Осознание

      Цзинь Лин с обидой и разочарованием смотрел на обоих своих дядей. Всю жизнь они внушали ему, что Вэй Усянь зло во плоти, который бессердечно убил его родителей. Но то, что увидел Цзинь Лин в воспоминаниях, даже близко не совпадало с их словами. Настоящим убийцей отца оказался младший дядя. Он не только убил его отца так еще и подставил этим Вэй Усяня, который всего лишь хотел увидеть самого Цзинь Лина на празднование первого месяца… Другой же дядя, не став ни в чем разбираться просто поверил всем остальным, тем самым бросая Вэй Усяня одного. Цзинь Лин не был уже уверен, что Вэй Ин был причастен к смерти его матери. Ведь то, как мать его защищает, говорит только о том, что Вэй Усянь был и в этом не виновен…       Цзинь Лин вытер рукавом скатившиеся слезы с щек. Сейчас он чувствовал ненависть к самому себе. Все это время он ненавидел и проклинал того, кто любил его… Желал, чтобы его душа сгнила, как и его тело, и больше никогда не перерождалась. Да, у него есть оправдание, есть… Он не знал, ему с пеленок внушали одно и тоже, но это совсем не помогает заглушить ту вину, которую чувствует его сердце.       Усадив уже пришедшую в себя мать, Цзинь Цзысюань сверлил пол взглядом. Увиденное перевернуло все с ног на голову. Он все никак не мог поверить, что за всем этим стоял именно его брат. Пусть они и не выросли вместе, но разве позже они не приняли друг друга, не стали братьями? За что он так с ним? Почему? В голове сразу мелькнули слова Мэн Яо «Нам все равно не жить под одним небом, даже если он и относится ко мне как будто и правда считает братом. Я все равно не могу отказаться от своей мести, где он всегда будет помехой на пути к ней».       Месть… Все дело в мести, но кому Мэн Яо мстит? Отцу? Цзинь Цзысюань терялся в вопросах в своей голове, и единственный, кто мог хоть немного ему помочь все понять, отказывался что-либо комментировать, даже не пытаясь себя оправдать…       Цзян Чэн же зло смотрел на Мэн Яо, желая заколоть того на месте, ведь все те злополучные события начались именно с этого момента… Но в голове сразу же возникают болезненные воспоминания, где он на этом же месте 13 лет назад убивает своего брата. Где на него смотрят серые глаза, в которых ни на мгновение не мелькает ненависть или обида, только принятие и раскаяние за то, чего он даже не делал…       — За что ты извинялся, Вэй Усянь?! За что? — отчаянно спрашивал Цзян Чэн, смотря в пустоту.       — И правда за что? — Усмехнулся Хуа Чэн, обращаясь к Цзян Чэну, за которым наблюдал.       Цзян Ваньиня всего передернуло, услышав вопрос Князя демона.       — Увы, спросить уже не получится, — продолжал все говорить Хуа Чэн, делая вид, что не замечает, как лицо Цзян Чэна все больше искажается болью, а пальцы рук уже заметно подрагивают.       Вэй Ин хмурился слыша разговор между Князем демонов и братом.       — Лань Чжань, ну вот чего он прицепился к Цзян Чэну? Ему и так плохо!       — Он это заслужил. — Твердо произнес Ванцзи.       Усянь глубоко вздохнул, понимая, что поменять отношения Ванцзи к Цзян Чэну будет нелегко. И винить того не за что, ведь если бы Лань Хуань также решил бы убить Ванцзи, Вэй Ин ненавидел его не меньше, если не больше…       Юй Цзыюань, видя эмоциональное состояние сына и нападки Князя демона, решила вмешаться:       — Уважаемый князь демонов, почему вы не наказываете главного виновника? Почему он сидит себе спокойно?       Хуа Чэн перевел взгляд на Юй Цзыюань и мрачно усмехнулся:       — Главного виновника? — Переспросил Князь демонов с насмешкой в голосе.       — Именно! — Выкрикнул со своего места Не Минцзюэ, который сдерживал себя уже из последних сил, чтобы хорошенько не врезать Мэн Яо.       В зале стал нарастать шум, все желали быстрейшей расправы над виновным.       Хуа Чэн бросил устрашающий взгляд в зал, отчего все резко замолчали, боясь даже вздохнуть лишний раз. Затем повернувшись к Юй Цзыюань, вновь натянул на лицо улыбку. К его вытянутой руке резко прижалась шея Мэн Яо, это произошло настолько быстро, что никто даже сразу и не понял, что произошло. Спустя секундный шок, в зале вновь послышались шепотки и удивленное оханье.       Юй Цзыюань, не ожидавшая такого, удивленно смотрела, как Князь демонов сжимает шею Цзинь Гуанъяо.       — И как вы предлагаете его наказать? — Поинтересовался Хуа Чэн.       Мэн Яо с трудом вдыхал воздух, которого становилось все меньше, страх проникал в каждую часть его тела, только сейчас он осознал, что боится умирать, что не хочет умирать вот так… Собравшись с силами, он посмотрел в сторону, где сидел Лань Сичэнь. Хоть перед глазами картинка начинала уже смазываться, он все же увидел, как Сичэнь напряженно и неотрывно смотрит на него, как с его глаз одна за другой скатываются слезы. Мэн Яо не знал, отчего тот плачет, но почему-то так сильно хотелось, чтобы эти слезы означали волнения и страх за него… Мэн Яо закрыл глаза и отвернулся.       Юй Цзыюань, все еще ошарашенная происходящим, не могла произнести ни слова.       Хуа Чэн вновь усмехнулся:       — Может, пусть ваш сын вновь воткнет кинжал в сердце? У него хорошо получается наказывать виновных.       Цзян Чэн, услышав Хуа Чэна, весь похолодел и отшатнулся в страхе.       Юй Цзыюань испуганно посмотрела на Князя демонов.       — Если нет, то давайте продолжим просмотр, — опуская шею Мэн Яо, произнес Хуа Чэн.       А-Яо сразу же стал жадно вдыхать воздух, периодически давясь им.       Повернувшись к Мэн Яо Сань Лан продолжил:       — Ты можешь вернуться на свое место, но как по мне лучше тебе остаться рядом со мной, а то дальше будет слишком интересно, — подмигнул Хуа Чэн.       Мэн Яо опустил голову и не двинулся с места, он решил для себя, что умрет только после объяснений с Сичэнем, а до этого он будет хвататься за жизнь всеми возможными способами.       Зал вновь резко озарился, и все внимательно посмотрели на вновь появившееся изображение.       Сознание Вэй Усяня опустело. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем он резко открыл глаза.       Он был в пещере Фумо.       Вэнь Цин и Вэнь Нин тоже находились здесь.       Вэнь Нин тихо переговаривался с Вэнь Цин, когда вдруг заметил, что Вэй Усянь открыл глаза. После чего Вэнь Нин молча опустился на колени. Вэнь Цин же не произнесла ни слова, глаза ее покраснели.       Вэй Усянь сел.       Спустя несколько мгновений тишины его душу накрыла клокочущая волна злости.       Он ногой ударил Вэнь Нина в грудь, опрокинув того на землю.       Вэнь Цин отвернулась, ей было тяжело вновь видеть таким разбитым своего брата. Собравшись с силами, она вновь перевела свой взгляд на изображение.       Вэнь Цин от страха съежилась, сжала кулаки, но в то же время опустила голову и поджала губы.       Вэй Усянь взревел: «Кого ты убил? Ты знаешь, кого ты убил?!»       Госпожа Цзинь вновь заплакала.       Вэнь Нин, которого Вэй Усянь пинком повалил на землю, снова поднялся и встал на колени, не смея произнести и слова. Вэй Усянь схватил его за ворот и встряхнул, продолжая орать: «Ты мог убить кого угодно, почему ты убил именно Цзинь Цзысюаня?!»       Цзинь Цзысюань удивленно смотрел на изображение, не ожидая, что Вэй Усянь настолько расстроился из-за его смерти.       Яньли, крепко прижимающая к себе Цзинь Лина, не могла сдержать слез, она как будто сама переживала тот страх и отчаяние, которые так явно читались во взгляде серых глаз ее брата.       Вэнь Цин смотрела со стороны и очень хотела бы защитить брата, но заставляла себя сдержаться, по ее щекам катились слезы от горя и испуга.       Вэнь Цин, видя себя со стороны, снова ощущая те эмоции, также не смогла сдержать слез.       Цзян Чэн, периодически поглядывая на Вэнь Цин, с трудом себя останавливал от желания подойти к ней и обнять, извиняясь за все, что ей пришлось пережить.       Вэй Усянь кричал: «Ты убил его, и что теперь станет с шицзе? Что теперь станет с ее сыном?! Что мне делать?! Что мне теперь делать?!»       Цзинь Лин, слыша, что Вэй Усянь вновь волнуется о нем, опустил виновато голову, периодически всхлипывая.       Глядя на перепуганных брата и сестру, которые не знали, куда деваться, Вэй Усянь ощущал, как сердце падает все глубже в темноту. Он спросил сам себя, пытаясь оценить свои поступки: «Ради чего все эти годы я провел в заточении на горе Луаньцзан? Зачем мне непременно нужно было подвергать себя мучениям? Почему я вообще когда-то избрал этот путь? Почему я стал таким? Каков я в глазах других людей? Чего я, в конце концов, добился? Я сошел с ума? Я сошел с ума? Я сошел с ума?!»       Слыша эти мысли почти каждый в зале почувствовал себя виноватым.       Юй Цзыюань:       — Глупый мальчишка, — ее голос был пропитан сожалением.       Лань Цижэнь грустно покачал головой, он не ожидал услышать такие мысли в голове Вэй Усяня.       «Если бы я когда-то избрал иной путь, все было бы хорошо…»       Вэнь Цин, с ненавистью посмотрев на Цзян Чэна, тихо произнесла:       — Как будто у тебя был выбор, какой путь избирать…       Руки Цзян Чэна вновь сжались в кулаки.       Внезапно раздался тихий голос Вэнь Нина: «…Про…стите».       Вэнь Нин был мертвецом без эмоций, глаза его не краснели, он не мог заплакать. Но сейчас на его лице отражалась совершенно явственная боль.       Видя таким разбитым «устрашающего» Призрачного генерала, в сердце Цзинь Лина отступала ненависть и к этому человеку.       Он повторил: «Простите…»       «Все… все это моя вина…»       «Простите…»       Слушая запинающиеся мольбы о прощении, Вэй Усянь вдруг ощутил себя совершеннейшим посмешищем.       Вэнь Нин ни в чем не виноват.       Все это исключительно его вина, Вэй Усяня.       Вэнь Нин в состоянии неистовства представлял собой не более чем оружие. И создателем этого оружия был Вэй Усянь. И командовать оружием мог также лишь он один.       Цзян Фэнмянь:       — А-Сянь, это не твоя вина…       Вэй Усянь вдруг почувствовал легкую боль в шее, словно в нее вонзилась острая игла, тело мгновенно онемело. Он отвлекся и потерял бдительность, лишь несколько секунд спустя к нему пришло осознание происходящего, но было поздно. Он безвольно рухнул на каменную кровать. Сначала Вэй Усянь мог поднять руку, но вскоре даже она недвижно упала на ложе. Он больше не способен был пошевелиться.       — Что с ним случилось? — Раздался голос из зала. — Это Вэнь Цин его обездвижила? Но зачем?       Юй Цзыюань:       — Неужели…       Вэнь Цин с покрасневшими глазами медленно опустила правую руку. «Прости».       Вэнь Цин и Вэнь Нин обменялись взглядами. Стоя перед ним, они оба церемонно поклонились.       При виде этого в душе Вэй Усяня беспокойно проснулось дурное предчувствие. «Что вы собираетесь делать? Что вы, в конце концов, задумали?»       Вэнь Цин ответила: «Когда ты очнулся, мы как раз это обсуждали. И, думаю, нашли решение».       Вэй Усянь заволновался: «Что вы обсуждали? Прекрати нести чушь. Убери иглу и отпусти меня!»       Вэнь Нин медленно поднялся с земли и, все также не поднимая головы, произнес: «Мы с сестрой пришли к решению. Мы отправимся с повинной в Башню Кои».       — Что? Они хотели сами прийти на смерть? — Удивленно спросил заклинатель.       Девушки, все ждущие романтики от Вансяней, не могли сдержать слез от происходящего.       Юй Цзыюань была поражена этими людьми.       «С повинной? — ошарашенно переспросил Вэй Усянь. — Что именно вы собираетесь сделать? Принесете извинения и попросите о наказании? Позволите себя схватить?»       Вэнь Цин потерла глаза. Ее лицо казалось спокойным. «Да, вроде того. За те дни, что ты был в беспамятстве, к подножию Луаньцзан приходили люди Ордена Ланьлин Цзинь с заявлением».       — Опять эти Цзини!       Госпожа Цзинь вновь с отвращением вспомнила своего супруга.       Вэй Усянь поинтересовался: «С каким заявлением? Не цеди по слову за раз. Объяснись до конца!»       Вэнь Цин ответила: «Орден Ланьлин Цзинь хочет получить от тебя плату за содеянное. Платой должна быть передача в их руки двоих предводителей оставшихся членов клана Вэнь, в первую очередь — Призрачного Генерала».       Сычжуй тихо всхлипывал.       »…» Вэй У Сянь сказал: «Предупреждаю обоих. Вытащите эту иглу из меня. Немедленно».       Вэнь Цин, не обращая внимания на его возмущения, продолжала: «Предводители оставшихся членов клана Вэнь — это мы. По словам людей, из Ланьлин Цзинь, если ты отдашь нас, инцидент будет временно считаться исчерпанным. Тебе придется некоторое время оставаться в кровати. Эффект от иглы сойдет на нет через три дня. Я уже обсудила это с Четвертым дядюшкой. Он присмотрит за тобой и освободит, если в течение этих трех дней случится что-то непредвиденное».       Юй Цзыюань грустно усмехнулась:       — Этот мальчишка никогда не пожертвует кем-то ради себя…       Цзян Фэнмянь восхищался братом и сестрой Вэнь, они и правда были достойнейшими заклинателями.       Вэй Усянь взъярился: «Заткнись к чертям! Все и так уже превратилось в сплошной кавардак! Не добавляйте мне проблем. Пойти с повинной, черта с два. Разве я говорил вам это делать? Вынимай иглу!»       Он не мог ни закричать, ни сдвинуться с места, лишь прохрипел: «Зачем вы идете в Башню Кои? Вовсе не я наслал на него проклятие Сотни Дыр…»       Вэнь Цин перебила: «Но они уже решили, что это был именно ты».       Все вновь виновато отвели взгляд от изображения. Ведь они и правда даже слушать не стали, сразу виня его во всем, желая скорейшей смерти.       Цзинь Лин смотрел на всех и не мог избавиться от разочарования.       «Тогда найдите того, кто наслал проклятие! Цзинь Цзысюнь наверняка обращался к мастерам проклятий. Чтобы справиться с подобным заклятием, проще всего отбить его обратно, чтобы эффект отразился на том, кто его наложил. Даже если отразить получится далеко не всю мощь, какую-то часть можно. Нужно просто найти человека, на котором будут такие же метки от проклятия!»       Су Шэ весь сжался, боясь, что о нем вновь вспомнят.       Сюэ Ян улыбнулся, видя страх в глазах Су Шэ.       Вэнь Цин покачала головой. «Бесполезно».       Вэй Усянь спросил: «Почему нет?»       Вэнь Цин сказала: «Как долго ты будешь искать? Возможно, лет через восемь десять нам и удастся найти нужного человека, но разве они захотят столько ждать?»       Вэй Усянь воскликнул: «Но на мне то никаких отраженных меток от проклятия нет!»       Вэнь Цин спросила: «А сегодня, когда они пришли убить тебя, разве кто-то спрашивал об этом?»       Вэй Усянь ответил: «Нет».       Сычжуй не выдержал и со слезами на глазах громко воскликнул, привлекая внимания всех:       — Вот именно почему никто не проверил? Почему никто даже не захотел проверить, правда ли Вэй Усянь виновен? Почему вы сразу решили убить его! Почему?!       Цзинь Лин удивленно посмотрел на друга. Он, конечно, знал и раньше, что Сычжуй уважительно относился к Вэй Усяню, но он не ожидал, что его друг будет плакать из-за этого человека, ведь он был ему совершенно чужим.       Если бы не сильные руки Ванцзи которые все также удерживали Усяня, Вэй Ин вновь бы вырвался.       — Лань Чжань, А-Юань… Я не могу видеть, как он плачет, — с дрожью в голосе произнес Усянь.       — Мгм, но сейчас мы не сможем ничего сделать, Сычжуй сильный, он справится, — как можно уверенней произнес Ванцзи, внутренне также волнуясь о сыне.       Лань Цижэню стало стыдно смотреть внуку в глаза.       Заклинатели, слыша ученика из клана Лань, не знали, что на это ответить. Тогда никого не волновала истина, все были уверены, что во всех грехах был виновен Старейшина Илина…       Яньли совсем тихо поинтересовалась у сына, кто этот мальчик.       — Это Лань Сычжуй, сын Ханьгуан-Цзюня.       — Сын Ханьгуан-Цзюня? — Удивленно переспросила Яньли.       — Да, а что не так? — Слыша удивление в голосе матери, спросил Цзинь Лин.       — Ничего, просто не ожидала, что у Ханьгуан-Цзюня такой взрослый сын уже…       На самом деле Яньли больше не ожидала, что у него вообще был сын. Ведь только слепой мог не заметить, как Ханьгуан-Цзюнь смотрел на А-Сяня, да и ее брат явно желал только его внимания. Тогда как так произошло, что у Лань Ванцзи был сын… «Неужели я ошиблась» грустно подумала Яньли.       Вэнь Цин кивнула. «Вот именно. Они не спрашивали. Они сразу решили убить тебя. Теперь ты понимаешь? Им не нужны доказательства. И им явно не нужно, чтобы ты раскопал правду. Есть на твоем теле метки от проклятия или нет — это неважно. Ты — Старейшина Илина, Повелитель Темного Пути. Ты специализируешься на темных проклятиях, так что было бы даже странно, если бы на тебе обнаружились метки от проклятий. К тому же, тебе не обязательно делать все самому. Ты мог заставить сделать это верных псов из клана Вэнь, своих рабов. Как ни крути, это был ты. У тебя не получится доказать обратное».       Слыша сейчас, как Вэнь Цин себя и свою семью назвала псами Вэнь, Не Минцзюэ неприятно сглотнул, еще недавно он и сам их так называл и желал самой ужасной смерти, но теперь все это казалось отвратительным.       Вэй Усянь разразился бранью.       «Ну, теперь понимаешь? Все без толку. Важно то, что более трех сотен людей на тропе Цюнци и… Цзинь Цзысюань действительно были убиты А-Нином».       Лань Сичэнь вновь посмотрел на прятавшегося за Князем демонов Мэн Яо, желая разглядеть хоть малейшее раскаяние в его глазах, но там было пусто…       Вэй Усянь заговорил: «Но даже в таком случае, пойти должен именно я. Это я заставил его убивать людей. Почему вина должна лечь на нож, а не на убийцу?»       — Вэй Ин — не убийца!       Серые глаза широко распахнулись и еле заметно дрогнули.       — Лань Чжань, — благодарно улыбнулся Усянь.       Вэнь Цин склонила голову: «Разве так не лучше?»       Вэй Усянь воскликнул: «Да чем лучше?!»       Голос Вэнь Цин звучал спокойно. «Вэй Ин, мы оба все понимаем. Вэнь Нин — нож. Нож, который их пугает, но еще и нож, который они используют, как повод напасть на тебя. Если мы уйдем, без ножа у них больше не будет повода. Возможно, все это наконец кончится».       Цзян Чэн вспомнил свои слова брату о том, чтобы тот убил Вэнь Нина, таким образом решив все проблемы. И от этого стало тошно от себя.       Вэй Усянь спросил: «Вы двое вообще понимаете, что делаете? Если вы придете с повинной в Башню Кои… что будет с вами, особенно с Вэнь Нином? Разве ты не больше всего на свете любишь своего брата?»       Девушки в зале поочередно всхлипывали.       Вэнь Цин ответила: «Что бы с ним ни случилось, он этого заслуживает. Так или иначе, мы уже давно должны были умереть. И все это время всего лишь взято нами взаймы».       Вэнь Нин кивнул.       Даже Юй Цзыюань со своим стальным характером не удержала слезы, которые быстро скатились по щекам.       Вэй Усянь держась из последних сил сердито воскликнул:       — Если вы не отпустите меня, то обещаю, что убью себя сразу же, как пройдут три дня!       — Вэй Усянь! — Недовольно крикнула Вэнь Цин.       Вэй Ин быстро добавил:       — Отпусти меня, и мы спасемся все вместе, — выдохнув он и с мольбой в голосе продолжил, — я пойду к заклинателям и отвлеку их, а вы в это время уйдете с горы и спрячетесь, а после я обязательно найду вас.       — Это безумие, — покачала головой Вэнь Цин.       — Безумие, — подтвердила Юй Цзыюань.       — Вэнь Цин, прошу тебя, давай спасемся все вместе, ты ведь не хочешь оставить одного А-Юаня, прошу тебя… — Сознание все больше уплывало.       Вэнь Цин начала колебаться.       — Но если тебя поймают и убьют, что нам делать? — В ее глазах скопились слезы.       — Я Старейшина Илина, разве они смогут меня поймать? Да и я только отвлеку их, обещаю, что вернусь в целости и сохранности, прошу тебя, Вэнь Цин! — Голос звучал все тише, но в нем слышалось невероятное отчаяние.       Не Минцзюэ тяжело вздохнул:       — Самоуверенный мальчишка.       — Так вот для чего он пришел в Безночный город, чтобы дать время уйти Вэням…       Вэнь Цин все это время ни на миг не переставала себя корить за то, что тогда послушала Вэй Усяня, виня себя в его смерти.       Лань Сичэнь опустил голову, он чувствовал свою вину по отношению к Вэй Усяню и брату все больше.       Так же себя ощущал и Цзян Чэн.       Цзинь Лин начинал восхищаться своим еще одним теперь… дядей, почему-то знание, что у него был такой дядя, теплом отдавало в сердце.       Прежде чем сознание покинуло Усяня, Вэнь Цин протянула дрожащую руку и вытянула иглу, внутренне ненавидя себя за это.       — Прости, — прошептала Вэнь Цин, вытирая слезы, — если бы только я тебя тогда не послушала.