Часть 10
16 марта 2023 г. в 07:14
В полнолуние поднялся сильный ветер. Бэкхён вынырнул из-под одеяла, слушая завывания в щелях ставней, и всмотрелся в темноту комнаты. Интуиция подсказывала, что короли Бён и Хван поступят подло: нападут на деревню ранним утром, когда все спят. Атаковать один бордель толпой Бэкхён считал трусостью, а иного от короля, который лично воспитывал Бэка, не ожидалось. Он лучше любого человека знает парня, поэтому Бэкхёну следовало убить его быстро, пока тот не скажет много лишнего о жизни своего воспитанника. Бэк приложил много сил и терпения, чтобы сблизиться с палачом и королями Адоная и Саро, и не посмеет Бёну разрушить планы на будущее. Сехун вороном отправил письмо своей армии, приказывая начать стройку дворца и объясняя, что заключил мир с Адонаем, поэтому корабли Ляо следует оставить в покое. Кому не нравится, могут создать свою пиратскую шайку, которую Сехун разбомбит за минуту. Бэк знал, что против Сехуна никто не пойдёт, а сам Сехун не лишит своих людей работы, и они всегда у него будут стоять на первом месте.
Перед Бэкхёном поставлена задача: остановить время правления в Даяон. Как бы он ни старался не впутывать в это другие государства, пришлось хвостом тащить Адонай. Ляо в надёжном союзе с Саро, в родственном — с Даяон, поэтому новому правителю Искироса придётся мириться с дружными соседями. Если же Ляо по каким-то причинам решит предать Даяон, к нему наведается Банши. В Сехуне Бэкхён не сомневался. Будет ворчать, проклинать, а руками на голову корону надевать. Ему ничто не мешает построить таверну для Ханя и пропадать в ней дни напролёт за своими королевскими обязанностями. Возьмёт с собой стопки бумаг, сядет за деревянный стол и примется за работу, попивая пиво и пачками выкуривая сигареты. Зато при деле и лишился мучительного выбора, с каким пришёл в бордель.
Следом за письмом Хань тайно отправил Сонгён, Лиен и Аю к морю, вручив им записку от Сехуна. И вновь морской король приказал своим пиратам охранять женщин до его приезда, обеспечить их жильём и упомянул, что ни одна из них не замужем. Проституткам в борделе Хань сказал, что три их подруги уехали в столицу за новой жизнью. Ему неприятно обманывать, однако, если проститутки узнают, что Хань намеревается открыть таверну, поедут следом и продолжат свою работу в новом месте. Сехун этого не потерпит, потому что за долгие годы вдоволь насмотрелся разврата на кораблях. Ханю становилось неуютно, когда ласки из ряда «клубничики» выпадали на его тело, и всегда поражался тому, что Сехун с его страстным потенциалом выбрал в женихи человека со скудным опытом в сексе.
Бэкхён аккуратно выполз из-под одеяла, стащил с сундука халат и взял в руки тапочки. Прислушиваясь к спящему Чанёлю, он на цыпочках вышел из спальни, тихо спустился в зал и оделся. На ощупь отыскав под стойкой свечу и спички, он зажёг фитиль и обулся. Пришлось неслышно подняться по ступенькам, прикрывая ладонью огонёк, и мышью прошмыгнуть в комнату Лиен, где на кровати крепко спали Сехун и Хань. Они отсыпались после нескольких ночей в подвале. Асано долго ругался на то, что ему придётся спать в кровати проститутки, грозился пеши вернуться в Саро, и всё же остался. Без дракона он долго будет идти, на кулаках сражаться против вооружённых разбойников и чертить путь через Искирос или Адонай. Здравый рассудок победил, вдобавок Ляо убедил, что следует немного подождать дракона. Вернётся целым и невредимым, заодно вдоволь наиграется с трёхлапым вороном, который, выполнив поручения Бэкхёна, дремал на одной лапе в комнате Ляо.
Присев возле кровати, Бэкхён осветил лицо Сехуна и склонился к его уху.
— Господин О! — едва слышно прошептал он и опустил свечу, затем позвал ещё раз, и Сехун настолько сморщил лицо от недовольства, что в нём оказалось сложно узнать О Сехуна.
Когда он приоткрыл глаза, Бэкхён приложил палец к своим губам и прошептал, что к Сехуну пришла женщина, просит тайной встречи с грозным пиратом и говорит, что ей надо ему что-то передать. Сехун сонным и не протрезвевшим мозгом неспешно составлял список всех женщин, которые могли приехать в Даяон. Отсеивая одну за другой, мужчина нахмурился, подозревая опасность. У него много врагов, готовых подослать убийцу, тем более, слух про дружбу короля Ляо и короля пиратов разнёсся не без помощи проституток и даяонских вояк. Большинство жителей Даяон и Искироса вовсе впервые узнали про Сехуна, поэтому сплетни разрослись ветвистым деревом и передавались со скоростью звука.
Мужчина предпочёл не будить Ханя, уснувшего привычно на животе и настолько уставшего, что не нашёл силы зажечь перед сном свечу над кроватью. Бэк подал Сехуну рубашку и штаны, затем придержал дверь, пропуская Его Величество вперёд, и спешил вывести его во двор.
— Кого там хрен занёс среди ночи? — ворчал Сехун, одеваясь на ходу и делал попытки проснуться, хоть всё тело тянулось вернуться под тёплое одеяло, прижать к себе Ханя и провалиться в сон.
Бэкхён попросил не шуметь, чтобы не разбудить королей, и торопил мужчину, чувствуя, что времени становится всё меньше. Бён скоро приедет, а Бэк не успел разрушить дворец, пользуясь отсутствием в нём короля.
— У меня свадьба на носу, — выходил на улицу Сехун, — а какая-та женщина припёрлась в Даяон. Хань может приревновать и отменить свадьбу!
— Он жил с семью женщинами, — напомнил Бэк и поманил Сехуна за собой, аккуратно ступая по мелким камушкам, — и ни к одной не ревновал. Идёмте к бабке. Она пригласила гостью к себе, чтобы не мёрзла на улице.
Это поменяло настрой Сехуна. Бабка кого попало к себе в дом не заведёт, и правильно сделала, что не направила женщину в бордель. Сехун не любит чувство ревности и, тем более, ему не нравится давать для неё повод. Ещё больше он терпеть не может доказывать верность. Если раз сказал, что предан до мозга костей, значит, никто другой не заставит разлюбить. Он просто забрал себе в спутники жизни первого удобного ему человека. К счастью или к сожалению, им оказался Хань. На корабле домашних людей нет, а для поисков Сехун слишком ленив, поэтому считал удачей встретить холостяка Ханя.
Поёжившись от порыва ветра, Сехун бубнил в привычной ему форме. Ему не нравилось всё: погода, ночная гостья, сонливость и идея Бэка передать ему трон Даяон. Последнее вообще до тошноты. Сехун разбирается в политике, но никогда не хотел её сделать делом всей жизни. Ему бы рыбалкой заняться, наблюдать за Ханем, общаться с посетителями в таверне и плавать с пантерой, однако Ляо предупредил, что он объявит Сехуна королём Даяон, потому что бессилен против Бэкхёна. Кажется, у Ляо выстроился план, как распорядиться своей жизнью. Бэк подсказал ему, как оправдать свою долгую жизнь: выйти замуж за палача. Что может быть проще, чем найти палача, который посвятил свою жизнь служению стране, и стать его супругом? Парень даже припомнил одного адонайца с топором. Он пришёл к королю Бёну просить передать ему осуждённого на смерть адонайца для суда на Родине. Внешне, он выглядел ровесником Чанёля, следовательно, решил служить стране до самого конца.
Свеча в руках Бэкхёна погасла быстро, а в окнах бабкиного дома горели три огонька ламп. Сехун, в темноте шагая ко входу, сообщил, что уладит проблему за полчаса и вернётся к Ханю под бок. Бэкхён обещал сторожить покой его жениха и побежал в бордель. Охранять Ханя в его планы не входило. Важнее отправить Ляо ко дворцу. Чанёль увяжется следом, а Бэку необходимо отвязаться от его контроля, иначе палач испортит весь план своими безукоризненными выполнениями правил и законов.
Дверь в бордель Бэк не закрыл, вновь зажёг свечу, вернулся в комнату Сехуна и прислушался. Среди королевского храпа Асано завывание ветра едва различалось и, раз никто не проснулся от протяжных звуков, значит спят крепко. Бэкхён присел возле Ханя и тихо его позвал. Тот продолжал спать, сунув руки под подушку. Ему хорошо: бордель не открывать, не переживать о посетителях и не отказывать себе в долгом сне. Постепенно он перенимал привычки Сехуна и, кажется, спать ему очень понравилось.
— Господин Лу! — холодными пальцами он коснулся его тёплого плеча, и Хань моментально дёрнулся.
Сонно оглядев комнату, он нахмурился и потянулся.
— Бэк, ты в своём уме? — то ли он имел ввиду раннее время, то ли касания меченого пентаклем.
— Вас господин О позвал, — шептал Бэкхён, и Хань резко оглянулся, убеждаясь, что Сехуна рядом нет.
Не в привычке Сехуна отказываться от сна в любое время суток, поэтому Хань заподозрил неладное и поинтересовался, где черти носят мужчину.
— У бабки, — вновь прошептал Бэкхён и приложил палец к губам, показывая, что шуметь не стоит.
Вместо слов, Хань недовольно цокнул языком и вылез из постели. От свиста ветра он вовсе скорчил недовольную гримасу и мысленно послал Сехуну пару проклятий. Точно вооружился кувшином вина и побрёл к единственному жилому дому в деревне. А бабка рада гостям. С тех пор, как палач остался без работы, держал Бэкхёна возле себя, лишая старушку общения. Зато нашёлся собутыльник Сехун, который если не спит, то пьёт, а компанию для разговоров всегда рад встретить.
Хань оделся, обул сандалии и побрёл за Бэкхёном, сладко зевая и не спрашивая, зачем понадобился Сехуну в тёмное время суток. Наверняка рассказал бабке последние новости, похвастался скорой свадьбой, и теперь бабушка, подпитая вином, решила прочесть Ханю лекцию про адонайцев, Адонай и его короля. Меньше всего Хань хотел выслушивать уроки жизни, но не мог противиться просьбе Сехуна. Быть может, он ошибается в своих догадках, и Сехун хочет посоветоваться с ним, а не пригласил для поддержания пьяного разговора.
Сильный ветер не привёл в чувства Ханя. Бэкхён торопил его, но мужчина зевал, таращил в темноту глаза и бормотал о том, как хочет спать.
— Ты что делал в такое время у бабки? — внезапно спросил Хань и пальцами зачесал взъерошенные ветром волосы.
Бэкхён не сразу сообразил, что врать, однако быстро придумал:
— Решил погулять, пока господин палач спит.
Ответ выглядел убедительным. Чанёль ограждал его от людей, поэтому парень воспользовался несколькими часами свободы, а днём отоспится.
— Ёль тебя накажет, — открывал калитку Хань и на тяжелом выдохе поблагодарил Бэкхёна за выполнение роли гонца. — Ты не зайдёшь?
Бэк отрицательно замотал головой:
— Вернусь к Чанёлю. Палачи рано встают на работу, поэтому господин Пак скоро проснётся.
— Хитрый какой, — нахмурился на него Хань и позавидовал его скорому сну.
Бэкхён задержал дыхание, дожидаясь, когда Хань наконец-то войдёт в дом. Мужчина прошёл вдоль двора за несколько секунд, которые казались Бэкхёну парой часов. Мысленно он повторял себе, что всё делает правильно и на раздумья времени нет, потому что Бён и Хван приближаются к деревне. Гонимый своими мыслями, он побежал к борделю. Сжимая холодную свечу, парень споткнулся и плашмя повалился на мелкие камушки дороги. От обиды Бэкхён зажмурился, подавляя слёзы, и поднял голову. Тихо выругав свою невнимательность, он посмотрел на небо. Первые и слабые лучи солнца коснулись небосвода, знаменуя, что парень должен действовать ежесекундно, если хочет в срок выполнить свой план. Бэк начинал сомневаться, что сможет передать власть Ляо и спасти жителей борделя от гнева Бёна и Хвана. Чанёлю, Сехуну и Ханю не страшны любые смерти, а остальным нужна защита. Из поваров и их помощников паршивые бойцы, а проститутки вовсе умрут первыми. Одному Бобылю их не защитить, а дракон вовсе разорвётся между выбором: спасти Асано или продолжать помогать Бэкхёну. Без души Саро парню сложно разрушить дворец и быстро перемещаться по королевству.
Выживут те, кто нужен Бэку для правления Даяон, а остальные сыграли свои роли в его задумке, однако парень не хотел опоздать на встречу, чтобы не выглядеть в глазах Бёна трусом, который попросту не пришёл. И Чанёль не простит смерти тех, кто полюбил Бэкхёна и кто ему доверял. Чанёль смирится с характером парня и разрушит отношения, которые Бэк долго выстраивал.
Полная луна бледнела в лучах солнца. Бэкхён посмотрел на неё, жалобным взглядом умоляя не покидать небосвод, и вновь побежал — на этот раз к Ляо. Поджигая фитиль возле стойки, он услышал скрип кровати Бобыля под лестницей. Сердце на секунду замерло. Разнорабочие рано просыпаются, и Бобыль не исключение, что заставило парня торопиться на пределе сил.
Проникнув в спальню Его Величества, Бэкхён с тревогой осмотрелся в темноте и склонился к кровати. Ему некогда раскидываться любезностью, поэтому, разбудив Ляо, он насильно вытащил его из кровати, пробормотав, что пришёл Байцзэ. Слыша имя духа, Ляо не мог определиться, кого больше боится: Байцзэ или Бэкхёна? Оба по-своему сильны, и от обоих Ляо зависит. К Байцзэ у него больше доверия, а к парню — смешанные чувства. Бэкхён не рассказывает про свой план, а, если бы и рассказал, ему никто бы не дал его осуществить. Все в борделе знают, что парень намерен убить Бёна и Хвана, и никто не вмешивается, потому что короли сами идут к Бэку. Это не изменить, и встать на защиту Бёна желающих нет. Зато защищали Сехуна, отговаривая Бэкхёна от дурацкой затеи сделать его королём Даяон. Бэк никого не слушал, и, когда он пришёл к Ляо, король понял, что настало время захватить страну и объявить О Сехуна своим зятем и правителем Даяон, а Ханя — своим сыном.
Бэк не дал ему надеть королевские шелка, выхватив одежду из его рук, и приказал идти в чём есть. Ногами Ляо не нащупал тапочки, махнул на них рукой, потому что в темноте искать долго, и босым направился на улицу. Как для короля, Ляо видел в плане Бэка сплошные плюсы, однако считал их подлыми и недостойными чести. Ему подавай годичную войну, горы трупов и сражения, чтобы с достоинством сказать про победу потом и кровью. У Бэкхёна в плане минимум жертв и самая короткая война. Быть может, это не подлость, а стратегия. В отличие от остальных людей, парню помогают духи, причём Ляо за долгие годы правления не получал подобную поддержку от Байцзэ, поэтому считал, что духи кучкуются вокруг парня не просто так.
Бэкхён кратко свистнул и всмотрелся в небо, дожидаясь дракона. Байцзэ Ляо не увидел и не спешил упрекать парня во лжи. Сейчас необходима помощь дракона, а лев пригодится лично Ляо для переговоров с войском и народом. Не исключено получить стрелу в лоб, однако Бэкхён убедительно сказал, что нападения не произойдёт.
— Рядом с вами будут находиться три духа, поэтому никто пикнуть не посмеет, — успокоил короля Бэкхён, и среди полутьмы улицы с тяжестью на лапы опустился дракон.
Дрожь земли разбудила жителей борделя. Чанёль догадался, что прилетел дракон, и спал бы дальше, если бы не обнаружил возле себя пустое и холодное место.
Бэкхён помог Ляо взобраться на дракона и, когда лохматый и сонный Чанёль выбежал на улицу, дух сбил его с ног взмахом крыла. В добавок палач получил дверью в спину, потому что напуганный Бобыль выбежал на улицу. Пока он помогал Ёлю встать и просил прощения, дракон скрылся в небе.
— Позови Сехуна, — поёжился от сильного ветра Чанёль. — Пора готовиться встречать королей. Если Бэк не вернётся, надо перебираться к Ацилут и надеется, что Сехун сможет с ней договориться о защите.
Бобыль кивнул и забежал в бордель, а Чанёль осмотрелся, ища подсказку на маленький вопрос: откуда Бэкхён узнал, когда следует лететь ко дворцу? В спальне нет ни одного духа, который смог бы разбудить парня и предупредить о приближении королей. Телепатией Бэк точно не обладает, не имеет способность следить за чьим-то передвижением по стране и сам не телепортируется. Кто-то ему нашептал про день и время нападения. Это точно дух, и Чанёль вспомнил трёхлапого ворона, который вполне подошёл на роль информатора. С помощью Бэкхёна он разрушал правление Искироса, начиная историю страны заново. Бён и Хван добавили хлопот духам, поставив личные интересы выше морали и закона, за что не каялись в течении долгих лет. Чанёль не переживал бы за свою жизнь, если бы не знал Бэкхёна, который ради мести готов отдать всё, включая свою или чужую жизни.
— Нет ни Сехуна, ни Ханя, — вернулся с новостями Бобыль, и в его взгляде отразилось непонимание происходящего. — Может, улетели с Бэкхёном? Его Величество представит народу будущего короля и своего сына, чтобы убедились в добрых намерениях господина Ляо.
Чанёль в это не поверил:
— Ты действительно думаешь, что королю-захватчику надо доказывать добрые намерения?
Из дворов сонно брели воины Даяон. Ли зевал слаще всех, кутался в серый халат и едва открыл глаза, интересуясь у Чанёля причиной раннего пробуждения. Слыша, что пропали Сехун и Хань, воины не удивились, припоминая, что Сехун намеревался увезти Ханя к морю, а проститутки вспомнили своих подруг, которые молча и не прощаясь уехали, поэтому Хань и Сехун могли поступить также. Бобыль исключил их варианты, потому что вещи обоих мужчин остались на месте.
Чанёль отправил пару солдат к реке, ещё двух — в лес, проституток загнал в бордель и велел не высовываться. Женщины — слабое звено в их группе, потому что слишком пугливы. Когда короли приедут и пригрозят смертью, проститутки расскажут про Бэкхёна всё, включая его желание убить Бёна. Ёль больше переживал за Бэка, боялся, что план парня рухнет и духи ему не помогут. Тогда палач почувствует тревогу пентаграммы, зов помощи линий и ничем не сможет помочь, потому что Бэкхён улетел слишком далеко.
— Попробуем найти засранцев, — Чанёль заставил себя думать о существующей проблеме.
Он оделся, взял топор и с Бобылём пошёл на одной стороне улицы, выкрикивая имена пропавших мужчин. Ли со своими подчинёнными лазали по развалинам, звали Сехуна и Ханя и громко докладывали о результате. Чанёль в первую очередь искал Сехуна, считая его виновником пропажи. Ханю даже в пьяном угаре не придёт идея выйти на улицу в ветреную погоду. Он не любит непогоду, поэтому предпочтёт проспать её, а не выходить любоваться на покачивания деревьев и поднятые с земли вихри пыли. Скотина в стойлах спала, а Сехуна и Ханя куда-то понесло искать на свои пятые точки приключения.
Как бы мужчины ни старались, дошли почти до конца деревни без результатов. Бобыль предположил, что солдаты найдут их возле Ацилут. И Сехун, и Хань, любят реку, поэтому устроили себе свидание на берегу, заодно полюбуются полной луной.
— И Сехун не взял с собой сигареты? — криво ухмыльнулся Чанёль, затем резко поднял взгляд к чёрно-синему небу: — Полнолуние?
У него в груди будто душа пламенем окуталась от вида пожираемого лучами солнца круглого лунного диска. Прошло время колдовства, а Бэкхён объят желанием остановить смену правления на троне Даяон до момента, пока не родится человек, подходящий на роль основоположника нового поколения королей.
— Дура старая! — завопил Чанёль и помчался к дому ведьмы.
Что бы она не задумала, дело своё выполнила с первыми лучами солнца. Без влияния Бэкхёна явно не обошлось. У него есть знания на любой случай жизни, поэтому бабке оставалось выполнить хитрые манипуляции по пунктам. Чанёль догадался, к кому бегал Бэкхён, обещая не покидать деревню и гулять в её пределах. Всё это время он провёл с ведьмой в сговоре, и, как бы Чанёлю ни хотелось, склонялся к самому худшему. Бэкхён всегда выбирает наиболее простой путь, который оказывается дорогим, вымощенным трупами, болью или кровью. Он, как палач, строит свою карьеру мертвецами.
Заглянув во двор бабки, Ёль заметил слабые огоньки в комнате и побежал в дом. Следом, не жалея лёгкие, бежал Бобыль, умоляя палача не делать поспешные выводы и дать парню возможность объясниться. Что изменится от наказания? Чанёль, врываясь в дом, сам понимал, что Бэкхёна можно контролировать, но невозможно заставить поменять свою цель. Если решил добраться до своей мечты, будет биться до конца. Бэкхён — не друг и не враг. Он тот человек, который легко входит в чужую жизнь и так же, как ночь с восходом солнца, растворяется из неё. А всё потому, что он не понимает ценность человеческой жизни.
— Сехун! — увидел мужчину Бобыль и поспешил помочь, пока Чанёль медленно сползал по стене к полу.
Сехун сидел на стуле, положив руки на стол и опустив на них голову. Признаки жизни не подавал, но Бобыль сообщил, что пульс есть. Возле стула на полу лежал Хань, и у него, как и у Сехуна, из рта медленно вытекала кровь. Бабка сидела под стеной в окружении битых горшков и рассыпанных специй, из-за которых в доме пахло пряностями. Видимо, как помирала, так и рухнула на пол, выполнив свою последнюю ведьмовскую цель. Бобыль опустил Сехуна на пол, шлёпал его по щекам и настойчиво, едва не с командным тоном, просил проснуться. Чанёль пришёл в чувства, сел возле Ханя и приподнял его, после чего повернул его голову на бок и разжал ему челюсти, спуская остаток крови из рта. Бобыль повторил за ним, тараторя бессознательному Сехуну, что скоро полегчает.
— Им не плохо, — упрекнул его в шуме Чанёль, чтобы тот прекратил болтать лишнее, и показал чёрную полосу на запястье Ханя. — Им сейчас лучше всех.
Бобыль посмотрел на правую руку Сехуна — такая же чёрная полоса.
— Ох, — опустил плечи мужчина и растеряно осмотрел на Сехуна. — Зачем двоих?
— А то сам не знаешь? — с раздражительностью бормотал Чанёль. — Во-первых, Сехун без Ханя впадёт в уныние и сопьётся. Во-вторых, Хань — приёмный сын Ляо, поэтому не должен умирать раньше своего отца, чтобы удержать союз между Сехуном и Ляо.
В дом ворвались Ли и воины, перепуганные воплями Бобыля. При виде Сехуна и Ханя, решили, что те мертвы, но Чанёль успокоил:
— Живы они.
— Напились? — склонился к Ханю Ли, и Сехун глубоко вдохнул, на радость Бобылю сопя от нежелания просыпаться.
— Вынесите труп! — кивнул в сторону бабки Чанёль, и Ли передал приказ молодым солдатам.
Те, сетуя на раннюю работу, обступили тело. Одни взяли за руки, другие — за ноги и с кряхтением пятились к выходу, жалуясь на избыточный вес старушки. Сехун проводил их мутным взглядом, затем посмотрел на перепуганного Бобыля и лениво приподнял руку.
— Есть закурить?
Чанёль обозвал его идиотом, а Ли, перешагивая через кувшины и чашки, добрался до Сехуна и вытащил из кармана сигарету.
— Что случилось, господин О? — он подносил свечу к кончику сигареты, чтобы мужчина подкурил.
— Не помню, — буркнул Сехун и едва приходил в себя.
Ему сложно собраться с мыслями. Знает, что говорить, но не может описать словами. Кое-как и с помощью образных выражений, а также подсказок окружающих, он объяснил, что Бэкхён его разбудил, сказал про женщину у бабки, но у старухи никто не гостил. Сехун привычно ворчал на обман, а ведьма его схватила за руку, что-то протараторила на непонятном языке, и сознание мужчины отключилось.
Когда зашевелился Хань, в первую очередь попросил сказать, что с Сехуном. Тот, слыша голос Ханя и припоминая, как просил Бэкхёна не звать его, приподнялся на локте. Ли всерьёз заинтересовался, что же случилось в доме и кто убил старушку. Сехун продолжил лёжа курить и стряхивать пепел на пол, рассказывая, что бабушку не трогал, а она его — да. Хань честно признался, что хотел убить ведьму, когда увидел «мёртвого» Сехуна, однако бабка оказалась проворнее, с силой сжала руку мужчины, и больше Хань ничего не помнит.
— Старая она, — с досадой в голосе проговорил Чанёль, — вот и умерла. Жаль, хорошая ведьма была.
— Была? — перевёл на него взгляд Хань. — Она совсем умерла?
— По-настоящему, — отозвался Ли. — Мертвее всех мёртвых, и более дышать ей не суждено.
Хань перевернулся на живот, сползая с колен Чанёля, и ладонь скользнула по небольшой лужице крови. Посмотрев на руку, Хань задумчиво, подозревая беду и панику, спросил:
— Как же она умерла? Ей же силу свою отдать надо.
Бобыль откашлялся в кулак и отвёл взгляд в сторону, лишь бы не смотреть в глаза злого Сехуна. Вопреки своим предпочтениям, Сехун скандалил. Громко и через мат твердил, что не намерен становиться заложником судьбы, рабом Даяон и пользоваться услугами нечисти. При этом обращался почему-то к Чанёлю, будто тот может передать слова Бэкхёну или наставить его на путь ума и рассудительности.
— Его нет в деревне, — перебил Сехуна Ёль. — Улетел с Ляо ко дворцу. Сейчас надо тело бабки сжечь, пока за её кусками не пришли некроманты и чернокнижники.
— Ветер на улице, — сетовал Ли. — Костёр не разжечь.
— Не проблема, — вставал на ноги Чанёль. — Сожгите вместе с домом.
Ли наотрез отказался. Из-за сильного ветра пламя расползётся по всей деревне и, что нельзя исключатаь, на лес. Чанёлю пришлось его уговаривать, напоминать, что маги куда опаснее огня. По крайней мере, огонь можно потушить, а мага не остановить. Под конец длинной речи Ёль накричал на Ли и его подчинённых, раздражаясь от их тупости, и пентакль послушно передал Бэкхёну состояние палача.
Бэк вывернулся, пытаясь посмотреть на узор и поражаясь новому чувству. Сидя на драконе, он интуитивно угадывал, что может означать каждая линия. Чанёль их знает наизусть, а парню пришлось перебирать все варианты, чтобы понять, как дела в деревне, да так и остался в неведении.
— Наверное, Сехуна нашли, — Бэкхён пригнулся ниже к шее дракона, чтобы скрыться от холодного ветра.
— Ты решил испортить отношения с единственным человеком, который к тебе относится благосклонно? — Ляо уверенно сидел спиной к потоку воздуха и пальцами перебирал чешуйки, волнуясь перед неизвестностью.
Ему не привыкать летать на драконе. Долгая дружба с Асано приносила пользу не только государству, но и избавила Ляо от страха перед величественным духом Саро. Дружба с Бэкхёном невольно заставила смириться со многими существами. Самый невинный из них — трёхлапый ворон. Крупная птичка обожает королевскую жизнь, поэтому регулярно топчется возле Асано, Ляо и Сехуна. Больше всего ворон полюбил Сехуна, потому что тот прогонял его от себя, умоляя дать ему спокойно напиться. Дух не уходил, человек не обращал на него внимания и через короткое время рассказывал птице о своей жизни. Общение ворону нравилось, он поджимал две лапы, пыжился и с лёгким покачиванием внимательно слушал пиратские байки. Бэкхён умудрился испортить жизнь человеку, который его всё время защищал.
— Я жду, когда выполню все требования, — признался Ляо, — чтобы жить спокойно. Мне даже понравилась идея выйти замуж за палача. Это хорошая отговорка от народа. Меня пугает только вечность.
— А вы поговорите с палачом об этом, — тише и с грустью посоветовал Бэкхён, скучая по Чанёлю. — Им что-то движет, когда он соглашается служить земле. Я помню слова бабушки во время нанесения узора, поэтому, когда вы сказали, что Хван и Бён заодно, испугался, что жить мне осталось пару месяцев.
Ляо понимающе кивнул:
— Ты боялся, что Даяон разрушат, а вместе с ним умрёте вы с Чанёлем. Ты, наверное, заметил, что никто не одобряет твои выходки? Недавно Чанёль нашёл на тебя управу, иначе это был бы не палач. Ты же знаешь, что палачи ближе к миру духов, поэтому мыслят иначе.
Бэкхён аккуратно поинтересовался новым методом воспитания Ёля. Ему казалось, что Чанёль перепробовал все варианты, и при каждом Бэку удавалось найти обходной путь, но ошибся. Ляо сообщил, что теперь за любую выходку парня палач будет спрашивать с духов. Бэкхён едва дар речи не потерял от неожиданности. Кто бы мог подумать, что Чанёль окажется коварным противником, готовым ударить по слабому месту Бэка? Парень не желает доставлять проблемы миру Даяон и, если Ёль по десять раз на день начнёт тревожить всех духов в округе, то они скопом выскажут Бэкхёну свои недовольства. Чанёль рискнул сблизиться с духами ради усмирения непослушного парня. Он даже не удивился частым избиениям Бэка во дворце за паршивое поведение.
— Ну что ж, — принимал вызов Бэк, — пусть начнёт расспрашивать с дракона, а я духу открою секрет: с Ёлем можно играться. Посмотрим, как господин палач себя почувствует в роли игрушки большого зверя.
— Ты обречён, — предвидел Ляо. — Палач — единственный человек, против которого ты и твои духи бессильны. Он подчиняется серпопарду, поэтому, Бэк, ты — не один любимчик у земли. Да и смерть любит Чанёля. Палачей многие духи любят, а тех, кто отказался от семьи ради работы, подавно обожают. Если идёт поколение палачей, они находят сыновьям жён в таких же семьях, а детям на продажу, как Чанёль, сложно найти приемника. Хотя Ёль мог бы просто умереть и не мучить себя нелюбимой работой.
Бэкхён его понимал. Палачей в государствах мало, поэтому души стран удерживают их страхом. Это может быть страх смерти, потому что в двадцатилетнем возрасте никто не хочет умирать, поэтому к двадцатичетырём годам обзаводятся заменой. Или же страх убивать целую вечность. Бэк как-то интересовался, почему Чанёлю легко далось решение остаться палачом. Ответ его удивил. Оказалось, что с момента учёбы будущий палач знает, хочет он служить земле или завести семью. Чанёлю нравилось учиться, поэтому, сделав несколько попыток жениться, он осознал, что абсолютно не создан для семьи. Продолжив обучение в своём маленьком домике, Чанёль сблизился с Даяон, и на душе стало легче, ведь сепропарду тысячи лет и не жалуется на жизнь, как-то терпит людей-паразитов на себе и следит за порядком.
— Знаю, — отмахнулся от парня Ляо. — Байцзэ сразу уловил в Чанёле близость с миром серпопарда. Видимо, за честность и преданность теперь должен нянькаться с тобой.
Бэкхён пригрозил ему пальцем:
— Ваше Величество, скоро вы станете на мою сторону и будете приказывать Сехуну терпеть бабкину силу. Вот увидите.
— Значит, старая отдала свои силы Сехуну и Ханю и наконец-то почила с миром, — с грустью проговорил Ляо, вспоминая гостеприимную женщину.
Скорбеть помешал Бэкхён. Он погладил дракона по шее и прошептал, что надо сесть прямиком на крышу дворца.
— Поиграй с ним, — парень указывал пальцем в сторону здания, будто дракон его видит. — А вот и Байцзэ!
Ляо оглянулся, замечая в королевском дворе душу Адоная. Большой лев напал на стражу у ворот, люди кинулись защищать королевский дом, но дракон выставил лапы вперёд и со всей тяжестью тела сел на крышу. Сжимая когтями башенки, он крыльями разрушал стены, затем лапами потоптался по зданию, контролируя, чтобы задание Бэкхёна выполнилось идеально.
Красный дракон в лучах солнца приобрёл огненный окрас, от которого люди за ограждением дворца приоткрыли рты. Они знали, что дракон — душа Саро и раз по улицам не бродит чужая армия, кроме Искироса, значит, Асано прилетел намеренно громить дворец. Через несколько минут Байцзэ проломил главные ворота, с гордостью в глазах осмотрел людей, убеждаясь, что никто не смеет нападать, и побежал к дракону.
— Что происходит? — от грохот и криков недоумевали мужчины, выходя из трактира «мод мухой».
Те, кто храбрее, приближались к разрушенным воротам и стенам, над которыми каркал трёхлапый ворон, и шёпотом интересовались друг у друга про судьбу короля и королевы. Вместо правителей, они видели, как дракон и Байцзэ втаптывали камни в землю, рушили стены и оставляли не тронутыми только уличные статуи серпопарда.
Бэкхёна и Ляо трясло от азарта дракона. Приходилось крепче держаться за сильное тело, и Бэк, прислушиваясь к грохоту камней и людским голосам, искал другой шум. Сколько бы дракон и Байцзэ не крушили дворец, парень не слышал самый важный звук.
— Стой! — похлопал он дракона по шее, и дух остановился. — Спусти нас.
Дракон опустил крыло, и Бэк с Ляо скатились к земле. Люди указывали на них пальцем, и никто не мог узнать короля Адоная в старой одежде. Никто не сомневалался, что замок разрушен по приказу влиятельных людей, и самые смелые попросили гостей и захватчиков страны поговорить.
— Идите к ним, — кивнул в сторону толпы Бэк и отправил вместе с королём Байцзэ, а сам прошёлся возле развалин и прислушался.
Ляо повиновался. Для поддержания боевого духа, Байцзэ подтолкнул его носом под зад, будто обещая, что разговор не принесёт несчастья. Бэкхён остановился у края дворца, упёрся ладонями в колени и напряг слух. Он слышал сопение, рычание и лязг цепей.
— Копай тут! — указал пальцем на место Бэк, и дракон опустил лапу, действуя аккуратно, чтобы не зацепить собрата. — Видимо, он не может избавиться от оков. Учись на чужих ошибках. Если бы Асано тебя не любил, тоже бы приковал в подвале ради вечной жизни.
Дракон гневно зарычал, пугая людей, и длинными когтями разгребал куски стен, освобождая из плена серпопарда. На его рык отозвался Байцзэ, поворачивая голову в сторону дракона, и ворон тревожно затянул свою длинную речь.
— Я Ляо, король Адоная, — поклонился народу правитель, и люди невольно охнули, поражаюсь мятой одежде мужчины. — И я захватил Даяон.
— А где Бён? — выкрикнул кто-то низкорослый из-за спины высокого мужчины. — Армия с ним во главе куда-то отправилась.
— На смерть, — честно признался Ляо, и народ между собой что-то обсудил. — Вашим новым королём станет мой зять, а дворец будет построен в ином месте, чтобы в случае нападения война не затронула большую часть мирного населения.
Ляо волновался, однако озадаченность населения насторожила ещё больше. Кто-то упомянул Хвана и услышал, что тот тоже умрёт. Для кого-то эта новость стала радостью, потому что воины Искироса промышляли мародёрством, а некоторые не понимали, как реагировать.
— У вас просто поменяется правитель, — успокаивал их Ляо, видя в их лицах растерянность. — С ним вы сможете встретиться в ближайшее время.
— Ну ежели так, — затянул кто-то, и все посмотрели на духов как на весомый аргумент. — А кто ж преступников ловить будет?
— Всё остаётся по-старому до коронации, — едва сдерживал дрожь в голосе Ляо, и кто-то в первых рядах взвизгнул, указав в сторону развалин.
Из-под груды камней показалась голова серпопарда. Дракон аккуратно подхватил его зубами за загривок и вытащил из подвала, а Бэкхён весело хлопал в ладоши, бегая рядом и треща, что ему удалось найти дух Даяон. Ляо глазам своим не верил, пошатнулся и упёрся спиной в Байцзэ. Всё это время серпопард охранял Бэка, чтобы освободиться. Много людей умерли, чтобы выжил один человек, важный для страны. Нет деревни, жители которой бы рассказывали о странном парне, а для остальных Бэк — человек с пентаклем на спине. Ляо ощутил на себе стыд за свои слова в адрес Бэкхёна. Надо больше доверять парню, и не его вина, что духи взялись его охранять ради серпопарда. Своей жизнью Ляо также обязан чужому духу.
Народ в страхе пал на колени и поклонились серпопарду до земли, а тот тяжело ступал лапами, звеня оковами с порванными цепями. Тряхнув большим телом, он протяжно взревел, оповещая округу о своём возвращении, затем опустил морду к Бэкхёну и понюхал его.
— Я так рад тебя увидеть! — дух моментально получил дозу ласки и терпел её, выдержкой благодаря парня за спасение. — Я так переживал, что не успею!
Дракон подцепил когтем оковы и резко дёрнул, ломая их и освобождая друга. Серпопард находился не в настроении, озлобленный на королей и вспоминая долгие недели заточения. Он не обращал внимания на любезность людей, щурил взгляд на округу и тихо рычал, пока Бэкхён пальцами чесал его морду. Бэк — единственный человек в мире духов. Он будто подкидыш, душой выросший в атмосфере тонких существ, и он один, за кого серпопард мог сказать королю Бёну спасибо.
Дух по-кошачьи схватил Бэкхёна за одежду и, как котёнка, потащил прочь от людей, отчего у народа скопилось много вопросов к Ляо. Мужчина сообразил — пора тикать. Пообещав людям скорую встречу с будущим королём, он взобрался на Байцзэ, и дух сам побежал следом за серпопардом. Едва в небе растворился дракон, как население охватила золотая лихорадка. Под руинами похоронены украшения, деньги, дорогие одежды и драгоценные камни, и каждый человек кинулся откапывать их. Люди толпились, толкались и ругались, руками хватали камни и отбрасывали их, пробираясь всё глубже. Трупы выбрасывались к камням, как мусор, некоторые мужчины не стеснялись стаскивать с них одежду, и ворон, посмотрев на ажиотаж, взмахнул крыльями и улетел вслед за драконом.
Дух Саро прибыл в деревню первым, летал над ней и не спешил опускаться, хоть Чанёль и Асано прыгали на месте, махали руками и кричали, чтобы дракон спустился. Тот ни в какую, даже голос приветственно не подал, и Асано обвинил в этом Бэкхёна. Чанёль чувствовал, что парень точно не в небе. Если бы ему нужна была помощь, духи бы справились сами или дракон привёл к парню Чанёля. Раз кружит в небе, значит, не время возвращаться в Саро.
— Бэкхён на земле, — сообщил Асано Чанёль, — и чувствует себя замечательно.
— Когда я смогу вернуться домой? — сложил король руки на груди, и подошедший к нему Сехун передал ему кружку с пивом.
— До моря подкинешь? — не стеснялся он наглеть. — На телеге долго тарахтеть.
Асано выпивку принял и отказал, ссылаясь, что им не по пути и к морю проще добраться по реке, а с этой задачей лучше всего справится пантера. И вообще, Сехуну следует сосредоточиться на правлении Даяон, а не напиваться в борделе. Сехун назвал его занудой и сожалел, что не догадался кинуть короля Саро в горящий дом бабки.
Он поднёс кружку к губам и задумчиво затянул:
— Или проклятие на тебя наложить? Я ж теперь и такое умею. Жаль, что с предательской меткой на запястье ходить. Если кто узнает, что это признак чужой родовой магии, то вопросов ко мне, как к королю, будет очень много.
Асано его разочаровал: у королей есть личные ведьмы, которые избавляют от любого магического негатива. Сехун не расстроился. Наоборот, заинтересовался устроить битву между собой и слугами Его Величества. Залив горе пивом, он подумал, что нашёл себе занятие на долгие годы. Бабка отдала ему только часть своей родовой силы — вторая половина притаилась у Ханя. Разве плохо коротать годы рядом с Ханем? Вовсе нет. Сехун решил воспользоваться магией для изучения многих наук, которые ему были чужды всю жизнь. Помочь мог Бэкхён. Чанёль обрадовался тому факту, что парню нашлось задание. У него появится возможность практиковать тонны теории, которую он поглощал из книжек во дворце. Вся литература похоронена под тяжёлыми камнями здания, и народ в поисках золота и драгоценных камней не обратит на её внимания из-за своей неграмотности. Зато у Бэкхёна хорошая память. Сехун подумал, что ему в самую пору потратить годы своей долгой жизни на написание книг по магии и алхимии, укрепляя её опытом из практики. В добавок он под руководством Бэка изучит мир духов. Сехуну теперь под силу исследовать сразу три мира, поэтому оставит своему приемнику ценные знания. Лишь бы распорядился ими с умом.
Стук копыт насторожил всех. Чанёль попросил Асано уйти в бордель, но король отказался. Он не поведёт себя, как трус, и не спрячется за спинами граждан. Дух его страны вольно себя чувствует на чужой территории, поэтому Асано последует его примеру.
— Кого бояться? — на тяжелом выдохе спросил он. — Серпопард меня не прогоняет, а будущий король стоит рядом и угощает меня выпивкой. Если Бён меня начнёт прогонять, я сам вызову его на поединок.
— Не успеешь, — смотрел в сторону дороги Сехун, — потому что за его головой крадётся Бэкхён. Смирись с тем, что все сливки достаются этому парню.
Топот копыт приближался, стал различим строевой шаг, и из-за заборов выглянули Ли и его подчинённые. Ссориться с королём Бёном они не хотели и предпочли бы уйти из деревни, но дом бабки всё ещё горел, ветер трепал языки пламени, и воины контролировали огонь, как того требовал устав. Ли сразу предупредил молодых парней, что им следует определиться, чьи приказы исполнять, потому что всю грязную работу за короля делают слуги, армия и палачи. Солдаты единогласно признались, что они подчиняются Ли, поэтому, какой он приказ отдаст, тот они и выполнят. А все короли и генералы их не интересуют. Мужчина растрогался от их слов, мужественно сжал кулак и наблюдал, как два короля и армия за ними приближаются к борделю, где их встречали люди, среди которых оказался Седжон. При виде Бёна он побледнел, попятился назад, сталкиваясь спиной с Бобылём и пробормотал, что он ни за что не вернётся.
— Спокойно, парень, — шептал Бобыль. — Никто тебя никуда не отдаст. Ты же хотел мир повидать, верно? Вот скоро сможешь осуществить мечту. Я, повара и Донук поедем с Ханем, а ты пойдёшь своим путём, и более тебе ничто не напомнит о твоём страхе.
Седжон судорожно кивнул. В конце концов, если придерживаться Асано, которого защитит дракон, есть шанс выжить. Да Чанёль сказал, что никто никуда возвращаться не посмеет, пока не окончится разговор с королями. Перечить палачу желающих не оказалось. Ёлю пришлось брать на себя ответственность за переговоры. Бёна он давно знает, ещё когда тот был молод, а самому Чанёлю едва исполнилось тринадцать. Королю нравится наблюдать за стараниями юных палачей, исключая из их рядов бездарей, которые не отрубят голову ни с первого, ни с двадцатого удара, а тело с виселицы не в состоянии снять. Чанёль всегда показывал усердие, поэтому чаще всего король получал прошения от осуждённых, чтобы их казнил именно Чанёль, а взамен платили королю за оказанную милость. Сам Чанёль за это деньги не получал, только короткое спасибо от осуждённых.
— Пак Чанёль! — остановился возле борделя Бён, и толпа за ним также замерла, дожидаясь указаний. — Где парень, который назвался Бён Бэкхёном?
Чанёль вежливо поклонился и ответил:
— Скоро прибежит, Ваше Величество.
Король снял шлем и осмотрел людей прищуренным взглядом. Выглядел мужчина выхолено, мужественно и храбро, создав устрашающее впечатление на поваров и проституток. Последние выглядывали из окошек, боялись рядов армии и перешёптывались между собой, сожалея, что не покинули деревню вместе со своими подругами.
— Асано! — поразился Бён. — Ты что здесь делаешь?
— Сам не знаю, — пожал плечами король Саро. — Застрял в Даяон из-за Бэкхёна. Он взял дракона покататься и не вернул его мне.
Бён задумался, о чём-то перекинулся фразами с Хваном, который скрыл лицо за стальным забрало, и Чанёль переглянулся с Асано. Король Саро дал понять Бёну, что в борделе проживает настоящий Бэкхён. К самозванцу дракон не пойдёт и, судя по спокойной реакции короля Даяон, он знал, что духи общаются с парнем. Бён ждать не захотел и приказал палачу привести Бэка, когда вернётся, а Его Величество расположится с армией в соседней деревне.
— Ваше Величество, — натянуто проговорил Чанёль и почесал лоб, — тут такое дело… На Бэкхёне пентакль, поэтому я не могу вам его отдать.
— Мне всё равно! — строже и сдержано отозвался Бён. — Он вернётся во дворец.
— Не вернётся! — выкрикнул Седжон, и король внимательно всмотрелся в его лицо. — Он никогда не вернётся, потому что возвращаться некуда даже вам!
Бобыль притянул его к себе, и Чанёль приказал мужчине не сдерживать парня, потому что тому явно есть, что сказать королю. Седжон боялся. Ему страшно до дрожи, которую не скрыть, но за долгие годы в душе скопилось слишком много слов, которые намеревался высказать Бёну. И вот подвернулся случай — последняя возможность встретиться с королём.
— Седжон? — удивился Бён и наклонился немного вперёд, не веря своим глазам. — А мне сообщили, что ты мёртв. Следует наказать лжецов. Возвращайся во дворец.
Парень со слезами на глазах отрицательно замотал головой и прокричал, что нет больше дворца, и ещё громче выкрикнул:
— Бэкхён не изменился! Он никогда не поменяется из-за вас! Нет у вас больше дворца.
— Новый построят за короткое время, — спокойно проговорил король. — Если бы я знал, что ты жив, принял бы тебя обратно.
— Вы меня сами отдали, — от мрачных воспоминаний вытирал слёзы Седжон, и его обнял Ан, — когда увидели, что мне никогда не стать таким, как Бэк.
Асано тяжело вздохнул и отпил пива, после чего пробормотал, что старик Бён совсем с ума выжил, раз решился вырастить детей, которые будут комфортно себя чувствовать в обоих мирах.
— Удобно было бы, — критиковал он результат трудов Бёна. — В случае войны за таким человеком пойдут духи, против которых человек слаб. Только минусов намного больше, Бён. Я тебе могу поклясться на чём угодно, что все минусы покрывают один маленький плюс. Как ты думал показать Бэкхёну мир духов, не выпуская его на свободу? Редкие вылазки в деревню не дали результат, потому что в ней парня все любили, поэтому не желали зла, а, значит, духам нет смысла показываться, — он задумался и, не слыша ответ, продолжил: — Сейчас Бэкхён знакомится с миром людей. Поверь, Бён, он неуправляем. Ты его не удержишь. Только пентакль его сдерживает от полной свободы. Узор живой, поэтому парень относится к нему со всей ответственностью, что ограничивает его в желания везде побывать, всё попробовать и экспериментировать с собственной жизнью. Даяон поступил мудро, когда свёл его с Чанёлем. Я тебе советую бежать, но ты этого не сделаешь. Как любой творец, ты жаждешь посмотреть на своё творение, и это тебя погубит.
Бён заверил, что хорошо знает Бэкхёна, поэтому договорится с ним. Король дал ему образование, пищу, одежду и позволил жить в собственном доме, поэтому парень хотя бы из благодарности должен вернуться. Чанёль нервничал. Знает, что Бэк терпеть не может короля, а мозг предательски обдумывает худший вариант. Сехун сомневался, что Бэкхён согласится вернуться во дворец, потому что парень в деревне за месяц провернул целую операцию по перестройке правления в Даяон.
— Бред, — не стеснялся слов Сехун. — Он не бросит Чанёля. Плохо вы, Величество, пентакль знаете. Вот вы речь толкаете, а узор передаёт Бэку состояние Чанёля, поэтому не заставляйте палача волноваться.
За борделем послышался плач. Громкий и протяжный вой взбудоражил кровь Сехуна, отчего из рук будущего короля Даяон едва не выпала кружка. Пиво покачнулось, коснулось краёв, но не пролилось. Сехун от души послал к чертям Банши, шипя ей, что никогда не сможет привыкнуть к её воплям. Чанёль взглядом искал Ляо, затем взял под контроль Асано, не исключая, что Бён прикажет убить союзника за дерзкие слова.
— Почему они не уходят? — шёпотом спросил у Чанёля Ан, прячась за его спиной.
Вместо Ёля ответил Асано, утверждая, что сам бы не сбежал. Ни Бён, ни Хван, не желают парню зла, поэтому у духов нет причин защищать его, а за спрос в нос, как известно, не бьют. Короли поговорят с парнем и уйдут с ним или без него. А один Бэкхён не справится с армией, пусть даже в его руках будет Мёнволь.
— И то верно, — задумался над незавидным положением Сехун. — Зато нас перережут, как кроликов, кроме Асано и Ляо, на чьих сторонах дракон и Байцзэ.
— Тогда почему Банши плачет? — не унимался Ан, от волнения накручивая фартук на пальцы.
— Что-то тут не то, — прошептал Хань, осматривая каждого присутствующего.
Из-за угла борделя выбежал Ляо. Тяжело дыша, он остановился возле Чанёля и пытался отдышаться. Байцзэ не приближался к борделю, чтобы Бён или Хван не расценили это как вторжение чужой армии в Даяон. По той же причине дракон притаился в стороне, ожидая результата переговоров.
Сквозь пересохшее горло Ляо хрипло сообщил, что Бэкхён будет с минуту на минуту, а Банши явится раньше, потому что уже обходит бордель, и плачет, как в последний раз. От её голоса у Ляо мурашки бегали по коже, а воспоминания близкой смерти толкали любить жизнь ещё больше.
— Мерзкая баба! — от нахлынувших чувств выкрикнул ей Ляо и плюнул на землю.
Взяв у Асано кружку, он отпил пиво и сделал шаг ближе к Чанёлю, тихо и быстро пробормотав, что под дворцом Бён удерживал серпопарда и, к счастью, Бэк с духами смогли его освободить.
— Вот оно что! — шёпотом затянул Сехун и посмотрел на небо. — А я, грешный, Бэкхёна матом крыл.
Асано также сообщил, что ему стыдно за свои слова в сторону Бэкхёна. Как король, он получил жизненный опыт. План Бёна казался гениальным ровно до сообщения про освобождение духа из заточения.
— Ты проиграл! — громко заявил Бёну Асано. — Тебя обманул шестнадцатилетний мальчишка с пентаграммой на спине. Зря ты ему дал книги в руки. Ты сам виноват в том, что он умеет только думать. Вот он и додумался до обмена. Видимо, палачи в этом плане хорошие примеры для подражания. Они стране свою жизнь, а она им — блага. Они людям — товар, а им — вещи. Они Смерти отдают души, а она их боготворит.
Он улыбнулся, затем вовсе рассмеялся от абсурда. Его смех, смешанный с плачем безутешной Банши казался дьявольской насмешкой. Чанёль почувствовал себя виновником поведения Бэкхёна, вжал голову в плечи, будто стоит спрятать шею от удара топора, а Ляо понимающе кивнул, бормоча, что он понял, как Бэкхён обвёл Бёна и Хвана вокруг пальца. Долго, поэтапно, но следовал за своей целью: выжить назло Хвану и отомстить. Вот только на его пути встал король Бён.
— Байцзэ, — улыбнулся Ляо и посмотрел на Асано. — Засранец. Потащил меня сюда для встречи с Бэкхёном, хоть на полпути мог почуять ловушку и развернуть отряд.
— Но благодаря этому вы живы, — заметил Чанёль, защищая духа.
Из-за угла выплыла заплаканная Банши, её волосы плавно покачивались во все стороны, а руки регулярно вытирали слёзы с щёк и подбородка. Взглядом серых глаз она осмотрел присутствующих, ища тех, чьи жизни оплакивает. Все обратили на неё внимание, ожидая, на кого она посмотрит. Следом на горизонте показалось чёрное пятно. Чанёль всмотрелся в даль, следом голову повернул Бён. Когда среди полного мрака пятна стали различимы два горящих глаза, короли встревожились. Ли с помощниками присели к земле и наблюдали за происходящим сквозь щели в заборе.
— И всё же они умрут, — с долей сострадания сделал заключение Чанёль. — А вы, король Ляо, дорого стоите. Ваша жизнь приравнивается к жизням двух королей. Вот вам и пара серёжек.
Ляо попятился к Чанёлю, замечая плавные движения Банши. Повара и их молодые помощники от страха забежали в бордель, остальные стойко провожали взглядом посланницу смерти, когда она проплыла мимо них, обжигая их кожу своим холодом. Ляо с облегчением выдохнул, когда бледная Банши его миновала, Чанёль только отвёл взгляд, чтобы не смотреть духу в спину, Хань шумно сглотнул, а Сехун приподнял бокал в тосте и проговорил:
— Ваше здоровье, госпожа.
Асано успел обозвать его идиотом прежде, чем грим громко завыл, и безутешная Банши взревела от горя, пряча лицо в ладонях. В рядах армии началась суета. Воины вздрогнули от голосов духов, души храбрых воинов метались между желанием жить и выполнением приказа. Тарахтя доспехами, они осматривались, пытаясь по взгляду друг друга понять, стоит ли сражаться за королей, на которых Банши смотрит, как на собственных умирающих детей.
У Ли душа болела за сослуживцев. Он не мог спокойно наблюдать, как те готовы сложить свои головы лишь потому, что дали клятву верности королю. Они понятия не имели, что фамилия Бён потеряла силу, а грим даёт шанс выжить, подсказывая, что положение в деревне опасно для жизни. Если никто не прислушается, явится смерть. Ли перепрыгнул через забор, приказал молодым подчинённым оставаться на месте и ждать прибытия Бэкхёна, а сам побежал к борделю. Встав в стороне, чтобы мечи королей не дотянулись до него, он закричал в сторону воинов:
— Бросить оружие перед королём О!
Сехун в первые секунды растерялся, не ожидая, что его фамилию используют, как весомый аргумент. Затем выпрямил осанку и прижал пиво к груди, попросив Ли не торопить события.
— Даяон захвачен! — до хрипоты продолжал орать Ли, и армия его внимательно слушала. — Слышали, что сказал король Асано? Дворец пал! К королю пришла Банши! Король умрёт! Власть передана О Сехуну! А вы прибыли к нему с оружием?! Спрячьте мечи и укройтесь до моего распоряжения!
— Убить его! — спокойно приказал Бён.
— Разойтись! — тут же скомандовал Сехун, не уступая королевские полномочия старому королю, и встретился взглядом с Бёном.
Хань прошептал, что от двух взглядов стало слишком жарко. Сехун попросил его зайти в бордель, но мужчина не повиновался, предпочитая лично посмотреть, как умрёт Бён. Из-за забора выглянули молодые солдаты, жестами звали к себе воинов и кричали, что возле домов безопасно. Ли стоял на месте, смотрел на Бёна и ждал решения армии. Под натиском криков молодых сослуживцев и жалобных воплей грима и Банши, командующий войском приказал спрятать мечи. Лязг металла вызвал у Ли глубокий вдох облегчения, а Сехун приказал воинам отойти от борделя на пятьсот метров. Командующий строем повторил приказ, отделился от воинов, которые последовали в глубь деревни, и подошёл к Сехуну, сообщив, что приказ выполнен, затем посмотрел на Бёна и пояснил:
— Ваше Величество! Я не поведу людей против духов. Вы мне дали волю командовать над людьми и сражаться против них, поэтому я не посмею вести за собой в атаку преданных воинов из-за вашей перепалки с духами.
Бён обозвал его трусом, а Сехун похвалил за мудрое командование. Мужчина волновался, переживал не столько за себя, сколько за своих людей, и Ли похлопал его по плечу, после чего указал пальцем в сторону. Грим прекратил выть, гордо повернулся в противоположную сторону и помчался прочь из деревни. К его предупреждению прислушались, и ему нет смысла оставаться среди людей.
Оставалась Банши, и она приближалась к королям, заламывала себе руки, плача по двум душам, и умывалась слезами. Бён и Хван, трезво оценивая низкий шанс выстоять простив толпы людей, развернули лошадей, напоминая Сехуну, что сбежавшие воины — не вся армия Даяон и Искироса. Сехун недовольно поморщился и спросил:
— И где ж я их всех хоронить буду?
Ляо ответил непроизвольно:
— Как обычно, в море скинешь.
Бён стерпел грубость, напоследок бросил гневный взгляд Чанёлю, и возле борделя раздалось мурлыканье. Должно быть, Бён и Хван знакомы с ним, потому что осматривались по сторонам, ища серпопарда, а остальные насторожились, не представляя, с какой стороны появится дух. Его довольная песня слышалась со всех сторон и не предвещала королям покой в ближайшее время. Сехун отправил Ли и командующего дальше от борделя, после чего по улице пронёсся звонкий смех Бэкхёна. Со стороны навеса вышел дух, держа Бэкхёна в зубах за халат и осторожно ступая по земле. Парень пытался поймать длинные «усы». Каждый раз, когда он их касался, кошка морщила морду, что до слёз веселило Бэка. При виде королей, дух недовольно прищурился и вытянул длинную шею вперёд, затем Бэкхён заметил королей и вежливо поздоровался. Поклониться он не смог, повиснув в одежде, и помахал рукой стоящим возле входа в здание людям, сообщая, что он вернулся.
Серпопард повернул голову к ним, опустил Бэкхёна перед Чанёлем, и лошади Бёна и Хвана взбесились, а несчастная Банши своим воплем разорвала тишину деревни.
— Ты где ошивался? — развернул к себе парня Чанёль, чтобы тот не видел расправу духа с королями.
— Во дворце, — ответил парень и хотел повернуться, но Чанёль приложил ладони к его щекам и заставил смотреть в глаза.
— И что ты там делал?
Губы Бэка под натиском ладоней сложились в трубочку, и он едва внятно ответил:
— Рушили его. Мы вытащили серпопарда, и ещё я подумал, что вам будет неприятно видеть, как я убиваю людей, поэтому Даяон взял эту миссию на себя. Он унесёт королей подальше, чтобы никто не видел убийства.
Асано ему не поверил:
— Так серпопард и хотел, чтобы тебе одному не сражаться против королей, которые не желали тебе зла.
Бэкхён улыбнулся, отчего его лицо вовсе сморщилось. Чанёль посмотрел в сторону, замечая, как серпопард, удерживая в пасти двух королей, удаляется из деревни, волоча змеиный хвост по земле. Где-то с противоположной стороны армия Даяон что-то кричала, воины перебивали друг друга и просили кого-то привести в чувства.
— Надо уходить, — сделал вывод Чанёль и загнал Бэкхёна в бордель собирать вещи.
Тот упирался, хотел попрощаться с серпопардом, и Бобыль разделил его чувства, ведь мужчина не успел поблагодарить духа за свою жизнь. Но Чанёль напомнил, что с духом всегда можно поговорить, а вот отвязаться от расспросов людей куда сложнее. Воинов слишком много. Они на головы друг другу будут лезть, лишь бы стоять в первых рядах и выслушивать объяснения. Сехун согласился их задержать. На правах короля он вооружился кувшином пива, встал посреди улицы и сообщил, что готов общаться с главнокомандующими. Пока Хань собирал вещи, он объяснил военным, что Даяон захватил Ляо по разрешению серпопарда, и поскольку Сехун — зять Ляо и даяонец по крови, власть передаётся ему до назначения духом нового короля.
— Ныне покойный Бён, — подбирал слова Сехун, чувствуя на себе жадные взгляды притихших мужчин, — сильно оскорбил серпопарда, поэтому в ближайшее время, а, может, навсегда, дух будет лично контролировать правление Даяон. Советую вам вести себя хорошо. Остальные распоряжения я выдам в течении недели, и коронация пройдёт, как только построят дворец. А пока возвращайтесь к своим семьям.
Уходить никто не хотел. Слишком много вопросов остались без ответа, и Сехун обрадовался, когда на дорогу приземлился дракон, распугав воинов. Из борделя вышли Асано и Ляо. Король Саро предложил другу отправить его домой, а Ляо, соглашаясь на предложение, нёс в руках свои вещи. С Сехуном он не прощался, ждал в гости и обещал прислать письмо, как только пройдёт подготовка к свадьбе. От Сехуна требовалось выбрать красивый костюм и желательно не снятый с покойника.
Следом из борделя выбежал Донук. Повара отказались ехать на Байцзэ, ссылаясь на слабый вестибулярный аппарат Лима, поэтому отправили парня готовить телегу к отъезду. Седжон собирал вещи, чтобы путешествовать по миру и постараться забыть дикие условия проживания во дворце, а также пожелал Ханю успехов в открытии таверны. Хань, таща на себе чемоданы и ящик Сехуна, поблагодарил его и проституток за долгие годы совместного ведения бизнеса.
У Чанёля вещей в борделе нет, а в свой дом он всегда успеет вернуться, чтобы забрать одежду. Бэкхён расстелил на кровати простынь и скидывал всё, что накопилось за несколько недель: золото кота, записи советов проституток, мазь, аппарат для стимуляции кишечника, пара рубашек, штаны, тапки и деревянная фигурка серпопарда.
— Ты знал, что серпопард сохраняет тебе жизнь, как Байцзэ — Ляо? — поинтересовался Чанёль, и парень признался, что догадывался.
— Всегда кто-то умирал, чтобы я жил, поэтому я подозревал, что такой дурак, как я, в обычных условиях давно бы умер. Я даже сомневаюсь, что своими ногами добрался до края поля, на самом видном для господина Лу месте, да ещё в то время, как вам захотелось пошутить над товарищем. Мне жизнь давалась, а у кого-то забиралась. Я настолько туп, что не догадался найти серпопарда, пока ему на помощь не примчался Байцзэ. Кто знает, чем бы всё окончилось, если бы души стран не объединились, — он завязал большой узел и после тяжелого вздоха добавил: — Пока я брёл по Даяон, пантера передала Мёнволь господину О. Я же только ждал, когда Хван появится, чтобы заявить о себе. Возле реки узнал, что Бён приложил свою лапу к пропаже серпопарда и понял, что дух во дворце. Ему надо только время. К сожалению, ему надо больше времени, чем человеческая жизнь, поэтому пришлось пожертвовать планами на жизнь Сехуна, Ляо и Ханя.
Чанёль стремительно подошёл к нему ближе и отвесил подзатыльник:
— Да ты обманул нас всех! То шантажируешь, то играешь на доверчивости!
Бэкхён почесал затылок и довольно затянул:
— Зато вас я никогда обманывал.
Чанёль поторопил его. Дракон улетел, а на Байцзэ взобрались Бобыль, Хань и Сехун, ожидая палача и Бэкхёна. В зале выстроились проститутки, готовые попрощаться с парнем, и Ёлю пришлось долго ждать, пока все выплачутся, будто Банши. Стоя в сторонке с узлом Бэкхёна, Чанёль подумал, что он, как и Сехун или Хань, не ответит на вопрос: как ты относишься к тому, что серпопард с помощью Бэкхёна распорядился твоей жизнью? Бэкхёна ругать не за что, потому что он всего лишь исполнитель, перед которым стояла задача. А дух спасал не только себя, но и соседние государства с их душами. В конце концов, в странах живут не только духи, поэтому людям тоже стоило внести свой труд в становление безопасности. Чанёль даже немного рад, что смог увидеть переломную часть истории четырёх государств и одного моря, и надеялся, что более она не повторится.
Понимая, что проститутки хуже Банши, а Бэкхён, утопая в их слезах, доволен чувствовать объятия на пентакле, Чанёль за ухо насильно оттащил парня в сторону и повёл к выходу, бормоча, что Байцзэ вечно ждать не будет.