Замершие над пропастью

- С меня довольно! Я больше так не могу! Нати подскочила на месте, вздрогнув оттого, что сумка подруги вдруг неожиданно с грохотом опустилась на стол прямо перед ее носом, а сама Франческа села напротив Видаль, нервно затеребив в руках сотовый. – Я человек терпеливый, но тут уже через край! - Ты о чем? – поинтересовалась Наталья, робко убрав сумку Фран подальше и с сочувствием взглянув на разъяренную подругу. – С мамой поссорилась? - Не только, да и вообще, мама тут не при чем, - отмахнулась Франческа, тяжело вздохнув и попытавшись восстановить дыхание. – Просто я устала, понимаешь? – голос подруги неожиданно дрогнул. – Устала от всего. Нати опустилась рядом с Франческой, заботливо прижав подругу к себе. Девушка часто и глубоко задышала, внезапно всхлипнув и спрятав лицо в ладонях. - Фран, Фран, ну что ты? – испуганно зашептала Нати, растерянно поглаживая Франческу по голове. – Что случилось? - Ничего особенного, - пожала плечами Франческа, отчаянно всхлипнув. Она вообще не любила плакать, и делала это крайне редко, доверяя слезы лишь лучшей подруге и пустой комнате. Слабой ее не должен был видеть никто. – Понимаешь, Виолетта приехала, - наконец, восстановив дыхание, пояснила Франческа, вытирая слезы. – А вместе с ней и ее муж. - Она замужем? – округлила глаза Нати. – Я думала, она учится в колледже за границей! Франческа горько усмехнулась. - Все так думают. Мама придумала эту легенду для соседей, чтобы у тех не возникало вопросов. На самом деле моя сестра давно замужем и живет далеко отсюда. - Но… - Нати растерянно пожала плечами. – Не понимаю, зачем тогда твоей матери обманывать всех? - Она не обманывала, Нат. Она спасала ее.

Несколько лет назад, Буэнос-Айрес.

- Все почти готово, - Анжи облегченно выдохнула, откладывая телефон в сторону и устремляя взгляд на сидящую в кресле Джеки. – Я договорилась с водителем, он согласен отвезти нас завтра. Подруга оторвалась от чтения книги, с сомнением глядя на Сарамего. - А Виолетта? – задала интересующий ее вопрос женщина. – Как она? Анжи помрачнела, опустив глаза. Разговоры о дочери всегда давались ей очень тяжело, особенно сейчас, когда они с Виолеттой почти не говорили. Боль от тоски по дочери и чувства вины перед ней с каждым разом разъедала сердце все больше, но Анжи крепилась. Если сдастся она – сдадутся все. - Виолетта в комнате, - наконец проговорила женщина. – Она не говорит со мной. - Какие мы нежные, - фыркнула Джеки. – Значит, как к парню в койку прыгать, так она первая, а как с матерью поговорить, так хвост поджала? - Ты забываешь, что речь идет о моей дочери! – оборвала подругу Анжи, и Джеки стыдливо потупила взгляд. – Да, Виолетта виновата, но в первую очередь это моя вина. - Ты же не обязана всюду за ней ходить! Она уже не ребенок, Анжи! - Я знаю. Но я мать, и мне следовало уберечь ее от повторения моих ошибок, - она вздохнула, потерев уставшие после очередной бессонной ночи глаза. – Я знаю, что ты думаешь об этом, Джеки. Но я не хочу, чтобы моя дочь повторила мою судьбу. Светловолосая женщина с сомнением уставилась на подругу. - Анжи, но ведь Виолетта – не ты. У нее есть семья. Зачем же все усложнять? - Потому что так нужно, - устало вздохнула Анжи, подходя к окну. – Я хочу, чтобы у этого ребенка был отец. Он не заслуживает того, чтобы знать о нем столько, сколько знает Вилу. Все будет иначе, - шепотом добавила она, пряча лицо в ладонях. Джеки лишь сочувствующе покачала головой. Франческа прервала рассказ, опустив глаза и сосредоточив внимание на принесенном официантом кофе. Эта пауза была нужна ей, чтобы собраться и прийти в себя. Увлеченная ее рассказом Нати пришла в себя второй, ободряюще сжав ладонь подруги. - Ты в порядке? - Да, все хорошо, - сделав глоток кофе, Франческа тяжело вздохнула. – Просто я тогда была ребенком, Нат. Я не понимала. - А сейчас? – робко уточнила Наталья, грустно улыбнувшись. - А сейчас я ненавижу ее, - решительно посмотрев на подругу, ответила Франческа. – Ненавижу свою сестру. Больничная палата с первого взгляда показалась Франческе ужасно пустой и унылой. Казалось, что здесь умирали надежды, едва зародившись. Стенам грязно - белого цвета ужасно не хватало красок, и Франческа поморщилась. Она всегда боялась подобных заведений, с плачем уносясь прочь от кабинетов врачей, несмотря на гневные крики матери. Сейчас все было иначе. Девушка не знала, страшно ли Анжи находиться здесь, не знала, о чем думает мама, лежа на кровати с закрытыми глазами. Ее лицо было безжизненно-белого цвета, а тонкая кожа казалась такой хрупкой, что Франческа невольно испугалась, что она может не выдержать и порваться. Сердечный приступ. Смутно представляя себе, что это, девушка еще больше боялась страшного диагноза Анжи. Сейчас матери было лучше, и брюнетка мысленно благодарила врачей и Бога за то, что не позволили женщине умереть. Сидя рядом с Анжи, Фран задумчиво поглаживала безвольную ладонь матери, уже почти задремав в тот момент, когда на пороге палаты вдруг показалась Виолетта. - Привет, - робко поздоровалась девушка, и Фран заметила, как дрогнул ее голос. – Она спит? - Тебе какое дело? – огрызнулась Франческа, с презрением глядя на сестру. – Кто тебя вообще пустил сюда? - Она и моя мама, Фран, - спокойно сказала Виолетта. – И я имею право… - Нет!! – вскочив с места, Франческа в мгновение ока обогнула больничную койку, загораживая маму от ненавистной сестры. – Не смей подходить к ней! Убийца! Ты чуть не убила ее, ты и твой придурок Диего! – слезы непроизвольно хлынули из глаз девушки, и Франческа согнулась под тяжестью рыданий. Затуманенный болью разум отказывался соображать, и девушка вздрогнула от неожиданности, услышав внезапно шаги и заметив, как побледнела от страха Виолетта. Дверь в палату отворилась, и на пороге показался Григорио. При виде отца обе девушки похолодели. Испуганная Франческа никогда не видела мужчину в таком состоянии: метающие молнии глаза сужены и смотрят не моргая, губы сжаты в тонкую полоску, пальцы – в кулаки. Побледневшая Виолетта нервно сглотнула, попятившись в сторону стены, однако отступать было бессмысленно. Плотно притворив дверь, Григорио в два шага сократил расстояние между ним и падчерицей и, не успела Виолетта опомниться, отвесил брюнетке звонкую пощечину. - Дрянь! – с искренним презрением выплюнул мужчина. – Потаскуха! Как ты посмела явиться сюда после всего?! - Она моя мать!! – всхлипнула Виолетта, прижимая мокрые пальцы к раскрасневшейся щеке. – Я имею право видеть ее! Хлоп! Франческа зажмурилась от страха, не в силах видеть искаженное от страха и обиды лицо Виолетты. В глубине души она понимала, что отец не должен так поступать с сестрой, но боль и обида за мать брали свое. «Она заслужила это», - шепнул внутренний голос, и девушка покорилась, спешно покинув палату. Бегом спустившись на первый этаж, Франческа на ватных ногах бросилась бежать. Куда и зачем – она не знала. Перед глазами было бледное лицо матери. И чувство вины перед униженной отчимом сестрой в эти моменты мгновенно исчезало.