El Omega Perfecto chapter 1 EDIT

7.1 Джихун не скучал по дому с первых дней, он не скучал по тому, чтобы быть дома и быть проигнорированным родителями или короткими разговорами о рабстве, наоборот, он был счастлив быть вдали от них, даже если бы это было находясь взаперти в месте, вызывающем у него недоверие. Но по какой-то причине он не мог уснуть, первые три недели он мог это делать, он просто падал в постель и забывал обо всем, даже проводил воскресенья в постели, пытаясь забыть мир. Однако, когда наступила ночь и он попытался уснуть, он обнаружил, что ворочается в постели один. В ту ночь все было по-другому, он сидел, наблюдая за ночью, и слабым светом, проникающим в комнату, даже холод не мог заставить его лечь и уснуть одетым, как раньше. Он вздохнул. Он подумал о Сынчоле, подумал о том, насколько серьезно он выглядит и насколько отстраненно ведет себя, как другие альфы, подумал о том, что он один среди множества, что нет никакой разницы, выйдет ли он за него замуж, чем если бы он вышел замуж за кого-то другого. Но он чувствовал себя неловко. Он видел, как этот холодный и отстраненный альфа улыбался своему младшему брату, видел, как он вел себя как личность, а не как альфа, и это было... странно, даже мило. значит, Сынчоль был милым? Улыбнется ли когда-нибудь Сынчоль ему? Было забавно думать о счастливой жизни с кем-то, кого он почти не видел, это была глупая идея маленького ребенка. Сынчоль не был очаровательным принцем, и, возможно, он даже не захотел бы этого, возможно, улыбки Сынчоля предназначались для кого-то другого, кого-то, кто сделал бы его по-настоящему счастливым и на ком он не был обязан жениться. Он почти засмеялся в тишине ночи, и по какой-то причине его взгляд упал на Джонхана. Светлые волосы Джонхана сияли в ночи, его белая кожа делала его похожим на почти альбиноса, как снежинка, такая хрупкая и кристально чистая, что ничто не могло ее потревожить. Но Джонхан был не таким, он не был тем ангелом, которым казался, мальчик иногда был головной болью, придиркой с очень длинными шагами, который всегда пытался читать людей. Джихун должен был бы быть дураком, если бы не замечал все время, когда Джонхан пытался вывести его из себя, чтобы заставить признаться во всем. Он был красивым белым демоном. Он подумал о ревности, которую он должен испытывать к Джонхану. Симпатичная омега, которая знала, как себя вести, его родители любили бы его, с удовольствием нашли бы ему пару и выдали бы его замуж за альфу с самым высоким положением в стране, это было бы что-то вроде лучшего подарка, который у них мог быть, но нет, у них был Джихун, который был недостаточно высокого роста, чтобы считаться хорошим. Хотя Джихун не хотел быть хорошим. Он не хотел представлять себе лицо своих родителей, когда они увидели Джонхана, он не хотел представлять, что они думают о нем, увидев или услышав его. Джонхан был идеален. Идеальная омега для многих. Джихун не завидовал Джонхану. Он услышал, что в коридоре что-то происходит. Свет был тусклым и едва различимым, каким-то незначительным, чего он бы не услышал, если бы его прикрывало что-то еще, но посреди ночи ветер был едва слышен. Он спустился с кровати босиком и подошёл к двери, стараясь не шуметь. Стены были толстыми, звуку было трудно пройти сквозь них, и поэтому он заподозрил, что этот слабый звук ближе, чем он предполагал, поэтому он наклонился над дверью, чтобы прислушаться. Он осторожно приоткрыл дверь всего на два сантиметра, чтобы попытаться увидеть, инстинктивно задержал дыхание, когда столкнулся с коридором и больничной каталкой, застрявшей всего в нескольких шагах от его комнаты, как раз там, где должны были спать Сынгван и его сосед по комнате. Дверь была открыта. Альфа вышел из комнаты Сынгвана с его спутником на руках, мальчик был не более чем спящим, он казался мертвым, пока альфа молча нес его. Он задавался вопросом, спит ли Сынгван или он как-то причастен ко всему этому, но слабое зрение, которое позволяла ему приоткрытая дверь его спальни, мешало ему видеть дальше. Омегу оставили на носилках, его лицо выглядело бледным, а темные круги под глазами приобрели темно-фиолетовый цвет. Альфа унёс мальчика на носилках. Джихун закрыл дверь так тихо, как только мог, следовать за альфой было бы хорошей идеей, если бы у него не было определенного чипа в руке, вот почему он не вышел за ним и решил остаться в комнате, и он слишком рисковал, просто выглянув в дверь. Он подошёл к постели Джонхана и засомневался, стоит ли его будить или нет. Что ж, у него могло быть слишком простое объяснение; омега почувствовал себя плохо, поэтому Сынгван пошел за помощью к своему товарищу, подошел альфа и отвел его в лазарет. Это было бы нормально... только Джихун не мог воплотить эту идею в жизнь, ему нужно было услышать это из уст Сынгвана, чтобы поверить в это. — Джонхан... — пробормотал он, задаваясь вопросом, правильно ли будить омегу ради чего-то, с чем они все равно ничего не могли поделать. — Джонхан... — Он встряхнул его. — Дай мне поспать. — Я иду в комнату Сынгвана... — решил он сказать это вслух. — Зачем? Он в Храме... — сонно сказал Джонхан. — Зачем ты беспокоишься? — Сынгван сейчас в храме? — Да, он говорил об этом днем. — он зевнул. — Там он ненавидит Дино, но любит Вернона... или что-то в этом роде. — Его нет в своей комнате? — Нет... ты можешь дать мне поспать? — Джонхан повернулся к нему спиной. — Сынгвана только что унесли на носилках... Он думал, что Джонхан просто проигнорирует его, но нет, как только он закончил это говорить, блондин в замешательстве сел на кровати, его волосы были распущены во все стороны, а голубые глаза приоткрыты. И это выглядело красиво. Джихун ненавидел, когда он думал об абсурдных вещах о Джонхане, он покачал головой. — На носилках? Почему? — Я не знаю, он выглядел больным, но если Сынгван не предупредил, то я понятия не имею, кто это сделал... он был без сознания. — Как давно это было? — Это случилось всего несколько минут назад... Джонхан чуть не вскочил с кровати и направился к двери, однако Джихун схватил его за руку и потянул обратно в постель. Да, иногда ангел мог быть немного идиотом и забывать детали. — Ты не пойдешь за ними, у тебя в руке чип. — Пробормотал он. — Значит, мы просто остаемся здесь и пытаемся угадать, что происходит? — Да, если только ты не хочешь, чтобы нас обнаружили. — Я открою их первым. — Ты и кто еще? Избалованный ребенок, модель в Instagram, непослушный парень и я? У нас не такая хорошая команда, как мы могли бы сказать. — Отпусти меня. — Джонхан вырвал свою руку и вздохнул, оставаясь на месте. — Что ты предлагаешь? — Подумать. — Хорошо, подумай, может быть, завтра наступит наш черед. — Ты бы помог, а не думал об этом. — Пробормотал он с раздражением. Сидя друг напротив друга, они молчали, не смотрели друг на друга и не отводили взгляда, Джихун смотрел в слепое пятно, пытаясь придумать, что им следует делать. Они ничего не имели против него, они не были киношными шпионами или полицейскими под прикрытием, они были просто омегами, и омегой могло быть не так много. Его недостаток был очевиден. — Вону... — сказал он внезапно. — У Вону нет подавителя. — Ты собираешься отправить на расследование самого тупого из пятерых? Ты услышал себя? — Да, он молчит и спокойный, когда ты его не провоцируешь. Джонхан вздохнул, скрестив руки на груди. — Его провоцирует все, что угодно. — Все, что называется Джонхан. Если тебе это не нравится, мы можем попробовать снять с тебя подавитель и... — Да, я понял. — Хорошо.

***

Сынгван любил храмы, по этой причине бродить в них — было его любимым занятием, и, к счастью, его любопытство всегда подогревалось Старшими, которые побуждали его бродить по залам, даже Джошуа, который был младшим Старшим и был на седьмом небе от счастья. Он имел полное право сказать ему, чтобы он уходил, что он должен спать, потому что, когда кто-то был в храме, Старшие и Младшие не могли ложиться спать. Возможно, поэтому Дино внимательно следил за ним. Он слышал шаги Дино прямо позади себя, каждый шаг Сынгвана был на полшага позади Дино, следовавшего за ним, и это вызывало стресс, это было не страшно, как Альфа, который всегда охранял его комнату, но если было напряженно слышать, как Младший следует за ним. Он сделал шаг назад, и Дино сделал то же самое, затем сделал еще два, и один стоял напротив, слушая, как в темном коридоре скрипит древесина. Он улыбнулся. Дино в точности следовал по его шагам. Он медленно сделал два шага назад и три шага вперед, один влево, один вправо, и они чередовали шаги. Он напевал, продолжая свой путь. Заставлять Несовершеннолетнего танцевать не должно быть так весело, как он себе представлял, но наблюдение за тем, как тень движется точно так же, как он, вызывало у нее определенный смех, который он хотел скрыть. Он сделал еще три шага, услышав шаги Дино и свои собственные, а также скрип дерева, это было что-то приятное, что напомнило ему о доме, деревянный пол был чисто домашним, что-то милое, что он не мог забыть. Он остановился, услышав что-то другое. Он привык к дереву, поэтому знал, когда что-то слышно пусто. Он остановился и сделал шаг назад только для того, чтобы снова оказаться лицом к лицу. Он посмотрел вниз и заметил, что дерево все еще нетронуто, линии, по которым они должны были проходить...Только это было не совсем дерево, это были обои, и Сынгван узнал это по ним. Легкая линия и изменение текстуры на нем. Он наклонился, чтобы внимательно присмотреться и убедиться, что эта тонкая нить на полу была продуктом гобелена. Кто, черт возьми, оклеил пол обоями? — Что ты делаешь? — спросил Дино, опускаясь на колени рядом с ним, чтобы посмотреть.  — Ты тоже это заметил? — Это обои. — сказал он, коснувшись края. — Да, но прикоснись к ним. — Сынгван прикоснулся к ним, не чувствуя ничего, кроме обоев. Дино с раздражением выдохнул.  — Не здесь, гений. — Он взял Сынгвана за руку и положил ее на гобелен в виде небольшого, едва заметного комочка. — Ты чувствуешь это? — Что это? — Я не знаю... — Немного странно видеть Несовершеннолетнего на коленях, они обычно всегда стоят на ногах. — Голос Джошуа чуть не заставил их обоих подпрыгнуть. Дино чуть не упал, он так быстро встал на ноги, что чуть не упал снова, Сынгван слегка засмеялся. — Что-то не так? — Я думаю, происходит что-то интересное. — Вернон появился сразу за ним, наклонившись над Сынгваном, чтобы увидеть. — Что это? Сынгван провел пальцем по обоям, показывая их тонкую линию, Вернону пришлось встать на колени, чтобы лучше увидеть, и Дино сделал то же самое снова, как будто ему только что дали разрешение. Итак, вот он, Сынгван, стоящий на коленях с двумя несовершеннолетними, разглядывающими обои, которые не должны иметь значения. Это было абсурдно. Вернон ударился о землю, пустой звук отдался эхом. — Это люк? — Вернон ударил его. Это не мог быть люк, храмы обычно имели одинаковую структуру, и ни в одном из них не было подвала или люка, в нем не было ничего, что было внизу, только наверху, приближаясь к Луне. Сынгван приложил ухо к полу и пару раз постучал, пытаясь лучше расслышать, но получил только ту же идею, что и Вернон; люк. — Может, попробуем открыть его? — спросил Сынгван. Все трое посмотрели на Джошуа, он должен был решить, что делать. Майор протяжно вздохнул, отводя взгляд, ночь была на исходе. — Нет, — ответил Джошуа, разочаровав обоих несовершеннолетних и Сынгвана. — На данный момент лучше оставить это и пойти спать. Ты можешь остаться, Сынгван. — Остаться? — Остаться? — спросил Дино. — Да, в комнатах для несовершеннолетних, если ты понравишься, Дино проведет тебя к ним. — Сказав это, Джошуа ушел. Сынгван улыбнулся, у него никогда не было возможности спать в храме, на самом деле, почти ни у кого не было такой возможности, кроме несовершеннолетних, которым по долгу службы полагалось спать там. Он вскочил и отряхнул одежду, наблюдая, как это делают Вернон и Дино. Он был счастлив и взволнован и мог видеть, что Вернону, по крайней мере, доставляло удовольствие его выражение лица или выражение лица Дино, которое было совершенно неодобрительным. — От этого места будет пахнуть омегой. — сказал Дино. — Да, и всё будет пахнуть цитрусовыми. — Вернон улыбнулся. От него пахло цитрусовыми? Сынгван никогда не останавливался, чтобы понюхать себя или других, он только знал, что Младшие и Старшие миноры пахнут храмом, и что это был единственный аромат, который они источали. Он также знал, что Вону пахнет влажной землей, а Джонхан пахнет ванилью. Аромат Джихуна и Минхао был загадкой, Сынгван не мог подобраться достаточно близко к ним, а духи Минхао скрывали его истинную сущность. За пределами этих немногих людей он никого не чувствовал, по словам ее матери, это было примитивное и неловкое поведение. — Я предпочитаю аромат храма. — пробормотал Дино. — Тот, от которого ты пахнешь с самого рождения? — усмехнулся Вернон, протягивая Сынгвану руку. — Он приятный, давайте позволим его аромату разнестись по комнате, может быть, так ты утром проснешься счастливее. Лицо Сынгвана покраснело, наверняка его уши были бы как красный сигнал светофора, если бы он просто услышал, как они оба разговаривают. Хуже всего то, что он понятия не имел, нравится ему их слышать или нет, это было похоже на то, как если бы он хотел скрыть свое лицо, но в то же время продолжал видеть, это был небольшой хаос, и было еще хуже, когда он поднял взгляд и обнаружил, что Вернон мило улыбается ему... А Дино сделал надутое лицо. — А, хорошо. — Пожаловался Дино. — Да ладно, ты и так заставил меня слишком много раскрыть. 7.2 — Я скучаю по тебе. Минхао прочитал сообщение с сильно сдавленной грудью. Почему он получил такое от Джуна? Джун был немного глуповат и кокетлив, кокетничал со всеми, кого видел, и Минхао никогда не был исключением, но бета редко говорил что-то серьезным тоном или что его действительно заботило, в большинстве случаев это были плохие шутки. Так что просмотр этого сообщения Джун без каких-либо шуток вызвал у него некоторый дискомфорт. Он подумал о чем-то хорошем, чтобы ответить, возможно, ему следовало сказать небольшую шутку, чтобы отвлечь внимание от темы, но это было бы жестоко, тогда ему пришлось бы пойти на другой вариант; спросить, все ли с ним в порядке, о чем он думал в ту ночь, чтобы заставить его отправить такое сообщение. Но углубление в тему сделало его еще более неловким, чем он думал, он не хотел этого делать. Он сел на кровать с мобильным телефоном в руках и несколько секунд смотрел на него. Джун скучал по нему, и это было нормально для друзей, особенно когда они долгое время жили вместе. Тогда почему он так много думал об этом? Быть честным и сказать ему, что он тоже скучал по нему, было к лучшему. Он набрал на экране, все еще немного колеблясь, и отправил короткое сообщение, которое было отправлено мгновенно. — Ага Мимолетный взгляд на крошечную выпуклость под его кожей был неизбежен, маленькая овальная вещица оставалась там, как будто это было ее место, как будто она не была посторонним и незаконным предметом в универе для омег, где учителями были только альфами. Да, эта маленькая вещица, которая казалась такой невинной, но на самом деле могла поднять крик любого здравомыслящего человека в мире. Он посмотрел на ящик, где хранил подавитель Вону, и вздохнул, поворачиваясь к пустой кровати. У Вону была свобода, больше, чем у любого другого омеги, независимо от того, знал он о подавителе или нет, потому что этот парень был безнадежным делом, одним из тех телевизионных бунтарей, которые делают все, что хотят, когда хотят, это было похоже на то, как если бы они взяли одного из тех парней с экрана и вытащили его во внешний мир. Вону выглядел так, как будто он был прямо из сериала, и это должно было быть забавно, это должно было быть что-то, о чем можно рассказать или пошутить, но нет, это был стресс - заботиться о нерадивом парне. Минхао хотел ударить его как можно сильнее. Такой незрелый парень мог стать очень невыносимым. Дверь с грохотом распахнулась, пропуская этого незрелого мальчика, Минхао едва успел опустить телефон, так как это было так внезапно, что не дало ему времени на размышления. Вону закрыл за собой дверь и, сделав всего три шага, упал на колени перед его кроватью, почти как в одной из тех мыльных опер, которые некоторые видели он с Джуном. Он встал и подошел. — Ты в порядке? — спросил он, положив руку ему на спину. — Меня вырвет. — Объявил парень, прежде чем разразиться рвотными позывами, Минхао немедленно отошел. — Хорошо, но не делай этого здесь. — Он поискал какой-нибудь сосуд, чтобы парень мог заняться своим делом, однако в такой маленькой, необорудованной комнате не нашёл ничего полезного. — Решай, пол или кровать, — с трудом выговорил Вону, пытаясь казаться смешным, но безуспешно, когда из его живота вырвался новый спазм. — Ааа погнали давай. — Он поднял Вону, как мог, и подтолкнул его к двери, его намерением было отвести его в ванную или в лазарет, хотя обе идеи были паршивыми, потому что оба места находились на одинаковом расстоянии. — Знаешь, что мне меньше всего нравится в здешней еде? Увидев, как она извергается, избавь меня от отвращения. — Не волнуйся, я это проглочу. — Сказал он, прежде чем сделать еще один поклон. — Прекрати! Он старался идти как можно быстрее, не хотел, чтобы меня вырвало на его одежде или где-то рядом с ним, поэтому отвести Вону в туалеты показалось ему правильным, даже если они были забиты, со скрытыми камерами, это было лучше, чем лазарет, где, вероятно, будет находиться альфа, охраняющий любого, кто туда войдет. Он остановился посреди зала, чтобы подумать немного лучше. Он взял Вону и перевернул. — Эй... Куда мы идем? — Я не хочу, чтобы тебя увидели в таком виде и отправили в лазарет, это не очень хорошее место. — ответил он. — Я отведу тебя обратно в комнату. — Ты позволишь мне блевать в твоей сумке? Ты такой щедрый, Минхао. — Заткнись, Вону. Когда они прибыли в команту, он бросил Вону на свою кровать и сел рядом с ним, было утомительно тащить мальчика на небольшой прогулке, стараясь, чтобы его не вырвало. Теперь, если Вону и решил забрать чудесный школьный обед, то это было бы в его постели, вдали от альфы, который время от времени заходил проверять лазарет. Он наблюдал за ним несколько секунд, проверяя, не спит ли он по-прежнему. — Я выгляжу ужасно, правда? — спросил Вону с бледным лицом. — Нет, если ты будешь молчать, ты сможешь выдержать это. — Сказал он просто, пытаясь преуменьшить ситуацию. — Что ты чувствуешь? — Черт возьми, вот что я чувствую. — Вону упал на кровать боком. — Боже, я умру. — Дай угадаю... Ты из тех, кто никогда не болеет. — Я болел только тогда, когда не хотел ходить на занятия. Минхао улыбнулся. — Ты ходил на занятия? Взгляд Вону стал растерянным, и ему потребовалось более десяти секунд, чтобы ответить, он посмотрел прямо на него и, возможно, попытался понять, было ли это оскорблением. Но нет, Минхао спросил с полной невинностью. — Да... а ты? — Вону впервые осторожно рассказал о том, что у них было после знакомства друг с другом. Минхао вздохнул. — В том месте, где я вырос, омеге не обязательно посещать занятия. Так что я никогда не ходил. — О, твое детство, должно быть, было прекрасным! Такой свободный и без глупых домашних заданий. — Я проводил много времени на улице, и да, я думаю, в то время мне нравилось не ходить на занятия. Минхао обхватил себя руками за ноги, переводя взгляд на холодную стену. Тот факт, что ему не нужно было ходить на занятия, поначалу был хорош, в то время как другие дети несли гигантские рюкзаки и учебники Минхао мог идти по улице босиком и с пустыми руками, он мог пойти с другими детьми, которые решили не ходить на занятия. Тогда его жизнь была простой и беззаботной. Пока не прошло время и не наступила юность. Время от времени другие мальчики начинали вести себя иначе, они уже ходили в универ и говорили как идиоты перед Минхао, и поначалу это было нормально, потому что это были изменения, которые, будучи старше, Минхао мог вынести. Но что действительно бросалось в глаза, так это то, что они начали забывать о нем как о друге; внезапно всем захотелось обнять и поцеловать его, они хотели, чтобы Минхао последовал за ними, но всё время был один. В то время он никогда этого не понимал, необразованный мальчик, что он должен был знать о взрослении? — Но... — продолжил он. — Когда я рос, все было по-другому, я ничего не знал о мире или о вещах, которые знали все. Я даже не умел ни читать, ни писать. — Разве тебя не учили дома? — Мои родители работали весь день, наш дом был маленьким, но нам всегда приходилось платить по долгам. — А кто заботился о тебе в детстве? — Я же говорил тебе, что много времени провожу на улице. — Минхао снова вздохнул. —Теперь я хотел бы, чтобы у меня была возможность учиться. — Учеба — отстой. — Но полезное дерьмо. — Он слегка ударил Вону по лбу. — В детстве все хорошо, потому что другие дети такие же идиоты, но когда ты подросток, все меняется. — Ты шутишь? Быть подростком и ходить на занятия — это худшее, что может случиться... кроме того, что ты почти взрослый и заперт в старом замке Дракулы. Минхао решил на минутку прекратить разговор. Что ж, быть подростком было не так уж плохо, но, несомненно, было бы лучше, если бы я не был омегой. Потому что быть подростком-омегой в бедном необразованном месте было не лучшим поступком на свете. Его челюсть сжалась, когда он вспомнил своих старых друзей, тех, кто перестал видеть в нем обычного парня, с которым они обычно встречались, чтобы увидеть в нем омегу. Или, может быть, увидеть в нем идиота, Кто бы знал? В любом случае воспоминания были там, и они были не из приятных. — Ты не знаешь, что говоришь. — Да, это говорит мне тот, кто учился всю свою жизнь и продолжает учиться. Это отстой. — Вону удалось сесть, хотя на его коже оставался все тот же бледный оттенок. — Ты не знаешь, что такое государственный университет, эти места не такие, как здесь, учителям все равно, учишься ты или нет, они считают само собой разумеющимся, что ты выйдешь замуж и проживешь свою жизнь, рожая детей любому альфе, который встретится первым. И даже если ты спросишь, они не ответят вам, они даже не принимают тебя во внимание, когда ты поднимаешь руку, потому что ты знаешь ответ, которого никто другой не знает. И если какой-то придурок целует тебя в губы, потому что другие придурки бросали ему вызов, им все равно! Учитель позволит этому идиоту поцеловать тебя, потому что это игра! Разве не унизительно, что все толкают тебя в слизняка, который даже не приходит тебе в голову! Вону тяжело вздохнул и яростно бросился на кровать, внезапно его бледное лицо исказилось в гримасе гнева. У Минхао не было слов на устах, что сказать Вону. Он с трудом мог понять всё, что говорил парень. Его рука колебалась, но ему удалось положить руку на плечо Вону и слегка похлопать его в знак поддержки, пока он не оказался на нем. — Я знаю, каково это — чувствовать себя униженным. — произнес он мягким голосом. Вону не ответил. — Пока я играл на улицах, только мои друзья учились, они узнали раньше меня, кто такая омега на самом деле. Даже сейчас я все еще не совсем понимаю это. Дело в том, что... — Он колебался пару секунд, прежде чем продолжить. — однажды они вернулись из школы, и они уже не были теми мальчиками, с которыми я обычно играл, они хотели других вещей, таких как объятия, прикосновения, поцелуи... а я просто хотел поиграть с ними, потому что для меня все было одинаково. Возможно, если бы я был с ними на занятиях в тот же день, я бы знал, как на это отреагировать. Но нет. Вону наконец посмотрел на него, его бледное лицо приобрело красноватый оттенок под глазами. Минхао улыбнулся, не зная, что делать, темные, кристально чистые глаза Вону сияли даже в темноте. Мальчик плакал, но почему? Возможно, чувство тошноты сделало его гораздо более сентиментальным, или, может быть, Вону просто хотел плакать в тот момент из-за чего угодно. Кем бы он ни был, Минхао был рядом, чтобы оказать ему небольшую эмоциональную поддержку. — Они хорошо учились в классе. — сказал он дрожащим голосом. — Но я начал убегать от них, потому что не хотел видеть других, не хотел слышать, как они насмехаются надо мной. Каждый день у них было что-то новое, с чем можно было трахаться. И никого не волновало, что я чувствую. — С нижних ресниц Вону упала небольшая слезинка, Минхао не смог ей улыбнуться. — Когда меня поцеловали в классе, когда все видели меня и смеялись надо мной, я послал все к черту и ударил многих, которых мог, чучела. — Тон Вону внезапно изменился в конце, когда он вытер лицо между простынями. — Профессор рассердился на меня за это, я помню, как он сказал: "Столько драмы из-за одного простого поцелуя?" И я ударил его по лицу так сильно, как только мог. Меня выгнали. Минхао улыбнулся как можно шире и лег на бок с мальчиком. Он обнял его, так же просто, как кого-либо, обхватил его руками и закрыл глаза, удивляясь, что Вону не оттолкнул его и не сказал что-то оскорбительное, чтобы оттолкнуть его. Запах влажной земли дошел до него и запечатлелся в его голове. — О боже... — заговорил Вону. — Знаешь? Я не хочу тебя разочаровывать, но у меня есть парень, с которым я могу немного пообщаться, так что, надеюсь, это не повторится. Только для особых ситуаций. — Ты идиот. — он усмехнулся, ни на шаг не отстраняясь. — Я просто хочу побыть так еще секунду, прежде чем тебя вырвет на меня. Вону замолчал на несколько секунд. — Что ты сделал со своими друзьями? — спросил он глубоким голосом, Минхао потребовалось время, чтобы понять. — Что с ними случилось? Минхао вздохнул. — Целовал всех, даже тех, кто не был моими друзьями. Внезапно все поняли, что могут отвезти меня в любое отдаленное место и целовать меня сколько угодно или прикасаться ко мне. Думаю, это было справедливо, я тоже играл на них. — Почему? — Это был мой способ изучать анатомию человека, не посещая занятия. — пошутил он. —Как угодно. К счастью, я ни с кем не занимался сексом, я уходил до того, как они начинали снимать с меня одежду. И, к счастью, они всегда хотели снять одежду. — Минхао... — Что? — Я хочу пописать. — Минхао немного отодвинулся. — Но я не хочу ходить в туалет... — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — У тебя пустые канистры и твой чемодан, я их видел... — Боже, ты невозможен, Вону. По какой-то причине его взгляд остановился на ее вещах, а его сотовый засиял новыми сообщениями. Он встал и взял его. Все уведомления были от Джуна. Он улыбнулся. — Я тоже скучаю по тебе.