Часть 9
16 марта 2023 г. в 07:14
Бэк охотился на Чанёля, выглядывая из-под одеяла с блеском игривости в глазах. Желание поиграть до чесотки раздирало изнутри, а рядом из свободных людей находился только палач. С приездом воинов Даяон парню запретили гулять на кладбище, поэтому игры с гримом отложились на неопределённый срок, а уроки с проститутками пришлось отменить, потому что с женщинами серьёзно беседовал Хань, которого Сехун готовил к отъезду в Адонай для свадебного торжества. Бэкхёна и Чанёля на свадьбу пригласили, отчего настроение у Бэка оставалось приподнятым с самого утра, и от счастья он намеревался всех тискать, обнимать и целовать, но из жителей борделя бездельничал один Чанёль.
Бэкхён медленно погрузился под одеяло и замер, выжидая удачный момент для атаки. Чанёль молча ждал нападения, притворяясь, что понятия не имеет о задумке парня. Приглашение на свадьбу взбудоражило молодую и дурную кровь. Бэкхён неуправляем с того момента, как услышал, что едет в столицу Адоная на несколько дней. Не абы-кто, а парень с пентаклем сядет за один стол со знатными особами. И пусть его посадят на самый край, стол-то один на всех, значит Бэк равен со всеми. Над подарком молодожёнам он ещё думал, обещал приятный сюрприз, а Хань умолял обойтись без сюрпризов. Ничего путного Бэкхён не придумает, испортит праздник и напугает гостей. Сехун, наоборот, поддерживал Бэкхёна, соглашаясь на любой бунт, потому что гулять свадьбу намечал неделю, а гостей приглашено столько, что дворца не хватит, чтобы всех вместить. Ляо новость воспринял спокойно и решил проблему за секунду: гулянка разрешится по всей стране. Глашатаи объявят неделю выходных, а в таверны завезут бесплатную выпивку в честь свадьбы приёмного сына короля.
Одеяло приподнялось — Бэкхён глубоко вдохнул. Чанёль напрягся всем телом и зажмурился. Через две секунды парень на него запрыгнул и гордо заявил, что поймал палача. Ёль согласно кивнул, поднимая взгляд от локтей Бэка к его лицу. Утром два часа его никто не мог угомонить. Бэкхён бегал по борделю, вокруг здания, в подвале и едва не побежал в лес к коту. Благо, Бобыль его вовремя поймал и вернул в спальню, откуда Бэк сбежал, где-то пропадал полчаса, и Хань в окошко увидел, как парень галопом пробежал мимо. Вернулся через сорок минут грязный, как свинья, и довольный, как заяц, поздоровался с воинами Даяон и убежал в ванную. Через двадцать минут забежал в спальню охотится на Чанёля. И вот он перед ним мокрый и довольный. В жизни не скажешь, на что способен характер парня, а Чанёлю деваться некуда: пентакль крутится, печать окончательно окрепла и никуда от неё не сбежать. Палачу век коротать с Бэкхёном, и уже прилично устал от его выходок.
— О чём вы так хмуро думаете? — изучал его лицо Бэкхён и склонился ниже, рассматривая каждую морщинку.
— Не поверишь — о тебе, — признался Чанёль и объяснил: — Надо вернуться во дворец. Тебе опасно находиться среди людей. Именно поэтому ты жил в закрытом месте и изредка тебя привозили туда, где нет враждебно настроенного населения.
Он ожидал шквал возмущений, ворчания в стиле Сехуна и протестов, а получил заинтересованный взгляд на своём лице и лёгкое поглаживание груди.
— И всё? — игриво приподнял бровь Бэкхён. — Тогда мне надо закрыться с теми, кто меня любит, и вы не исключение. Это не так уж сложно сделать.
— Я палач, Бэк! — сунул ему крупный кулак под нос Чанёль. — Мне нельзя закрываться. Мне тридцать шесть и больше не исполнится, пока Даяон не даст согласие снять с меня топор.
Глаза Бэкхёна постепенно расширялись, во взгляде чёртики с бубнами плясали некий танец туземцев, и парень поцеловал кулак, после чего сообщил, что тридцать шесть — очень красивая цифра и замечательный возраст для человека.
— Останови мыслительный процесс! — ткнул его пальцем в кончик носа Ёль, словно это поможет отключить мозг парня. — Даже не думай портить мне жизнь.
Сделал только хуже, за что выругал себя, а Бэк сказал, что никому ничего портить не собирается. Ему даже на Хвана плевать, как и на весь Искирос, потому что новый правитель не поднимет меч на Даяон. У Хвана есть лишь дочь, которую Бэкхён лишит короны.
— И каким образом? — заинтересовался Чанёль.
Вместо ответа Бэк насторожился и медленно лёг на мужчину, прошептав короткое «ой». Чанёль обнял его и резко перевернул на спину, придавив своим телом. Посмотрев ему в глаза, он сожалел, что уникальность Бэкхёна вредит людям. Благодаря пентаклю его контакт с населением ограничен, что не может не радовать, и осталось максимально оградить его от общения с людьми. Бэкхён не противился, с пониманием отнёсся к тому, что ходит под охраной духов, которым человеческий закон не писан. У них свои правила, намного жестче, чем людские, да и сил побольше. Если Бэкхён продолжит жить среди народа, то от населения не останется следа.
— Пройдёт время, — ответно смотрел на Чанёля Бэкхён, — и всё поменяется. Надо постепенно вдалбливать людям, что я не опасен, и через пару поколений они примут меня, как родного.
— И ты готов столько ждать? — удивился Чанёль, поражаясь терпению парня.
Бэкхён кивнул, смиряясь с человеческой натурой:
— Вы ведь тоже первоначально меня боялись, значит, мне надо просто ждать и изредка делать добрые дела, чтобы постепенно у людей менялось мнение обо мне.
С души Чанёля рухнул камень. Наконец-то Бэкхён готов решать проблемы головой, а не мечом. О своих планах по поводу короля Бёна он не говорил, но все предпочли выполнять его указания, потому что им не понравилась политика Его Величества, особенно желание избавиться от палачей, серпопарда и Байцзэ. Мало Бёну людей — он посягнул на мир духов, и Чанёль с облегчением выдохнул, видя, что Бэк не собирает армию Сехуна, дабы пойти войной на Даяон.
В поощрение и чтобы парень отвлёкся от войны, Ёль его поцеловал. Бэкхён мигом его обнял и прижал к себе, не отлипая от губ и требуя больше ласки. Не зря же ойкнул от стыда, когда возбудился, сидя на мужчине. Оставив поцелуй, Чанёль опустился к шее парня, ощущая, как тот напрягся в ожидании поцелуя, и резко укусил, отчего Бэк взвизгнул и дёрнулся всем телом, но не смог сбежать, потому что Ёль своим телом прижал его к кровати.
Следом дёрнулся Хань, с частым сердцебиением вспомнив, как из восьмой комнаты раздавались вопли от нанесения узора. К счастью, визг не болезненным, и Хань приложил руку к груди, бормоча, что никакого здоровья не хватит, чтобы дожить до старости.
Он стоял возле стойки и рассматривал выстроенных в ряд проституток. Сонные, усталые и голодные женщины терпеливо ждали указаний. Они всю ночь обслуживали солдат, в то время, как Сехуну и Ханю пришлось спать в подвале на мешках, и лишь обильно выпитый алкоголь позволил уснуть в паршивых условиях. Утром Хань ещё раз поговорил с Сехуном, и оба пришли к общему выводу: Бэкхёна следует изолировать от людей. Прямо об этом говорить проституткам они не решились, потому что они испугаются за свою жизнь и будут ожидать смерти. Каждая женщина касалась Бэкхёна, воспринимая его исключительно как носителя пентакля, и не догадывались, что узоры — наименьшая беда от парня.
Осмотрев своих трудяг с лёгким укором во взгляде, Хань начал с похвалы:
— Вы хорошо потрудились.
— Ну их к чёрту, — не дала ему договорить Ая, имея ввиду воинов в деревне. — Бешеные, будто женщину пять лет не видели.
— Зато щедрые, — нашла выгоду Джису и сладко зевнула.
Хань зевнул следом за ней и сообщил, что с этого дня он больше не является «мамкой» борделя. Пока женщины не проявили каких-либо эмоций, переглядываясь в недоумении, словно плохо расслышали, Хань подбирал слова для объяснения. Ему нет смысла оставаться в «Романтике», потому что стыдно перед королём, который вскоре его усыновит. Ляо ему в братья годится, но статус сына давал Сехуну больше гарантий в надёжности союза, поэтому Хань не перечил его воли. Щекотливая получится ситуация, если народ Адоная узнает, что сын Ляо — «мамка» борделя. Сехун пообещал построить для своего ненаглядного жениха таверну на берегу моря, где он будет заниматься любимым делом, и никаких проституток.
— В деревне остались пустые дома, — Хань поспешил разъяснить будущую жизнь женщин, — поселитесь в любых, какие приглянутся, и начните жизнь с чистого листа. Если вам это не нравится, я передам «Романтику» одной из вас. Бэкхён хвастался, что вы отлично справляетесь с чтением, поэтому проблем с торговлей быть не должно.
Начался галдёж. Проститутки наперебой возмущались поступком Ханя, требовали объяснений и просили не оставлять их в мёртвой деревне. Мужчина молчал, фоном слыша стоны из восьмой комнаты и наконец-то почувствовал, как устал от этих звуков. Пожалуй, таверна — самый лучший вариант для бизнеса, а берег моря привлечёт посетителей. Будут, конечно, буйные среди них, но Хань намеревался забрать с собой Бобыля, поваров и их помощников. В согласии поваров Хань не сомневался, а остальные могли потянуться за свободой, поэтому поговорить с ними стоило как можно скорее. Бэкхён предупредил, что времени до осуществления его плана крайне мало, и Хань начал общение с проституток.
Сехуну любопытно их решение, поэтому попросил Ханя пересказать разговор. Смогут ли женщины начать жить заново? Им выпал уникальный шанс, тот самый пинок судьбы, о котором говорила Мина, и пропустить его означало бы выбрать профессию проститутки до конца жизни.
— Я останусь, — сделала вывод Чоён и осмотрела остальных женщин. — Если кто-то хочет присоединиться, буду рада компании. Не пропадать же «Романтике».
— Я с тобой! — подняла руку Соён, и следом к ней присоединилась Джису.
Лиен мешкала. Хань видел, как самой молодой из проституток сложно сделать выбор. Её внешность отталкивает людей, поэтому она вполне подходит для разнообразия в сексе, а душа тянется к счастью. Мина узнала этот беглый взгляд, сжатие пальцами подола и пожёванную губу. Она сама когда-то стояла перед таким же выбором, и его вновь ей предоставили. Сонгён вовсе ушла плакать в свою комнату. Она не хотела возвращаться в цирк, и нет желания оставаться проституткой. Все годы она проработала из благодарности Ханю, а теперь он покидает «Романтику», и у женщины будто земля ушла из-под ног от новости.
— Надо подумать, — поставила руки в боки Ая. — Меня ни один вариант не устраивает.
Лиен с ней согласилась, напоминая, что на торговом пути проституток знают в лицо, поэтому жить в деревне отказывается. Она и Ая ушли в комнату Сонгён, чтобы приободрить её, хоть понятия не имели, что сказать лилипуту. Хань посмотрел на Мину, дожидаясь её решения больше, чем от других. Сколько раз ей давался шанс изменить свою жизнь? Она не альбинос, не лилипут и не мужеподобная женщина. Наоборот, очень популярная среди мужчин, поэтому легко нашла бы своё счастье даже среди адонайцев. Мужчины и женщины идут работать в бордель, чтобы быстро заработать деньги и устроить свою жизнь, но не Мина. Первоначально она так и планировала, а потом изменились взгляды на жизнь. Хань никогда её не ругал за призрачные мечты, в которых Мине уютно находиться, и отчасти не понимал, зачем же себя ими мучить. Он знал, что она останется в борделе. Даже сейчас, когда есть накопленные деньги, бесплатный дом и работа в полях и огородах, она останется в борделе, будет дальше лить слёзы по своей мечте и находить сотню причин, почему продолжит работать проституткой.
— Девочкам нужна уборщица, — Мина пожала плечами, опуская взгляд к полу. — Я останусь в качестве служанки, поварихи, уборщицы и прачки.
Четыре из семи проституток оставались в «Романтике», и Хань сожалел об их выборе. Продолжить работу согласились самые старшие женщины и, как бы смешно это ни звучало, они имели внешние данные, чтобы устроить свою жизнь без продажи своего тела. Хань с пониманием отнёсся бы к Лиен или Сонгён, однако они противились, плакали и не знали, куда им податься, чтобы быть менее заметными и более полезными.
Сехун подсказал Ханю: дать проституткам выбор и посмотреть, кто из них согласится изменить свою жизнь. Он сразу сказал, что большинство останется, особенно Мина. Говорит она правильные вещи, но лишь от того, что тысячу раз думала над своими возможностями, и сама же их отталкивает, продолжая гавкать на жизнь и прятаться в будке при каждом пинке. Всё потому, что надо сделать шаг, а у неё нет желания куда-либо двигаться. Ей хочется, чтобы к её ногам преподнесли всё готовое: хорошего мужа, готовый дом, деньги, ребёнка и стёрли штамп «проститутка». Ей проще увидеть в ком-то своего ребёнка, принять уже рождённого и подросшего мальчугана, чем воспитать своего, ведь это долго и на это требуются силы, время и здоровье. Начинать с нуля — это не для Мины. Она привыкла получать лёгкие деньги, жить уже на всём готовом и не переживать, что завтра нечего будет есть. Сехун помнит её слова и согласен с ними, только разница между ним и Миной огромная: мужчина устал, а проститутка — нет. Работа Сехуна — убийства и грабёж, а у Мины быстрый заработок. Она будет работать, пока держится спрос на неё, а потом женщина оглянется на жизнь и поймёт, что время для перемен давно истекло.
Вторая часть плана Сехуна заключалась в отсеивании проституток. Четверо остаются в «Романтике», остальные, кто готов бросить постыдную работу, едут с Ханем в новую таверну в качестве официанток. Если им нужны мужья, которые будут периодически им устраивать ночи страсти и носить на руках, то Сехун согласился выстроить перед ними свой мужской легион для выбора. Ему важнее знать, что в таверне не будет проституции, а Ханю проще работать с теми, кого давно знает.
— Я вас услышал и уважаю ваш выбор, — Хань остался доволен скудным результатом, хоть ожидал большего.
Чуда не случилось, и в рядах проституток мало что поменялось. Зато Бэкхён наконец-то добился Чанёля. Игривый пыл убавился, сменился лёгкой истомой в теле и частым сердцебиением. Палачу удалось угомонить его утренний задор и заставить думать над ближайшей проблемой в лице Асано.
— Разве это проблема? — поразился Бэкхён и потянулся к полу за халатом. — Господин палач, я не намерен собирать армию, чтобы победить Бёна, Хвана и захватить трон. Вам, как и другим палачам, я не позволю убивать людей на других территориях. Мне нужна душа Саро, а не Асано, но без короля дух страны не придёт в Даяон.
Надев халат и обув тапочки, Бэкхён пожелал Чанёлю удачного дня и послал воздушный поцелуй, после чего выбежал из комнаты, чтобы примкнуть к Сехуну и Ляо, которые плавали в Ацилут.
— Не понял, — приподнялся на кровати Чанёль, когда дверь за парнем захлопнулась. — Нарезвился, наигрался, натрахался и свалил.
Создалось ядовитое чувство использованности, но, несмотря на мелкое пощипывание, на душе оставалась приятная волна. Да, Бэк неуправляем, всегда добивается своего любым путём и при этом остаётся верен Чанёлю и своим товарищам. Как бы он быстро не бегал, не сбежит, и нет смысла переживать по поводу его жизни. Узор на его спине едва не приплясывал от счастья, и Чанёль невольно улыбнулся, так же довольный от приподнятого настроения Бэкхёна.
Бэк промчался мимо проституток и Ханя, задержался возле дверей и послал им воздушный поцелуй, после чего выскочил на улицу и быстрым взглядом осмотрел суету воинов возле домов. Они выволокли трупы на дорогу, что-то бурно обсуждали, окончательно определяя причину смерти, а невдалеке от борделя Бобыль кормил выживших собак и кошек. Лошади конюха гуляли на заднем дворе, резвясь в лучах обеденного солнца, и Бэкхён руками потянулся к небу, подумав, что день действительно хороший. Через пару дней про массовые смерти в деревне узнают люди всего Даяон, и нуждающиеся в домах семьи переберутся в пустующие жилища, поэтому скотина не долго останется без хозяев. Пока за ними присмотрит Бобыль. Поля также вскоре вновь ощутят на себе заботу человека, и страна не потеряет урожай.
— Что-то хорошее случилось? — подходил к парню Бобыль. — Светишься от счастья.
— Да, — радостно затянул Бэкхён. — Вот ещё искупаюсь в Ацилут и можно проводить урок.
— Смотри, от такого счастья пентакль не потеряй.
Бобыль улыбнулся и помахал ему рукой, пожелав приятного плавания. Следом за пританцовывающим Бэкхёном выдвинулась группа воинов, оглядываясь назад, где над трупом склонился командующий, делая записи на листке бумаги. Убеждаясь, что тот не смотрит на них, мужчины ускорились, преследуя Бэка и стараясь не шуметь за его спиной. Бобыль привлёк их внимание. Устраивать шум — себе дороже, да в драку с сильным мужчиной никто не осмелился вступать. Решили взять авторитетом.
— Молчи! — приказал один. — Или в гроб захотел?
Бобыль отрицательно замотал головой, догадываясь, зачем им парень, и побрёл к животным:
— Это вы туда торопитесь. Куда уж мне вперёд вас?
Бэкхён не оглядывался, погружаясь в чувство любви, и посылал Чанёлю поцелуи. Парню удалось добраться до высшей отметки отношений. Вот бы их кто-то поженил, как Сехуна и Ханя, чтобы стать ещё ближе, но пентакль лучше любых колец показывает брачный союз. Желая поделиться своей радостью с пентаграммой, Бэкхён снял халат, намотал его вокруг талии и подставил узор под лучи солнца, будто он тоже порадуется ясному дню. К счастью, пентакль стал более разборчив в людях и не сводил их с ума, поэтому у Бэкхёна появилась возможность показывать узоры без опасения за свою жизнь. Ляо весь вечер изучал живую метку, ничего не понял и вернулся в свою комнату ожидать приезда Асано. Король Адоная написал письмо, передал его Бэку, и парень отправил его вороном в Саро. Асано точно приедет, узнав, что сосед-союзник объявил войну Даяон. Скорее всего, он будет отговаривать друга от затеи, но Бэкхён быстро его успокоит и переубедит. Если потребуется, закроет в подвале, чтобы не мешал захватывать страну.
Приближаясь к тёплой реке, пентакль замедлился, и Бэкхён остановился, взглядом ища причину неадекватного поведения узоров. Парень всё ещё счастлив, однако что-то оказалось сильнее прекрасного чувства и цепочкой передалось Чанёлю, который в ближайшее время испортит Бэку отдых своей заботой. Где-то рядом купаются Сехун и Его Величество. Оба мужчины никак не могут помириться, однако больше времени проводят вместе то ли для контроля друг друга, то ли ищут удобный случай сблизиться. Вот и на речку они отправились в паре, не взяв с собой даже Ханя.
Бэк заметил на берегу кувшин с вином, а рядом — вещи Сехуна. В метре от них лежала сложенная одежда Ляо, и парень, чувствуя настороженность пентакля, опешил:
— Утонули?!
Ляо способен пойти на дно, но Сехун в воде себя чувствует лучше, чем на суше, поэтому, быть может, нырнул за королём и всеми силами пытается его спасти. Бэкхён осмотрел спокойные волны, ожидая появление одного из мужчин и уже начал обижаться на то, что он к ним пришёл пообщаться, а они попрятались, как белки.
Шорох сзади отвлёк от наблюдения. Бэк оглянулся и, вместо Сехуна или Ляо, увидел воина в светлом доспехе Даяон. Мужчина приветливо улыбался, Бэкхён улыбнулся в ответ и вежливо поздоровался, после чего узор спокойно продолжил свой танец. Он указал парню на опасность, и Бэкхён согласился с Чанёлем — пора оградиться от людей. Слева шёл ещё один воин, справа — двое. Делать какие-либо выводы парень не спешил, с удивлением смотрел на людей и дожидался услышать причину преследования. Пентакль никогда не ошибается, а Бэкхён устал бегать от опасности. Он сделал всё, что от него требовалось: не носит рубашку, предупреждает о печати на лопатке, сторонится людей. И всё никак не поймёт, что ещё нужно человеку, чтобы избавиться от пристального внимания? Неужели так сложно игнорировать одного парня? Всего лишь не обращать внимания на одного человека, который большую часть времени проводит в спальне, но люди отчего-то, наоборот, тянутся к нему.
— О чём задумался? — спросил один из мужчин и принялся снимать доспех.
— О своём друге, — честно признался Бэкхён и сдвинул ноги вместе, опасаясь, что кто-то заметит отсутствие нижнего белья.
— Не пришёл? — усмехнулся второй и так же занялся доспехом. — Ты же, вроде, шлюха палача. Так где твой благоверный?
Бэкхён пальцем указал в сторону, мужчины оглянулись, ища среди деревьев палача. Чанёль, присев под дерево в десяти метрах от парня, ел яблоко. Помахав приветственно рукой, он сквозь набитый рот напомнил:
— Я не могу на вас напасть, пока мне не угрожает смерть, поэтому не отвлекайтесь.
Подсознательно ему очень хотелось, чтобы мужчины на него напали, а он раскидает их по лесу, как грибы, и уведёт Бэкхёна домой. Здравый рассудок плюнул на всех. Уже всё равно, сколько людей умрёт из-за Бэка. Пусть хоть весь Даяон вырежет, если это поможет вдолбить населению, что парню не надо желать зла.
— Уходи! — крикнул палачу воин и положил наплечник на землю.
— И не подумаю, — вытащил из кармана второе яблоко Чанёль и потёр красный бок о рубашку. — Мне ваши сапоги по размеру подходят. Подожду, когда они станут ничейными.
Один мужчина с лукавством изучал Бэкхёна, тот смотрел на мужчин открытым и наивным взглядом, слегка растянув губы в приветливой улыбке. Он будто не понимал, что вскоре произойдёт, не звал на помощь палача и ждал общения со стороны воинов.
— Снимай халат! — гаркнул ему человек слева, и Бэкхён засмущался до лёгкого румянца на щеках, вспоминая голого себя во власти широких ладоней Чанёля.
— Я стесняюсь.
Мужчины громко рассмеялись, поражаясь бестолковости парня, и один из них успокоил:
— Нечего стесняться! Мы тоже мужчины. Или у тебя там что-то особенное?
Бэкхён посмеялся вместе с ними и объяснил:
— Вы — мужчины, а мой друг — женщина.
Из-за его улыбки и озорных огоньков в глазах сложно понять, шутит он или нет. Надо быть полным идиотом, чтобы не угадать преступные намерения воинов. На месте Бэка любой другой человек давно бы попытался сбежать или позвать на помощь, а парень стоял и всматривался в лица мужчин без страха. Чанёль спокойно доедал яблоко. По лицу видно, что ему не нравится то, чем солдаты собирались заняться. Была бы его воля, головы отрубил всем по очереди. Четыре головы за двадцать секунд, чтобы свой рекорд побить, но нельзя встревать не в свои дела. Оставалось терпеть и ждать подругу Бэкхёна, которая для воинов будет пострашнее палача.
Мужчина, который первый разделся, напал на Бэкхёна, развернул его к себе спиной и прижал к груди, ожидая, когда другой вылезет из штанов и снимет с парня халат. Бэкхён не сопротивлялся, только тихо ойкнул от цепкой хватки человека на своём плече и увереннее упёрся ногами в сырую землю. Второй человек запутался в штанине, за что его моментально высмеяли, и все тяжело дышали, посматривая на заинтересованного в происходящем Бэкхёна. Кто-то обозвал его придурком, кто-то предположил, что Бэк не против группового секса, поэтому его можно не удерживать.
Из реки вынырнул Сехун, фонтаном выплюнул воду со рта и ухнул от сладко-пьянящих объятий волн, после чего поблагодарил Ацилут за тёплый приём. Повернувшись к берегу и покачиваясь на волнах, как рыбацкий поплавок, он замер от нестандартной ситуации, представшей перед глазами. Поначалу он подумал, что всё же допился до галлюцинаций и следует пересмотреть суточную дозу вина, затем рассмотрел среди деревьев Чанёля и успокоился. Если когда-то мозг выдаст ложное видение, то палача в них точно не будет, потому что Сехун быстро уставал от его занудства и не потерпит их в галлюцинациях.
Четверо мужчин удерживали скучающего Бэкхёна, веселясь от предвкушения молодого тела и кричали Чанёлю, что тот отхватил себе недурного любовника. Чанёль проигнорировал едкую речь и приветливо помахал рукой Сехуну. Ситуация не из приятных, и Сехун копчиком чуял, что пора сваливать, пока защитник Бэка ненароком не задел своим гневом всех, кто в радиусе полукилометра. В спешке Сехун проворчал, что сексом заниматься лучше в глубине леса, а не на берегу возле чужих вещей, тем более кувшин с вином легонько пошатывался от неустойчивости.
— Не то, чтобы я вас отвлекал, — мужчина выбирался на берег. — Я только вино своё заберу, и пошёл я нахрен, пока дышать не разучился.
Следом вынырнул Ляо, убрал с лица длинные волосы и от неожиданности вскрикнул, задерживая взгляд на Бэке и четверых мужчинах. В отличие от Сехуна, он моментально вылез на берег и спешно собрал свои вещи, шепча, что люди вовсе стыд потеряли. Из королевского благородства он указал на Бэка пальцем и напомнил воинам:
— У него пентакль. Если вас это не останавливает, то вы извращенцы.
— А сами? — усмехнулся тот, кто удерживал Бэкхёна. — Вы бы не порезвились для разнообразия с человеком с пентаклем?
Вместо ответа Ляо шарахнулся в сторону, запутался в ногах и, прижимая к груди вещи, прошмыгнул в кусты, откуда сообщил, что ему никогда такого в голову не приходило. Сехун тоже отошёл в сторонку и примостил кувшин в ямке, ворча, что пора Бэкхёну покинуть деревню.
— Господин О! — весело воскликнул Бэкхён, и сильные пальцы крепче стиснули его руки. — Кисонька пришла!
Ляо, вытирая волосы полотенцем, выглянул из-за куста, а Чанёль встал на ноги и подошёл ближе, всматриваясь в лес и реку. Вода Ацилут покрылась крупными пузырями, белая пена шубой застлала поверхность, распугивая в лесу животных, и стая птиц с тревожным трекотом поднялась в небо. Постепенно, сквозь тяжесть воды, показалась большая кошачья голова, чьи глаза с гневным прищуром взяли на вооружение Бэкхёна. Ёль затаил дыхание, наблюдая, как шея духа всё удлиняется, а по чёрной шерсти крупными ручьями стекает вода. Подобно серпопарду, у морской пантеры половина тела змеиная, но покрыта густой шерстью. Хозяйке Ацилут и Туманного моря не нравился шум возле своего царства, особенно её расстроило намерение воинов Даяон, которые клялись защищать королевскую семью, а посмели тронуть Бёна и супруга палача. На Ляо она не обратила внимания, со злостью посмотрела на солдат и оскалилась, обнажая белоснежные зубы и выставляя толстые вибриссы вперёд. Из воды поднялся длинный хвост. Как и всё семейство кошачьих, от недовольства пантера била им по водной глади, поднимая волны и оглушая рыбу, и сделала шаг вперёд, оставляя под лапами крупные лужи. Один мужчина замертво упал, не выдержав вида величественной кошки, остальные быстро распределились владычицей: одного схватила в пасть, остальных лапой загребла в реку, будто звонкие игрушки. Люди барахтались в воде, что-то кричали, но пантера выплюнула к ним их товарища, сверху по-хозяйски ударила по ним змеиным хвостом, и взглядом изумрудных глаз посмотрела на Сехуна. Тот вежливо поклонился, поглядывая на вино от желания напиться в хлам, чтобы не слышать встревоженное сердцебиение.
Бэк, на плечах которого остались красные пятна, потянул к духу руки, и пантера обвила его своей длинной шеей. Парень рассмеялся от щекотки мягкой шерсти на коже и прижался к морде, поглаживая блестящие «усы» и сминая пальцами чёрный покров.
— Спасибо за Мёнволь и Ханя, — прошептал он и попросил больше не пугать хмельного Сехуна.
Пантера, ощущая на себе человеческую ласку, довольно замурлыкала, разнося благородную вибрацию по лесу, и от её звука мелкая дрожь покрыла водную гладь. Бэк вовсе обнял духа, разгоняя по своему телу приятное мурлыканье, и зарылся в шерсть носом. Он познакомился с прекрасным духом, про которого читал в книгах.
Сехун пнул застывшего в одной позе Ляо и кивнул в сторону пантеры:
— Она мне помогала щёлкать твои корабли. Я её никогда не видел, но свято в неё верил. А ты?
Ляо отрицательно замотал головой и, утянув пояс на рубашке, вышел из-за куста, рассматривая водного духа. Хоть он король Адоная, никогда не подозревал, что у Туманного моря есть своя собственная душа, которая откликнется помочь юному пирату завоевать море. Наверняка Сехун входит в малое число тех, кто поверил в старый миф о водной пантере, которую, если кто и встречал, им не верили.
Сехун поставил руки в боки и нахмурился на Бэка и духа:
— Ну вы посмотрите на парочку! А я?
Бэкхён пообещал обнять и его, а Сехун предупредил, что в борделе ждёт Хань и ожидается приезд Асано, поэтому на нежности нет времени. В скором будущем жить Бэк будет возле моря, поэтому с пантерой сможет видеться в любое время.
— Я там дворец построю, — мечтал Бэкхён, и пантера отстранилась от него, продолжая мурлыкать. — О тебе обязательно вспомнят.
Дух высунул змеиный раздвоенный язык и тряс им, шипя что-то парню, и тот кивнул. Сехун поклонился пантере. На этот раз в его поклоне проявилась благодарность за долгие годы помощи, которые помогли ему покорить море. Пантера плавно погрузилась под воду, оставляя на поверхности белую пену и быстрые круги, после чего Бэк, скинув с себя халат, побежал купаться, а Сехун предпочёл выпить. Он посмотрел на побледневшего Ляо и с гордостью заявил, что у флота Адоная никогда не было шансов на победу.
— Старый пират за бочкой вина мне рассказал легенду о водной царице, — примащивался на своих вещах Сехун. — Не помню, сколько мне лет тогда исполнилось, и я подумал, что неплохо найти себе покровителя и веру. И пантера меня услышала.
Ляо понимающе кивнул, не споря о мощи водного духа. Он по себе знал, что защита земли многого стоит. Армия Адоная и Саро славится своей силой из-за тесной дружбы с душами стран. Бэкхён вовсе лучший пример того, что происходит, если взаимодействовать с духами. Туманное море — территория пантеры. Как бы Ляо не чертил карту, вырисовывая границу Адоная на воде, а Байцзэ в чужие владения не сунется, поэтому Сехун с годами телом окреп и завоевал часть моря, воюя только с Адонаем. Сначала из мести за нищее детство, а затем противостояние с Ляо очень увлекло. В конце концов, имя Сехуна прогремело на всю страну, и его назвали королём Туманного моря. От Сехуна доставалось не только Ляо. Пиратские корабли нападали на торговые судна, и одерживали победы. Сехун раздражал королей, но Ляо оказался настойчивее, в то время, как Асано предпочёл менять торговые пути, чтобы пираты не поживились.
— Теперь я понимаю, — тихо отозвался Ляо, наблюдая, как Бэкхён плывёт обратно, — почему ты сказал, что наш союз будет крепче, если я соглашусь на условия до того, как ты мне покажешь, благодаря чему громил мою армию.
И не пожалел. Ради такого покровителя можно обзавестись тремя детьми, и условия Сехуна не казались бременем и вполне равными по требованиям. Ляо гордился Ханем, считал, что лишь адонаец мог покорить сердце непобедимого короля пиратов. Сехун же сказал, что его покорила не национальность, а уютность Ханя.
— Он такой домашний, — обнял кувшин вина Сехун и погрузился в свои чувства. — И никакой суеты и кровавого месива. Ляжет рядом, обнимет и сопит, и никакого тревожного ожидания сражение. А ещё он любит Ацилут.
— Бэк перенесёт дворец к морю, — подходил к нему Чанёль, — поэтому ты будешь чаще видеть пантеру.
— Ай! — настроение Сехуна испортилось, и он поднялся, чтобы одеться. — Я надеялся отвязаться от этого настырного пацана.
Ему никто не поверил. Сутками ворчит, как старый дед, и вечно ему что-то не нравится. Бэкхён, подплывая к берегу, посочувствовал Ханю, ведь ему замуж за Сехуна выходить и жить с ним долго и мучительно. Ляо моментально предупредил, что свадьбу сыграют не скоро, потому что для массового мероприятия требуется много времени. Тем более, Сехун неделю гулять собрался, а гости из дальних краёв ехать будут несколько дней. Король попросил дать ему месяц на подготовку, чтобы торжество прошло по-королевски, как того требует статус правителя Адоная. Сехун, натягивая на влажное тело рубашку, согласно кивнул. Месяц он подождёт. У него в запасе есть время, за которое он построит уютное гнездо, чтобы в нём вести хозяйство с Ханем, и будет изредка отправляться в плаванье. Может, не сдержится и пару раз пнёт корабли Асано или Хвана.
Ляо отнёсся к нему с большим доверием, не представляя, как Сехун рискнул подойти к Байцзэ, под флагом которого воевали те, кого пираты убивали. Надо плюнуть на свою жизнь, чтобы так поступить, и Ляо не смог припомнить, чтобы хоть раз Байцзэ отговорил короля от войны с Сехуном.
— В историческое время живём, — пробормотал он и направился обратно в деревню, желая обдумать всё, что увидел, и построить новую стратегию правления.
Почувствовав плохое настроение короля, Чанёль последовал за ним. Воины Даяон в деревне заканчивают работу, поэтому с чрезмерным любопытством зададут Его Величеству лишние вопросы. Они заинтересовались совпадением: приезд короля и смерть деревенских жителей в один день. Чанёль взял на себя ответственность за переговоры с командующим отрядом, и каждый разговор сводился к Ляо. Снять подозрения не помогла история о нападении разбойников на Ляо, потому что командующий не поверил в спасение одного лишь короля, а про Байцзэ Ёль не рискнул рассказать. Присутствие духа одной страны в другой хуже, чем вторжение армии, потому что дух оказывает мощную поддержку своим воинам.
Пока Ёль возвращался в деревню, сетуя на смерть солдат Даяон, сто раз чертыхнулся. Он не ревнует Бэкхёна. Когда его обступили мужчины, Ёль в спокойствии Бэкхёна видел, что значит быть близким с миром духов. Хоть палач не мог влезть в конфликт, не чувствовал потребность в него вовсе встревать, несмотря на то, что в руках воина находился Бэк. Спокойствие души немного напугало, и Чанёль понял, что Бэкхён не принадлежит ему. Даяон сам распорядился жизнью палача и в первую очередь вручил ему своего ребёнка для ограничения к нему доступа людей. Чанёль представить не мог, насколько масштабно Даяон воспользуется его клятвой вечной преданности. Он готовился к одиночеству и серьёзно ошибся. С одной стороны, хорошо коротать деньки с кем-то. А с другой — с Бэкхёном спокойной жизни не будет. Быть может, он перерастёт, посерьёзнеет, поймёт, что с ним тяжело простому человеку, однако это случится лет через десять, когда парень в полной мере познакомится с жизнью людей.
Ляо оглянулся, слыша шаги сзади себя, и поинтересовался:
— Я всё равно не могу понять, зачем я Даяон?
Чанёль подошёл ближе и пожал плечами, улавливая, что думал он с королём об одном:
— На вашем месте я бы поразмыслил о том, зачем вы Байцзэ? Бэкхён — посредник между двумя мирами. И что-то мне подсказывает, что Байцзэ с серпопардом заодно. А, может, остальные страны тоже.
Ляо с тревогой в глазах посмотрел на палача и попытался объяснить:
— Я не могу вечно сидеть на троне. Как мне это преподнести людям?
Возле борделя Ёль остановился и задумался над словами короля. Постепенно зрело нехорошее подозрение, от которого становилось тошно. Безусловно, Ляо любит свою страну, он мудрый правитель, и Даяон ему не нужен. Бэкхён, как это всегда бывает, плевал с горы на его мнение и отдавал ему Даяон. Чанёль затылком чувствовал скрытый смысл, но не мог его раскусить. Что-то варилось в котелке парня, который до жути обманчивый. На первый взгляд выглядит, как мальчик-колокольчик, на второй — невинная плюшечка, а дальше никто не заглядывает, за что расплачиваются по полной карме.
— Пак! — позвал Ёля командующий и, накрыв мятой тряпкой лицо мертвеца, направился к палачу.
Отблеск доспеха слепил глаза, и Чанёль прищурился, дожидаясь, когда воин подойдёт ближе, чтобы избавиться от солнечного зайчика.
— Выяснил, в чём причина смерти? — сразу перешёл к делу Чанёль, и мужчина кивнул.
Судя по кислой мине, до даяонцев наконец дошло, что Ляо не причастен к смертям. Командующий Ли несколько лет знаком с Ёлем. Когда Ли перевели к пункту возле торгового пути, что считается неблагоприятным местом, он в первую очередь познакомился с палачом. Преступников с ближайшей округи свозили к пункту солдат, команда Ли изучала преступление и результат отправляла во дворец. Оттуда приходил приговор, и Ли передавал осуждённых на смертную казнь Чанёлю, часть преступников отправлялась в тюрьму, а некоторых освобождали.
— Отравление, — с долей досады сделал заключение Ли, и из борделя вышел Хань, чтобы его послушать. — Люди в «Романтике» что-то не ели, а вся деревня, кроме ведьмы, с удовольствием употребила. Надо все трупы вскрывать, чтобы определить.
Хань подошёл ближе, быстро промотал в голове события последних недель и задумался. Овощи, фрукты, мясо и зерно в деревне одни на всех. Купля-продажа между борделем и местным населением всегда в обороте, поэтому Хань остановился на покупке у приезжего торговца.
— Приезжал Накано, — он нахмурился, вспоминая день, когда в деревню прибыли не только телеги торговца, но и Смерти. — Я ничего не покупал у него, потому что ранее меня ограбили искиросцы.
Ли заинтересовался историей и попросил:
— Он же не первый раз приезжает к вам. Подумай, что местные жители у него покупают регулярно? Это должно быть что-то, что не дадут домашней скотине.
Хань кивнул и кадрами вспоминал телегу, Накано, голосистую толпу вокруг, драку Чоён и скандал. Постепенно перед глазами встал момент, когда Накано отдал украденную казну и принял заказ у семейной пары, которая передала ему деньги за еду.
— Карпы! — едва не выкрикнул Хань, и Ли задумался. — Засоленные карпы из Саро! В Даяон их точно нет, поэтому люди с удовольствием покупают.
Чанёль согласно кивнул и предположил, что бабка не купила, потому что все деньги спустила на ингредиенты для лекарства, а Ханю нет смысла покупать в бордель то, что люди сами себе приобретут по низкой цене. Проститутки, охваченные жаждой чтения, не жалели монет на книги и на еду даже не смотрели, а из рук Чанёля деньги никто не возьмёт, бесплатно Накано ничего не даст. Бэкхён — любитель мучного и сладкого, поэтому солёные карпы его не привлекают. Вслух Чанёль не высказал, что Бэкхён, в отличие от большинства даяонцев, во дворце кушал такие деликатесы, о которых многим не мечтать.
— Складно получается, — согласился Ли и подозвал к себе помощника.
Он приказал отправиться в соседнюю деревню, мимо которой Накано не мог проехать, и выведать состояние её жителей. Другой солдат выехал в противоположную деревню с теми же намерениями. Хань побежал встречать Сехуна, чтобы быстро пересказать решение проституток вдали от их ушей.
— Господин Ли, — на тяжелом выдохе проговорил Чанёль, подготавливая себя к неприятному разговору, — я не для развлечения показал вам и вашим подчинённым Бэкхёна. Очень прошу отнестись к пентаклю серьёзно.
Прочитав на лице мужчины требование к объяснениям, Ёль предупредил, что лично к командующему у него претензий нет, как и к его управлению. И бесстрашие даяонской армии достойно восхищения, вот только полезно оно на войне против искиросцев, а против пентакля оружия людьми ещё не придумано.
— Четверо ваших людей намеревались изнасиловать Бэкхёна, — Чанёль спокойно посвящал Ли в дела, — за что моментально понесли наказание. Трое утонули, а один до сих пор на берегу валяется. Господин Ли, объясните вашим людям, что трогать пентакль нельзя. Я не могу касаться человека, поэтому не спасу солдат от роковой ошибки. Своим твёрдым словом избавьте Бэкхёна от вида смерти.
Ли пришёл в ярость. Чанёль никогда его таким не видел. Командующий давно не молод, но силу в руках и власть в голосе не растерял. Из-за его опыта в военных делах король отправил его работать на торговый путь, где всегда есть, чем заняться. С высоты всё того же опыта Ли понимал, как молодым солдатикам хочется резвиться, однако нарушение дисциплины мужчина вытерпеть не смог. Мало того, законом прописано не трогать человека с пентаклем, но четверо из отряда плюнули даже на него.
Громкими криками и руганью Ли собрал перепуганных солдат напротив себя, орал на них не своим голосом и отчитывал, как новобранцев. Те переглядывались, не понимая причину гнева, болванчиками кивали, соглашаясь на что угодно, и боялись гнева командующего. Когда Ли осмотрел всех хмурым взглядом, потребовал сказать, где отсутствующие. Кто-то вертел головой, сообразив, что отряд не заметил потери бойцов, а кто-то опустил взгляд к земле, после чего Ли сообщил, что он знает правду и ждёт её от своих подчинённых. Наступила тишина, словно деревня второй раз вымерла, и только через полминуты один парень робко сообщил:
— Они пошли за мужем палача. Говорили, что узор у него очень заманчивый, и они хотят посмотреть на его движения во время секса.
Ли даже не моргнул:
— Спросили бы у палача подробности их интимной жизни. Ещё кто-то хочет посмотреть на пентакль?
Все отрицательно замотали головами, клянясь, что одного раза хватило, но командующий в их голосах уловил ложь. Даже на рисунках в старых книгах никто никогда не видел пентакль и его линии, поэтому Бэкхён не покидал мысли вояк. Ли поклонился в сторону Чанёля, и тот кивнул, попросив Бэка ещё раз показать метку молодым солдатам. Сквозь зубы он процедил, что это очень важно, иначе парня по очереди будут похищать и, соответственно, духи убьют всех обидчиков, пока от армии Даяон не останется один командующий. Желающих лишь посмотреть пентакль духи не тронут, поэтому лучше разрешить людям вдоволь налюбоваться узорами.
Бэкхён согласился и скинул с плеч халат, предостерегая солдат, что руками его трогать нельзя. Ему самому жаль подвергать смерти людей, поэтому предупредил, что при любых неприятных ощущениях воин должен немедленно отойти. Все кивнули и обступили парня, толкаясь, чтобы лучше рассмотреть движения линий. Поддаваясь хорошему настроению Бэкхёна, узор периодически делал резкие витки, пугая людей возможным нападением. Бэка это веселило, он регулярно напоминал, что нельзя его трогать, а в ответ получал миллион вопросов.
— Тебе не больно? Спать мешает? Есть просит? Умеет говорить?
Чанёль стоял в стороне, контролируя ситуацию. Несколько раз он тяжелым басом просил мужчин сделать шаг назад. Палачу не перечили, а через минуту вновь едва носами не клевали в игривые линии. Ли косился, строя из себя равнодушного к пентаклю мужчину, чем повеселил Чанёля. Взрослый мужчина вёл себя хуже молодых воинов и исподтишка поглядывал на лопатку парня. Бэкхён сам начал потихоньку отходить от мужчин, заявляя, что на своей спине должен чувствовать только дыхание Ёля, а не толпы потных вояк.
— С приходом в Даяон нового короля, пентакль не будет выглядеть диковинкой, — предупреждал Бэк, и командующий насторожился, считая, что пентаграмма даёт человеку дар провидения.
— Бэкхён, пошли обедать! — моментально позвал его Чанёль, чтобы уберечь парня от лишних вопросов, но Бэкхён воспротивился.
— Господин командующий, — всё тем же звонким голосом говорил парень, и Ли за секунду подошёл к нему, — передайте королям Даяон и Искироса, что я жив. Меня зовут Бён Бэкхён, и, если короли не верят мне, я готов подтвердить это с помощью Мёнволь, который также хранится у меня.
Чанёль не понимал его и не мог заставить парня объясниться. Как бы Ёлю не хотелось оставить личность Бэка в тени, тот сам вызвался встретиться с королём. Бён приедет в мёртвую деревню или пошлёт за Бэком солдат, а духи убьют всех, кто желает парню смерти. Постепенно в деревне выстроятся горы трупов, и завершающим будет короли Бён и Хван. Бэкхён всерьёз намеревался их убить, но победу над ними передаст Ляо.
— Вы не сможете меня схватить, — продолжал стоять на месте Бэк, подставляя узор для изучения, — иначе умрёте. Вы можете напасть на меня тысячей или легионом сильных воинов, и вы все умрёте. Передайте мне письмо с просьбой королей явиться ко мне лично.
Ли с недоумением посмотрел на Чанёля, и тот, закрыв глаза от нежелания говорить правду, через силу кивнул, отчего командующий впал в шок. Молодые воины не понимали, что там бормочет парень, ютились за его спиной, едва не взбираясь на головы друг другу, и один попал другому локтем в нос. Тот что-то прошипел, хватаясь за ушибленное место, толкнул в ответ и не рассчитал силу. Воин неуклюже наклонился и удержался бы на ногах, если бы не толкучка вокруг.
Человек повалился на Бэкхёна, протяжно крикнув от страха перед смертью, и остальные разбежались по сторонам. Чанёль успел придержать Бэкхёна, и молодой воин рухнул на парня, сполз по нему и неуклюже сел. Товарищи смотрели на него в ожидании, когда тот умрёт, и сам молодой воин оглядывался по сторонам, ища причину своей смерти.
— Я в порядке, — вновь вставал на ноги Бэк и поблагодарил Чанёля за помощь. — Смотрины окончены. Перенесём их на завтра.
— Я умру? — будто жук, пятился по земле солдат королевства, и командующий послал его к чёрту.
— Не умрёшь, — одевался Бэкхён, — но в следующий раз леща отвешу.
— Я умру! — внезапно закричал мужчина и распластался на земле, парализованным взглядом всматриваясь в небо.
Все подняли головы, прикрыли ладонями глаза от солнца и искали то, что напугало воина. К ним с любопытством вышли проститутки, Хань и Ляо. Командующий просил подчинённого сказать, что он там увидел, но парень со страхом ждал смерть. Наконец, Чанёль увидел тёмную точку и напряг зрение, а Бэкхён довольно взвизгнул, тараторя, что никто не умрёт, по крайней мере в ближайшее время.
— Ваше Величество, это же ваш друг! — махал он в небо рукой, и Ляо потоптался на месте, переживая, что встретит Асано в деревенской одежде, а его королевские шелка ещё сушились в спальне.
Сколько бы раз Чанёль не говорил, что его уже ничем не удивить, каждый раз ошибался. Ему пришлось взять себя в руки, потому что тёмная точка постепенно увеличивалась в размерах, и накричать на всех, требуя освободить место для «посадки» духа.
Солдаты отбежали едва не на край деревни, за ноги утаскивая своего лежащего товарища, Хань отошёл к дверям, а проститутки вернулись в бордель, с визгом прячась от пугающего духа.
— Вот это махина, — подошёл к Ханю Сехун и подкурил. — Больше Байцзэ в пару раз. Асано умеет феерично появляться.
Он позвал Ляо, с насмешкой в голосе уверяя, что тому нельзя прятаться, когда друг немедля примчался в Даяон по его просьбе. В своём письме король Адоная помощи не просил, поэтому расстроился от того, что Асано прилетел помочь ему не завоевать Даяон, а сбежать из него.
Душа Саро — красный дракон. Огромное животное выставило лапы вперёд, подобно орлу, и с тяжестью опустилось на землю, утробно рыча, чтобы отогнать от себя людей. Крыльями и хвостом он поломал ближайшие здания, заставляя перепуганную погромом бабку покинуть свой дом. Асано гордо восседал на духе, держась за выступ на шее, что-то шепнул животному, и дух наклонил морду к земле, взглядом изучая незнакомую местность.
— Взбирайся! — торопил Асано своего друга и протянул ему руку. — Я спасу тебя.
Наступила неловкая тишина. Сехун от удивления широко открыл глаза и посмотрел на будущего родственника, у которого вместо слов получалось недовольное цоканье языком. Когда заминка окончилась, он попросил указать, где в его письме сказано про то, что его надо спасать. Чтобы Асано не чувствовал себя идиотом, Чанёль крикнул Ляо, что у него замечательный друг, готовый прилететь на помощь в любую точку мира. Мысленно он обозвал Асано идиотом, который клюнул на хитрую уловку Бэкхёна. И это при том, что Асано давно за сорок, а у Бэка на носу семнадцатилетие.
Бэкхён стрельнул глазками в сторону дракона, тот игриво покосился в ответ, и парень спрятался за деревом, выглядывая, чтобы поднять задор молодого духа. Дракон заглянул за дерево, Бэкхён обошёл его, но скорость дракона намного выше, поэтому оба столкнулись друг с другом. Дух прогнул шею и носом прижал парня к дереву. Бэкхён от смеха задёргал ногой, открыл рот от весёлого настроения и с счастьем смотрел на драконью морду, продолжая играть с духом.
Заигрываясь, дух вильнул хвостом — ещё один дом с тяжестью камня обрушился на землю, похоронив под собой мёртвые тела. Асано похлопал дракона по шее, попросив отпустить человека и улететь обратно в столицу, раз с Ляо всё в порядке, хоть по одежде и месту проживания это сложно назвать порядком. Дракон не обращал на него внимания, упёрся костяшками крыльев в землю и шумно выдохнул носом. Бэкхён надрывал бока от смеха, ощущая горячее дыхание на своём теле, затем заткнул ладонями одну ноздрю духа, и тот со свистом выдохнул. Не выдерживая натиск щекотки, Бэк притоптывал на месте и закрыл другую ноздрю. Дракон вновь выдохнул и впал в азарт, довольно урча от своеобразной игры с парнем.
— Кто это? — наблюдал за Бэкхёном Асано, не понимая, почему дух не слушается короля Саро.
— Бэкхён, супруг палача, — ответил ему Ляо и предложил слезть с духа, расслабиться и смириться с тем, что дракон ни на шаг не отойдёт от парня.
— Это нормально, — отмахнулся Сехун и махнул королю Саро рукой, предлагая выпить вина и купить проститутку.
Ляо прошептал, что Асано женат и юмор не понимает. Его наследнику почти пятнадцать, поэтому ни в какие политические стычки Саро не влезает, посвящая свободное время обучению принца политике и военному делу. Сехун терпеть не может людей без чувства юмора, а Асано недоумевал, почему Ляо спокойно общается с Сехуном, даже предположил, что пират взял короля в плен. Десять лет торговые судна Саро ходят витиеватыми путями, чтобы не наткнуться на пиратский корабль, а Ляо, как ни в чём ни бывало, пьёт с Сехуном вино из одной кружки.
И вновь Чанёль взял на себя ответственность за объяснения. Выйдя вперёд, он поклонился Асано, представился и предупредил, что на Бэкхёне пентакль. Он так устал от этого, что говорил без каких-либо эмоций и решил увести парня к себе домой. Пусть там мрачно, зато люди точно не подойдут близко к дому палача. Асано выслушал только первые два предложения и потерял интерес к Чанёлю, отмахнувшись от него рукой. Слезая с дракона, он требовал Ляо сказать о военном положении Адоная и Даяон.
— Откуда я знаю? — успокаивал его Ляо. — Я только письмо написал и передал его Бэкхёну.
Золотые одежды короля покачнулись от движений дракона, и Асано сообщил, что письмо доставил трёхлапый ворон, поэтому король незамедлительно прибыл на помощь, посчитав, что Хван взял в плен Ляо.
— Значит, поддержкой ворона Бэк тоже заручился, — Ляо забирал из рук Сехуна чашку с вином. — Осталось узнать, где серпопард.
Асано, пользуясь своим возрастом, позволил себе взять Ляо за плечи и повернуть к себе, требуя сказать, зачем ему Даяон. Адонаец смотрел на него без эмоций, зная, что о многом не может рассказать, поэтому оставалось лишь выслушивать бесконечные речи.
— Совсем с ума сошёл! — отчитывал его Асано, как мальчишку, а тому сказать в ответ нечего. — Ты же младше меня, а вытворяешь безрассудства! Оставь Даяон в покое. Пусть Бён сам разбирается с Хваном. Тебе заняться нечем?
Мыслил он верно. Ляо по доброй воле никогда бы не ввязался в войну, уберегая страну от кровавых жертв, и не знал, как объяснить старому другу, что объявить войну — единственный способ спасти Адонай. Свалить все свои поступки он решил на Бэкхёна. Уж кому, а парню любые угрозы — пустой звук. Выпив вино и передав Сехуну чашку, он тяжело вздохнул, набираясь сил, чтобы кратко пересказать кое-какие новости, а не послать всё к чёрту, развернуться и уйти в девятую комнату спать. Наблюдатели ожидали его слов, особенно Асано, выпрямив королевскую осанку, копил в душе терпение, чтобы узнать, что происходит на торговом пути. Равнодушно посмотрев на разрушения, он посчитал, что важнее спасти Адонай от войны, и не ожидал услышать, что Ляо действует по плану подростка.
Посмотрев на Бэкхёна, который бегал перед мордой дракона, а дух ловил его за подол халата и оттаскивал в сторону, затем вновь отпускал и ловил, Асано подозревал, что проблема куда серьёзнее, чем видимая война Даяон и Искироса. Духу и парню весело, и король Саро никогда не наблюдал подобную активность дракона. Душа Саро молодая, и кто бы мог подумать, что любит игры. Дракон не играл с детьми рода Асано, а к Бэкхёну тянулся всем своим большим телом.
— Бэк сказал, — с трудом выговаривал слова Ляо, специально разговаривая по-даяонски, чтобы показать дружелюбие к жителям борделя, — что я должен завладеть Даяон. Он сам захватит для меня трон, лишив его короля.
— И ты поверил?! — выкрикнул Асано, на что Бэкхён обиделся.
Он старался для Даяон, а ему не доверяют. Обида долго не продержалась. Парень взобрался на морду дракона, и дух резко поднял голову, отчего Бэк с весёлым визгом скатился по шее к спине. Упав между лопаток, он принялся чесать широкую спину, скользя ладонями по мелким чешуйкам, и дух довольно уркнул, от удовольствия притоптывая лапами, отчего мелкие камушки поднялись с дороги.
— Поверил, — подтвердил Ляо, и Асано обозвал его глупцом. — Я жить хочу, поэтому поверил. Без меня погибнет Адонай, а Бэкхён помог мне выжить. Он сохранил Адонай, а я согласился объявить войну Даяон.
Асано схватился за голову, взъерошил чёрные волосы и признался, что не понимает поведение друга. Бэк не может быть ребёнком Бёна, потому что оба принца мертвы, а других кровных претендентов на трон, которые могли бы просить помощи у соседних стран, нет. Ляо кратко рассказал, как попал в ловушку Хвана и Бёна и как Бэкхён его спас, убив разбойников. Говорить про Банши он не захотел, потому что даже близкий друг не знал о болезни короля-соседа.
— Как ты удержишь два государства? — продолжал возмущаться Асано, стучась к здравому рассудку Ляо. — Искирос отберёт у тебя его за неделю.
Ляо указал на Ханя, и тот сразу напрягся, настороженно поглядывая на грозного Асано, который славился жесткой политикой. Пожалуй, только Ляо смог с ним мирно ужиться, а остальные короли предпочитали не иметь с ним никаких дел. Даже Хван, который хвалился своим бесстрашием, обратил свой меч против Даяон, а не Саро.
— Это мой сын, — представил Ханя Ляо, и Асано сделал шаг назад, не узнав своего друга. — Скоро я объявлю об этом в столице. Его зовут Лу Хань, и у него скоро свадьба с Сехуном.
Асано признался, что впервые хочет подраться с Ляо, но терпит, потому что всё ещё надеется на здравый смысл. Слишком глупо признать сыном простолюдина, да ещё младше себя на несколько лет. А взять в родственники того, кто регулярно топил корабли Адоная, король считал безрассудством, которое погубит Ляо. Остальные молчали, не вмешивались в общение двух товарищей, чтобы не попасть под горячую руку короля Саро. Ляо помолчал, подготавливая Асано к следующей новости, после чего сообщил, что заключил с Сехуном союз.
— И только с ним у меня родственный союз, — предупредил Сехун, вытаскивая изо рта сигарету. — С вами у меня нет договора, поэтому потоплю ваши корабли, как бумажные.
— Мне проще убить тебя сейчас, — метнул гневный взгляд на него Асано, и все притихли, разрешая королю ещё раз обдумать сказанное.
Но Асано напомнил, что дружит с одним Ляо, а избавляться от Ханя не видит смысла, потому что приёмному сыну не сидеть на троне. Нет ни одной причины не убивать пирата, от которого проблем в море слишком много.
— Дело в том, — ещё более неуверенно заговорил Ляо и обнял Ханя за плечи, чтобы чем-то занять руки, — что Бэкхён мне сообщил, как надо распорядиться Даяон.
Ему казалось, что рано он об этом заговорил, поэтому на минуту замолчал, наблюдая, как Бэк кувыркнулся на спине дракона, прижался к ней грудью, и дух резко оттолкнулся от земли и улетел в небо, осыпая пылью стоящих возле борделя людей. Асано растерялся, прикрыл лицо широким рукавом от летящего мусора, в первые секунды не понимая, что случилось и как себя вести. Впервые в жизни дракон улетел по велению постороннего человека и не жителя Саро. Крича духу вернутся, Асано столкнулся с тишиной в небе. Остальные люди, кроме воинов Даяон, не удивились поведению духа, продолжая дожидаться слов короля Адоная, и Ляо всех огорошил:
— Бэкхён сказал, что я объявлю себя королём Даяон, признаю Ханя своим сыном и передам трон Даяон Сехуну на правах моего зятя и даяонца по крови.
Сехун подавился дымом, кашлял до слёз и выкинул сигарету, пытаясь сипло переспросить о плане Бэкхёна. Он отказывался от трона Адоная, с которым десять лет воевал, а весь Даяон ему подавно не нужен. Он мечтал о тихой жизни с Ханем, а не таскать на голове золотую корону и решать проблемы миллионного населения, включая поиск серпопарда.