Я видел сон, что яснее яви,
Я слышал топот тысяч лошадей,
И треск щитов, и звон стальных мечей.
Наследник мой Железный занял Трон,
И заревели все драконы, как один дракон.
«Что это за стихи?» - хочет спросить Деймон, но не произносит ни слова. «Проклятое пророчество», - не отвечает Рейнира. Между ними проходит белый олень. Перестук залитых кровью копыт предвещает войну. Каждому кажется, что благородный символ королей смотрит именно на него. Рейнира злится, она чувствует кровь кабана на своём лице и своё ненавистное будущее на кончиках пальцев. - Нет! - кричит она и пересекает кровавые следы, беря Деймона за руку. Обещание короны больше не разделит их. Она избрала своё место, и даже отец не помешает ей встать подле Деймона. Подле её короля, подле её супруга. Корона будет принадлежать им, но в этот раз носить её будет он. И будь проклято иное будущее. Кровавые следы ведут их далеко вперёд, и вместе они ступают по руинам Красного замка. Камни и кости крошатся под их ногами, и воздух полон пыли и пепла, огня и крови. У подножия Железного трона умирает последний их потомок на руках своего убийцы, своего возлюбленного, что назвал её своей королевой. Он предал собственную кровь, а потому более не имеет права на имя Таргариен. У Рейниры болит сердце за эту девочку, как за родную дочь. Она видит множество путей для неё, что должны были возродить их род, а не погубить окончательно. Племянник, что должен был принести в чрево своей королевы жизнь, но выбрал смерть. Брат, для которого она была рождена, но отдана другому. Брат, что предал супругу и навлёк на их род месть. Отец, что обезумел и обратил против себя даже собственного телохранителя. Череда ошибок не людей, но Таргариенов, что неподвластны богам, привела драконов к вымиранию. - Мы этого не допустим, - обещает Деймон. Рейнира кивает, роняя слёзы. Они смотрят, как последний дракон забирает свою всадницу, свою мать, и уносит за море, на руины Древней Валирии. Рейнира оплакивают ту, что ещё не родилась, и Деймон уводит её назад, прочь от будущего, которое они не допустят. Они идут медленно, но тени событий проносятся мимо, гонимые обещанием будущего короля. Они почти вернулись, когда вспышка огня заставляет Деймона остановиться. Он видит прекрасную темнокожую валирийку, измученную, но не сломленную. Она протягивает руки к Вхагар и требует для себя достойной смерти. - Деймон, - зовёт Рейнира. Он оглядывается на неё, но что-то вновь заставляет посмотреть в сторону… Лейны Веларион? Деймон видит себя, обнимающим в ночи двух девочек, что зовут его отцом. Они – не дочери Рейниры. Бейла и Рейна пошли своей смуглой красотой в мать. - Она была твоей второй женой, - шепчет Рейнира. – Она не смогла родить вашего сына. Тебе предлагали попытаться спасти его, вскрыв её живот, но ты отказался так с ней поступать. Деймон смотрит поражённо, непонимающе. Грудь разрывает от горечи – он думает о жене, на которой никогда не женится, о дочерях, которые не родятся. Девочки плачут и смотрят на него большими фиалковыми глазами. Его глазами. Это та цена, которую он должен заплатить. Деймон крепче сжимает ладонь Рейниры и сам ведёт её назад сквозь тьму и пламя. - У тебя своя честь, у меня – своя. Рейнира вздрагивает. Деймон ловит её взгляд, и он ему не нравится. Ещё пара шагов, и они оказываются в опочивальне Рейниры. С диким криком она приносит в этот мир новую жизнь. Служанки толпятся вокруг новорождённого, Лейнор Веларион счастливо улыбается, но первым на руки малыша берёт вовсе не он. Рейнира тихо опускает глаза, пока она из воспоминаний улыбается отцу своего третьего сына – Харвину Стронгу. Деймон до боли сдавливает её ладонь. Его потемневший взгляд не отрывается от лица счастливого мужчины, что смеет благодарно улыбаться его женщине. - Брак не мешает нам трахать кого хотим, - вскидывается Рейнира оборонительно. – Так ты меня учил. - И ты выбрала Стронга? - Да. Потому что ты сбежал из Семи Королевств. Харвин… был рядом. Деймона всего перекашивает, и Рейнира почти жалеет о сказанном. Они стоят друг напротив друга, не замечая, как течение времени уносит их назад, смывая кровавые следы. Деймон Таргариен дал своё обещание. Он проложит иной путь. Огни Валирии не могут подчинить Таргариенов их судьбе, но лишь через них способны изменить мир. Шаг за шагом. Год за годом. Пока в ночь страшной бури не родится Дайенерис Таргариен. Пока не начнётся Песнь Льда и Пламени. … Жар огня больше дюжины драконов – это словно само Пекло на земле. Рейнис кашляет, не переставая, в горло забивается сажа и пепел, и это верная смерть, если они не уберутся куда подальше. Лейна прячет лицо в рукаве, Корлис вместе с другими мужчинами пытаются расчистить завал из камней. Рейнис знает, что они не успеют – чтобы вновь полить всё огнём, драконам требуются считанные секунды. Рейнис уверена, они здесь все сгорят. Как Деймон и Рейнира. Она плотнее прижимает к себе дочь и поднимает голову, чтобы достойно встретить смерть. Поднявшийся ветер сносит чёрный дым, и у Рейнис перехватывает дыхание. Там, в окружении Морского Дыма, Караксеса и Сиракс, на обугленной до черноты земле, среди очагов пламени, виднеется высокая обнажённая фигура Деймона. Чуть сгорбленный, он крепко обнимает Рейниру, на которой тоже не осталось ни клочка одежды. Они оба… невредимы. Рейнис не верит своим глазам, когда Деймон медленно поднимает голову. Он скользит по пространству взглядом, опускает ладони с лопаток Рейниры ей на предплечья, сжимая пальцы, словно оковы, и вдруг рычит на всю площадь: - ПРОЧЬ! Драконы, эти гигантские огнедышащие монстры, с коими не сравнится ни одна сила на земле, отшатываются, словно стая перепуганных птиц. Первыми взлетают Сиракс и Морской Дым с Лейнором в седле. За ними тут же оставляют стены и башни Среброкрылая, Пламенная Мечта и Мелеис. Тени более крупных драконов, что были в небе, смещаются, пока вовсе не пропадают. Медлит только Караксес, но и он, под взглядом своего всадника, порыкивая, оставляет Винтерфелл. В абсолютной тишине Деймон подхватывает племянницу на руки, её длинные волосы рассыпаются пепельной вуалью по обнажённой коже. Оба морщатся от порывов ветра, что бросает им в лица пыль и сажу. Большая ладонь Деймона крепко обхватывает Рейниру за бедро, на котором, как видит приближающаяся Рейнис, цветёт целое ожерелье любовных отметин. Она забирает у остолбеневшего Джейсона Ланнистера плащ, подходит к племяннице и спешно её накрывает. Руки Рейнис дрожат, она смотрит в лица этих двоих и слышит призрачный гул драконьего пламени, что сжигает однажды проложенную судьбой дорогу. - Таргариены ближе к богам, чем к людям, - шепчет она и осторожно – благоговейно? – касается щеки Рейниры. Девочка отвечает ей не по возрасту серьёзным взглядом. Все украшения на ней сгорели вслед за одеждой, и лишь цепь из валирийской стали по-прежнему обхватывает шею. На белой коже нет ни намёка на ожог. – Какое же будущее вы принесёте Вестеросу? Для Рейнис так очевидно, что эти двое будут вместе. Она опускает ладонь на плечо Деймона, смотрит на каждого по очереди и, прочистив горло, с усмешкой говорит: - Смотрины ещё не окончены. Сейчас прекрасный момент их завершить. Рейнира в понимании распахивает глаза. К ним подходят Корлис и Рикон Старк. Первый едва не светится от восторга, второй мрачен и напряжён (что объяснимо, учитывая в чьём замке бушевали драконы). - Боги, не верю своим глазам! – смеётся Корлис. – Вы живы! Что это за магия, Деймон? Деймон кривит губы и смотрит на Рейниру в своих руках. Племянница размыкает губы: - Лорд Старк, лорд Веларион, в смотринах больше нет нужды, - она сглатывает пепел. Голос её сипит. - Прошу вас засвидетельствовать мой выбор. Мужчины озадаченно затихают. Старк морщится, явно невысокого мнения о принцессе, что после нашествия драконов, разрушения его замка и чудесного спасения из огня, думает лишь о женихах. - И кого же вы выбрали, Ваше Высочество? – охотно спрашивает Корлис. Рейнира встречает пылающий взгляд своего дракона. Что бы между ними ни случилось, она не отступится: - Деймона Таргариена. Старк в изумлении вскидывает голову на принца: - Вашего… дядю? Рейнира оскаливается на его заминку. Чужое мнение – ей наплевать на него уже очень, очень давно. Но здесь и сейчас им нужна любая поддержка, пока отец не даст своего согласия. - Есть ли кто-то более достойный, чем мужчина, бросившийся своим телом закрывать меня от пламени драконов? - Со всем уважением к вам, принц, - чуть поклонился Старк молчащему Деймону, - я без сомнений встану на защиту своих дочерей и племянниц, но это не значит, что им нужно выходить за меня. - Со всем уважением, лорд Старк, - эхом откликается Рейнира, дико уставшая и злая, - вы – не Таргариен. Нас благословили сами боги. Сзади подходит сир Дарклин и накидывает на плечи своего господина плащ. Рейнира перехватывает у него края и сама скрепляет их застёжкой. Деймон смотрит на неё так, словно никого больше нет в целом мире, словно никого в целом мире ему и не надо. Этот взгляд столь откровенный, столь всепоглощающий, что Старк в смятении отступает и отводит глаза. - Не мне спорить с богами. Эти Таргариены и их странные обычаи. Нет, не ему судить, не ему спорить. … - Как ты мог?! В камине жарко пылает огонь, окна плотно закрыты. Запах крови и пота смешивается с ароматами жареного мяса, плавящегося воска и лекарственных трав. Деймон лениво жуёт дольку яблока, сидя за столом, и смотрит на Рейниру с терпеливым ожиданием; молчаливый и почти скучающий. Его плечо и предплечье туго перевязаны бинтами, на скуле темнеет синяк. В груди Рейниры всё болит. Этим днём отгремел второй этап турнира, созванного в честь окончания смотрин принцессы. Четверым участникам потребовалась серьёзная помощь мейстеров, одному – последняя забота молчаливых сестёр. - Он ничего не сделал! – Рейнира рычит, когда как внутри захлёбывается плачем. - И уже не сделает, - криво улыбается её страданиям Деймон. Будь прокляты Четырнадцать, что показали ему Харвина, как её любовника и отца трёх её мальчиков. - Стронг не прикоснулся бы ко мне, - шепчет Рейнира, когда спазм внезапно передавливает горло. - То, что мы видели, больше не имело значения. - Не имело значения? – Деймон крутит нож для фруктов, заставляя тот балансировать остриём на столешнице. – С отплытия из Рунного Камня ты была сама не своя. С момента, как Харвин Стронг предложил тебе руку, не так ли? Рейнира заставляет себя стоять тихо, даже если всё в ней надрывается от крика. Она понимала, там, на корабле, Деймон заметит. Понимала, что он – тот, кто знает её лучше родного отца – увидит её смятение и боль. Боялась, что он почувствует её тоску, которую она не найдёт в себе силы объяснить. Рейнира давно отпустила Харвина, но Люк, Джейс и Джоффри всегда будут жить в её сердце. А они – милосердные боги! – были так похожи на отца. И теперь он мёртв. Сражён принцем Деймоном в честном бою. Будь оно всё проклято! - Ты избегала его, того, кто не имеет значения, - голос Деймона тих и спокоен, но рот скалится от злости. – Мне наплевать, кем Стронг был для тебя – давний любовник или отец твоих детей. Мне наплевать, как он смотрел на тебя, пока не распускал руки. Рейнира, - Деймон откидывает голову, открыто показывая племяннице своё отношение, - я убил его, потому что он – твоя слабость. - Ты убил его, потому что он был моей радостью, - выплёвывает она с ненавистью. Деймон усмехается. Он смотрит так пристально, что Рейнира цепенеет. Это не страх, но что-то близкое к нему, что-то, чему она не может дать названия. Деймон убил свою жену ради неё, а потом убил того, кто был её любовником в другой жизни – сильного, благородного воина, что служил ему, Деймону, верой и правдой. Это неправильно. - Я – твоя радость, - говорит он вкрадчиво. Лезвие ножа ловит огненные блики. – И ты любишь меня. Рейнира задыхается. Эфемерная хватка на горле становится под взглядом Деймона всё крепче. Она подходит к дяде и садится на колени рядом с его стулом. Она смотрит на него с тем самым сильным, тяжёлым чувством, что ворочается в груди. - Ты – чудовище, Деймон Таргариен, - шепчет Рейнира, словно сокровенную тайну. Она ждёт, что слёзы польются по щекам, но глаза остаются сухими. Она признаётся себе, что Харвин был искушением для неё. Тем, кто мог вернуть ей старших сыновей, как бы наивно это не звучало. Рейнира признаётся себе, что его смерть не значит для неё столько, сколько должна. Это даже похоже на... освобождение. Возможно, в комнате не одно чудовище. - Да, - говорит она, опуская голову Деймону на бедро, - я люблю тебя. … Деймон щедро возмещает Старку разрушения в Винтерфелле. Он сообщает обо всём Визерису (о драконах, о пламени, о Рейнире) и не просит из королевской казны ни монеты. Он любит брата, но не обманывается на его счёт. Деймон ждёт, когда грянет гром, и письмо из Королевской Гавани не заставляет себя ждать. Визерис требует не прикасаться к Рейнире. Визерис требует их возвращения в замок. Визерис хочет поговорить обо всём лицом к лицу. Для Рейниры письма нет. Как всегда, Визерис прячет голову в песок, если ему предстоит отчитывать горячо любимую, единственную дочь. Деймон не удивлён. Деймон сминает алые губы Отрады Королевства и, как никогда, близок к тому, чтобы лишить её невинности. Он останавливает себя буквально в последнее мгновение, в ярости вскакивая с постели и оставляя племянницу остро неудовлетворённой, но, как ни странно, не удивлённой. - Ты никогда не мог пойти против отца, - разметавшаяся на простынях, обнажённая и влажная, Рейнира завораживает глаз, даже если словами вспарывает точно когтями. – Уходил, когда он прогонял, и возвращался, когда получал его прощение. - Чего ты хочешь от меня? – резко спрашивает Деймон. Он стоит у окна, ощущая, как холод пробирается в комнату и остужает разгорячённую кожу. Член сводит от желания уже которую неделю. Их игры на самой грани будоражат и распаляют его, но этого мало. Деймон не привык ограничивать себя в сексе. На подготовку к войне уходит почти всё его время (остальное жадно забирает Рейнира), ему некогда развлекаться в домах удовольствий. И он обещал ей. Обещал верность, как супруг. И как супруг не имеет права заявить на неё права! - Всего, - отвечает Рейнира, и голос её гудит от напряжения. – Мне осточертело это пограничное состояние. Я устала бояться реакции отца. Я хочу тебя. Я хочу, чтобы все знали: ты – мой. Деймон издаёт тихий, мучительный стон. Рейнира – его маленькое совершенство. Его кошмарное отражение. Его алчный, ненасытный дракон, что сначала терзает плоть, а потом трепетно зализывает раны. Деймон смотрит на неё, и в памяти сами собой всплывают услышанные на театральной площади строки:Трепет - есть взгляд на неё,
Отчаяние – след её ног.
Я глух, когда птица поёт,
Её голос – в сердце ожог.
Он шепчет, забираясь обратно в постель, обратно в её горячие объятия, к её тяжёлому дыханию, к сильной хватке бёдер.Не сметь опорочить и взглядом –
Моя в том вина.
Клятвой жестокой сокрыты уста.
Себя заклеймил я развратом.
Рейнира набрасывается на него, съедая последнее слово. … В ответном письме Деймон обещает вернуться вместе с Рейнирой сразу после посещения Стены.