«Наруто, как там твои дела? Всё ли в порядке? После того как ты уплыл с Ватацуми, жители тепло вспоминают всё то, что ты сделал и каждый день молятся почившему Оробаси-сама, что бы он хранил твою душу. Мне одиноко без тебя, я вспоминаю ваши ругательства с Курамой-сама, но видно что вы беспокоитесь друг о друге. Тогда, я впервые услышала мат в твоём исполнении и даже сейчас когда пишу эти строки: улыбка и смех озаряет моё лицо. Магистр Джинн описала твой жест и я благодарна тебе, что ты так заботишься о моём народе. Твои деньги пойдут в сельское хозяйство на острове Киёми и зарплаты людям что участвуют в строительстве. Твой жест неоценим и мы реализуем это полностью, что бы при следующей встрече, я могла показать эти места с гордостью как правительница. Нравится ли Кураме-сама «Чёрный Пёс»? Расскажи мне всё что посчитаешь нужным. С нежностью и любовью — Сангономия Кокоми.»
Его глаза скользят по бумаге, словно он читает не только строки, но и её эмоции, тайные желания и надежды. Лицо шиноби озаряется улыбкой, а его глаза сияют, отражая светлые переживания, которые наполнили его сердце. Остальную часть вызывает в нём смущение, особенно про часть с ругательствами, ведь в тот день, Узумаки не стеснялся в выражениях, оскорбляя старого лиса за его поступок. В каждом слове ландскнехт ощущает не только любовь, но и особенный, невероятный запах её присутствия. Слова письма становятся мостиком, соединяющим их, даже если есть физическое расстояние. Он чувствует её руку, словно она действительно протягивает ему её тепло. Вставая с кровати и взяв старое письмо, которое написал Наруто, он вырывает её по середине выбрасывая в корзину с мусором. Затем он достаёт перо и чернила с бумагами, усталость и сон уходили далеко на второй план и начинает писать ответное письмо, игнорируя потребность во сне. Утро в Мондштадте было обычным, те же ритуалы по пробуждению, лавки открывались, зажигались печи у Вагнера, Флора поливала цветы для продаж и Катерина уже вовсю открывала доску с поручениями, её глаза заметили гениального алхимика, который что-то изучал у доски. Алхимик, стоящий у предмета, обладает загадочной внешностью, словно воплощение древних тайн. Его блондинистые волосы создают впечатление сияющей галактики, легко переливающейся от светлых оттенков до глубоких, золотистых локонов. Некоторые из них падают к ушам, создавая мягкие тени вокруг его лица. Алхимик облачен в тёплую одежду, в которой сочетаются белые и тёмно-синие элементы. Его капюшон бросает легкие тени на его лицо, подчеркивая загадочность взгляда. Одежда обтягивает его фигуру, но при этом оставляет ощущение комфорта и свободы движений, что подчеркивает его лёгкость и гибкость в работе с тайнами. Взгляд алхимика несет в себе огонь знания и стремление к непознанным горизонтам. Глаза, цвета ясного неба, сверкают интеллектом и увлечением, словно в них зажжена свеча исследований. Безэмоциональное лицо кажется замком к тайнам, которые он хранит в своей душе. Пальцы алхимика украшены мистическими кольцами и символичными перстнями, свидетельствующими о его глубоких знаниях в области алхимии и в руке он изучал бумагу которая была написана от руки. Альбедо пробежав глазами по поручению, поставил перед Катериной эту бумажку. — Я берусь за это. — Сказал Альбедо главному лицу гильдии искателей приключений. Этот молодой алхимик вовсе не состоял в его части, но иногда брал поручения чисто из-за интереса. Мондштадская гильдия делала исключения для некоторых жителей Ветра, в особенности к Альбедо, который известен своим умом и способностями. — Поняла. Заказчик изволил желание самому оплатить поручение. — Улыбнулась девушка за стойкой и поставила соответствующую печать гильдии. Глаз Бога на шее у алхимика блеснул на фоне солнца который уже поднимался к небу и узнав адрес по которому можно пройти, Альбедо медленной походкой направлялся в сторону Доли Ангелов. Альбедо в свободное время от изучения Драконьего Хребта, выполнял поручения. Люди могли оставлять различные заявки и самое интересное, и то которое он мог бы выполнить - брал на себя. Но сейчас ситуация была другой, заказчиком данного поручения был Узумаки Наруто. Алхимик в своё время заинтересовался феноменом присущий к этому мальцу: падение в бездну и изгнание Ужаса Бури. Ореол странности словно в нём бурлила и в молодом человеке проснулся интерес, впервые за долгое время. Ему хотелось изучить юношу, тем более испытуемых кто в здравом уме вернулся с Бездны было не так много и то, многие из них прячутся от мозголомов и рук правосудия. После обряда посвящения, многие жители Ветра узнали о его истинной природе: сошедший с другого мира и победивший Архонта. Многие сомневались в действительности этого слуха, но всё это опровергалось «крышей» от семьи Рагнвиндров, а их наследник не берёт под своё крыло кого попало. Учитывая политическую обстановку, всё это имело подтверждение. Алхимик постучался в дверь несколько минут, но решил подождать ещё немного, постукивая периодически, если владелец дома всё ещё спит. Ответ пришёл по ощущениям через пятнадцать минут и на пороге дома выскочил Наруто. Альбедо как-то предложил ему стать испытуемым, за знания он был готов отдать все свои богатства, даже приготовил ему сундук с морой и различными драгоценными материалами. Альбедо ждал неделю, месяц и поняв таким образом отказ от сотрудничества ему стало обидно. Но вот это поручение по написанию портрета, целиком переключило внимание гениального алхимика. Способность рисовать не имели равных к себе, по крайней мере здесь, в Мондштадте. Узумаки появился в проёме вытирая свои глаза, в домашней одежде и он зевал, сказывалось недостаток сна и внезапное пробуждение. — Здравствуйте Наруто. — По глазам Альбедо понял что парень его не узнал, но он вовсе не сердился на это. — Вижу успели забыть обо мне, не страшно, представлюсь ещё раз: моё имя Альбедо и я взялся за ваше поручение. Наруто взял бумагу которую сам написал от руки. Пару дней назад ландскнехт опубликовал поручение, парень искал талантливого художника что бы тот нарисовал его родителей и за эти дни - никто не откликался до сегодняшнего утра. Но ему не нравился этот скользкий тип, опекун Кли. Отрицательные мысли залезали ему в голову, парень встал взрослее в мире призыва, но в этом мире прошло всего год и дружба с Рыцарем Искорки угасла как свеча. Они стали слишком разными, в Узумаки нет того детского очарования и для Кли он стал очередным взрослым. В его уме мелькают воспоминания о том, как он еще недавно был намного младше, как играл, исследовал мир с детским восторгом. Теперь его тело выглядит взрослым, крепким, словно его детство осталось в мире призыва а он вернулся в Мондштадт, где все его любимые люди, не изменились ни на грамм. Но поступив иначе, этот город уже сравняли бы с землёй, шиноби понимал что благодаря бабочкам, он и достиг всех успехов. — Не признал вас, да и мы виделись всего лишь раз. — Узумаки хмыкнул на эти безэмоциональные глаза алхимика и раскрыл широко дверь, приглашая войти. Шиноби решил дать ему шанс, всё равно наверное никто не откликнется на поручение. — Проходите, будьте моим гостем. Закрыв окно от ночного проветривания, из-за причин поднятия температуры за окном, они оказались в гостиной для примерного оформления работы. То что здесь было повешено Наруто совсем не нравилось, от прошлых владельцев остались картины подсолнуховых полей где-то в провинции Тернового Порта и странная картина в виде каких-то геометрических углов оформленных в пурпурные тона. Ландскнехту хотелось что-то своё, родное и на два эти места уже были мысли что поставить, поэтому он озвучил свою просьбу. — Хм, это не проблема. — Альбедо вернул ему фотографию родителей, которые Узумаки протянул ему до этих слов. Алхимика совсем не интересовали эти люди изображенные на картинке, разумеется он вложит свою душу в работу, но мысли были только по поводу природы Узумаки. Шиноби думал что ему придётся одолжить дорогое к сердцу фотографию, но возвращение этого предмета озадачили его. — Не переживайте, у меня отличная память. Я запомнил все мельчайшие детали и смогу передать. Но если есть сомнения, то прошу. Гео Глаз Бога на шее у алхимика засветился и в руках Альбедо оказались две картины с золотой рамкой, Наруто взял эти работы, пристально изучая их, другого выбора всё равно не было. На одной из картин предстала величественная сцена заснеженной горной вершины, словно она огромный ледник, покрытый мягким покрывалом. Вершина теряется в вышине, кажется, что до нее не достать. Заинтересованные огоньки солнца ласкают белоснежные склоны, создавая игру света и тени. Небо чистое и ясное, отражаясь от белых сугробов, будто само становится частью этого зимнего чуда. Отсутствие следов человека подчеркивает девственность этого уголка природы и художнику удалось это передать. На второй картине в центре внимания – девушка с зелёными волосами, носящая очки, и карими глазами. Она сидит у костра в таинственном лесу, где свет огня создаёт мягкое свечение вокруг. Взгляд девушки наполнен смешанными эмоциями, словно она стесняется чего-то или прячет свои мысли в тени своих глаз. Наруто замечает, что у девушки есть звериные уши, изогнутые над её головой. Эти уши, словно антенны, добавляют загадочности её образу, создавая вопросы об её связи с природой или фантастическим миром. Она кажется частью этого мистического леса, где огонь костра раскрывает её загадочность и природную привлекательность. Узумаки не разбирается в искусстве но он оценил как Альбедо передал стеснительность девушки на картине, всё это выглядело как будто снимок на фотокамеру. — Это потрясающе! — Похвалил Наруто навыки художника у алхимика. Его радовала мысль что такой профессионал возьмётся за его работу и вернул хозяину две эти картины. — Насчёт оплаты... — Мне не нужна мора. — Железно ответил Альбедо, Наруто почесал свой затылок и с вопросом уставился на алхимика. Сейчас для принца Мела было моментом славы, ему надо получить от него биологические материалы, для таких людей как он - это дороже денег, учитывая природу Узумаки. Альбедо притронулся руками к спинке стула отвернувшись от собеседника и начал говорить. — Я интересовался вами ещё тогда, когда пошли слухи про падения в Бездну и изгнание Двалина. Затем Альбедо повернулся к длинноволосому парню и демонстрировал зачатки эмоций, которые не присуще таким существам как он. Алхимик глядел на это лицо полного замешательства и продолжил свою речь. — Но теперь, помимо этого: вы оказались пришедшим с другого мира, я могу понять поступок магистра. — Альбедо приложил руку к сердцу. — Для алхимика нет ничего ценнее чем знания, особенно если это о другом мире. Поэтому я прошу за эту работу, всего лишь ваши биологические материалы. Вспоминая слова Джинн в тот день Наруто остается на мгновение в недоумении, пытаясь сообразить, как алхимик Ордена может быть художником и как эта сделка превратилась в научный проект. Его мысли становятся сплошным беспорядком, когда он осознает, что оказался вовлеченным в абсурдную ситуацию, где художник хочет не его деньги, а части его биологических материалов. Тем временем, алхимик, наблюдая за внутренним конфликтом Ландскнехта, размышляет о том, как он сможет использовать эти материалы для своих экспериментов и открывания новых знаний. Для героя это становится неожиданным вопросом выбора между красивыми картинами и непонятными научными исследованиями, создавая еще больший абсурд в этой запутанной истории. Наруто, стоящий перед необычным алхимиком-художником, чувствует, как его мир переворачивается с ног на голову. На первый момент его разум откликается на это предложение смешанным чувством удивления, недоумения и даже некоторого страха. "Биологические материалы? Это что за чудеса здесь происходят?" - мелькают в его уме первые мысли. Узумаки решает взять паузу и осмыслить ситуацию. В взгляде синих глаз шиноби промелькнули изображения мастерской с кучей книг и материалами, где алхимики стремятся к знаниям через необычные методы. Понимание, что его мир, возможно, сталкивается с нечем-то совершенно непонятным и за гранью обыденного, заставляет парня замедлить свои мысли. Однако мысли теряются от перспективы сохранения своих денег, которое уже не пополняются. Магистр Джинн доверяет ему, Орден доверяет ему, так почему бы не попробовать? Это уже не те времена когда они шифровались красивой легендой о бежавшем мальчике, оказавшийся на берегу Сидрового Озера и переживший кораблекрушение. Наруто смеётся в голос понимая абсурдность и закрывает ладонью своё лицо пока Альбедо всё так же стоит без эмоций. — Ха-ха! Ладно, я согласен. — Узумаки протянул ему руку и Альбедо следуя этикету заключили конечности в рукопожатии. — О каких материалах идёт речь? — Волосы, слюна и ваши ногти неважно на ногах или на руках. — Говорил Альбедо разжимая руки, тем временем шиноби реально отметил что ногти выросли и пора бы уже состригать. — Кровь не возьму, она у всех уникальна и даже я понимаю что некоторые знания вредят и мне не хочется портить с вами отношения. — Ну ладно. — Пожал плечом Узумаки и принялся раздумывать, потом он всё же решил уточнить. — Волосы с расчёски подойдут? Алхимик кивнул и хозяин дома получив средства для сбора биологического материала от Альбедо удалился, пока гость выдвинув стульчик в гостиной присел и что-то писал на своём планшете. Это были маленькие стеклянные коробочки с таким же крышкой из стекла, но для лучшей работоспособности добавляли кожу для лучшего крепления, Наруто направился к умывальне и вырывал с расчёски волосы которые выпадали, собирая их в клубок. Курама спустился потому что услышал смех от своего тюремщика, ранее до этого, желая избавиться от стука в дверь, старый лис зарядил подушкой Наруто что бы он поскорее спустился и разобрался в чём дело. Уши биджу слышали каждый стук как работу молотка к его голове и теперь сон вновь прервал смех его человека с которым они в симбиозе. Поэтому одев своё кимоно демон спускался в низ по лестнице ко второму этажу и увидел этого типа, который что-то писал на бумаге и чего-то ждал. Когда гомункул встречает зверолюда, его взгляд мгновенно зацепляется за лисьи уши, выделяющиеся на фоне всего человеческого облика и так же на линии на щеках старого лиса. Во взгляде искуственного человека проскальзывает мимолётное любопытство и вскоре угасает, Альбедо не считал чем-то интересным зверолюдей, история которых уже до дыр изучены, но всё же стоило представиться и принц Мела встал со стула приготовился поздороваться с ещё одним жителем этого дома, но Наруто явился вовремя и демонстрировал квадратные прозрачные коробки с волосами, слюнями и его ногтями, потом голубые глаза шиноби увидели Кураму в лестничном проёме. — О! Как раз ты здесь! — Улыбнулся Наруто, поправляя длинные волосы за уши и потом внимание переключилось на Альбедо. — Сэр Альбедо, это Курама - он мой наставник с Инадзумы. — Даже несмотря на оглашения факта о принадлежности к другому миру, левым людям не стоит знать о биджу и об симбиотических отношениях. — Из лисьего народа. — Поправил старый лис и кивнул алхимику в знак приветствия. Но потом Наруто перед гостем решил задеть гордость лиса и отметил его отсутствующее финансовое состояние и жизнь на иждивение рыцаря Мондштадта. Бровь дёрнулась у демона и готова была зарядить его на этот раз тапочкой. Но потом тема вернулась к картине, где Узумаки чётко определил цель и Альбедо попросил его закружиться для детального изучения. — Я вложу всю душу в эту работу. — Приложил руку к сердцу Альбедо и забирал образцы собой, они распадались в карман артефакта алхимика. — Картины будут готовы не раньше трёх дней. Наруто проводил гостя обратно к выходу, алхимик-художник отказался от чая. Узумаки вернувшись обратно и наливая питьевую воду для Курамы и для себя, рассказывал о абсурдной теме. Старый лис только покрутил пальцем у виска и махнул рукой на этот случай, сон всё равно был испорчен, а поводу ситуации высказался мало ли, что там у них в головах творится.***
На просторах галактика была одна планета, в которой жили люди. Оно носило название Кармелион-4421 и эти символы в конце означали дату становления людей как одно целое, не делясь на государства внутри планеты. В какой-то момент в их истории возник кризис, вызванный природными изменениями, который потребовал общих усилий для выживания. Этот кризис стал ключевым моментом в их эволюции. Вместо того чтобы противостоять друг другу, как это бывает во времена кризисов, люди Кармелиона-4421 объединились в единое целое. Они создали новые формы организации общества, основанные на принципах кооперации и коллективного принятия решений. Постепенно границы между общинами и нациями стали размываться, и люди осознавали, что они – часть общей судьбы планеты. Этот процесс становления в единое целое привел к уникальному социокультурному облику планеты. Люди отказались от понятия государства в традиционном смысле, заменив его на систему децентрализованных общин, объединенных общими целями и ценностями. Ресурсы распределялись справедливо, исключая разделение на богатые и бедные области. Развивался интерес к космосу, если раньше они позволяли изучать ближние планеты и газовые гиганты, то теперь они могли уходить на дальние расстояния. Но всё изменилось с приходом Эона Акивили, который увидев поразительное сотрудничество между людьми этой планеты которые объединились, решил набрать избранных для освоения бескрайних океанов космоса. Люди впервые столкнулись с космическим богом, перед человечеством на этой планете встало величественное, непостижимое существо, простирающее свою форму в космосе, словно явление, выходящее за пределы их понимания. Первым ощущением было удивление перед масштабом и красотой этого космического существа. Гигантские, светящиеся крылья или иная форма, огромная по сравнению с их понятием о масштабах, привлекли внимание и уважение. Люди осознали свою ничтожность в этом бескрайнем космосе. Внешность Акивили видели все по-разному, кто-то видел в нём красоту, кто-то ужас Вселенной. В их сердцах зародился трепет и благоговение перед невообразимой мощью и мудростью, которые исходили от космического бога. Это было существо, которое пронизывало вселенную своим влиянием, их сущность покоилась в его великолепии. Люди, столкнувшиеся с Эоном, начали задаваться вопросами о своем месте в этой бескрайней вселенной. Они искали смысл в своей жизни, сталкиваясь с божественной сущностью, которая казалась каким-то образом связанной с их судьбой. После прихода Эона Освоения, он подарил им знания о Путях и люди обрели сверхспособности как в художественных произведениях пишущие по всем мирам бескрайней галактики. Некоторые обрели власть над временем и уходили вместе с Эоном, кто-то обрёл знания о мироздании от Акивили и хранил эти записи в базе данных. Очень развивался отрасль строительства звездолётов и вскоре люди осваивали далёкие звёзды и основали колонию. Но такое блаженство длилось не долго, Акивили исчез так же внезапно как и появился. Эпоха под крылом Эона длилось недолго, но жители планеты всё равно остались верными этому космическому богу, они уже давно уничтожили выдуманных богов в своей культуре, оставляя место только одному. Тому, кто обучил их Путям и поделился со своими знаниями, это настоящий бог а не выдуманный, который ничего не мог сделать для общего блага. Люмин и Итер - близнецы рождённые в золотую эпоху под крылом Акивили, стали избранными, которые будут идти по пути Освоения. С детства этих близнецов манили звёзды, мечтали о плавании в этом бескрайнем океане космоса и благословение самого Эона стали для них знаком что пора покинуть родные места и отправиться в далёкие звёзды. Сестра близнец освоила мнимый элемент и была способна резать реальность, искажая по собственному представлению. Брат близнец научился квантовому элементу и был способен двигаться быстрее скорости света, управлять частицами которыми нанизаны вся материя. Эон подарил обоим близнецам - элементы, Пути, власть над временем и корабль которого они назвали «Асмодей», вместе они шли по космосу к движимой цели став одной из части фракции Безымянных. Смерть Акивили оставила на них глубокие раны, и его исчезновение стало шоком для них, но его идеи жили вечно в их сердцах. Акивили был единственным кто близок к разумным расам и проводил время с ними, наслаждаясь свободой. Для детей близнецов не знавшие родительской любви, Эон Освоения в человеческой оболочке заменил им отца, космический бог питал любовь к этим двоим. После его смерти они не могли простить себя за то что случилось с их отцом. Итер и Люмин увидели ужасы космоса: столкновение с другими Эонами, выбросами Легиона Антиматерии, последствиями бойни Изобилия и Охоты, наследием Тайззинрота которая блуждает по космосе с целью пожирать всё, чрезмерное внимание Эона Радости к близнецам, потому что они были детьми Акивили. Янтарным лордом Клипотом и Идрилой с её «Рыцарями Красоты» которые отмечали привлекательность близнецов, до того как она погибла. Итера вырвали из собственных мыслей, чья-то очень маленькая рука на его плече и обернувшись мальчик-близнец увидел летающую миниатюрную девочку. Она одета в белый комбинезон с длинным широким рукавом и короткими штанинами и тёмно-синий плащ, украшенный узором из переливающихся звёзд и созвездий. На ней белые сапоги, а на правой ноге — чулок с узорной каймой. Манжеты рукавов, края низа комбинезона и верхний край сапог имеют декоративные отвороты золотого цвета, напоминающие планету-родину Кармелион-4421. — Паймон ощущает твою грусть, скушай тортик! Все волнения пропадут! — Несмотря на свою миниатюрность, в ней силы было достаточно и она держала сладость в белой тарелке и протягивала мило брату-близнецу. Паймон одно из творений Акивили, она была создана для того, что бы у близнецов было с кем поговорить и так же она выполняла роль проводника на случай если Итер и Люмин завербуют новых членов экипажа. В ней вживлен чип который сразу передаёт информацию родной планете близнецов, разумеется после их согласия, ведь Акивили понимал что знания могут навредить и нужна фильтрация. Поэтому эта космическая фея являлась незаменимой частью команды. Асмодей занимала другую роль, у неё был разум, она управляла кораблём и судно носило её имя. Под руководством близнецов: она выбирала курс куда направляться и в случае чего, переходила в боевой режим, и она тоже создание Освоения. — Спасибо Паймон. — Тепло улыбнулся близнец и взял синтетическую еду с тарелкой и принялся есть её. Но Люмин до этого, которая наблюдала за Паймон и её попытку приободрить экипаж, вызвали в ней бурю чувств. К глазам девочки близнеца выступали слёзы, которые ручейком начали литься к полу корабля и она не выдержав давления убежала из центра управления. — Паймон что-то не то сказала? — Спросила она у Итера, смотря на него с непонятным взглядом. Брат близнец поняв что случилось, мигом умчался в её сторону, оставив синтетическую еду на кресле и Асмодей движимый автопилотом, расщепила еду на частицы что бы зря не тратить материал. После смерти Акивили, Люмин сильно замкнулась в себе. Она больше предпочитала уединяться и ни с кем не разговаривать и только сейчас дала волю своим чувствам. Они ведь близнецы и им нельзя разлучаться, поэтому Итер подошёл к её покоям, попытался открыть дверь но она не поддалась. Крикнув что он входит, справа от двери было окно, требующее пароль и близнец знал эту комбинацию — «4421», дата основания единого союза и число которое напоминает им о доме. Квантовый близнец вошел в тихую комнату, где на кровати сидела его сестра, Люмин, сжимая в руках фотографию, на которой улыбающийся Акивили в форме человека держит их обоих за руки и Паймон которая застыла в воздухе с не меньшей улыбкой. Люмин была погружена в свои мысли, глаза её были полны слёз, и её плечи дрожали от тяжести утраты. Итер подошел медленно и осторожно сел рядом. Он молча протянул руку и взял её ладонь в свои крепкие пальцы, он чувствовал боль сестры, потерю, которую они переживали оба. — Я тоже по нему скучаю. — Говорил братец смотря на милую фотографию с двумя детьми которые мечтали о космосе, Эона в облике очень милого дедушки с белой бородой, лысиной на макушке и Паймона которая нагло влезла в кадр. Итер ласково произнёс единственному родному человеку в этой комнате. — Сестрёнка, посмотри на меня. Брат-близнец взял из кармана своего костюма небольшой белый платок и осторожно, с нежностью приподнял подбородок Люмин. Её слёзы мерцали на ресницах, словно драгоценные капли скорби. Свет комнаты отражался в их блеске, подчёркивая боль и утрату. С мягкостью, свойственной заботливым рукам, Итер начал ласково вытирать слёзы с лица сестры. Платок был нежным и легким, как прикосновение ваты. Он не спешил, давая ей время принять это проявление заботы. Каждое движение было пропитано заботой и пониманием. Он хотел вытереть не только слёзы на её щеках, но и частичку боли, которую она переживала, Итер смотрел на сестру с глазами полными тепла и сочувствия. — Мы должны простить себя за то что случилось с Акивили. — Прошептал Итер, стараясь подарить ей хоть немного утешения своим голосом. — У тебя есть я, Паймон и Асмодей. Мы будем проходить через это вместе. Люмин смотря на эти глаза, будто отражение своих, молча кивнула, оставившись в поглаживающих руках брата. Её глаза, исполненные грусти, плавно становились спокойнее под его ласковыми движениями. Он старался быть той опорой, которую она нуждалась в этот трудный момент. Когда последняя слеза была стёрта, он осторожно обнял её, словно стремясь укрыть от внешнего мира и предложить свою безусловную поддержку. Их объятие было теплым и безмолвным, но оно говорило больше, чем тысячи слов. Близнец сидели бок о бок, ещё ощущая лёгкую тень трагедии, которая коснулась их. Тишина между ними была не тяжелой, а скорее наполненной взаимопониманием. Слова не были необходимы, их молчаливое единение было сильнее любых выражений. Они знали, что теперь друг для друга они – единственные опоры, оставшиеся от их общего прошлого. За иллюминированным стеклом корабля развертывалась бескрайняя сцена космоса, поражающая своим величием и безграничностью. Звёзды, точно алмазные кристаллы, ярко сверкали на чёрном фоне вселенной. Их блеск был столь интенсивным, что казалось, будто они могли освещать бескрайнее пространство вокруг. Размышления девушки касались будущего, туманного и неопределённого, Итер смотря вдаль через окно, думал о своей роли в жизни сестры, о том, как ему помочь и быть тем камнем опоры, который ей сейчас так нужен. Он задумывался о том, как сохранить связь с прошлым и в то же время встретить вызовы будущего. — Люмин! Прости Паймон если она что-то сказала не так! — Космическая фея пройдя через дверь комнаты близнеца владеющего мнимым элементом, тоже покрывалась слезами и плавала в воздухе. Близнецы ойкнули и оба раскинули свои руки, приглашая творение Акивили разделить с ними этот момент и печаль отошла на второй план, они трое наблюдали за космосом, таким красивым и опасным.***
В гостиной висит удивительная картина, созданная талантливым художником. Этот произведение искусства воссоздает сцену, будто она была запечатлена на фотографии, с темной рамой, которая подчеркивает её важность. На фоне мягкого света застывшего заката, создающего теплый оттенок, предстает семья, наполненная любовью и теплотой. Женщина, с красивыми алыми волосами, украшенными невесомыми локонами, стоит с легкой улыбкой, излучая материнскую заботу. Глаза её цвета индиго сверкают, будто небесные звезды, полные мудрости и нежности. Рядом с ней мужчина с колючими волосами, цвета спелого пшена. Голубые глаза этого отца полны тепла и преданности, взгляд наполнен уверенностью и любовью к своей семье. Их объятия создают образ единения, внутри которого расцветает вся радость семейной жизни. Среди них сын, являющийся воплощением их любви и союза. Его глаза и внешность, как два зеркала, отражают их обоих, создавая поразительный портрет семейного единства. В мельчайших деталях видно, как художник уловил черты лиц, излучающие неописуемую теплоту и внутреннюю гармонию. Создатель воспроизвел не только физическое сходство, но и смог передать ту невидимую связь, которая связывает сердца каждого члена этой замечательной семьи. — Мама... Папа... — Наруто в прострации притрагивается к засохшей краске, будто они ожили и стоят перед ним. Как только пальцы касаются к твёрдому холсту, то ощущения резко пропадает и парень отдёргивает руку. Альбедо несмотря на свою отстранённость, слова что прошептал Наруто, было комплиментом навыкам памяти и художества, заказчик повернул свою голову ко второй картине, которая повешена на другой части стены. Курама и Наруто соединились в портрете с невероятной индивидуальностью. Мужчина средних лет, с его звериными ушами, был изображен в силу своей стойкости и опыта. Рыжие волосы легли волной, создавая впечатление легкой дикости, а отметины на его щеках словно были карточкой его звериному происхождению. Глаза, глубокие и мудрые, невольно заставляли задуматься об историях, которые он мог бы рассказать. Выражение лица передавало смешение силы, уверенности, благородства и толики хитрости, создавая образ сильного и непоколебимого характера. Рядом с ним, в контрасте, был изображен молодой парень. Длинные, красные волосы обрамляли его лицо, придавая образу игривую и немного загадочную легкость. Голубые глаза смотрели вперёд с яркостью и любопытством, словно он видел мир с новой, удивительной стороны. Мягкая улыбка, лёгкая, но полная надежды, выражала его молодость и веру в будущее. Черты лица были гладкими, ещё не испытанными временем, но с оттенком той непоколебимой решимости, что только начинает раскрываться. Рука Курамы легла на плечо Узумаки и Альбедо передал их индивидуальность с исключительной точностью, словно он вмешался в их души и извлек оттуда самые глубокие черты. Картина стала живой историей, переплетенной из опыта и молодости, силы и надежды, создавая гармоничный дуэт двух жизненных путей. — Они прекрасны... — Сказал Узумаки, оценивая эти картины, которые идеально подошли к гостиной. Альбедо вытирал тем временем свои руки тряпкой, ведь все эти три дня, он рисовал без отдыха и его рабочая одежда в виде серого комбинезона, уже вовсю был покрыт красками. Наруто ощутил несправедливость и выдал мысль. — Быть может я оплачу ваш труд? Это же несправедливо! Такая работа... — Не стоит. — Сказал ровно алхимик, но он мог оплатить другим способом. — Мне может не хватить биологического материала, поэтому мне нужно ещё, на этот раз только волосы и слюна. Наруто проводил Альбедо, после сбора всех материалов и спрятав колбы со следами другого мира у себя в артефакте, пожелал доброго вечера. На улицах Мондштадта вечерело, уже вовсю плясали девки и пили алкоголь мужики, тюремщик девятихвостого был не удивлён увидев старого лиса, который обняв за плечи другого мужика средних лет, что-то ему говорил, лицо было у него красным как у рака. На входе Доли Ангелов были столы и стулья на улице для особо буйных пьяниц, рыцари Ордена ловили таким образом слишком шумных посетителей. Принц Мела и Ландскнехт Ветра остались друзьями и Узумаки ошибался на его счёт, он вовсе не скользкий тип, а просто человек увлеченный своими исследованиями, первое впечатление было ложным. Увидев двух друзей, которые неуверенно шли в его сторону он их окликнул. — Беннет! Фишль! Сюда! — Махал рукой Узумаки своим согильдийцам, он решил позвать и их после нескольких несложных поручений в гильдии. Они тоже друзья и вместе выполнили аномалию артерий земли буквально недавно. Всё же рыцарь ордена, был частью ещё одной команды под названием «Отряд Беннета» и приготовил всё то, что бы его друзья чувствовали себя как дома. Как ни была бы прекрасна жизнь в столице Ветра, но после гостей ему надо было поговорить со своим мастером и снова вернуться в Мир призыва. Узумаки надо тренироваться искусству бабочек. Для него стало полнейшим шоком узнать о чувствах старого лиса к матери улья, в голове просто не укладывалось что биджу может полюбить и чем-то напоминал его случай с Кокоми. Наруто при такой атмосфере начал понимать что в этом плане, они не слишком отличаются друг от друга и этот момент близости ему особенно понравился, ведь он узнал другую сторону души тысячелетнего биджу. Поэтому подумав, он решил принять просьбу Королевы, которая она давно ему предложила.