Осознание

      Изображение погасло.       Хуа Чэн всмотрелся в зал, затем, указав на одного из заклинателей, приказным тоном произнес:       — Ты! Выходи!       Все удивленно посмотрели на того, к кому обращался Князь демонов. Им оказался заклинатель средних лет, все его тело била крупная дрожь. Он неуверенно вышел в центр зала, сразу падая на колени перед Цзян Яньли, при этом низко опуская голову.       Вэй Ин смотрел на заклинателя и не мог отделаться от мысли, что он был ему смутно знаком, но откуда Усянь все никак не мог вспомнить. Увидев, что тот упал на колени перед Яньли, Вэй Ин растерянно спросил:       — Лань Чжань, ты знаешь, кто этот парень и почему он стоит сейчас на коленях перед моей шицзе?       Ванцзи с грустью посмотрел на Усяня:       — Он был тем, кто вонзил меч в сердце твоей сестры.       Серые глаза резко широко расширились, а голову сразу стали заполнять болезненные воспоминания, которые Вэй Ин никогда больше не хотел видеть. Его руки крепко сжались в кулаки, а глаза сверкнули алым.       — Простите меня, госпожа Цзян! Я… Я не хотел, я думал, мой брат умрет… — Запинаясь и плача, с дрожью в голосе говорил заклинатель.       Яньли сразу узнала того, кто сейчас так отчаянно просил ее прощения. Вспоминая, как в ее сердце вонзился холодный меч этого заклинателя, она неосознанно вздрогнула, отчего захотелось уйти от него подальше, спрятаться и больше никогда не видеть. В ее глазах стояли слезы, а язык совсем не хотел двигаться и произносить какие-либо слова то ли от страха, то ли от боли обиды за произошедшее…       Цзян Фэнмянь с Юй Цзыюань, ничего не понимая, переводили взгляд с парня, стоявшего на коленях, на дочь, молча смотревшую на заклинателя.       Цзинь Цзысюань крепко обнял Яньли, также ожидая услышать объяснения происходящему.       — Пошел прочь, — зло процедил Цзян Чэн.       Заклинатель, стоявший на коленях, весь сжался.       — А-Чэн, ты знаешь его? — Изумленно спросила мадам Юй.       — Конечно, знает, ведь именно этот человек убил вашу дочь, я прав, Мэн Яо? — Повернувшись к Цзинь Гуанъяо, ухмыльнувшись спросил Князь демонов.       А-Яо испуганно кивнул, понимая, на что намекает Князь демонов.       Цзинь Цзысюань дернулся к заклинателю, но Яньли крепко ухватилась за него, не давая сделать и шага.       Юй Цзыюань в ужасе отшатнулась. Злость и ненависть охватили ее сердце смотря на юношу на коленях. От заклинателя ее взгляд метнулся к сыну. Она не понимала, почему тогда был убит Вэй Усянь? Да еще и самим Цзян Чэном!       Цзинь Лин яростно спросил:       — Что значит он убил мою маму?! Дядя, ты же всегда говорил, что это был Вэй Усянь?!       — Он все это начал! Если бы не он…       — Прекрати! — Резко возразила Яньли, — А-Сянь ни в чем не был виноват!       — Шицзе… — с болью в голосе позвал Вэй Ин, хоть и зная, что его никто не услышит.       — Что ж, давайте, наконец, узнаем правду о смерти госпожи Цзян и жестокого убийства Вэй Усянем заклинателей в Безночном городе, — решительно произнес Хуа Чэн, после чего зал вновь озарило светом.       Перед всеми появилось изображение Безночного города, где перед Знойным дворцом расположились шеренги отрядов больших и малых кланов, перед которыми стояли их главы.       Цзинь Гуаншань гневно выкрикнул:       — Завтра мы все отправимся на гору Луаньцзан и покараем Старейшину Илина, Вэй Ина! А также наконец-то сотрем с лица земли остатки клана Вэнь!       Все согласно кивнули.       Цзинь Цзысюань хоть и считал неправильным такое решение, но как отец он понимал чувства своего отца, ведь тот тогда считал, что Вэй Усянь убил его сына. Хотя если вспомнить, что это все подстроил он же, у Цзинь Цзысюаня закрадываются по этому поводу сомнения, правда ли он был тогда расстроен из-за его смерти или он просто хотел эту чертову печать.       Цзян Фэнмянь возмущенно произнес:       — Вы все боролись против клана Вэнь, чтобы самим стать такими же? Разве можно так зверски убивать людей, да еще и без суда? — Посмотрев в сторону ордена Гусу Лань, Цзян Фэнмянь продолжил:       — Цижэнь, разве не в вашем ордене три тысячи правил? Разве они так учат поступать с людьми, вина которых даже не была доказана? Никогда не думал, что ваш клан опустится до такого!       Лань Цижэнь ничего не ответил, только виновато смотрел на старого друга. Он был согласен с каждым его словом. А еще он осознавал насколько сильно ошибался в Вэй Усяне и ошибался совсем не из-за того, что Старейшину Илина подставили. Он просто не хотел видеть ничего, кроме негативных сторон Вэй Ина. Желал, чтоб тот был наказан, без разницы за что. Просто по мнению Лань Цижэня все, что бы не делал Вэй Усянь, было злом, а значит такой человек не заслуживает жизни… Но все оказалось совсем не так…       Да Вэй Ин еще с юношества был нарушителем всех возможных правил, но он никогда не шел против своей совести, независимо от того, как это потом могло обернуться для него самого. И, как было показано, даже смерть его не пугала, разве не таким должен быть настоящий праведный заклинатель?       Размышления Лань Цижэня заставляли его все больше хмурится и чувствовать, как в груди что-то неприятно сжимается.       Лань Сичэнь поклонился и с грустью произнес:       — Нам жаль, что наш клан в этом участвовал.       Внезапно тихий смешок прервал воодушевленные речи. Цзинь Гуаншань недовольный, что его дерзко прервали мрачно повернулся туда, откуда слышался смех. Также поступили и остальные заклинатели.       На крыше Знойного дворца вальяжно восседал никто другой как сам Вэй Усянь. Его глаза горели красным цветом, а на лице расплылась устрашающая улыбка.       Юй Цзыюань испуганно смотрела на их воспитанника и вновь не могла в нем узнать беззаботного и беспечного мальчишку.       Цзинь Гуаншань громко проговорил:       — Вэй Усянь! Как ты посмел явиться сюда?       Все заклинатели тут же схватились за мечи. Цзян Чэн также вытащил свой меч, крепко сжимая его рукой. Внутренне он был зол, очень зол на Усяня и был согласен, что он заслуживает наказания, а остатки клана Вэнь особенно Вэнь Нин должны умереть. Но… смерти Вэй Ину он не желал, даже при мысли об такой возможности внутри больно сжималось сердце. Шицзе никогда бы ему этого не простила, даже после смерти Цзинь Цзысюаня она не отвернулась от Усяня и очень за него переживала. Поэтому Цзян Чэн дал себе слово, что обязательно спасет Вэй Ина, даже если придется пойти против всех.       — Мой брат спас тебя! А ты ему только смерти желаешь! Я уже не говорю за остальную мою семью, которая не сделала ничего плохого, кроме того что родились под фамилией Вэнь! — С презрением выкрикнула Вэнь Цин, затем мрачно улыбнувшись продолжила, — и если воткнуть кинжал в сердце брата называется спасением, то лучше бы ты никогда не спасал Вэй Ина!       Цзян Чэн сорвался:       — Да! Твой брат спас меня! Ты и Вэй Ин спасли меня! Но тогда я потерял родителей по вине вашего клана, а потом еще и брата! Я считал, что он бросил меня ради вас! С самого детства я считал, что Вэй Ин всегда будет рядом со мной и поддержит в любой ситуации! А что он сделал, когда я нуждался в нем больше всего? Он выбрал вас!       — Идиот! Он всегда все делал только для тебя! — Зло прошипела Вэнь Цин.       Цзян Чэн быстрым движением смахнул слезу с щеки и с сожалением вперемешку со злостью произнес:       — Тогда я не знал этого, никто мне об этом не рассказал!       Юй Цзыюань покачала головой, все больше убеждаясь в своих ошибках в воспитании.       Красные глаза полыхнули недобрым, а улыбка сошла с лица Усяня. После чего он заговорил, при этом в руке прокручивая флейту:       — И почему же я мог не посметь сюда явиться? Разве вы сами не желали завтра посетить меня? Думаю, вы должны быть мне благодарны, что я сэкономил ваше время и любезно пришел сам.       Цзян Яньли видела своего брата насквозь, под маской надменности скрывалось отчаяние и растерянность со страхом.       — Дерзкий паршивец, — раздраженно произнес Не Минцзюэ.       Взгляд красных глаз переместился на Не Минцзюэ, поднявшись на ноги, Вэй Ин ядовито произнес:       — Но разве я не всегда был таким дерзким, господин Не? И разве не благодаря моей дерзости вы все еще живы, — обводя флейтой всех заклинателей, размеренно говорил Усянь. Не забывайте, что во время Аннигиляции Солнца я одолел пятитысячную армию в одиночку.       Не Минцзюэ недовольно фыркнул.       Глава ордена Не теперь понимал, насколько тяжело пришлось Усяню, чтобы выиграть войну против ордена Вэнь. И понимал, насколько тяжело ему приходилось тогда…       — Но также из-за твоего оружия погибли многие совершенствующиеся, а твой мертвец убил моего сына и племянника! — Зло выкрикнул Цзинь Гуаншань, напоминая остальным и самому Вэй Ину его прегрешения.       — Лучше бы себе и своему щенку напомнил! — С отвращением произнесла госпожа Цзинь.       Лань Сичэнь недовольно посмотрел на госпожу Цзинь, считая неправильным так высказываться о Мэн Яо, даже если тот и был виноват во многом.       Вэй Усянь сорвался:       — Тогда ответьте, Глава Ордена Цзинь, кто был целью засады на тропе Цюнци? И кого должны были убить?       Какой-то заклинатель, стоявший немного позади остальных, выкрикнул:       — Если бы ты первым не наслал на Цзинь Цзысюня подлое проклятие, то он не устраивал бы засаду!       Вэй Усянь громко рассмеялся, а затем спросил:       — Позволь узнать, какие у вас есть доказательства, чтобы подтвердить, что это был именно я?       Глава клана Яо потрясенно произнес:       — Кто кроме тебя еще на такое способен, такого отвратительного и подлого человека надо еще поискать! Ты такой же, как и весь клан Вэнь! В этом мире зло надо наказывать, сегодня ты ответишь по заслугам, а завтра вся твоя армия жалких псов Вэнь пойдут на корм птицам!       Глава Яо сидевший позади всех заклинателей, услышав свои слова, прикусил себе язык, боясь гнева остальных.       Цзян Фэнмянь хмурился, слушая слова заклинателя. Именно они сейчас вели себя как Вэни, жаждущие чужой крови.       Услышав эти слова, Вэй Усянь замолчал, вспомнив лицо Вэнь Цин, Вэнь Нина, А-Юаня и остальных, и свое обещание обязательно вернуться живым, от этой мысли Вэй Ин грустно улыбнулся. Все, что он говорил Вэнь Цин и Вэнь Нину было ложью, он не сможет отсюда выбраться и найти их. Но все, что его сейчас волновало, это выиграть как можно больше времени, чтобы его семья смогла уйти подальше от горы Луаньцзан и спрятаться как можно лучше.       От мыслей Вэй Усяня всем становилось тяжело на сердце.       Цзян Чэн мрачно усмехнулся. Его брат, как и всегда игрался в героя, даже пришел ради спасения других на смерть…       Цзинь Лин смотрел на Вэй Усяня и все больше восхищался этим человеком. Без золотого ядра пойти против всех ради спасения невинных людей мог далеко не каждый, если вообще кто-то мог.       Вэнь Цин разрывалась между невероятной благодарностью Усяню и злостью, что тот не сдержал слово…       Изображение переместилось на Мэн Яо, который незаметно отошел от всех, скрываясь за стеной дворца, где его ожидали Су Шэ с Сюэ Яном.       — Сюэ Ян, — обратился Мэн Яо, — немедленно отправляйся в Башню Золотого Карпа и приведи сюда Цзян Яньли, ты должен ее убедить, что если она не остановит Вэй Усяня, то его убьют.       Сюэ Ян усмехнулся:       — Господин хочет за раз избавиться от двоих? Как коварно, но мне это по нраву!       Лань Сичэнь округлил глаза:       — Не может быть…       Мэн Яо пожал плечами:       — От судьбы не убежишь.       — Так вот почему моя шицзе пришла тогда! Из-за своей мести этот Цзинь Гуанъяо спятил! — С трудом себя сдерживая, зло цедил Вэй Ин.       Если бы не Князь демонов, Юй Цзыюань живого места не оставила бы уже от Мэн Яо.       — Тогда, что делать мне? — С интересом спросил Су Шэ.       — Как только Вэй Усянь начнет играть на флейте, отдавая приказ своей армии, ты должен начать играть мелодию Смятения, искажая его приказы.       Лань Сичэнь с болью вспоминал слова брата, о том, что господина Вэя подставили, а затем и слова Мэн Яо опровергающие их… Все это время А-Яо пользовался его доверием и использовал в своих целях…       Су Шэ кивнул, такое задание ему очень нравилось.       — Я же постараюсь в это время забрать Тигриную печать, — продолжал Мэн Яо.       — Младший дядя… — Разочарованно произнес Цзинь Лин.       — Тем, кто убивал заклинателей в Безночном городе, был не Вэй Усянь? — Побледнев спросил заклинатель из зала.       Цзян Чэн клокотал от злости, встретившись со взглядом Су Шэ, который желал испариться, Цзян Чэн одним рывком оказался рядом с ним, резко схватил его за грудки, приподнимая с места.       — Ты! Это ты был тем человеком, который заставил армию Вэй Ина убивать всех! Из-за вас моя сестра и брат погибли!       Цзыдянь весь искрился.       — Господин Цзян, до конца суда никаких разборок и наказаний, — твердо произнес Хуа Чэн.       Руки Цзян Чэна дрожали, так сильно он хотел избить всю эту троицу, но ослушаться Князя демонов Цзян Чэн все же не решился. Он с трудом отпустил Су Шэ, награждая его и Сюэ Яна, сидящего рядом, убийственным взглядом, который говорил о том, что скоро они за все ответят!       Сюэ Ян вызывающе усмехнулся, в отличие от Су Шэ, в его глазах ни на секунду не промелькнул страх, только интерес и удовольствие от происходящего.       Цзинь Цзысюань с ненавистью и презрением смотрел на брата. Он с трудом, но мог еще понять ранее происходящее и даже постараться забыть, что его брат сделал с ним. Но то, что он решился убить Яньли, тому с рук точно не сойдет! Как только Князь демонов перестанет его защищать, Цзинь Цзысюань заставит его пожалеть, что он вообще родился!       Изображение вновь вернулось к Вэй Ину.       Заклинатель, стоящий в первых рядах, с ненавистью воскликнул:       — Вэй Ин, ты поверг меня в полное разочарование. А ведь я когда-то восхищался тобой! Теперь же, мне противно даже вспоминать об этом.       Услышав его, Вэй Усянь удивленно замер, но почти сразу разразился безумным хохотом. Он едва не задохнулся от смеха, затем спросил:       — Ты восхищался мной? Ты говоришь, что восхищался мной, но почему же я ни разу не видел тебя, когда ты мной восхищался? Зато теперь ты один из первых, кто готов напасть на меня! Будь то восхищение или отвращение, в твоих устах все звучит ничтожно.       Он не успел договорить, когда внезапно ощутил в груди ноющую боль. В груди торчала стрела, которая чудом прошла мимо сердца.       — Девушки в зале испуганно ахнули.       Юй Цзыюань дернулась всем телом.       Он посмотрел в направлении, откуда прилетела стрела. Найдя глазами заклинателя, который пустил стрелу, Вэй Ин поднял взгляд, полный злости, одним движением вырвав стрелу из своей груди и собираясь уже бросить в заклинателя, как его взгляд зацепился за рядом стоящего юношу, который с неподдельным страхом и волнением смотрел на заклинателя, выпустившего стрелу. Он опустил руку с окровавленной стрелой и с холодной улыбкой произнес:       — Это же тот заклинатель, который стоит на коленях! — Выкрикнула девушка.       — Вот значит, как правильные кланы решают дела, стреляют без предупреждения и чего же вы от меня ждете? Что я великодушно не потребую возмездия? — Его взгляд опять был направлен на заклинателя, который выпустил стрелу. Тот стоял совсем бледный, выпустив уже из рук лук, а его сердце громко стучало в ожидании смерти. Юноша, стоявший рядом, резко встал вперед, закрывая заклинателя и выкрикивая:       — Если хочешь убить моего брата, то тебе сначала придется убить и меня! — Уверенно сказал юноша.       Улыбнувшись Вэй Ин холодно ответил:       — Хорошо.       И сняв с пояса Чэньцин, поднес к губам. Вместе с пронзительной трелью флейты из земли на площади Безночного города начали одна за другой появляться, разрывая землю, костяные руки. Он не собирался никого убивать, все что ему надо было — это время. Поэтому единственный приказ, который он отдавал своей армии это, чтобы они не подпускали никого к нему.       Не Минцзюэ усмехнулся:       — Этот мальчишка и правда самоотверженный! Спасает Вэней, так еще и заботится о людях, которые ему желают смерти.       Юй Цзыюань и Цзян Фэнмянь пораженно смотрели на воспитанника. Происходящее на изображении был чем-то нереальным.       Цзинь Гуаншань воскликнул:       — Сегодня он должен умереть!       Несколько адептов тут же поднялись на мечи и натянули луки, окружая дворец и крышу.       Вэй Усянь стоял на крыше Знойного дворца и играл на флейте. Его глаза в темноте ночи светились еще ярче и пугающе. Сверху он наблюдал за кланами заклинателей, которые пытались пробраться к нему.       Внезапно рядом с собой он услышал звон струн, Усянь отнял Чэньцин от губ и обернулся. Он увидел на противоположном краю крыши человека в белоснежных одеждах, который сидел, положив на колени гуцинь.       Вэй Усянь ледяным тоном произнес:       — А, Лань Чжань. — Грустно произнес он. Меньше всего ему хотелось сражаться с Лань Чжанем. Видя все тот же ненавидящий взгляд золотых глаз, сердце больно сжалось.       — Господин Вэй, почему же вы не видели настоящих чувств Ванцзи, — с досадой в голосе прошептал Лань Сичэнь.       Юй Цзыюань, услышав Лань Сичэня, решила возразить:       — На месте Вэй Усяня, я бы тоже ничего не поняла, вашему брату стоило открыто показывать свои чувства, а не целовать тайком! Разве по его лицу возможно вообще что-то понять!       Не Минцзюэ согласно кивнул, он, как и остальные длительное время считал, что Лань Ванцзи ненавидел Вэй Усяня.       Лань Цижэнь недовольно кашлянул.       — Никогда не ненавидел и не хотел сражаться с Вэй Ином! Только спасти! — С твердостью в голосе проговорил Ванцзи, крепко обнимая самого дорогого человека в своей жизни.       Вэй Ин печально улыбнулся:       — Я знаю, Лань Чжань, знаю… Если бы только я понял это раньше…       Вэй Усянь снова поднес флейту к губам, при этом говоря:       — Ты должен был давно догадаться, что Песнь Очищения сердца на меня не действует!       Лань Ванцзи убрал гуцинь за спину и вынул из ножен Бичэнь, который направил на призрачную флейту.       — Нет! Как же так! Они не должны сражаться! Разве Второй господин не любит Вэй Усяня?! — Волнительно произнесла девушка.       Вэй Усянь отклонился от удара, рассмеялся и воскликнул:       — Просто замечательно. Я всегда знал, что в один прекрасный день мы с тобой столкнемся по-настоящему, в смертельной битве. Ты же всегда ненавидел меня, давай! Может ты даже убьешь меня раньше, чем они, сотрешь с земли такого недостойного меня.       — А-Сянь, — сочувственно прошептала Яньли.       Сычжуй вновь сжал ткань своего ханьфу, он никогда не думал, что его отцы сражались между собой.       Цзинь Лин тоже напрягся.       Зная теперь, какие чувства испытывал к нему Лань Чжань, становилось неприятно от собственных мыслей. Сейчас Вэй Ин видел в золотых глазах на изображении совсем не ненависть и презрение к себе как раньше, а невероятный страх и отчаяние… Сколько же кругов Ада пришлось пережить тогда Лань Чжаню из-за него…       Девушки со страхом и невероятным интересом наблюдали за Вансянями, которых так долго ждали.       После этих слов движения Лань Ванцзи на миг замедлились. Он отчаянно крикнул:       — Вэй Ин! — При этом опуская меч и понимая, что все разрушил, для Вэй Ина он теперь такой же как все, который также жаждет его скорейшей смерти. Сердце охватил страх.       — Мое сердце уже болит от их непонимания друг друга! — Держась рукой за грудь, где внутри гулко стучало сердце, грустно вздохнула одна из девушек.       Неожиданно Вэй Усянь расслышал посреди грохочущей битвы слабый голос.       — А-Сянь!       От этого голоса внутри все похолодело, Вэй Ин испуганно посмотрел на поле битвы нервно ища глазами сестру. Он так перепугался, что забыл о битве с Лань Ванцзи, опустил Чэньцин и закричал:       — Шицзе?!       Мэн Яо опустил голову, зная, что будет дальше.       Юй Цзыюань:       — А-Ли! Зачем ты пришла! Разве твоя жизнь не важней, чем… — Юй Цзыюань запнулась, понимая, что больше не может назвать Усяня слугой…       Яньли с Цзян Фэнмянем наградили ее недовольными взглядами, понимая, что она хотела сказать.       Цзян Чэн тоже услышал этот голос и в одно мгновение побелел от ужаса.       — Сестра? Где ты?       Вэй Усянь спрыгнул с крыши и закричал, срывая голос:       — Шицзе? Шицзе? Где ты? Я не вижу тебя!       Возле него проносились бесчисленные клинки, которые иногда задевали его, оставляя после себя глубокие порезы на коже. Но Вэй Ин не обращал на это никакого внимания он с голыми руками продвигался вперед, судорожно ища Цзян Яньли. Пройдя еще немного, он увидел свою шицзе, которая тоже в этот момент повернулась к нему, встречаясь с ним взглядом. На ее лице расцвела нежная улыбка, а по губам можно было прочитать, как она тихо произнесла:       — А-Сянь.       Пока Вэй Ин был поглощён поисками своей сестры, музыка флейты продолжала играть, хоть он давно уже опустил свою флейту. Мертвецы перестали просто отталкивать заклинателей, теперь же они вонзали свои руки в тела заклинателей и вырывали их внутренности. Но все, о чем сейчас мог думать Усянь, это о его шицзе.       Сычжуй вновь не сдержался:       — Теперь вы все убедились, что Вэй Усянь никогда не приказывал никому убивать!       Не Минцзюэ весь пылал от желания убить всю троицу.       Лань Цижэнь:       — Лань Сычжуй, успокойся, — как можно более строго сказал Цижэнь, внутренне понимая, как все заклинатели сейчас выглядят перед его внуком.       Когда расстояние между ними уже достаточно сократилось, чтобы наконец-то дотянуться друг до друга, прямо в этот миг Вэй Ин и Цзян Чэн внезапно увидели, как за спиной Цзян Яньли стоит лютый мертвец. Он поднял меч и направил удар на Цзян Яньли.       Юй Цзыюань:       — Нет!       Цзян Фэнмянь:       — А-Ли!       Цзинь Цзысюань весь похолодел.       От увиденного Вэй Усяня обезумел. Прорываясь вперед, он изо всех сил орал:       — Остановись, остановись, сейчас же остановись!       Цзян Чэн взревел:       — Почему он не останавливается?! Вэй Усянь, немедленно останови его!       Вэй Ин же все больше предавался панике и потому все хуже справлялся с контролем. Мертвец не послушался приказа.       Сюэ Ян усмехнулся, вновь наблюдая эту картину.       Вэй Ин же уткнулся лицом в плечо Ванцзи, пытаясь заглушить боль в сердце, которая нарастала с каждой секундой все больше.       Мертвец рубанул мечом прямо по спине Цзян Яньли, отчего последняя повалилась на землю.       — Мама! Мама! — Заорал Цзинь Лин, крепко сжимая в объятиях Яньли, боясь, что она может исчезнуть.       Цзинь Цзысюань также обнимал Яньли, его глаза были наполнены слезами.       Лютый мертвец стоял за ее спиной, вновь занося клинок для удара. Внезапно сверкнула вспышка меча, которая рассекла тело мертвеца надвое. Лань Ванцзи тоже спустился на площадь и легким движением схватил рукоять вернувшегося Бичэня.       Лань Сичэнь облегченно вздохнул, увидев брата.       Юй Цзыюань с Цзян Фэнмянем благодарно кивнули Лань Цижэню и Лань Сичэню.       Спина Цзян Яньли окрасилась кровью. Девушка не открывала глаз, но к счастью все еще дышала.       Наблюдая со стороны Мэн Яо посчитал, что это самый благоприятный момент для дальнейших действий. Он словно тень быстро оказался возле брата заклинателя, который ранее выпустил стрелу в Вэй Усяня.       — Что он делает? — Непонимающе кто-то спросил из зала.       Цзян Чэн напрягся.       А все еще стоящий на коленях заклинатель опустил голову еще ниже.       — Господин, — обратился Мэн Яо к заклинателю, который от страха постоянно пытался уйти подальше, боясь армию мертвецов.       Заклинатель вздрогнул и, не видя, кто к нему обратился, быстро махнул мечом, откуда услышал голос.       Мэн Яо не составило труда увернуться.       Когда заклинатель наконец встретился с глазами Мэн Яо, узнавая его, он с еще большим страхом сразу же опустил меч и виновато произнес:       — Простите меня, господин Цзинь, я принял вас за одного из мертвецов Старейшины Илина.       Мэн Яо понимающе кивнул.       — Не волнуйтесь, на вашем месте я бы тоже опасался за свою жизнь, а еще больше за жизнь брата… Ведь такой человек как Вэй Усянь никогда не прощает обиды. Если сегодня мы не победим его, боюсь, первым, кого он захочет убить, будет ваш брат. — Как можно более сочувственно произнес Мэн Яо.       Глаза заклинателя заполнились еще большим страхом, его взгляд метался от Мэн Яо к Вэй Усяню, будто что-то решая для себя.       — Что за вздор несет этот Мэн Яо! Не собирался я никого убивать! Если бы захотел, то сделал это сразу! — Гневно шипел Вэй Ин.       С каждым новым действием А-Яо Сичэнь будто терял частичку себя, которая болезненно умирала.       — Зачем он это все говорит? — С непониманием спросила Юй Цзыюань.       Не Минцзюэ нахмурился, его руки уже явно подрагивали.       В голове Цзян Чэна начали складываться паззлы и от осознания, что на самом деле тогда произошло, хотелось взвыть от боли.       Цзян Чэн дрожащей рукой ощупал ее пульс и облегченно выдохнул. Затем внезапно ударил Вэй Усяня кулаком по лицу и заорал:       — Почему твои мертвецы тебя не слушают?! Как ты допустил, чтобы они ранили сестру!       Побледневший Вэй Усянь от удара резко сел на землю и рассеянно проговорил:       — Я не знаю… Так не должно было быть… не должно. Я не могу удержать, не могу удержать контроль…       Видя в каком отчаянии и страхе находится Усянь Юй Цзыюань не могла его ни в чем винить, но также она и понимала чувства сына, ведь тот не знал, что мертвецами управлял не только Вэй Ин.       Цзян Чэн прожигал дыру в Мэн Яо, его лицо было искажено от боли.       Цзян Яньли вдруг заговорила:       — А-Сянь.       Вэй Усяня крупно било дрожью.       — Шицзе, я… я здесь.       Цзян Яньли открыла глаза и с трудом проговорила:       — Мой милый А-Сянь. Ты ни в чем не виноват, прошу тебя останови это все, я не позволю, чтобы тебе причинили вред, А-Сянь, — слезы скатились по ее щекам. Она нежно коснулась руки Усяня, пытаясь успокоить его.       Вэй Усянь слушал ее, и сердце бешено колотилось в груди. Он не мог поверить в то, что сестра его не винит. Ведь он убил ее мужа, оставил своего племянника без отца. Из глаз вырвались слезы.       Цзинь Лин отвернулся, по его щекам одна за другой покатились слезы.       Слегка подрагивающим голосом Вэй Усянь быстро проговорил:       — Хорошо, я все остановлю.       Он взял Чэньцин, поднес к губам и начал играть. Ему пришлось приложить усилие, чтобы успокоить душевное состояние, и на этот раз лютые мертвецы, наконец, услышали приказ. Один за другим, издавая низкий утробный рык, словно выражая недовольство, они опускались на землю.       — Так он все остановил! Почему никто об этом не говорил тогда! — Возмущались заклинатели.       Внезапно глаза Цзян Яньли расширились, она резко оттолкнула от себя Вэй Усяня в сторону. Вэй Ин от толчка повалился на землю, а когда поднял голову, то увидел, как длинный меч пронзает ее сердце.       Теперь все увидели, что Яньли ценой собственной жизни спасла брата.       Юй Цзыюань стало плохо, она не могла выдержать то, что происходило на изображении. Цзян Фэнмянь сразу же подхватил ее, не давая упасть, крепко прижимая к себе, его глаза и щеки были мокрые от слез.       — Мамочка! Ты же не оставишь меня больше, — уже не сдерживаясь плакал Цзинь Лин.       Яньли:       — Никогда!       Меч в руках держал тот юноша, который защищал своего брата. Вэй Усянь сидел на грязной земле и не мог поверить тому, что видел. Из сердца Цзян Яньли хлынула кровь. Цзян Чэн все еще обнимал тело сестры, не шевелясь, совершенно не осознавая, что произошло.       Наконец, спустя мгновение Вэй Усянь издал нечеловеческий крик.       — Значит Вэй Усянь не был виноват и в смерти своей сестры…       — Он хоть в чем-то был виноват? За что мы его все осудили и убили! — Заорал кто-то из зала.       Никто на этот вопрос не смог ответить.       Лань Ванцзи в этот момент как раз наносил удар мечом. На крик он резко обернулся. Предчувствуя что случилось что-то непоправимое.       Резко взлетев на самый высокий участок скалы, Вэй Ин громко произнес:       — Вы строите из себя таких правильных, но все чего желало большинство из вас это была Тигриная Печать! Раз вы так сильно хотите ее заполучить, так докажите, что способны ею владеть.       Мэн Яо довольно улыбнулся.       Собрав последние силы, Вэй Ин направил их в печать, чтобы разрушить ее. Через несколько мгновений Печать разлетелась на мелкие осколки по всему полю, а заклинатели, наблюдавшие всю эту картину, резко забыли про Вэй Усяня и начали искать осколки разрушенной печати, при этом жестоко убивая друг друга при попытке выхватить осколок.       Заклинатели, которые узнавали себя на изображении, постыдно опускали головы, вспоминая, как жадность до власти заставляла их убивать и ранить друг друга ради получения печати.       Вей Ин на это только грустно рассмеялся, его тошнило уже от этих людей, притворяющихся добродетельными, его тошнило уже от этого и все, чего ему хотелось, это закончить все. Развернувшись, он резко направился к обрыву скалы в надежде, что он больше уже никого не увидит.       — Дядя Вэй, — испуганно, сам от себя не ожидав, произнес Цзинь Лин.       Тело Сычжуя била крупная дрожь.       Яньли заплакала, слыша мысли брата, ей было невыносимо больно от них.       Юй Цзыюань потерянно смотрела на воспитанника, который собирался убить себя. Ее сердце, еще не отошедшее от потрясения от смерти дочери, теперь испуганно билось в грудной клетке, наблюдая за Вэй Усянем.       Цзян Фэнмянь сжал ее в объятиях еще сильней.       Лань Цижэнь смахнул одинокую слезу, которая все же вырвалась наружу. Он был одним из тех, кто довел до таких мыслей этого бедного мальчика.       Сюэ Ян перестал улыбаться, он с непониманием смотрел на Старейшину Илина, который сам уничтожил свой артефакт власти, а теперь еще решил себя убить. Разве он сейчас не должен был думать, как всем отомстить, чтобы они искупались в собственной крови? То как поступал Вэй Усянь было неправильно, Сюэ Ян никак не мог это принять.       Но стоило ему только подойти к краю, как его надрывно позвали, будто не жизнь Вэй Усяня сейчас была на волосок от смерти, а именно того человека, который так жалобно его звал. Обернувшись, он ждал увидеть кого угодно, но только не…       — Лань Чжань, — грустно улыбнулся Усянь. — Надеюсь ты не расстроишься, что я умру не от твоего клинка, хотя если сильно хочешь убить меня самостоятельно, я не буду сопротивляться. — Вымученно произнес Вэй Ин. Его глаза больше не пылали красным, теперь они были тускло серыми, совершенно безжизненными.       Послышались громкие всхлипы со стороны девушек.       — Я не могу больше на это смотреть, мое сердце уже не выдерживает!       — И я!       От этих слов Лань Ванцзи содрогнулся. Страх подобно молнии прошиб все тело. Без Вэй Ина ему не нужна жизнь.       — Брат, — грустно произнес Сичэнь.       Даже Не Минцзюэ не мог избавиться от грусти в своем сердце за этих двоих.       — Вэй Ин, остановись, прошу, — совсем жалобно взмолился Ванцзи. — Все не так… Я…       Увидев замешательство Лань Чжаня, Вэй Ин решил, что для него достаточно и соскочил со скалы, отдаваясь тьме.       Все широко распахнули глаза.       Но не успел он обрадоваться, что все это наконец-таки закончилось, как его руку крепко схватила чужая, не давая упасть в пропасть.       Послушались облегченные вздохи.       — Лань Чжань, все же хочешь убить меня самостоятельно. Ну да, такой как я не заслуживает такой легкой смерти, — горько рассмеялся Усянь.       — Вэй Ин самый замечательный человек!       Усянь тяжело выдохнул в шею Ванцзи, слабо улыбаясь, он так и не повернулся к изображению.       Цзян Чэн, не знавший, что произошло на скале до его прихода, напряженно смотрел на брата.       Затем он прикрыл заплаканные глаза, из которых до сих пор стекали слезы, смиренно ожидая почувствовать холодную сталь у себя внутри.       — Глупый мальчишка, — смахивая очередную слезу, с каким-то отчаянием произнес Цижэнь.       А-Яо также наблюдал за изображением и от того, что он видел, было почему-то не по себе. Видеть безжизненные глаза Вэй Усяня было неприятно и даже болезненно.       Лань Чжань еще крепче сжал руку Вэй Ина, а глаза наполнились слезами, которые медленно начали стекать по щекам.       — Вэй Ин, я никогда не причиню тебе боль, я лучше сам умру… Я люблю тебя!       На этом моменте Вэй Ин резко повернулся к изображению, желая вновь видеть и слышать Лань Чжаня во время таких желанных слов.       — Ты спас меня тогда, Лань Чжань, не только физически, но и душевно. На тот момент мое сердце умерло и погрязло в темноте, и только ты смог зажечь в нем свет, — тепло улыбнулся Усянь.       Ванцзи глубоко вдохнул:       — Ты сделал это со мной, как только появился в моей жизни.       Сердце пропустило удар. Слова Ванцзи теплом окутали его душу.       — Лань Чжань, — совсем тихо прошептал Вэй Ин, — я люблю тебя!       Сильные руки сжали его тонкую талию еще сильнее.       Вэй Ин резко широко распахнул глаза, не веря в то, что он услышал. Лань Чжань его любит? Но как? Он же всегда ненавидел его, презирал за выбранный путь. Но видя сейчас перед собой такого разбитого Второго Нефрита, видя слезы, которые не останавливаясь скатывались из глаз Лань Чжаня, замечая наконец эмоции на лице, которые явно выражали, что если Вэй Ин сейчас умрет, то он последует за ним. И от этой мысли стало еще хуже, хоть он не чувствует тех же чувств, что и Лань Чжань, а может и чувствует… Вэй Ин совсем запутался в себе, но одна мысль, что с Лань Чжанем может что-то случиться, заставляла его содрогаться от ужаса.       Лань Сичэнь, слыша такой рой мыслей в голове Усяня, теперь точно убедился, что тот никогда не играл с чувствами его брата. Он и правда о них не знал, да что там говорить, он и своих не понимал.       Цзян Чэн от мыслей брата осознал, что Лань Сичэнь был прав. Он совсем не знал своего брата, и эта правда неприятно колола в сердце.       Внезапно его руку подхватила еще одна рука. Увидев фиолетовые одежды, Вэй Ин сразу же поднял взгляд и увидел Цзян Чэна, который тоже начал пытаться его вытащить.       — Ты не умрешь так, Вэй Усянь, ты должен ответить за все! — Гневно плевался он.       — Цзян Чэн! — Все еще плача, гневно воскликнула Яньли.       Вэнь Цин вновь с презрением посмотрела на главу Цзян.       Не Минцзюэ не в чем было винить Цзян Чэна, он и сам был не лучше, если не хуже.       Цзян Фэнмянь разочарованно покачал головой, даже не повернувшись к сыну.       Совместными усилиями они вытащили Вэй Ина обратно на скалу, где его сразу же притянул к себе Ванцзи, крепко обнимая, будто Вэй Ин это самое ценное сокровище в его жизни.       Вэй Ин, потративший так много сил на уничтожение печати, чувствовал, что сознание начинает его покидать. Еще раз взглянув на Ванцзи, он тихо произнес:       — Лань Чжань… Я… — Но не успел договорить, как в глазах резко потемнело, и он отключился.       Изображение пропало.       Лань Цижэнь впервые был рад, что Ванцзи ослушался его и не пришел на это собрание.       Он бы просто не смог видеть боль в глазах дорогого племянника.       — Что он хотел ему сказать? — Требуя продолжение, крикнула одна из девушек.