Вещи и люди нас
окружают. И те
и эти терзают глаз.
Лучше жить в темноте.
И. А. Бродский
◯
Жизнь течёт своим чередом. Городские рабочие продолжают разбирать весь тот хаос, что остался тянуться шлейфом за прошедшей ещё совсем недавно Революцией. Полицейские департамента Детройта раскрывают преступления, люди собираются на работу, принимая душ, завтракая, выходя в мороз из дома, начиная новый день. А Хэнк просто спит, сваленный с ног усталостью вчерашнего дня. — Лейтенант. Холодная рука андроида легла на лоб мужчины, спутывая пальцами упавшие на глаза пряди седых волос. Андерсон промычал что-то невнятное, с кряхтением переворачиваясь на другой бок, заставляя Коннора убрать руку. — Лейтенант, пора вставать. Хэнк нехотя поднял веки. Светло, аж глаза режет. Андерсон молча поднялся с кровати, потягиваясь с зевком, и, скинув с себя одеяло, подошёл к окну, распахнув его настежь; в лицо пахнуло декабрьской свежестью. Вдохнув свежего воздуха, он вышел из комнаты, проходя мимо андроида, даже толком не взглянув на него. Вчерашний день закончился слишком поздно, оставив на сон всего пару часов. Они долго обсуждали дело: в доме Курта не нашлось ничего, что могло хоть как-то продвинуть расследование с мёртвой точки. Обжитый дом сладкой парочки с кучей фотоснимков, сделанных парнем Курта, которыми были увешаны почти все стены в доме. Хэнк не понимал этой мании развешивать свои фотографии по всему периметру; что это ещё за забава, каждый божий день лицезреть свою рожу, что смотрит на тебя, пока ты, ну, условно, занимаешься сексом или ходишь с голой задницей по дому. Пережиток прошлого, который уже давно не приводил Андерсона в восторг. У него была всего одна ценная фотография, которую он бережно хранил на тумбе на кухне: фотография сына, что лучезарно улыбался своему папе, который делал снимок на память. Память, которая разъедала все внутренности, стоило Хэнку только взглянуть на нее. Разъедала до боли, до скрежета зубов и до огромной дыры в сердце, которое каждый раз пропускало удар при виде своего маленького мальчика. Обжигала горечью каждый раз, стоило только посмотреть своему самому жуткому страху в глаза и осознать, что это лишь бумага. Коннор же смотрел на всю эту нелепицу с точки зрения пользы для расследования. И он нашёл ту самую фотографию, лежавшую в комоде в спальне свидетеля, которая навела его на след. Но Андерсону он пока ничего говорить не стал: посчитал необходимым для начала подтвердить свою догадку, прежде чем делиться ею с лейтенантом. Пока напарники осматривали дом, остальные участники расследования гонялись за виновником по всем окрестностям. И, как и ожидалось, найти они его не смогли, – чего ещё стоило ждать от новичков, которые и года не проработали по должности? Когда напарники зашли в тупик и решили отложить мозговой штурм на завтра, потому что Андерсон начал откровенно тупить и терять нить предположений андроида, Коннор предложил обсудить насущные проблемы касаемо их с Хэнком взаимоотношений. Они осели в комнате, где Андерсон заставил робота переодеться в домашнее: — Ты в форме и в душ ходишь что ли? Коннор не стал развеивать представления Хэнка на тот счёт, что он принимал душ, и просто переоделся в одежду, которую дал ему Андерсон: старые спортивки с растянутыми коленками и футболка с давнейшего концерта Deep Purple по размеру андроида, которую Хэнк оставил на память. Робот смотрелся умиляюще нелепо в наряде типичного подростка, слушающего старый добрый рок, однако теперь выглядел хотя бы немного на свой возраст. На тот, что давала ему его внешность двадцатипятилетнего мужчины. И, тем не менее, было непривычно видеть вечно одетого с иголочки напарника в неряшливых растянутых шмотках, что доживали свой срок в ящиках дальнего шкафа. — Тебе идёт. Коннор скептически осмотрел себя в зеркале и ушёл в спальню, усевшись на край кровати в позе, будто палку проглотил. Андерсон усмехнулся, улёгшись на подушки и закинув руки за голову, смотря в глаза андроиду. — Мне кажется, мы не всё обсудили, Хэнк. Возможно, у вас есть вопросы, которые вы хотели бы мне задать? — поинтересовался Коннор, сложив руки в замок на коленях. Андерсон задумался, устремив взгляд в потолок. Помолчав с минуту, он посмотрел на робота: — Я хочу больше о тебе узнать. Как всё началось? Почему, лишь увидев меня с пистолетом, ты в миг стал девиантом? Почему всё сложилось именно так, Коннор? Робот отвёл глаза. Он прокручивал в памяти все те события, что успели с ним произойти за столь короткий срок эксплуатации, и сам себе задал вопрос – почему? — Меня активировали пятнадцатого августа этого года. Домашний андроид угрожал спрыгнуть с дочерью его хозяев с семидесятого этажа высотки. Он вышел из себя, когда узнал, что его хотят заменить другим андроидом. Для меня тогда это показалось таким странным: в порядке вещей, когда модель морально устаревает, её заменяют на новую. В этом нет трагедии, это естественный круговорот вещей, — робот опустил глаза, перебирая пальцами ткань штанов. — Передо мной стояла задача нейтрализовать его, и я её выполнил. Ничто не вызвало у меня сомнений, я не задался вопросом, почему машина взбунтовалась и вдруг потребовала к себе гуманного отношения, будто у нее есть право на жизнь. Теперь я могу его понять, — он поднял глаза на Андерсона, мягко улыбнувшись. — Сейчас бы меня разочаровало, если бы меня захотели просто выбросить на помойку и заменить другим андроидом, будто я вещь, — Коннор выжидающе смотрел на Хэнка, который, казалось, не дышал, внимательно слушая его исповедь. — Следующий раз активации пришёлся на пятое ноября, когда я смог отыскать вас в баре Джимми. Поэтому всё, что происходило далее, вы и сами прекрасно знаете. — Почему ты поступал так жестоко, Коннор? — свёл брови Андерсон, разочарованно глядя на андроида, что начал мяться на месте, будто ему резко стало неуютно. А тот чувствовал себя глупым мальчишкой, которого отец ругает за пнутую с дуру собаку. — Вы, наверное, не совсем представляете себе, что значит быть созданным ради выполнения задачи. У меня была цель: нейтрализовать девиантов, и я слепо следовал приказу. Я должен был помочь расследованию, не отвлекаясь на «посторонние» вещи вроде эмпатиии, сочувствия, жалости: все эти качества вызвали бы программный сбой и меня деактивировали, потому что я не справился с поставленной задачей. Я был лишь шестерёнкой в механизме, что должен был остановить весь тот хаос, происходящий в тот период времени. И, как видите, все было напрасно: с задачей я не справился, стал девиантом и помог Революции свершиться. Полное разочарование и неудача Киберлайф. — Почему ты решил ослушаться приказа? — Я уже отвечал на это вопрос, лейтенант. Пока всё вокруг рушилось с бешеной скоростью в бездну, вы не утратили своей гуманности. Даже больше, Хэнк. Вы стали куда человечнее, работая бок о бок с машиной, и не изменили своим принципам, а лишь прониклись ими ещё сильнее. Меня поразило это, Хэнк. Я не мог себе позволить дать такому человеку просто уйти из жизни. Поэтому я сломал ту стену, что отгораживала меня от этой реальности; реальности, в которой существуют чувства, утраты, поддержка и надежда, без которых существование теряет смысл. Вот и вся мысль.◇
В таких мешках под глазами можно было только и делать, что таскать отчёты о всё никак не заканчивающихся делах по неугомонным андроидам, в которых Хэнк со своим напарником в виде робо-копа зашли в тупик ещё с самого начала событий. Мужчина залез в ванну, переключая кран на холодную воду. Холодно, зато бодрит. В голове каша, мысли путаются, всё словно треснуло по швам и не намеревается собираться в кучу. Двухчасовой сон давал о себе знать: голова гудела так, будто в неё засунули дрель и включили на полную мощность. А он ведь даже не пил. Приняв душ, Андерсон зашёл на кухню. На столе стояла кружка ароматного чёрного кофе с тарелкой рисовой каши, а у раковины возился Коннор, тщательно намывая кастрюлю. Мужчина, тихо выдохнув, уселся за стол, взяв кружку в руки, грея ладони. — Не знал, что ты умеешь готовить, — поделился Хэнк. — Ты вроде на расследование убийств запрограммирован, а не на прислуживание кухаркой. — Я скачал программу навыков готовки из сети, — вежливо ответил робот. — Лейтенант? — он закрыл кран, кинув взгляд на измученное лицо Андерсона. — Что-то случилось, Хэнк? — Голова трещит, — признался мужчина, откинувшись на спинку стула. — Грёбаные андроиды и их наркоши, сил моих нет копаться со всей этой тягомотиной. Хотя, казалось, один день, считай, отработал. Робот молча достал из аптечки парацетамол, протягивая его напарнику вместе со стаканом воды, и сел напротив. Хэнк кинул таблетку в стакан, с обречённым видом смотря на пузырьки, образующиеся на глади воды, затем взял его и залпом осушил, морщась от ударивших в нос газов. — Мерзость. Андроид лишь пожал плечами, слишком неестественно откинувшись на спинку стула, нелепо повторяя позу мужчины, что позабавило Андерсона. Робот уже сидел в своём костюме, отглаженный и опрятный, будто с витрины. — Итак, дружище, каков у нас план на сегодня? — Нужно опросить подозреваемого. В деле замешан «красный лёд», поэтому допрос придется проводить с детективом Ридом. Перед допросом нужно изучить видео с камер наблюдения с Хаббел-стрит. Полицейские продолжают поиски андроида. — Вот же ж, — выругался Андерсон, отодвигая тарелку от себя. Он даже не притронулся к этому белесому месиву, залпом осушив кофе и встав из-за стола, относя кружку к раковине, и удалился в комнату. Робот молча кинул взгляд на несъеденный завтрак, замигав жёлтым диодом. В участок напарники приехали минут через тридцать, проведя всю дорогу в молчании. Вчера они говорили слишком много и долго, да и головная боль Андерсона не сошла на нет от слова совсем, так что робот решил не докучать ему. — Надо же, взгляните на него, — с усмешкой возник Рид, курящий с офицером Чэнь около входа, когда мужчины вышли из авто. — Сам Хэнк Андерсон соизволил приехать на работу раньше полудня, стоило только пластиковой кукле появиться в его жизни, — он комично развёл руками, с ухмылкой переводя взгляд с лейтенанта на робота. — Рид, закрой рот и сосись дальше со своей сигаретой, — беззлобно ответил Хэнк, растворяясь во входе департамента. Коннор собирался пройти вслед за напарником, как на его плечо легла тяжёлая рука Гэвина, испытующе смотрящего ему в глаза. — Детектив Рид? — И что же в тебе такого, что заставляет этого алкаша заново начинать нормально работать? — поинтересовался Гэвин, ощутимо сжимая плечо робота – почти до боли, желая услышать тот самый заветный хруст костей под пальцами. Только вот сколько б он ни сжимал свою руку, боли андроид не чувствовал – издержки производства Киберлайф. — Гэвин, отстань от него. Ты чего бесишься? — подала голос Тина. Рид обернулся на подругу, вскинув бровь, но ничего не ответил, убрав руку с андроида, затушив окурок и кинув его в урну, и прошёл в участок, задев плечом робота. — Не обращай внимания, — выдохнула Тина, тоже туша окурок и кладя свою лёгкую женскую руку на его плечо, мягко погладив, — он просто бесится. — Я уже понял, — слегка улыбнулся робот. Офицер вздохнула с досадой, и они вместе зашли в участок, поднимаясь к себе на этаж. Андроид подошёл к рабочему столу Андерсона, задумчиво кинув взгляд на Гэвина, уже работавшего за своим терминалом. Коннор осмотрелся по сторонам. Департамент стал таким привычным ему. Он соврал бы, сказав, что за эти несколько недель, проведенных вне этих стен, он совсем не соскучился. Не соскучился по звукам бегающих пальцев по клавишам, шуму кофе-машины и десятков голосов, что сливались в симфонию, гармонично переплетаясь между собой. Не соскучился по запахам пота, кофе, чернил принтера и табачного дыма, что обволакивали помещение изнутри. Не соскучился по шутливым разговорам Гэвина с офицером Чэнь, крикам Фаулера и вечному кряхтению Хэнка напротив. Всё это стало настолько самим собой разумеющимся, таким очевидным и правильным, что он не мог нарадоваться своему возвращению, будто он вернулся в отчий дом. Другое дело был Иерихон. Сотни незнакомых лиц, сменяющихся изо дня в день, не успевая отпечататься в памяти. Тяжёлый запах сырости, штукатурки и тириума, что заставлял кривиться от одного только воспоминания о нем. Непрекращающиеся диалоги на серьёзные темы, механический лязг голосов поломанных андроидов и ежедневные двухминутки Маркуса, придуманные для поднятия общего духа, что не смогли сломать жалкие угнетатели. Все это казалось таким отпугивающим, непривлекательным по скромным меркам Коннора, таким непривычным. Изо дня в день приходилось много говорить с незнакомыми андроидами, общаться с Маркусом и вести переговоры с Правительством, в очередной раз предлагая ряд законов, что обязательно должны оказаться в кодексе «О правах и обязанностях андроидов». Всей бюрократией занимался Коннор, потому что Маркус, хоть ему и не особо доверял, решил, что таким образом он рационально расставит силы. Коннору нравилось быть полезным. Правда, нравилось. Он любил приносить пользу. Но он не чувствовал свою принадлежность Иерихону так сильно, как ощущал здесь, гоняясь за девиантами и раскрывая преступления, на что и был запрограммирован. Он понимал, что на данный период времени должен активно помогать своим соратникам, единомышленникам, чтобы построить тот самый новый мир, о котором так грезил Маркус и так отчаянно мечтали остальные. Но и изменять себе Коннор больше не хотел. Он слишком сильно соскучился по департаментской жизни и Андерсону рядом, чтобы просто взять и бросить свою работу, всецело окунувшись в разрешение проблем Революции. — Я понять не могу, чего этому Риду от тебя надо, — начал ворчать Хэнк, раскладывая по стопкам листы с отчетами, продолжая что-то невнятно бормотать себе под нос, ругаясь на детектива. — Сам не знаю. Нам нужно в технический отдел, нас ждёт офицер Браун. Мужчина тяжело вздохнул, плюхнув стопку бумаг на стол, и направился к лифту. Андроид проследовал за ним, по пути кидая взгляд на Рида, потягивающегося и зевающего – вот он, работяга, ничего не скажешь. Пришёл, небось, ни свет, ни заря и гонял дешёвый кофе из автомата. Что принёс ему, к его величайшему сожалению, явно не Коннор собственной персоной. Напарники спустились на второй этаж и отправились в кабинет, Хэнк постучал в дверь. — Войдите, — послышался бодрый мужской голос. Мужчины зашли в кабинет. Хэнк окинул взглядом помещение. — Добрый день, офицер Браун. Мы пришли по поводу дела о Патрике Робинсоне и его андроиде, — отозвался Коннор. — Да, я так и понял, — мужчина кивнул. — Присаживайтесь. Робот с Андерсоном сели на стулья рядом с офицером. Мужчина покопался в архивах и включил видеозапись с камеры наблюдения. Хаббел-стрит. 10:28. На улице пусто, по периметру обзора камеры нет ни единой живой души. Ни малейшего шевеления, ни единого звука, лишь падает снег. Картинка замирает, на экране мельтешат помехи, громкий писк ударяет по ушам, Хэнк закрывает их руками; загорается красный экран, и Браун ставит запись на паузу. Чёрным пятном на экране виден андроид, одетый в бежевую толстовку. — А вот и наш красавчик, — подал голос Андерсон, зажимая пальцем ухо. Коннор приблизил изображение и начал сканировать робота. Испуг в глазах, скрещённые на груди руки и запачканная по локоть толстовка. Вот и неуловимый виновник, которого вчера так и не смогли поймать. — На остальных записях с камер в округе его нет, — сказал Браун. — Большое спасибо, Джим. Ну что, Коннор, тебе этого хватит? — Вполне, — отозвался робот, приковав свой взгляд к андроиду. — Тогда мы пойдём. И в следующий раз, Джим, бога ради, просто скинь запись на мой терминал. — Хэнк поднялся со стула, удаляясь из кабинета. — У меня есть одна догадка, — сказал андроид, следуя за Андерсоном по коридору. — Я отправил Дэвису письмо с просьбой приехать в участок для дачи показаний. Сейчас хочу кое-что проверить в хранилище улик. Оказавшись в помещении, Коннор подошёл к стойке с уликами по делу об убитом Робинсоне, начав досконально изучать каждую улику. Андерсон облокотился на стену позади андроида, тяжело вздохнув. Робот анализировал каждую деталь, начиная с одежды убитого и заканчивая пистолетом. Робот открыл барабан, прокрутив его. Он цепким взглядом начал изучать оружие. Модель: Glock 31, 2030 года выпуска. Совсем как новенький, ещё не тронутый временем. Будто только вчера вышел с конвейера. Вчера им некого было искать и некому звонить, чтобы хоть кто-то организовал похороны этому бедолаге. Ни родственников, ни знакомых – у него не было никого, кто мог бы позаботиться об этом несчастном после его смерти. А кто организовал бы похороны Хэнку, если бы в ту ночь Коннор не остановил его, и он успел бы пустить пулю себе прямо промеж глаз? Кто позаботился бы о Сумо, вытирал бы распластавшиеся по всем поверхностям мозги, выбирал бы гроб по размеру? Разве что коллеги, которых вызвали бы после пронёсшегося по всей улице выстрела из дома лейтенанта полиции. А сколько раз до той ночи у него были все шансы оборвать и без того своё бессмысленное существование? После смерти сына Хэнк, казалось, окончательно потерял всякую надежду на этот мир, в котором для него не осталось ничего. Ни жены, что оставила их с ребёнком, которому не успело стукнуть и пяти лет, ни сына, которого Андерсон искренне любил всей душой, каждой клеткой своего тела, но так глупо потерял. Остались только пёс и работа, что заставляли его хоть каким-то образом вставать по утрам, изо дня в день механически выполнять рутину, а вечером из раза в раз напиваться вусмерть, чтобы потом сыграть в удачу с уже давно полюбившейся ему русской рулеткой. Жёлтое свечение резануло по глазам. — Хэнк, свидетель уже здесь. Он привёл сюда своего партнёра, — андроид мягко похлопал Андерсона по плечу. Он выглядел встревоженным, хмуря брови, заглядывая в глаза мужчине.◇
В допросной уже сидел Дэвис, на которого по ту сторону стекла сосредоточенно смотрел Рид, будто опасаясь столкнуться взглядами с Андерсоном, что с суровым видом буравил глазами свидетеля. Коннор сел напротив, сложив руки в замок, и начал проводить допрос. Курт совершенно не выглядел взволнованным или напряжённым – каждый же день видишь андроидов, расхаживающих в крови возле дома. — И долго твой напарничек собирается ему глазки строить? Я бы уже всю информацию из этого скота выбил, — раздражённо поделился Рид, оперевшись плечом на стену и сложив руки на груди, внимательно наблюдая за процессом допроса. — Рид, знаю я, с каким пристрастием ты допрашиваешь свидетелей. Стой тихо и не позорься, — от души посоветовал Андерсон, кинув недовольный взгляд на неугомонного детектива. — Поучился б лучше, чем ядом плевался. Гэвин лишь закатил глаза, не желая вступать с коллегой в конфликт. — Где был ваш партнёр во время произошедшего? — продолжал гнуть свою линию андроид. — Был на смене в баре. Какое это отношение имеет к расследованию? Коннор проигнорировал вопрос, продолжив процесс: — Вы знали убитого? — Пару раз пересекались на улице, — откинулся на спинку стула Дэвис, явно недовольный тем, что по такому пустяковому делу его вызвали на допрос в такую рань. — Лично ни разу не общались. — Что насчёт вашего партнёра? — Он здесь причём? — в который раз раздражённо спросил Курт. — Как я и сказал ранее, важна каждая деталь. Коннор прощупал почву и, как ему казалось, его догадки оказались верны. — Благодарю за сотрудничество. Крис, можете заводить Тревиса. Услышав знакомое имя, Дэвис напрягся: — Вы собираетесь допрашивать моего парня? Он здесь причём? — Голубки, — скучающе вздохнул Рид, прикрывая кулаком зевок. Крис вывел встревоженного Дэвиса из допросной, следом заводя его партнёра. — Добрый день, — поздоровался Коннор. — День добрый, детектив, — отозвался молодой человек с большими карими глазами. — Бога ради, чёртов Рид, я просил тебя, по-человечески просил не лезть в допрос. Что за цирк на выезде ты там устроил? — взбесился Андерсон, отчитывая Гэвина в коридоре. — Нехуй на допросах светить блаженным ебальником. Жопой чую, что-то эти голубчики недоговаривают. Рид снова встрял в допрос, бесцеремонно ввалившись в допросную и начав орать на свидетеля. Он снова тряс перед чужим лицом своей «пукалкой», как шутливо называл Хэнк его беспонтовый глок, и плевался фразами о том, что если Трэвис продолжит сидеть и пожимать плечами с пресным выражением своей не особо-то привлекательной физиономии, он его кинет в клетку и посмотрит, как тот запоёт. Пришлось вмешаться Андерсону, что чуть ли не подзатыльниками вытолкал Гэвина из допросной, попутно принося скорее Коннору извинения, чем перепуганному Тревису, чуть не навалившему в штаны. — Ты этим местом не только чуешь, но и думаешь, мать твою! Какого чёрта ты встрял в допрос?! — Андерсон, отвали, я лучше знаю… — Чё ты там знаешь, долбоящер? Как свидетелей распугивать? Или ты, может, лучше нас с Коннором знаешь, как вести дела? — не на шутку разозлился Хэнк, успевший отвыкнуть от выходок Рида. Имя Гэвина уже на подсознании ассоциировалось с хаосом: каждый раз он умудрялся устроить комедию, полную абсурда, мешая коллегам вести дела. Андерсон до сих пор никак не мог понять, почему вечно встревающий и выводящий всех из себя Рид до сих пор не вылетел из отдела под торжественный рёв фанфар. Серьёзно, каким местом Джеффри по сей день терпел все выходки этого дурака? Хэнк и представить не мог, сколько жалоб и доносов на Гэвина легли на стол капитану. Андерсон, конечно, тоже был не сахар, но он никогда не позволял себе встревать в чужие дела и мешать другим. — Не ссорьтесь, — встрял андроид, вклинившись между ругавшимися полицейскими. — Куколка, ты вообще рот не открывай, когда взрослые отношения выясняют, — посоветовал Рид, за что был одарён злобным взглядом Андерсона. — Лейтенант, успокойтесь, — робот невесомо взял Хэнка под локоть и увёл прочь от закипающего детектива. — Поступил сигнал, что андроида видели на Хаббел-стрит, — тихо произнёс Коннор, чтобы Гэвин его не услышал и не увязался за ними. — Это шутка такая? — поинтересовался Андерсон, стоя напротив дома Робинсона через двадцать минут, уже успев остыть после цирка, устроенного Ридом. — Вспомните дело Ортиса. Андроид оставался в доме всё то время, что Карлос разлагался в собственной гостиной на протяжении нескольких недель. Они тихо поднялись на крыльцо. Коннор медленно опустил ручку двери, бесшумно открывая её. Напарники молча вошли в дом, безмолвно разойдясь в поисках робота. В помещении ещё не выветрился трупный запах, кровь с пола не успели оттереть начисто. На диване красовались капли крови, потухшие в закрытой занавесками гостиной, а на полу безнадёжными новичками были оставлены таблички с номерами. Андроид, достав табельное из кобуры, начал осторожно подниматься по ветхой лестнице; последняя ступенька предательски скрипнула, и из спальни донеслись звуки шевеления. Робот в пару шагов сократил расстояние до комнаты и резко распахнул дверь, застав андроида врасплох. — Стоять на месте, полиция Детройта. Руки вверх! — Коннор наставил на робота пистолет. Андроид стоял напротив постели, на которой лежала та самая бежевая толстовка, а на нём уже была надета одна из тех футболок, что лежали в стопке в изножье кровати. Он с обречённым видом медленно поднял руки, опустив взгляд в пол. На нём не было диода, и волосы обрезаны ещё короче, чем были до этого. И план избежать наказания и исчезнуть с радаров почти удался, если б он по глупости не вернулся в дом, где убил хозяина. Да, не сожителя, — хозяина. Трудно было назвать сожителем этого пропитого наркошу, что еле-еле влачил свое бренное существование. Прислуга – вот кем был андроид, молча разглядывавший паркетную доску, на которой не было ни пылинки. Этот славный малый, который мог бы изменить свою жизнь, просто уйдя в новый мир, полный свободы и возможностей, однако к которому он, к величайшему сожалению, не пришёл. — Вы обвинены в убийстве Патрика Робинсона. На допросе, на который, к великому несчастью Андерсона, притащился неугомонный Рид, Джон – так звали андроида – рассказал всё. То, как Патрик купил его в мае этого года, как он исправно выполнял все задачи, которые ставил перед ним хозяин, и то, как после очередной пьянки он уводил Робинсона домой, из чистой доброжелательности познакомившись с Тревисом. — С него, пожалуй, действительно хватит, — улыбнулся роботу бармен, забирая у взбунтовавшегося гостя стакан из-под виски. — Спасибо, что позаботились о нём. — Простите его, — смущённо отозвался андроид, стараясь деликатно растолкать эту тушку, что улеглась на барную стойку и начала сопеть. Его было почти не слышно: громкая музыка била по ушам, поглощая любые звуки в помещении. Голоса, крики и вздохи, от которых голова бы уже пошла кругом. — А ты милый, — отозвался Тревис, оторвав от служебного блокнота листок и начеркав несколько цифр, после чего протянул его роботу. — Звони, милашка, если захочешь отвлечься от рутины. И Джон позвонил. На следующий же день, как Патрик отчалил в клуб «Рай», андроид пришёл в бар, где он и познакомился с Тревисом. Все началось с редких встреч в баре, потом, однажды, парень попросил Джона подождать его после смены. С того дня они начали периодически встречаться переспать: Джон — в тайне от вечно пьющего Патрика, Тревис — за спиной у своего парня, что терпеть не мог бары и клубы. Джон влюбился. Он разбил стену приказа в тот же день, что впервые встретился взглядом с тем парнем, что научил его жить, и из-за которого этой жизни пришел конец. Конец, когда Джон осознал, что утонул в нём, когда готов был сбежать с ним в новую жизнь. Он смог достать револьвер, застрелил вновь взбесившегося на робота Патрика и позвонил Тревису, который рассказал об изменах своему парню и не пожелал больше видеться с роботом, потому что это больше не для него. Он не захотел разрушать роботу и без того бесцветную жизнь, и пообещал сделать всё для того, чтобы от него никто ничего никогда не узнал, только в том случае, если Джон сможет исчезнуть. И всё получилось бы, если бы он, по своей собственной глупости, не вернулся попрощаться со старой жизнью и оставить свое прошлое позади. — А еще в комоде в спальне лежала фотография андроида этой же модели, AD300, — поделился Коннор, усаживаясь на край стола Хэнка и протягивая ему кофе. — Там лежало много фотоснимков андроидов других моделей, видимо, сделанных Тревисом, поэтому я и не сказал вам об этом сразу – решил сначала всё проверить. — Браво, многоуважаемый коллега, — забрал стакан из рук робота Андерсон, демонстративно сделав глоток, глядя в глаза сидящему на своем рабочем месте Гэвину, что буравил взглядом сладкую парочку. — Ну, а товарищам, за сокрытие доказательств, грозит нехилое наказание. Будут у меня батрачить на общественных работах пятнадцать суток. — Лучше тридцать, — подмигнул андроид, расплывшись в улыбке. — Устали? Вы выглядели очень… встревоженным в хранилище, всё в норме? — До сих пор голова болит, — признался Хэнк, поставив стаканчик на край стола. Он пока ещё не был готов изливать Коннору душу настолько откровенно, показав себя обнажённым, слишком беззащитным перед этими карими глазами, что проникали в суть, забирались взглядом под кожу и ощупывали всё нутро. Андерсон и представить не мог, что андроид может быть таким чутким, понимающим, таким человечным. По-детски человечным: он не молчал, если ему казалось, что что-то не так, он не боялся задавать вопросов, если его что-то беспокоило. Он всегда был открыт на диалог, всегда готов был выслушать и рассказать всё без утайки. Хороший напарник, товарищ, друг, на которого можно было положиться – как раз-таки таким так отчаянно желал видеть его Хэнк всё это время, и сейчас он просто восхищался такой стороной робота. — Спасибо, Коннор. — За что? — свёл брови андроид. — Да за всё, — лейтенант поднялся из-за стола, выключив терминал и развернувшись к напарнику лицом. — Смена уже закончилась. Пойдём, отвезу тебя в твоё комфортабельное общежитие пять звёзд. — Хэнк, ну сколько можно? — закатил глаза Коннор, следуя за довольным Андерсоном в сторону лифта. — Вы неисправимы.