Мне приснился Танец Драконов

Деймон выигрывает турнир и свою кровавую победу громогласно посвящает племяннице. Алисента улыбается и аплодирует вместе со всеми. Она говорит себе, что это этикет, что это дань родне. В конце концов, турнир организован в честь завершения смотрин принцессы. (вот только имя избранника до сих пор не объявлено) Алисенте неспокойно. Алисенте хотелось, чтобы принц Деймон посвятил свою кровавую победу ей. На последовавшем за турниром пиру гости чествуют их, принца и принцессу, в равной мере – с невиданным восторгом и благоговением. Алисента говорит себе, что это неизбежно. Таргариены, искупавшись в пламени драконов, умудрились стать ещё особеннее. «Они ближе к богам, чем к людям», - шепчутся за каждым столом, но это ничего не значит. Таргариены, несмотря на всю свою... магию, перед ликами Семерых всё равно простые люди. Как Алисента. (очередное письмо от отца призывает не сомневаться, ведь даже король хочет их с принцем брака) Алисента помнит, что говорил Деймон о своей первой жене: «Бронзовая Сука» «Хуже овцы» «Не валирийских кровей». «Это ничего не значит», - повторяет себе Алисента. И то, что септа Марлоу сидит за столом с непокрытой головой, в одежде простой, но не светлой, а тёмной – тоже. Алисента сохраняет прямую осанку, пьёт вино и почти ничего не ест. У неё дурное предчувствие. Она перехватывает взгляд принца Деймона и отвечает ломкой улыбкой на поднятый им кубок. Алисента боится его. Алисента представляет себя его женой. Алисента надеется, что Рейнира будет за них рада. А потом встаёт лорд Старк, и все её мысли, все надежды обращаются в прах. Лорд Старк напоминает гостям, ради чего они здесь собрались, он говорит о драконах и пламени, что плавит металл и испепеляет плоть, но не смеет обжечь своих повелителей. Он говорит о богах и судьбе, о турнире и завершившихся смотринах. Он говорит. Он ГОВОРИТ: - Я имею честь представить вам избранника принцессы Рейниры. Принц Драконьего Камня! Наследник Железного Трона! Деймон Таргариен! Алисента проливает на себя вино и в панике хватается за живот. Её нутро… горит. … - Мы должны объявить о помолвке, - глухо требует Рейнира, сидя перед зеркалом. Деймон молчит. Он занят распутыванием сложной валирийской причёски. Он не спешит, перебирая тугие переплетения кос, наслаждаясь исходившим от пепельных волос тонким ароматом масел, любуясь игрой света и теней в них, упиваясь ощущением скользящих меж пальцев прядей. Рейнира смотрит на него. Не получив отклика, она медленно поднимает руку к серёжке, снимая её, и скользит украшением вдоль шеи. Внимание Деймона тут же прикипает к соблазнительному действу, отражённому в зеркале. Рейнира ловит его взгляд и повторяет: - На пиру Старк должен объявить о нашей помолвке. - Вопреки воле короля, - напоминает Деймон, тем не менее, не отказывая. Рейнира видит это в его задумчивом прищуре, слышит в мягком шёпоте слов. Свадьба без благословения короля подорвёт их репутацию и статус, но, главное, обидит и оттолкнёт Визериса. Последним они оба рисковать отчаянно не желают. Деймон любит своего брата, Рейнира любит своего отца. Он – их король. И, как король, он всеми силами постарается сохранить лицо. Если они объявят о помолвке (чего Визерис не подумал им запретить), ему потом куда сложнее будет всё отменить. А когда – Рейнира верила – отец узнает о ниспосланном видении в огне, от неё лично, причины для возражений и вовсе отпадут. - Отто сделает всё, чтобы этого не случилось. - Через Алисенту. - Визерис склоняет меня жениться на ней. В покоях Рейниры они вдвоём. Свечи горят лишь на трюмо, едва освещая их лица. Фразы тают в густой темноте, словно воск – тихие, эфемерные, обманчиво вкрадчивые. Деймон и Рейнира смотрят друг другу в глаза. Его широкая ладонь ложится ей на горло, пальцы ласково поглаживают бьющуюся навстречу венку. - Хочешь избавиться от неё? – серьёзно спрашивает Деймон, читая приговор в фиалковых глазах племянницы. - Есть у местных женщин секрет, о котором они ни за что не расскажут мужчинам, даже мейстерам. Но своей доброй принцессе – да, только шёпотом, только на ухо, - мягко и отстранённо говорит Рейнира. – О ягоде, прерывающей нежелательную беременность. Не каждая может прокормить и одного ребёнка, не то, что больше. И, если нужда заставит, женщина идёт к местной повитухе и получает горсть ягод. Одна только неприятность: умерщвляется не только нерождённое дитя, но и чрево. Более такая женщина к деторождению неспособна. Глаза Деймона расширяются. Он не знал о подобных растениях. Он, Принц Блошиного рынка, понятия не имел, чем травят себя женщины из бедных кварталов дабы избежать нежелательного материнства. И был уверен, что и простые мужики не знали тоже. - О чём ещё шепчут тебе женщины на ваших маленьких собраниях? – спрашивает он с любопытством, принимая, как данность, желание Рейниры отравить Алисенту. К слову, довольно милосердное. - Септа Марлоу сменила тему своих проповедей, - скупо улыбается племянница и с тихим вздохом запрокидывает голову, когда ласкающая её рука с горла спускается под лиф платья. – Теперь она, - продолжает Рейнира неровным голосом, - восхваляет Огни Валирии… чудо драконьего пламени… и избранную богами пару. Деймон хмыкает, позабавленный. Никак в Вестеросе грозит появиться новая религия? Было бы славно. Возможно, он даже этому поспособствует. Кончиками пальцев Деймон кружит вокруг горошины соска, даря племяннице невесомую, дразнящую ласку. Ему нравится наблюдать за ней в такие моменты. Ещё больше нравится видеть себя в зеркале, сводящим её с ума. Рейнира жмурится, нежный румянец заливает её щеки и шею, белые зубки терзают нижнюю губу, изредка давая промелькнуть влажному языку. Деймон наслаждается Рейнирой и раздумывает, кому поручить достать ягод для Хайтауэр. Но племянница вновь удивляет. Словно прочитав его мысли, она тянется к шкатулке, полной подаренных им украшений, достаёт из неё простую деревянную коробочку с половину девичьей ладони и снимает крышку. Внутри семь зеленовато-белых ягод. Какая ирония для отчаянно верующей в Семерых Алисенты Хайтауэр. Но каким путём Рейнира достала ягоды? Не укажет ли на неё свидетель? - Я забрала их у опороченной дочки пекаря, - объясняет племянница, ноготком постукивая по крышке коробочки. – Девчонка мечтает о детях, но едва узнает отец, выгонит из дома. Я отсыпала ей монет и поручила Азарту Баквилу доставить её к жениху в посёлок неподалёку. - А жених будет ей рад? – заинтересовывается Деймон, оценив изящность решения. - Будет, - сухо оскаливается Рейнира. – Иначе Баквил отрежет ему достоинство. Деймон хохочет. Не скрывая обожания, он целует свою жестокую девочку в макушку, в белые, словно пепел, волосы, а после и вовсе зарывается в них лицом, жадно сгребая к себе хрупкую фигуру. … Сок семи зеленовато-белых ягод попадает в бокал Алисенты вместе с вином из кувшина. Во всеобщей суматохе праздника никто не замечает, что вина в кувшине изначально было на самом донышке – ровно для одной фрейлины. … Пир проходит чудесно. Деймон пару раз вскользь оценивает состояние Алисенты. Девчонка держится вполне достойно, несмотря на бледное в испарине лицо. Шок ли это от известий или боль от яда – кто знает? Сам Деймон слишком увлечён довольным, если не сказать сытым личиком племянницы. Она, наконец, заявила на него права. Боги, Деймон обожает её. Они танцуют, пьют и едят. Затем снова танцуют. Их чествуют, их приветствуют, им желают долголетия и счастья. Некоторые, возможно даже, делают это искренне. Именно такой, считает Деймон, и должна быть помолвка. Хмельной жених, сияющая невеста; и в груди всё распирает от радости и слепящего счастья. Хочется смеяться, и Рейнира хохочет, а Деймон кривит рот во влюблённой улыбке, тщетно стараясь казаться серьёзнее. Он кружит её, поднимает, почти невесомую, и белые волосы, словно вуаль, трепещут в воздухе, зачаровывая. Деймон смотрит на Рейниру и не понимает, как его могли женить на Бронзовой Суке. (почему он не убил её раньше?) - Мой муж, - ласкает слух высокий ласковый голос, и Деймон выкидывает из головы унизительное прошлое, растворяясь в сияющих любовью фиалковых глазах. - Жена моя. Они торопят события, Деймон это остро осознаёт. Возможный запрет Визериса висит над ними мрачным карающим мечом. Ему не будет дела до валирийской свадьбы из сновидения Рейниры, пусть собственные сны и почитает пророческими. Деймон хорошо знает брата и, конечно, не сомневается в его деснице. Но всё это будет потом – все проблемы, ссоры, угрозы и интриги. Сейчас Деймон счастлив, счастлива Рейнира. И хотя бы на их языке они будут звать друг друга так, как хотят. Алисента всё же не выдерживает и жалуется на боль в животе. Рейнира, как заботливая принцесса и любящая подруга, лично уводит её, приказав позвать мейстера Герардиса. (желая проконтролировать возможное лечение) Деймон остаётся. В компании Рикона Старка, Корлиса Велариона и Джейсона Ланнистера он проводит пару часов. Поначалу он намеревается окунуть Ланнистера в дерьмо, зная о его самонадеянном намерении жениться на Рейнире, однако разговор, в конце концов, приводит их к неожиданному обещанию Джейсона присоединиться к войне на Ступенях. Он жаждет славы и слепо стремится к ней если не через женитьбу на принцессе, то на военном поприще. Деймон благосклонно позволяет ему (его деньгам, воинам и провизии). По привычке обводя зал внимательным взглядом, принц замечает тихий спор между Рейнис и её дочерью. Обе стоят за колонной, подальше от чужих глаз, но открытые его взору. Рейнис тяжело вздыхает, когда Лейна низко опускает голову, пряча несчастное выражение лица. Деймон направляется к ним. - Это всего лишь помолвка. У вас будет много времени узнать друг друга. Лейна упрямо молчит, и Рейнис, сдавшись, уходит, не желая привлекать к ним лишнее внимание, не зная, что уже это сделала. О сыне Морского владыки Браавоса, за которого Корлис решил выдать Лейну, он проговорился часом ранее. Вернее, обстоятельно рассказал лично Деймону, заверив, что преданность Веларионов не пошатнётся, да и Вхагар останется в Вестеросе. - На их островах ей будет тесно, - рассмеялся Корлис, и Деймон позволил этой шутке закрепиться, словно клятве. Драконы не покинут Вестерос. Одна из причин, почему Деймон вообще позволил Лейне приблизиться к Вхагар, это возраст последней. Старейшая драконица уже не могла дать потомства да и сама едва ли переживёт Лейну. Зато Деймон с Рейнирой прибрали к рукам Веларионов, и, судя по всему, Рейнира намеревается крепко привязать к себе Лейну. (уже привязала) А значит, что и он должен поддержать супругу. - Ты – не только морская принцесса, Лейна. Не забывай, ты ещё и Таргариен. Юная Веларион вскидывает голову, в удивлении обнаруживая подкравшегося со спины Деймона. - Простите? – теряется она, но тут же соображает: - Вы слышали наш разговор? - Ненамеренно, - улыбается Деймон. Лейна смотрит на него выжидательно, с тревогой и печалью, и – ох – ему есть, что ей сказать: – Кто бы не стал твоим супругом, он будет почитать тебя, как ты того и достойна. - Я… Лёгкое прикосновение к лицу обрывает зарождавшееся возражение. Взгляд принца, странно мягкий, скользит по её глазам, по пышным пепельным кудрям, по изящному, ещё не до конца оформившемуся стану. - Он будет почитать тебя. Или сгорит. Деймон опускает руку, Лейна приоткрывает рот. В больших сиреневых глазах стоят слёзы, солёные как море. - Я слышала, отец хотел видеть вас моим супругом, - ни тени заигрывания, одно лишь любопытство и прямой вопрос. Деймон улыбается. Да, он вполне может представить её своей. Лейна могла родить ему двух прекрасных дочерей, и он гордился бы ими. Рейна и Бейла Таргариен. «Простите». - Для меня было бы большой удачей и честью назвать тебя супругой, - искренне говорит Деймон. Лейна видит это в его лице, слышит в голосе. Горячая волна гордости вдруг поднимается в ней и распирает грудь, заставляя сильнее выпрямить спину, поднять выше подбородок и расправить плечи. У Лейны кружится голова. Деймон Таргариен смотрит на неё с одобрением. Он признаёт её. – Но ты не мой дракон, Лейна. - Вы любите Рейниру? - Люблю, - одно простое слово, произнесённое без особых раздумий, но у Лейны бегут по спине мурашки от тяжести чувств, вложенных принцем. «Люблю» он произносит так, словно клянётся в верности. Словно обещает стать и огнём, и щитом, и мечом. Словно угрожает и людям, и богам, и самой Рейнире. Сильное слово, обжигающее. Но драконы не боятся огня. - Вы всегда её любили? – Лейна мечтает, чтобы её муж смотрел на неё так же, как принц смотрит на Рейниру. - Иногда мне кажется, - тянет Деймон и оглядывается на арку, через которую вышла племянница, - что я родился, чтобы любить её. Десять лет, размышляет он, это долгий срок. Лейна непохожа на Рейниру. Она море, не огонь. Прекрасное бескрайнее море. Она могла, наверное, его успокоить, принести мир в сердце, убаюкать ярость. Десять лет брака. Две дочери. Он занимался бы с ней любовью и никогда, никогда не трахал, как хотел трахать Рейниру. Десять лет брака. Рейнира умерла в тридцать три. Не потому ли он не смог защитить её, что размяк в объятиях моря? Не оттого ли оно его, в конце концов, поглотило? … Всю ночь Алисента мучается от боли в животе. Она тихо лежит под одеялами в жарко натопленной комнате, и подле неё сидит с сочувственной заботой Рейнира. Алисента не привыкла доставлять хлопоты и потому теряется и зажимается всякий раз, как принцесса промокает её лоб восхитительно прохладным полотенцем. Мейстер Герардис предполагает, что боль вызвана расстройством питания и переохлаждением. Алисента и правда эти дни почти ничего не ест. Напротив, ей кажется, что это тревоги пожирают её, мучая и днём, и ночью. Мейстер заваривает для неё травяной сладковатый настой, после чего предписывает, чтобы Алисента поела хотя бы лёгкой овощной похлёбки. Алисента не привыкла доставлять окружающим хлопоты и потому безропотно выполняет все его указания. Рейнира наблюдает за ней с лёгкой нежной улыбкой. Она молчит и лишь поддакивает мейстеру да поглаживает Алисенту по руке. Вместо того, чтобы наслаждаться праздником в свою честь, она сидит здесь, рядом со своей фрейлиной. Алисента чувствует себя ужасно. Известие о помолвке Рейниры с принцем Деймоном шокировало её, привело в глубочайшее смятение и священный ужас. Она помнит, конечно, что родители Рейниры, король Визерис и покойная королева Эймма, приходятся друг другу кузенами, но дядя и племянница… Но она же видела – видела! – как они друг на друга смотрят. Как касаются друг друга, как стремятся проводить вместе время. Алисента не считает себя глупой или слепой, просто мысль о Деймоне и Рейнире в подобном – неправильном! – ключе ей до тошноты неприятна. В иное время она высказала бы подруге, насколько аморальны их с принцем отношения. Не по вере. Но Рейнира за время их путешествия вновь к ней оттаяла, оттаяла после предательства Алисенты, после попытки соблазнить её короля-отца. Кем Алисента будет, если выскажется против этой помолвки? Если станет известно о планах её отца сделать её саму супругой принца? Алисента не может вновь предать доверие Рейниры. Не может снова оттолкнуть её в угоду отцу. Это неправильно. Как неправильно и дяде жениться на родной племяннице. Лорд Старк говорил об огне, из которого принц и принцесса вышли невредимыми. Возможно ли, что чужие россказни и домыслие навели Рейниру на мысль, что им с Деймоном суждено пожениться? Что они… избранная богами пара? - Тебе легче, Алисента? – ласково спрашивает Рейнира. У Алисенты слезятся глаза. Всё тело ноет. Она должна защитить Рейниру. - Тебе легче? – снова спрашивает Рейнира, и узкая ладонь ложится Алисенте на низ живота. В неровном свете свечей чудится, будто на лице принцессы драконий оскал. Когда маковое молоко погружает Алисенту в сон, ей снится, как когти Сиракс разрывают её чрево.