Вёрджин-Горда

…Солнечный свет прицельно бил сквозь веки десять или пятнадцать минут кряду, прежде чем Майкрофт сдался и открыл глаза. Очень зря – он сразу ослеп. Потом пришли остальные ощущения, и резь в глазах показалась ничем в сравнении с головой. Там кто-то с упорством садиста забивал в мозг пятидюймовые гвозди, периодически промахиваясь по черепной коробке под аккомпанемент мата не то на словацком, не то на чешском. Майкрофт пошевелил пальцами рук. Кости не сломаны, растяжений нет, насчёт сотрясений мозга пока неясно, зато открытую кожу на руках и ногах неумолимо пекло. Мысли на фоне мигрени приходили странные – например, о гипотетической смерти. Её Майкрофт отмёл сразу, так как сходу не вспомнил ни одной концепции Ада с пытками на берегу моря. Моря? Очередная волна облизала голые ступни. Майкрофт вздрогнул и медленно сел на песке. Глаза ещё отказывались сотрудничать, так что пришлось удовлетвориться цветными пятнами: голубыми, салатовыми, белыми. Не слишком информативно, но уже кое-что. Одно пятно под громкое шурх-шурх-шурх подошло по песку и что-то спросило. Майкрофт не разобрал, что, но предпочёл промычать какой-то вопрос, который, судя по всему, пятну не понравился. Тут к пятну присоединилось второе, поменьше. В попытке рассмотреть второе Майкрофт резко повернул голову и её прострелило так, что тоже захотелось выговориться на чешском, а лучше сразу на русском, чтобы свести вероятность понимания к нулю. Зато зрение вдруг вернулось, так что Майкрофт посмотрел на своё запястье. Понятно. Массивные часы в титановом корпусе, с несколькими циферблатами и защитой от попадания воды, отсутствовали. Рядом их тоже не было. Майкрофт уже жалел, что зрение пошло на мировую, так как одежду, как оказалось, ровным слоем покрывала морская соль вперемешку с белым песком, а кожа приобрела отвратительный розовый цвет. В завершение левая штанина, судя по всему, была порвана в трёх местах. Документов нет. Телефона тоже. Майкрофт ещё раз вдумчиво перебрал концепции Ада по одной, надеясь найти хоть малейшее сходство. Ничего. Очередная волна облизала правую ещё целую штанину, приятно охладив пятку. Пятно номер один и пятно номер два (поменьше) превратились в двух смуглых мальчишек, лет десяти и пяти на вид. — Америка? Да? Нет? — явно не в первый раз повторил мальчик постарше. Майкрофт с отвращением покачал головой. — Англия. С болью он поднял ладонь против солнца, затем опустил и медленно произнёс, проговаривая чуть ли не каждый слог: — Около четверти одиннадцатого, плюс-минус пятнадцать минут. Одиннадцать часов. Мальчишка наконец улыбнулся и кивнул. Убедившись, что ответ получен, Майкрофт вернул взгляд на изумрудную воду в двух шагах от себя и пробормотал: — Так, с этим разобрались. Осталось понять, где я. *** За неделю до этого. Грег любил эту комнату. Трудно не любить — три часа вынужденного заточения кого хочешь сроднят с пушистым ковром и кожаными банкетками. Что уж говорить о деревянных шкафах, доверху набитых дорогущими костюмами, которые лично Грег бы приравнял к уголовному преступлению. В гардеробной горел свет. Часть шкафов закрывали роскошные зеркала, отчего комната расходилась вширь и напоминала скорее помпезное ателье. Ну, такое, где британские снобы шьют костюмы членам королевской семьи за баснословные деньги. Тем не менее, это была всё-таки гардеробная — ничего больше. Вход туда сторожила деревянная стойка с зонтами. Благодаря всё тому же «заточению» Грег знал, что зонтов на стойке ровно девять. Девять чёртовых чёрных зонтов охраняли гардеробную Майкрофта Холмса, словно в дорожной песенке. Впрочем, это были не просто зонты, нет. «Просто зонты» попадались Грегу на каждом шагу куда чаще, чем огнетушители, а конкретно эти зонты качественно отличались от «плебса». Зонты с большой буквы. Элита. Каждый такой зонт гордился именной табличкой в духе: «Хугин», «Марли», «Болдрик» и далее по списку. К окончанию заточения Грег думал, что гардеробная его ничем не удивит, а зря. — Слушай, всё время забываю, сколько… — тут Грег замер, начисто забыв, как дышать. Майкрофт стоял у ростового зеркала, пристально глядя на своё отражение. Он был полностью одет, ничего такого, просто… Грег не мог поверить глазам. Галлюцинация? Он яростно потёр глаза и ещё раз внимательно осмотрел Майкрофта с ног до головы. Чёрные туфли. Лёгкие, строгие брюки мягкого кремового оттенка уходили вверх по линии стрелки и венчались самой настоящей футболкой в тон. Нет, серьёзно — футболкой! Или чем-то вроде, Майкрофт наверняка назвал бы её на пару слогов длиннее. — Ты… — Грег поперхнулся и с обвинением закончил фразу: — Вот так поедешь? Майкрофт даже не повернулся на звук. — Отпуск. Дресс-код, Грегори. — Нет, погодите-ка. Грег не помнил, когда видел Майкрофта в такой лёгкой одежде хоть когда-нибудь. За чёртовы двенадцать лет! Это требовало расследования, причём немедленно. — Хочешь сказать, у тебя есть нормальная одежда? Майкрофт не глядя толкнул одну из раздвижных дверец шкафа, отчего та отъехала в сторону, открывая безграничные запасы аккуратно сложенных футболок со странным вырезом на пуговицах, а также вполне обычных летних брюк и всякой другой обывательской одежды. Человеческой одежды. Грег посмотрел на полки, будто там стопками лежали пакеты с героином, но возмущение резко отступило в тень, когда на глаза попалось отражение. Грег воткнулся в него взглядом и сразу понял, что приходить в гардеробную не стоило. — Ладно, я тогда пойду… — Стоять. Грег замер у крайнего шкафа как вкопанный. Рука инстинктивно потянулась к кобуре, которой, конечно же, сейчас на нём не было — они всё-таки собирались в отпуск. Кто бы, как говорится, знал? — Поправь меня, если я ошибаюсь. Майкрофт медленно, очень медленно повернулся, прошивая его взглядом насквозь не хуже автоматной очереди. Грег нервно сглотнул. — Мы вроде как договаривались? — Ну-у-у… — невнятно протянул Грег. — Договаривались? — в голосе Майкрофта зазвенел металл. Грег инстинктивно отступил к стойке с зонтами. Хотя какие у него шансы с таким-то оружием? Никаких. Оставалось надеяться, что труп новоявленного мужа Майкрофту в доме не нужен. «Да», — уцепился за мысль Грег, — «меня скорее посадят в машину и вывезут куда-нибудь за город в промзону, чтобы уж там, без свидетелей…» Майкрофт выразительно кашлянул, отчего Грег вышел из ступора и покорно пробормотал: — Я помню. — Да неужели?.. — саркастически фыркнул Майкрофт. Взгляд блеснул досадой, легко способной перерасти в гнев. — Потому что кажется, что не помнишь. Ниже линии воротника или узла галстука. Ниже и ни сантиметром… — Ну извини! — Грег взмахнул рукой, не зная, как выразить своё искреннее, пусть и не слишком сильное раскаяние. Обычно Грег следил, куда целует, особенно если дело было в постели. Когда-то его уведомили, что следить за поцелуями нужно всегда, из-за его, видите ли, «темперамента». Сам Грег считал, что дело вовсе не в темпераменте отдельно взятых детективов, а в чувствительности кожи отдельно взятых чиновников. Иными словами, кожа Майкрофта от малейшего прикосновения обзаводилась царапинами, ссадинами, синяками, ну или вот, как сейчас, красочными засосами «выше уровня галстука». Один такой начинался под воротником и устремлялся вверх длинной красноватой дорожкой до розовой мочки уха. Грег взлохматил короткие волосы на затылке и пробормотал: — Это не всегда можно контролировать, знаешь ли. Да и не видно почти. Звучало неубедительно. Майкрофт, судя по всему, считал так же. Оставалось только вздохнуть и сказать правду, как она есть. — Майк, что ты от меня ждал? Я с Рождества тебя почти не видел. Не думал, что брачная ночь у нас будет и правда… ну, брачная. Майкрофт презрительно фыркнул и отвернулся обратно к зеркалу. Подождав минутку Грег решился осторожно подойти и бесстрашно притянуть мужа в объятия со спины, начисто проигнорировав грозовой вдох через нос. Теперь они отражались в зеркале вдвоём: усталые, в разной степени довольные, но с идентичными кольцами. Наконец-то. Сразу захотелось поцеловать красноватую дорожку на шее Майкрофта, но Грег сдержался — всё-таки его пока не «оправдали». — Вспомни, когда мы последний раз просто вместе завтракали? — Две недели назад, вторник. Грег охотно кивнул. — Это когда мы столкнулись на кухне в три часа утра? Ну да. Кстати, чиновники обычно работают до трёх утра? — Иногда чиновники звонят в Китай, — проклокотал Майкрофт. Да уж, весёлый получился завтрак. Грег тогда так радовался Майкрофту во плоти, что воспоминание упорно окрашивалось теплом, вопреки дикости ситуации. Они были вдвоём: тишина, уют кухни и медленно светлеющее небо за окнами вдалеке. Идиллия. Постепенно Майкрофт смирился с объятиями, как будто сама поза извинялась за Грега куда лучше, чем он сам. А может, так и было, у него никогда не получалось внятно выражать свои мысли. — Как ты ещё нашёл силы готовить. — Ты ел кукурузные хлопья. Грег пожал плечами. И что? — Ты ел кукурузные хлопья руками из коробки, — холодно подчеркнул Майкрофт. — Я должен был убедиться, что дело не в психике. — Твоей или моей? — Скажем так, нашей. Грег рассмеялся и сделал объятия ещё теснее, даже глаза закрыв от удовольствия. От Майкрофта вкусно пахло. Интересно, как эта штука называется? Впрочем, какая разница. Грег мог узнать запах из миллиона — и ни разу не ошибиться: пахло чем-то терпким, резковато-горьким, но всегда неуловимо привлекательным. Пахло Майкрофтом Холмсом. Его Майкрофтом. — Кстати, выглядишь просто… шикарно, наверное. Надеюсь, мне позволено это сказать. Грег открыл глаза и увидел в отражении мягкую, едва уловимую улыбку. Или скорее призрак улыбки. После недавнего нарушения линии галстука призрак уже казался Грегу достижением. Грег знал: оставлять следы в неподобающих местах на вверенном ему (теперь уже по закону) теле строго запрещено. Причём вовсе не потому что Майкрофт этого как-то стеснялся. Нет, стесняться чего-либо в сексе тот в принципе был не способен. Другое дело — конфиденциальность личной жизни, которую Холмс неимоверно ценил. «В отличие от сотрудников Ярда, вокруг меня достаточно людей, способных почерпнуть из внешности многое». Ну да. Конфиденциальность. — Тебя может оправдать только то, что ближайшие две недели я буду лишён «удовольствия» наблюдать коллег. Но ты зашёл не для дифирамб, верно? — Да? — искренне удивился Грег. — А зачем я шёл? — Около десяти часов до Пуэрто-Рико, оттуда полчаса на частном самолёте до Род-Тауна и далее — до острова под названием Вёрджин-Горда. В общей сложности одиннадцать-двенадцать часов пути, — безжалостно протянул Майкрофт и усмехнулся. — Достаточно времени, чтобы полюбоваться видом. По мере новых и новых подробностей внутри восставало отчаяние. Завтрак робко подал голос где-то в желудке. Чёрт. Он уже забыл, как долго придётся лететь. — Отказываться поздно? — Отказываться тебе нужно было три года назад, — отрезал Майкрофт. — Теперь остаётся лишь закрыть глаза и… — Да, я помню. Двенадцать часов, подумать только. В консервной банке на высоте бог знает сколько метров над землёй — или точнее — водой. Ужас заранее скручивал внутренности узлом, напоминая, с чем придётся столкнуться на борту. Грег отлично представлял, в каком состоянии будет выползать из самолёта, если они, конечно же, долетят. А не разобьются к чёртовой матери где-нибудь в Атлантическом океане. Чёрт, чёрт, чёрт. Пришлось сделать глубокий вдох и закрыть глаза. Ладно. Оно того стоит, верно? Мучения полёта компенсирует долгожданный «медовый месяц» в размере двух «с кровью» выбитых недель. Грег их честно заслужил! Только они вдвоём, вдали от лондонских туч, напряжённой работы, недосыпа и бесконечного январского дождя вперемешку со снегом. Да. Только солнце, сон, и один просто невыносимый мужчина без шанса смыться на другой конец мира из его объятий. Пожалуй, Грега ждал настоящий рай. *** Как страж правопорядка, Грег привык неустанно бороться со злом. Зло представляло собой убийц, маньяков, наркоторговцев, а иногда даже террористов, хотя чаще всего Грег боролся с бумажной работой, полным отсутствием улик и самим собой, чтобы не засветить Шерлоку в глаз. С одним злом Грег боролся при помощи ордера на арест, другое сразу припечатывал лицом в капот машины, а иногда приходилось договариваться. С Майкрофтом нужно было договариваться. Пару раз они отдыхали вместе на выходных, не больше пары дней, так что Грег отлично представлял, что его ждёт по прилёту на Вёрджин-Горда. Майкрофт патологически не умел отдыхать. Даже хуже — он маниакально ненавидел праздную трату времени, особенно если отдых выгрызал в его расписании аж две рабочие недели кряду. Судя по всему, деятельный мозг постоянно требовал подпитки новой информацией, а также загрузкой задачами на уровне страны. И так двадцать четыре на семь. Без рабочего ноутбука скука за пару часов превращала Майкрофта в зло такого масштаба, с которым не то что бороться — даже договариваться было страшновато, но выбора, конечно же, не было. — …А я не хочу опять ночевать в больничном кресле сутками только потому, что ты не хочешь, как все, периодически отдыхать. Грег поставил чемоданы на пол и с интересом осмотрелся. Надо же, раньше он упорно считал такие места постановкой — просто картинкой из мебельного каталога, когда все стены покрашены в белый цвет, везде аккуратное дерево, плетёные кресла, а кровать занимает фантастические полкомнаты — и всё это с видом на океан. Океан поразил Грега больше всего. Живой, пенящийся у самого порога и такой же пронзительно голубой, как на заставке рабочего компьютера. И тёплый, чёрт побери! От блеска солнца тут же защипало глаза. Здесь везде было жарко и влажно, а у воды слегка солоно. — Мне не нужен отдых. Громкое заявление не помешало Майкрофту подойти к кровати и откинуться на белое покрывало с закрытыми глазами. Грег скептически покачал головой и ещё раз посмотрел на выход из спальни. Одна стена состояла из стеклянных дверей от пола до потолка — прямо за ними после небольшой террасы начинался белый песок и настоящие заросли пальм. Пару секунд Грег боролся с желанием добежать до воды, но здравый смысл победил. После долгого перелёта всё тело ломило от усталости. — Знаешь, нужно быть круглым болваном, чтобы нарваться на нервный срыв чисто из принципа. Майкрофт медленно открыл глаза и вздохнул, глядя в потолок спальни с видом великомученика. Грег откинулся рядом так, чтобы можно было, подперев щёку ладонью, смотреть мужу в глаза. — Слушай, если я, не знаю, могу чем-то помочь, скажи. — Пересмотр вето. Грег покачал головой. — Нет. Майкрофт пожал плечами. — Боюсь, иначе я сойду с ума приблизительно через три дня. — Ты меня, конечно, прости, Майк, но что тебя здесь не устраивает?! Грег обвёл спальню ладонью. Майкрофт остановил на нём безразличный взгляд, словно тяжелобольной на смертном одре. — Отсутствие какого бы то ни было развлечения. Кроме разве что чисто физических в виде еды, сна и секса. — Никакого пересмотра вето, это же твои правила, — с улыбкой протянул Грег. — В конце концов, у меня есть только одно такое вето в год, и поверь мне — могло бы быть хуже. Грег провёл внешней стороной ладони по щеке мужа, стараясь просто прикосновением передать хоть немного поддержки. Всё, что мог — и честно говоря, хотел — сейчас дать, так как жалеть Майкрофта из-за «заточения в раю» просто не получалось. — Я не стану пересматривать условия и соглашаться на компромиссы, и ты знаешь, почему. Не успею оглянуться, как ты откроешь передвижной офис на пляже, в гардеробной поселится Антея, и я буду видеть тебя только за завтраком в четыре утра. Хватит. Никакой работы — значит никакой работы, мистер Холмс. По-моему, я это заслужил. — Чем это? Грег поперхнулся и пару секунд искал подходящие — не матерные — эпитеты, пока наконец не выдохнул: — Тем, что очень устал. И ты тоже, просто ненавидишь это признавать. У меня в жизни больше не будет «медового месяца», чтобы, как ты выразился, спать, есть и заниматься сексом с человеком, которого я каким-то невероятным образом до сих пор люблю. Майкрофт улыбнулся. — Пожалуй. — Вот! — подтвердил Грег, а затем нахмурился и переспросил на всякий случай. — Что «пожалуй»? — Пожалуй, у меня тоже не будет ещё одного «медового месяца», — пояснил Майкрофт с мягкой улыбкой. — Но две недели слишком. Гедонизм сведёт с ума даже такого примитивного человека, как ты. Грег плохо помнил, что такое гедонизм, но всё равно скептически вскинул бровь: — То есть, мне надоест спать, есть и заниматься сексом? — Рано или поздно. — Глупости говоришь. Грег подтвердил мысль поцелуем, уже в процессе осознавая, что как назло, хочется зевнуть. Пришлось прерваться, заграбастав не особенно сопротивляющегося Майкрофта в объятья. За пару минут молчания оба успели почти задремать. — Хм, а хочешь пари? — На тему? — протянул Майкрофт не открывая глаз. — Без понятия, — улыбнулся Грег. — Просто в рамках борьбы со скукой. Пари было единственным, что пришло Грегу в голову после чёртисколькочасового перелёта. Из безопасных способов отвлечь любого Холмса от членовредительства Грег знал только пари. Майкрофт с любопытством приоткрыл глаза. — Ты помнишь столицу Бурунди? — Чего? — Грег нахмурился, но тут же фыркнул со смехом. — А-а-а, кроссворды. Давно это было, ну да, конечно, помню. — Назови. Всё естество кричало о подвохе, вопило об этом, но как Грег ни старался, он его не видел. — Зачем? — Как ты и сказал, в рамках борьбы со скукой, — Майкрофт вновь закрыл глаза. — Можешь потратить на это весь отпуск. — Так погоди, я прекрасно помню — столица Бурунди… это… ну… Ничего. На месте пустякового факта зияла огромная дыра, причём раздражающая тем больше, что Майкрофт сходу дал ему так много времени. — Но я помнил! Месяц потом крутилось в голове. Хочешь сказать, я не вспомню столицу Бурунди, скажем, за сегодня? — Кто знает, — из глубины объятий пробормотал Майкрофт. — Но наблюдение за процессом хоть немного скрасит моё заключение. «Меня бы кто заключил тут на пару лет», — с досадой подумал Грег. Столица Бурунди не вспоминалась, хотя он даже вспомнил, что эта самая Бурунди находится где-то в Африке. А может, нет… Мысли путались и отказывались собираться в единую картину. Ладно. Он выспится и сразу всё вспомнит, обязательно. Грег зевнул. — А что на кону, кстати? — Есть пожелания? Грег скосился на мужчину рядом и хмыкнул. Ещё бы. Громко слушать любимых Битлз у себя дома или запретить критику клетчатых рубашек на веки вечные. Несмотря на счастливую жизнь, Грегу ещё было, о чём мечтать. — Пусть будет желание, для начала. *** К вечеру Грег успешно выспался и впервые окунулся в совершенно прозрачную воду: она была тёплой и солёной на вкус, никаких неожиданностей. Ещё Грег прогулялся по территории острова, и чем дальше заходил — тем больше удивлялся, что где-то люди живут настолько иначе. Невысокий остров Вёрджин-Горда отчаянно покрывала растительность. Тут и там из пучины зелени выныривали одинокие виллы с рукотворным выходом к океану, но в остальном природу здесь не трогали. Природа отвечала красивыми видами, не сильно мешая туристической инфраструктуре. Виллы располагались только в закрытой части острова на приличном расстоянии друг от друга, так что Грегу пришлось пройти больше десяти минут, прежде чем найти каких-то людей. Люди, на поверку оказавшиеся местным персоналом, вывели его на сеть одноэтажных зданий с рестораном и другими элитными развлечениями, в которых Грег вообще не разбирался и даже не собирался начинать. Кроме закрытой части острова, как он узнал, на Вёрджин-Горда был ещё крупный город, где в основном проживало коренное население, а виллы же бронировались под заказ для особых гостей. Особых гостей, дожили… — Ну хорошо. Тогда первая буква. Я помню, в слове стояла первая буква. Это даже подсказкой не должно считаться. — Во-первых, нет. А во-вторых, тогда речь шла о последней букве, и тебе она не поможет, — хмыкнул Майкрофт, пока они шли по деревянному настилу в сторону ресторана. В какой-то момент справа начался приличных размеров бассейн, непонятно, впрочем, зачем построенный здесь же. — Если ты так уверен, почему просто не сказать? — Грег улыбнулся. — Это и тебя будет сводить с ума. Майкрофт занял стол, отмеченный лаконичной карточкой с их инициалами, и открыл меню. Грег плюхнулся рядом. — Подсказка будет приравниваться к проигрышу. — Началось… Грег с досадой обвёл зал взглядом. Что же он ещё не назвал? — Генуя? — Нет. — Луанда? — Это столица Анголы. — Да ладно? — Грег сосредоточенно уставился в собственное меню. — Знаешь, это не слишком честно. Может я могу чем-то купить последнюю букву? Вот чего бы тебе хотелось? Майкрофт отложил меню в сторону. — Морепродуктов, я полагаю. — Я серьёзно, — Грег улыбнулся с азартом мальчишки. — Ну давай. Любое безумство! Майкрофт смерил его глубоко скептическим взглядом. Такой взгляд прямо сообщал, что ни на какое, даже крохотное безумство Грегори Лестрейд, по его мнению, в принципе не способен. — Боюсь у тебя нет ни шанса развеять мрак обыденности. — Ох, ну раз ты так считаешь… Грег швырнул салфетку с колен на стол и встал, уперевшись в белую скатерть ладонями. — Я не способен на импульсивные поступки? Так? — Безусловно достоинство, — заверил Майкрофт. — Ну ла-адно. Обогнув пару столов, Грег вышел на улицу и подошёл к непоколебимой глади бассейна. Взял пару шагов на разгон и прямо на глазах у ошарашенных официантов бомбочкой прыгнул в воду. Раздался оглушительный всплеск. Вода в бассейне оказалась ледяная, но дело было сделано. Грег выбрался на бортик, и кто-то из персонала сразу спросил, всё ли в порядке. Он залихватски соврал, что «поскользнулся», после чего ограбил официанта на маленькое белое полотенце. Вода тонкими струйками стекала вниз по ногам. «Ну, что ты теперь думаешь о моих достоинствах?» — хотел уже спросить Грег, когда оказалось, что на его месте за столом кто-то сидит. — …Не представишь нас? — незнакомец обернулся, сверкая располагающей улыбкой в тридцать два зуба. — Себастьян Анри Амальрик. Можно просто Себастьян.