more than I can take

      Чтобы не попасться дежурным, Себастьяну и Абигейл пришлось пробираться к библиотеке короткими перебежками под дезиллюминационным заклинанием, почти не разговаривая. Лишь иногда, когда они останавливались, Сэллоу шепотом давал инструкции о том, как лучше действовать, если мадам Пергамм все же их поймает (а именно, предоставить разбираться слизеринцу самостоятельно), или о том, что больше всего стоит опасаться Пивза, противного клоунски разодетого полтергейста, которого Абигейл уже несколько раз видела в школе, когда тот громил доспехи или мешал студентам заниматься.       — Видишь ту дверь? — Парень указал на одну из дверей библиотеки, когда они подобрались совсем близко. — Нам нужно попасть туда, так будет ближе всего. Главное, не попасться дежурным. Вон те, у самого входа, — кивнул он в сторону двух высоких гриффиндорцев, — это старосты. Они могут снимать призовые очки и, хуже того, при любом удобном случае побегут ябедничать.       Не без труда, но им все-таки удалось проскользнуть в библиотеку. На этом везение слизеринцев закончилось: вместо того, чтобы мирно спать в своей постели в преподавательском крыле, библиотекарь решила задержаться на своем рабочем месте, словно чувствовала, что именно сегодня Сэллоу предпримет очередную попытку попасть в Запретную секцию.       — За шкаф, быстро! — шепнул девушке напарник.       — Ты же говорил, что ее здесь не будет! — обвинительно прошипела Абигейл, когда они укрылись в укромном уголке за одним из стеллажей, куда не падал свет канделябров.       Помимо раздражения от неудачи, Гейл ощутила дежавю: снова они с Себастьяном наедине в темной нише, прижатые друг к другу так непозволительно тесно, что она ощущала его горячее дыхание. И, как назло, ситуация совершенно не располагала к тому, чтобы отодвинуться или вообще сбежать куда подальше.       — Я сказал, что ее «обычно» нет в это время, — огрызнулся Сэллоу, но быстро сменил гнев на милость, понимая, что вины девушки не было в том, что библиотекарь решила именно сегодня задержаться на рабочем месте. — Все будет в порядке. Видишь ее рабочий стол? — Абигейл осторожно выглянула из-за стеллажа и кивнула. — Ключ в ящике стола. Тебе нужно будет его найти, пока я отвлеку библиотекаря. Согласна?       — Зачем нам ключ? Можно же воспользоваться заклинанием Алохомора, — шёпотом удивилась девушка.       — Не выйдет. — Себастьян покачал головой. — Раньше я так туда и попадал, но библиотекарша сообразила что к чему и наложила на замок Коллопортус, теперь без ключа его не откроешь.       Гейл не оставалось ничего, кроме как, ругаясь сквозь зубы, последовать плану Сэллоу.       — Буду ждать у входа в Запретную секцию. — Парень озорно улыбнулся и снова скрылся под дезиллюминационным заклинанием. Абигейл последовала его примеру.       К тому времени, когда в дальней секции раздался грохот, Гринвич уже была на низком старте, и, стоило мадам Пергамм скрыться за поворотом, подбежала к её столу, молясь всем известным богам, чтобы в библиотеку не заглянуло привидение или, хуже того, полтергейст.       Но на этот раз девушке повезло: ключ обнаружился в первом же ящике, и Гейл, услышав шаги библиотекаря, поспешила к Запретной секции, на всякий случай скрываясь за стеллажами.       Прежде, чем преодолеть последний поворот, Абигейл положила ключ на стол и тихо прошептала «Джеминио!», взмахнув рукой так, как учил ее Оминис. Рядом с ключом тут же появилась его точная копия. «Вдруг придется проникать туда еще раз» — подумала она, пряча копию в карман.       Себастьян уже ждал в условленном месте.       — Это было проще, чем я думала, — сообщила девушка, помахивая добытым ключом. — Пора найти книгу.       — Если это нечто особенное, на первом этаже можно не искать: туда убирают книги из общей секции, чтобы освободить место для новых поступлений, — предупредил Сэллоу.       Спустились вниз они без приключений, если не считать того, что пришлось пробраться мимо пары привидений. И вот здесь их уже ждали настоящие сокровища школьной библиотеки. Увидев, что некоторые из книг прикованы к полкам цепями, Гейл потянулась посмотреть, что в них, но Себастьян перехватил ее запястье.       — Не трогай. Если открыть, они заорут так, что слышно будет даже в башне Астрономии. Я уже на этом как-то прокололся, неделю потом вручную котлы у Шарпа чистил.       Абигейл тут же отдернула руку, будто кричащая книга могла сама в нее прыгнуть.       Какое-то время они блуждали между стеллажами, заставлеными старинными фолиантами и странными артефактами. Но ничего, в чём была бы хоть капля древней магии, девушка пока не увидела.       — Так что же ты ищешь в Запретной секции, раз так часто сюда наведываешься? — поинтересовалась Гейл, чтобы прервать затянувшееся молчание.       — Пока и сам не знаю конкретно. Мне нужно отыскать лекарство для моей сестры, Анны, чтобы она скорее поправилась и вернулась в Хогвартс. Мерлин свидетель, все остальные опустили руки. — Его голос звенел отчаянием.       — Почему ты думаешь, что именно в Запретной секции найдешь ответ? — Видя, как переживает Сэллоу, Абигейл искренне ему сочувствовала.       Похоже, что несмотря на раздолбайство и показное веселье, парень действительно очень любил свою сестру и беспокоился за неё. У Гейл не было родни, но она бы хотела, чтобы кто-то также сильно о ней волновался, если бы с ней случилось что-то плохое.       — Мы обращались за помощью ко всем, от школьной медсестры до целителей в больнице Святого Мунго. Но никто не смог её вылечить. Но я и сам во всем разберусь, — с какой-то мрачной уверенностью ответил Себастьян и тут же решил сменить тему. — Не забивай голову. Лучше расскажи, что нужно тебе.       — Пока, на самом деле, точно не знаю, но пойму, когда увижу, — расплывчато ответила Абигейл. И, хотя её слова звучали очень туманно, они были правдой.       — Ну ничего себе, какая загадочность! — усмехнулся Сэллоу, возвращая себе привычное насмешливое выражение лица. — Может тогда расскажешь хотя бы откуда ты взялась к нам такая таинственная сразу на пятый курс?       Гейл задумалась. Ей не очень хотелось распространяться о своей жизнь до Хогвартса, но и великую тайну из своей биографии делать смысла не было: чем больше загадочности, тем сильнее любопытство окружающих. К тому же, раз она не могла рассказать Себастьяну о древней магии, хотелось ответить на его откровенность хотя бы небольшим кусочком правды.       — Из приюта в Элстри. Это деревушка неподалеку от Лондона. Я выросла там с другими детьми, и пока прошлым летом во мне не проснулась магия, я и не подозревала о том, что она существует где-то кроме книг. — Девушка грустно улыбнулась.       — Получается, твои родители маглы?! — искренне удивился Себастьян.       Всем было известно, что попасть на Слизерин могут только чистокровные волшебники, и появление на факультете маглорожденной было бы нонсенсом.       — Вряд ли, иначе шляпа не отправила бы меня на Слизерин, не так ли? — подмигнула ему Гейл с напускным весельем. Хотела бы она сама знать, кем были её родители и что с ними произошло. — Я попала в приют еще младенцем, и совсем не помню родных. Мне сказали, что они погибли. Но, по всей вероятности, они были магами.       — Так получается, Гринвич — не настоящая твоя фамилия? — продолжал расспросы парень.       Абигейл кивнула.       — Именно так. В приюте было принято давать детям фамилии по названию тех мест, где нас подбирали. Мне еще повезло, одного парнишку забрали из Уайтчэпела, ему теперь с этим жить. — Девушка рассмеялась, вспоминая бедолагу Гарри, который всеми известными словами проклинал эту традицию.       — Значит, имя тебе тоже в приюте придумали?       — Нет, имя, судя по всему, как раз настоящее. Мисс Джозефина, одна из воспитательниц, сказала, что оно было написано на одеяле, в котором меня нашли.       За этим разговором они дошли до лестницы, ведущей вниз. На следующем этаже света не было, так что пришлось использовать Люмос, чтобы пробраться через завалы, горы книг и огромные ящики. Когда они дошли до груды металла, в который превратились какие-то старые доспехи, удача отвернулась от слизеринцев: прямо из ниоткуда с жутким воплем перед ними возник Пивз.       — Кто это у нас тут? Себастьян Сэллоу опять шастает, где не положено, да еще и с компанией! Прохвосты-вонючки, вам светит взбучка! — противно завывал полтергейст.       — Пивз! Не смей! — крикнул ему Себастьян, пытаясь остановить.       — Я все расскажу! Расскажу! Расскажу-у-у-у! — продолжал вопить полтергейст где-то под потолком.       — Проклятый Пивз! Надо остановить его или хотя бы придумать оправдание для библиотекарши, — принялся рассуждать парень.       — Будь осторожен, я не хочу, чтобы ты из-за меня пострадал. — После всех их совместных приключений, Абигейл не хотелось подозревать его в чём-то плохом, не имея веских оснований.       — Я знаю, что делаю, — уверенно ответил Сэллоу и подмигнул подруге. — К тому же, мне нравится, когда друзья у меня в долгу. Иди, не теряй времени. Удачи тебе в поисках. — Он улыбнулся на прощание, скрываясь под дезиллюминационными чарами.       Абигейл не оставалось ничего, кроме как продолжить путь в одиночестве.       В конце этажа обнаружилась еще одна дверь, ведущая вниз. Уже спускаясь по старой винтовой лестнице, Гейл ощутила знакомое эхо древней магии. Значит, она выбрала верный путь. Гринвич почти бежала по ступенькам туда, куда вела её магия.       Внизу девушку ждал полуразрушенный зал, в котором не было ничего, кроме арки, ведущей из ниоткуда в никуда. Но именно к ней звала магия, и Абигейл решила просто следовать пути, которым вела её эта непостижимая сила. Стоило девушке подойти к арке, как она заискрилась серебристыми нитями, и Гейл увидела по другую сторону прохода не пыльный заброшенный зал, а еще один спуск.       Там, куда привели её ступеньки, обнаружилась большая резная дверь с непонятным символом, похожим на спираль. Точно таким же символом, что она уже видела на футляре с порталом, на медальоне, в Гринготтсе.       Приложив усилие, девушка все же смогла открыть тяжелую створку, позади которой прятался коридор с резными колоннами и голубым мрамором. Всё выглядело очень похожим на хранилище в банке, куда они попали с профессором Фигом благодаря порталу.       «Что ж, будем надеяться, в конце этого коридора меня не ждёт еще одна встреча с гоблинами».       Чтобы перейти из одной комнаты в другую, девушке пришлось решить несколько магических головоломок, почти в каждой из которых решающую роль играла древняя магия. Эта сила так и манила вперед, просилась наружу, словно тащила за собой Абигейл, пока, наконец, не привела к большому богато украшенному залу.       Предчувствуя конец пути, Гринвич ринулась вперед, слишком поздно заметив ряды статуй, охраняющих вход. Каменные рыцари выглядели точно так же, как те, с которыми Абигейл пришлось сразиться на пути к хранилищу банка. Засмотревшись, Гейл едва не пропустила удар в спину, успев увернуться в последний момент. К счастью, если это слово вообще уместно в таком контексте, «рыцари» оживали парами, а не все сразу.       Но в этот раз рядом не было профессора Фига, чтобы помочь ей, и девушка отбивалась всеми изученными заклятиями — Депульсо, Остолбеней, Остолбеней, Левиоса, Инсендио — удары летели один за другим, а сама Гринвич вертелась как белка в колесе, пытаясь не попасть под удар тяжелой булавы или меча. Конечно, в сумке лежала бутылочка Рябинового отвара, но Абигейл сильно сомневалась, что он поднял бы её из мертвых, пропусти она удар каменной глыбы по голове.       Наконец, когда со статуями было покончено, Гейл села немного отдышаться.       Внутри комнаты, в которую девушка так стремилась попасть, обнаружился ещё один омут памяти, точно такой же, как в хранилище. А над омутом, будто закреплённая заклятием левитации, парила старинная книга.       Стоило Абигейл протянуть к ней руку, как книга сама собой распахнулась, роняя в омут каплю-воспоминание.       Уже зная, что ей нужно делать, Гринвич наклонилась к омуту памяти.       В том воспоминании, что предстало её взору, девушка увидела погибающую от засухи деревушку, к которой шли четыре волшебника. Двое из них уже были знакомы Абигейл — она видела их в другом воспоминании, в хранилище. Маги смотрели на деревушку со склона. Один из них повернулся к небольшому домику, где у колодца стояла семья — девчушка лет пяти, её больной брат и их отец. Они тянули из колодца ведро, в надежде получить хоть немного воды, но все тщетно.       Маги переглянулись. Один из тех, кого Абигейл видела в хранилище, поднял палочку в небо, призывая мощное колдовство, искрящееся серебристыми нитями — древнюю магию.       Не прошло и пары секунд, как тучи закрыли горизонт и оросили сухую землю долгожданным дождем. К волшебнику присоединились и другие, поднимая свои палочки, творя колдовство.       Деревня менялась на глазах: всего за несколько минут она покрылась травой и цветущими деревьями, в колодцах до краев поднялась вода, а сухой воздух перестал обжигать легкие. Жители радовались неожиданному чуду — они наконец были спасены. И только маленькая девочка смотрела на на чудеса, творящиеся вокруг, а на волшебников, стоящих на склоне.       Гейл почувствовала, словно проваливается вниз, и вот перед ней уже другое воспоминание.       Все те же четверо волшебников говорят о чем-то в кабинете. Их разговор внезапно обрывается, и в кабинет входит девушка, судя по виду, ровесница Гейл.       — Вы хотели меня видеть, директриса Фитцджеральд? Профессор Рэкхем?       — Мисс Исидора Морганак, добро пожаловать. — Обратился к ней пожилой чародей.       Тот, кто призвал древнюю магию для спасения погибающей деревни.       — Профессор Руквуд, профессор Бакар. — В приветственном поклоне склонила голову Исидора.       — Мы знаем, что вы отлично приспособляетесь к жизни в Хогвартсе. — Начала единственная из всей четверки женщина, директриса Фитцджеральд.       — Это правда. — Смущенно улыбнулась Исидора.       — Приятно это слышать. Особенно, в свете вашей необычной ситуации. Я говорю о поступлении сразу на пятый курс. — Кстати говоря, меня тоже зачислили на пятый курс. — Вмешался в разговор профессор Рэкхем. — Больше мне не доводилось слышать о таких, как мы с вами.       На этих словах волшебника сердце Абигейл забилось так быстро, что ей показалось, что оно вот-вот выскочит из груди.       Тем временем, разговор из воспоминания продолжался. Оказалось, что Исидора и была той маленькой девочкой, что увидела чародеев в деревне. И она запомнила серебристые нити, что появились в тот момент, когда Рэкхем призвал древнюю магию.       Сам профессор также мог видеть следы этой древней магии, но больше никто из присутствующих не слышал о том, что есть и другие чародеи с такими же способностями. Они говорили о проявлениях древней магии, и о том, как ее видят те, кто обладает соответствующим даром: как шепот, как серебристые нити и капли. Говорили о том, что даже сам Хогвартс является оплотом этой самой древней магии. Исидору интересовало, может ли она использовать эту магию, раз способна видеть ее. Но профессор Рэкхем был строг: однажды он научит ее, Исидору, использовать эту магию, но не раньше, чем она получит все необходимые знания, что может дать ей обучение в Хогвартсе.       Напоследок директриса попросила Исидору не рассказывать никому о том, что она узнала, так как столь мощная магия может причинить много вреда, если попадет не в те руки. На этом воспоминание заканчивалось.       Вынырнув из омута памяти Абигейл без сил рухнула на пол комнаты.       «Итак, Гейл, что мы имеем. Тебя действительно угораздило оказаться пресловутой избранной. Что говорит о том, что ты, дорогая, вляпалась по самое дальше некуда. Ясно как день, что эта древняя магия — штука мощная и опасная.       Очевидно то, как я убила тролля в Хогсмиде, и было проявлением этой древней магии. И чтобы случайно не разнести половину Лондона, придется научиться ее контролировать. Как-будто и без того дел мало.       Едем дальше. У тех, кто обладает даром древней магии, силы просыпаются позже. Как раз годам к пятнадцати. Хотя бы в этом повезло — намного интереснее быть избранной и особенной, чем отстающей в развитии. Хотя кто знает, про отстающих нам ничего не известно, а вот избранные с завидной регулярностью не доживают до конца книги».       Абигейл пыталась уложить в голове то, что только что на нее свалилось. Но выходило из рук вон плохо, а потому она решила не биться головой о стену, а обсудить то, что узнала, с профессором Фигом. Они вместе увязли во всей этой истории, а значит и разбираться придется совместно.       С этими мыслями девушка сложила в сумку книгу и поспешила к выходу из библиотеки.       К ее удивлению, она подоспела как раз к тому моменту, когда Себастьяна отчитывала библиотекарь, хотя самой Абигейл казалось, что она провела в лабиринтах древней магии никак не меньше пары часов. «Может быть, там время идет как-то иначе?» — усомнилась Гейл. Но сейчас было не до того: наступал момент истины.       — Опять вы шныряете по Запретной секции! — Голос строгой библиотекарши звучал визгливо и неприятно. — Я надеялась, что эти выходки прекратятся. Но, очевидно, оставлять вас после уроков бесполезно. Боюсь, мне придется сообщить обо всем директору.       Гейл немного высунулась из-за стеллажа, чтобы лучше видеть, что происходит. Себастьян стоят посреди библиотеки, понурив голову, а Пивз летал у него над головой с мерзкими комментариями.       — Впрочем, Пивз говорил, что вы пришли сюда не один. — Голос мадам Пергамм стал более мягким. — Если кто-то подбил вас на это, будет лучше, если вы скажете, кто. — Абигейл затаила дыхание: выдаст ли ее Сэллоу? — Вы же умный мальчик, зачем вам неприятности?       — Со мной никого не было. Я пришел один. — Не сомневаясь ни секунды ответил Себастьян. Девушка ощутила укол стыда за то, что так в нем сомневалась. Она действительно была его должницей.       — Ох, Себастьян, что скажет ваш дядя? — От этих слов библиотекаря Сэллоу дернулся, словно от удара. Девушка чувствовала себя виноватой, ведь именно по ее просьбе они пробрались ночью в библиотеку, именно она не хотела ждать, когда освободится профессор Фиг. И теперь Себастьяну светило наказание из-за нее.       После этих слов Библиотекарь ушла, уводя за собой и слизеринца. Гейл хотелось проследовать за ними, но усилием воли она заставила себя выждать время: если она попадется сейчас, труды Сэллоу окажутся напрасны.       К тому времени, как Абигейл добралась до комнаты, ее соседки уже спали. Решив, что терзаться мыслями на ночь глядя — плохая идея, она тоже устроилась в кровати.       Оминис сидел в любимом кресле в углу гостиной. Абигейл, торопясь вернуться в комнату, даже не заметила его. Он хотел было одернуть девушку и спросить, где Себастьян и почему она вернулась без него, но Гейл успела скрыться в женском общежитии раньше, чем Мракс подошел к ней. Парню ничего не оставалось, кроме как ждать друга.       Сэллоу явился спустя полчаса, растрепанный и злой.       — Что произошло в библиотеке? Вы поссорились с Гринвич? — Себастьян не сразу сообразил, кто и чем его спрашивает, но увидев лучшего друга, расслабился.       — Нет, нас угораздило попасться Пивзу. Он сдал меня библиотекарше, а та решила, что никто не придумает наказание для меня лучше нашего декана, и отвела к Шарпу. Представляешь себе?! К Шарпу! Посреди ночи! — Сэллоу явно был в бешенстве. — Мне на целый месяц запрещено покидать Хогвартс! Даже для того, чтобы увидеть Анну!       — Мне жаль, Себастьян. Но ты знаешь, ты сам виноват. Я много раз говорил тебе, что проникать в Запретную секцию — плохая идея. — Хотя Оминис действительно сочувствовал другу, зная как тот тоскует по сестре, он надеялся, что это хоть чему-то научит Себастьяна, раз другие наказания не помогали.       — Хватит моралей, и так тошно, — отмахнулся Сэллоу. — Надеюсь, хотя бы Гринвич хватило ума не попасться. Иначе все зря.       — Она недавно вернулась в комнату. Я хотел спросить у неё, что произошло, но не успел. — Юноша попытался хоть немного успокоить друга.       Тот действительно облегченно выдохнул. Похоже, Себастьян волновался за девушку. Осознание этого отчего-то неприятно кольнуло Оминиса.       — Пойдем спать, время уже очень позднее, — примирительно предложил Мракс.       — Да, ты прав.