Ничего не меняет

«Знаешь, все, что ты делаешь – ничего не меняет. И не изменит. Виртуальный Стилпорт – константа, ты же – одна из многих и многих переменных» Голос Зиньяка царапает слух во снах и Босс, вздрагивая, просыпается, чуть не сталкивая задремавшего рядом Мэтта на пол. Приходить к нему в тихий отсек – привычка. Засыпать на тесном диване, выталкивая его тушку со своего, как кажется Боссу, «законного» места – привычка. Просто сидеть рядом с ним – не привычка. Зависимость. Святая трет нахмуренный лоб, бубнит тихое «извини» и поднимается. Тянется за комбинезоном, в порыве выброшенном куда–то на пол. Мэтт, спихнутый на пол в одних трусах, которые он хрен знает когда успел натянуть, помогает; подхватывает грязно–синюю ткань и протягивает Святой. У нее даже не получается кисло улыбнуться в ответ. – Нервничаешь? – Мэтт, тихий и осторожный Мэтт, пересаживаясь к ней обратно на диван, трогает за голое плечо. Босс раздраженно сбрасывает его руку, чтобы вдеть рукав и застегнуть молнию на груди, но после, понимая, что ведет себя как тот еще еблан, прижимается плечом к его плечу. – Нервничаю. «Еще бы, блядь, мне не нервничать». Завтра они планируют штурмовать симуляцию. Кинзи нашла слабое звено в системе, Босс – нашла Джона, а потому хули ждать? Покончим с Зиньяком – и дело с концом. Но Святая нервничала. Ходила по кораблю, спрашиваясь то об обшивке корабля, то о капсулах, то о еще какой–то громоздкой херне, на которую ей, по идее, должно было быть плевать. Кинзи раздражалась не меньше. Кинзи отсылала ее прочь от техники. Босс не находила ничего лучше, кроме как идти в отсек к Мэтту и трахать его так, как в последний раз в жизни. Хотя там еще посмотреть надо, кто кого. – Эй, все будет хорошо. Кинзи будет работать с системой с корабля, а я – внутри нее. – Внутри Кинзи или внутри системы? – горько усмехается Босс, натягивая ботинки. Миллер смеется. Потом, поняв, какую хрень ляпнул, кашляет в кулак, поправляется: – Не смешно. Ты знаешь, о чем я. Постарайся расслабиться – все пройдет хорошо. У тебя все всегда проходит хорошо. – Президент из меня пиздец какой хороший получился, ты не находишь? – качает головой Босс, вздыхая. Кидает ему его комбинезон – нефиг ходить в одних трусах. Миллер выдыхает, трет глаз, забыв, что подводку не смыл. Босс тихо ругается, подтягивает его к себе и тщетно пытается оттереть темное пятно с лица. – Я понял, – констатирует Мэтт, не сводя с нее глаз. Святая фыркает, пожимает плечами, не особо интересуясь о том, что пришло ему в голову. Ее интересует стремное пятно под его глазом на данный момент. – Ты волнуешься не за себя. За нас. Святая пожимает плечами еще раз. Пятно не уходит. Босс хмурится. – Блядь, завязывай ты уже с этой подводкой, сколько раз тебе говорить… – хмурит брови Святая, растирая его щеку до покраснения. Надо бы сходить за салфеткой. Она ему сейчас кожу с лица сдерет. – За нас. Голос Миллера больше напоминает симулированный набор звуков. Святая замирает. Отодвигается, убирает руку. Пятно расползается по всему лицу и Босс, с ужасом отмечая, что теперь это – не подводка, а пистолета у нее с собой нет, силится от него отодвинуться. Не выходит. Держит крепко, зараза. – Но ты ничего не изменишь. Ее сон во сне кончается, когда кто–то целует ее в лоб, успокаивающе поглаживает по плечу. Это настолько омерзительно… мило, что Святой хочется как можно скорее отодвинуться. Не отодвигается. Делает вид, что спит. – Мэтт, прекращай, – через минуты две поглаживаний его касания уже раздражают и, сонная и уставшая, она с трудом сбрасывает с себя его руки. Миллер, нормальный Миллер в шмотках, с нерастекшейся подводкой и обеспокоенным взглядом смотрит на нее. – Ты говорила во сне. Босс сжимает ладонями голову в надежде привести мысли в порядок. Ладонь Мэтта опять ложится на плечо. На этот раз она ее не сбрасывает. Подсаживается к нему поближе, опухшую голову опускает куда–то ему на предплечье и, прикрыв глаза, ругается сквозь зубы: – Обещай, что все пройдет заебись. Там, в симуляции. С Зиньяком. Мэтт молчит. Нерешительно пальцами перебирает волосы, но все же кивает. – Обещаю. А теперь – собирайся. Кинзи объявила общий сбор.