One Week

Изааку часто сняться странные сны. В этих снах он всегда один и по какой-то причине находится под водой, это было естественно и приятно для него, словно кто-то говорил,что это его место, это, то где он должен быть. Сначало сны немного настораживали его, но до этого он тоже никогда не мог подумать, что в свои 19 лет будет так одинок, и со временем Изаак просто привык. Вообще, часто казалось, что кто-то там сверху решил подшутить над ним, и он был рожден в Германии. Он входил в число «чистых», он был тем, кому суждено находиться на вершине. Его семья, вот уже как третье поколение подряд была исключительно «правильного» происхождения. Все в семье, без исключений были магами огня. Имели ту саму чистую кровь и все внешние признаки — как светлые волосы и голубые глаза. По этой причине семье Ланге не составило особого труда поверить в истинность слов Гитлера. Сам Изаак не принимал участье в этом мире, мире «взрослых», но его старший брат Ланзо, уже к шестнадцати годам вступил в гитлерюгенд, чуть ли не с момента его основания в 1927. Самому Изааку тогда было всего восемь. Он бы и дальше не обращал внимание на все это массовое помешательство, если бы не усиленное зацикленность на Гитлере и усилении его культа в 1933 годы. В особо тяжелые дни Изааку казалось «а не сошел ли я с ума?» если каждый человек, который находиться в твоём окружении как один говорят «Heil Hitler!», невольно начнёшь задумываться о своем психическом состоянии. «Уж лучше быть отсталым, чем здравым в таком мире»,— Изаак тогда проснулся раньше положенного подъема, но самовольство вне графика строго наказывалось, так что ему ничего не оставалось кроме как лежать и думать о безумстве мира. Иногда он действительно не понимал, что забыл здесь — в этом месте, среди этих людей. Он правда ненавидел свою натуру, свой народ, свою магию и всего себя. Даже дорога домой превращалась в прочистку мозгов, повсюду были плакаты и лозунги, на каждом углу ораторы с их обещаниеми о светлом будущем. Самое отвратительное это то, что дома тоже самое. Мать, которая в свое время сама лично и проголосовала за партию нснрп, это изаак еще мог понять. То, что обещала партия являлось последней возможностью женщинам наконец вернуться домой и заняться хозяйствам, а их мужьям — работу. Отец, который всегда был слабовольным человеком и который был тем кто шел за большинством. И наиболее больная тема для Изаака — старший брат. Ланзо являлся самым ярым сторонником единовластия фюрера. Каждый вечер за столом он говорил только об этом и о том какое светлое будущее ждет Германию, мать всегда поддакивала ему, а отец просто молчал. Страна действительно процветала, Германия восстанавливалась после кризиса и возвращала себе свою гордость, которая существенно пострадала после Версальского договора. Да, страна цвела, но люди прогнивали с каждым днем все сильнее. Большинство жителей понимало, что методы к которым прибегает власть былы не совсем правильными, «но ведь мне так хорошо сейчас». Их не волновало все это, пока происходящее не касалось их напрямую. Тем более основанная мысль гитлеровского правительства состояло в том, что во всем виноваты все, но не немцы, это людей тоже знатно подкупало. Истинные немцы не могли быть причиной упадка Германии. Изаак тоже хотел не иметь чувств, настоящих чувств, но он чувствовал. Он не хотел видеть истину, но видел и ничего с этим не мог поделать. Наверное, в том, что вся твоя жизнь была распланирована на все твое дальнейшее существование, люди могли находить дикостью. Правда состоит в том, что находясь в таком режиме у тебя просто нет времени думать над этим. Твое тело и разум настолько сильно промывают, что сил сопротивляться практически нет. Почему практически? Причина была в том, что Изааку посчастливилось быть лично знакомым с такими исключениями. Они каким-то образом смогли найти общий язык, пять мальчишек и ничего более. Каждый из них был так или иначе против такой жизни, которая была больше похожа на существование. Удо Красфельд рассказывал им о том, как люди живут в других странах, и о том что, германия тоже раньше была такой. На улицах люди ходили с разными нарядами, прическами, никто не был похож друг на друга. Везде были свободные поэты и художники, были свободные мысли и слова. Люди жили по-настоящему. Каждый из мальчишек с замиранием слушал рассказы Удо, тот когда-то тоже так слушал перед своим отцом, который мог рассказать о том, что это такое — «раньше». Керт Хойс был сыном профессора университета. Интеллигенция на тот момент была одним из тех, кто зародил антисемитизм. И Керт рассказывал, что чуть ли не с самого рождения подвергается сильной пропаганде. Фритц Дельбрюк тоже являлся «чистым» арийцем из племени огня. Его семья занимала почетное положение при самом Гитлере, и Изаак честно не понимал, что тот забыл среди них, но безмерно уважал за то, что тот смог пойти против семьи. Хайнц Беккер был самым простым из этой компании. Он был родом из маленькой провинции, оттуда его отца — маленького чиновника — перевели в большой город. Если быть честным, из всех парней Изааку больше нравился хайнц. Тот всегда был улыбчивым человеком, он казалось не видел, что происходит в мире, но суть дело состояло в том, что он больше всех ощутил всю отвратительность ситуации в стране. Он все еще помнит ту семью, семью евреев, которые ко всему прочему еще и были магами воздуха — что считалось «весомой причиной для убийства четырех человек». Они жили по соседству, и Хайнц иногда даже гулял с ними. Он все еще помнит ту ночь, те крики и пожар. Было очевидно, кто сделал это, но полиция ничего не предприняла. И возможно у этих пяти ребят получилось бы, что-то изменить в этом мире, по крайней мере они это и собирались сделать. Решили начать с того, что надо помочь евреем укрыться во время предстоящей ночи погрома. Все шло как надо, им даже удалось спасти двух девушек и несколько семей. Никто, даже Изаак, не мог ожидать того, что Фритц Дельбрюк сдаст их полиции. Полиции, которая на тот день отказалась от своих полномочий в виде защиты людей, решила задержать группу парней, которые посмели пойти против «истинного пути». Это был полный хаос — пока Изаак пытался разобраться с самим предателем, Хайнц решил без прелюдий покончить с последним. Хайнц Беккер был убит во время попытки нападения на гражданского, Изаака и Керта задержали, Удо смог сбежать. Бросив на Фритца последний взгляд, Изаак разглядел что-то блестящее на его лице, показалось, решил он. Керта смогли уберечь от тюремного заключения, его отец имел не последнее положение и смог «отмыть» всего сына. А вот Изааку пришлось отбывать свой срок. Ему дали восемь лет лишения свободы за попытку пойти против государства. Хоть он не особо жаловал свою семью, но то что они ни разу не пришли к нему, все же заставило сердце немного сжаться от обиды. На самом деле, он не видел в заключении большую потерю в своей жизни. Жизнь вне тюрьмы и в ней, существенно не отличалась, разве что ему придется привыкнуть к не самой приятной еде. Он думал только о том, что когда наступит тот день — день свободы не только его, но и всех жителей германии, он станет обычным, он не будет никаким «правильным» или «лучшим», он будет простым человеком. Но даже после того как небо проясниться, изаак уже вряд ли сможет когда-нибудь поделиться счастьем. 1938 год — Ночь разбитых витрин запомнилась ему запахом гари, крови и вкусом предательства.