Мёртвые розы

Тигнари вернулся к себе только поздней ночью, когда повелитель уже совсем засыпал. Тот просил его остаться и уйти утром, но омега понимал, что не сможет этой ночью и глаз сомкнуть, несмотря на физическую усталость. Так он снова оказался в собственной комнате, куда стража ещё в обед принесла привезённые книги. Целых две стопки по восемь книг. Настоящее сокровище! Любовно он взял верхнюю в руки, открыл и коснулся пальцами страниц. От них пахло пылью. Однако не так сильно, как от тех редких экземпляров, что были у него дома. Тигнари не была интересна сейчас политика или военное дело, эти трактаты могут подождать другого часа. Из всех книг он вытащил ту, что была по медицине. В библиотеке у него не нашлось момента хорошо поискать, он взял то, что может помочь прояснить хоть что-то. Хотя и очень сомневался, что хоть кто-то из лекарей записывал что-то об омегах. Конечно, Тигнари искал всё, что мог найти про физиологию омег. Каков шанс на то, что он может иметь ребёнка? Мать говорила ему, что лишь во время течки больше всего рисков, но он ни разу не сближался с повелителем в такой период. За всё время и течки у него ещё не было. Тем не менее они ведь были близки столько раз… Взволнованный он присел на кровать. Поясница ныла как никогда раньше. Похоже, заниматься этим прямо между жёстких стеллажей — не лучшая идея. «Я больше не позволю меня так легко совратить, — промелькнула мысль, и Тигнари сам с себя посмеялся. — Правда, если начнётся течка прямо перед султаном, у меня не будет шансов». Понимание навалилось тяжёлым камнем на плечи. С той первой ночи он старался не думать, что может стать результатом их близости. Тогда Тигнари так панически этого испугался, что сознание словно вытеснило приносящий один только стресс факт. Иначе он бы давно сошёл с ума от тревоги. Листая страницу за страницей Тигнари всё искал глазами заветную информацию. Так и просидел почти два часа, не отрываясь бегая по тексту и совсем не обращая внимания на то, как время от времени слипаются глаза. Нашёл в итоге, но совсем мало, больше как упоминания и предположения. Отсутствие конкретики удручало. Он откинул книгу к другим и только сейчас понял, что стоит сменить одежду. Подготовившись ко сну, Тигнари взял трактат по военному делу. Хотя сон так и манил в свои объятия, омега не упустил возможности почитать ещё часок. Перед сном информация откладывалась лучше всего… Проснулся Тигнари уже с книгой на лице. С того дня ему больше не было смысла выходить из комнаты. Раньше от скуки он мог бродить по дворцу, часто спускался на трапезы, но теперь это потеряло свою актуальность. Тем более, что Гассан вернулся тем же утром и составил ему компанию. Когда Тигнари дорвался до книг, померкло и увлечение рисованием. Время от времени он совсем забывал про еду, и только Гассан, ведомый волнением, таскал поесть, чтобы он совсем не потерял силы с голоду. Думать не хотелось ни о чём, поэтому все мысли занимал текст. Часто приходилось Тигнари перечитывать несколько раз одно и то же предложение, чтобы смысл наконец доходил. От этого даже половину книг он читал долго, так как привык делать это ещё и вдумчиво, чтобы уяснить как можно больше. Почти неделя пролетела за бумажными страницами. В очередной день он сидел в постели, так как ему уже приходилось спускаться сегодня из-за настойчивой просьбы Гассана поесть со всеми, поэтому вид его был приемлемым. Хотя и стал заметен недосып в уставших глазах и бледной коже. Осторожный стук в дверь неожиданно заставил Тигнари слишком резко выскользнуть из своего маленького мира. На пороге стояла совсем молодая калфа: — Господин, султан зовёт Вас к себе. Закрыв книгу, омега нервно похлопывает хвостом по мятой постели. Однако его опережает Гассан: — Вечером? Девушка замахала руками, как-то нервно, похоже, она совсем недавно получила эту службу. — Нет-нет, повелитель ждёт сейчас в саду… Тигнари кивнул и заверил, что всё понял. Однако стоило двери закрыться, как странное, недоброе предчувствие заскребло на сердце. Хотя ничего и не предшествовало этому. Не похоже оно было на всё, что он чувствовал до этого, поэтому решил, что просто переутомился. — Вы точно хотите пойти? — А думаешь, я могу отказаться? — произнёс Тигнари, поднимаясь с тёплой постели. — Прошу, помоги мне собраться и принеси воды, чтобы я мог умыться. На удивление Гассан всегда только с радостью брался за все поручения, которых, однако, давал омега немного. Наверное, от скуки и энергии, которой в совсем молодом теле было через край. Тигнари даже завидовал этому активному человеку, хотя сам был младше его, но совсем не мог найти в себе столько же сил. Обычно перед встречами с султаном ему помогали собираться калфы. И только в тот день, когда он встречался с ним рано утром перед поездкой, то приводил себя в порядок сам. Сейчас ему снова надо было делать это самому. Только теперь его вид слишком сложно назвать здоровым и свежим. Не было у Тигнари и никакой косметики, хорошо ещё, что именно сегодня взял себя в руки и сходил в хамам. Пока Гассан бегал за водой, он переоделся. Так как на улице уже довольно тепло, омега надел совсем уж лёгкое платье, от женского его отличала только верхняя полностью закрытая часть. Удивительно, но в такой одежде даже удобнее, чем в той, что считается традиционно мужской. Может не выйдешь в ней в бой, но ему это и не надо. Не стоит тогда уже стесняться носить подобное, раз уж стал частью гарема самого султана. В любом случае долго возиться он не может, а если не явится… Разве может не явиться? Отчего-то сил даже на разговор сейчас не хватало. Хотелось и правда развернуться и запереться в своих комнатах. Но Тигнари шёл. То прибавлял шаг, то замедлял. Рядом, как обычно, всё болтал Гассан, это понемногу успокаивало и помогало настроиться. — Господин, расслабьтесь, разве Вы не будете рады видеть повелителя? — Наверное, я просто слишком устал, — пробормотал Тигнари во ответ, когда они уже вышли в сад. Совсем недалеко в саду уже виделся специально разбитый для отдыха шатёр. Внутри, однако, сидел только один человек, по золотистым волосам и мягкой фигуре Тигнари сразу понял, что это — брат султана. Рядом же, на поляне, с мечами наперевес сражались два человека — Сайно и Аль-Хайтам. Было удивительно увидеть здесь пашу. Сразу всплыло воспоминание о вечере, когда Тигнари с повелителем слышали, как тот играл. Неприятное чувство поселилось в сердце. Сомнения. Тогда он не решился, да и не придал большого значения предположениям, связанным с прошлым и с историей восхождения Сайно на престол. Однако вдруг припомнив, омеге захотелось обсудить это с кем-то, кто должен понять… Издалека было заметно, как повелитель увлечён боем, хоть ему и не хватало роста, но он стойко выносил все удары, показывая своё мастерство. На лице же великого визиря не заметишь такой страсти, лишь слабый интерес к происходящему, хотя в навыках он не уступал. Не спеша привлекать внимание, Тигнари издалека оценил шансы на победу каждого из них и следил, когда же кто-то ошибётся, давая преимущество другому. Внутри него при виде боя даже проснулся живой интерес, тревога отошла на второй план. Заметно это стало и Гассану, он с любопытством смотрел на омегу, словно видел его впервые. Остаться незамеченными как можно дольше не вышло. Стоило приблизиться, как слуги, стоящие неподалёку, объявили о приходе Тигнари. Услышав об этом, Сайно пропустил удар, отчего чуть не получил рану. Благо, Аль-Хайтам вовремя свернул оружие в сторону, недовольно хмуря брови. Заметив, чему чуть не стал виной, Тигнари и сам нахмурился, разделяя недовольство паши на слишком безответственное отношение повелителя к поединку. Гассан же рядом старательно сохранял спокойный вид. На лице же Сайно появилось мягкое выражение, меч аккуратно остался лежать на траве. Наблюдавший из тени шатра Кавех даже удивился тому, насколько неподдельно искренне выглядит брат, словно совсем другой человек. — Аль-Хайтам, отдохни пока, победа за тобой, — легко бросил он, оставляя пашу только провожать его странным взглядом. — Тигнари, ты пришёл. — Повелитель, — он склонил голову в приветствии, — как я мог не прийти? Однако Сайно не дал ему долго смотреть в сторону, нежно приподнимая лицо за подбородок. Он приблизился на ужасно бесстыдное расстояние, но всё-таки из-за присутствия брата и паши не стал предпринимать более открытых действий. — Мне сказали, последние дни ты совсем не выходил из покоев, — обеспокоенно вдруг произнёс повелитель. — Всё в порядке? — Не стоит об этом переживать, я просто читал книги, что мы выбрали в библиотеке, — Тигнари оказался до смерти смущён тем, что Сайно позволял себе подобные, уже довольно интимные жесты прямо на глазах перед всеми. Особенно перед пашой… Заметив смущение омеги, Сайно отступил слегка назад. — Не забывай про сон, знания никуда не убегут, однако твоё здоровье очень важно. Услышав про здоровье, Тигнари как-то странно нервно глянул по сторонам, прежде, чем негромко спросить: — Почему? — Я ведь просто переживаю за тебя? — Сайно оказался сбит с толку, — твой вид совсем болезненный. В это время за ними наблюдали две пары глаз. Точнее, Кавех уже давно скривился и отвернулся, а Аль-Хайтам налил себе воды и стоял неподалёку, не смея смотреть на брата султана, поэтому вынужденно лицезрел воркование повелителя. — В гареме была такая тишина, пока не появился этот, — раздражённо бросил Кавех, конечно, понимая, что великий визирь его проигнорирует. Так и было, Аль-Хайтам лишь не спеша пил воду, разглядывая уже и деревья, и облака, и птиц, пролетающих мимо. Глянув прямо на профиль этого спокойного человека, Кавех чувствовал себя беспомощно в своих эмоциях: — Паша, неужели ты так боишься моего брата, что даже не смотришь на меня. — Господин, Вы и я должны соблюдать правила приличия, — негромко и ровно ответил Аль-Хайтам, — к тому же, зачем мне на Вас смотреть? Кавех подпёр рукой голову и усмехнулся: — Мне ничего не будет паша, даже если матушка вновь запрёт меня в покоях, разве это будет отличаться от моей обычной жизни во дворце? Только в этот момент, на один миг Аль-Хайтам наконец взглянул на омегу, который от неожиданности встретился с ним прямым взглядом и словно чего-то испугался. — Почему бы тогда Вам не поговорить с матушкой о замужестве? — резонно заметил паша, ощущая нарастающую головную боль. — Чтобы выйти за старого пашу? — Кавех отвернулся, стыдливо пряча лицо. Язык его злейший враг, — да и кто меня достоин, из совета ни один альфа мне не пара… Неизвестно, куда бы пришёл этот разговор. Кавех не впервые разговаривал с ним, совсем не в первые. Однако никогда Аль-Хайтам не смотрел на него… Сайно прервал разговор, проводя Тигнари на подушки под шатёр. Там на низком столике стояли различные вкусности, вроде фруктов и других сладостей. — Угощайся, — мягко произнёс он, целуя руку омеге. Затем развернулся и подхватил меч с травы. — Аль-Хайтам, ещё одно сражение. Мечи их вновь столкнулись, и Тигнари заметил, что не только Сайно изменил своему настрою, но и Аль-Хайтам. Больше тот не скучал, ведя бой словно не сам, а отдавался ударам с большей силой, что только открывало Сайно горизонты для более интересных приёмов. Тигнари даже засмотрелся, пытаясь снова понять, кто же одержит победу. Прошлый раз совсем не был показательным, ведь повелителя отвлекли. Кавех пришёл в себя только выпив почти два стакана щербета, отчего казалось, будто он съел целую гору сладостей. Только тогда внимательно посмотрел на сидящего напротив фаворита султана. И заметил весь пылкий интерес в его глазах. И правда, Кавех же даже не знает, из каких краёв этот юноша. Где вообще Аль-Хайтам нашёл его? Что за секреты ещё он может скрывать? Наблюдает так, будто и сам умеет в руках меч держать. — Мой брат очень ценит тебя, — вдруг вырвалось у Кавеха. Сначала даже не полностью осознав, что обращаются к нему, Тигнари рассеянно оторвался от боя. Ему совсем не хотелось прерывать наблюдения, ведь любая ошибка одного или другого оппонента могли привести к выигрышу другого. Хотелось увидеть, что же послужит этой самой победе. Однако некрасиво молчать. Хотя может в случае с братом султана это и к лучшему. Тигнари так и не нашёл нужных слов, лишь пожал плечами. От последней встречи с этим человеком у него остались не самые лучшие впечатления. Как теперь они могут вести светскую беседу, словно ничего не произошло? Заметив, что омега всё молчит, Кавех словно невзначай добавил: — Но как бы не был благосклонен повелитель к тебе сейчас, помни, что ты нужен только для появления шехзаде. Иначе бы мой брат даже не взглянул на тебя. Тигнари бессильно сжал кулаки и не удержался от того, чтобы взглянуть в лицо Кавеху. Такие колкие слова, словно он намеренно знал, куда давить. И сам Тигнари понимал, что это лишь попытка задеть его, но не имел статуса возражать. — Что ж, буду рад служить повелителю столько, сколько он пожелает, даже если всё закончится после рождения наследника, — чувствуя неприятную горечь на языке, процедил он в ответ. Усмешка появилась на лице Кавеха: — Славно, помни об этом. Повисла неприятная, колкая молчаливая атмосфера. Разбавлял тишину только звон металла. Тигнари снова вернулся к наблюдению за боем, только сейчас отмечая, что хотя султан и был куда расслабленнее паши, но они оба соблюдали тишину в процессе. Лишь тяжёлое дыхание и можно было услышать. Однако никто ничего не говорил, казалось, уже через одни их взгляды и выпады ведётся диалог, недоступный для всех посторонних. Поднявшаяся в сердце обида притупилась, но не исчезла. Ведь брат султана всё сидел рядом и продолжал донимать своим взглядом. Тигнари даже оказался рад, когда наконец Аль-Хайтам пропустил удар. Выглядел он уже измотано, хотя и держался достаточно долго. В это время Сайно, казалось, готов был ещё очень долго продолжать сражение. — Похоже, недавняя военная кампания, которой Вы руководили на границе, повлияла на Вашу выносливость, — к Сайно уже подошла пара служанок, поднеся сменную одежду и предлагая воду. Он как можно быстрее привёл себя в порядок. — Смотрите, ещё догоните меня в навыках. — Я политик, а не воин, но Вы верно заметили, мне приходилось помогать солдатам не только руководя из шатра, — к нему, конечно, никто из слуг не решался подойти, он сам привёл себя в порядок и накинул кафтан. Наблюдая за ним украдкой, Кавех почувствовал желание подойти и поправить, помочь. Но только пристыдил себя. Сам справится. Сайно пригласил Тигнари прогуляться по саду, только вдвоём. И омега рад был сбежать подальше от неприятной компании. Хотя вовсю цветущий сад радовал глаз невероятной красотой и свежестью, настроение уже оказалось подпорчено. Заметив непривычную молчаливость, Сайно сам взял возлюбленного под руку. Когда они дошли до цветущего грушевого дерева, то остановились, и альфа, склонив голову, спросил: — Кто-то тебя огорчил? Их окружал сладкий аромат цветов, который даже слегка дурманил голову. — Вам не стоит беспокоиться, — он старался вымучить улыбку. — Хотя бы пока мы наедине, зови меня по имени, — Сайно смотрел открыто, словно призывая его наконец довериться. Повисла минута молчания прежде, чем он уточнил: — Мой брат сказал тебе что-то? Тигнари задумался. Стоит ли о таком говорить? — Не думаю, что мне нужно рассказывать… Подул ветер, безжалостно заставляя часть лепестков полететь по ветру. Один из таких в наглую зацепился за ухо Тигнари, застряв в шерсти. Вздохнув, Сайно смахнул его. — К сожалению, Кавех после моего восхода на престол всё никак не может найти себе места. Как думаешь, может он хочет замуж? — Думаю, стоит спросить у него самого, — Тигнари был удивлён подобным выводом повелителя о своём брате. Похоже, они не так уж близки, — но разве это единственная причина? — Мне всю жизнь было сложно его понять, — пробормотал Сайно и уже громче добавил, — что бы не сказал мой брат, это заставило тебя переживать, а я не хочу, чтобы ты страдал здесь. — Сайно… — неуверенно позвал Тигнари, отчего-то чувствуя, что обязан сейчас спросить. — Не бойся, — мягко произнёс Сайно. Смотря в его глаза, сложно было промолчать. — Почему ты так заинтересован во мне? Это потому, что я могу родить? — Весь мой гарем может родить мне дитя, — фыркнул Сайно, — но разве от этого они станут такими же умными и рассудительными, как мой Тигнари? Омега прыснул, скрывая за этим смущение. Хотя подсознание и шептало, что это лишь красивые слова. Повелитель просто знает, что он хочет услышать… — У тебя очень хорошо получается льстить. — Считаешь мои слова неискренними? — он наклонился прямо к его лицу, — какие слова тогда правдивы? — Не знаю, — на грани шёпота проговорил Тигнари, замерев, совсем не понимая, чего тот добивается. Сайно не мешкал, взял его ладонь в свою и, подняв к лицу, нежно поцеловал. — Какие чувства без тебя пробудит подлунный мир от края и до края? — говорил он, — но если и в раю тебя не будет — не нужно рая. Мягкая улыбка сама собой появилась на лице Тигнари: — Это что, стихи? — Я жил в тоске, тебя не зная раньше. И лишь с тобой возрадовался вновь, — всё продолжал Сайно, с его уст слышать столь складные красивые слова оказалось непривычно. — Душа моя, я раб твоей улыбки. Я сам не свой, тебе я подчинён. Раньше ему никогда не читали стихи, Тигнари-то и поэзией особо не интересовался. Однако всё равно с интересом спросил: — Кто же автор? — Его зовут Мухибби, думаю, ты не слышал о нём, — небрежно кинул повелитель. — А Горо Вы читали стихи? — вдруг поинтересовался Тигнари, сам не понимая, от прошлых обид ли вспомнил про него. Ведь если тот был любимцем султана, может это и правда всё лишь временно… — Почему ты о нём вспомнил, он тоже тебя тревожит? — Он явно не любит делить тебя с кем-либо, — покачал головой омега. — Я не читал ему стихи… после смерти моего первенца в младенчестве я давно не тревожил Мухибби. Однако ты смог снова вернуть его к жизни. Чувство нежности вдруг проснулось внутри, и Тигнари сам оставил на его губах поцелуй, то ли отвлекая от воспоминаний, то ли благодаря за стихи, за всё, что тот подарил. Аромат цветущей груши добавлял моменту романтичности, ведь они остались здесь одни, и даже свита сейчас находится на приличном расстоянии. — Так значит, я обязан возвращению столь прекрасного поэта? — Тигнари улыбнулся, стоило их губам разомкнуться. Сайно выглядел невероятно гордым, всё продолжал шептать: — И если жизнь потребуешь мою ты, то я сочту последние минуты, лишь мне прикажет твой горячий взор… Именно сейчас Тигнари, кажется, почувствовал счастье. Так давно оно не приходило. Так много горя выпало на его судьбу, но сейчас это точно оно! Как же хорошо, к чёрту все злые языки!

***

После встречи с повелителем Тигнари вечером не спешил в свои покои, ему срочно надо было поговорить с одним очень хитрым человеком. Уже довольно давно они договорились о сотрудничестве, но с тех пор не предпринимали ничего. Даже не общались толком. И, естественно, никто из них и не обещал никаких действий, однако сейчас до Тигнари дошло кое-что интересное. Смысл искать хазнедар гарема был только в её импровизированном кабинете. По крайней мере, только это место он хорошо знал, поэтому сразу направился туда. Для приличия Тигнари сначала постучал прежде, чем войти. И, о чудо, Яэ Мико была внутри, но не перебирала бумаги, а расслабленно, облокотившись на стуле, читала книгу. Когда омега вошёл, она не спешила отрываться от чтения, и только когда тот деликатно кашлянул, наконец подняла взгляд. — Что тебя привело? — спросила она тем не менее без раздражения, но и без интереса. — Я бы хотел поговорить с Вами о прошлом паши… Вы, наверное, должны знать кое-что, — негромко произнёс Тигнари, наконец замечая, что хазнедар заинтересовалась и предложила ему присесть. — И что же тебя интересует, разве я не всё рассказала? — усмехнулась Яэ Мико, подпирая голову рукой. После долгой пытки под взглядом Кавеха, её казался теперь Тигнари и вовсе безобидным. Однако только он хотел открыть рот, как вспомнилась та встреча в беседке. Тогда паша хоть и не извинился напрямую, но его помощь в сохранении мелодии, что любила мать, уже можно считать извинением. Почти улеглось желание какой-то мести. Тигнари просто тревожился, неужели он мог пойти на заговор против стольких сильных политиков? Убить столько членов султанской семьи? И почему же он сделал это для Сайно? Помочь раздобыть информацию мог только кто-то, у кого есть связи, есть доступ. — Когда-то Вы сказали, что у паши словно совсем нет слабостей, но я заметил кое-что странное. Прежде, чем поделиться своей мыслью, хочу спросить, как давно он связан с нашим повелителем? Глаза Яэ Мико сверкнули, желая услышать нечто интересное. — Давно уже, насколько я знаю, он сначала служил при дворе старого султана, но затем в провинциях под властью Сайно случился бунт, отчего его, как довольно подающего уже надежды визиря, отправили на помощь тогда ещё совсем молодому шехзаде. С тех пор он часто навещал его санджак, особенно дружил с Сайрусом… — Сайрусом? — Наставник молодого повелителя, неужели он тебе не рассказывал? Тигнари покачал головой. — Удивительно, — воскликнула Яэ Мико, — неужели повелитель не рассказал тебе о настолько близком ему человеке? — Похоже, это не показалось чем-то важным… — Что ж, ты услышал всё, что я знаю, говори, до чего додумался. Вздохнув, Тигнари помолчал пару секунд, наконец заговорив: — Многим известно, что наш повелитель был последним претендентом на престол. Тем более не вёл никакой кампании по укреплению своего положения и оказался на троне во многом из-за того, что остальные наследники довольно внезапно скончались. Хотя интервал между смертью был достаточный, но всё же не настолько большой, чтобы не возникло вопросов. Ещё и старый султан умер как раз не сильно позже смерти последнего наследника. Всё это время Аль-Хайтам паша был одним из единственных, кто поддерживал младшего шехзаде, не странно ли? — А ты не так глуп, — задумчиво накручивала собственный локон на палец Яэ Мико. — Конечно, многие пришли к таким же выводам, что и ты. Даже народ изъявлял сомнения. Молодому повелителю повезло только в том, что армия любила его и пошла в бой намного охотнее, чем за его отцом. Триумф победы сейчас же заткнул все недовольные рты. — Так значит, заговор и правда был? — Нет доказательств. — Однако в теории он ведь мог быть? Вы пытались узнать что-то? — наседал Тигнари, отчего-то до правды докопаться оказалось слишком важно. Как минимум понять, как много хазнедар умалчивала. — Конечно, пыталась, но я ограничена стенами дворца и не самыми верными слугами, — вздохнула лисица и наконец обратила полное внимание на юношу, — если кто и может что-то знать, так это наставник повелителя… Если сможешь познакомиться с ним, может что-то и разведаешь. Тигнари ушёл в полной задумчивости и твёрдо решил, что завтра он должен попасть в покои повелителя…