Confidence.

Мужчина хватает его за запястье и тянет, опрокидывает на себя. Дейв на пару секунд опешил, а затем вывернулся, пытаясь метко прописать Дэвиду по лицу острым локтем, но мажет. Жёсткие руки хватают его за отросшие волосы на затылке и голова резко откидывается под хруст позвонков. Мастейн шипит, выгибаясь и прожигая Эллефсона злым взглядом. —Ты всё предусмотрел! — выплевывает он, не отводя ненавидящего взгляда от безобидных глаз и снова порывается стряхнуть с себя назойливую руку, но пальцы лишь сильнее стягивают его волосы, чуть не вырывая клок. Дэвид молчит, затем подгибает под себя ногу и рыжий чувствует, как тело толкают вперёд, приподнимают за волосы. Колени то и дело подгибались от липкого страха и мандража, тогда чужая рука, горячая и грубая скользнула под мышкой, подхватила его под лопаткой, уничтожая последние ничтожные сантиметры между ними двумя. Мастейн взвыл, когда его встряхнули — сейчас милая квартирка преподавателя пополнится его скальпом, как трофеем. В тот же момент мужчина впился в его губы, мучительно медленно и безжалостно прикусывая их до железного солоноватого привкуса. Дейв зажмуривается: сердце колотится набатом, вот-вот вырвется из-за рёбер и остановится. Тяжёлое дыхание Эллефсона отдаёт в ушах похоронным колоколом. Когда его отпускают и дают отдышаться, он лишь удивлённо смаргивает накопившуюся в уголках глаз влагу: по правой щеке чертит кривую неосознанная слеза, а обзор на время размывается, плашмя кидая его в неизвестность. Дэвид тянется к нему, смахивает со щёк хрустальные капли, вцепляется в него новым жалящим поцелуем, зарываясь пятернёй в рыжую копну. —Не кричи. — приказывает горячий шепот над ухом и Мастейн послушно кивает, неохотно поддаётся чужим ласкам, неодобрительно посапывает и всякий раз отводит взгляд. Горячие пальцы вгрызлись в тело под тканью футболки и парень едва слышно простонал от боли, дёрнулся из чужих рук, за что челюсть обожгло ударом. Зубы клацнули, и, кажется, он прикусил себе язык. Глаза брызнули новым веером солёных слез, поверх старых размазанных «заботливой» рукой по щекам дорожек и Дэвид нахмурился, недобро сверкнув своими светлыми невинными глазищами на ученика. —Перестань дёргаться! — угрожающе зашипел он снова и толкнул безвольное тело на мягкие сидушки дивана, вдавил запястья по бокам в тёмно-серую обивку, почти что распял. «Спасибо без гвоздей!» Мокрые поцелуи опускаются новой тяжестью на открытую шею. —Глотку мне не перегрызи. — сдавленным сиплым голосом замечает Дейв, закрывая глаза и надеясь, что проснётся. Сейчас. Кошмар продолжается, издевается над изломанным сухопарым юношей и сквозь его дымку проступают безжалостные вездесущие руки, жадно пытающие извивающееся тело, а затем и вовсе сдёргивающие с него одежду. Пальцы Дейва натыкаются на чужие плечи, цепляются за них, полосуют бледную молочную кожу короткими ногтями до ярких розовых борозд, пока Дэвид церемонится с полосатой трикотажной футболкой, швыряя её вглубь комнаты, лениво тянет вниз по бёдрам спортивные штаны вместе с подцепленным бельём — ткань стекает с согнутых колен. Рывок и они тоже летят в сторону. Руки жадно оглаживают впалый живот и снова мнут талию, скользят по выступающим тазовым косточкам, оставляя на тонкой коже наливающиеся багрянцем синяки и ссадины, а на раскрасневшихся щеках всё больше слёз. Мужчина снова нависает коршуном, прикусывает лопнувшую саднящую губу и слизывает проступившую из ранки кровь, выбивая из несчастного ещё один тихий стон напару с ругательством. Мастейн шипит и одёргивает лицо, шумно дышит загнанной ланью. Тело мелко подрагивает, хочет съёжиться под тяжёлой тушей, спрятаться. —Хватит! — заместо злобного крика из горла вырывается лишь жалобный стон. Эллефсон глух к его истерике — он быстро переворачивает Дейва на живот, удивляясь лёгкому весу, снова заламывает руки у того над головой и свободной рукой фиксирует маячащее бедро, хлёстко шлёпает, дабы усмирить ретивца и тот совсем сникает, утыкаясь щекой в жёсткую текстуру обивки. Огненные волосы липнут к коже, образуя причудливые узоры-завитки, лезут в рот, щекочут голые плечи, отрезают Дейва от этой обманчиво уютной комнаты. Чужие руки тоже дрожат, как замечает Мастейн, но действуют по-прежнему грубо, неотвратимо: ворошат мягкие пряди, сильные пальцы утопают в ярких мандаринового цвета завитках, а затем сдвигают их в сторону, открывая шею, скользят по потной коже, исчезают, будто их и в помине нет. Слышится хорошо различимый между всхлипами и судорожными вздохами обоих визг молнии с шорохом ткани, и пальцы настойчиво проводят по истерзанным губам, надавливают на ранку и Дейв безропотно, но с неким отвращением на лице берёт их в рот по самые костяшки, насаживается на них, облизывает и в отместку несильно прикусывает за фаланги, когда Дэвид вынимает их. Руки отпускают, но Дейв не спешит размять ноющие запястья, лишь сильнее сжимает пальцы, выламывает их. Левая рука Эллефсона снова впивается в бедро, не давая шевельнуться, а правая тем временем, сменяет тактику и игриво скользит вбок, прямо к ложбинке между ягодицами, подстраиваются сзади, скользят меж половинок и Дейв весь сжимается и вспыхивает до кончиков вставших дыбом волос, когда влажная подушечка указательного пальца трётся о складку, массирует его дразнящими движениями, а затем сразу два пальца оказываются сдавленными им. Зарёванное лицо морщится, парень вновь утыкается в мягкую сидушку лбом, на котором непременно останутся узорчатые красные отметины, немного прогибаясь для своего же удобства и расслабляется, когда пальцы его покидают. Поясницу насильно выгибают и Дейв скулит от оглушающей боли снизу. Вновь обездвиженные руки, только недавно почуявшие свободу, мечутся в попытке что-нибудь с силой сжать, но хрустят под чужим давлением и совершают слабые попытки разорвать плотную ткань под собой. Дэвид рвано выдыхает у него над ухом, заполнив его полностью, не останавливается, подаётся назад под слабый восклик юноши и снова врезается в тёплое тело, на этот раз останавливается, чтобы несколько раз мазнуть по плечу и шее влажными губами. Бурные толчки продолжаются и спустя три захода становятся терпимыми, а когда мягкую плоть охватывает кольцо лихорадочно горячих рук, Дейв впервые стонет от слабого импульса наслаждения, пронзившего тело. Плоть набирает силу и юноша уже бесстыдно ведёт бёдрами, наугад глотая воздух и едва слышно мычит, не пытаясь больше брыкаться. Эллефсон прижимает трепещущее тело к мягкой поверхности, ласкает свободной рукой податливого подростка и вновь склоняется над правым плечом, оставляется очередной мокрый поцелуй и в страстном порыве прохватывает зубами тонкую кожу, наслаждаясь громким стоном под собой. В глазах у обоих уже пляшут искры, а губы беспорядочно шепчут что-то горячее в полоумном бреду, плавящем последние частицы самообладания. Мастейн не помнит, как вырвался из чужой хватки и, демонстрируя гибкость молодого тела, прогнулся назад, цепляясь рукой за спутанные русые патлы, и притягивая мягкие пухлые губы вплотную к своим, уже самостоятельно вовлекая горе-любовника в короткий, но чувственный поцелуй. Эллефсон отстраняется, прижимаясь щекой к пульсирующему виску подростка и скользит меж бёдер в последний раз, с пронзительным стоном преодолевая оргазм и из последних сил держится, чтобы не упасть на худую спину с проглядывающими наружу, вздымающимися позвонками, сжимая кулак, массирует вставшую плоть пока парень не кончает с тяжким надрывным стенанием и так и застывает, повиснув на чужих руках. Дейв, как подкошенный, обессиленно рухнул на диван, стоило Эллефсону ослабить хватку. Руки неестественно вывернуты, хищно выставив перед насильником острые локти. Он закрывает глаза, пытается найти силы встать, делает пару попыток и едва не летит на пол. Чужие руки вовремя перехватывают его под грудью, ловят: на пару секунд тело зависает над холодным полом и с рывком возвращается обратно, распластывается по подушкам. Плечо помечают невесомым поцелуем сзади. Дэвид, отдышавшись, встаёт с дивана и с полминуты квартира погружается в неуютную мертвенную тишь. А затем голые ноги вновь по-домашнему шлёпают по паркету прямиком к дивану, тело заботливо накрывают шуршащей простыней. —Избавишься от меня? — хмыкает Дейв, поворачивая голову и вылавливая в темноте длинноногий силуэт, угрожающе склонившийся над ним. —Зачем? — искренне удивляется мужчина и Дейв мысленно делает фейспалм. Кучу фейспалмов. —Ты, бля, меня изнасиловал! — вся нахлынувшая злость сорвалась в отчаянный крик, — Ты понимаешь? —Да… Я хотел просто… — Дэвид садится на пол, наравне с патлатой кудрявой головой подростка и судорожно пытается подобрать слова. —Просто трахнуть меня? — с иронией спрашивает Дейв, рассматривая остроносый профиль и скидывая ткань с плеча. —Всё пошло не по плану. — посетовал Эллефсон, нахмурившись и виновато скосил глаза на оголённое плечо, усеянное запёкшимися мелкими ранками, — Чёрт, прости! —Прости, если трахнул? — заржал Дейв, вгоняя Эллефсона в краску и тупик. Тот даже обхватил лицо ладонями, сгорбившись. Русые волосы отгородили его от чужого злорадного наполовину с сожалением взгляда. —Ты просто обязан на мне жениться. — устало и с толикой мечтательности вздыхает Мастейн, — Ты же такая хозяюшка! Дэвид, сидящий на полу чуть ли не в позе эмбриона, горестно простонал, словно заключённый под пытками. —У меня к тебе встречное предложение. — спустя какое-то время с надеждой произносит он, отняв ладони от лица и обернувшись на подростка, — Мы забываем, что здесь было. Дейву кажется, что температура в комнате понизилась на пару градусов и его начинает вымораживать изнутри страх и зарождающееся негодование, оставляя новый ноющий рубец где-то за костяной решёткой рёбер. —И всё, да? — уточняет он, пытаясь встать, но Дэвид, спохватившись, укладывает его обратно, неожиданно заботливо для насильника подоткнув белую ткань. —Нам можно рискнуть. — Мастейн будто живое сердце проглотил — дыхание сбилось от теплоты чужих пальцев на щеке, рисующих невесомые круги на скуле. —Да ладно… — ухмыляется он и устало зевает. Его тянет в сон и он с вожделением опускает отяжелевшие веки буквально на пару секунд. Дэвид, сидя на полу, бормочет ему что-то неразборчивое и вкрадчиво тихим голосом, но слышит это уже сквозь завесу сонной дымки, проваливаясь в бессознание.

*

—Дейв? — парень дёргается во сне и заваливается на тёплое тело под боком. Его тут же подхватывают и разворачивают лицом к себе, окидывая удивлённым тёплым взглядом. «Такой мистер Эллефсон мне нравится больше.» — рыжий мысленно отмечает различия в поведении одного и того же человека и остаётся в значительном недоумении. —Ты взъерошенный и напуганный, как воробей, увидевший кошку. — Эллефсон заправляет ему за ухо всклокоченную выбившуюся прядь и вновь откидывается на мягкую спинку дивана. Дейв зевает, отворачиваясь и разглядывает одежду на себе. Рука тянется ощупать разбитую губу и пальцы проходятся по здоровой коже. Плечо тоже оставалось целым, без следов посягательств на свою честь. —Кошмар? — осторожно полюбопытствовал мягкий голос сбоку и холодную руку заключили в объятия, переплетая пальцы. —Да… — растерянно отмахнулся рыжий, сжимая пальцы на чужой ладони в ответ, — Просто кошмар.