Мир через объектив или/и полимер

Вторая половина мая. Весенний дождь накрыл крупный, всеми известный город Северная Пальмира. Поглядывая иногда на грозовые облака, они своим присутствием будто говорят, да настолько уверенно, что не думают отступать. По крайней мере, в ближайшее время уж точно. Это подтверждено местными синоптиками, сообщившие о слабых ливнях, что будут длиться несколько дней подряд. Грустно от такого явления погоды становилось лишь тем, кому лучше делать всё, что душе угодно, лишь бы не сидеть дома в четырёх стенах. Но придётся сидеть, иначе есть шанс простыть. А кому-то наоборот дома хорошо находиться, пребывая в медитации под звуки ливня. Ирина принаждлежит второй категории людей. Ещё с детства она находила в весеннем дожде нечто таинственное, что редчайшим чудом могло делать атмосферу уютной, добавляя в определённые моменты приятного напряга. Раскаты грома, вспышки молнии, и прочие динамичные краски на небесном пространстве. Ирина любила молнии, и в то же время боялась их природных сил. Однако сейчас бояться нечего, ибо гроз не ожидается. Звук за школьными окнами доносился тихий, по-своему мелодичный. Под него удобно пишется итоговое сочинение по одной из классики художественной литературы, отсюда мысленная благодарность за то, что сидит за последней партой в первого ряда. Ирине Георгиевне Сеченовой, светло-русоволосой, низкорослой девчушке с серо-голубым цветом глаз и тремя родинками на лице, которой пятнадцать лет официально исполнится через пару дней, не особо нравилась заданная тема. При всём уважении к творчеству Николая Гоголя, но характеристика данного персонажа из тома «Мёртвые Души»… Это выше её сил. Мистические истории Ирину больше привлекали, чем сказ о мелочных да жадных. Но, увы, для сочинений выбрать повесть самой нельзя, хотя зря. Про «Вий» написать было бы куда легче, да и интересней. В классе на данный момент царила тишина. Головы подростков склонены перед тетрадями, едва слышно звук ручек и редкие шёпоты; то ли кто с самим собой беседует, то ли кто друг с другом обсуждают. Или про сочинение. Или про что-то другое левое. Наталья Игоревна, зрелого возраста педагог русского языка и литературы, сидела за столом и заполняла журнал, смотря по алфавиту, у кого какие оценки выходят по данным предметам, и кому за считанные дни до летних каникул следует исправить. Добравшись до фамилии «Сеченова», бросила взгляд на ученицу буквально на несколько секунд, после чего снова посмотрела на оценки. В такие моменты Ирина волновалась сильнее всего. Даже не подняв глаза, она почувствовала на себе этот исходящий с учительского стола серьёзный, возможно даже презренный взор. Ведь за пару уроков до сочинения Ирина тогда не успела дочитать главу из-за долгого курса по фото-искусству и пересказала не очень, за что получила соответствующую оценку. Вот сидела и гадала: будут к ней претензии, или всё обойдётся? Истина откроется в конце урока. Нет, Наталью Игоревну она не боялась, уважала как и любого другого педагога. Но перспектива оставаться подольше, когда душа рвалась домой, выглядела не очень. Да и вдовесок ко всему, сегодня особенно хочется скрыться где-нибудь. Спрятаться. Быть тише воды и ниже травы… — Поскольку урок по счёту последний, после звонка у вас ещё будет немного дополнительного времени, чтобы дописать. Воспользуйтесь этим бонусом грамотно, — спокойным тоном заявила Наталья Игоревна, хотя Ирине, да и многим другим ученикам 8 «В» класса, тон показался скорее усталым. «Неудивительно. Это ещё потом сколько тетрадей проверять?» — подумала Ирина и продолжила писать дальше. — Да, Дарья? — Наталья Игоревна увидела поднятую руку из третьего ряда. — А кто будет проверять? Вы, директор? Или нейросеть с участниками в лице роботов? — Не буду скрывать, у нас на собрании всплывала речь о таком варианте проверки. Но, при всём уважении к изобретению и создавших его учёным, нейросеть «Коллектив 1.0» ещё работает не настолько идеально в плане написанных вручную текстов. Изобретение, по сути, моложе, чем мой опыт работы, и уж тем более опыт работы директора, — после озвученного ответа педагог опять направила взгляд на Ирину. — Но, кто знает, может с выходом обновлённой версии нейросети и правила в школе изменятся? «И вот так всегда. Стоит упомянуть нейросеть и намекнуть на создателей, все начинают смотреть на меня. Дорогие мои, я не при делах. Когда «Коллектив 1.0» только начал входить в жизнь, мне было меньше года. А про обновление дядя не говорит никаких подробностей. Секретность — вещь с правилом без исключения даже для семейного круга…» — тихо вздохнула про себя Иришка, представив, как было бы здорово, произнеси бы она эти слова вслух. Но с её стеснением и языком, что вечно заплетается в неподходящие моменты, ей это не светит. Лучше всего выходило игнорировать, изображая занятой вид. После раздавшегося за кабинетом звонка большинство дописали сочинения и с полной готовностью закрыли свои тетради. Сеченовой осталось добавить буквально пару предложений. На идеальную оценку она не рассчитывала. При таком раскладе и твёрдой тройке будет рада. Всё равно в следующий класс переведут. Куда ей деваться? — Прежде чем положите тетрадки ко мне на стол, я хочу, чтобы ненадолго здесь задержались Кочеткова, Журин, Беляков, Садиков, Рыжова и Соколов. С вами, дорогие товарищи, у меня намечается отдельная беседа. Это займёт немного времени… — Простите, Наталья Игоревна, у нас сегодня состоится особое собрание, и мне нельзя… — возмутилась Кочеткова, но по глазам педагога сразу поняла, что оправдываться дальше нет смысла, посему замолчала. «Прекрасно. Пока Лиза будет тут, я успею скрыться из виду…» — такой поворот событий был для Ирины как бальзам на душу, ибо сегодня у Елизаветы Кочетковой особо плохое настроение. Уведомила она об этом ещё до начала занятий, когда Сеченова не успела пройти мимо, вцепившись в плечо и толкнув в сторону из собственной прихоти. Благо не попала в стену, хотя Ирине показалось, что она туда и целилась. Лиза и раньше так задирала: подножки ставила, толкала, словесно пыталась её морально добить, хотя Иринин барьер невозмутимости держался изо всех сил. Но сегодня это действие особенно. Не было этой привычной усмешки на лице, когда Лизе становится забавно от чужих падений и болей. Обошлось без оскорбительных слов. Именно со злобой, от которой исходило жутким холодом. И сейчас этот холодок пробежал по коже, из-за чего девчушка невольно дёрнулась. И такая стычка уже идёт год; с того дня, когда Кочеткову и несколько других ровесников с похожим темпераментом перевели сюда, спокойная, непримечательная школьная жизнь Иришки перестала быть спокойной. Обычно это новеньким в школе бывает нелегко. Здесь ситуация выходит ровным счётом наоборот. Сеченова никогда не думала, что проявленная простая вежливость приведёт к подобным сюрпризам. Воспоминания о сегодняшнем разбудили сонные рефлексы. Поставив жирную точку, таким образом закончив свою работу, Ирина убрала ручку сразу в портфель, так как пенал не доставала. Закрытую тетрадь, вместе уже с портфелем (чтобы лишний раз не идти к парте), чуть ли не в торопыге понесла её к учительскому столу, где на краю уже образована небольшая стопка. Положила аккуратно, тихо попрощалась с Натальей Игоревной и, стараясь неспешно, направилась к выходу из класса. Три. Два. Один… И добро пожаловать в шумный коридор третьего этажа. Светлые стены, простор, картины, настенные цветы, широкие окна с видом на Невский проспект, погрязший в дождь. А причиной шума являлись, конечно же, ученики. Радостные пятиклашки решили в очередной раз устроить здесь полёт бумажных самолётов, демонстрируя показ перед дежурными-старшеклассниками, у которых впереди был ещё один урок. Хоть тем и говорят, чтобы в коридоре перестали носиться с бешеной скоростью, но толку от слов не особо. Довольно милая картина для наблюдений. И весьма подходящий момент для запечатления этих действий на своём любимом полароиде «Светозаре 636». «Не стой столбом, пока Лиза ещё в классе…» — от вовремя пришедшей мысли Ирина направилась к лестничному коридору. — Сеченова, — услышав зов, слава Богу, другого голоса, Иринка остановилась недалеко от двойных дверей. Подбежала к ней светловолосая девчушка, Валентина Горбушина. Не сказать, что они прям подруги, но отношение у Ирины с ней куда лучше, нежели с Лизой. Да и вдовесок ко всему, не раз мысленно ей восхищается: Валька задорная, бодрая, уверенная, красивая, одной улыбкой и блеском глаз способна очаровать многих, а в эрудированности и смелости цены нет. Неудивительно, что она лидер в их ряде пионеров. Пример для маленьких октябрят. В общем, настоящая героиня. Такими грех не восхититься. — Не спеши ты так. Лизка ещё долго там сидеть будет, пока до неё очередь дойдёт. — Да не особо я тороплюсь. — Угу, как же. Пока ты из класса выходила, она так тебя из третьего ряда взглядом прожигала. Будь лазер — дыру в голове просверлила тут же. Чем-то ты, видать, ей знатно насолила. — Я не знаю. Ведь, по сути, я с ней не контактировала никак. А попытки выяснить, поговорить по-человечески, ничего не дали. Но догадываюсь, из-за чего она так взъелась, — обречённо вздохнула Ирина, спускаясь вместе с Тинкой по лестнице, держась за перила. — Я не удивлюсь, если в её ненависти замешан мой дядюшка министр и его предприятие. — Я тебя умоляю! — цокнула языком Горбушина. — Веди ты себя как типичная родственница высокой шишки, скандалов было бы немеренное количество. Это всё понятно. Но ты — другое дело. Так что к тебе претензий нет. У Лизы, скорее, очередной бзик на нервной почве. Гормоны, всё такое. Может, мальчик её какой обидел, а срывается на тебе? — Возможно. Но сегодня этот называемый бзик, как показалось, отличался от всех нынешних. Мне стало не по себе, — её взгляд так и появлялся отчётливо в памяти, во всех деталях. Взгляд зверя. Иринка нервно глотнула. — Паранойя из-за страха. Лиза хоть и со своими загонами, но она как потенциальный боец — вряд ли. Но даже если и напридумала чего, я тут. В моём отряде не место насилию, — произнеся воодушевляющую речь, Валентина заметила, как у девчушки напряжённость понемногу спала, что не могло не радовать, и продолжила, — Однако, Ирин. Словесно попробуй дать ей сдачи. Да так, чтобы она на секунду забыла как дышать и слов подобрать не смогла. Иначе она так и будет над тобой глумиться, ибо ты сама ей позволяешь. — Я понимаю, Валь. Я очень хочу, но не могу. Я наоборот всеми силами стараюсь избегать конфликтов. Боюсь, что могу ляпнуть лишнее, и только хуже будет, — поёзжилась Сеченова. — Не хотеть причинить себе дискомфорт — это нормальная реакция, тут я тебя понимаю. Но и мой совет всё же прими к сведению. Разок включи в себе грозного товарища. Хорошо? — Хорошо, — последовал в ответ более-менее уверенный кивок. — Вот и славно. Да, кстати, у нас сегодня вечером запланировано собрание в школьной библиотеке. Дело мелочи, однако приходи обязательно. Обсудить кое-что нужно, пока до каникул считанные недели. Если только самых таких важных дел нет. — Нет. Курсы по фотографиям у меня завтра после уроков будут. — Отлично. Тем более, наше совместное дело касается творческого характера. С «Терешковой» в этом плане, не в обид ей, спроса особо нет. Она нас стихами Лермонтова заболтает, — залилась смешком Валька, успокоившись через секунды. — Нужен задаток истинного художника. Обещались ещё придти Лазутина Ленка и Юрка Клемёнов. — Если такой предлог ставишь, то тем более приду, — улыбнулась Ирина, спустившись с одноклассницей на первый этаж. — Будем ждать. До встречи, — похлопав по плечу, Валентина побежала в сторону библиотеки, где её ждали следующе договоры-переговоры. Иришка же, понаблюдав за ней ещё немного, последовала через холл к выходу, попутно доставая из портфеля зонт и слушая напутствие дежурной «Терешковой» детям, чтобы те не забыли свои вещи в гардеробной перед уходом домой.

***

Стоило только преодолеть широкие двери, как в нос сразу же ударил майский запах дождя, смешанный с влагой городской растительности и насаждениями на переднем школьном фасаде. С прозрачным зонтом картина происходящего всё более становилась привлекательной. Только лёгкий холодок немножко, ну совсем капельку, портил удовольствие. Глядя на улицу, Ирине казалось, что уже наступили семь-восемь часов вечера, хотя на самом деле ещё только половина второго. Атмосфера вокруг затемнённая, освещение местами тусклое, на лужах отражена такая же серость. Всё выглядело таким мрачным, со своим свойственным очарованием. Висевшие в воздухе футуристические платформы с зданиями и то были как в тумане, невзирая на наличие освещения. «Вот я сглупила, придя сегодня в одних туфлях, без лишней пары сапог, без пиджака. Может, повезёт, мама подъедет? Но пока её нет — постарайся обойти… Дойти до телефонной будки аккуратно…» — как легко самой себе совет дала, аж гордость пробирает. Только следовать ему оказалось труднее. Пару шагов сделала, и на нос туфлей, а там и на гольфы, уже прилично брызнуло грязными каплями. — Да блин, — с недовольством фыркнула девчушка, однако потопала к школьным воротам дальше. Теперь уж как есть придётся добираться. Утешало то, что идущие мимо неё ребята оказались в похожей ситуации. Хоть где-то Ирина не одинока…