АП: Сектор Штампованных Женских Хотелок

      — АП, СШЖХ, Джин!.. Да, нас можно… В смысле, у нас можно… Ладно, чёрт с вами и нас тоже можно… Что хотите?.. Вы серьёзно? А что, вам его ваши недодают? В смысле, вот вообще все извращенцы?.. Э-э-э. Да. Да, разумеется можем, мы для этого тут и сидим… И лежим тоже… Вотпрямщас? Э-э-э… Тут понимаете, такое дело, этот случай не страхо… Ах, знаете… И плат… Ах тоже знаете?.. Ещё и премию дадите?.. Да. Да, конечно… Ждём…       Джин отодвигает от уха смартфон и смотрит на него, как скорпион на черепаху — то ли он её цапнет, то ли она его утопит. Очень заинтересованный растерянным видом Джина персонал СШЖХ отрывается от игр, книг, смартфонов и гантелей, и с любопытством стаи голодных гиен смотрит на дежурного.       Джин вместо каких либо объяснений поднимает руку с четырьмя пальцами, словно это что-то вообще поясняет по загадочному звонку, и его ещё более загадочному растерянному виду.       — Четыре, — беспалевно произносит Феликс. Ему, как австралийцу, на несчастливое число немножечко фиолетово. Остальные косятся на него с равными долями восхищения, уважения и опаски, и снова переводят взгляды на Джина.       — Эта чертила морская нас так проклинает, или у них там наверху свой код какой-то? — с умеренным любопытством спрашивает Минхо.       — К нам едут четыре девушки. С девичника, — наконец-то поясняет Джин и очень осторожно, как гранату с выдернутой чекой, убирает телефон на платформу для подзарядки. — Ванильный секс.       Персонал СШЖХ замирает совсем, и у всех медленно, но верно округляются глаза.       — В смысле ванильный секс? А что, им его дома не додают?       — Не додают. Говорят, у них у всех те ещё дома извращенцы-доминанты.       — Где они их сразу четверых взяли? — удивляется Тэмин, ибо вот чего-чего, а извращенцев-доминантов у них ещё поискать надо — если, конечно, не искать рядом со зданием АП. Зато ванильного секса с максимальным комфортом для партнёрши в Сеуле хоть жопой ложкой ешь. Мужская часть населения тут до одури заботливая, что обеспечивает АП в целом и СШЖХ в частности постоянный приток посетительниц.       — Все в одном клубе. Что ни говори, друзья по интересам с интересными привилегиями, — рассуждает Джин. Четырёх девушек, которые к ним спешат за сладеньким, очевидно никакими практиками тут не удивишь, кроме, как ни странно, самой обыденной.       — Я! — даже не дослушав толком вводную, Ыну вскидывает руку с гантелей, чуть на звезданув стоящего рядом Хёнджина. Тот морщится, отодвигаясь подальше и ворча:       — Полегче, булочка ты наша, тут ежу понятно, что ты первый…       — Я пас, — Тэмин скрещивает руки в знаке отрицания и с тоской смотрит в сторону лестницы на верхние этажи — с прибытием нового куратора его надежда на перевод в отдел БДСМ растёт по экспоненте.       — Это как-то возмутительно! Нет, я понимаю, когда наши практики для обучения юных, заблудших в фанфиках умов! Но! Ввалиться к нам сейчас бухими с девичника, чтобы просто потрахаться? Мы не публичный дом! — возмущается Сехун. — Я тоже пас!       — Ка-акие мы тут все нежные, — ехидничает Джексон, в лучших традициях мэнспрэдинга развалившись на диване. — В чём проблема? Могу взять всех четверых!       — Ага, щас, ты у меня в эту заводь только через акулий зад заплывёшь. Сидеть, ты пас, — припечатывает Минхо, как самый старший и вообще негласный лидер. С этим морпехом фиг поспоришь, свяжет так, что потом двумя отделами не развяжут — Джексон как-то напросился. — Мы-то не сомневаемся, что тебя и на восьмерых хватит, вот только они потом еле уползут, а нам такая антиреклама нафиг не сдалась. В конце концов, они наши клиентки! С ними надо максимально ласково и заботливо, как и со всеми остальными! Так, Ыну понятно, эти трое отвалились, остались у нас…       Хёнджин и Феликс переглядываются на обращённые на них взоры, и, как всегда, синхронят — одновременно кивнули в знак согласия Минхо, стукнули кулаками друг дружке и сложили на груди руки, готовые к ванильным подвигам.       — И ещё остаётся… остаётся…       Минхо немножечко запинается. Остаётся, в принципе, он один. Он чешет репу, пытаясь мысленно представить себе секс с несвязанной девушкой, и сознание тут же начинает скулить и сопротивляться, умоляя ну хотя бы руки ей связать… закинуть над головой, чтобы не мешались… потом можно ноги… и…       — Кхм! — громко кашляет за спиной Джин, и Минхо поспешно отбрасывает лишние мысли. А затем поворачивается с хитрым прищуром, и с интересом смотрит на дежурного.       — Нет, — говорит Джин очень и очень твёрдым голосом.       — Ну, можно Чонгуку позвонить, — разумно замечает Ыну, на раз считывая безмолвный вопрос Минхо Джину, — у него наверху как раз смена заканчивается.       — Нет! — ещё более твёрдым голосом говорит Джин.       — То есть, про вас с ним это всё правда? — ехидно прищуривается Джексон.       — Ты дебил! Мы не геи! — возмущается Джин, и тут же снова говорит Минхо, который продолжает ну очень упорно и не мигая на него смотреть — НЕТ! Меня нельзя!       — В смысле нельзя? У тебя целибат?       Джин немножечко тормозит, думая, как бы объяснить этим СЖШХ-овским, что он просто консультант! То есть, трепать языком и никаких тебе действий в сторону женского пола. Ну ладно, иногда бывают срочные выезды Отряда Ликвидации Нервного Срыва Вином и Сплетнями, но это другое!       — Нет! Я не могу в ваниль!       — В смысле не можешь в ваниль? — изумляется Тэмин. — Ты по аналу, что ли?       — Нет!       — А что тогда? — интересуется Феликс. — Куни ей сделаешь, а сам не кончишь?       — Нет! В смысле… Эээ… Я не против куни…       — Или она тебе минетик, а ты ей шиш? — спрашивает Хёнджин.       Джин роняет лицо в ладонь. Громко, наверняка слышно не только на верхнем этаже, но и в кабинете куратора.       — Охренели?       — Свяжешь? — Минхо задаёт вопрос, из которого откровенно лезет профессиональная ревность вместо привычных всей АП морских чертей.       — Зачем мне её связывать?       — А если и не туда и не сюда, то тогда ты её вообще в куда? — уже совсем заинтересованно спрашивает Джексон, и весь состав Сектора Штампованных Женских Хотелок с беспрецедентным любопытством смотрит на Джина.       — В туда…       — Так это и есть ваниль, — разъясняет Минхо. — Если не связывать и в туда…       — … и без анала…       — … ещё и после куни…       — … да ещё и ласково…       — … и не то, чтобы долго — самая настоящая ваниль! — подводит итог Джексон.       Ну ёб твою налево, ну как так-то? Он же в верхнем отделе самый старший и самый опытный — и всего лишь ваниль?       — А ещё всегда можно позвонить куратору и у неё напрямую попросить совета, — многозначительно добавляет Тэмин.       Джин фыркает так возмущённо, что, наверное, слышно на верхнем этаже. Советы куратора стоит воспринимать как прямой приказ к действию, и если им не следовать… ну, лучше следовать, а то, что происходит в противном случае, они уже все не фигурально прочувствовали на собственных шкурах.       — Это запрещённый приём вообще! — возмущается Джин, нервно улыбаясь при воспоминании о личном приёме у куратора. Нет, правда, что это за блажь вообще у руководства, отправлять их на дежурство в другие отделы? Ему после них самому надо будет в Ассоциацию Подружек звонить, чтоб поплакаться на тяжёлую психологическую обстановку на работе!       — Что делать, у нас тяжёлое положение, — разводит руками Минхо. Роется под стойкой, вытаскивая из залежей запечатанные новенькие штаны — стандартная униформа сектора, и суёт пакет в руки Джину. А затем лечит готовую треснуть менталку Джина тяжело упавшей на плечи дружеской рукой, таща дежурного в сторону душевых:       — Кароч, заморочки свои понесёшь куратору после сеанса, а сейчас у нас клиентки! А ля мер ком а ля мер! Брысь приводить себя в порядок во славу Ассоциации Подружек. От двадцати минут ванильного секса ещё никто не умирал!