El Omega Perfecto chapter 1 EDIT

8.1 Когда неделя экзаменов закончилась и в универе что-то происходило, было новостью сообщить им, что у них будет время поговорить со своими родителями, всего один звонок, чтобы убедиться, что они приспосабливаются к новой обстановке и что все идет как по маслу. В середине курса у них также будет вечеринка с ними, чтобы они могли увидеть перемены. Джонхан сомневался в причинах, они хотели, чтобы семьи увидели омег, но что случилось с теми омегами, которых несли на носилках посреди ночи? Сынгван, казалось, заметил отсутствие своего партнера, но ничего не сказал, просто вел себя так, как будто его голова была в другом месте. И Джонхан мог это заметить, потому что малыш почти не разговаривал, как только заканчивались занятия, он убегал неизвестно куда и пропадал на всю ночь. То же самое было и с Вону, Джихуну не удалось поймать его, чтобы убедить последовать за альфой. Хотя ситуация с носилками была приостановлена на две ночи. Однажды, почти чудесным образом, все те люди, которые, казалось, исчезли, вернулись как ни в чем не бывало. И они смогли это заметить; коридоры были переполнены, и в комнате Сынгвана уже был тот мальчик, которого они забрали из ниоткуда, и он был так же здоров, как и когда он прибыл. Разве это не могло стать более странным? Его голова вот-вот закружится, и он не сможет стабилизироваться, и до того, как это произошло, он схватил Джихуна, удачным ударом настиг Минхао и Вону и швырнул их в кабинет Хоши, и Сынгван прибыл благодаря Вону. — Вы знаете, что там происходит? — спросил Джонхан. Вону пожал плечами, хотя это его не удивило. — Возможно, ты бы знал, если бы не прятался так долго. — сказал Джихун с явным раздражением. — Мы искали тебя. — Они обыскивали мою комнату? Я чувствовал себя дерьмово, поэтому не могу выбраться оттуда. — Дорогой, ты уже был дерьмом, — пробормотал Джонхан, не упустив возможности оскорбить Вону. — Почему им всегда приходится драться? Я думал, мы уже говорили об этом. — Сынгван вышел вперед. Что ж, малыш был прав, они установили правила, и хотя Джонхан не был уверен, что нарушил какие-либо из них, он позволил этому случиться, у него уже было время позже поспорить с Вону. Его взгляд упал на Джихуна. — Ночью нескольких унесли на носилках, и теперь они вернулись. — сказал Джихун, скрестив руки на груди. И Джонхану нравился этот жест, он заставлял его выглядеть таким же серьезным, как любой альфа, не подозревающий, что он омега. Хотя, конечно, если бы Джихун был альфой Джонханом, он потерял бы интерес. — О! Мой сосед по комнате вернулся, это правда, — Сынгван слегка подпрыгнул на месте. — Я спросил его, где он был, и он сказал, что не помнит, что проснулся в лазарете. Ему сказали, что у него небольшая проблема с супрессором, например, аллергическая реакция, и что им пришлось ее исправить. Утверждение, что это была аллергическая реакция на супрессор, разрешило многие сомнения; потому что с этой проблемой могло быть несколько человек, что объясняет наличие больничных носилок и почему они внезапно исчезли. или нет? Джонхан все еще чувствовал некоторый дискомфорт, поднимающийся вверх по животу. Если каждая реакция индивидуальна, почему все проснулись как раз перед звонком? Прекрасное совпадение, которое устроит универ. Или чушь собачья. — Вону, ты сказал, что чувствуешь себя дерьмово, — заговорил Джихун. — Тебе лучше? Добрый и обеспокоенный тон Джихуна заставил его снова повернуться к нему. Почему Джихун никогда не спрашивал Джонхана, как он себя чувствует? Почему у него иногда болела голова, и он говорил это этому злому карлику. Потому что он никогда не заботился о нем так, как о Вону? Был ли Вону важнее? Кого, черт возьми, волновало, что чувствовал Вону? Ах, Джихун, конечно, потому что Джихун, казалось, очень заботился о Вону. Ради Джонхана они могли пойти на хуй вместе и, держась за руки, под нежные слова Джихуна. Глупый Джихун. Почему он не разговаривал с ним так же красиво? И дело в том, что он не только не разговаривал с ней красиво, но и всегда имел неприятный тон по отношению к Джонхану, какой-то претензионный или как будто он терпеть его не мог. С чего это вдруг доброта к Вону? Джонхан определенно был красивее Вону... и при чем здесь он? Ничего, но ему нравилось повторять это в своей голове, верно? Потому что Джихун тоже так думал, и если он так думал, он должен был быть добр к Джонхану и говорить с ним таким же обеспокоенным тоном, верно? Черт возьми. — Да. — Ответил Вону. — Иногда меня тошнит, но я в порядке. — Это будет аллергическая реакция на супрессор? — спросил Минхао. — Хотя у тебя больше нет подавителя... — Не думаю, мой сосед по комнате почти не мог двигаться. В остальном Вону не выглядит бледным и уродливым. На самом деле его кожа выглядит лучше, чем раньше. — Спасибо, Кванни. — сказал Вону с улыбкой. — Но если ты говоришь бледный и некрасивый, я должен беспокоиться о Джонхане. Взгляд Джонхана упал на Джихуна, как будто он ждал, что тот что-то скажет или сделает. Но ничего не произошло. — Идите к черту. — сказал он незадолго до выхода. Ждать, пока Джихун встанет на его защиту, было унизительно и странно, почему он хотел, чтобы он это сделал? В его голове не крутилось ни одного связного ответа, ни одного глупого, он просто думал о вопросе, повторяя его тысячу и один раз, вспоминая обеспокоенный голос Джихуна, обращенный к Вону. А что, если Вону, если он выглядел лучше, чем раньше? Он был каким-то маленьким и глупым, его темные глаза, хотя и сияли, все еще оставались темными, разве голубые глаза не были лучше, чем у Джонхана? Что ж, он думал о ерунде, потому что никогда по-настоящему не представлял, что его глаза красивее только потому, что они ясные. Идя по проходу, он не замечал людей, проходящих мимо него, но когда появился Хоши, он остановился перед ним. — Ах, Джонхан. — с улыбкой произнес Хоши. — Где Джихун? Вы двое товарищи, верно? — К сожалению. — Ты знаешь, где он? Вы можете звонить домой из моего офиса. Джонхан закатил глаза. Теперь он должен был вернуться, оставив свое достоинство позади. — Мы были в его офисе. — Что ж, мы возвращаемся. Хоши слегка подтолкнул его в противоположном направлении. Что ж, теперь ему приходилось терпеть еще больше лица Вону и глупого голоса Джихуна. Дискомфорт зародился в ее животе и поднялся по нему, чтобы застрять в горле, внезапно он также почувствовал подавитель в руке, это было не больно, но он был там, создавая комок между ее кожа. Он поднес руку к его руке, пытаясь избавиться от ощущения, которое начинало нарастать. Когда он снова приходит в офис Хоши и дверь открывается, его глаза падают на Джихуна, и по какой-то причине Джонхану становится больно. Джихун не то чтобы может читать его мысли, но его взгляд отрывается от него, и он чувствует, как постепенно заливается румянец, его разум вот-вот рухнет от идиотизма. На секунду вся его рука дрожит. — Парни, — напевает Хоши. — Вы можете звонить из офиса, но давайте оставим это в тайне, хорошо? Давайте оставим внутри только того, кто сделает звонок. — Все кивают. — Джонхан, ты идешь первым, за тобой идет Джихун, а затем Сынгван, я хочу следить за порядком, но... Я думаю, что Минхао и Вону справятся с этим, когда Сынгван закончит. — Могу я ответить на звонок? — спросил Вону, выходя из комнаты. — Нет, Вону. — Ответил Хоши с легкой улыбкой. — Но ты можешь звонить кому хочешь, а можешь и не звонить. — Могу я называть вас по имени? — Ах, глупый Вону. — Меня? Я так думаю... — Вону, почему бы тебе не позвонить своему другу Мингю и не заткнуться? — сказал Минхао. — Джихун. — Позвал Джонхан как раз перед тем, как взять его за руку, когда все вышли. — Ты можешь остаться? Его руку покалывает, от глушителя до кончиков пальцев, где он держит Джихуна, он не знает точно, сколько времени прошло, но он слегка кивает, а затем толкает дверь, чтобы закрыть ее, оставляя остальных четырех человек снаружи. Его взгляд был прикован исключительно к каштановым волосам другого омеги, пока ему не удалось отпустить его. — Что случилось? — спросил Джихун тем же своим обычным голосом. Это было напряженно. — Подавитель доставляет мне неудобства. — Он извинился, избавляясь от мешка. — Ты можешь просмотреть? — Не здесь, сначала позвони. Он плюхнулся на сиденье Хоши и взял трубку, начиная набирать номер, к счастью, Джихун не ушел, он остался стоять, скрестив руки на груди, и его взгляд был устремлен куда угодно, только не на него. Когда он набрал последнюю цифру, он на секунду поднял взгляд, прежде чем пройти мимо и втиснуть его в дверь. — Привет? — Это был Сынчоль, хотя, конечно, он не был удивлен, поскольку он позвонил ему напрямую. — Надеюсь, ты держишься подальше от моей комнаты. — заговорил он, ворочаясь в кресле. — Мои вещи должны лежать там, где я их оставил. Сынчоль засмеялся. — Я собирался продать их с аукциона. Но мама настаивает на том, чтобы оставить их там. — Хорошо, это то место, где они должны быть. — его взгляд вернулся к Джихуну. — Эй, твой жених иногда очень раздражается. Он плохо ко мне относится. К его удивлению — а может, и нет — Джихун промолчал. — Джонхан... не надо его сильно беспокоить, хорошо? Я уверен, что вы сможете поладить, Джихун, кажется, вежливым. — Вежливый? Конечно, только с теми людьми, которых он хочет, он плохо обращался со мной последние несколько дней. — Я постараюсь поговорить с ним, но ты должен быть вежливым, хорошо? Мы станем семьей, как только они уедут. — Ты попробуешь с ним поговорить? — Да, но Джонхан... — Почему бы тебе не сделать это прямо сейчас? Я скажу тебе всё вслух. Он нажал на кнопку так быстро, как только мог, и он положил трубку перед Джихуном. Даже он не знал, к чему хотел прийти, но теперь, когда он зашел слишком далеко, он должен был ответить, не так ли? — Джихун здесь? Последовало долгое молчание. — Да, я здесь.

***

Он собирался убить согласного глупца Джонхана. Он терпел его истерики все это время, даже когда он делал вид, что не замечает этого, он знал, что Джонхан делал почти все, чтобы расстроить его именно в тот день, он не был идиотом. Но почему так настойчиво? У него просто поднялось настроение, и все? Он устал от него, он просто хотел, чтобы все закончилось, чтобы уйти в свою комнату и уснуть, забыв, что у него есть мальчик в качестве соседа по комнате. — Ах... Джонхан, ты действительно... — Сынчоль не закончил фразу. — Пожалуйста, оставьте любую незрелость, вы больше не дети. Голос Сынчоля звучал как у любого альфы, сильно отличаясь от того, который он использовал с Джонханом. Итак... его жених говорил с ним властным и зрелым тоном, но со своим братом он был более естественным и милым. Это было то, чего он ожидал от Джихуна, быть только его мужем и ничем иным, с которым обращались как с любой омегой, в то время как его семья могла относиться к Джонхану как к личности. Он почти мог смеяться над этим. Почти. — Единственная незрелость здесь — это незрелость Джонхана, — произнес он, отказываясь опустить взгляд даже на телефон. Его глаза впились в Джонхана. — Если тебе не нравится, как с тобой обращаются, у тебя есть полное право и возможность сказать мне об этом напрямую. — Но...! — Джонхан был близок к тому, чтобы заговорить. — Тебе не нужно обвинять меня, как в том, что мы дети. — Прости его, Джихун. Но в любом случае сейчас он выражает свое несогласие, поэтому я надеюсь, что его жалобы будут приняты во внимание. — Они есть. — Это единственное, что он сказал, прежде чем подойти к Джонхану и повесить трубку ради него. У мальчика были розовые щеки и надутое лицо. — Заставь меня повторить это еще раз... - это была незавершенная угроза. Джонхан улыбнулся ему. — Ты не слушал моего брата? Относись ко мне хорошо. Так же, как ты относишься к Вону. — хорошо ли он относился к Вону? Прежде чем он успел спросить об этом, Джонхан продолжил. — В любом случае, похоже, мой звонок окончен, так что я ухожу. — Что ты имеешь в виду, говоря, что я отношусь к тебе так же, как к Вону? — Остановил его Джихун. — Я плохо отношусь к Вону. — Как угодно. — пробормотал Джонхан. — Ты говоришь это, потому что я спрашиваю его, как он себя чувствует? — Нет... — Впервые Джонхану показалось, что он плохо лжет. Это было абсурдно. Джонхан закатил истерику из-за того, что спросил про Вону, как он себя чувствует? В любом случае, какое ему было до этого дело? Все ли должны были плохо ладить с Вону, потому что он плохо ладил с ним? Его разум не мог мыслить адекватно, когда в нескольких футах от него находился слегка покрасневший Джонхан. Мальчик выглядел огорченным. Джонхан был младенческой омегой, наконец-то он смог это заметить, человеком, которого баловали, который надеялся, что его старший брат возьмет на себя ответственность за все, даже за их личные отношения. Вот почему он счел разумным, чтобы омега плакал, чтобы они ругали другого, как это делал бы каждый ребенок. Это было глупо и бессмысленно, что, должно быть, сразу же вызвало у него отвращение, но Джонхан не мог убрать эту надутость со своего лица, а Джихун не мог отвести от него взгляда. Джонхан ревновал, как и любой ребенок. Странное чувство охватило его спину и заставило отпустить омегу. — Если ты будешь плохо обращаться с Вону, он не ответит должным образом. — объяснил он со вздохом. — Вот почему он хорошо ладит с Сынгваном, он добрый парень. Мы ничего не добьемся, если Вону почувствует, что нам все равно. Вот почему мы должны быть добрыми. — Я понял. — пробормотал Джонхан. Прошло несколько секунд молчания. — Извини, что обвинил тебя в моем брате... Нет... Я не особо думал об этом. — Это не имеет значения. И он не знал, что делать, эти двое стояли друг напротив друга, не двигаясь и не глядя друг на друга, это было неловко, и молчание тянулось тяжело. Что должен был сделать Джихун? Сказать Джонхану, чтобы он ушел? Поскольку он не хотел этого делать, звонок его родителям означал всего пару секунд "я в порядке" и "они сказали мне позвонить им", тогда его звонок был бы бессмысленным. Он вздохнул, подойдя к телефону, поднял его и передал Джонхану. — Перезвони своему брату, я думаю, мы должны извиниться за то, что повесили трубку. Джонхан кивнул с милой улыбкой.

***

— Эй... как будто эти двое редко ладят, — пробормотал Сынгван, прижавшись ухом к двери. — Ты их хорошо слышишь? Просто послушай, что Джонхан мне завидует. — ответил Вону. — Мне кажется, они нравятся друг другу... — Эти две омеги, могут ли они нравиться друг другу? — На этот раз заговорил Минхао. — Кто знает. 8.2 Сынгван не мог перестать наблюдать за Вону, его глаза светились странным светом, а его кожа была такой чистой без макияжа, что он ему позавидовал, и Вону, казалось, почти излучал такую спокойную ауру, что Сынгван не хотел отворачиваться, но ему было любопытно, и, возможно, Минхао тоже это заметил, потому что его глаза тоже были такими чистыми, что он позавидовал ему. Это было что-то странное, и Вону казался красивее, счастливее, особенным и... как настоящая омега. Дело не в том, что раньше он не выглядел как омега, просто теперь он им был... как будто его все время защищает его альфа, как в тех сборниках рассказов, где все были счастливы вечно. Сынгван наклонился, чтобы лучше рассмотреть кожу Вону, и когда Вону повернулся, чтобы посмотреть на него, из его глаз чуть не выпрыгнул блеск. Что ж, Сынгвану пришлось отойти в сторону, потому что он не выносил такой сладости от одного человека, он встал и уступил место Джихуну. Все пятеро сидели на одной из скамеек возле храма, они существовали и не более того, потому что никто не хотел ничего говорить об очевидном; у Джонхана и Джихуна были немного странные отношения, и Вону выглядел как чертова фея, такой милый и нежный, что Сынгвану захотелось обнять его и убаюкать, пока он не заснет и заботиться о нем. А Минхао... Минхао, казалось, все время анализировал их, как будто изучал. Он внезапно вспомнил люк в храме, это было то, о чем он должен был упомянуть, если или если, они обещали не хранить секретов, и Сынгван хотел следовать правилам, чтобы они могли двигаться дальше, потому что они застряли, не зная, что делать, настолько остановленные, что даже сами заметили это и по этой причине молчали. По этой причине он глубоко вздохнул, сложив руки. — В храме есть потайной люк. — сказал он внезапно. Джихун немедленно развернулся. — Старший не впустил нас, но мы с Младшими убеждены, что там что-то есть. Зачем им скрывать его? И еще они говорят, что предыдущий Старший был слишком стар, чтобы убирать весь храм, и что не было несовершеннолетних, которые занимались бы уборкой. Но когда они прибыли, храм сиял. — Остановись. — Джонхан сделал паузу. — Хорошо... Почему так важно, чтобы храм был чистым? Его смогли очистить другие люди. — Храмы - это священные места! — почти закричал он. — Никто не имеет права убирать их больше, чем Миноры, поскольку они являются его частью. Наши грязные руки, пропитанные нашими запахами, не могут этого сделать, это запрещено. — Мои руки чисты. — Сказал Вону, увидев свои собственные руки. — Зачем им убирать место, которое по традиции не должно быть убрано?  — Несовершеннолетние сказали, что, когда они прибыли, там даже не было пыли, и это очень важно, потому что первое, что делают Несовершеннолетние по прибытии в храм, — это вытирают его пыль, они пропитываются ароматом храма, чтобы стать его частью. Теперь ни у одного храма не должно быть подвала, его сооружения должны быть построены вверх, достигая неба, а не уходя в сторону. — Ты много знаешь о храмах, Сынгван. — Заговорил Минхао, и Сынгван улыбнулся ему. — Я проводил в них много времени, моя семья и я любим всё, что связано с Луной и ее храмами. — А как насчет люка, Сынгван? — спросил Джихун. — Он был спрятан под обоями, как будто они действительно хотели его спрятать. И мы предполагаем, что он закрыт. — Мы предполагаем? — Несовершеннолетние это знают. Они так же сбиты с толку, как и я. — Ты идиот. — Вздохнул Джихун, поднося обе руки к лицу. — Никому не доверяй, Сынгван, даже если они говорят, что не знают, что это так. Не верь им. Теперь они знают, что ты это знаешь, и могут попытаться скрыть это от тебя. — Но... — Прежде чем ты что-нибудь сделаешь, мы должны быть в курсе, хорошо? — Но... Сынгван обратился за поддержкой к Вону, но тот пожал плечами и отвел взгляд. Он посмотрел на Минхао, и тот сделал то же самое, объяснив Джихуну причину, он даже не попытался обратиться за помощью к Джонхану, только вздохнул и кивнул с покрасневшими щеками. Ему было все равно, что скажет Джихун, он уже решил доверять несовершеннолетним и будет делать это, потому что он был индивидуальным и мыслящим существом, а не лакеем Джихуна или кого-либо еще, Сынгван мог решать, кому верить, а кому нет. Но он предпочел промолчать и смириться, он не хотел проблем. — Но Джихун... — произнес Вону притворно дружелюбным голосом. — Почему бы тебе не поговорить с Сынгваном так же, как со мной? Разве быть с ним милым тебе бесполезно? — Он послушает? — Джонхан чуть не вскочил со своего места, он выглядел очень огорченным, как будто они раскрыли какой-то секрет. Минхао кивнул в ответ. — Вы, ребята, не должны были! — Если они собираются быть ублюдками, то и мы будем такими же. — Сказал Минхао, удивив Сынгвана... и, возможно, остальных тоже. — Я думаю, совершенно ясно, что мы говорим друг другу не всё. Мы пытались, но этого недостаточно. — Вот именно, Хаохао. — Вону поднял руку, чтобы столкнуть ее с рукой Минхао. — Мы устали от того, что у вас двоих очень близкие и тайные отношения, а нас отстраняют. И мы даем им информацию, и они хотят чувствовать себя нашими хозяевами, как если бы мы были их сотрудниками. — Успокойся, Вону, тебя никто никогда не возьмет на работу. — сказал Джонхан. — Ммм... Заткнись, они просто выставят тебя шлюхой. — Это менее оригинально, чем обычно. Спор начался внезапно, внезапно все заговорили, а Сынгван почувствовал, что у него кружится голова, его глаза внезапно начали затуманиваться, и он почувствовал тепло, очень тепло, он посмотрел на свои руки и как они дрожат и увеличиваются благодаря этому, как будто он смотрел сквозь фильм. Его дыхание стало прерывистым, звуки начали отдаляться, а мир двигаться. Он почти не мог стоять на ногах. И его рука горела, она горела так сильно, что он начал потеть. Он не знал, сколько времени прошло, когда он вскочил со своего места и сделал три шага, он знал это, потому что считал их. Три шага, и он упал на колени, держась за руки. — Сынгван... — он слушал Вону так, как будто тот находился в туннеле. — Ты в порядке? Сынгван... — Черт... — услышал Джихун. — Что нам делать? Похоже, он собирается упасть в обморок. Если мы отведём его в лазарет... — Нет, куда угодно, только не в лазарет. — сказал Минхао. — Храм. — Удалось сказать. А потом его вырвало.

***

Минхао обошел весь храм в поисках люка. Сынгвана забрали, и старший принял его без шуток, ничего не спросил и не сказал, а младшие позаботились о нем, ухаживали за ним, как пара медсестер, пытающихся выяснить, что происходит, они даже не спросили, почему его не отвели в универ, а доктор посмотрел, что случилось. Они просто приняли это, и всё. Разве это не было немного странно? Сынгван доверял этим людям, поэтому он пытался сделать то же самое. — У подавителя, который вы носите на руке, больше минусов, чем плюсов. Что вы будете делать? Он посмотрел на сообщение Джуна и вздохнул. Не могло быть никаких сомнений; то, что происходило с Сынгваном, произошло благодаря подавителю, и это его слишком напугало, если бы мальчик заболел... Что бы с ним стало? Неужели он просто позволит ему уйти на носилках неизвестно куда? Мог ли он это сделать? Сынгван был таким жизнерадостным молодым человеком, что видеть, как он изможден, как и другие мальчики, было не совсем тем, чего он хотел, и он держал пари, что и другие тоже. — Минхао, сними это дерьмо. — С тех пор, как я узнал, что он записан на пленку. — Никто не снимает меня без моего согласия. — Я не хочу снимать порнофильм без моего согласия. — Хотя, если я хочу снять порнофильм раньше, я должен подписать контракт, но не спроси об этом раньше, и тебе заплатят. — Я хочу, чтобы ты пригласил меня поесть на деньги за твой порнофильм. — А потом я посмотрю твой порнофильм на законных основаниях. — Я не собираюсь снимать порнофильм. —Я беспокоюсь о Сынгване, если он уйдет, я не знаю, вернется ли он. — Ребята, которые ушли, вернулись, но я не уверен. — Чтобы они позвонили, я не знаю, заберут ли их сегодня вечером. — Хао, я долго изучал подавитель. — Он снимается так же, как и надевается. — Если вы получите инструмент, который использовали, чтобы надеть его, я думаю, вы сможете его снять. — Не упоминай об этом, потому что я сомневаюсь, что они где-нибудь наденут эту штуку. — Я сомневаюсь, что они ее получат. — Но ты должен знать. — Ты должен был упомянуть об этом раньше. м Я не могу вытащить ее, как это сделал Вону, моя кожа, должно быть, покрылась шрамами. — И я не собираюсь снимать ее ножом или чем-то в этом роде, я не хочу умирать или идти в лазарет. — Если ты найдешь то, что они надевают, вы должны снять её. — Если у тебя получится, сними эту штуку со своего друга, прежде чем люди заметят, что она действует. — На твоем месте я бы спрятал его под кроватью или что-то в этом роде, я бы не хотел, чтобы его забирали, кто знает, что делать. — Спасибо, Джун. — Какое спасибо? Когда приедешь домой, то ты отрахаешь меня, и мы снимем порно. — Нет.