Часть 5
25 мая 2023 г. в 03:23
Первое, что бросилось в глаза, когда они вошли в комнату Андерса, — кровать со сломанной ножкой у изголовья. Из-за этого конструкция сильно проседала в сторону стенки, и Хоук не представлял, каким образом Андерс и Натаниэль смогли не только продолжить свои занятия, но еще и заснуть после этого. Простынь на постели было проще сжечь, чем отстирать, а единственное одеяло перепало котам. У подножия кровати все еще валялись осколки разбитой в порыве страсти глиняной миски, на одной из полок остались стоять бутылка и стакан вина, а где-то под столом лежала походная сумка Натаниэля. В остальном все выглядело как обычно.
Фенрис, к счастью, не стал переходить сразу на тяжелую артиллерию и сперва вознамерился осуществить одну из их первоначальных задумок — подчеркнуть или вырезать когтями нужные слова из манифеста. Варрик предложил использовать какую-нибудь из не особо ценных книг, но Фенрис проявил упрямство. Все понимали, что за ним стоит, но не стали протестовать — может, надругательство над манифестом поможет ему хотя бы немного расслабиться.
Хоук честно думал, что Фенрис скорее убьется, чем в самом деле допрыгнет до самой высокой полки в комнате Андерса. Полка была прямо напротив стола, а ниже располагались только сломанная табуретка и прикроватная тумбочка, казавшаяся настолько старой, что могла бы развалиться от одного только касания. Хоук ни разу не видел, чтобы Андерс открывал ее. В любом случае добраться до манифеста можно было только со стола, и прыжок должен быть действительно впечатляющим. Так что Фенрис и Мерриль, как самые умелые среди присутствующих коты, принялись за дело.
Хоук быстро обрадовался тому, что к Андерсу уже нагрянули толпы пациентов, отвлекающие его от производимого ими шума. Фенрис и Мерриль раз за разом падали, и, хотя всегда приземлялись на все четыре лапы, сила падения была достаточной, чтобы Хоук, Варрик и Изабелла, наблюдающие за ними с кровати, сочувственно морщились. Если для Мерриль это было чем-то вроде веселого соревнования, то Фенрис раз за разом вставал из упрямства и твердого намерения сделать гадость. Наконец, где-то попытки с двадцатой именно ему удалось зацепиться когтями за край полки и повиснуть. Остальные победоносно воскликнули и стали подбадривать его, радуясь скорее окончанию этой добровольной экзекуции, чем достигнутой цели. Фенрис попытался подтянуться, и тут раздался скрип. Остальные замолкли, с тревогой наблюдая, как скрип становился громче, пока полка не рухнула на пол вместе со всем содержимым.
Это был достаточно предсказуемый поворот событий. Вся мебель Андерса ломалась с такой легкостью, будто была сделана не из дерева, а изо льда. Почему Хоуку никогда в голову не приходило хотя бы снабдить друга нормальными столом и шкафом? У него по всему поместью разбросан ненужный антиквариат. И Андерс уж точно не сможет отказаться, если он просто притащит мебель к нему в комнату и откланяется.
Вместе с манифестом, прочими заметками Андерса и горшочками со специями, теперь безнадежно разбитыми, на пол упал запечатанный конверт. Мерриль перевернула его адресом вверх и воскликнула:
— Это письмо Натаниэлю! Смотрите! — вокруг нее тут же собрались все остальные, вчитываясь. Письмо действительно было адресовано Натаниэлю Хоу в Башню Бдения в Амарантайне. Вместо имени отправителя — рисунок котика и сердечко рядом.
— Кто в здравом уме может такое отправить, — проворчал Фенрис, вернувшись к манифесту.
— Клювик вроде сказал, что давно не получал от Блондинчика писем, — вспомнил Варрик.
— Может, он хотел отправить, но не успел? — предположила Мерриль. — Я никогда не получала романтических писем! Может, откроем и прочитаем?
— Это будет очень дурным тоном, котенок, — мягко пожурила ее Изабелла.
— Давайте просто оставим его здесь, чтобы Андерс не потерял, — решил Хоук и бросил в спину Фенриса. — Письмо портить не будем!
Фенрис что-то согласно проворчал, и они вернулись к насущным делам. Изабелла и Мерриль попытались что-то нарисовать рассыпанной на полу смесью приправ, но материала было слишком мало, и он почти весь прилип к их шерсти. Фенрис и Варрик занялись манифестом, но и здесь предварительные расчеты дали сбой. Бумага рвалась легко и неровно, попытки подчеркнуть что-то всегда заканчивались крупными дырками. Тогда Варрик предложил аккуратно отрывать бумагу по кусочкам вокруг нужного слова, пока не останется только оно, а потом сложить таким образом осмысленное предложение. К сожалению, эта затея тоже дала сбой: бумага категорически отказывалась рваться нужным образом, хотя они пытались придерживать выбранный кусок лапами. Некоторых слов в манифесте просто не было — Хоук не нашел ни одного упоминания котов, хотя почти ожидал, что одним из пунктов будет «предоставить каждому магу как минимум одного котика бесплатно и без возможности изъятия». Сумасшедший почерк Андерса понимали только он и Варрик.
В итоге манифест был безжалостным образом изорван, и Фенрис выглядел слишком довольным для того, чей план с треском провалился. Варрик захотел попробовать снова с книгой, но все закончилось подобным же образом.
Мерриль предложила сложить слова из одежды Андерса, но у последнего просто не было нужного количества вещей. Они попытались использовать осколки миски и банок со специями, но столкнулись с той же проблемой. Изабелла нашла в шкафчике полупустую чернильницу, и они попробовали написать что-то лапами на обрывках пергамента. К сожалению, макать приходилось всю лапу целиком, и чернила закончились еще на половине первой буквы. Хоук придумал нацарапать что-нибудь на столе, но тот и так уже представлял собой более чем плачевное зрелище с кучей зарубок и сколов. Что-то написать на нем так, чтобы Андерс прочел и понял, было почти нереально. Хоук все равно попытался и чуть не сломал себе когти. Идеи после этого закончились.
Фенрис после пары минут напряженной тишины попросил всех отвернуться и скользнул на кровать. Друзья пытались отговорить его — они ведь и так устроили в комнате настоящий апокалипсис — но это было бесполезно. Так что мокрое вонючее пятно прямо на матрасе с той стороны, где обычно спал Андерс, стало завершающим штрихом к этой печальной картине.
Лицо Андерса, который зашел проверить их где-то в районе обеда, Хоук будет помнить всю жизнь. Ему даже стало любопытно, смог бы Варрик описать словами эту непередаваемую смесь шока, бессилия и возмущения.
— Вы что мне тут устроили?! — воскликнул он, разводя руками, его взгляд перескакивал то на обрывки манифеста, то на сбитую полку, то на пятерых котов, измазанных в чернилах и изваляканных в специях. Потом он принюхался и разразился такой руганью, за которую Лиандра Хоук могла бы выпороть обоих сыновей мокрым полотенцем даже в их далеко не детские годы. Найдя пятно на матрасе, Андерс обернулся к питомцам, упер руки в бока и грозно вопросил:
— Кто из вас это сделал? — впрочем, он тут же уставился на серого кота, безошибочно вычислив виновника происшествия, потому что среди всех остальных он один даже не старался принять раскаивающийся вид. Андерс пошел на него, Фенрис побежал — и врезался мордой в дверь, которая с громким хлопком закрылась с помощью магии. Андерс взял его за шкирку и понес к кровати, видимо, намереваясь ткнуть носом в его же художества. Фенрис немыслимым образом извернулся и вцепился в его руку зубами и всеми четырьмя лапами, на что Андерс зарычал и попытался отодрать его второй рукой, к счастью, пока не пытаясь снова применить магию.
Остальные коты переглянулись, и между ними пробежала искра понимания: если Фенрис пройдет через такой акт унижения от своего давнего соперника, вся эта история может закончиться трагически.
Изабелла одним прыжком вскочила Андерсу на спину, вцепилась в мантию и стала зубами вырывать все черные перья, до которых могла дотянуться. Хоук и Варрик вскарабкались по ногам, первый достал до локтя, вонзил в него когти и укусил, а второй просто стал драть все, до чего мог дотянуться, включая дорогую рубашку Натаниэля. Фенрис сильнее забил задними лапами по удерживающей его руке с разъяренным выражением на морде. Мерриль тем временем пыталась открыть дверь и почти преуспела.
Андерс от такой коллективной атаки взвыл, выругался, затрясся и выпустил Фенриса из своей хватки. Остальные тут же попрыгали с него и ломанулись на выход, который Мерриль очень вовремя удалось обеспечить. Андерс, к счастью, был слишком занят, залечивая царапины и подавленно рассматривая новые повреждения на своей одежде.
Как только они впятером спрятались под самой ближней к выходу в Клоаку койкой, почти забившись в угол, Хоук обратился к Фенрису:
— Надеюсь, ты доволен, — он не скрывал осуждения, хотя и не стал бы отрицать, что в сложившейся ситуации есть и его вина, — сегодня мы точно спим на полу, голодные, грязные и неприкаянные.
— Я не просил вас защищать меня, — огрызнулся Фенрис, потому что был невыносимым засранцем, не умеющим признавать свои ошибки и принимать помощь.
— Считай, мы защищали Блондинчика, которого ты бы обязательно загрыз во сне, — сказал Варрик, тоже недовольный.
— Хорошая получилась защита, — уныло произнесла Изабелла. Они пытались заглянуть в комнату через все еще приоткрытую после их побега дверь, где Андерс пытался навести порядок. Кто-то из пациентов робко предложил помощь, но он отмахнулся. — Он нас кормит, поит, расчесывает, дает пикантные зрелища, а мы ему когти в спину.
— Мы поступили ужасно, — согласилась Мерриль, виновато поджав уши. — Мне теперь так стыдно. Но мы ведь хотели как лучше.
— С этих слов, Маргаритка, обычно начинают свою речь в суде. Или сразу на виселице.
Хоука обуяло чувство вины, десятикратно усилившееся, когда Андерс вышел в лечебницу, злой и расстроенный, сжимая губы в тонкую полоску и игнорируя свисающие куски ткани на своем наряде. Если у Хоука и теплились в груди остатки надежды на то, что Андерс заподозрит что-то по обрывкам слов из манифеста и книжки, которые им все же удалось выдрать, или по недорисованной букве «Х» чернилами, то она тут же погасла. Остальные тоже заметно приуныли, когда поняли, что весь учиненный ими разгром был впустую.
— Справедливости ради, — начал Варрик, как всегда, пытаясь рассуждать здраво, — вот представьте, что к вам на порог заявились несколько котов, которые сперва были паиньками, а тут вдруг испортили кучу вещей, расцарапали вам руки и пометили территорию. Вы бы догадались, что это ваши заколдованные друзья?
— Пес бы догадался, — откликнулся Хоук. — Он меня как облупленного знает.
— Вот к псу бы твоему и шли. У одержимого вместо мозгов одни корешки, — пробубнил Фенрис.
— Совести у тебя нет, Фен, — вздохнул Хоук, и Фенрис на удивление ничего на это не ответил, хотя нахохлился и слегка свел плечи вместе.
— Получается, нам остается ждать, когда Клювик что-нибудь разузнает, — подвел неутешительный итог Варрик.
— Может, он возьмет какого-нибудь малефикара в плен и допросит его, — предположила Мерриль.
— Чтобы взять малефикара в плен, нужен храмовник, — покачал Хоук.
— Ну, и маг крови может выдохнуться и потерять сознание. Или удариться головой. Наступить на ржавый гвоздь. Споткнуться на лестнице и сломать нос. Даже отравиться коктейлем из водорослей!
— Ты просто перечисляешь все несчастные случаи, которые выводили тебя из строя, Маргаритка?
— Я пытаюсь сказать, что маги крови уязвимы, как и все другие.
— Нам остается только ждать вестей, — вздохнула Изабелла, ерзая. На земле было далеко не так удобно, как на койке или у Андерса на руках. — Впрочем, не все так плохо. Я как представлю, что наша бой-баба сейчас вся на нервах в своем кабинете, так прям довольство берет.
— Она небось думает, что нас убили, — снова подал голос Фенрис. — Или продали в рабство.
— Будет знать, как поручать нам свою работу.
Так как активные действия сегодня принесли им только неприятности и совершенно необоснованно расстроили Андерса, Хоук с радостью согласился бездельничать и наблюдать. Приток пациентов сегодня был умеренный, из срочных и серьезных случаев только открытый перелом у работника в порту и ожог кислотой у госпожи из Верхнего города, которым ее обеспечили недоброжелатели. Она даже заплатила за исцеление, рассыпавшись в любезностях, — ожог пришелся ей на шею и грудь, а с поврежденной кожей в таких местах пришлось бы ей прощаться с любимыми глубокими декольте. Потом дама оценила более чем плачевное состояние мантии целителя и предложила услуги знакомого портного, которые может оплатить сама. Андерс сперва отказался, напомнив, что она уже и так заплатила, хотя клиника бесплатная, но позже сдался под ее напором. Хоук задался вопросом, как часто пациенты Андерса выражают ему свою благодарность материально, и пришел к выводу, что этих подарков все равно недостаточно, чтобы жить по-человечески.
Позже вся кошачья компания смогла оценить разбросанную по всему Киркволлу сеть информаторов Андерса. В отношении связей он, пожалуй, мог бы посоревноваться даже с Варриком, хотя, конечно, не все его знакомства были такими же полезными. И все же клинику так или иначе посещали представители и высших, и низших кругов, и часто они были не против поделиться сплетнями о последних событиях или даже конфиденциальной информацией. Поэтому кое-что важное Андерсу удалось узнать в первый же день аккуратных расспросов.
— Защитник Киркволла? — вдруг переспросил мальчик лет двенадцати, пока целитель разговаривал с его матерью. Они оба обернулись на него, а коты со своего места навострили уши. — У него такая железная штука на груди, похожая на тарелку, и краска на носу?
Изабелла и Варрик оба прыснули от смеха, и даже Фенрис издал какой-то подозрительно веселый звук. Нет в них чуйки на модные веяния, а Хоуку теперь отдуваться.
— Да-да, он, — подтвердил Андерс, криво ухмыльнувшись. — И с ним еще леди-пират, эльф с белыми татуировками и гном с арбалетом. Видел таких?
— Да-да! Еще с ними была леди с большими зелеными глазами и тоже вся в татуировках!
— Мерриль? — удивленно переспросил Андерс. Он сел перед мальчиком на корточки и заговорил чуть тише и ласковее: — Ты уверен, что видел их пятерых?
— Угу. Они куда-то шли и разговаривали.
— Ты не запомнил, о чем они говорили и куда шли?
— По-моему, они хотели спуститься в сточные каналы. Мне мама запрещает туда ходить.
— Оттуда мало кто возвращается, Лейхен, — сказала ему мать, положив руку на плечо. Она обратилась к Андерсу, который сморщил лоб в задумчивости. — Простите, целитель Андерс, но если ваши друзья до сих пор не вернулись оттуда, то шансов мало.
— Да мы там почти не ходили, — простонал Хоук, внимательно слушая их разговор. Не дай Создатель Андерс полезет в сточные каналы на поиски! — Побродили полчаса и вылезли в другом районе.
— Спасибо за помощь, парень, — Андерс потрепал мальчика по голове и благодарно улыбнулся. Потом глянул в сторону темного угла, в котором прятались его питомцы, покачал головой и встал. — Я бы предложил тебе потискать одного из моих котов, но они сегодня очень плохо себя ведут и могут поцарапать. Так что в другой раз.
— Хорошо! — обрадовался мальчик, попрощался и ушел вместе с матерью, спрашивая, могут ли они завести щенка. Андерс вернулся к работе со слегка отстраненным видом, все еще думая над полученной информацией.
— Эй, слышали? Он сказал «другой раз». Значит, он не собирается нас выгонять, — обрадовалась Мерриль.
— Я тебя умоляю, Маргаритка, мы все еще коты, а это все еще Блондинчик. Помурлыкаем у него на коленях, и он простит нам даже убийство.
Варрик, конечно, был прав, но Хоука все равно ела совесть. Котов-то Андерс простит, только они не коты, а кучка засранцев. Следовало остановиться еще на манифесте и специях, но нет же! Ладно, что уж теперь жалеть. Хоук все равно уже задумал подарить другу кота и что-нибудь из мебели, можно еще немного расширить этот список в качестве извинений. Главное, чтобы под конец этого приключения Хоук не оказался должен Андерсу трехэтажный особняк в Орлее.
Под вечер в лечебнице случилось одно происшествие, которое никто из них не ожидал.
Андерс о чем-то разговаривал с пожилой парой беженцев, которые пожаловались на участившиеся головные боли и ломоту в костях, когда внутрь вразвалочку вошли пятеро мужчин. Четверо из них носили легкую кожаную броню, ножны с кинжалами и метательными ножами, у одного на спине висел лук. Пятый предпочел тяжелое металлическое обмундирование, у него за плечом виднелась рукоять двуручного меча. Лидер — разбойник с сальными волосами, зачесанными назад, и шрамом под глазом — растянул губы в неприятной ухмылке.
— Приветствую, господин целитель, — сказал он, растягивая слова. — Не уделите минутку новым клиентам?
Андерс напрягся, как и все присутствующие в лечебнице, в его глазах мелькнул голубой огонек. Хоук переглянулся с товарищами, и они вместе подползли ближе, оценивая новоприбывших. В их стойках чувствовалась угроза и снисхождение, а от воина в тяжелой броне веяло чем-то неприятно знакомым, подавляющим. Хоук сосредоточился на своих ощущениях и узнал эту ауру.
— Храмовник, — озвучил его мысли Фенрис. Он припал на передние лапы, его хвост медленно ходил из стороны в сторону, как маятник.
— Бывший, но все еще сильный, — добавил Хоук. У мужчины был нездоровый цвет лица, запавшие глаза с темными кругами, его пальцы подергивались, шея блестела от пота. Доспехи не церковные, обычный наемничий комплект. Если он покинул службу, доступа к лириуму у него больше нет, и зависимость потихоньку отравляла ему жизнь.
Андерс выпрямился, двигаясь спокойно, плавно, как пума перед прыжком.
— И с чем вы ко мне пожаловали? — поинтересовался он, улыбаясь с тем дружелюбием, которое обычно предшествует подсыпанию яда в чужую пищу. — Вынужден напомнить, что профилактика ЗППП у нас по пятницам.
— Я это учту, — усмехнулся лидер и не успел и слова вставить, как Андерс добавил:
— Фурункулами я не занимаюсь, тут уж справляйтесь сами. А если у вас потенция барахлит, попробуйте пожевать эльфийский корень в позе березки.
— Вздумал шутки с нами шутить, маг?! — грозно подался вперед разбойник со склянками яда на поясе, расфасованными по отдельным маленьким кармашкам. — Слушай, что тебе говорят, и помалкивай, если хочешь остаться цел.
— Ну-ну, не нужно так грубо, Брант, — небрежно осадил его лидер и вновь обратился к Андерсу: — У нас к вам маленькая просьба, господин целитель. Уверен, вы поймете.
Лидер подошел к Андерсу вплотную и заговорил, тихо и вкрадчиво, чтобы не разглашать подробности в присутствии посторонних. Коты услышали его лишь благодаря своему нечеловеческому слуху.
Бандиты планировали совершить налет на торговый караван из Антивы и приватизировать парочку сундуков, нагруженных серебром, золотом и дорогим парфюмом. Но караван хорошо охраняется, бой обещает быть тяжелым. Маленькая просьба заключалась в следующем: Андерс отдает бандитам весь имеющийся у него запас зелья из эльфийского корня и принимает у себя, если кто-то из них вернется с тяжелым ранением. Взамен бандиты никого не трогают и могут даже поделиться частью добычи в рамках будущего взаимовыгодного сотрудничества. Андерс слушал их с непроницаемым лицом, бросая быстрые косые взгляды на пациентов, жавшихся по углам.
Варрик, слушая условия сделки, выругался.
— Этих удальцов я не знаю. Либо новенькие, либо просто идиоты. Если с Блондинчиком что-то случится, их всей Клоакой на части порвут.
— Варрик, ты же вроде платишь бандитам, чтобы они его не трогали, — напомнила Изабелла, кивнув в сторону Андерса. — Какого протухшего бронто они тут забыли?
— Ты меня слушаешь, Ривейни? Сказал же, что я их впервые вижу.
— Вы оба считаетесь пропавшими, — тихо напомнил им Фенрис, не сводя глаз с бандитов. — Может, слухи расползлись дальше, чем думает Авелин. Может, они решили, что теперь одержимого никто не покрывает.
Хоук слушал их краем уха, тревожно размышляя о расстановке сил. Пятеро против одного, никто из пациентов не сможет помочь с такими противниками. Один из бандитов — храмовник, который рассеет магию Андерса и оставит его дезориентированным, ослабшим и беспомощным. Посох он забыл в своей комнате. Из резервов только Справедливость, но Хоук сомневается, что Андерс позволит духу вмешаться на глазах у стольких свидетелей. Вырисовывалась критическая ситуация.
— Нужно вмешаться. В одиночку одержимый не справится, — вдруг заявил Фенрис, приковав к себе взгляды остальных.
— Что-что? Мне послышалось или ты предложил заступиться за Блондинчика, Мрачный? — спросил Варрик скорее приятно удивленный, чем протестующий.
— Если одержимого убьют или сдадут Церкви, мы такими и останемся.
— Сомневаюсь, что красавчик бросит его в беде, — Изабелла глянула на Фенриса хитро прищуренными глазами. — Так и скажи, что беспокоишься о нашем любимом отступнике.
— Вот еще, — откликнулся Фенрис, до глубины души оскорбленный.
— Фенрис прав, — поддержала его идею Мерриль. — Мы можем помочь, отвлечь их внимание.
— Ну-ну, котенок, не стоит нас недооценивать, — Изабелла хищно облизнулась и выпустила когти. — Я с удовольствием кого-нибудь покалечу.
Хоук слушал их короткую беседу и не мог не почувствовать, как в груди расползаются тепло и признательность. Он знал, что Мерриль, Изабелла и тем более Фенрис редко общаются с Андерсом, а их беседы во время совместных вылазок слишком часто доходили до ссор, взаимных обид и намеренного игнорирования друг друга. Хоук понимал, что только он и Варрик действительно дружат с Андерсом, заботятся о нем и всегда готовы помочь.
Но, может быть, он ошибался. Может быть, эти засранцы только делали вид, что едва выносят друг друга. Может быть, наблюдение за Андерсом в его лечебнице, где он исцелял людей и эльфов, заботился о случайно забежавших к нему бездомных котах, миловался с любимым человеком и улыбался, напевая себе под нос, изготавливая зелья и заполняя бумаги, помогло им понять его лучше. Хоук сам понял его лучше и был рад называть такого человека своим другом.
Может быть, теперь и другие так думают, раз готовы защищать его, будучи всего лишь домашними питомцами.
— Ты чего притих? — спросил у Хоука Фенрис, подозрительно щуря глаза. Хоук попытался улыбнуться ему, потом вспомнил, что на кошачьей морде это выглядит очень странно, и заверил:
— Думаю, что нам пора на время из домашних котиков стать дикими котиками.
С этими словами Хоук первый медленно вышел из укрытия и крадучись двинулся к храмовнику.
Глаза Андерса слегка округлились, когда он заметил пятерых котов, подбирающихся к бандитам сзади. Он все тянул время, спрашивая про детали сделки, напоминая про Варрика, удивляясь новостям о его пропаже, интересуясь, не боятся ли бандиты преследования Церкви за братание с отступником. Даже лидер потихоньку терял терпение, а его сообщники уже с намеком взялись за эфес оружия и состроили грозные рожи.
— Да или нет, маг, — отрезал лидер, улучив момент, когда Андерс замолк, не в силах придумать новый вопрос. — Хватит тратить мое время.
Мерриль и Фенрис бесшумно запрыгнули на обтесанный обломок колонны позади одного из бандитов — сюда Андерс иногда клал стопки бумаги или поднос с едой. Хоук и Варрик окружили храмовника по бокам, а Изабелла встала позади всех, размахивая хвостом и припав на лапы, как если бы готовилась к прыжку. Лицо Андерса застыло в непонятной эмоции.
Отравитель, стоявший ближе всех к колонне, в подозрении обернулся. Наткнувшись на решительные морды Фенриса и Мерриль, он фыркнул:
— Ты посмотри, какие чистые! Я кошаков в Клоаке уже пару месяцев не видел. Бережешь на черный день? — отравитель, игнорируя ворчание одного из товарищей, протянул руку в грязной перчатке к Фенрису и позвал: — Кис-кис-кис, морда.
Эта фраза запустила цепочку событий.
Глаза Фенриса на миг ярко вспыхнули — и секунду спустя он впился всеми своими когтями прямо отравителю в лицо. Раздался громогласный визг, остальные бандиты подскочили на своих местах и выхватили оружие. Отравитель схватил Фенриса за туловище обеими руками, но тут к бою присоединилась Мерриль, и он завопил громче, пытаясь стряхнуть ее на пол. Его предплечья, локти и лицо истекали кровью.
Андерс мгновенно сориентировался и послал вперед струю огня. Лидер исчез, а храмовник увернулся — Варрик едва успел уйти у него из-под ног — и поднял свободную от меча руку. Хоук почувствовал неприятно знакомый леденящий холод в жилах и последовавший за этим упадок сил. Андерс побледнел. Лучник положил стрелу на тетиву.
Мерриль одним длинным изящным прыжком перескочила с плеча на плечо, мелькнули маленькие острые клыки. Лучник заревел, роняя стрелу на землю и пытаясь дотянуться до пострадавшего уха. Изабелла тем временем впилась зубами в голую подколенную ямку разбойника, мечущегося между нуждающимися в помощи товарищами и магом. Брызнула кровь. Разбойник с криком попытался пнуть кошку, но Изабелла держалась за его сапог мертвой хваткой и вгрызлась в сухожилия сильнее.
Андерс уклонился от меча храмовника, открыл один из ящиков стола, схватил зелье лириума, снова увернулся от атаки и выпил все содержимое колбы одним махом. Храмовник вновь пошел в наступление, как вдруг Варрик, успевший перед этим взобраться на стол, прыгнул ему на голову и попытался снять скальп. Храмовник заревел и потянулся к нему рукой в железной перчатке, но Андерс был быстрее: он присел и послал в его сторону конус холода. Все туловище храмовника ниже плеч покрылось толстым слоем льда. Варрик выскользнул из ослабевшей хватки и спрыгнул на пол.
За спиной Андерса в этот момент странно заколебался воздух, послышался неуловимый для человеческого слуха звук лезвия. Для Хоука этого было достаточно. Он прыгнул, нашел когтями тепло человеческой плоти и укусил изо всех сил. Лидер появился из тени и с тоненьким визгом рухнул на колени — кот впился прямо в его мужское достоинство.
Отравителю с трудом и большими потерями удалось отцепить Фенриса от своего окровавленного лица, и он тут же со всей силы швырнул его в стену. Хоук услышал у себя в голове знакомый вскрик и яростно сжал зубы сильнее. Андерс тем временем поймал брошенный одним из подростков посох, выстрелил волшебной стрелой лидеру прямо в лицо, и тот упал замертво. Мерриль спрыгнула на пол, уворачиваясь от рук лучника, — в пасти у нее остался кусок его уха. Разбойник отодрал Изабеллу от своего колена, поднял ее за шкирку в воздух и ткнул клинком. Изабелла извернулась и заскулила — лезвие вспороло ее бок, коричневая шерстка побагровела.
Вены на лице Андерса на мгновение вспыхнули синим, он с гневным рычанием поймал разбойника в руну паралича и воткнул острую рукоять посоха ему в спину. Справа на него пошел отравитель с окровавленным лицом и пустой глазницей, по-звериному скалящийся от ярости и боли. Потом он краем глаза заметил рыжего кота и метнул в него нож, пригвоздив переднюю лапу к земле. Варрик взвыл, Андерс вскинул руку в сторону отравителя — и последний вспыхнул пламенем, как облитое маслом сено.
Оставшийся относительно целым лучник выпучил глаза, быстро оценивая обстановку и по очереди косясь на своих павших товарищей. Он ломанулся на выход, забыв даже подобрать с земли свой лук, но далеко не ушел: Андерс кинул в него ходячую бомбу, разбойник вскрикнул, его вены вздулись черным. Понадобилось всего две атаки молнией из посоха, чтобы он взорвался, окрасив пол и ближайшую стену своими внутренностями.
Андерс бросил посох куда-то в сторону стола и упал на колени рядом с Изабеллой, лежавшей на боку с закрытыми глазами. Его руки засветились чистым синим светом.
— Тихо-тихо, Карамелька, все хорошо, — забормотал он в панике, аккуратно раздвигая мокрую от крови шерсть, чтобы взглянуть на рану. Он провел над ней пальцами, и разрез стал выглядеть чище, а потом покрылся корочкой. Изабелла пискнула, и Андерс погладил ее по голове и послал еще одно заклинание. Потом он обернулся на Варрика, шипящего и скулящего с проткнутой метательным ножом лапой. Рядом с ним беспокойно кружилась Мерриль, но, как только Андерс подскочил к рыжему коту, она сразу метнулась к Изабелле.
— Изабелла, ты как?
Ей что-то невнятно промычали в ответ.
— Почему мне кажется, что гномом было бы не так больно, — прохрипел Варрик, потом взрыкнул и вздрогнул всем телом, когда Андерс избавился от ножа и окружил его исцеляющей магией.
— Фенрис, Фенрис, ответь что-нибудь! По-моему, он не дышит! — в панике закричал Хоук, найдя серого кота там, где он сполз по стенке после броска бандита. Хоук лизнул его в макушку, легонько прикусил за ухо, но Фенрис не реагировал.
— Целитель Андерс, котик не шевелится! — почти плачущим голосом закричала девочка, которая присела рядом с Хоуком. Она потянула к Фенрису руки, но Хоук предупреждающе зашипел на нее, и девочка отпрянула.
— Не трогайте его! Я им займусь, — в панике вскочил Андерс и добрался до них в считанные секунды. Его руки вспыхнули и почти сразу погасли, и он прикусил губу. — Сейчас, мне нужно еще немного лириума…
Он снова встал и забежал в свой кабинет. Большинство посетителей покинуло клинику еще во время драки или сразу после нее, но некоторые остались по каким-то своим причинам. Кто-то робко спросил, что теперь делать с телами, парочка подростков уже шарилась по чужим карманам, другие обступили котов. Андерс вернулся к Фенрису, потребовав от всех отойти и не мешать, склонился над котом и заколдовал. Послышался хруст, что-то в боку Фенриса сдвинулось, он резко распахнул глаза, издал высокий скулящий звук и забил одной лапой. Хоук лег рядом и успел три раза лизнуть Фенриса в морду, прежде чем Андерс оттолкнул его и продолжил сращивать кости. Мерриль подбежала к ним и стала увиваться рядом. Варрик заковылял в сторону Изабеллы, подворачивая под себя больную лапу. Кто-то из пациентов, бормоча что-то сочувствующее, приподнял его и посадил рядом с кошкой, и Варрик благодарно мявкнул.
— Боевые коты из нас получились так себе, — проворчал он, поглядывая то на нее, то на Андерса. Волосы у него растрепались, шея и лоб блестели от пота, а губы постоянно шевелились, бормоча ласковые заверения.
— Говори за себя, — со слабым смешком откликнулась Изабелла, но тут же охнула. Андерс исцелил их не до конца, пока что просто убедившись, что они останутся живы и не истекут кровью. — Я почти отгрызла тому парню ногу.
— Ты была великолепна, — Мерриль снова подскочила к ней. Казалось, она не могла успокоиться, мечась между ранеными товарищами. — У тебя весь подбородок в крови.
— У тебя тоже, Маргаритка. Надеюсь, ты не собираешься есть это ухо?
— Ой, забыла про него.
— Что тут случилось? — спросил знакомый голос у входа, и все присутствующие обернулись. Натаниэль, держа в руках лук, оценивал учиненный погром и обезображенные трупы.
— Сладкие сиськи Андрасте, Нат, ты вовремя! — с облегчением воскликнул Андерс. Одна из пациенток закрыла своему сыну уши ладонями. — Помоги избавиться от трупов! Друзья, пожалуйста, — обратился он к остальным, — если у вас нет ничего срочного, приходите завтра.
Натаниэль, к его чести, не стал задавать лишних вопросов и молча взялся за дело. Андерсу пришлось в быстром темпе раздать лекарства и мази всем, кто об этом попросил, но после помещение опустело. Хоук мимолетом подумал, насколько же закалила этих людей жизнь в Клоаке, раз подобный инцидент ни разу не отпугнул их от клиники и его владельца. Но он все еще слишком сильно беспокоился за Фенриса, который, впрочем, уже выглядел гораздо здоровее и даже начал ворчать.
Андерс как можно более аккуратно взял серого кота на руки и понес в свой кабинет, Хоук потрусил за ним. Внутри все еще можно было найти следы их неудачной попытки коммуникации — самыми приметными было пятно на матрасе, скрытое под смесью из порошка и каких-то трав, и клочья манифеста на рабочем столе. Андерс взмахнул пальцами, и все бумаги и письменные принадлежности слетели на пол, после чего он бережно положил Фенриса на освободившееся место. Потом он вернулся за Изабеллой и Варриком, и скоро все три раненых питомца разлеглись у него на столе. Андерс присел, закатал рукава и продолжил исцелять их, сосредоточенно хмурясь то над одним, то над другим. Хоук и Мерриль забрались на табуретку рядом и беспокойно наблюдали, стараясь не мешать.
Вскоре внутрь вошел Натаниэль, его руки и грудь были перемазаны в крови и гари. Хоук только сейчас заметил, что на нем снова был черный комплект брони. Он задумался, где Натаниэль мог остановиться, если не хранил все свои вещи у Андерса.
— Сбросил тела в ближайшую канаву, — отчитался Натаниэль, прикрыв за собой дверь.
— Отлично, пусть там и сгниют.
— Что тут произошло, пока меня не было?
Андерс пустился в объяснения, не переставая хлопотать над питомцами, эмоционально взмахивая руками, ругаясь и дрожа от нервного возбуждения. Натаниэль слушал молча и внимательно, встав за его плечом. Потом так же молча подал лириум, когда заметил, что руки Андерса затряслись. Под конец рассказа он в сомнении свел брови вместе:
— А ты не преувеличиваешь?
— Ты бы это видел, Нат! Они набросились на них и стали рвать не хуже любого мабари! — Андерс поцеловал Фенриса между ушами, и тот издал возмущенное «МРЯУ», но и только. — У придурков не было и шанса.
— Точно, — усмехнулся Натаниэль. — Только мне почему-то кажется, что убил их все-таки ты, а не твои питомцы.
— Они помогали! Я бы без них не справился, — на этот раз Андерс чмокнул Изабеллу и получил в ответ тихое мурлыканье.
— Как скажешь, — закатил глаза Натаниэль.
Андерс обернулся на него и улыбнулся.
— Чего ты там ворчишь? Ревнуешь? — он встал и потянул к нему руки. — Иди, тебя я тоже поцелую.
— Ну нет, — засмеялся Натаниэль, уворачиваясь от объятий, — моя гордость не позволит мне быть шестым в очереди. Лучше скажи, где я могу вымыть руки и почистить броню.
— Уборная слева от моей двери в углу за занавеской. Если тебе повезет, в ведре еще будет вода, — Андерс все-таки тронул губами его щеку. — Если нет, позови меня, и я тебя почищу.
— Каким образом?
— Я маг, помнишь? Повожу по тебе сосулькой.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.
— Скоро мы это узнаем.
Если Натаниэль и нашел воду, то совсем немного, потому что пару минут спустя он напряженным голосом попросил Андерса подойти. Тот захихикал, все еще занятый исцелением. Самые страшные и болезненные повреждения ему удалось устранить, но Изабелла и Фенрис все еще чувствовали слабость и ломоту, а лапа Варрика слегка онемела. Когда Фенрис в недовольстве задался вопросом, почему это занимает так много времени, Мерриль предположила, что исцеление животных отличается от исцеления людей. Хоук признал, что это звучит разумно — у котов все органы меньше, нежнее, и Андерс явно предпринимает все возможные меры предосторожности.
Андерс погладил Варрика под подбородком и пошел к Натаниэлю. Варрик фыркнул.
— Вот мы и реабилитировались. Теперь Блондинчик готов нам свою кровать уступить и лечь на полу.
— Пусть ляжет на красавчика, — предложила Изабелла с ленивой улыбкой в голосе.
— Никто теперь не ляжет на эту кровать. Забыли, почему? — Хоук с намеком покосился на Фенриса, но уже без осуждения, и ласково погладил лапой его предплечье. Тот вздохнул.
— Ладно, признаю, был не прав, — сказал он и прежде, чем на Киркволл обрушился метеоритный дождь, добавил: — Все-таки надо было гадить на подушку.
Остальные прыснули от смеха или закатили глаза, и тут в комнату вернулся Натаниэль, недовольно ворча себе под нос. Он был в одних штанах, сапогах и со слегка влажными распущенными волосами, его кожа на спине и плечах покрылась мурашками. Натаниэль завозился у шкафа, складывая свою броню и натягивая рубашку. Андерс вошел за ним, посмеиваясь и потирая руки.
— Зато гляди, как ты взбодрился!
— Понятия не имею, как ты так обходишься.
— Я иногда хожу к Хоуку или в городскую баню. Варрик обеспечил меня скидкой, — Андерс снова проверил котов и послал еще одно омолаживающее заклинание. Хоук подозревал, что ему просто от этого спокойнее, хотя у Фенриса от такого количества магии уже нервно задергался глаз.
— Кстати, о твоих друзьях. Я кое-что нашел, — Натаниэль залез в сверток, который сбросил у входа вместе с луком. Ему явно не нравилось так небрежно обходиться со своим снаряжением, но у Андерса просто не было места, чтобы он мог сложить это все как следует.
Натаниэль извлек тонкую записную книжку с кожаной обложкой, перевязанную тонким шнурком. Он вручил книжку Андерсу, и тот с любопытством открыл ее. Его лоб нахмурился. Хоук и Мерриль заглянули ему через плечо и увидели сплошную вязь букв на торговом наречии. Как Хоук ни пытался вычленить хотя бы одно осмысленное слово, ничего не получалось. Еще и почерк автора скакал вверх и вниз, как проститутка на клиенте.
— И что это? — в недоумении спросил Андерс, листая дальше, но находя на каждой странице ту же картину.
— Нашел в убежище малефикаров, — сказал Натаниэль, встав рядом и тоже вчитываясь в записи. Его волосы упали Андерсу на плечо и коснулись щеки. — Больше ничего полезного, кроме пары зелий лириума. Я захватил их для тебя.
— Как ты нашел их убежище?
— По уликам и слухам. Еще я нашел это, — Натаниэль раскрыл ладонь и протянул Андерсу золотые сережки. Изабелла узнала их и попыталась встать, но с мягким плюхом снова легла на живот.
— Это мои! Теперь я точно должна красавчику ужин в Висельнике.
— Похожи на те, которые носила Белла, — сказал Андерс, хмуро рассматривая украшения. Потом снова глянул на записи и выдохнул: — Видимо, пока это наша единственная зацепка, — он хмыкнул. — Всегда знал, что малефикары сумасшедшие, но вести зашифрованный дневник? У безумия должны быть пределы.
— Ты можешь это расшифровать?
— Не знаю. Я таким никогда не увлекался. Может, ты попробуешь?
— Может быть, — Натаниэль пожал плечами, звуча несколько неуверенно. — Но если это дневник малефикара, то там наверняка что-то про магию. А в магии я разбираюсь примерно так же, как ты — в хорошем алкоголе. Могу что-то перевести неверно.
— Эй, я разбираюсь в алкоголе.
— Ты мог бы выпить бутылку орлесианского вина и разбавленную мочу огра и не заметить разницы.
— Вовсе нет! Эй, погоди, ты же не хочешь сказать, что мы вчера пили разбавленную мочу огра?
— То, что ты не заметишь разницу, не значит, что ее не замечу я, — фыркнул Натаниэль, складывая руки на груди.
Андерс захлопнул записную книжку и уже открыл рот для ответной реплики — Хоук даже наслаждался их мирными, почти семейными пикировками, как, впрочем, и остальные, — но тут из глубин лечебницы донесся басовитый голос с ферелденским акцентом:
— Мессер Хоу? Ваш заказ здесь.
— О, — Натаниэль обернулся и уверенным шагом вышел, — они быстро.
— Кто быстро? — спросил Андерс, нахмурился, положил записную книжку на прикроватную тумбочку и пошел следом. Мерриль спрыгнула на пол, подбежала к двери и выглянула наружу.
— Какие-то люди принесли кровать, — сообщила она, возбужденно размахивая хвостом. — Она чуть побольше, чем эта, но здесь поместится.
— Я же говорил, — пробормотал Варрик, широко зевнув. — Клювик раскошелился. Новый матрас есть?
— Есть! И даже белье!
— Ну прямо рыцарь из сказок, — пробормотала Изабелла, едва держа глаза открытыми. Кажется, магия Андерса подействовала на них усыпляюще. — Трупы убрал, записи с темной магией нашел, кровать купил…
— Какие-то ты неправильные сказки читала, Ривейни.
Перестановка заняла около часа. Андерс и Натаниэль практически сразу отпустили двух крепких, хорошо сбитых гномов, попросив их разве что поставить кровать поближе к комнате, и развели деятельность. Андерс бормотал, что Натаниэлю вовсе не обязательно было делать ему такой подарок, а старую кровать легко починить, на что Натаниэль ласково попросил его заткнуться. Они стали перетаскивать кое-какие предметы мебели в лечебницу, чтобы освободить проход, и оба расчихались от поднявшейся в воздух пыли. Сама замена одной кровати на другую сопровождалась ворчанием, ругательствами, небольшими казусами и смехом. Хоук и Мерриль прилегли рядом с остальными на стол, чтобы не мешаться, и все вместе они лениво наблюдали за процессом.
Когда все было кончено, Андерс упал на свою новую кровать лицом в подушки и с облегчением простонал. Натаниэль посмеялся над ним и прилег рядом.
— Старую надо все-таки починить. Поставлю для пациентов, — пробормотал Андерс, уступая место и кладя голову Натаниэлю на грудь.
— Как скажешь, — ответил Натаниэль, обняв его за плечи. — Ужин нам принесут позже.
— Ты и про ужин не забыл, — беззлобно заворчал Андерс. Потом привстал, стянул с себя мантию и бросил ее на табуретку. Ткань с шелестом сползла вниз, и подол вместе с рукавами теперь лежали на полу. Андерс проигнорировал это и лег обратно. — Я бы лучше вздремнул.
— Я тебя разбужу, — Натаниэль поцеловал его в лоб и потер спину. Потом вздохнул. — А я ведь помню, как раньше тебя было за уши не оттащить от мяса с картошкой. Больше тебя новобранцем ел только Карвер.
— Карвер? — переспросил Андерс рассеянно. — Карвер Хоук? Ты его знаешь?
Натаниэль несколько секунд безмолвно смотрел на него, чего-то ожидая, а потом с легким осуждением пояснил:
— Он в Башне Бдения. Я писал тебе об этом, — он покачал головой. — Или ты на самом деле не читаешь мои письма?
— Нет-нет, я просто… — Андерс запнулся и почесал покрытую щетиной щеку, рассеянный и сонный. — Ты поверишь, если я скажу, что забыл?
Натаниэль вздохнул, что-то еле слышно шепнул самому себе и погладил его бок.
— Поверю. Спи, Андерс. Я разбужу тебя позже.
Андерс почти мгновенно послушался и засопел. Натаниэль привлек его теснее, положил подбородок на макушку и прикрыл глаза. По комнате расползлась уютная тишина. Коты тихонько замурлыкали.
— Вот это Блондинчик дает, — пробормотал Варрик, дрейфуя между сном и явью. — Скоро свое собственное имя забудет.
— Да не, забывать про Карвера — это нормально, — пошутил Хоук, вяло моргая. — Я как-то в детстве их с Бетани на рынке забыл. Карвер со мной после этого неделю не разговаривал.
— Чем больше подробностей я узнаю о вашей юности, тем больше понимаю Младшего.
Хоук хотел ответить что-то остроумное, но сам не заметил, как уснул, все еще размышляя.