Кейзаль помнит

Небольшие сферы, ярко светящиеся белым, плавно движутся по воздуху, освещая тёмные улицы. Небольшая группа детей идёт впереди, по узким дорогам, с весёлыми и хитрыми улыбками на лице они пихают друг друга локтями в бока, их интонация скачет от шепота, возникающего из-за боязни попасться старшим на грубых словах, до восторженных криков и громкого смеха. Шла группа детей, однако медленно, и в груди поднимался маленький ураган раздражения, но быстро потух. Сам ведь не обгоняет, идёт позади и с долей умиления наблюдает. Но наконец, дети свернули в другую сторону, и достигнуть заветной двери вышло быстрее. В доме тепло, и после пребывания на холоде дышать практически невозможно. Однако довольно быстро становится лучше. Тёплая накидка, придерживаемая пальцами, свисает с плеча. И можно было бы спокойно накинуть её на стул у двери, но как-то автоматически тянет вперёд, на кухню. С каждым шагом всё сильнее уши улавливают два женских голоса, а нос — запах трав. И если голоса приятны, знакомы, то запах трав пусть и знаком, но вовсе не приятен. — Кажется я говорил, что запрещаю пить эту дрянь в моём доме. — обе женщины, услышав голос поворачивают головы одновременно, их улыбки застывают, но признав говорившего, женщины расслабляются, и губы растягиваются чуть-чуть шире. — Ингемар! — темноволосая женщина взмахивает руками, плавно поднимается со своего места и прыткими движениями подходит поближе. — Давненько мы с тобой не виделись! — тонкая ладонь касается плеча, не закрытого накидкой, подушечки пальцев стучат, мягко касаясь ткани рубашки. Голубые глаза пристально изучают черты лица Ингемара. И словно что-то найдя, женщина усмехается, хитро щурится. — Даже то безумное количество прогресса, которого ты достиг в магическом искусстве так и не придало тебе понимания того, что моя травяная настойка идеальна для отдыха! — И я рад тебя видеть, Эидис. Здравствуй, Ида. — усмехается Ингемар в ответ, а затем смотрит на сидевшую за столом женщину, подпирающую кулаком щеку, другая рука прижимает к животу несколько смятых писем. Ида наблюдала за Ингемаром и Эидис, совершенно не обращая внимания на пряди светлых волос, упавшие на глаза. — Надеюсь, Ханна не успела заинтересоваться этой отравой? — Ханна уснула. — отвечает Ида, прикрыв глаза, видимо от облегчения. — Она наслушалась соседских мальчишек, и мне казалось, что придётся её связать, лишь бы она не пошла проверять, умеют ли кролики парить. — Милосердная Мара… — Ингемар смеётся, садится за стол рядом с Идой, а затем указывает на письма в её руке, приподняв брови. — Что за письма? — Такие же, как и те, которые ты убрал в нижний ящик стола, оставив без ответа. — пожимает плечами Ида, протягивая одно из писем Ингемару. В письме же совершенно знакомый текст, читать такой приходилось уже не первый раз. Кто бы мог подумать, что обсуждение магии с фалмерами приведёт к тому, что его пригласили на обучение? Но принять решение о том, чтобы уйти из дома, из города, в совершенно неизведанный уголок Скайрима, и довериться незнакомцам, тем более мерам казалась безумной! Ингемар закрыл глаза ладонью, медленно опустил её вниз, к подбородку. Взгляд его был устремлён в одну точку на полу. — Ты так преуспел в магии. — голос Иды привлекает внимание. Она смотрит на своего мужа с грустью. — Разве можно останавливаться, особенно когда есть желание идти вперёд? — она оглядывается на Эидис в поисках поддержки, и Ингемар понимает, что посиделки двух женщин на кухне вовсе не имели цели обсудить свежие сплетни. Они обсуждали письма. И когда Ингемар чувствует тепло на своих руках, исходящее от рук Иды, а из её взгляда пропадает грусть, становится ясно, что грустила она не потому, что он может уйти. А потому что не хочет его держать. — Человек, обучающийся у меров? — голос тихий, неуверенный. — Мир сойдёт с ума! — Зато, ты будешь тем самым человеком, что совершит немыслимое! — отвечает Эидис. — Войдёшь в историю! — Как человек, погнавшийся за магией, оставив близких позади? — Ингемар ссутулился, поднял письмо на уровень глаз. — Путешествия не для тех, у кого есть семья. — он сминает письмо в кулаке, бросает на стол. Вечер проходит в неловкой тишине… Постепенно в доме становится холоднее, из размышлений вырывает как раз слабый холодок. Если не растопить печку, станет намного холоднее. Ингемар поворачивает голову, прижатую к стене, смотрит на маленькую фигурку, накрытую одеялом. Шея Ханны была открыта, и Ингемар осторожно потянул за одеяло, прикрывая её. Рука задержалась на плече ребёнка, едва его касаясь. Ранним утром Ханна обязательно проснётся, полная энергии, попросит показать какое-нибудь заклинание. Как он может бросить жену и дочь? Разумеется, узнать об эльфийских заклинаниях, об их взгляде на виды магии, заманчиво. Но странствия подразумевают опасность, и кто знает, удастся ли вернуться домой? Стоит ли того тяга к знаниям? — Инг… — Ида шепчет, стоя в дверях. — Ты просидишь так до рассвета? Убедившись, что Ханна надежно укрыта одеялом, Ингемар выходит из детской комнаты. Ида касается его руки, и ведёт в их спальню. И правильно, ребёнка можно и шепотом разбудить. — Ты любишь магию, любишь экспериментировать с ней. — Ида говорит первая, возможно, потому что у неё больше решимости, а может это из-за того, что Ингемар совсем недавно был глубоко погружен в собственные мысли. — Ты можешь уйти к фалмерам, можешь продолжить свое путешествие после обучения у них, и ты не бросишь нас. Никогда. — Ингемар склоняет голову, прижимается щекой к поднятой ладони Иды. — Это не кажется правильным... — Просто пообещай вернуться. — И только? Как ты можешь поверить на слово?! Ида прижимает голову совершенно несопротивляющегося Ингемара к своему плечу, ласково поглаживая волосы на его затылке. — Ov… — и одного лишь слова на драконьем хватило, чтобы передать все. Доверие. Слово произнесено уверенно, с искренностью. И кому-то покажется это мелочью. Ну слово и слово, никакой гарантии оно не даёт! Но такими словами, особенно на драконьем, просто так никто не бросался… Азидал больше никогда не имел отношений равных тем, что потерял… || — Взаимное расположение камней не позволяет предположить, что каждый отдельный камень является частью некоего общего узора… — старый данмер ходит по лекционному залу, медленно жестикулирует и следит бдительным взглядом красных глаз за каждым учеником, чтобы убедиться, точно ли его слушают. Азидал видит, что ученики толкают друг друга локтями, шепчутся и тихо смеются каждый раз, как их учитель отворачивается, чтобы переключить внимание на других. Они так беззаботны, слушают лекцию, толком её не запоминая, комментируют вялые жесты учителя, или его монотонный голос, смеются. Данмер задал вопрос одному из учеников. Неуверенный молодой маг отвечал, нервно сминая рукава мантии, и иногда касаясь волос на затылке. Когда-то Азидал был таким же. — Человек, обучающийся у меров? — голос тихий, неуверенный. — Мир сойдёт с ума! — Зато, ты будешь тем самым человеком, что совершит немыслимое! — отвечает Эидис. — Войдёшь в историю! — Широко распространено мнение, что они были установлены в Меретическую эру… — ученик отвечает на вопрос данмера, и быстро садится, опустив голову. — Скорее бы семестр закончился! Хочу домо-ой! — пока учитель не видел, веснушчатая девушка потянулась, прикрыв рот рукой. Редград сидевший рядом с ней, что-то сказал, за что получил удар по плечу. Азидал усмехнулся. В самом начале своего пути он не задумывался о том что будет скучать по дому. Но с каждым днём тоска всё нарастала, и он не смог продержаться слишком долго. Три года. Он обещал Иде, что вернётся к ней, к их дочери, через три года. И обещание Ингемар сдержал. Его душа была полна радости и предвкушения показать своим родным, своим наставникам, чему он научился, насколько сильным он стал. Ногти впились в ладонь. Да, он действительно вернулся, но не домой… Он вернулся в руины. С лекцией было покончено, и данмер пытался прочитать книгу, но бормотал о том что в помещении слишком темно. Несколько учеников по его просьбе вскинули вверх руки, и к потолку приклеилось несколько шариков магического света. С такими же шарами Азидал пробирался вглубь города, пытаясь поддержать в себе надежду, что его семья в порядке. Азидал наблюдал, как данмер поправлял движения своего ученика, взяв его за плечи, чтобы тот смог правильно выполнить заклинание. — Нет-нет, Ингемар, нужно отступить немного назад. — руки, кожа которых по цвету напоминала недавно выпавший снег, сжали плечи, потянули назад. Азидал благодарил своего учителя из фалмерского рода, улыбаясь, с искренним уважением глядя в светло-голубые глаза. Так же это делал и ученик Коллегии, что вежливо поклонился данмеру. Знал ли его учитель, что его сородичи уничтожили Саартал? И если знал, как мог он спокойно продолжать учить его? Возможно, такова эльфийская суть. Они вежливы, добры. Но стоит повернуться к ним спиной, они нанесут удар, воспользовавшись твоей слабостью. Они заберут у тебя всё. Студенты обернулись, услышав громкий топот. Древис замолк, отвлекаясь от лекции, настороженно следя за Азидалом, покидающим лекционный зал. Чувство вины с большим успехом способно погубить кого угодно… || — Вы издеваетесь надо мной?! — Солим слишком резко дёрнул рукой, не совладав с эмоциями. — Каким образом шлем вернёт вам уважение других ярлов?! — Я советую не забывать вам, архимаг Солим, с кем вы говорите! — Корир поддался вперёд, крепко сжимая ручки своего трона. Его лицо покраснело, сморщилось от злобы. — Ваш титул не делает вас равным мне. Солим хмыкнул, отвернулся к окну, его бровь нервно дёрнулась. Он был наслышан о несчастном древнем шлеме, который хочет найти Корир, и конечно же, живым никто не возвращался. А если и возвращался, то только без шлема. Такой шлем наверняка стоил бы дорого, особенно если покупателем окажется любитель древних вещей, и Корир, что любил посещать таверну на ежедневной основе, наверняка желал этот шлем именно продать, а не ради «получения уважения». — Я хочу лучшего для Винтерхолда, и не преследую никаких сторонних целей. — тяжело вздохнув, Солим вновь пытается достучаться до недоверчивого ярла, который подозревает что архимагу захочется получить поддержку народа, и восстановить свой статус магов в их глазах, тем самым став влиятельнее ярла. Единственная цель, которую преследовал Солим, это жизнь в адекватном городе, а не в подобии фалмерской деревни. При желании, найти желающих помочь хоть делом хоть деньгами найдётся много, стоит лишь этим заняться. Чем Корир, заниматься судя по всему собирается только когда другие ярлы будут с огромным энтузиазмом ему помогать. — Прошу вас уйти, архимаг Солим! — сказал Корир откинувшись на спинку трона, взмахнув рукой. — Я желаю Винтерхолду процветания, — взгляд Корира усталый, Солим видел такой разбитый взгляд у людей, многое потерявших, опустивших руки и смирившихся. — и однажды я его добьюсь. — Вот именно, что однажды. А могли бы начать давно. — отвечает Солим перед тем как уйти, но Корир ничего не говорит, просто закрывает глаза. Винтерхолду нужен ярл, готовый хоть собственными руками отстраивать город… || Свейн разглядывал обувь, сидя на старенькой скамейке ссутулившись. Празднующие люди, с которыми Свейн поговорил, хвалили Ульфрика за его силу, за стойкость и уверенность в победе. Кто-то даже рассказывал о том что иногда Ульфрик выходит в город, разговаривает с народом и интересуется, всё ли у них хорошо. Свейн поднимает взгляд на Рагну, говорившую с группой данмеров, что-то у них спрашивая, и внимательно слушая. Но с эльфами Ульфрик не говорил. Может, поэтому его родители не встали на сторону Братьев Бури? — Не верю, что тебе не холодно, даже учитывая что ты норд. Перед лицом оказалась небольшая чашечка, полная горячего чая, удерживаемая тёмно-серыми пальцами. — Спасибо. — Свейн кивает взяв чашку, с удивлением наблюдая за Мидамисом, который садится рядом с ним. — Теперь вы хотите поговорить со мной? — Свейн улыбается, сделав глоток из чашки. — Заткнись. Меня Рагна попросила. Свейн вновь посмотрел на старушку, а затем на чашку в своих руках. — Рагна давно вам помогает? — интересуется Свейн. — Кажется она говорила, что помогает вам уже много лет. — Мидамис нахмурился, выглядя сбитым с толку. — Нет. От силы пару месяцев. Она здесь даже не жила, да и не рассказывает о себе ничего. — данмер пожимает плечами, а Свейн замирает, чувствуя как сдавило его грудь. Почему Рагна солгала? Может, она не доверяет Свейну? Или причина вовсе в чём-то другом? Старушка на вид была доброй и вежливой, и уж точно не лгуньей. Свейн вздохнул. Ну, у каждого есть свои причины что-либо скрывать, что же теперь, допрос ей устраивать? Свейн посмотрел на Мидамиса, сдирающего облезшую кожу с пальцев. Есть ещё кое-что, что нужно узнать. — Почему Ульфрику нет дела до вас? — Мидамис выругался на своём родном языке, и Свейн ожидал от него громкого, злого крика, как в прошлый раз, но данмер откинулся на стену дома, у которого стояла скамейка, задумавшись. — Множество лет истории не забыть. Между людьми и эльфами никогда не будет доверия. Больше я тебе ничего не скажу, меня эта тема раздражает! — Ха-ха! Ладно, ладно! — рассмеялся Свейн. — К слову, мне действительно не холодно. — Мидамис посмотрел на Свейна как на Шеогоратом проклятого. — Вы, норды, сумасшедшие! — Ну, благодаря твоему чаю разумеется… — Ах ты! Огромная тень стремительно движущаяся вперёд отвлекла Свейна от подшучивания над Мидамисом. Над Виндхельмом пролетал зелёный дракон, но не рычащий, объявляя о своём присутствии, словно его целью было другое место. Свейн отвлёкся от наблюдения за полётом дракона, когда в бок врезался локоть Мидамиса. — Да что с тобой?! — Он летит в другое место. — бормочет Свейн, поднимаясь со скамейки, и глядя в небо, пытаясь не потерять дракона из виду. Мидамис не успевает поймать бросившегося бежать Свейна за руку, но это делает Рагна. Свейна словно сковало льдом. Он смотрел в глаза Рагны, и видел в её взгляде, за тем добром что замечал раньше, сталь. Хватка старушки была крепкой. — Ты мальчик славный, Свейн. Да направят тебя ветра Кин. Дракон мог навредить кому-то. И у Свейна был шанс добраться до него и не допустить трагедии. Однажды он придёт к Рагне, и поговорит с ней обо всём, что вызывает вопросы. Но сейчас Свейн должен уйти. Поэтому, ничего не сказав в ответ старушке, Свейн побежал к конюшням Виндхельма. Он знает как привлечь внимание дракона, чтобы тот не нападал сразу, знает, что говорить и как себя вести. Только бы успеть. — Эй, а ну стой ворюга! — конюх машет руками, пытается схватиться за седло лошади, на которую запрыгнул Свейн, но не успевает. Только бы успеть! || Азидал стоял у входа в Саартал, прижав ладонь к двери. Он наблюдал, как руны на двери теряют свой свет, а затем и вовсе пропадают, скрываясь, словно их и не было. Больше никто не побеспокоит души умерших. Жрец провёл несколько часов, обходя руины города и проводя необходимые ритуалы, для того, чтобы павшие жители Саартала не страдали, будучи потревоженными. Азидал отошёл от двери. Нужно поговорить с ярлом Винтерхолда, и прийти к стандартному соглашению между ярлом и жрецом. У Азидала не было возможности защитить Саартал, но есть возможность привести Винтерхолд, разваливающийся на глазах, в порядок. — Подозреваю, это было мощное заклинание, которое не даст пройти никому, кроме жителей Саартала, что, как и вы, не погибли здесь. — Азидал поднимает голову, и встречается взглядом с Толфдиром, стоящим на лестнице. — Ты следил за мной. — Не со злым умыслом, уверяю вас! — Толфдир наблюдает как Азидал поднимается к нему по ступенькам. Старик вёл себя расслаблено, словно говорил со старым знакомым, но Азидал знал, что Толфдир готов атаковать. — Зачем ты здесь? — Толфдир прислоняется спиной к поручню лестницы, отворачивается, направляя взгляд вдаль. — С вашим присутствием Винтерхолд изменится, в этом сомнений у меня нет. — Толфдир поворачивает голову к Азидалу. — Но вы опасны, и я хотел бы знать, чем городу обойдутся изменения. Азидал как и Толфдир прислоняется к поручню. Сначала Азидал был в гневе на магов Коллегии за то, что они посмели войти в Саартал с целью найти что-нибудь интересное для себя. Но, если так подумать, этого было неизбежно. Кто-нибудь обязательно бы пришёл в Саартал. — Я не причиню вреда людям. — отвечает Азидал. — Вот как. Что ж, это… Хорошо. — И никакого беспокойства за эльфов? А ведь среди них есть твои ученики, коллеги. — усмехается Азидал. Толфдир разминает шею. — Если будет необходимо, я встану на их защиту, и не позволю им пострадать. Я хочу попросить вас дать им выбор. — И какой же?! — Азидал не сдерживает насмешливого тона. — Дайте им уйти. Простая просьба. Азидал не даёт Толфдиру свой ответ, и старик знает, что Азидал с лёгкостью может проигнорировать его просьбу. Затянувшееся молчание надоело Толфдиру первым, и он не выдерживая, зовёт Азидала за собой, «поскорее вернуться в Коллегию и выпить чаю!». Такой странный человек. Считающий жреца опасным, но предлагает выпить с ним чаю. Точно ли Толфдир желает биться за эльфов? || Свейн слез с лошади, оказавшись у Винтерхолда. Дракона он потерял из виду. Вернее, дракон просто улетел в сторону моря. Свейн решил зайти к Дагуру в таверну, и успокоиться, ведь как оказалось, зря переживал. Свейн погладил лошадь по морде, ощущая неловкость. Всё-таки он её украл… Ну, он ведь хотел вернуться к Рагне и поговорить с ней? Вот и вернёт тогда лошадь. Оставив лошадь в конюшне города, Свейн отправился в таверну. Интересно, как Дагур отреагирует на то, что Свейн теперь маг? Не стоит правда говорить, у кого он обучается. От предвкушения встречи со старым знакомым Свейна останавливает молния, пролетевшая рядом с его ухом. Повернувшись, Свейн видит кучерявого парня, в серой мантии. — Ты, даэдров ублюдок! — кричит Солим, швыряя в Свейна новые молнии. — И тебе привет, Солим! — Свейн защищается оберегом. — Ты с ума сошёл?! Оберег разбивается, и Свейн едва успевает отскочить от огненного шара. Какие-то жители поднимают панический крик, зовя стражу на помощь. Свейн пытается подобраться к Солиму поближе, но в его скулу попадает кулак. — Из-за тебя, ублюдка, умер Арен, и этот даэдров талморец! — процедил Солим, прижимая руку к шее Свейна, из-под ладони Солима стал появляться лёд. — Если бы ты принёс нужный посох, они были бы живы, и я бы не винил себя! — Так ты злишься из-за того, что чувствуешь себя виноватым?! — Солим вскрикнул, когда Свейн схватившись за его предплечье, ударил его молнией, прижав руку к шее, Свейн убирает лёд, поморщившись. — Ещё и вину перекладываешь на меня! — Свейн прячется за ближайшим домом от гигантского огненного потока. — Ты сам виноват, что доверился мне! — Свейн сбил несколько ледяных шипов Солима своими. Несколько попало в окно какого-то дома, разбив его, осколки ближайших шипов попали в лоб Свейна, который успел закрыть глаза. — У нас был уговор! — Солим отпрыгнул назад, заметив под собой огненную руну. Ловушка взорвалась. — Но кто сказал, что я сдержу своё слово?! Свейн и Солим поочерёдно наступали друг на друга, атакуя целыми связками заклинаний, Солим, видя что они причиняют вред жителям случайными попаданиями заклинаний, пытался увести Свейна подальше от домов, ко входу в город. Архимаг, почти успешно отклонивший пламя посланное противником, которое обожгло ладони, пропустил момент когда Свейн, со лба которого стекала кровь, оказался рядом. Старый кинжал изогнутой формы стремительно нёсся к его груди. Солим ударил Свейна по руке, выбив оружие, на смену магии пришли кулаки. — FUS! Свейна и Солима отбросило друг от друга. Серая мантия Солима, изрядно потрёпанная в ходе боя и вовсе слетела с его плеч. — Что здесь происходит?! — Толфдир закричал разгневанно, присев рядом с Солимом, старый маг осматривал его повреждения. Свейн вслушивался в звук исцеляющей магии, что пробивался сквозь их с Солимом тяжёлое дыхание. Как же ему не везёт на этот Ту’ум! Вечно только его и слышно! К слову об этом… Свейн поднимает взгляд от лежавшего в снегу кинжала вверх, и сталкивается с красноватой маской в царапинах. Маска была похожа на те, что были у слуг Мирака, но так же и на маску других жрецов. Свейн смотрел как предполагаемый жрец поднимает кинжал, поднимает его на уровень глаз. — Wo Los Hi? Всё-таки жрец. Свейн слышал, как за его спиной тот старый норд говорит со стражниками, пришедшими по зову жителей, убеждая их что это всё недоразумение. — Zu'u Nol Bromjunaar. Солим, с помощью Толфдира поднявшийся на ноги, дёрнулся в сторону Свейна, но старый маг чудом смог удержать его. — Это из-за него умер предыдущий архимаг, Тофлдир! Он не принёс посох! — Давайте поговорим в другой обстановке! — просит Толфдир. Свейн поднимается сам, жмурится, чувствуя головокружение. Открыв глаза, Свейн видит перед собой рукоять кинжала. Приняв из руки Азидала кинжал, Свейн хочет верить, что это хороший знак.