить к родне. Я отмалчивалась. Платья нам тоже не успели заказать из Лондона, так что этот день должен был не сильно отличаться от скромного семейного праздника вроде дня рождения. Несмотря на то, что мне не полагалось отвлекать внимания от прекрасной невесты, Элизабет чуть ли не силой заставила меня нарядиться, будто это я должна была выходить замуж. Когда последние пуговицы были застегнуты на цветочном верхнем платье, едва ли не менее парадном, чем мое, и Элизабет вдоволь насмотрелась в зеркало на нас обеих, в спальню вошел отец с букетом. Мы доехали до часовни в карете — не слишком удобном транспорте, когда в него должны поместиться две девушки в пышных платьях, — и во внутреннем дворе нас встретил мистер Тернер. Я улыбнулась ему, более искренне, чем в прошлые встречи: было неожиданно приятно видеть в его глазах живое сознание. Наверное, вернувшаяся воля к мистеру Тернеру напоминала о том, что выкованная Уилом шпага разрушила Трезубец, а Дейви Джонс обрел свободу, и я подумала, что было бы глупо и бессмысленно сохранять обиду на того, кто буквально переродился, скинув с себя всякие обязательства «Летучему Голландцу». — Мисс Суонн, — мистер Тернер подал мне руку, и я приняла ее с новой улыбкой. — Мистер Тернер, Уильям уже внутри? — Да, Уильям и мистер Норрингтон ждут вас… мне было нелегко с ним поговорить, но я бесконечно благодарен вам обоим. Вы вернули мне сына, несмотря на то что я сделал… — Мистер Тернер, вы всего лишь выполняли волю капитана, — ответила я, не избежав дрогнувшего голоса, и он это заметил. Помрачнел. Элизабет и отец должны были войти последними, но я увидела командора в парадной форме и белом парике с черной лентой и замерла на пороге. Мистер Тернер терпеливо ждал, пока я сделаю шаг, но я никак не могла собраться с мыслями. Почти три года назад я бы разочарованно фыркнула, если бы мне сказали, что Норрингтон действительно наденет офицерский камзол в церковь — пусть и не на собственную свадьбу, — но теперь сердце возбужденно забилось. Наконец, я кое-как, опираясь на мистера Тернера, подошла к скамье, и, заметив меня, Норрингтон встал со своего места. Мы молчали, потому что я не была уверена в своей способности произнести без запинки хотя бы приветствие. — Как однажды сказал один мой знакомый пират, я должен был говорить тебе это каждый день, — Норрингтон легко сжал мои пальцы. — Я люблю тебя. Совершив подвиг и не упав в обморок, я ответила почти шепотом: «И я тебя люблю, Джеймс», — и перепугалась, что это услышали все. Оглянулась, но никто не смотрел в нашу сторону. Священник, кажется, что-то спрашивал у Элизабет и Уила. — Ты согласишься выйти за меня замуж? Оказавшись еще ближе к обмороку, на этот раз я даже не смогла ничего сказать в ответ. Наверное, так не делали вежливые гости на чужой свадьбе, но под слова священника, объявлявшего Элизабет и Уила мужем и женой, я поцеловала Норрингтона. Я почти слышала, как отец, взбешенный таким поступком, шипит на меня — но в действительности в часовне было тихо, а командор очень аккуратно ответил на поцелуй. У него были теплые, немного обветренные губы — я и забыла, что люди обычно не приносят с собой могильный холод — и такие же теплые руки, бережно обхватившие меня за пояс, на котором еще недавно висела шпага. Дверь в часовню ударилась о стену, и в проеме появилась сверкавшая золотыми зубами голова в капитанской треуголке: — Я же не мог пропустить такой праздник, господа! И вот тогда отец все же зашипел.