Дарующая нежность

      Морской бриз и крики чаек были привычным явлением для Китового острова, можно сказать — неотъемлемой его частью. Гон, приставив ладонь ребром ко лбу и слегка щурясь, глянул на полуденное солнце. На душе парня было неспокойно вот уже третью неделю, ровно с того момента, как по новостям оповестили, что «Кит» вошел в территориальные воды центральных земель. Это уже было второе возвращение корабля с Тёмного континента, и шумиха была несколько меньше: не было прямого эфира и каких-либо чествований, число встречавших тоже сократилась, в основном лишь действительно заинтересованные люди. Для Фрикса же была разница лишь в одном — на сей раз он не отправился встречать корабль лично, понимая, что, в лучшем случае — ему вновь передадут через ассоциацию письмо, а в худшем — известие о смерти друзей, и ни с чем из этого он ничего поделать не может. Всё это тяготило, хотя он понимал, что его вины в этом нет. Точнее, почти нет — не поступи он столь безрассудно три года назад, то вполне мог бы быть на Тёмном континенте, или же собираться в это плаванье — в конце концов ему уже полгода как исполнилось шестнадцать, и он стал достаточно взрослым, чтобы таковым считаться не только по документам.       — Гон! — Окликнул друга Киллуа, и поправил заброшенный на плечо огромный моток каната. — Чего завис?! Там в порт корабль причалил, может им что нужно, иди глянь!       — Ага, — фыркнул Фрикс, забавляясь с того, как друг ответственно относится к помощи в верфях, хотя и не обязан этого делать. Гон вообще безмерно радовался тому, что Киллуа не оставил его, да что там, за последних два года казалось они ещё лучше стали понимать друг друга, словно отплытие Курапики и Леорио на Тёмный континент стало стимулом держаться вместе. Конечно, Золдик не был рядом постоянно, но старался как можно чаще вырываться в гости, заодно жалуясь на семью и то, что они в своём энтузиазме его когда-нибудь доведут до ручки.       Они не говорили об этом вслух, но Гон всё прекрасно понимал — Киллуа намерен отправиться на Тёмный континент, и прикладывает для этого огромные усилия. Золдик говорил об этом ещё два года назад, когда прибыл к нему в гости с Аллукой и Наникой, растерянный и словно бы сломленный, и с одной стороны Гону было радостно от того, что Киллуа так беспокоится о безопасности друзей, с другой же не мог понять, почему он так резко стал переживать о них и рваться следом. Да и в целом, казалось, у друга появился тяготящий его секрет, о котором он не мог никому рассказать, и как бы Гон не пытался его разговорить — уходил от темы и заверял, что это не важно. Возможно, раньше Гон попытался бы докопаться до сути любыми методами, но увы — такой возможности теперь у него не было. Он привык действовать прямо, а иной раз и вовсе кулаками, но теперь у него не было сил, чтобы вывести Киллуа на драку и эмоции, а по-другому он не умел. Поговорив на это счет с тётей, он решил прислушаться к её совету, потому что сам ничего лучше не придумал, да и этот совет напомнил о том, как вела себя Леорио. Так что, Гон попытался подражать подруге — не расспрашивал, просто находился рядом с другом, а если видел, что Киллуа слишком уходит в себя — карикатурно приобнимал и шутил. Ну, первый раз он попытался совсем как Паладинайт завести душевную речь, но это не помогло, и друг лишь больше поник, так что пришлось менять линию поведения и пытаться веселить. К счастью — это сработало, и вскоре начиналась веселая потасовка, в которой очень быстро побеждал Золдик. Гон видел, что это всё равно не особо помогает ситуации, но хоть немного, но отвлекало Киллуа, а значит всё было не бесполезно.       Когда «Кит» вернулся первый раз, они отправились его встречать, но успеха не добились, а попытавшись вызнать информацию через ассоциацию — получили отворот поворот, потому что им было совершенно не до них. Через знакомых тоже не вышло добиться чего-то большего, чем заверений в том, что Леорио и Курапика были живы на момент обратного отправления корабля, но ничего больше они не имеют права рассказать — наложен гриф секретности, и пока вышестоящие не разберутся что можно оглашать и продавать — всем приказано держать рты на замке. Попытавшись купить информацию у тех, кто был согласен нарушить секретность — мальчишки тоже обломались, поскольку таких денег у них и в помине не водилось. Тогда же Киллуа решил попытаться вызнать информацию через семью, тем более что вернулся Каллуто, и в достоверности информации сомневаться не придется.       Разъехавшись по домам, Гон принялся ждать результат, но ни через неделю, ни через две, ни к моменту нового отправления «Кита» Киллуа не вышел на связь. Зато через две недели после отправления корабля, на порог дома Фриксов явился курьер, и извинившись за задержку из-за загруженности, передал небольшой конверт с письмом.       То была весточка от Леорио, она без подробностей описывала путешествие, отчего появлялось ощущение, что многие детали опущены, но главное — она и Курапика были в порядке. Только, прибывший через пару дней Киллуа, злющий как дьявол, из-за того, что его заперли дома и отдали на опыты матушке, прочитав письмо — добавил подробностей, от которых стало не по себе. Леорио действительно очень многого не рассказала, как минимум того, что чуть не умерла, столкнувшись с четвертым принцем, о чьих способностях и наклонностях как раз-таки знали очень многие, а вот о ней информацию тщательно скрывали, хотя часть всё же просочилась в массы, и теперь строили теории, как же врачу удалось победить.       Гон пытался сгладить ситуацию, предполагая, что подруга стала очень сильной и теперь ей нипочем даже такие сильные противники. Киллуа честно пытался прислушаться к его словам, но всё равно высказывался о том, какая она дура, правда, окраску его слов Фрикс не мог понять, просто радуясь тому, что друг беспокоится, пусть и в грубоватой манере.       В течении следующего года Киллуа активно тренировался, и, когда приезжал в гости — однажды даже Аллуку с собой привез на пару дней — хвастался тем, что переделывает нен-технику деда под себя. Показал он её правда лишь единожды, и не очень удачно — на всём острове вышли из строя генераторы электричества, потому что Киллуа не смог удержать громового дракона под контролем и молнии волной накрыли остров. Хорошо ещё никто не пострадал и не понял, что за аномальное природное явление произошло, разве что Мито, будучи в курсе больше других жителей, строго настрого запретила такие фокусы.       И вот, стоило по новостям прозвучать словам о том, что «Кит» вновь возвращается, как через две недели на пороге его дома оказался Киллуа, заявивший, что в этот раз ему вновь не удастся отправиться на Тёмный континент, да и дома он не желает оставаться, по одной простой причине — возвращается Иллуми. Так что, взяв с отца и деда обещание, что старшего брата не подпустят к Аллуке с Наникой, а он не попытается в обход пробраться на корабль, Киллуа удрал к нему и вот уже неделю как составлял компанию.       Гон, глядя на друга, понимал, как тому сложно, будучи сильным — не иметь возможности сделать так, как хочется. Словно бы они были в одной лодке, но по совершенно разным причинам.       Теперь же, проследив взглядом за уходящим в док другом, Гон улыбнулся и пошагал к пристани, но уже на подходе понял, что пришвартованный корабль ему очень хорошо знаком, как и капитан, раздающий команды команде.       Сердце на миг замерло, прежде чем он ускорил шаг, да так что последние пару метров почти бежал. Чуть ли не вскочив на палубу, парень осмотрелся и точно уверившись, что не обознался, окликнул:       — Кацуо!       — Йо! Давно не виделись, Гон! –Улыбаясь, отозвался капитан. Фрикс был рад видеть старого знакомого, но волновало его сейчас совершенно другое. По какой причине он здесь? Просто проплывал по маршруту или по делу? Если по делу, то не к нему ли? И, если к нему, то с каким именно делом? Очень хотелось верить в то, что с очередным письмом от подруги. В прошлый раз письмо передали слишком поздно, и он не успел отправить ответное, в этот раз он заранее отправил письмо Бинсу с просьбой передать на Тёмный континент друзьям — они сочиняли его вместе с Киллуа, хотя тот и не особо хотел принимать участие, постоянно ворча и вновь на долгое время пропадая в своих мыслях. — Ты припоздал.       — В смысле? — Не понял Фрикс, а когда дошло, сообразил — курьер от ассоциации уже отправился к его дому. — Ох, мне, видимо, надо бежать! Ты здесь надолго?       — Смотря как управится, — фыркнул Кацуо, и Гон понял — ассоциация специально наняла корабль, чтобы передать письмо лично ему в руки. Видимо, на сей раз Леорио озаботилась тем, чтобы письмо отдали как можно скорее, и он успел передать ответное. Всё же, подруга действительно была теперь важной фигурой среди охотников, и её просьбы выполнялись весьма ответственно. — Ты беги, беги, а то заждется тебя.       — Да, я потом зайду! — Уже рванув с места, крикнул на ходу парень. Ещё надо было забежать за Киллуа, сообщить, что пришло письмо, ведь, будь иначе — Кацуо бы не выглядел веселым.       Гон добежал до дока, куда ушел друг, невероятно быстро — он хоть и не имел возможности пользоваться нен, но по-прежнему превосходил большинство людей. Вот и сейчас это было как никогда на руку. Выхватив взглядом приятеля, Фрикс набрал побольше воздуха в грудь и заорал на ходу:       — Киллуа! Письмо! Курьер приехал! Леорио письмо передала!       Золдик мигом отреагировал, попросту бросив инструменты, и чуть было не сорвался с места, но притормозил и успокоился. Конечно, он тоже рад. Да что там, он безмерно рад, что Леорио вновь прислала Гону письмо, ведь это значило, что она пережила ещё один год, но всё же, было немного грустно, что не ему. Он понимал, почему так, и всё же…       — Да никуда курьер не денется, давай спокойней. Всё равно ему из рук в руки письмо передать надо, дождется, — хмыкнул Золдик и потянулся вытереть руки о ветошь, лежащую неподалёку. Гон реакцию не оценил и ухватив его за руку — потащил к выходу из порта. Киллуа, потащенный словно на буксире, поджал губы, но возмущаться не стал. Не говорить же о том, что просто волнуется и сам готов был рвануть на всей скорости к дому Фриксов.       Когда год назад они встречали «Кит», когда он узнал от вернувшегося ненадолго Каллуто о происходящем на Тёмном континенте, когда Гон сообщил о пришедшем от Леорио письме, и вот теперь снова — Киллуа ощущал огромное волнение и страх. Он о многом не говорил другу, не желая его беспокоить точно также, как и Паладинайт, не обмолвившаяся ни словом об их ссоре и даже в половину не описавшая того, что было в экспедиции. Он и сам многого не знал, лишь сухие факты, предоставленные младшим братом, и всё же… В этот раз домой возвратился Иллуми, чтобы доложить информацию, а с ним разговор будет вести не просто, так что остаётся надеяться на беседу с дедом, но это будет гораздо позже.       «Может, в этот раз она упомянет обо мне чуть больше?» — следуя за Гоном, задался вопросом Золдик, понимая, что надежда крайне глупая. В прошлом своём письме Леорио лишь попросила их быть осторожней и приглядывать друг за другом, и эти слова никак не дали понять, злится она на него или нет. — «Тоже что ли написать письмо и попросить передать?»       Мысль хоть и была заманчивой, но он быстро отмел её. Золдик не нашел в себе силы в течении года связаться с подругой и извиниться, и потом не сделал ничего в течении двух лет, чтобы исправить ситуацию. Точнее — не смог. Его единственным вариантом была Наника, но она отказалась помочь, заявив, что всё связанное с Леорио — вне её возможностей. Даже попроси он перенести его к Курапике — она не смогла бы, потому что это так или иначе это было связано с Паладинайт. Сущность словно чувствовала его малейшее намерение касательное подруги, и тут же отметала любые его попытки. Даже приказ или загаданное желание не помогло бы.       Пробраться на корабль тайно было тоже не вариантом, не говоря уже об официальном отправлении. Что в прошлый раз, что в этот, семья сочла его недостаточно сильным, да и как наследник — он был слишком ценен, о чём ему постоянно напоминали. Они и так во многом пошли ему на уступки, когда он согласился продолжить обучение. Всё же, сестра была отличной точкой давления на него, и чтобы выторговать для неё послабления в доме, пришлось поступиться частью своих принципов, ведь позволить запереть её после того, как показал мир — он просто не мог, и понимал, что стоит ему сбежать, как Аллуку вновь запрут просто из принципа.       К тому же, ещё был Гон. По нему было прекрасно видно, что он тоже хочет отправиться в очередное приключение, что на острове ему тесно и даже выходы в море не помогают. Конечно, он бы понял Киллуа, и пожелал удачи, но совесть всё же грызла. А всё из-за Леорио. Стоило только подумать о ней, как в голове начинался самый настоящий бардак и ни одного действительно логичного и весомого довода его желанию отправиться за ней не находилось. Желание извиниться перед ней? Желание защитить её? Желание ещё хоть раз увидеть её? Киллуа просто не понимал, почему для него это настолько важно, что от одной лишь мысли об этом в груди всё зудит.       «Ещё год», — с недовольством подумал Киллуа, глядя в спину Гону. По его расчётам, ещё год уйдет на то, чтобы на достойном уровне противостоять отцу и доработать технику громового дракона. Тогда никто не посмеет ему запретить отправиться на Тёмный континент, и даже прибыв туда, ни Леорио ни Курапика не будут беспокоиться о нём. Всё же, раз они там выжили, то стали гораздо сильнее, потому что, когда он видел Каллуто — четко уловил разницу в силе — младший брат был гораздо сильнее, чем раньше, вступи он с ним в бой — наверняка проиграл бы, что уж говорить об Иллуми…       — Киллуа, не тормози! — Окликнул его Гон, уже на подходе к дому.       Золдик только улыбнулся и кивнул. Как бы он хотел обладать хотя бы каплей его решительности, когда видишь цель и не видишь препятствий…       — Мито, мы пришли! –С грохотом открыв входную дверь, заявил Фрикс с порога и широким уверенным шагом двинулся на кухню — если кто и приходил к ним в дом, то тётя всегда принимала гостя на кухне. — Мне сказали, прибыл ку… — То, как друг замолк на полуслове и замер в дверном проёме — вызвало беспокойство, и Киллуа уже хотел было спросить в чём дело, но не успел. Гон с громким криком сорвался с места, чуть ли не спотыкаясь. — Леорио!       Сам же Золдик опешил при виде того, как друг сгребает сидящую за кухонным столом девушку в объятья и из-за его широкого плеча остаётся видна лишь темноволосая макушка. Мысли хаотично заполнили разум. Точно Леорио? Она вернулась? Действительно вернулась? Целая и невредимая? Почему она вернулась? Она знала, что и он здесь будет? Как она отреагирует? Что ему делать?       С каждым новым вопросом, казалось, сердце то ли замирает, то ли бешено стучит где-то в горле. В ушах шумело, и через этот шум он всё равно смог различить тихий, до боли знакомый смех девушки, обнявшей Гона в ответ.       — Я уже и не надеялся, что ты вернешься! Думал, в лучшем случае опять письмо пришлёшь! На этот раз я заранее отдал свой ответ, чтобы ассоциация передала тебе, как только корабль придёт, а ты сама приехала! — Тараторил Гон, а Киллуа всё не мог пошевелиться, что уж говорить о том, что, когда Леорио посмотрела поверх плеча обнявшего её друга, и вовсе замер изваянием, не в силах сделать хоть что-то. Ему показалось, что даже дышать перестал, пока вглядывался в тёмные глаза подруги.       Надо что-то сказать, но как на зло в голове не было ничего путного. Извинения, которые он множество раз прокручивал в голове, тоже испарились, оставив после себя опасения, что извиняться уже поздно. Поздороваться? Так даже на эту малость казалось надо приложить уйму усилий. Надо было сделать хоть что-то, но было чертовски страшно.       Ему, потомственного убийце, было страшно ошибиться.       — Как же я скучал! — В открытую озвучил Гон, и Киллуа почувствовал, как начинает злиться. Он так не может. Как бы ни хотелось — не может.       — Я тоже рада видеть вас, — Золдик, услышав слова Леорио, казалось, впал в ещё большее отчаяние. Что уж говорить о поднявшемся из глубин сознания негодовании при виде того, как подруга отводит от него взгляд и улыбается отстранившемуся от неё Фриксу.       — Киллуа, садись, — мягко улыбнулась Мито, заметив, что Киллуа до сих пор стоит на месте, — Гон, позаботься о друзьях, вам явно есть, о чем поговорить, а я пока закончу дела по дому.       — Да, конечно! — Тут же закивал Фрикс, разведя бурную деятельность, пока Киллуа еле переставляя ноги направился к месту, с которого встала Мито — дальше всего от Леорио, но при этом напротив неё.       Гон трещал без умолку, а Леорио улыбалась и отвечала ему и казалось, что её вообще ничего не беспокоит. По крайней мере Золдик не видел в её поведении ничего, что выдало бы её неловкость или беспокойство от встречи с ним. Словно, ей было всё равно на него, и фраза про то, что она рада видеть их обоих была не более, чем дань вежливости. Или же, ей всё ещё настолько обидно, что она предпочитает игнорировать его существование? Она ведь даже не смотрит в его сторону, ведя беседу с незамолкающим Гоном. Так и хотелось рявкнуть на друга, чтобы он заткнулся, а Леорио хотя бы посмотрела на него, но он только и мог, что сверлить подругу взглядом, с каждой минутой раздражаясь всё больше.       Не так, совершенно не так он представлял их встречу.       — А это правда, что ты победила того принца? Слышал, он был очень силён, — воодушевленно допытывался Гон, сыпля вопросами одним за другим.       — Да, он был силён, но с ним управилась не я, — мягко улыбаясь, ответила Паладинайт, не удивлённая тем, что Фрикс был в курсе и догадываясь откуда он мог всё узнать. — Принца убила его телохранительница.       — Вот как, ну, видимо ты его хорошо уделала до этого! — Фрикса чуть ли гордость не распирала за подругу, при чем такая сильная, что даже считывать её не было нужды. Собственно, Леорио и не считывала эмоций ровно с момента, как уловила отношение Золдика к её появлению в доме друга.       Первый шок и удивление Киллуа, сменившиеся сперва каким-то страхом, а следом и вовсе злостью, стоило ей лишь рот открыть, дали понять, что ей не особенно то и рады. Конечно, можно было бы продолжить считывать эмоции, пытаться трактовать их и строить догадки, но… Ей хватило прошлого раза, когда его ненависть ранила практически до помутнения в разуме. Повторить подобное она не хотела, поэтому прекратила считывать ауру в пространстве и сконцентрировалась на разговоре с явно счастливым от её приезда Фриксом, а если Киллуа злится, что она снова появилась в их жизни, и всё что до этого говорила Мито было её обманчивым мнением, то пусть так и будет. У неё же есть цель: предоставить Гону выбор, и как бы самой ни было страшно, она это сделает.       Разлив всем чай, Гон уселся с третьей стороны стола, как раз между Киллуа и Леорио, продолжив расспрашивать, откровенно восхищаясь и завидуя. Ему бы тоже хотелось поучаствовать в таком приключении, увидеть Тёмный континент, сразиться с монстрами, познакомиться с аруканцами. Парень ловил каждое слово подруги, при этом прекрасно понимая, что такому не бывать. Он был в курсе, что стоит пересечь водную границу, как тут же открываются сёко под воздействием более плотной ауры, напитывающей даже воздух. Он просто не выдержит, не способный контролировать сёко.       Спустя час беседы, всё это время молчащий и медленно закипающий Киллуа, не выдержал и всё же вступил в разговор.       — Зачем ты приехала? — Вопрос вышел грубым и колким, и Золдик мысленно себя проклял за свой тон. Зато, Гон наконец-то заткнулся, а Леорио посмотрела на него — растеряно и как-то испуганно, и от этого взгляда Киллуа готов был под землю провалиться.       — А ведь правда… — Пробормотал Фрикс, и оба друга увидели, как на лице Леорио проступает вина и словно бы нежелание озвучивать причину своего появления на Китовом острове. Такая реакция была непонятна Фриксу, ведь со слов подруги с Курапикой было всё хорошо, да и с ней самой тоже. Киллуа же истолковал её реакцию по-своему, собрав всё воедино так, словно бы именно его вопрос и тон, которым он был озвучен, задели её. И не сказать ведь, чтобы он был совсем не прав. Леорио солгала бы, если бы стала отрицать, что тон Киллуа её не задел, но больше всего её всё же беспокоила причина, по которой она приехала.       — Я действительно приехала не просто так, — собравшись с силами, Леорио несколько раз прокрутила в руках чашку. — Для начала, я, наверное, извинюсь?       — Что?! За что?! — Тут же воскликнул Гон, совершенно не представляя, за что подруга могла бы извиниться. Ну, кроме того, что ни словом не обмолвилась, когда уехала. Но это ведь не такая большая проблема, чтобы выглядеть настолько виноватой.       — Не перебивай, — слегка усмехнувшись, мягко попросила Паладинайт, — даже если это покажется пустяком — для меня это важно. Так вот… Черт, даже не знаю с чего начать. — Нервно хохотнув, Леорио протерла лицо руками. Собраться с мыслями было крайне сложно. — Аруканцы владеют божественными писаниями, которые могут помочь с контролем ауры, и их шаман согласился помочь.       — Неужели… — Леорио видела, как ошарашен Гон, и то, как в его взгляде загорается надежда. Киллуа же просто выглядел ошарашенным, да и смотреть на него дольше нескольких секунд она была не в силах, чтобы делать какие-то ещё выводы.       — Да, я договорилась, чтобы тебе помогли, но… Проблема в том, чтобы тебя туда привезти.       — Я поеду! — Тут же согласился Фрикс, словно забыв о том, что с ним будет.       — Дурак! — Рявкнул Киллуа, и залепил другу подзатыльник. — Ты не доберешься до туда! Помрешь, стоит только кораблю войти в дикие воды!       — Киллуа прав, — кивнула девушка.       — Но… — растерялся Гон. — Ты же не просто так тогда приехала, чтобы просто сказать об этом. Шанс ведь есть? Есть способ меня туда довести живым, да?       — Есть, — покаянно кивнула Леорио, — но он очень мал. Если что-то пойдёт не так… Если… Я не хочу подвергать тебя такой опасности, но и скрыть тоже не могу.       Гон задумался. Вернуть нен-способности очень хотелось, увидеть Тёмный континент тоже, но глядя на поведение подруги, он понимал, что риск слишком велик, а она всегда заботилась о них.       — Может, есть возможность повысить шансы? — Тихо спросил Гон, не скрывая надежды в голосе, и Леорио поджала губы, не представляя, что сказать. Все шансы зависят только от неё.       — Что это за способ? — Хмуро уточнил Киллуа. Вся эта затея ему не нравилась, интуиция буквально вопила о том, что что-то не так и подруга не договаривает. — Рассказывай.       — Надо будет закрыть сёко извне.       — И?       — Это буду делать я. — Созналась-таки девушка. — И проблема не в том, чтобы их закрыть, а в том, чтобы продержать их закрытыми до встречи с шаманом.       Киллуа просто поднялся из-за стола и сделал несколько шагов по кухне, пока друзья молчали. Леорио судя по всему действительно способна влиять на сёко, ну, не стала бы она врать? Недоговорить может, но не так явно врать и уж тем более не в таком деле. Золдик уже хорошо усвоил, что их безопасность для неё очень важна.       — Лучше б ты молчала, — в сердцах бросил парень, запоздало сообразив, что ситуация начинает повторяться. Леорио, услышав его слова, виновато опустила голову. — Черт…       — Киллуа, — с укором произнёс Гон, видя, что подруге и так не по себе.       — Да что?! Голову включи! Хоть Леорио и способна судя по всему закрыть сёко, но явно не навсегда! От границы диких вод до берегов Тёмного континента путь занимает полтора месяца. Если не удастся закрыть сёко сразу — ты умрёшь. Если у Леорио не хватит сил продержать сёко закрытыми нужное время — ты умрёшь. Если кто-то собьёт её с концентрации — ты умрёшь! И ладно, если ты, тупица, готов так рискнуть! Ты о ней подумай! — Рявкнул Киллуа, и вскинув руку указал на подругу, удивленно уставившуюся на него. Вот уж какого вывода она не ожидала от Киллуа, так этого. Киллуа, сообразив, что сказал, опустил и руку, и голову, отчаянно пытаясь скрыть раскрасневшееся со стыда лицо.       — Я… — Растерявшись, Гон перевел взгляд с Киллуа на Леорио. Ему дошло, что имел ввиду друг. Если он согласится и у Леорио не получится сделать всё как надо, то она будет во всём винить себя. — Мне надо подумать.       — Гон… — Видя, как поник парень, Леорио ощутила, как сердце сжимается, поэтому, взяв ладонь Фрикса в свои, Леорио как можно мягче заговорила. — Послушай, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты принял осознанное и взвешенное решение. Если ты предпочтешь остаться и жить мирной жизнью — я пойму, и силой тянуть тебя не буду. Более того, я очень хочу, чтобы именно этот вариант ты и выбрал, но… Я понимаю, как тебе хочется вернуться к жизни охотника, это неотъемлемая часть тебя. И, если ты согласишься… Мне чертовски страшно, что именно из-за меня ты можешь умереть. Что я не справлюсь. Я боюсь брать на себя такую ответственность, ведь совершенно не представляю, каков будет результат. Могу лишь пообещать, что сделаю всё, что будет в моих силах.       Киллуа, слушая речь Леорио, сжал ладони в кулаки. Лучше бы она молчала, сделала выбор без учета их мнения, как раньше. Соврала, в конце-то концов!       — Я очень хочу, чтобы всё было как раньше, хочу путешествовать вместе со всеми.       — Поэтому я и прошу тебя подумать. — Ободряюще сжав ладонь Гона, Леорио улыбнулась. — У тебя есть время до отплытия корабля, не спеши с ответом.       — Угу, — печально протянул Гон.       — А пока что… — принявшись доставать из небольшой сумки блокнот с ручкой, начала Леорио, — я оставлю свой новый номер. У меня ещё есть дела в Свардани, поэтому остаться здесь не смогу к сожалению. Так что, если что — звони, — написав на листке номер, Леорио на миг замерла. Надо было сказать иначе, но уже как сказала — так сказала.       — Но… Я думал ты хотя бы на пару дней… — Принимая листок, растерялся Гон. — Мы так давно не виделись…       Леорио, лишь надеявшаяся, что ей будут рады, а то и вовсе просто согласятся поговорить, и сама растерялась.       — Ну, если твоя тётя не будет против…       — Не будет! — Обрадовавшись, словно и не был погружен в тяжелые раздумья, Гон подскочил со своего места, удержал чуть не упавший стул, и радостно сияя улыбкой помчался искать Мито, на ходу заверяя: — Я спрошу, но уверен, что Мито разрешит! Так что оставайся!       — Ладно… — Растеряно пробормотала Леорио и взгляд сам собой перескочил на Киллуа, по-прежнему стоявшего возле стола. Счастливым парень не выглядел, и Леорио прекрасно понимала почему.       — Спасибо, — вздохнув, произнесла Леорио, и Золдик тут же удивленно на неё взглянул, — за то, что не рассказал. И извини, что я снова всё порчу, но утаивать это я тоже не могла. Я… Не знаю, как будет лучше.       Первым порывом Золдика было желание извиниться в ответ, он даже чуть подался вперед и рот раскрыл, но тут же захлопнул. Слова в горле застряли.       Леорио лишь понимающе улыбнулась — другого она и не ожидала. Киллуа всё ещё злится, а то, что он сказал, чтобы Гон подумал о ней — скорее всего лишь попытка отговорить друга от опасной затеи, надавив на совесть. Конечно, это были лишь её догадки, не подкрепленные ничем, ведь даже ауру она за весь разговор не применяла, опасаясь, да и эмоции — это не телепатия, понять их первопричины невозможно.       — Проклятье… — Пробормотал в конце концов Золдик, ощущая себя полнейшим идиотом. Хотел ли он, чтобы Гон вернул нен-способности? Конечно хотел. Но не за счет Леорио, ведь если она не справится, то это сломает её, в чём он даже не сомневался. Она же всё делает ради них. А он… Он не в силах даже рта раскрыть, чтобы извиниться как положено, и ощущает себя счастливым уже от того, что она хотя бы не смотрит на него, как на пустое место. Он сообразил, что девушка просто опасалась услышать очередную кучу претензий от него, вот и уделяла больше внимания более дружелюбному Гону, а он, как дурак, ждал непонятно чего. — Леорио, я…       — Леорио! Мито разрешила! Всё в порядке! — Вбежал обратно в кухню Гон, запыхавшийся, словно марафон пробежал, но счастливый до неприличия. — Идём!       Киллуа, глядя на то, как друг попросту утаскивает Леорио с кухни, чуть ли зубами не заскрипел от досады. Если он так и продолжит тормозить, то отношения с подругой в лучшем случае останутся нейтральными, а он этого не хотел. Он хотел, чтобы всё было как раньше. Хотел, чтобы она смотрела на него как раньше, чтобы улыбалась ему также, как и Гону, чтобы… Чтобы обняла его.       Собрав со стола опустевшую посуду, Киллуа вполне привычно составил её в раковину и взялся мыть, попутно прислушиваясь к тому, как Мито выставила племянника за дверь комнаты, когда тот сунулся следом за ними. Довольная улыбка сама собой растянула губы.       — Киллуа, ну я же просил, меня Мито убьёт, если узнает, что ты опять помогал по дому, — только зайдя на кухню, проворчал Гон.       — А ты ей не говори, — фыркнул Киллуа, и пырснул водой с руки ему в лицо.       — Идиот, — фыркнул Фрикс и стерев воду с лица, встал рядом с другом и принялся полотенцем вытирать посуду насухо. Когда оставалась последняя чашка, парень тихо поинтересовался: — Что думаешь?       — Я против, — прекрасно поняв, о чём Гон, моментально отозвался Киллуа. — Лучше ты будешь живым и Леорио без чувства вины, что не справилась, чем наоборот.       — А если получится? Вдруг это единственный шанс?       — Тогда не знаю. Я просто не хочу, чтобы повторилась та ситуация.       — Я тоже не хочу, — согласился Гон, откладывая полотенце. — Но я бы лучше попытался, сделал хоть что-то, даже если не получится, чем вот так…       Киллуа смолчал. Хоть Гон и не часто показывал своё отношение к сложившейся ситуации, но ему явно было не по душе быть слабым. Он привык идти вперед несмотря ни на что, добиваться поставленной цели любыми способами. Да, он верит в силы Леорио, в то что она справиться, и Киллуа тоже хотелось в это верить, но не слишком ли это эгоистично по отношению к ней? Леорио и так возложила на себя груз знаний об их будущем, и вот так вот всучить ей ещё один груз? Она ведь и слова против не скажет, примет как есть.       Глянув на Гона, Киллуа понял, что тот уже всё решил для себя.       «Чертов эгоист», — недовольно подумал Золдик, но комментировать не стал. Гон всегда был таким, и не сказать, чтобы эта черта была совсем уж плохой, но иногда раздражала. И ладно, он готов был мириться с этим, когда Гон так вёл себя по отношению к нему, но такое отношение к Леорио очень задевало. И ведь отговорить тоже не вариант — упрутся как два барана. — «Значит, надо отправиться с ними…»       — Так, Киллуа, а ну брысь с кухни, — скомандовала вернувшаяся Мито, стоило заметить Золдика у раковины и с губкой в руках, которую он так и не положил обратно, погрузившись в свои мысли. Гон, заметив серьезный взгляд тёти, тут же принялся укладывать полотенце поровнее, прежде чем пытаться удрать, но не успел — женщина ласково положила ему руку на плечо. — А ты поможешь мне с ужином.       — Мито, ну, пожалуйста, я так давно Леорио не видел! — Жалобно начал просить Гон, но женщина была неумолима: всучила племяннику фартук, ножик и подтолкнула к миске с овощами, которые надо было почистить.       — Ничего, часок уделишь тёте, не переломишься.       Киллуа, глядя на такую семейную идиллию, улыбнулся, ощущая легкую зависть. У него дома даже близко не было такой атмосферы, и худшими днями можно было считать те, когда пересекаешься с членами семьи. Будучи в гостях у Фриксов, он мог хотя бы со стороны увидеть, что может быть как-то иначе: тепло и по-домашнему, с веселым смехом. Руки чесались от желания урвать хотя бы кусочек для себя, но он понимал, что это всё равно не то, что он всего-навсего желанный гость в их доме.       Из раздумий выдернул стук входной двери, и Киллуа оглянулся туда.       — Леорио должно быть покурить вышла, — как само-собой разумеющееся пояснила Мито, а заметив на лицах мальчишек немой вопрос, продолжила. — Что? Она сама спросила, где можно покурить никому не помешав.       — Вот как, — задумчиво пробормотал Гон, только сейчас сообразив, что, когда обнял её — почувствовал запах табака, но на радостях совершенно не обратил на это внимания. А ведь на его памяти подруга не курила, разве что тогда в Йорк-Нью, когда впервые убила человека.       — Я пойду прогуляюсь, — произнёс Киллуа, поспешно покидая кухню и выходя на улицу следом за подругой.       Хватит с него отговорок, достаточно набегался. Надо извиниться и поговорить, чтобы не было больше этой неловкости, когда не знаешь, что и как сказать. Он не хочет, чтобы вся эта ситуация разрослась в одно большое недопонимание и очередную ссору. А ведь так и случится, просто потому, что он не выдержит, если Леорио будет относиться к нему как к чужаку. Он будет злиться, будет цеплять её, всё лишь бы добиться внимания, пусть и негативного. Совсем как раньше, когда даже не понимал, что и зачем делает. И опять же, он так не хочет, ведь уже не ребенок, не способный разобраться с простейшими вопросами во взаимоотношениях с людьми. Теперь он хорошо знает, чего хочет, а раз хочет, то получит, и первым шагом надо извиниться.       Парень приметил подругу почти сразу, стоило выйти за порог. Она смотрела на водную гладь, прекрасно различимую с возвышенности, на которой стоял дом. И, вот незадача, стоило увидеть Леорио, как весь запал снова испарился, а слова потерялись.       Заметив, что к ней кто-то подходит, Леорио тут же развернулась, выдыхая сизый дым из легких, поспешно развеивая его ладонью, прежде чем затушить недокуренную сигарету о подошву туфли и втоптать её в землю, что выглядело крайне странно. Вся такая воздушная и легкая в ситцевом платье с подсолнухами, подруга вела себя крайне по-простецки.       — Ты что-то хотел?       — Да, я… Мы можем поговорить?       — Так мы уже говорим, — усмехнулась Леорио, совершенно не представляя, что будет в итоге их беседы, хотя выражение лица Киллуа давало надежду, что всё не так плохо, и это она просто накручивает себя. Только вот, поговорить всё равно придётся, тем более что Киллуа первым вызвался начать разговор.       — Ты прекрасно знаешь о чём я, — раздраженно цыкнул Золдик. Он тут, понимаешь ли, с силами собирается, а подруга сбивает с нужного настроения. Ему, между прочим, тоже не по себе. — На счёт того разговора… Прости меня, пожалуйста!       Леорио даже шаг назад сделала, удивленная тем, как резко парень выпалил извинение и опустил голову, словно готов был к любому исходу.       — Я был не прав. Во всём неправ. — Затараторил Киллуа, боясь даже взглянуть на неё. — Я тебя не ненавижу. И да, я идиот и трус. Я испугался, и не хотел признавать свою неправоту, о чем очень сожалею. Правда… Я не хочу, чтобы всё осталось вот так. Я… Ты… Ты очень важна для меня, прости пожалуйста. — Отчаянно краснея от собственных слов, Киллуа даже зажмурился на последней фразе. Он уже значительно выше неё, а всё равно ощущает себя каким-то мелким и несуразным. Одно хорошо: не бесится и не шарахается, обвиняя подругу чуть ли не во всём подряд, наконец-то приняв, что её присутствие рядом ценно и приятно. — Я не хочу тебя терять…       Леорио разомкнула губы, пытаясь подобрать слова. Судя по виду Золдика, он был искренен, даже казалось, что ещё немного, и он вовсе расплачется или со стыда сгорит. Надо было как-то его успокоить, и как можно скорее, пока сама не разрыдалась от облегчения, поселившегося в душе от услышанных слов. И всё же…       Боясь ошибиться, Леорио нерешительно и осторожно считала эмоции Киллуа. Да, это не телепатия, она не способна узнать, что творится в его голове, но отчаянная надежда и раскаяние, пропитавшие ауру Золдика насквозь, не могли быть лживыми. Точно так же как три года назад его затапливала ненависть и злоба, сейчас всё было в точности наоборот.       — Киллуа, — позвала она, подойдя ближе и, протянув руку, коснулась щеки, вынуждая посмотреть на себя. Растерянный и виноватый взгляд голубых глаз вызвал улыбку на губах девушки, и она ласково погладила его по щеке. — Я уже давно простила, и совершенно не злюсь.       Парень, не совсем понимал, почему от слов Леорио стало так больно и хорошо. Он чувствовал резкий запах табака от девичьей ладони, показавшейся невероятно мягкой и ласковой, да и выглядела Леорио так, словно действительно всё на свете ему простила.       Простила. Осознание этого вызвало такую бурю эмоций, что, не в силах справиться, он попросту притянул подругу к своей груди.       Леорио растеряно замерла, казалось, даже дыхание перехватило от того, как крепко Киллуа её обнял и уткнулся лицом в волосы, и как четко она слышит его сердцебиение. Ещё и эмоции… Незамутненное счастье и искрящая легкость, только считывая их, у неё начинало покалывать кончики пальцев. Да и понимание того, что это первый раз, когда Киллуа сам её обнял, вызывало уже у Леорио веселье и улыбку, поэтому она приобняла его в ответ. Когда ещё этого недотрогу удастся безнаказанно обнять?       Держа подругу в объятиях и наслаждаясь теплом, исходящим от неё, Киллуа практически ни о чем не думал. Ему было просто хорошо и спокойно, словно он наконец-то обрел душевный покой и заполучил свой кусочек уюта, который так отчаянно пытался найти, а по глупости и вовсе оттолкнул.       Больше он такого допускать не был намерен.       Ни за что не потеряет это ощущение.       Будет держать в своих руках.       Изо всех сил.       Чувствуя, как сильнее сжимаются руки Киллуа, девушка напряглась, особенно когда уловила в эмоциях Золдика что-то непонятное, отдающее каким-то странным удовлетворением. Не злое, но пугающее до дрожи.       — Киллуа… — Насторожено позвала Паладинайт, понимая, что ещё немного и ей станет дышать нечем, поэтому поспешила разогнать ауру по телу, защищаясь от возможного вреда. Конечно, она не думала, что друг ей прямо-таки навредит, но предпочла перестраховаться, потому что происходящее было ненормально и выходило за рамки её понимания, даже эмпатия не спасала. Что чёрт подери у Киллуа в голове, чтобы за считанные секунды начать совсем не бережно сжимать объятья? Похлопав парня по плечам, она как можно мягче попросила: — Ну, всё, полегче.       Реакция была совершенно противоположной: Киллуа вцепился в неё ещё крепче, отчего пришлось даже на цыпочки встать, чтобы улучшить ситуацию и хоть как-то дышать сквозь сжатые зубы. И ведь в эмоциях парня не читалось угрозы или желания причинить боль. Он просто вцепился в неё изо всех сил, а стоило ей чуть попытаться вывернуться, как в эмоциях проскользнуло что-то очень похожее на страх.       — Тшш, Киллуа, — Леорио опустила голову в районе ключиц парня, принявшись успокаивающе поглаживать его по плечам. Если она правильно поняла, то Киллуа сейчас никоим образом нельзя пугать. Взбудораженная психика убийцы могла отреагировать непредсказуемо, и триггером могло стать всё что угодно. В этой ситуации радовало лишь несколько моментов: она может отслеживать его состояние с помощью нен, она знает Киллуа достаточно хорошо, и самое главное — не боится его.       Удивительно, но Леорио действительно не боялась Золдика даже несмотря на то, что он явно был не в себе и достаточно опасен.       — Всё хорошо. Вдохни поглубже, пожалуйста, и задержи дыхание. — Попросила Леорио, и хоть Киллуа не ответил, но послушно выполнил просьбу, шумно вдохнув прямо возле её уха. Хватка не ослабла, но, по крайней мере, прекратила усиливаться. Уже хорошо. — Вот так, вдох-выдох.       Леорио совершенно не представляла, что же за три года в голове Киллуа переклинило, чтобы вызвать такую реакцию. Он никогда так себя не вёл. Да, радостно от проявленной инициативы, но его психологическое состояние беспокоило девушку гораздо больше, нежели внезапный порыв пообниматься.       Пытаясь найти хоть какое-то объяснение, она сопоставила его эмоции и слова, приходя к неутешительному выводу: этот идиот не просто переосмыслил своё поведение и отношение к ней, но и погряз в чувстве вины, аукнувшееся вот так, стоило лишь услышать заветные слова. Иначе как объяснить то, что он вцепился в неё изо всех сил, не желая отпускать?       — Я здесь, никуда не делась.       Слова, к сожалению, ситуацию лишь ухудшили, и в микс счастливых эмоций, помимо тех, которые Леорио не смогла объяснить, вплелось какое-то больное отчаяние, сопровождающееся чуть ли не тихим воем. Ещё немного, и действительно переломает ей кости, всё же физически он сильнее. Оставалось лишь надеяться, что не вздумает ауру применять, иначе точно убьёт. Мысленно чертыхнувшись, Леорио решилась на крайние меры, которые уж точно не собиралась применять к друзьям. Запустив пальцы в волосы на загривке Золдика, девушка принялась транслировать на него свои эмоции, а именно спокойствие с заботой, которую пыталась проявить даже в такой ситуации, и, о чудо — получилось, Киллуа начал расслаблять хватку, больше не напоминая цербера, вцепившегося в свою добычу.       От пришедшей в голову аналогии Леорио усмехнулась, но озвучивать не стала, прекрасно помня, насколько у парня уязвимое эго, а сейчас так вообще нестабильное. Вот вроде в росте прибавил, где-то даже поумнел, но как был бестолочью, так и остался.       Суть происходящего до Киллуа доходила медленно, но неминуемо, и Леорио чуть ли не с садистским удовольствием ощущала, как в эмоциях парня расцветает сперва недоумение, потом смущение, а следом за ними и паника.       — Успокоился? — Ласково поинтересовалась Паладинайт, и почувствовала, как парень кивнул. — Вот и славно.       — Извини… Я… Ты как? — Разжав ставшие, словно закаменевшими, руки, Киллуа с огромным сопротивлением отпустил подругу, понимая, что, кажется, перегнул палку в своём желании вновь ощутить тепло, которое думал, что потерял. Накинулся на подругу как ненормальный, и что самое паршивое — ничуть не сожалел об этом. Если бы не запаниковал, опасаясь, что сейчас влетит, то так бы и продолжил прижимать её к себе, потому что стоило отпустить, как внутри тут же появилось сожаление и холод. Мало, чертовски мало, чтобы отогреться.       — Цела, не хрустальная ведь. Ну что, можно считать, что ты признал-таки во мне друга? — Видя, что Киллуа начинает хмуриться, весело спросила Леорио, лишь бы не молчать и не дать утонуть в очередных размышлениях, попутно разгоняя по телу ауру и ускоряя регенерацию, чтобы на коже не выступили синяки. Лишних вопросов хотелось по возможности избежать.       — Ага, — буркнул Золдик, замечая, что слова подруги отозвались внутри чем-то неприятным. Точнее, конкретно слово «друг». В это слово не помещалось всё его отношение к Леорио. Но и других аналогий он не находил, по крайней мере тех, что был способен озвучить. — Кстати, бросай курить, от тебя сигаретами несёт.       — Эй! — Леорио рассмеялась, слегка возмущенная таким замечанием, но не обидевшаяся. Она, можно сказать, даже скучала по ворчанию Киллуа. — Я врач, а это моё лекарство для душевного спокойствия! И вообще, не нюхай, раз не нравится.       — Другое лекарство поищи. — Словив себя на странной реакции, цыкнул Киллуа. Ему действительно не нравился запах табака, как и то, что девушка назвала курение лекарством.       — Пить на работе нельзя, — хмыкнула Леорио, спеша увести тему в какое угодно русло, лишь бы не думать сейчас ни об извинениях, ни о поведении Киллуа. Ей хватило впечатлений. — А со стрессом справляться как-то надо, да и к Ваббл с Курапикой каждый раз не набегаешься.       — В смысле? — Не понял Киллуа, припоминая, что уже слышал имя Ваббл, но, не совсем понимая, при чём тут Леорио к лишенной титула четырнадцатому принцу Империи Какин. Да и причём Курапика к избавлению от стресса? Они, конечно, хорошо ладили…       Леорио, уже собравшаяся просветить Золдика на счёт того, какая Ваббл крохотная и милая, и вообще развивается не по годам, поняла, что вляпалась в другую неприятную тему. И, видимо, у неё на лице это отразилось, потому что в эмоциях Киллуа появился какой-то непонятный шок и опаска, словно его посетила мысль, в которую он верить не хотел.       — Черт… — Запустив пальцы в волосы, Паладинайт слегка растрепала их. Не так она хотела рассказать о том, что является эмпатом. Более того, после его извинений и эмоций, полных раскаяния и черти чего ещё, вообще не хотелось просвещать на счёт нюансов своего Хацу. Он же не глупец, сопоставит очевидные вещи. Только, чем больше Леорио тянула с ответом, тем больше каких-то непонятных ей эмоций считывала в ауре Золдика. Единственными близкими аналогиями казались отрицание и нежелание что-то принять, которые бы вот-вот переплавились во что-то иное. — В общем, дело в моих нен-способностях.       Киллуа, сам не понимавший, почему так насторожился, словно был готов отражать нападение в любой момент, почувствовал облегчение.       — Хацу? — Первым, что вспомнилось, было то, как Леорио стало плохо в Йорк-Нью, но понятней всё равно не стало, как это связано с Курапикой и Ваббл, потому что они были явно в разных категориях по всем пунктам.       — Ага. Я пойму, если ты опять начнешь шарахаться от меня, но… Я специалист, и способности сформировались независимо от моего желания, я лишь научилась их использовать наиболее эффективно. Могу лишь пообещать, что не буду применять нен на тебе. Ну, больше не буду.       — Леорио, выкладывай как есть, — Киллуа понять не мог, что его больше злит в словах подруги. То, что она ходит вокруг да около, или то, что считает его настолько мелочным? Да и когда она уже успела применить на нём нен? Он не заметил. И чего у неё такой виноватый вид? От этого ещё больше не по себе, но он уже готов услышать даже то, что она младенцев ест.       — Как уже говорила, я могу контролировать сёко: закрыть их или держать открытыми помимо воли другого человека, заодно выкачивая через них ауру себе на пользу. — Киллуа кивнул, пока что всё нормально и ничего такого страшного. Насколько он помнил, Наккл тоже мог лишить противника возможности пользоваться аурой. Вспомнив о Байне, Киллуа так же подумал и о том, что вот его бы способность точно могла пригодиться при переправке Гона на Тёмный континент, и надо будет это обсудить. Впрочем, сейчас он был сосредоточен на словах подруги, слишком сильно размусолившей своё покаяние. — И, как ты знаешь, аура несет отпечаток личности и эмоции. В общем, бонусом я могу считывать чужие эмоции.       — Как Сенрицу? — Спокойно уточнил Киллуа, наконец-то поняв. — И… В смысле не буду? Ты сейчас?..       — Да, — чувствуя себя крайне неловко, подтвердила Леорио. — Прости. Я напрямую считываю эмоции с ауры, и могу даже чуточку больше. Но я… Я только в крайнем случае так делаю. Ну, считываю уже почти автоматически… Так что если тебе неприятно, что я вот так вот, то я не буду, обещаю. Я могу это контролировать. — Затараторила Леорио, опасаясь, что Киллуа снова истолкует её слова как-то не так и разозлится. Эмоции конечно не телепатия, но тоже весьма личная информация. Конечно, ему не четырнадцать уже, и он переосмыслил и принял куда более серьезную информацию о ней, но всё равно она испугалась, не желая испортить только-только произошедшее примирение.       Киллуа, прикрыв веки, попытался уложить слова Леорио в голове, чувствуя, как становится не по себе. И не от того, что Леорио использовала на нём свои способности и считала его эмоции, а из-за того какие эмоции она считала. Конечно, ничего постыдного он не испытывал, лишь счастье от того что наконец-то смог её обнять и извиниться. Ладно, очень бурное счастье, пока обнимал, и раскаяние, пока извинялся. Это даже не плохо, вот если бы она считала эмоции во время их ссоры три года назад...       Осознание пришло резко.       Слишком резко.       Киллуа даже чуть отступил назад, с ужасом смотря на подругу.       Как? Откуда в ней столько сил простить его после того, как выслушала все претензии, да ещё и считала его эмоции? Он же в тот момент искренне её ненавидел, обвинил во всём, что только можно, и действительно хотел, чтобы её не существовало. Неужели она до такой степени привязалась и дорожит их дружбой? Это же сумасшествие. Даже он, всё ещё далёкий от понимания взаимоотношений между людьми, осознавал, что за подобное не прощают. Уж точно не так легко.       Леорио, видя реакцию Киллуа и чувствуя возникший в ауре ужас, виновато усмехнулась. Ожидаемо.       — Как? Как ты вообще смогла простить меня? — Хрипло спросил Золдик, а Леорио растерялась от его вопроса. Столько боли и отчаяния было в голосе, а в эмоциях расплескались вина и отчаяние, при чем гораздо сильнее, чем, когда он просил прощение. — Я же… Какой же я придурок…       — Киллуа…       — Почему ты всегда меня прощаешь?! Почему не злишься?!       Леорио поджала губы, чувствуя, как сердце сжимается. Ощущать отчаяние Киллуа было невыносимо, хотелось, чтобы он не испытывал этого.       — Мне было обидно и больно, но я не злилась. Я не могу на тебя злиться. Ни на тебя, ни на Гона с Курапикой. И да, я идиотка, готовая простить чуть ли не всё на свете вам, просто потому что вы мне слишком дороги. Я тогда приняла решение молчать о том, что знаю будущее, чтобы повысить ваши шансы на выживание. Простила тебя, потому что понимала, почему ты так отреагировал и надеялась, что со временем поймешь. Не пошла на попятную при отправлении на Тёмный континент, хотя такая возможность была, потому что переживала за Курапику. Сейчас приехала сюда, несмотря на страх, потому что хочу помочь Гону. Всё моё гребаное существование вертится вокруг вас троих, я просто не могу по-другому. Я хотела отступить, много раз хотела, но не нашла в себе сил так поступить.       Стерев со щек слезы, Леорио мысленно упрекнула себя за мягкотелость и, усмехнулась, словно бы это действительно было смешно, хотя внутри всё рвалось на части.       Киллуа, глядя на подругу, почувствовал себя последней мразью. Извинился, называется. Вновь вынудил Леорио оправдываться за свои действия. Хотелось, как минимум, выдрать себе язык, чтобы больше с него не сорвалось ни одного слова.       — Черт… — Пробормотала Паладинайт, понимая, что слезы не прекращаются. Ей не было легко. Её до сих пор продолжает тяготить груз, лежащий на плечах. Раньше боялась испортить будущее любым своим действием, цеплялась за любое воспоминание как за спасательный круг, а теперь барахтается, совершенно не представляя, что ждёт впереди. Незнание, которого она так ждала, оказалось куда хуже, нежели скупые ориентиры. — Проклятье…       То, как Леорио плакала, было невыносимо. Он никогда раньше не видел её слёз, но ничуть не сомневался в том, что это не первый раз за всё время с тех пор, как она оказалась в этом мире. Она же всегда была слабее, боялась очень многого, и переживала за них.       Подойдя ближе, Киллуа бережно притянул её к своему плечу, совершенно не представляя, что сказать. Вновь извиниться? Одних слов явно мало, при чем именно ему.       — Прости, пожалуйста, — опасаясь сделать что-то не так, практически прошептал Золдик, понимая, что совершенно не умеет успокаивать, но готов сделать всё что угодно, лишь бы подруга не расстраивалась. Только вот, что надо сделать? Киллуа понимал, что совершенно ничего о ней не знает, потому что нормально даже поговорить не пытался. — Я идиот, но я… Я постараюсь стать лучше. Быть хорошим другом.       Слова царапнули горло.       — Угу, — только и промычала девушка, шмыгнув носом и ощущая, как успокаивается. Стало стыдно, разрыдалась как дура, вместо того чтобы как взрослый и адекватный человек поговорить и донести свою точку зрения. Вот что мешало повести себя так же, как три года назад? Видимо, размякла, почувствовав себя в безопасности.       «В безопасности…» — словила себя девушка, пытаясь понять, что именно вызвало эту мысль.       — Знаешь… А я даже благодарен тому, кто загадал у Наники желание… — Пробормотал Золдик, решив, что подруге может быть важно услышать это. — И, если надо будет, заставлю загадать это желание.       Леорио усмехнулась, и услышав это, Киллуа улыбнулся, а потом, преодолевая неловкость, добавил:       — Я правда не хочу, чтобы ты исчезла. Мне… Я не сразу понял, но мне тепло рядом с тобой. Вот.       Конечно, приятно было услышать это, но знал бы он, что требуется для такого желания, не стал бы говорить так уверенно. Да и, если всё так, как она думает, то и заставлять никого не придется.       — Спасибо.       Вновь захотелось прижать Леорио к себе как можно крепче, но он не стал этого делать, опасаясь причинить боль. Умом он понимал, что девушка стала сильнее, но всё равно, вот так вот обнимая, она казалась хрупкой и уязвимой. И как он раньше не заметил? Эгоист не хуже Гона, вот и всё, не видел дальше собственного носа.       — Нас там ещё не потеряли? — Спросила Леорио, поняв, что если ничего не предпринять, то так стоять, обнявшись, они будут ещё долго. Киллуа на удивление быстро уловил намёк и убрал руки с её спины, отпустив. Леорио, отстранившись, уставилась на влажное черное пятно на рубашке Золдика.       — Пф, — пытаясь сдержать смех, парень прикрыл рот кулаком, а уж когда Леорио взглянула на него — расхохотался. — Прости. Прости-прости, ты просто на панду похожа.       — Не смешно, — весело фыркнула Леорио, понимая, что красавица ещё та, с размазавшейся вокруг глаз тушью. — Надо умыться.       — Ага, пойдем, покажу куда идти, а то если Гон увидит, боюсь, пришибет меня.       — И поделом будет. — Фыркнула Паладинайт, зашагав к дому.       — Тебе меня что, не жалко?!       — Ничуть, — усмехнулась она, чуть обернувшись и видя, что нагнавший её в несколько широких шагов парень улыбается чуть ли не от уха до уха. — Он мой верный рыцарь, защищающий от одного вредного Золдика.       — Эй! Я уже не такой вредный!       — Да ну? И надолго твоей не-вредности хватит? — Подначила девушка, понимая, что её окончательно отпустило.       — Дразнишь, как будто я ребенок.       — Тебе всего шестнадцать, ты ребенок.       — Юридически я уже взрослый и самостоятельный, — на автомате открывая перед Леорио дверь, заворчал Золдик. — Налево.       — Угу, спасибо. — Направившись к нужной двери, поблагодарила Леорио.       Когда минут через десять Паладинайт вышла из уборной, девушка направилась на кухню, откуда доносились голоса. Гон помогал Мито накрыть на стол, весело переговариваясь со сменившим рубашку Киллуа. Заметив её, Фрикс радостно заулыбался, хотя куда уж было больше.       — Леорио! Тебе очень идёт платье! — С ходу заявил парень, и Мито согласно покивала на слова племянника. Правда, Гон, внимательно всмотревшись в её лицо, нахмурился. — Ты что, плакала?       — Нет, ты что, — тут же стала отрицать девушка, неловко улыбаясь. — Просто макияж смыла.       Провести Гона не удалось, он с тихим стуком поставил тарелки на стол и принялся медленно закатывать рукава рубашки до локтей.       — Киллуа… — Золдик, заметив настрой друга, осторожно встал из-за стола и попятился, словно бы ему действительно было чего опасаться. — Я тебя сейчас убью! — Рявкнул Фрикс, стартанув с места. Мито лишь в сторону отступила, чтобы её не задел племянник, да головой покачала.       — Точно всё в порядке? — Уточнила женщина у гостьи, когда Гон загнал друга в угол между холодильником и стенкой.       — В полном… — Растеряно ответила девушка, наблюдая за тем, как Киллуа уворачивается, присев, и мчится в другую сторону от злющего Гона, словно бы тот действительно мог его поколотить.       — Стой, зараза!       — Леорио, спаси!       — Успокойтесь! — Воскликнула Паладинайт, когда Золдик шмыгнул ей за спину, а Фрикс принялся пытаться его выловить.       — Я ему счас рожу начищу, и успокоюсь! — Заверил Гон.       — Ну что за детский сад… — Вздохнула Мито, и взяв полотенце, зарядила им племяннику по плечам, отчего он тут же притих. Киллуа, довольно ухмыляясь, выглянул из-за плеча подруги и показал язык. — Киллуа.       — Понял. — Тут же выпрямившись, произнес Золдик, и глянув на обернувшуюся к нему Леорио — нахально улыбнулся.       — Садитесь уже за стол, — поторопила Мито.       — Я с тобой ещё поговорю, — пригрозил Гон, послушно следуя к столу и по пути двумя пальцами показывая сперва на свои глаза, а потом на друга.       — Идём, — пропустив мимо ушей угрозу, Киллуа тоже уселся за стол, только с другой его стороны, подальше от Гона.       Леорио, усмехнувшись, проследовала к месту напротив Мито. Она уже и подзабыла, насколько мальчишки могут быть шумными, но видеть их такими беззаботными было одно удовольствие.       Она действительно по ним скучала.       Вечер выдался на удивление домашним и веселым, несмотря на некоторую неловкость. Серьезных тем они почти не поднимали за столом, больше делясь забавными историями, которые происходили с ними. В основном рассказывали ребята, ведь ситуации на Темном континенте были скорее пугающими, нежели забавными, и как минимум Мито нервировать не хотелось, поэтому Леорио с удовольствием слушала мальчишек.       Вот после ужина они подняли и более серьезные темы. Леорио чуть больше рассказала о жизни в неизведанных землях, с какими чудищами доводилось сталкиваться и от каких болезней лечить. Обсудили и способности Наккла, придя к выводу, что этот вариант ещё более рискованный, чем предложенный Леорио. Всё же, чтобы стать «нен-банкротом», сперва надо будет взять у Наккла в долг, но в тех условиях, в которых они окажутся… Возможно ли это вообще будет осуществить? Да и по какому принципу нен-пользователь лишается возможности использовать ауру тоже не ясно. Да и как скажется такое воздействие на ауре Гона? В своих способностях девушка была хоть немного уверенна, потому что такой план одобрил шаман, и импровизировать в столь важном деле она была не готова, о чем и заявила.       — У меня есть план «А», и план «Б», если они не сработают, то… есть ещё «С», но… Надеюсь, до него дело не дойдет. — Не особо вдаваясь в подробности того, что предстоит сделать, несколько успокоила ребят Леорио, чем лишь добавила им уверенности в том, что всё не так безнадежно, как могло показаться сперва. То, что третий план был составлен ею единолично на коленке, пока плыла на «Ките», она говорить не стала, потому что это было уже на грани эксперимента в экстренной ситуации, и было на грани морали, если вовсе не за её пределами.       Первой спокойной ночи им пожелала Мито — ей нужно было с утра на работу. Следом за ней спать отправился Гон, всё же за день он устал от переизбытка впечатлений и эмоций, а из-за того, что аура больше не поддерживала его организм так как раньше, приходилось пусть и нехотя, но уделять время банальным потребностям организма больше, чем хотелось бы.       Леорио, пожелав подросткам спокойной ночи, прежде чем самой идти спать выбралась на улицу покурить, надеясь, что хоть так ей не помешают, но не судьба. Стоило сделать лишь первую затяжку, как открылась входная дверь дома.       — Хватит курить, — проворчал Киллуа, как только вышел за порог дома и увидел Леорио, сидящую в темноте.       — Сдались тебе эти сигареты… — Фыркнула на замечание девушка, прежде чем принялась тушить окурок об импровизированную пепельницу из жестяной банки, которую ей выделила Мито несколькими часами ранее, чтобы она бычки не таскала с собой.       — Они правда… не очень, — подобрал более мягкие слова Киллуа, различая в темноте, какой насмешливый взгляд на него бросила Леорио. Осознавать, что подруга может считать его эмоции, было странно и неловко, но и на попятную идти было не по себе. Вот Гон отнесся к новой информации гораздо спокойней, ожидаемо порадовавшись за подругу и тут же найдя плюс в том, что её будет сложно обмануть. Его словно не заботило то, что она может узнать что-то личное, Фрикс был открыт и беззаботен, находя лишь плюсы в такой способности. Золдику было сложнее, такая открытость была в новинку, и он не понимал, нормальны ли те эмоции, которые он испытывает, потому что сам был всё ещё не способен в них разобраться, по крайней мере не во всех. В конце концов то, что нормально и приятно для него, может быть неприятно и ненормально для других из-за особенностей его психики и воспитания. Одно радовало, Леорио не отталкивала его, а значит и ничего дурного в его эмоциях она не находила, или же относилась с пониманием, как делала всегда.       — Иди уже сюда, не мнись, — хмыкнула Паладинайт, и Киллуа, воровато оглядываясь и как-то неловко подбираясь ближе, сел рядом на скамью. Весь вечер, пока велись разговоры, Леорио замечала, как Киллуа старался быть поближе, и какое незамутненное счастье у него возникало, стоило то по волосам его потрепать, то по плечу стукнуть. Так странно было ощущать подобные эмоции от Золдика, раньше казавшегося колючим ёжиком, а на деле словно котёнок, опасающийся вместо касания ласковой ладони получить жестокий удар. Это невероятно подкупало, и оттолкнуть парня было попросту не в её силах.       Вот и сидит теперь, считывает эмоции и совершенно не понимает, что творится в его голове и как одна ссора перевернула всё отношение к ней. Или оно изначально было таким? Хотелось о многом спросить, но заводить разговор при Гоне никто из них не стал, прекрасно понимая, что это повлечет никому не нужные расспросы и раскроет их совсем не маленькую тайну.       — Расскажи что-нибудь, — попросил Киллуа, поскольку просто сидеть рядом было тяжело и неловко, он словно не знал куда себя деть. Леорио, услышав просьбу, улыбнулась немного грустно, вспомнив, как проговорила с Киллуа по телефону до самого утра, рассказывая какую-то повседневную чушь. Кажется, тогда он тоже извинился за что-то, но она уже почти не помнила деталей, лишь общую суть о том, что Золдик боялся потерять дружбу Гона из-за того, что позволил Кайто сражаться в одиночку.       — Хочешь знать что-то конкретное? — Уточнила девушка, понимая, что просто так Киллуа не стал бы просить о разговоре, да и не особо-то он с ней раньше пустые беседы вел, а значит его интересует что-то конкретное, и лучше уж сразу перейти к сути проблемы. Киллуа, услышав вопрос, напрягся. Ему просто хотелось посидеть так ещё немного, и разговор показался отличным оправданием, да и пора бы уже попытаться лучше узнать подругу, ведь раньше он ею совершенно не интересовался.       Надо было срочно что-то придумать.       Почувствовав, как Золдик растерялся, Леорио покосилась на сидящего рядом парня и принялась гадать, не ошиблась ли. Он выглядел явно озадаченным и усердно думающим. Неужели она неправильно его поняла, или вопрос был настолько сложен, что с ходу задать его он не мог и теперь собирался с силами?       — Слушай… А, сколько тебе лет? — В своей попытке придумать вопрос, Киллуа понял, что не помнит даже когда у неё день рождения. Кажется, весной.       — Не вежливо у девушек такое спрашивать, — фыркнула Леорио, не особо поняв, почему парень задал именно этот вопрос. Ей-то казалось, что психологически она сравнялась с физическим телом. — Что, настолько заметно?       — В смысле? Что заметно? — Не понял уже Киллуа, и повернулся к подруге.       — Ну, ментальные различия.       — Ментальные? Ты о чем? — Он нахмурился, понимая, что кажется говорят они о разных вещах.       — О том, что я старше своего тела.       — Чего?! — Воскликнул Киллуа и тут же прикрыл рот, надеясь, что никого не разбудил. — В смысле?..       — Подожди… Ты не об этом спрашивал? — Недоуменно уточнила Леорио, и убийца кивнул. — То есть ты просто забыл сколько мне лет?       — Ну… Да? — Хохотнул Киллуа, с удовольствием наблюдая за тем, как подруга тихо рассмеялась. — Так что там на счет возраста?       — Смотря как считать… Телу уже двадцать три, в марте будет двадцать четыре, а разуму точно уже около тридцати, а может и больше, я не помню сколько мне лет, так, прикинула исходя из имеющегося опыта, — Леорио, глянув на Киллуа, ухмыльнулась, казалось, ещё чуть-чуть, и у него челюсть отвиснет. — Было заметно, что веду себя как-то не так?       — Да, я видел, что твоё поведение странное, но, чтобы так… Думал, ты просто зануда! Ну, или что тебе мозги промыли, — то, что Леорио по сути в два раза старше, озадачило, но не смутило. Возможно, не знай он Бискет, то удивился бы сильнее, но после её несовпадения внешнего вида и возраста, ситуация Леорио была не столь впечатляющей, — а ты оказывается просто старая!       Леорио, видя, как Киллуа осёкся и насторожено посмотрел на неё, тихо рассмеялась, отчего он лишь сильнее смутился. Не удивительно, что она не злилась на него, он в её глазах словно неразумное дитя, и это почему-то задевало, хотелось из кожи вон вылезти, но доказать, что он… а что он, собственно? Киллуа не знал.       — Прости, я…       — Да хватит уже извиняться за каждое слово, — вздохнула Леорио, понимая, что начинает уставать от извинений, — я не настолько нежная, да и на правду не обижаются. Хотя до старухи мне далековато.       — И всё же, я правда не хочу тебя больше обидеть, — пробормотал Золдик, опустив голову, — никогда.       — Хотеть не вредно, — Леорио протянула руку и потрепала Золдика по волосам, мягко улыбаясь, — уверена, мы с тобой ещё ни единожды поругаемся.       — Не хочу.       — Не хоти.       Киллуа с раздражением глянул на подругу, явно издевающуюся над ним. Кажется, раньше она не была столь язвительной. Берегла их детскую психику? Или так Тёмный континент повлиял?       — Что, думал, я продолжу молча спускать твои колкости? — Уловив в ауре Золдика что-то похожее на озадаченность, усмехнулась Паладинайт, замечая и возникшее разочарование, стоило лишь убрать ладонь с его макушки.       — Нет, просто это странно… Вот так говорить с тобой.       — Раньше таких проблем явно не было.       — Действительно, я ведь огрызался постоянно, а теперь… — сознался Золдик, понимая, что весь его словарный запас по отношению к подруге ограничен какими-то колкостями и претензиями, тысячей и одним извинением, а также не сформировавшимися пока что фразами, которые так и вертелись на кончике языка.       — Просто будь собой, большего не нужно.       — Это сложно. — Буркнул Киллуа, сам не ожидая, как легко признается в этой проблеме. Даже с Гоном он не всегда мог говорить открыто, а с Леорио… Он очень хотел, как она и сказала, быть собой, только вот он сам ещё не разобрался, что это значит. Он был убийцей, воспитанным в лучших традициях семьи Золдик. Он был охотником, потому что хотел быть кем-то большим. Он был братом и сыном, не особо довольным своими родственниками. Он был другом, который всё ещё учился дружить.       — Сложно, — согласилась Паладинайт, — но друзья для того и существуют, чтобы преодолевать любые сложности. Вот, к примеру, я: если бы не подружилась с тобой, Гоном и Курапикой, то скорее всего не добилась бы ничего. Именно вы мне дали силы для того, чтобы идти вперед, а не позорно сбежать ещё в начале экзамена.       — Было так страшно?       — Ещё как, — усмехнулась девушка, вспоминая о первых неделях в новом мире. — Ммм… Как бы объяснить… О! Аналогия не совсем приятная, но думаю ты поймешь. Представь, что тебе снова одиннадцать, а вокруг одни сплошные Хисоки и Иллуми.       — Жуть, — скривился Золдик, передернув плечами. — Хочешь сказать, что ты каждого так воспринимала?       — Ага. Каждый — потенциальная угроза, а единственные, в ком я могла быть уверенна — вы трое, потому что о вас я знала хоть что-то и понимала, что с вами безопаснее всего. Да, с моей стороны это было нечестно и нагло, но в той ситуации мне больше не за кого было уцепиться. Может, очнись я за пару дней до экзамена, то даже нос на него не сунула, правда совесть бы меня потом, наверное, сгрызла, — хохотнула Леорио, но заметив, что Киллуа от её слов совсем не весело, мягко улыбнулась и протянув руку растрепала ему волосы. — Всё уже позади, не надо так переживать.       — Не позади, кто-то ведь всё это устроил.       — Ну и пусть, я, можно сказать, даже благодарна за это. Не каждому так повезет, как мне. И, знаешь, вряд ли Нанике или тебе угрожает из-за этого опасность.       — Ты что-то узнала?! — Золдик аж вперед подался, чуть ли ни нос к носу столкнувшись с подругой, отчего она слегка отпрянула, да и ещё недавно покоящаяся на макушке парня ладонь оказалась в воздухе, из-за чего девушке пришлось поспешно её убрать.       — Ну, догадки есть, но я не хочу о них говорить.       — Почему?       — Потому, что сама не уверена в их правдивости. — Вздохнула Леорио, понимая, что не готова обсуждать подобную тему с Киллуа, это казалось несколько личным, да и слишком невероятным, если вовсе не смешным. — Возможно, позже мы ещё поговорим на этот счёт.       — Хорошо. — Отчего-то ему показалось, что Леорио не хочет говорить из-за того, что он уже однажды вынудил её рассказать, наобещал помочь, а потом сам же и предал. Это ранило, но поделать с этим он ничего сейчас не мог, разве что раз за разом пытаться вернуть то доверие, которое он однажды не оправдал.       — Киллуа, не надо так переживать. Если тебе будет легче, то могу сказать так: тот, кто загадал желание у Наники, сделал это не со зла, ведь иначе у него не получилось бы. Не удивлюсь, если… — Леорио замолчала, проскользнувшая мысль показалась самой настоящей нелепицей. Да и как сказать? Что это он предложил кому-то загадать у Наники желание, частично разделяя отчаяние влюбленного в неё идиота? Он же говорил, что, если потребуется — заставит загадать желание, лишь бы она не исчезла. Или же?.. Нет, тогда бы Наника не говорила, что не знает, кто загадал желание. Да и если она права, то загадавший желание должен очень сильно её любить, чтобы заплатить сущности за своё желание.       — Если что? — Так и не дождавшись продолжения фразы, уточнил Киллуа.       — Ничего, забудь, — улыбнулась Паладинайт, совершенно не желая случайно заронить в его мысли какую-нибудь бредовую идею, тем самым возложив ответственность за собственную жизнь.       Киллуа лишь внимательно вгляделся в лицо подруги, понимая, что она точно что-то знает, и, если не всё, то многое. Очень хотелось вытрясти из неё ответы, но всё что он осмелился сделать, так это опустить голову и тихо попросить:       — Обещай, что… Что не исчезнешь, что не оставишь… Нас…       «Меня».       — Киллуа… — От слов совсем ещё мальчишки сердце словно в тисках сжало, и Леорио поспешила его обнять раньше, чем успела всё обдумать, чувствуя, как дрожащими руками Золдик обнимает её в ответ, а лицом утыкается в основание её шеи. Воспринимать его как взрослого никак не получалось, таким уязвимым он казался, что хотелось укрыть и уберечь от всех невзгод, пообещать всё что угодно. Он ведь так тянется к ней, словно ему жизненно необходимо её присутствие, при чём сильнее, чем кому бы то ни было. — Всё будет хорошо.       Собственные слова отдали неприятным, лживым осадком в душе. Не смогла пообещать, при чём из-за самого Киллуа, ведь, если никто так и не загадает это чёртово желание, он будет чувствовать вину перед ней. В прочем, если её существование просто сотрется из истории этого мира, и никто о ней даже не вспомнит, то… Может, оно будет и к лучшему?       «Если так и произойдет, то будет замечательно», — с сожалением подумала девушка. Конечно, жить хотелось, и даже очень, но, если ей повезло один раз, это не значит, что повезет и в следующий. То, что она сделала какие-то выводы на основе известной информации, вовсе не значило, что так и будет. И уж лучше одной мучить себя надеждой, которая не оправдается, чем этой надеждой испортить жизнь ещё кому-то, а в данном случае — Киллуа. Ему и так нелегко.       — Всё обязательно будет хорошо, — как можно спокойней произнесла Паладинайт, начиная пальцами перебирать мягкие волосы парня, отчего он тут же расслабился. Казалось, ещё немного, и попросту сползет к ней на колени, если вовсе не замурлычет. — У тебя, Гона и Курапики — всё будет хорошо.       — И у тебя. — Пробубнил ей в плечо Киллуа.       — И у меня. — Согласилась девушка, слегка усмехнувшись. Столько уверенности было в его голосе, и надежды на лучшее в эмоциях, что очень хотелось во всё это поверить. Киллуа, так и не дождавшись обещания, лишь крепче сомкнул руки, несмотря на то, что сидеть в пол оборота и обнимать девушку было не особо удобно. Всё равно так было гораздо лучше, чем раньше.       — Леорио, — позвал он через пару минут, удивляясь тому, что подруга всё ещё не гонит его прочь, а продолжает перебирать его волосы, да и сама прислонилась виском к его макушке, расслабившись. Осознание того, что ей вполне комфортно находиться в его руках, словно пузырьки газировки разлетались в мыслях и теле.       — М? — Немного лениво отозвалась пригревшаяся Леорио, сообразив, что если бы Киллуа не заговорил, то она бы так и задремала через пару минут.       — Могу я… Хотя бы иногда, обнимать тебя? — Вопрос дался сложно, Киллуа раскраснелся, пока задал его, и был очень рад, что подруга не видит его лица. Всё же, было стыдно спрашивать подобное после того, как он несколько лет возмущался каждый раз, когда она пыталась обнять его. То, что всё его смущение Леорио с легкостью считывает через ауру, он как-то упустил из виду.       — Я где-то слышала, что человеку для счастья нужно минимум восемь объятий и двадцать минут общения в день, поэтому, если нужно, я всегда рада уделить время.       «Так мало», — чуть не сорвалось с языка парня, а потом разум выцепил слово «минимум», и губы сами по себе растянулись в улыбке. Вот вроде понимал, что Леорио не будет против объятий, как ни как днём она ни слова против не сказала, да и раньше сама проявляла инициативу, но получив такое разрешение на утоление собственной потребности — ощутил себя чуть ли не самым счастливым человеком в мире.       Леорио, ощутив, как заискрилось счастье в ауре парня, усмехнулась, прежде чем прикрыв ладонью рот — зевнуть. Вот уж точно, пригрелась и в сон стало клонить.       — Ладно, уже поздно, — похлопав Киллуа по плечам, намекая, что пора бы уже и разойтись, девушка уловила возникшее разочарование, прежде чем он нехотя отпустил её из объятий. Тут же стало прохладно, и Леорио поёжилась. — Надо хорошенько отдохнуть, так что доброй ночи.       — Да… Доброй ночи, ты тоже отдохни. — Киллуа не отвел взгляда от подруги ровно до того момента, пока за ней не закрылась дверь, ведущая в дом. Прохладный ночной воздух, до этого не ощутимый, тут же пробрал до дрожи. Казалось, даже кончики пальцев начало покалывать от холода, из-за чего он сцепил ладони в замок и глубоко задумался.       Рядом с Леорио всегда было тепло, но раньше он не замечал этого, а понял лишь когда она уехала, и вот теперь снова. Слишком остро чувствовалась разница рядом с подругой и вдали от неё, хотя, казалось бы, за ней просто закрылась дверь. Она всего лишь в каких-то нескольких метрах, за несколькими стенами, а ему уже снова хочется обхватить её руками и не отпускать.       Пристально смотря на свои ладони, Киллуа был уверен лишь в одном: он не хочет снова лишиться этого ощущения. Теплого, мягкого, родного и крайне необходимого.       «Если бы я мог…» — Хмуро подумал Киллуа, отчаянно жалея, что любую просьбу и желание, хоть как-то касаемо подруги, Наника не может выполнить. Словно есть какое-то ограничение из-за того, что она выходит за рамки их мира, а единственный, кто может его преодолеть — тот, кто загадал желание привести её сюда. Это злило и вызывало жгучую зависть.       К счастью, на сей раз Золдик не заблуждался насчет своего поведения, в отличии от того, как вел себя три года назад, хотя и не понимал истинных причин, почему всё именно так. Он больше не отрицал своей потребности в обществе подруги, хотя такое острое желание чуть ли не круглосуточно находиться рядом с ней было всё ещё непонятно. Возможно, так сказывалось то, что он три года её не видел и просто соскучился, и так пытался наверстать упущенное время. Со временем это пройдёт, надо просто немного подождать и осознать, что Леорио больше никуда не денется. К тому же, он ведь отправится вместе с ней и Гоном, да и проконтролирует, чтобы желание наверняка было загадано, а потом…       — Всё будет хорошо, — повторил Золдик слова подруги, не замечая, как на его лицо легла тень, а взгляд практически почернел.