Осознание

      Лань Ванцзи смотрел на Усяня, который сидел возле него прислонившись своей спиной к его груди. Он видел, как того раздирают эмоции, чувствовал, как все его тело бьет мелкая дрожь. Как серые глаза, словно грозовые тучи готовы разразиться громом в любой момент, тяжело смотрят на брата. Ванцзи и сам с трудом осознавал, что услышал. До сегодняшнего дня он даже не знал, что золотое ядро можно пересадить другому человеку. Ведь кто бы на такое решился? Но Вэй Ин решился… Решился, даже зная, что ничего может и не получиться, что он может просто потерять свое золотое ядро и все.       Лань Чжань даже представлять себе боялся, что испытывал Усянь, когда Вэнь Цин вырезала его ядро… Как он смог пережить две ночи и один день в полном сознании, видя как его ядро покидает тело. Две слезы незаметно скатились по бледному лицу, падая на щеку Вэй Ина.       Усянь, ощутив влагу на своей щеке, весь встрепенулся и, подняв голову, посмотрел на Ванцзи.       — Лань Чжань… — Позвал он, протягивая руку и нежно вытирая пальцами влажные дорожки на щеках.       — Не плачь, Лань Чжань, это все было слишком давно, как будто в другой жизни, сейчас ведь со мной все хорошо, — попытался улыбнуться Вэй Ин, но улыбка получилась какой-то вымученной, ненастоящей, которая совсем не внушала доверие. Видя, что даже сейчас Усянь сдерживает свои эмоции, натягивает фальшивые улыбки, пытается успокоить его, опять не заботясь о себе, Ванцзи притянул Усяня еще ближе, крепко перехватывая его талию руками, грустно прошептал:       — Вэй Ин, перестань думать о других, начни, наконец, думать о себе, ты можешь поплакать, не сдерживай себя. Теперь я всегда буду рядом, тебе не надо притворяться передо мной. Я люблю тебя, Вэй Ин.       Усянь широко распахнул глаза, слыша слова Ванцзи, тот видел его насквозь. Больше и правда не сдерживаясь, он заплакал. Все эмоции, которые в нем так долго копились и которые он ото всех так умело скрывал, наконец вырвались наружу. Горько всхлипывая, Вэй Ин уткнулся лицом в плечо Лань Чжаня, желая ощущать такое важное для него тепло любимого человека.       Ванцзи, прислонившись щекой к макушке Усяня, на мгновение прикрыл глаза, пытаясь тоже успокоить бушующие внутри него эмоции.       Юй Цзыюань стояла совсем бледная, взгляд ее был потерянным. Ведь вся ее жизнь сейчас казалась ей неправильной. Мальчик, которого она так ненавидела с самого начала, ругала за все, что только можно, желала убить вновь собственноручно, отдал все что имел ее сыну. Сейчас она понимает, почему золотое ядро Цзян Чэна было таким мощным, ее первые мысли были ошибочны, думая, что это все благодаря тренировкам. Но почему Вэй Ин это сделал? Да, она ему сказала, чтобы он защищал ее детей ценой своей жизни… Но на самом деле она также волновалась и за него самого. Хоть она и обвинила его в нападении клана Вэнь, она не считала его виноватым, она понимала, что они бы все равно пришли к ним, это был только вопрос времени. Тогда ей просто нужно было найти в этом виновного, и этот мальчишка как всегда был лучшим на это претендентом. Теперь осознавая, что Цзян Чэн самостоятельно убил Вэй Ина, ее сердце больно сжималось в груди.       Она подошла к сыну, который совершенно разбитый и все еще шокированный сидел на полу и просто смотрел в одну точку, когда с его глаз одна за другой скатывались слезы. Протянув свою руку и взяв ладонь Цзян Чэна, она произнесла то, во что совершенно не верила, но ради сына ей надо быть жесткой:       — Цзян Чэн, перестань плакать, этот паршивец сделал то, что должен был. Он был всего лишь слугой, ты не должен из-за него так убиваться!       Цзян Фэнмянь с отчаянием посмотрел на супругу, даже не желая ей что-то говорить, от этих слов ему стало противно. Он любил Юй Цзыюань и пусть его любовь появилась не сразу, но позже он правда полюбил ее по-настоящему, понимая, что именно она является его родной душой, какими бы разными они не были. Но сейчас слыша, что говорит его жена, внутри все больно сжималось. Как после всего, что она увидела, она все еще может называть А-Сяня слугой…       Цзян Чэн, встал на ноги и с пустым взглядом, все еще мокрыми от слез глазами, охрипшим голосом произнес:       — Я хочу узнать, что было дальше, давайте продолжим.       Хуа Чэн вновь улыбнулся, и зал озарило светом.       На этот раз шар показал Вэй Усяня, сидевшего на краю тропы и ожидавшего Цзян Чэна. Но того все не было видно. От голода у него начинала кружиться голова, поэтому недолго думая Вэй Ин поплелся в чайную.       Стоило Вэй Усяню войти, к нему сразу поспешил улыбающийся работник: «Чего желаете?»       За время, проведенное в бегах, у него не было возможности помыться. Его легко можно было бы назвать чумазым. И в большинстве чайных такого человека почти наверняка прогнали бы взашей. Поэтому подобное гостеприимство казалось слишком фальшивым.       Вэй Усянь тут же развернулся, чтобы уйти, но стоило ему сделать всего шаг за порог, как над ним нависла высокая тень, а затем настиг мощный удар в грудь.       Вэй Усянь перелетел через два стола. Работники и хозяин в панике выбежали на улицу, а посетители сбросили накидки, открыв пылающие солнцем одежды.       Вэнь Чжулю переступил порог и встал перед ним. Он, казалось, размышлял над чем-то, глядя на пытавшегося подняться Вэй Усяня, а затем перевел взгляд на свою ладонь.       В зале ахнули.       — У него же нет золотого ядра!       Цзян Чэн зло сжимал руки, видя, как его брата бьют, а он даже мельчайший отпор не может дать. «Почему он тогда не спустился раньше с горы!».       Перед глазами возник исполненный жестокого восторга Вэнь Чао: «Ты уже на коленях?! Эй, сопляк, разве это не ты недавно валял дурака в пещере Черепахи-губительницы? А теперь сдался с одного удара? Ха-ха-ха, продолжай прыгать. Подумать только, каким ты был нахальным!»       Юй Цзыюань:       — Мразь!       Тут же послышался и нетерпеливый голос Ван Линцзяо: «Быстрее! Молодой господин Вэнь, отрубите ему руку! Он все еще должен нам руку!»       Вэнь Чао ответил: «Нет-нет, не будем торопиться. Мы же с таким трудом нашли этого сопляка. Если отрубить ему руку, будет слишком много крови, вскоре после этого он умрет, и все наше веселье закончится. Сначала сожжем его ядро. Я хочу услышать, как он завопит так же, как вопил этот мелкий ублюдок Цзян Чэн!»       Лань Ванцзи дернулся всем телом, будто желая убить Вэнь Чао снова.       — Господин Вэй… — С беспокойством произнес Лань Сичэнь.       Ван Линцзяо поторопила: «Тогда сначала сожжем его ядро, а потом отрубим руку!»       Пока они переговаривались, Вэй Усянь сплюнул кровь и прошипел. «Прекрасно! Выкладывайте все пытки, которые вы мне приготовили, ну же!»       Ван Линцзяо усмехнулась: «Ты сам это сказал».       Вэнь Чао презрительно ухмыльнулся. «Ты уже одной ногой в могиле, а все еще корчишь из себя героя!»       Вэй Усянь холодно рассмеялся. «Именно близость смерти делает меня счастливым! Если я чего-то и боюсь, то не того, что умру. Коль кишка не тонка — пытай меня! И чем жестче, тем лучше. Тогда после смерти я точно стану свирепым призраком и буду денно и нощно преследовать орден Цишань Вэнь, бесконечно проклиная всех вас!»       — Как такой человек превратился в ужасного Старейшину Илина, — почти плача сказала какая-то девушка.       Вэнь Цин виновато опустила голову, она знала, что Вэй Ина встретил Вэнь Чао тогда, а после сбросил на Луаньцзан, но видеть это своими глазами было больно.       Услышав это, Вэнь Чао все-таки растерялся. В конце концов, адепты известных кланов, такие как Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань, с самого детства находились под влиянием своего клана и его магических артефактов. По мере взросления они проходили через бесчисленные церемонии, успокаивающие душу, поэтому шансы на то, что они обернутся свирепыми призраками, сводились к минимуму. Вэй Усянь был другим. Он был сыном слуги и в Ордене Юньмэн Цзян находился не с рождения, а значит, не имел возможности пройти через такое количество церемоний. И если он умрет, затаив в душе ненависть и злобу, то превратится в свирепого призрака и примется их преследовать, что станет серьезной проблемой. И чем более многочисленными и жестокими будут перенесенные им при жизни пытки, тем более жестоким призраком он станет после смерти.       Увидев замешательство Вэнь Чао, Ван Линцзяо поспешила уверить: «Молодой господин Вэнь, не слушайте эту чепуху. Не все могут стать свирепыми призраками после смерти. Время, место, обстановка — все это должно соответствовать условиям. Кроме того, даже если это и случится, неужели орден Цишань Вэнь не сможет справиться с одним единственным призраком? Мы так долго его ловили. Разве не для того, чтобы наказать паршивца? Только не говорите мне, что из-за этого бахвальства вы решите его отпустить?»       Вэнь Чао воскликнул: «Разумеется, нет!»       Понимая, что наверняка умрет, Вэй Усянь вдруг успокоился. Ненависть, что клокотала в его душе, превратилась в решимость.       — Он же не умрет? — опять та девушка волнительно спросила.       Цзян Фэнмянь нервно смотрел на изображение, впиваясь ногтями себе в кожу. Разве их семья столько дала этому бедному мальчику, чтобы он так страдал? Чем он был хуже остальных, почему его жизнь должна быть именно такой?!       Несколько адептов стали избивать Вэй Усяня. Наконец, Вэнь Чао приказал: «Довольно!»       Вэй Усянь сплюнул кровь и про себя решительно подумал: «Значит, пришло время убить меня? Даже если я умру, невелика будет разница. Умереть ничуть не хуже, чем жить, а еще у меня есть серьезный шанс обернуться свирепым призраком и начать мстить!» Такие размышления привели его в невиданное возбуждение.       Цзинь Лин, сидевший снова рядом с Сычжуем, услышал, как тот тихо всхлипывает.       — Сычжуй, почему ты плачешь? — Хоть и самому Цзинь Лину на все это было неприятно смотреть, он не мог забыть все наставления своего дяди, который всегда говорил, что Вэй Усянь жестоко убил его родителей. Еще вчера бы он был рад увидеть его мучения и сам бы в них поучаствовал, но сейчас почему-то этого совсем не хотелось.       Замешкавшись немного, Сычжуй вытер слезы с глаз и с глубокой печалью ответил:       — Ты скоро поймешь, может, даже перестанешь общаться со мной.       Цзинь Лин удивленно посмотрел на друга, но решил больше ничего не спрашивать, видя, что тому сейчас нелегко.       И тут Вэнь Чао спросил: «Вэй Ин, ты всегда столь самоуверенный и бесстрашный, храбрый и могущественный, не так ли?»       Вэй Усянь удивленно ответил: «А? Так значит, даже псы клана Вэнь могут говорить на человеческом языке?»       Юй Цзыюань нахмурилась.       — Но почему даже здесь этот мальчишка не может промолчать! — Хоть она и ругала его, но на самом деле просто волновалась и еще… Она была горда, что он до последнего не сдавался этим Вэням.       Лань Цижэнь согласно кивнул.       Вэнь Чао со всей силы ударил его кулаком и омерзительно улыбнулся: «Продолжай бахвалиться. Покажи, как складно умеешь болтать. Мне хочется увидеть, как долго ты сможешь разыгрывать из себя героя!»       Он приказал своим подчиненным скрутить Вэй Усяня.       Вместе с Вэй Усянем люди Ордена Цишань Вэнь поднялись в воздух на мечах, оставив далеко позади поселок и горы.       Вэй Усянь подумал: «Даже когда Цзян Чэн спустится с горы, ему не удастся меня найти… Зачем они поднялись так высоко? Решили сбросить меня вниз так, чтобы я наверняка разбился насмерть?»       Они летели долго, пока белоснежные облака перед ними не прорезала черная горная вершина. От горы этой веяло дыханием смерти. Она была подобна огромному тысячелетнему трупу, от одного взгляда на который кровь стыла в жилах. Вэнь Чао завис в воздухе и произнес: «Вэй Ин, ты знаешь, что это за место? — он ехидно ухмыльнулся. — Эта гора называется Луаньцзан».       Услышав название, Вэй Усянь почувствовал, как по спине до самого затылка прокатилась ледяная волна.       — Нет-нет-нет, эти Вэни и правда его тогда туда сбросили?       — Не может быть… Там же невозможно выжить…       «Значит Вэй Ин тогда сказал правду, он и правда все это время провел на горе Луаньцзан …», Цзян Чэн начинал себя ненавидеть.       Вэнь Чао продолжил: «Это гора мертвецов, старое поле битвы. Копни тут в любом месте — и наткнешься на труп. Всех безымянных умерших сбрасывают сюда, завернув в одну лишь циновку».       Летевшие на мечах заклинатели медленно снижались, приближаясь к черному пику. Вэнь Чао сказал: «Посмотри на темный воздух, — он цокнул языком. — Невероятно сильная темная энергия, не правда ли? Видишь, какая мощная аура зла? Даже мы, орден Цишань Вэнь, не смогли ничего с ней сделать. Мы лишь оградили эту гору, чтобы не позволить людям сюда забредать. Сейчас день, а вот ночью… Ночью тут может произойти все, что угодно. Если живой человек сюда попадет, его тело и душа навсегда останутся здесь. До скончания времен он не сможет выбраться».       Вэнь Чао схватил Вэй Усяня за волосы. Его лицо исказила устрашающая усмешка, выделяя каждое слово, он добавил: «Так и тебе никогда отсюда не выбраться!»       Договорив, Вэнь Чао сбросил Вэй Усяня вниз.       «ААААААААААА…!»       Все в зале ужаснулись, даже Мэн Яо, все это время спокойно наблюдавший за происходящим, широко раскрыл глаза и нервно сжал сиденье, на котором сидел.       Лань Чжань уткнулся в затылок Вэй Ина, пытаясь быть еще ближе. Он вспомнил, как потом обвинял Усяня в использовании темной энергии, винил его, что он пошел по кривой дорожке, если бы он только тогда знал, что пришлось ему пережить. Он так виноват… И сейчас страх съедал его, прошлое и настоящее смешались, видя, как Усянь снова был на грани смерти, у Ванцзи внутри все дрожало.       Вэй Ин закрыл глаза, понимая, что его жизни пришел конец, но он все же надеялся на быструю смерть и что его духу получится выбраться отсюда и отомстить… Все его существо желало мести за Пристань Лотоса, дядю Цзян и мадам Юй, Цзян Чэна, его шиди, за Лань Чжаня… Его мысли в голове все темнели и темнели, как и тьма вокруг, которая становилась все гуще, почти осязаемой. Внезапно его тело как будто что-то подхватило и задержало на мгновение в воздухе, а затем вновь отпустило и он с силой ударился об землю, сразу же теряя сознания от боли.       Вэй Ин смотрел на себя, и в его голове вновь возникли те все ужасные моменты, которые ему пришлось пережить тогда.       Сюэ Ян с интересном наблюдал, он все это время ждал именно этого момента, чтобы понять, как же этому Вэй Усяню удалось стать Старейшиной Илина.       Придя в себя через какое-то время, Вэй Ин с трудом открыл глаза. Из-за плотного тумана из темной энергии ничего не было видно. Вдохнув, он весь сжался от боли, понимая, что все же падение не прошло без травм. Пару ребер скорей всего он себе сломал, хотя может это и Вэнь Чао со своими адептами тогда постарался.       Внезапно со всех сторон стали слышаться сотни голосов. Все они обращались к нему:       — Вэй Ин! Вэй Ин! Ты хочешь отомстить?       — Вэй Усянь! Вэй Усянь, давай вместе отомстим!       — Ты же хочешь отомстить! Так останься с нами, пусти нас в себя!       Вэй Ин чувствовал, как со всех сторон его оплетает темная энергия, как она ластится к нему, заставляя, принуждая ей сдаться. Его руки задрожали и, закрыв уши, надеясь хоть немного заглушить голоса, громко и изможденно выкрикнул:       — Нет! Нет! Отвалите от меня!       Не Минцзюэ во все глаза смотрел на Вэй Усяня, как тот борется до последнего, как тяжело ему сейчас приходится, и что-то внутри начало давить. Он был уверен, что Вэй Усянь выбрал этот путь, потому что он был легче, но сейчас… Его пугало то, что он видел, эти мерзкие голоса, что заполняли сейчас все пространство, отчего хотелось выйти из зала. Что же чувствовал тогда этот мальчишка, у которого даже золотого ядра не было?       — Не хочешь? Тогда умри Вэй Усянь!       Клубы темной энергии проникли в его тело, дробя и так сломанные кости. Вэй Ин хрипло закричал, периодически всхлипывая.       Юй Цзыюань в ужасе смотрела на Вэй Усяня, каждый раз, когда тот взвизгивал от боли, все ее тело дергалось.       — Все это произошло из-за меня, вот почему ты стал таким, Вэй Ин… — В голове Цзян Чэн все видел образ умирающего брата. Он вновь рухнул на пол, потому что ноги из-за мелкой дрожи, которая била все его тело, просто не хотели его больше держать.       — Хочешь, чтобы Цзян Чэна и Цзян Яньли убили, а потом и Лань Чжаня?       Вэй Ин широко распахнув глаза, по грязному лицу бежали слезы, что если и правда он здесь умрет и останется навечно, что будет с его семьей и Лань Чжанем?       — Почему он всегда думает о втором господине Лань? Разве они ненавидели друг друга тогда?       — И правда, странно…       Тьма все чернела, угрожающе вновь оплетала его.       — Позволь нам стать с тобой одним целым.       Вэй Усянь понимал, что-либо он выберет этот путь, либо умрет так и не уничтожив клан Вэнь, застряв здесь навечно. Также он и понимал, что его дни сегодня закончились. Как только он впустит в себя тьму, обратного пути не будет, без золотого ядра его тело вряд ли продержится слишком долго. Но он должен, должен хоть попытаться спасти всех, и ухватился за этот шанс.       Как только темная энергия почувствовала его согласие, больше не спрашивая, она ринулась в его тело мощными потоками, заполняя духовные каналы, причиняла нестерпимую боль во всем теле.       Лань Цижэнь нервно огладив свою бородку, осознавая, что Вэй Усянь стал темным заклинателем ради их спасения и как ни странно ради спасения его племянника… Знал, что темная энергия повредит его телу, и все равно принял этот путь. «Так где же добро, а где зло, как понять где белое, а где черное?», вспоминая слова Ванцзи, Лань Цижэнь наконец понял, насколько он был не прав. И кто теперь праведный заклинатель? Которым он всегда так стремился быть, но явно, что не стал…       Не Минцзюэ вспоминал, как этот еще совсем молодой парнишка, боролся против клана Вэнь вместе с ним, совсем не щадя себя, и ведь только благодаря ему они смогли тогда победить.       Юй Цзыюань, которая в начале узнав, что Вэй Усянь пошел по темному пути, посчитала его еще более отвратительным, а теперь получается, что он прошел через все эти страдания, лишь чтобы помочь ее детям. Почему она раньше была так слепа к нему…       Вэй Ин, ощущая как напряжен сзади него Ванцзи, решил немного отвлечь его от того, что было показано.       — Лань Чжань, ты видел, я уже тогда о тебе думал, просто не понимал своих чувств, — улыбнулся Усянь.       Светлые глаза отмерли и, посмотрев на Вэй Ина, слегка потеплели.       Хуа Чэн, слыша их, решил немного помочь им в их чувствах и показать всем фрагмент, который не относился к суду, но зато помог бы принять остальным их чувства. Да и Вэй Усяню явно это будет интересно.       Ухмыльнулся князь демонов.       Видя подозрительную улыбку мужа, Се Лянь спросил:       — Сань Лан, что ты задумал?       — Ничего такого, гэгэ, уверяю, все будут довольны.       Се Лянь покачал головой, но решил не мешать его супругу делать, то что он задумал.