«Как верно подметил сам Аристотель, то,
что однажды прикасается к грязи,
уже никогда до конца не очиститься»
Агата быстро переступила порог и на несколько секунд впала в ступор. Со дня их знакомства она еще ни разу не находилась у него дома, и было каким-то чудом, что в голове отложился адрес. Пока Алекс провожал ее в гостиную, Агата вертела головой и рассматривала обстановку. Та разительно отличалась от дома его матери, и это ощущалось с самой первой секунды. Здесь все было выполнено намного проще, мебель и весь дизайн явно остались от прошлых жильцов, и никто, видимо, переделывать не собирался. Где-то валялись второпях брошенные вещи, где-то стояло скопление пустых кружек, однако до бардака несомненно было еще далеко. Агата бы назвала это творческим беспорядком, и ей здесь определенно нравилось, чувствовалось что-то личное по отношению к Александру. Когда она села на слишком удобный и даже местами продавленный диван, то не сумела сдержать удовлетворенного вздоха. Тогда-то взгляд зацепился за два джойстика, лежащих на кофейном столике, и приостановленную игру на телевизоре. Она однозначно отвлекла их от совместной вечерней игры, но, раз никто не сказал ничего против, значит, не слишком и помешала. — Что-нибудь выпить? — Алекс заметил, как она нервно сидела, то и дело кидая на него настороженные взгляды. Агата кивнула, соглашаясь на стакан с водой, поскольку смочить горло точно не помешало бы, да и было бы чем занять руки. Не помешало бы что-нибудь покрепче, но еще нужно было ехать домой. Стакан с водой не заставил себя долго ждать. Когда же парень его отдавал, то спросил: — Так и что же тебя привело сюда? Это настолько серьезно, что нельзя было написать? Дело должно быть фундаментальной важности, раз ты без предупреждения явилась перед дверью. Смущение не заставило себя долго ждать, она и не подумала, что стоило предупредить: вдруг он занимался тем, что ей и знать не стоило. От этой мысли мгновенно скрутило живот, а недавно съеденный ужин уже не казался таким вкусным. Алекс присел на подлокотник и принялся смиренно ждать, и Агата завидовала его терпению, ведь на его месте накинулась бы с сотней вопросов. Но в любом случае то, что она хотела сказать, не могло быть безобидным. Да, она не выполнила это до конца, однако сам факт того, что она согласилась и пыталась это сделать, нельзя не брать во внимание. Иногда и самой мысли достаточно для предательства. — Я хотела… — бодро начала Агата, но сразу же запнулась, когда взглянула на Алекса. Зря ее учили, что при диалоге нужно смотреть в глаза собеседнику, потому что, делая это сейчас, она не могла пересилить себя и сказать правду. — Хотела, чтобы мы написали Леаонардо, пока я не передумала. Как бы абсурдно это ни звучало, но с сочинительством на ходу у нее была огромная беда, поэтому Агата и не удивилась, что ей не поверили. — Ты уверена, что именно это хотела сказать? — Алекс недоуменно смотрел на нее, не веря ни единому слову. — Может, еще одна попытка? — Нет, я сказала то, что думала. — Точно? У тебя уши красные, когда врешь. Конечно, первым порывом было прикрыть уши, но она успела себя одернуть, а потом уставиться на явно забавляющегося ее реакцией Александра. — Ты думал, я поведусь на это? Слишком старый трюк, такой только с детьми срабатывает. Алекс соскользнул с подлокотника и присел рядом с Агатой, закинув руку на ее плечо, а потом наклонился, прошептав на ухо: — Разве ты не моя маленькая девочка? — в это время он достал из кармана ее штанов телефон. — И раз ты так рвалась писать Леонардо, то вперед. Кто я такой, чтобы останавливать. Но это будет последний раз, когда я дал тебе улизнуть от расспросов. Агата для вида легонько пихнула его в бок, но внутри все расцвело с этими словами. Как бы совесть ни гложила, сердце билось совершенно в другом ритме. И она пообещала себе, что если не расскажет сама, то не станет попадать в положение, когда будут задавать вопросы. — Пока не твоя, — она взяла свой же телефон из его рук и стала искать диалог с Леонардо. — Но все можно изменить в мгновение. Все было сказано без задней мысли, что никаких радикальных действий не последует. Диалог с Леонардо никогда не был насыщенным: чаще всего начиналось и заканчивалось поздравлением с днем рождения смешной картинкой. После того, как она перестала часто контактировать с Крисом, то и Леонардо, как его друг, выбыл из круга общения. — И как же ты хочешь, чтобы это изменилось? — Лучше расскажи свой план, где мы должны с ним встретиться, — Агата присоседилась под бочок парня, положив голову на грудь. — Уверена, что у тебя должна быть маркерная или пробковая доска, где все расписано по пунктам. — Я похож на фанатика, по-твоему? Она коротко кивнула и елейно ему улыбнулась, но быстро вернулась к экрану и заметила, что Лео был в сети. — Чтобы это увидел Крис, нужно встречаться возле выхода из спортивного зала, когда у них закончится тренировка. Его дружок всегда выходит первым, а сам он минут через пять выходит. — Ты следил за ними? — ее удивлению не было предела, казалось, челюсть можно подбирать с самого пола. — Нет, лучше не говори, не хочу знать. — Конечно. Надо полагаться на стечение обстоятельств? — Ты же веришь в судьбу. Почему нельзя ей и в этом довериться или ты выборочно? — И все еще верю, но именно в этой ситуации хочу, чтобы все было четко. Но ты не отвлекайся, пиши. Используй свой талант во всей красе. Агата вздохнула и сконцентрировалась. Агата: «Привет, я кое-что хотела передать Крису, но не хочу с ним видеться. Мы, например, завтра можем встретиться?» — М-да, негусто. Если ты будешь так же писать про мои достижения и красивое личико стихи, то я сделаю вид, что не знаю тебя. — А когда это мы договаривались, что я пишу для тебя? — Агата вскинула бровь и повернула голову в сторону Алекса, и теперь они были еще ближе друг к другу, отчего чужое дыхание ощущалось на себе. — И что-то я пока ничего из перечисленного не вижу, но когда это появится, то обязательно что-нибудь придумаю. А пока останешься ни с чем. — Так уж и ни с чем? — его шепот заставил все тело содрогнуться и на момент прикрыть глаза, пока рука Александра медленно опускалась по спине. Телефон завибрировал, только он уже никому не был интересен настолько, чтобы вчитываться в сообщение. Агата быстро пробежалась по тексту, распознав там согласие и никакого ответного вопроса, поэтому отложила его, сосредоточив внимание на рядом сидящем парне. — А что ты хочешь? — она повернулась к нему лицом. По его взгляду все было ясно без каких-либо слов, но ей так хотелось их услышать, чтобы ничего не надумывать. Да и она никогда не скрывала, что любила словами, когда всякий раз нашептывают лестные комментарии, даже если порой закатывала глаза. — Провести этот вечер с самой красивой девушкой, которая потом станет моей, — Алекс провел рукой по контуру ее лица, а потом с веселостью добавил: — Пусть Грэйсон насладится вечером, раз он так хотел. — Если ты еще раз упомянешь своего друга в таком контексте, то вообще ничего не будет. Алекс заразительно засмеялся, тем самым заставив Агату по-настоящему улыбнуться и приблизиться, пока его пальцы медленно погружались в копну мягких волос. Эти прикосновения расслабляли как тело, так и разум, но с тем же распаляли страсть, которая скоро могла превратиться в привязанность. Если уже не стала ей. Сейчас ни время, ни место не мешали им насладиться друг другом. Изучить каждую частичку тела, проводя рукой под футболкой или оставляя дорожки поцелуев на оголенных участках. Он целовал ее, как человек, который точно знал, что сейчас ему не придется останавливаться в своих желаниях. И Агата таяла под этими горячими и мягкими прикосновениями губ, пока жар медленной волной распространялся по телу, делая ее безвольной и бездыханной. Время осторожности и присматривания друг к другу прошло, теперь поцелуи стали голодными и всепоглащающими, теряя былую романтичность. Агата издала протестующий стон, когда Алекс остановил ласки, отстранился и встал с дивана, подхватывая ее на руки, чтобы отнести в свою комнату. — Я не собираюсь заниматься сексом на диване. — Какая неженка, — тихо усмехнулась Агата и, пока он ее нес, покрывала поцелуями шею, скулы и все, до чего только могла дотянуться. — Если ты хочешь, я могу вернуться. — Нет-нет, — яро запротестовала она, отчего Алекс весело рассмеялся, закрывая за собой дверь в комнату. Агата стала вертеть головой, пытаясь рассмотреть, как выглядит его спальня, поскольку ей это до жути было интересно, — и не раз она представляла ее себе. Но в единственном источнике света, коим было окно, ничего, кроме стола, разглядеть так и не удалось, поэтому она оставила это на попозже. А сейчас… Александр уложил ее на кровать и навис сверху, продолжая начатое и постепенно избавляясь от одежды на девушке. Все действия были осторожными и медленными, он вкушал все тонкости процесса, как будто открывал самый ценный подарок из всех когда-либо полученных. Агата же в свою очередь наслаждалась вниманием и невольно начинала сравнивать его с Кристофером. Она не хотела этого делать, но прошлый опыт никогда не отпускал, особенно когда пробуешь что-то новое. Алекс был более внимателен в плане прелюдий, однако в то же время не пытался угодить только ей и, если ему было неудобно целовать, перекладывал голову Агаты. Когда она предстала перед ним ногой, Алекс скользнул взглядом по всему телу, не сумев сдержать удовлетворенного стона. Все знали, что у спортсменов всегда повышенное внимание от женского пола, и это было незыблемой правдой, которую Алекс ощущал на себе, — не как у хоккеистов, однако и это нельзя назвать малым. Но именно сейчас он хотел всегда получать внимание именно от девушки, которая лежала под ним. Их разделяла только одежда Александра, и Агата решила быстро от нее избавиться. Когда же она сняла футболку и не увидела ярко выраженного пресса, как себе воображала, то не сумела сдержаться и спросила: — А где кубики? Разве не у всех спортсменов они есть? — она медленно провела рукой от груди до резинки штанов, ощущая каждый напряженный мускул и неровность кожи. — Тебя что-то не устраивает? У тебя же был парень спортсмен, ты должна знать, что не у всех он с кубиками. — Боюсь тебя разочаровывать, но у него… Не успела она договорить, как Алекс заткнул ее настойчивым поцелуем и скользнул языком в рот резким сладострастным толчком. — Тебе повезло, что ты мне нравишься. Агата глупо улыбнулась и наконец избавилась от всех мешающих элементов. Больше не было никаких барьеров, которые бы останавливали их, и как только Алекс надел презерватив, то комнату наполнил стон удовольствия. Агата жаждала ощутить себя заполненной и желанной, и он сполна дал ей эти чувства. Он двигался ритмичными движениями, пока ее руки хаотично проводили то по спине, то вновь опускались на его грудь. Его мышцы сокращались каждый раз, когда она касалась его, и ей определенно нравилась эта реакция. Если бы давали выбор: повторить весь путь их знакомства или никогда не знакомиться, — Агата бы точно выбрала первый вариант, чтобы еще раз оказаться именно в этом моменте, чувствуя горячее дыхание по всему телу и то, как он с каждым толчком проникал все глубже. Она извивала нетерпеливыми бедрами, двигаясь ими в такт ему, отчаянно вцепившись пальцами в напряженную спину. Теплая и мягкая ладонь накрыла одну из грудей и смяла ее, отчего по комнате пронесся протяжный горловой стон, а сама Агата выгнулась в спине, ощущая, как его разгоряченная кожа прожигала ее тело. Алекс положил руку на подбородок Агаты и притянул для очередного жаркого поцелуя. На мгновение он замедлил движения бедрами, и ей тут же стало болезненно необходимо чувствовать его больше, пока парень спускался дорожкой поцелуев по шее к груди, играясь языком с затвердевшими сосками, наполняя комнату новыми возбужденными стонами. Агата тяжело дышала и желала скорее получить долгожданную развязку, завязавшуюся внизу живота, поэтому чуть приподняла таз, чтобы получить большее трение и толкнулась вперед. Алекс чуть отстранился и хриплым голосом произнес: — Мне не нужен никакой пресс, чтобы ты влюбилась в меня. — Да-а, — в следующий миг волна наслаждения накрыла ее полностью, отрезая от реальности. Глаза прикрылись, а голова опустела, и только бешеное сердцебиение напоминало о том, что она жива. Пока Агата отходила от оргазма, Александр совершал последние толчки, освобождаясь от скопившегося напряжения по всему телу, и через несколько секунд он опустился прямо на ее, придавливая горячим и скользким телом. И его дыхание больше походило на хрипение, пока Агата ослабевшими руками медленно водила по его спине. Они пролежали некоторое время рядом, соприкасаясь потными телами, но так друг другу ничего не сказали. Агата первая встала с кровати, чтобы сходить в ванную комнату, и, пока она собирала свои разбросанные вещи, Алекс наблюдал за ней, но и отпускать просто не хотел. Не была же она девушкой на одну ночь, которая после завершения сразу же бежит дальше по своим делам. — Останешься? Я хочу спать вместе со своей девушкой. Он подошел к ней со спины, отчего Агата замерла с футболкой в руках, боясь поворачиваться к нему лицом, хоть и сама не до конца понимала почему. Агата отчетливо помнила его слова до того, как они переспали: что если это произойдет, то она полноправно станет его и это перестанет быть фальшей. И она была не против, но это могло повлечь за собой еще больше секретов, которые впоследствии сделают больно обоим. Но если Агата сейчас соберется и уйдет, то все закончится на этом моменте, толком и не успев начаться. И ей точно не хотелось, чтобы это случилось. — Да, — с сомнением произнесла Агата, пока поворачивалась. — Но у меня ничего с собой нет. — Это поправимо, — он тут же просиял и оставил поцелуй на ее макушке, направляясь в сторону шкафа и доставая оттуда свою футболку.***
Агата проснулась от противного звона, разносившегося чуть ли не под ухом, и по инерции стала водить рукой, чтобы найти телефон и отключить будильник. Но найти так ничего и не удалось, только звук мгновенно пропал, отчего обеспокоенная этим Агата приподняла голову и быстро огляделась по сторонам. Алекс в это время с телефоном в руках вернулся к столу, где стояла сумка, и продолжил методично складывать вещи, словно то, что она проснулась в его постели, было самым обыкновенным явлением. И больше всего она удивилась тому, что не почувствовала, как он встал, хотя всю ночь ощущала его тепло под боком. Да и Агата всегда считала себя человеком, который просыпается от каждого шороха, но сейчас что-то пошло не так. — Доброе утро, — улыбнувшись, произнес Алекс. — Ты встал раньше будильника? — первые слова спросонья очень трудно ей давались, но Агата не собиралась останавливаться. — И почему так рано, еще же много времени до начала занятий? — У меня утренняя тренировка. Агата простонала и откинулась обратно на подушку, вспоминая эти тяжелые и самые ненавистные ей моменты, когда Кристофер так же вставал с восходом солнца или поздним вечером, собираясь на тренировку. Для него это всегда было более важным, чем остальное или даже она. И это повторялось вновь. — Если ты каждый раз будешь вставать так рано, то никогда больше не зови меня к себе, — Агата встала с кровати, которая так и манила полежать еще пять минуток, и принялась собираться, чтобы вернуться домой и доспать оставшееся время, даже если это будет пять-десять минут. — Как ты вообще живешь, когда нужно вставать рано? Алекс прислонился к углу стола и стал ждать, пока Агата закончит собираться, но с тем же жадно ловил каждое ее действие, стараясь запомнить, какими движениями она зачесывала волосы или как поправляла накинутую сверху кофту. Все это ему было крайне интересно, и еще многое предстояло узнать как ей о нем, так и ему о ней. — С большим трудом. Когда они вышли из комнаты, то встретились с Грэйсоном, который также выходил из своей, и, заметив их, не сумел сдержать ослепительной улыбки. — Засыпал бы каждый день под это. И как у него ранним утром хватало сил на этот веселый образ? Агата состроила осуждающее лицо, а потом посмотрела на Алекса и спросила: — Ты когда-нибудь хотел стать капитаном? Потому что если он продолжит говорить, не думая, то вам определенно придется искать нового. — Это будет мне огромной услугой, — Алекс положил руку на спину Агаты, как бы приобнимая, и они направились в сторону выхода, а Грэйсон поплелся за ними, даже не сделав одолжение, чтобы ответить на их слова. Они разошлись быстро, словно это обыденное утро, которое было на протяжении пяти лет одинаковым. Поскольку было еще рано, Агата без каких-либо пробок добралась до дома и сумела без встречи с родителями попасть в комнату, чтобы завалиться на кровать, однако сон никак больше не хотел идти. Она лежала и просто пялилась в стену, пока на лице играла глупая улыбка, а в голове вертелись вчерашние воспоминания. И что бы она ни говорила про сегодняшнее утро, оно определенно было отличным. Утреннего запала хватило на две лекции, потом даже перекус не стал долгожданным спасением, после него еще сильнее захотелось спать. И Агата это бы сделала, если бы не постоянно о чем-то болтающая Эйвери. Она ее слушала или, по крайне мере, пыталась это делать. — Представляешь, я просто поднимаю голову и вижу вот это! Перед глазами был телефон с открытой фотографией какого-то молодого незнакомца, но самой привлекающей частью было то, что он стоял с биноклем и куда-то вглядывался, а вокруг ничего примечательного не находилось. — Причем я посмотрела, куда он смотрит, и там были просто высотки. Что или кого он рассматривал, я так и не поняла. Одной из любимых моментов общения с Эйвери было то, что каждый раз, когда та куда-нибудь выходила, даже если просто в магазин, то возвращалась с кладезем историй, с которых постоянно хотелось смеяться. И Агата никак не могла понять, как подруга постоянно их находила. А галерея на телефоне регулярно пополнялась фотографиями странных прохожих. — Надеюсь, что ты потом не подошла и не спросила, — Агата всматривалась в незнакомого парня на снимке, а потом вернула телефон Эйвери. — Я торопилась, но если бы было время… Агата покачала головой на это безрассудство, но не ей об этом говорить, когда она теперь встречается с парнем, которого поцеловала в коридоре, даже не зная его имени. Как только они вышли из кабинета, Агата уже по инерции направилась в сторону актового зала, ведь сегодня должна была быть репетиция спектакля, но на середине пути остановилась и поняла, что ее там больше не ждут. Это открытие поразило, как первый раз, только теперь Агата глубоко вздохнула и просто развернулась, удаляясь как можно дальше. Переживания и злость еще долго будут преследовать ее, но принятие потихоньку приходило к ней. Сегодня она должна была встретиться с Леонардо, чтобы наконец осуществить последнюю маленькую пакость Крису, и просто смириться с данностью, что они больше не пара. Агата всегда была сторонником разрывов, которые проходили спокойно, без ссор и дальнейших отмщений, но в реальности все сложилось не так, как она себе представляла, однако ни капельки об этом не жалела. Александра не пришлось долго ждать, и каждый раз, когда он приезжал к ней посреди дня, она гадала, чем он занимается, когда не с ней, поскольку казалось, что тот всегда находился рядом. Они сидели в его машине и ждали, пока парни закончат свою тренировку и начнут выходить, а пока приходилось коротать время разговорами с Алексом. — Если мы следим за входом, почему не выдаются бинокли? — спросила она, поскольку нормальные темы для разговора закончились, а ничего сверхъестественного за день не произошло. Но в тот же момент вспомнилась фотография, показанная Эйвери, и на его месте вообразился Алекс, и это определенно выглядело смешно. — Потому что это глупо. — Да? — Агата наигранно удивилась. — А то, что мы делаем, ни в коем случае не выглядит глупо? — Ни капельки, — парень пожал плечами и достал из кармана маленькую шоколадку, открывая. — Будешь? — Нет. Это же темный шоколад, а он невкусный. Глаза Алекса блеснули лукавым огоньком, а губы растянулись в шаловливой улыбке, которые Агате так нравились, но с тем же она понимала, что ничего хорошего ждать не стоит. Шоколад исчез в его руках, отправившись в рот, а потом он потянулся к ней, перегибаясь через консоль, чтобы поцеловать. Первое время Агата всячески противилась, пыталась отстраниться, но быстро сдалась, когда поцелуй стал более напористым, поддаваясь окутавшему желанию. Он мягко провел языком, очерчивая контур нижней губы, оставляя отчетливый вкус шоколада на губах, который уже и не казался таким противным. В такой форме Агата, возможно, и полюбила бы этот вкус, если бы Алекс всегда целовал ее. — Если мы так каждый раз будем коротать время, то я готов придумать сотни планов, — этого Агата и боялась, поскольку ее обида проходила, а вот у Алекса она таилась долгие годы, и он наверняка не собирался отступать сейчас, даже если она попросит. От продолжения их оторвал звук уведомления от Леонардо на телефоне, которое гласило, что он освободился и сейчас выйдет. Тогда Агата быстро глянула на Алекса, ища его взгляд на себе, ведь просто даже одно его присутствие помогало набраться толики храбрости, и только тогда вышла из машины и направилась в сторону входа в спортивный комплекс. Александр чутка помедлил, но также вышел за ней. Леонардо долго ждать не пришлось, и это было огромным плюсом, но когда он вышел, то Агата сразу поняла, что что-то было не так. На парне совсем не было лица, а взгляд был слишком обозленным, и она не понимала, что стало тому причиной. Лео всегда был веселым, и нужно было сильно постараться, чтобы испортить ему настроение. Но когда он подошел к Агате и заметил стоящего за ней Александра, то лицо его исказилось такой злобой, которая могла бы снести все на своем пусти. И без какого-либо приветствия он обратился к парню: — Ну что, доволен? Позлорадствовать пришел? Агата и Алекс переглянулись между собой, осознавая, что план пошел под откос, и не понимая, что нашло на Леонардо. Они оба были с ним знакомы, кто-то больше, кто-то меньше, но никогда не видели его таким. — Лео, что произошло? Ты можешь нормально объяснить, — Агата старалась перевести внимание на себя, но сейчас никому до нее не было дела. — Теперь-то вы точно выиграете этот турнир. Но запомни, что это было нечестно, — Лео тыкал пальцем в грудь Алекса, на что тот очень слабо реагировал, даже не пытаясь что-либо предпринять. Даже можно было увидеть, как он наслаждался этой реакцией. — Спасибо, что так уверен в нашей победе. Но мы бы и так вас выиграли, не прибегая к какому-либо мошенничеству. — Да что ты! Вам просто повезло, что ваш капитан верен команде и не уходит перед финалом. И под эти слова из дверей вышел Кристофер, ловя на себе тройку взглядов, два из которых были злобными, а третий — взволнованным.