Дети Вороньего Камня

I Допрашиваемых было так много, что полицейские заняли несколько помещений, чтобы ускорить процесс. Комната, которую библиотекарь выделил лично сержанту, принадлежала многочисленным кружкам, оккупировавшим эту часть дома Рэдли: просторная, светлая, но слегка затхлая, с высокими открытыми шкафами, на которых громоздились пособия вроде «Научись рисовать за двадцать уроков» и «Самых новых выкроек» тысяча девятьсот девяносто девятого года издания, старые ватманы и рисунки, вышивки и прочие свидетельства чьих-то творческих порывов. Самые удачные из них были развешаны по стенам в рамках. Прямо напротив Артура находился акварельный пейзаж с фермерским домиком и неуловимо неверной перспективой. Детектив поспешил отвести от него взгляд, потому что любая попытка разобраться, что к чему, только усиливала головную боль, накатывавшую волнами. Он подозревал, что библиотекарь просто посмеялся над сержантом, предложив ему именно это место, прежде чем снова куда-то улизнуть. Картрайт иронии не оценил – он был недоволен всем, раздраженно раздавая указания, и сейчас сидел, бледно-рыжий на фоне старой темно-зеленой доски, которая закрывала стену напротив шкафов. -Так мы договорились? – Артур потер левый висок, куда боль впилась сильнее всего. - Значит, вы хотите присутствовать на допросе, - Картрайт задумчиво переложил бумаги в папке, делая вид, что они его интересуют больше. - Да, хочу послушать, как они будут врать, - детектив пристально посмотрел ему в глаза, вынуждая поднять голову. Сигарета, выкуренная полчаса назад, помогла немного разогнать мутно-тошнотворное состояние после вчерашней бессонной ночи, но ее было чертовски мало. Артур не хотел сегодня ни с кем разговаривать или куда-то идти, но сила, перевешивающая нежелание созерцать чужие физиономии, вытащила его из дома. Сомнение. Девчонка пропала - это было закономерно, подобного он ждал с того момента, когда нашёл брата Феникса, но сейчас детектив почти не думал о ней. Он думал о других детях, чьи досье всё-таки прислал нерасторопный бывший подчинённый. В попытке забыть телефонный звонок Артур углубился в этот материал и нашёл кое-что весьма неприятное для себя. - Это слишком серьезная просьба, - нехотя произнес Картрайт, - вы же понимаете, что сами находитесь под подозрением, мистер Старгер. Я не уверен, что это стоит того. - Пропал второй ребенок, у вас почти нет людей и никаких улик, всего лишь один свидетель, который в коме. Я что-то упустил? - Вы – подозреваемый, - огрызнулся полицейский. – Да, мы с вами договаривались о взаимопомощи, но по мне, вы и так уже получили достаточно. - Поздно ставить условия. Вы слишком далеко зашли, чтобы сейчас отказывать, - Артур подумал, что упрямства у молодого сержанта как раз хватит, чтобы это сделать, но тот замолчал, задумавшись. - Зачем вам присутствовать? - неохотно, но уже сдаваясь, поинтересовался Картрайт. - Мы запишем все показания, можете прослушать их потом. - Я хочу посмотреть на этих людей. Не беспокойтесь, я не собираюсь вам мешать. Не обращайте на меня внимания. - С трудом верится, - неприязненно проворчал полицейский. – Ладно, вы можете остаться. При условии, что не будете курить. Терпеть не могу запах табака, - мстительно добавил он. * * * Как показалось Артуру, сержант смотрел на первого вошедшего с надеждой, видимо, где-то в глубине души он был уверен, что хоть один из этих людей скажет что-нибудь полезное. Этого вполне можно было ожидать от режиссера пьесы, поэтому Старгер не удивился, что полицейский вызвал того первым и, позабыв неприязнь, почти вежливо пригласил его присесть. - Наш разговор будет записываться. Это стандартная процедура, - скупо пояснил он, показав на диктофон. Клэренс сел, небрежным жестом одёрнул рукава пиджака, блеснув дорогими запонками. - Браво, браво. Отличная работа под прикрытием, мистер Старгер. Никогда бы не заподозрил в вас офицера. С таким актёрским талантом вы зря отказались от нашего спектакля. - Вы мне льстите. Я всего лишь частный детектив и работаю с полицией по личной инициативе. - Очень похвально. Сотрудничество с властями, вот что делает нас настоящими подданными короны. Можно платить налоги и участвовать в благотворительных базарах, но именно в такие моменты становится ясно, кому на самом деле не всё равно.... - Кхм, - Картрайт не стал дожидаться окончания фразы. Его благодушный настрой мгновенно улетучился. - Давайте перейдем к делу. Ваше полное имя, адрес и род занятий? - Ричард Огастес Клэренс, Чёрч-стрит, двенадцать, стоматолог-протезист. У меня своя клиника на Хэзел роуд. - Расскажите о Мэри Лоу, как давно она участвует в постановке? - Ах, Мэри. Ну да, конечно, - Клэренс обаятельно улыбнулся. - Честно говоря, я не знаю точно, кто её привёл. Она просто... оказалась тут, знаете. Так вечно бывает с детьми. С первой репетиции она была тут. - А кто ее привозил? - Тётя и дядя, так будет точнее. Присутствовали они или нет... не припомню. Скорее всего, нет. Про дядю вам лучше знать, вы ведь с ним работаете. Но тётя... скорее всего, она слишком занята в больнице. Знаете, - он поджал тонкие губы. - Я не наблюдаю за этой семьёй. В них нет ничего особенного. Мы не общаемся, не дарим подарков на Рождество, поэтому я понятия не имею, посещали ли она репетиции. - Сколько вчера длилась репетиция с детьми? - С трёх до шести. С перерывами, конечно, иначе эту толпу невозможно держать в узде, – знаете, как это бывает с детьми. Впрочем, откуда вам знать, вы, джентльмены, убеждённые холостяки, насколько мне известно. Правильно делаете, не женитесь никогда, вот мой совет. - Я думал, вы приверженец семейных ценностей, - Артур вопросительно приподнял бровь. - Зато у вас есть взрослая дочь - разве не повод для гордости? - Я произвёл на свет ещё одно хладнокровное прекрасное существо, совсем как её драгоценная мать... - Клэренс принуждённо рассмеялся. – Моя Милли - настоящая Лорелея, действительно есть чем гордиться. Кстати, инспектор, вы знакомы с моей дочерью? - Сержант, - Картрайт механически поправил его, но тут же запнулся и замолчал. - Кхм. Да, видел пару раз здесь, - неохотно признался он, - а при чем здесь это? - Вы уже не мальчик, а она богатая наследница. Подумайте на досуге, может быть вам захочется с ней встретиться… ещё пару раз. Полицейский не ожидал такого предложения - он недоуменно уставился на своего собеседника и внезапно покраснел. Румянец на его хмуром лице напоминал больше воспаление, чем эмоцию. - Мы отклонились от темы. Серьезное дело – пропал ребенок, а вы о… неважно, - наконец, произнес он, взяв себя в руки. – Когда вы вчера видели девочку в последний раз? - Девочку? Ах да, Мэри. Извините, задумался. Вспомнил Миллисент, когда она была ещё маленькой. Да... все молодые люди, которые теперь на ведущих ролях, когда-то были детьми Луайне. Все через это прошли. Даже Джим Макрейн, сын нашего мэра. Стойте-ка, в каком году они переехали?.. Я лично встретил мэра на званом ужине и сказал: "Джексон, вашему мальчишке наверняка грустно без матери, давайте его к нам!" Да... Мы уже тогда были почти на ты. - Мистер Клэренс, - холодно прервал его сержант, - если вы не будете конкретно отвечать на вопросы, я начну думать, что вы что-то скрываете. Клэренс посмотрел на него с таким видом, будто готов был немедленно потребовать адвоката, но справился с собой. - Скрываю? Я как раз подхожу к сути, к особо ценным показаниям. Вы хотите знать, почему я вообще упомянул Джеймса? Он говорил с девочкой после спектакля. С Мэри, которая вас так интересует. Он держал в руках её шапочку. И я подумал: как странно... Хотя Джеймс всегда был немного странным мальчиком. Есть в нём, знаете ли, такое... тупое упрямство на ровном месте. Вспышки агрессии. Нет-нет, ни до чего серьёзного, конечно, не доходило, но сами понимаете, работать с такими людьми не самое приятное занятие. А вот его отец - человек в высшей степени замечательный. Под его началом Рейвенстоун, можно сказать, процветает. - Он разговаривал с ней? Во сколько это было? – полицейский сразу оживился. - Я не смотрел на часы. Думаю, после шести вечера. Я бы даже сказал, ближе к семи. - Может быть вы слышали, о чем они говорили? - Не интересовался, знаете ли. С чего бы мне? Люди говорят, что я сплетник, но это просто клевета. Сплетни - удел женщин. Хорошо, что в нашем городе почти все дамы - серьёзные и достойные леди. Кроме некоторых приехавших заработать девиц. Вы же понимаете, о чём я, офицер? И сидите, сложа руки. - Официально они ничего не нарушают, - с неудовольствием отмахнулся от него сержант. Эту проблему он считал явно незначительной. - А когда вы сами вернулись домой? - Артур решил воспользоваться передышкой. - Уехал сразу же после репетиции и никуда не сворачивал, - Клэренс заметно напрягся. - Вообще никуда? - детектив нахмурился, раздумывая с какой стороны подобраться. - Могу вас уверить, никуда я не заезжал, - Клэренс как-то скис, видно было, что ему не терпится закончить разговор. - Но ни жены, ни дочери в тот вечер не было дома, и подтвердить это никто не сможет. Впрочем, если бы вы, джентльмены, прожили здесь достаточно долго, вы бы знали, что моему слову всегда можно верить. Любой человек в этом городе сможет за меня поручиться. - Но мы, как вы сами сказали, не местные, - Артур усмехнулся. - Я так понимаю, эта пьеса здесь что-то вроде традиции. Вы занимаетесь ей из года в год, тратите кучу времени на организацию - это что-то важное для города? - Для города, лично для меня... это то, что нас объединяет. Все средства, полученные от продажи билетов, идут в неблагополучные семьи. Наш библиотечный клуб входит в одну благотворительную организацию через приходскую церковь. Незадолго до рождества наш, если можно так выразиться, святой отец... - тут Клэренс позволил себе ехидную усмешку. - Хотя это я ему, скорее, в отцы гожусь... кхм. Наш приходской священник утверждает со мной список неблагополучных семей, которым пойдут пожертвования, а после спектакля переводит деньги. В этот раз он, мягко говоря, припозднился со списком. Видимо, его болезнь виновата. - Да, я слышал об этом, - Артур не стал вдаваться в подробности. Обсуждать Трейси он не собирался, только не в это утро. - Получается, что-то вроде рождественских подарков? - Если можно так выразиться. Мы в Рейвенстоуне занимаемся детьми из соседних городков, Блэкстоунская община - стариками, Лаймстоун - спецучреждениями. Мы все - добрые соседи, как видите. - Да, я уже заметил. Особенно “любят” в этом городе детей. Вам знакомо имя Кнехт Рупрехт? Клэренс умолк. Наверное, он пытался изобразить задумчивость, но молчание затянулось. - Да... - наконец, медленно произнёс он и снова замолчал, будто подбирая слова. - Что-то из детских сказок... - А конкретней? - Понятия не имею. - Тогда я вас просвещу, - Артур немного наклонился вперед. - Это приятель Святого Николая в Германии, наказывает непослушных детишек розгами или относит их в мешке в лес, вероятно, чтобы сожрать. Или может быть трахнуть. На этот случай у него еще припасен плащ с кучей карманов. В вашем городе появился его большой поклонник. - Увольте. Не хочу этого знать. И оставьте ваши грязные намёки, детектив, иначе я подам на вас в суд за клевету! - А я пока еще ни на что не намекал, - Артур поймал предостерегающий взгляд сержанта, но проигнорировал его, - хотя могу найти двойное дно, если так хотите. Вы не закрыли спектакль, когда следовало, и тем самым преподнесли этому ублюдку всех местных детей на блюдечке - выбирай не хочу. Выглядит все это предерьмовейше, вам так не кажется? Уважаемого дантиста будто хорошенько ткнули снизу раскалённой спицей - так резко он взвился со стула. - В следующий раз будьте готовы поговорить с моим адвокатом, мистер Старгер! - Картрайту тоже достался уничтожающий взгляд. Видимо, идея со сватовством перестала казаться Клэренсу такой уж привлекательной. - Я буду иметь в виду. Можете идти. Дверь за разъяренным режиссером захлопнулась. - Черт возьми, что вы творите? – мгновенно вскинулся полицейский, едва стихло эхо удара. – Вы обещали не вмешиваться, - раздраженно процедил он. - Я хочу немного разворошить это сонное гнездо. К тому же он врет. - Я знаю, что он врет, но это не меняет дела. - Если боитесь жалоб, можете свалить все на меня. - Обязательно, - холодно пообещал Картрайт. - Кстати, он сказал одну интересную вещь… - Про Макрейна? - Да. Знаете, что ваш Шеобанн его тоже подозревает? - Да неужто? - это было похоже на Феникса, но не в его духе было не разболтать про это сразу же. - А он вам не говорил? Очень странно, - полицейский даже не постарался скрыть насмешку в голосе. * * * Библиотекарь Эндрю Кейн заглянул в «допросную», словно разведывая обстановку, и без приглашения уверенно пересек комнату, спрятав руки в карманы. - Что вы сделали с Клэренсом? Никогда не видел старика в таком состоянии, - сразу заявил он, едва опустившись на стул. - Мне тоже готовиться к худшему? А то я смотрю, вы уже принимаете добровольцев, сержант, - он ехидно усмехнулся, оценивающе взглянув на Старгера. Вопрос предназначался для них обоих, но Артур промолчал - от отвратительно энергичной болтовни Кейна у него опять начала болеть голова. Едва утихнув, боль с новой силой начала долбить затылок. - Нет, мистер Старгер частный детектив, но тоже расследует это дело, - сухо ответил Картрайт, пряча неприязнь за деловым тоном. Он уже явно начал жалеть о том, что согласился на присутствие конкурента. - Не знал, что вы поклонник Агаты Кристи, сержант, - Кейн усмехнулся. - Смотрите, чтобы они не свалили на вас всю черную работу, мистер Старгер, - весело посоветовал он. При тусклом дневном свете глаза библиотекаря за стеклами очков казались совсем темными, почти черными. - Мне кажется, что сейчас неподходящее время для шуток, мистер Кейн, - сержант смерил его холодным взглядом. - Извините, дурная привычка. А еще я часто слишком много говорю, так что остановите меня, если что. Хотя вам, полицейским, это должно быть выгодно, разве не так? – библиотекарь доверительно наклонился к нему, в его глазах все еще плясало нездоровое веселье. Картрайт проигнорировал эти рекомендации. - Ваше имя, адрес и род занятий? - Эндрю Фредерик Кейн, Роуз-стрит, четырнадцать, библиотекарь, как вы успели заметить, наверное. - Расскажите про Мэри Лоу. Вы хорошо знали ее? - Не особо. Может, видел в библиотеке мельком. Кажется, с ее родителями случилось какое-то несчастье, но я не знаю подробностей - это случилось еще до того, как я сюда переехал. Я не знаю, что рассказать, детьми в основном занималась миссис Финч, я только приглядывал, чтобы они не залезли, куда не надо. Я говорил Клэренсу, что пьеса - это плохая идея при текущих обстоятельствах, но он посчитал, что это поможет сплотиться. Да, как же, - Кейн язвительно хмыкнул, резко откинувшись обратно на стул. - Может быть это моя вина, что не стал настаивать, но переубедить его и родительский совет невозможно. Я же не член Библиотечного клуба. - Когда вы видели девочку в последний раз? - Дайте подумать... - он наморщил лоб. - Не могу точно сказать. Понимаете, мы делали этот дурацкий «замок», а когда ты балансируешь на стремянке, пытаясь одновременно прибить башню, которая норовит завалиться тебе на голову, сложно быть внимательным. Дети там весь день бегали, некогда было к ним приглядываться. - Что вы делали после репетиции? - Мы еще долго возились с реквизитом, потом я пошел проверять, чтобы самые любопытные не остались ночевать в библиотеке. Спугнул одну влюбленную парочку и поймал близнецов Фишер за попыткой влезть в архив. Ничего обычного в тот вечер не заметил. В восемь я закрыл здание и поехал домой, а примерно через полчаса позвонил мистер Клэренс. Остальное вы сами знаете, сержант - я вернулся сразу, и мы вместе перерыли библиотеку и все в округе... Кстати, у меня же есть фотографии с репетиции, я их захватил с собой. Вам ведь нужны все мелочи, связанные с делом? - библиотекарь пошарил в кармане и положил на стол маленькую флеш-карту. - Вы фотографировали ее? - сержант удивленно нахмурился. - Зачем? - Старик считает это чем-то вроде ритуала, чтобы спектакль прошел удачно, я уже несколько лет его штатный фотограф. Только в этот раз не очень помогло... а так в библиотеке есть целый фотоархив аж с тысяча девятьсот семьдесят третьего года. Хотите, я вам устрою экскурсию? - шутливо предложил Кейн. – Это увлекательно. - Нет, спасибо за предложение, - Картрайт высокомерно поджал губы, но карту забрал. - Вы профессиональный фотограф? - Артур воспользовался заминкой. - Когда-то увлекался. Сейчас это просто хобби, но Клэренса не волнуют детали, он всегда собирает вокруг себя всех, кого можно хоть как-то использовать для постановки. Вам он ведь тоже предлагал что-нибудь? - Кейн окинул фигуру детектива долгим изучающим взглядом. – Бриан. Спорим, он предлагал вам роль Бриана. - Вы действительно много болтаете, - Артур потер виски, чтобы хоть немного облегчить головную боль, и жалея о том, что не взял с собой аспирин. - Только из всего, что вы рассказали, я одного не понял - а кто вы здесь такой? Я знаю вашу профессию, но вы что, в выходные дни подрабатываете еще штатным открывателем-закрывателем дверей? На швейцара вы рожей не вышли. Библиотекарь усмехнулся. - А я-то уже начал думать, что вы не похожи на частного детектива. Вообще, нас, швейцаров, четверо : сестры Дарелл, миссис Блэкбридж и я. На Рождество всегда кто-то должен остаться здесь, чтобы приглядывать за библиотекой на время нашествия. Сестры на Рождество традиционно уезжают к своей тете, и в ближайшее время не появятся здесь, у миссис Блэкбридж заболел отец, и она помчалась к нему в Америку. Как видите, выбор невелик, в этом году мне не очень повезло... - он замолчал, задумавшись и внезапно посерьезнев. Насмешливый взгляд исчез, уже не маскируя ни бледное, осунувшееся лицо, ни темные круги под глазами. - Я знаю, вас не интересует мое мнение, и большинство моих добропорядочных земляков будет это отрицать, но ваш похититель детей - местный, - спокойно произнес Кейн. - Почему вы так решили? - Артур приподнял бровь. Это было что-то новое. Даже сержант удивленно шевельнулся. - Это же Рейвенстоун, здесь всегда происходит что-то... ненормальное. Вы не знали про это? Откройте старые полицейские отчеты и сами убедитесь, хотя там нет и половины фактов. Недавно я проводил одну работу, хотел написать историю нашего города. Нашел весьма любопытные вещи... То ли воздух здесь испорчен, то ли что, но люди здесь очень часто сходят с ума. Если в Рейвенстоуне что-то случается - всегда находится безумец. Это город чокнутых, - он посмотрел в упор на Артура, и тот понял, почему глаза Кейна казались такими темными – это зрачки заняли почти всю ширину радужки. Очки только усиливали этот эффект. - И вы знаете кого-то, кто бы мог быть этим… сумасшедшим? – осторожно поинтересовался Картрайт. Библиотекарь внезапно замолчал и устало потер переносицу, заметно охладев к беседе. - Нет. А если бы знал, то вряд ли бы сказал, - медленно произнес он, не глядя на лица, словно на секунду забыв о своих собеседниках. - Знаете, почему? Во-первых, я никогда не связываюсь с психами. А во-вторых - вы, полицейские, никогда ничего не делаете. Никто в этом городе ни черта не делает, когда это нужно. - Вы довольно откровенны. Или наоборот, - Артур внимательно наблюдал за ним. – Вашего чокнутого случайно зовут не Кнехт Рупрехт? - Что? – Кейн нахмурился, нехотя поднял глаза, вырвавшись из внезапной задумчивости. - Вы о ком? Хотя подождите... Хм. Кажется, это что-то из немецкого фольклора. Или австрийского. А что, это важно? Как-то связано с убийством? - А я думал, вы и в сказках хорошо разбираетесь. - История и еще пара мелочей - это все, в чем я разбираюсь, - библиотекарь с усилием усмехнулся. - Боюсь, больше ничем не смогу вам помочь. Я могу идти? - Идите, - полицейский с неудовольствием посмотрел ему вслед и повернулся к Артуру. – Вы ему верите? - Я верю в то, что с ним стоит поговорить еще раз. Кстати, вы ничего не заметили? - Ничего, кроме того, что он сегодня явно в ударе, - презрительно фыркнул Картрайт, – не удивлюсь, если Кейн когда-нибудь привлекался за что-то. А что? - Ничего важного, просто мелочь. Кто там следующий? * * * Миссис Финч всё время теребила край свитера, будто пересчитывала петли, бросая подозрительные взгляды, которые в основном предназначались Артуру. Вся ее округлая полная фигура дышала неодобрением, но женщина молчала, твердо сжав губы, от ее энергичности не осталось и следа. - Я только задам несколько вопросов, это не займет много времени, - Картрайт решил немного ее смягчить. Он вздохнул с облегчением, избавившись от библиотекаря. Миссис Финч сержант явно не считал за сложного свидетеля. Отчасти Артур был с ним согласен, по крайней мере, ее голос не так интенсивно сверлил виски - она, вопреки обыкновению, говорила негромко. - Назовите свое имя, адрес и род занятий. - Эмилия Финч, Хаммилз-Клоуз, десять, домохозяйка. - Вы присматривали за всеми детьми, скажите, чем они занимались, когда вы их приводили и отводили, сколько длилась репетиция. Весь распорядок. – О, это просто. Их приводят родители около половины третьего. Тех, у кого все родные заняты, я забираю сама. У нас с мужем есть минивэн, они обычно отлично туда помещаются. Если мест не хватает, мы все идём пешком. Дети репетируют с трёх до четырёх, потом у них перерыв до половины пятого или пяти – зависит от того, как проходит репетиция у других актёров. Пока взрослые заняты, они обедают, я устраиваю для них игры, чтобы чем-нибудь занять, иначе они всю библиотеку разнесут. В пять снова начинается репетиция, в шесть всех забирают родители. Тех, кого не забирают, отвожу я. - А вы хорошо знаете Мэри Лоу и ее семью? Я слышал, у нее несчастливая семейная история. - Я плохо знала её настоящую семью. Но если вы про Лоу... они замечательные люди. Прекрасные. Они такого не заслужили. - Да, вы правы, - сержант произнес это без обычной снисходительности. На его холодном лице впервые промелькнуло что-то похожее на тень сочувствия. - А что случилось с ее настоящими родителями? - Ничего интересного. - Странно было слышать в голосе этой мягкой, кругленькой женщины сталь. - Отца никто никогда не видел. Мать допилась до того, что сунула голову в духовку. Газовую духовку, - зачем-то уточнила она. - Понятно, - сухо заключил Картрайт. - Вы находились с детьми больше времени, чем остальные, не обратили внимание - никто из труппы не проявлял к ним повышенный интерес? Такой, что можно было бы считать странным? - Что вы называете странным? - Особое внимание. Может кто-то наблюдал со стороны, заводил разговоры, присматривался? - Разве это плохо? В каком мире мы живём, если любой человек, заговоривший с ребёнком, сразу превращается в маньяка? - Но мы говорим о конкретном случае. Уже есть пропавшие дети. .Повисла пауза. - Я не понимаю, – Миссис Финч смотрела на полицейского так, будто это из-за его поведения на город обрушились несчастья. – Вы подозреваете всех без разбора? Это маленький город, инспектор, детектив, или как вас там. Мы не можем просто взять и... и... и начать клеймить друг друга! Здесь живут разумные, добрые люди. Которые никогда, я говорю вам, никогда не делали ничего плохого. Просто не способны на это. Но вот приезжие... - она перевела взгляд светлых, круглых, как пуговицы, глаз, на Артура. - Почему вы не спросите этого человека? Почему он сидит по вашу сторону? Всё началось, когда появился мистер Старгер. - Я уже допросил мистера Старгера так же, как остальных. Пока что он официально помогает полиции, поэтому находится здесь, - холодно произнес сержант. – Моя работа – соблюдать объективность. Нельзя исключать ни одного варианта, поэтому так важны детали. Девочку обычно забирали родители, или она возвращалась домой одна? Миссис Финч как-то сдулась, её глаза забегали. - Они должны были... то есть, она ждала внизу... - То есть вы не видели, что на самом деле за ней никто не приехал, и она ушла одна? – поинтересовался Артур из своего угла. - Её всегда забирали последней! Всегда, понимаете?! Я на минутку отошла, а когда вернулась, её уже не было, и я подумала... подумала, что, конечно, её забрали! - И сколько раз она так уходила? - Такого никогда раньше не было! - Миссис Финч поджала губы. - Никогда. До... известных событий дети в Рейвенстоуне могли выходить на улицу без сопровождения взрослых. Никто не боялся, что его ребёнка схватит и сунет в мешок какой-нибудь урод. - А может все проще - кому нужна чужая сирота? Пауза. - У нас в городе, - с королевским достоинством начала миссис Финч, - у нас в городе нет сирот. - Во сколько вы сами ушли домой? - вклинился в их разговор Картрайт. - Дайте подумать... в восемь. Да, было что-то около восьми. Не хотелось пропустить любимый сериал, знаете ли. - Кроме вас, там еще кто-нибудь оставался? Миссис Финч наморщила лоб. - Вероятно, Эндрю, он ведь уходит последним. Он делает обход по вечерам, иногда остается подолгу... Потом подвез меня. Согласился без особой охоты, но обычно он других людей даже не замечает. Наверняка приложился во время обхода и подобрел. - Ваш библиотекарь алкоголик? - Артур с интересом взглянул на нее. - Так говорят, - уклончиво ответила миссис Финч. - Сама я, конечно, не видела... - Но вы в этом не сомневаетесь, - детектив усмехнулся. - Я бы не удивилась, вот что. Знаю я этот типаж. - Пока Мэри ждала своих родителей, вы не видели, чтобы к ней кто-нибудь подходил? - нетерпеливо поинтересовался сержант. - Кажется... Джеймс. Да, это был он. Надел на неё шапочку, я, помню, ещё приятно удивилась, он этой зимой такой угрюмый, от него не ожидаешь таких трогательных поступков. - Это для него необычное поведение? - Картрайт ничем не выдал своего интереса, но темные глаза так и впились в миссис Финч. - В его возрасте мальчики к детям обычно равнодушны. Пока их девочка не залетит, извините уж за выражение. - Он долго с ней разговаривал? - Не обратила внимания. Кажется, он быстро ушёл. - Хорошо. Спасибо, вы можете идти. - Неглупая женщина, - Артур посмотрел ей вслед. – Итак, опять этот сынок мэра. Если верить ее словам, то он видел жертву предпоследним. Только спорим, что он не вспомнит о девчонке? - Вы всегда думаете только о худшем варианте? – полицейский скривился. - Потому что обычно так и случается. Вызовите его и убедитесь сами. * * * Вопреки ожиданиям Картрайта, Джим Макрейн вёл себя не вызывающе, не как типичный золотой мальчик или сынок мэра, думающий, что ему всё позволено. Он держался скорее угрюмо, напряжённо, и шаги у него были тяжёлые, как у статуи Командора. - Ну? - неприязненно спросил он, упав на стул и глядя почему-то на Артура. - Назовите свое имя, адрес и род занятий, - отвлек его полицейский. - Джеймс Спенсер Макрейн, Кингс-стрит, три, студент. Ещё что? - Как давно вы участвуете в спектакле? - сержант оценивающе разглядывал нового свидетеля с удовлетворением человека, получившего на руки все козыри. В этот раз он знал куда бить, хладнокровно оттягивая это до решающего момента. - В смысле? - Взгляд у Макрейна был таким же тяжёлым, как и его походка. И недоверчивым. Недовольным. - Если вы про этот - с первой репетиции, Клэренс меня сразу назначил на роль. Если вообще - с одиннадцати, отец меня туда пристроил, в массовку. Полицейский только кивнул, нисколько не смутившись такого тона. - Ваш отец приезжий? - Сами же знаете. Мы из Америки. Бабушка и дед были из Лаймстоуна, поэтому отец решил делать карьеру там. Потом стал мэром здесь. - А мать? - Артур уже мечтал о сигарете. Комната, которую им выделил библиотекарь, несмотря на просторность и чистоту, все равно отдавала пылью, как и, по его ощущениям, все в этом здании. - А при чём здесь моя мать? - Голос Джима звучал откровенно зло. - Она тут не живёт. Я не буду про неё говорить. - Это нам решать, при чём. Твоё дело отвечать на вопросы, а пока они очень простые. Глядишь, уйдёшь отсюда пораньше. - Тогда задавай, - раньше он обращался к ним обоим, но теперь вызов был брошен одному Артуру, будто сержанта вообще не было в комнате. Джим даже подался вперёд, стиснув побелевшими пальцами колени. - Давай, задавай свои вопросы. Ты же полицейский. А хотя нет, вообще-то ты ни хера не полицейский и ничего я тебе рассказывать не должен. - Ну, вообще-то я здесь не один, - детектив и бровью не повел. - Если немного пошевелить мозгами, то очевидно, что я бы здесь не сидел, не имея права это делать. Не хочешь - не отвечай, только не забудь, что тогда после этого к тебе возникнут вопросы намного серьезнее. Ты так хочешь влезть в такое дерьмо? Джим откинулся назад, так, что стул затрещал. - Думаешь меня запугать? Я буду говорить только с полицейским, понятно? Ты в этом городе никто и власти никакой не имеешь. Когда этот, Картрайт, меня спросит, тогда отвечу. А если ему мои ответы не понравятся, будет говорить с моим адвокатом. - Хорошо, хорошо, я уже понял, какой ты крутой, парень, - Артур усмехнулся. - Довольно, - резко встрял сержант, прерывая дальнейший спор и метнув на детектива раздраженный взгляд. - Я услышал вашу позицию, мистер Макрейн, адвокат - это ваше право. Тем не менее мистер Старгер присутствует здесь как официальное лицо, - голос Картрайта стал еще более холодным. Сержант выдержал небольшую паузу, изучающе глядя на лицо сына мэра, и продолжил, не дожидаясь возражений: - Вы знали пропавшую девочку, Мэри Лоу? - Видел пару раз, - коротко ответил Макрейн, глядя в сторону. Он будто сразу уменьшился в размерах и потерял свою твердокаменность. - А конкретнее? Вы общались с ней? - нарочито равнодушно добавил Картрайт. - Нет… не помню. Может, - Джимми пожал плечами и с явным усилием посмотрел ему в глаза. - Они все одинаковые. В смысле, дети. - Значит, вы все-таки с кем-то из них разговаривали? Помогали миссис Финч? - Ну, может, сказал кому-нибудь свалить с дороги. И… у меня пара сцен с ними есть в спектакле. Но специально мне зачем… вы что, подозреваете меня, что ли?! - Нам просто нужно выяснить все детали. Все, что касается Мэри, очень важно - куда она ходила, с кем разговаривала, - Картрайт сохранил невозмутимость. - Во сколько вы вчера ушли с репетиции? - Часов в семь, - Джим немного успокоился, но настороженный огонёк из его глаз не исчез. - Поразбирал этот чёртов замок и ушёл. - А что вы делали после репетиции? Пауза. Совсем короткая, но явная, как точка в конце предложения. - Поехал с друзьями кататься за город. То есть, с другом. Остальных парней я не знаю, они не отсюда. - А фамилия этого друга? - Марш. Лео Марш. Но он сейчас на ферме у бабки, это далеко… не помню её фамилию. - Этого достаточно, - полицейский удовлетворённо кивнул. - Давайте вернёмся к тому времени, когда вы ушли из библиотеки. Вы уверены, что не заметили ничего важного? Может, вы видели, как Мэри выходила из здания, она вам не попадались на глаза? - тон его остался сухим и официальным, но взгляд так и впился в допрашиваемого. Джим задумался, рассматривая сцепленные в замок руки. - Не помню, - коротко ответил он. - Может, видел, детей же много. Не помню. У меня дела поважнее есть, чем запоминать каждую малявку. - Что, даже не помнишь того, что самолично помогал ей одеваться? - Артуру надоело сидеть молча. Макрейн подскочил, дёрнувшись куда-то в сторону окна, будто хотел тут же разбить стекло и убежать куда глаза глядят. Но бежать было некуда. - Нет, - процедил он сквозь зубы. - Не помню. Кажется, у какой-то девчонки упала шапка, я поднял, чтобы не наступить. Она это была или нет, я не знаю. Ничего вы на меня не повесите, ясно? Я ничего не делал. Разговор закончен. Он встал, но неуверенно, будто ожидал окрика. Какого-то слова, которое пригвоздит его к месту. Детектив переглянулся с полицейским, тот нехотя наклонил голову. - Хорошо, можешь идти и еще раз подумать над своими словами, парень. Вдруг в памяти прояснится до нашей следующей беседы, - Артур пристально посмотрел на него. - Только последний вопрос - тебе знакомо имя Кнехт Рупрехт? Джим замер было, но тут же расслабился. - Нет, никогда не слышал. Это кто? Какой-то немец? - Нет. Свободен. Он не заставил себя упрашивать. - Глупый мальчик, - детектив потянулся на стуле, помассировав шею. Спина уже начала затекать. - Нужно было его еще помариновать, - проворчал полицейский. - И он бы ушел в несознанку. Зато у нас есть показания двух свидетелей, уже неплохо, чтобы подкопаться даже через адвокатов, которых у его папаши хватит ума нанять. Не боитесь пойти против власти? – Артур усмехнулся. - Мне все равно, кто его отец, - холодно ответил сержант. - Это радует. Хотя он не очень похож на нашего похитителя. - Почему вы так думаете? - Сомневаюсь, что этот парень способен спланировать даже поход в паб за выпивкой, не говоря о хладнокровном нападении и убийстве. Если не прикидывается, конечно, - вот это гораздо хуже. * * * Лесли Майлс неподвижно сидела на стуле, маленькая и прямая, и неотрывно следила за Картрайтом, который пересматривал бумаги. - Так вы не нашли еще новые улики, сержант? – не выдержав, поинтересовалась она, но тут же смутилась, стоило полицейскому поднять глаза. - Простите, наверное, вас все спрашивают. Просто я очень переживаю за Мэри. Страшно подумать, что могло случиться. - Мы над этим работаем, - неохотно ответил он. - Назовите имя, адрес и род занятий. - Лесли Анна Майлс, Вест-стрит, двадцать пять, медсестра в больнице. - Значит, вы не верите в благополучный исход? - поинтересовался Артур. Он уже мечтал о сигарете и тишине, а люди, как назло, все не кончались и не кончались. - Не знаю, - она нахмурилась, на ее милом лице пролегла серьезная морщинка. - Я хочу надеяться на лучшее, но так много времени прошло... Миссис Лоу верит, она так любит девочку, а я чувствую себя двуличной, когда пытаюсь ее успокоить. - Вы близко с ней знакомы? – Картрайт откинулся на стуле, поправив галстук. Он все еще держался и не объявлял перерыв, хотя давно начал устало ерзать на стуле. - Мы работаем вместе в больнице, она анестезиолог. Очень добрая, милая женщина, хороший специалист, она не заслужила такого. - А Мэри вы хорошо знали? - Немного. Пару раз миссис Лоу просила за ней присмотреть, когда они с мужем задерживались на работе. Мэри очень спокойная девочка, тихая, как мышка. Такая... необычная. Фантазерка. Ну, знаете, воображаемые друзья и все такое. С куклой своей не расстается. Иногда кажется, что ей с самой собой интереснее, чем с окружающими, - медсестра улыбнулась, а потом внезапно задумалась, приложив палец к губам. - Подождите, я чуть не забыла... Вы просили меня сказать, если я вспомню что-нибудь важное - так вот, она ведь тогда шла не домой! - Мисс Майлс, давайте лучше начнем по порядку. Вы возвращались с работы в... - сержант заглянул в бумаги. - В семь, - она деловито убрала прядь темных гладких волос за ухо. Пальцы у нее были аккуратные и изящные, с коротко подстриженными ногтями. - Вечером я, как обычно, закончила смену и поехала домой на автобусе. Конечно, это не так далеко, можно и пройтись, но день был тяжелый... Я вышла на своей остановке на Вест-стрит и увидела девочку - она торопливо шла впереди, совершенно одна, а ведь было уже совсем темно. Я потом только подумала, что это очень странно - если бы она направлялась домой, то свернула бы улицей раньше, она живет неподалеку от библиотеки. Артур даже отвлекся от мысли организовать себе перерыв самостоятельно. Это было что-то новенькое, но девчонка не врала. Или искренне верила в то, что видела. - Значит, девочка все-таки убежала? - он опередил сержанта, получив за это возмущенный взгляд. - Не знаю, миссис Лоу никогда мне не жаловалась на такое. А при мне Мэри всегда играла рядом с домом, не отходила далеко. Но я не так давно знакома с их семьей. - Тогда куда она могла пойти, если не домой? Лесли задумчиво наморщила лоб. - У нее больше нет в городе родственников… и подружек тоже вроде нет, она ведь очень застенчивая… Эта улица идет вниз до самой набережной, я не знаю, почему Мэри могла быть там одна. - И вы оставили ребенка одного ночью в темноте, зная, что в округе орудует маньяк? Хорошо же вы за ней присматривали, - Артур усмехнулся. - Нет, конечно, - взгляд больших карих глаз был полон недоумения. Медсестра даже не успела возмутиться, такой нереальной была для нее эта мысль. - Я хотела отвести Мэри к себе домой и позвонить родителям. Я окликнула девочку... до сих пор жалею, у нее иногда бывают приступы лунатизма... вдруг и вчера было такое, а я ее напугала? Она меня услышала и обернулась. Лицо у нее было встревоженное. А потом убежала... Там дома идут не вплотную друг к другу, но между ними взрослому не пройти, а ребёнок может пробраться, вот она и проскочила, видимо. В темноте ничего не видно, я ее звала, звала, а потом позвонила ее родителям. Была уже половина восьмого, мистер Лоу сразу приехал с двумя полицейскими, мы все обыскали, но тщетно. Знаю, это я виновата, не должна была ее упускать, - она стиснула пальцы рук. - Вы сделали все, что могли в той ситуации, и грамотно, - нехотя подбодрил ее сержант. Он слишком устал, чтобы поддерживать девиц, которые могли излить свое расстройство слезами, но медсестра, обманув его ожидания, только сильнее нахмурилась. - Разве в этом случае может быть достаточно? Ребенок пропал. Страшно представить, что с ней случилось. Если ее не найдут, я всегда буду помнить, что могла этому помешать, - она упрямо вскинула голову, с неодобрением оценив равнодушие полицейского. - Вообще-то у девчонки есть еще приемные родители, - вставил Артур. – Они, похоже, были не так обеспокоены ее безопасностью, раз позволили ей в одиночку идти домой. - Мистер и миссис Лоу собирались ее забрать... я так поняла из разговора, - она несколько сникла. - Конечно, они просто забыли про нее. Ваши так называемые любящие родители. Девушка тяжко вздохнула. - Им сейчас хуже всех. Как я могу сейчас кого-то осуждать? Мне так жаль их семью... И Шеобаннов, и Кетроу. Надеюсь, я смогла хоть немного помочь. Надеюсь, вы найдете того, кто это сделал. - Мы сделаем все возможное, - официальным тоном пообещал ей полицейский, но Артур услышал в его голосе сомнение, и был с ним в этом согласен. Картрайт никак не прокомментировал показания медсестры, но наверняка думал о том же, что и детектив: какого черта эта девчонка тем вечером сразу не пошла домой? II Артур ушёл, и теперь Нику было катастрофически нечем заняться. Только строить версии и изводить себя ожиданием. К нему никто не подходил, не заговаривал с ним, он был то же самое, что миссис Лоу - заразный. На репетициях этого не чувствовалось, он становился частью целого, но сегодня в Доме Рэдли собрались не друзья, соседи и Библиотечный клуб. Собрался Рейвенстоун. Единое существо, здоровое и сытое, которое отталкивало неблагополучные части, боясь… чего? Ник не думал метафорами, но ясно всё чувствовал. Например, никто не занимал место на диванчике рядом с ним. - Шеобанн…? Феникс? Никто, кроме приезжего джентльмена. У джентльмена был приятный одеколон, и вообще он сходу вызывал симпатию, хотя Ник совсем не хотел ему симпатизировать. Он всё ещё считал, что нельзя общаться с Энди и быть врагом Энди одновременно. - Да. Откуда вы знаете? Джентльмен улыбнулся, и от его глаз побежали лучистые морщинки. - Странно не узнать. Ты вылитый отец в молодости, - Он протянул руку. - Уолтер Сандерс. - Вы дедушка Мэри, - Ник с удовольствием ответил на рукопожатие. Оно вышло таким мужским и настоящим, будто Сандерсу и впрямь было приятно здороваться. - Мне жаль. - И ты прими мои соболезнования. А у нас, я надеюсь, всё наладится, - Он отодвинулся, окидывая Феникса с ног до головы оценивающим взглядом. - Действительно. Я было подумал, что у меня галлюцинации: смотрю и вижу Стива из старших классов, моего первого класса английского. Только волосы вьются, это у тебя явно от мамы. Это был сюрприз. Все всегда говорили, что он вылитая мать, и потом усиленно пытались найти что-то от отца. Мистер Сандерс был первым, кто сделал наоборот. Так неожиданно, что Ник даже не понял, рад он или нет. Только удивился. - И глаза у тебя его: чёртики так и пляшут. Вернее… - Уолтер кашлянул и отвернулся. - Плясали. Повисла неловкая пауза. - А… что случилось? - Ничего особенного. Мальчики растут, меняются… - он говорил, не глядя на Ника, будто искал кого-то в толпе. Его взгляд, не узнавая, равнодушно скользнул по фигуре библиотекаря, который только что вынырнул из толпы ожидающих допроса людей. Заметив их, Энди быстро ретировался по лестнице в спасительный полумрак галереи и там замер, не сводя с Сандерса глаз. - Становятся серьёзнее. В каком ты классе? Заканчиваешь? - Я студент, - Феникс всегда легко краснел, но теперь краска так и бросилась ему в лицо, ладони опасно потеплели. - О, - Сандерс опомнился. - Прости старика. Я ведь тебя помню совсем крошкой, как твоя мама вывозила тебя в коляске. Кажется, совсем мало времени прошло. Наверное, когда приезжаешь в родные места, всегда так. Чувствуешь? - Нет. Совсем. Он действительно не чувствовал. В Рейвенстоуне время тянулось медленно и вязко; это только в последние дни его будто подхлестнули, и оно помчалось, как угорелое. А может, это он сам мчался, не давая себе передохнуть. - Ну, это ещё придёт. Придёт, - он едва не вздрогнул, когда Сандерс задумчиво похлопал его по колену. - Тебе не обидно? - За что? - С твоим братом случилось несчастье, а никого это не волнует. Снуют себе, как муравьи, готовятся к своей новогодней мистерии, или как это правильно назвать. Заставили тебя играть Луайне, я слышал. Богемно, очень богемно. В мои времена на этом ещё был роковой флёр декаданса, а теперь никого не удивишь. Краска перекинулась на уши. Как сказать, что никто не заставлял, что он сам, получается, наплевал на Алекса? - Всё нормально, - неловко выдавил он. - Он же не умер… - И слава Богу, слава Богу. Если не хочешь об этом говорить, я пойму. «Луайне не льёт слёз и не говорит о смерти», так? Ник улыбнулся. - Талейн. Второй акт, явление первое. - Именно. Ужасно высокопарный текст, я так хохотал, когда мы ставили эту ерунду впервые! Путал все слова. Дик до сих пор не может мне простить, а уж столько лет прошло. - Дик? - Феникс догадывался, о ком он, но слышать уменьшительное имя было так непривычно! - Дик Клэренс. А какая у нас была Луайне! Все по ней сохли. Когда пришло время шить костюмы, у неё не оказалось белого шёлка на платье. Вот не было и всё: ни ткани, ни денег. И что ты думаешь? На спектакль она пришла в платье из зелёного бархата. Раздербанила бабкины портьеры, как Скарлетт О’Хара! - Уолтер рассмеялся было, но тут же понизил голос. - Я думал, у Дика припадок случится, а она сказала: «Зелёный мне больше нравится. У того художника никакого вкуса». Вот это гордость. Даже Дик не знал, что она голодает, а ведь был её ухажёром. Когда узнал, переживал, конечно, и с тех пор все Луайне ходят в зелёном. - Подождите! - эту байку Ник слышал впервые в жизни, хотя думал, что знает о постановке всё. - Я думал, спектакль начали ставить лет сто пятьдесят назад, все говорят, что это традиция… - Говорить, что его ставили сто лет назад - вот это настоящая традиция. А мы, Библиотечный клуб, просто откопали старую легенду и накропали пьеску. Только никому не говори. Все и так знают. Это было откровение покруче, чем страшные истории Энди. - Вы сейчас ещё скажете, что никакой художник тут не жил, а эти картины тоже вы рисовали, - Ник задрал голову, указывая подбородком на «Детей Луайне», под которой они сидели. - Ну, нет. Я вру, но не завираюсь. Та красавица с детьми, между прочим - первая Луайне в твоём роду. Эдит Стоктон, твоя прапрапрабабка, кажется. Она была для Уотермэйра, как Джейн Моррис для Росетти - прекрасная муза. Условно недоступная. Он всё добивался её, добивался, а она вышла за Огастеса Шеобана. Уотермэйр после такого, конечно, сдал. А через год она исчезла. Сбежала с каким-то мутным приезжим типом, который неизвестно что тут забыл, оставила мужа с сыном на руках… - Откуда вы всё это знаете? - ещё немного, и можно было поверить, что у Сандерса такая же способность, как у Артура. Хотя любовь к байкам и огромное желание их рассказывать напоминали другого человека… - Вы прямо как Энди. - Хм, - Сандерс задумчиво потёр ухоженную бородку. - Если ты про Эндрю Кейна, то неудивительно. Это я когда-то приохотил его во всём докапываться до правды. И никогда не пасовать перед тем, что тут называют фактами. Как он, кстати? Эндрю. - Нормально… вроде бы, - на самом деле это было не похоже на «нормально», он был явно в бешенстве, но Ник не стал об этом упоминать. Энди всё ещё стоял наверху, как часовой, а потом резко развернулся и ушел, скрывшись в темноте галереи. - Хорошо… это хорошо. Людей, знающих слишком много, никто не любит, ты уж будь с ним поласковее, - Уолтер вдруг наклонился близко, к самому его уху. - Скоро все эти милые люди опомнятся и полетят камни. И, как всегда, полетят не в тех. Уж я-то знаю, - он встал. - Приятно было познакомиться, Феникс. Передавай маме привет. «Как странно», - подумал Ник, автоматически кивнув. - «Почему они с отцом не ладят?» Он совершенно забыл о том, что пять минут назад сам смотрел на Сандерса с опаской. * * * Когда неугомонный сержант решил сделать передышку, время перевалило за обеденное. Артур подозревал, что полицейский даже это сделал назло, но на толпу не очень жаждущих давать показания людей не хватило даже его упрямства. В этом детектив с ним был солидарен. Он прошел через холл, чувствуя спиной настороженные, враждебные взгляды. Всем посетителям дома Рэдли теперь было известно, что он участвует в расследовании, а скоро эта новость расползется и по всему городу. Хорошо это или плохо, Артур еще не решил, но теперь это значило, что он встрял в это дело официально, то есть, завяз по уши. Эта мысль не доставляла радости. Он проигнорировал Ника, но избавиться от него не смог - Ник слишком долго сидел на одном месте и жутко, невыносимо скучал. Он устал тревожиться, и усталость постепенно превратилась в тупое оцепенение. К нему больше никто не подходил, поэтому он ждал Артура, не сводя глаз с двери, будто собака. И дождался - выбежал за ним на крыльцо, чуть не врезавшись в обтянутую кожаной курткой спину. - Артур, подожди! - Я смотрю, на конспирацию тебе уже похрен, - Артур поморщился - от возгласа голова начала болеть с удвоенной силой. Вчера он слишком много выпил, но сейчас не отказался бы продолжить; сильно моросящий дождь, серое небо и размытые, раскисшие силуэты домов усиливали это желание. Ник только пожал плечами. - Ты уже и так всем рассказал. Слушай... - он хотел было вывалить всё про Джимми, про свои подозрения, но вдруг запнулся. Доверие к Артуру не то чтобы улетучилось, но слова полицейского пробили маленькую дырочку, через которую оно утекало тонкой струйкой. Как песок, - Слушай... это правда, что ты лежал в психушке? Детектив удивленно приподнял бровь. Он ждал этого вопроса, но не сегодня - сержант явно не любил терять время даром. “Вот сукин сын”. - Да, было дело. А это так важно? - Артур достал сигарету. Прежде чем он успел вытащить зажигалку, Ник быстро цапнул сигарету за кончик двумя пальцами. Он хотел, чтоб табак вспыхнул и сжёг этому алкоголику щетину к чёртовой матери, но получился какой-то бесплатный прикуриватель. - А как ты думаешь? - он едва удержался от того, чтобы не схватить Артура за руку или за одежду. - Ты так и не сказал, почему нашёл Алекса на пляже, помнишь? - Я сказал достаточно, - Артур невозмутимо затянулся и пожал плечами. - А еще я советовал тебе держаться подальше. И к тому же я не обязан посвящать клиентов в подробности моей личной жизни. - Держаться подальше?! - Ник сцепил пальцы, но языки пламени пробивались насквозь, лизали костяшки. - А если ты маньяк?! - Сдаюсь, ты меня разоблачил. Давай, испепели меня, и дело с концом. Только быстрее, а то голова раскалывается от твоих воплей, - Артур облокотился на шершавую стену и выдохнул горький дым. Дождь зашумел еще сильнее, и детектив чувствовал только усталость и раздражение - все это было слишком не вовремя. Он пообещал себе, что рассчитается с болтливым полицейским при первой же возможности. - Или угомонись и поговорим спокойно. Если хочешь отказаться от моих услуг, все равно будешь должен денег. Ник сделал глубокий вдох. Очень глубокий, будто пытался втянуть внутрь весь огонь. Частично даже получилось - язычки пламени теперь ровно стелились по ладоням синеватыми волнами. - Я не отказываюсь, - тихо сказал он. - Пока. Потому что у меня есть свой подозреваемый. - Джеймс Макрейн? Кстати, какого хрена ты про него сразу не сказал? - Ты же меня не слушаешь никогда, считаешь за идиота! – Ник сначала удивился было тому, что Артур ещё и мысли читает, но потом понял, что это не он читает, а один рыжий полицейский как-его-там слишком много болтает. – А ты знал, что Джимми занимался с Миллс французским? И библиотека у его отца большая, он когда-то передавал в дом Рэдли какие-то редкие книги. Знаешь, кто его отец? - Мэр этого городишки, - Артур снова затянулся. - А кто он тебе, этот Макрейн? - Он мой... - начал было Ник, и запнулся. Он чуть было не сказал "друг", хотя какой ему Джимми друг, ничего подобного. Скорее, что-то вроде товарища по несчастью - угораздило же их обоих оказаться самыми красивыми парнями в школе, - ...бывший одноклассник. - Расскажи, что он из себя представляет, - Артур стряхнул с сигареты пепел. Что он из себя представляет? Легко спросить! Казалось бы, вот он, Джимми, простой, не скрытный, самый обычный, но как описать самого обычного человека? - Он... - Ник выставил руки под дождь, и огонь окончательно исчез, прибитый тяжёлыми каплями. - Он везучий. Он богатый. У него всё нормально в семье, но мамы нет. А ещё он за каким-то чёртом свалил с вечеринки Милли раньше времени, и если б не это, она бы в жизни не полезла к своему бывшему. - И у него нет алиби на ту ночь. Он попытался представить Джимми маньяком и не смог. В Макрейне не было никакого второго дна. Раньше. В школе. И зачем ему дети, когда он может любую девушку получить? Нику стало досадно. Да, кто-то в Рейвенстоуне - насильник и убийца, но почему это должен оказаться близкий человек? Не друг, конечно, но часть прошлого, которую так просто из памяти не выкинешь. Артур внимательно наблюдал за ним, полуприкрыв глаза. - Тебе не нравится этот подозреваемый? По мне, так он ничем не хуже остальных. Любой мог это сделать. А что ты знаешь про Клэренса? Он был дома, когда у вас была вечеринка? - Нет, конечно! - Ник снисходительно усмехнулся. - Ты хоть на одной вечеринке был когда-нибудь? Первое условие - никаких предков. Это все знают. Хотя, если тебя не приглашали никогда, это вообще не удивительно. Такие, как Джимми, тебя должны были презирать. А ты спрашиваешь, почему он мне не нравится... Он слишком крутой, он ненавидел тех, кто не вписывался или пытался быть таким, как он. Он до сих пор шутит над тем, что я якобы гей, хотя я всю жизнь встречался с Милли у него на глазах, а знаешь, почему? Потому что я красивый. И он боялся, что люди будут любить меня больше. Ник внимательно посмотрел на Артура, пытаясь представить, каким тот был в школе. Почему-то ему казалось, что Старгер не особенно изменился: наверняка был такой же нечёсаный, мрачный и язвительный, только морщин было меньше, вместо щетины вылезали прыщи, и курить ему приходилось тайком, в туалете. Такие, если ненавидят жизнь, то прочно, с детства, и никакого переходного возраста у них как будто не бывает. Полная противоположность всем: и таким, как Джимми, и таким, как Элен Финч. И нормальным, и ботаникам, и активистам - всем. Вот такой человек может быть маньяком. Но Джим Макрейн... зачем ему это? - Припоминаю смутно, - равнодушно произнес детектив. - На таких вечеринках любили крутиться парни, которым некуда было девать папочкины деньги. На моей памяти один из них со своими дружками любил насиловать там девчонок - развлечение у них было такое. Захотелось им однажды цветную, но это они зря сделали - забыли, что живут в Брикстоне, а не в Сити. Нашли его потом в его же машине со свинцовой начинкой в брюхе. Даже папа-прокурор не смог ничего доказать. Ник склонил голову набок, задумчиво подбирая слова. - Я вот пытаюсь понять... ты специально это делаешь, чтобы меня подразнить, или правда не можешь вспомнить вообще ничего хорошего?! Да ты... да тебя, наверное, даже оргазм не радует! - Я не нанимался развлекать тебя хорошими историями. - А плохими, значит, нанимался? Или ты намекаешь, что застрелишь Джимми, если это правда он? - Я что, похож на чокнутого? - Артур стряхнул с сигареты пепел и снова затянулся. - Просто такие парни обычно не очень хорошо заканчивают, но стрелять я ни в кого не собираюсь. Не неси чушь. - Понятия не имею, на что ты способен, - руки у Ника окоченели, но он всё не опускал их, глядя, как вода бежит сквозь пальцы. Безопаснее, чем огонь. - Ты же нашёл Алекса как-то. И если не случайно и не потому что ты убийца, значит, ты что-то сделал. Применил это своё… умение с мёртвыми разговаривать… или с полумёртвыми, или как там это ещё назвать. Кстати, давно это у тебя? Странно, о способностях, за которые многие душу бы продали, они оба говорили как о какой-то стыдной болезни вроде рака яичек. Надо ведь радоваться, что умеешь читать чужие мысли или зажигать сигареты пальцами. Надо быть благодарным - так бы, наверное, сказал преподобный Чарли. Но почему не получается? - Это не имеет значения, - равнодушно произнес детектив. - Имеет. Тебя же от этого лечили? - Если ты думаешь, что я буду изливать тебе душу, ты крупно ошибаешься. "А было бы неплохо", - чуть не ответил Ник, но вовремя сдержался. Подозревать Артура за глаза у него получалось лучше, чем в лицо, наверное, потому что тот не колебался, всегда был уверен в себе. И Ник почему-то был уверен в нём. По крайней мере, пока смотрел ему в глаза. - Для меня это важно, - помедлив, ответил он, и получилось вдруг искренне. - Я не хочу тоже загреметь в психушку, понимаешь? Конечно, он не думал о психушке всерьёз, но где-то в глубине эта мысль всё равно копошилась, скреблась, как мышь. В Рейвенстоуне жизнь совсем не то, что в Лондоне, здесь не было таких стрессов, здесь мало что раздражало, не надо было никуда спешить. Но что, если он разозлится на кого-нибудь в метро? Или сожжёт дотла одногруппников? Или вспыхнет на репетиции? От одних мыслей можно было сойти с ума. - Максимум, куда ты можешь загреметь - это в тюрьму за поджог. Если его еще докажут, конечно, - Артур усмехнулся, - так что можешь не беспокоиться за свое душевное здоровье. Они замолчали. Ник чувствовал, что должен спросить, узнать что-то ещё, пока детектив не докурил и не исчез. - Я тебе звонил. Вчера. Почему ты не отвечал? Конечно, Артур и на этот раз просто над ним посмеётся или нагрубит, будто не понимает, как это важно. Но не спросить - значит поверить окончательно, а этого Ник всё-таки не мог себе позволить. Ещё нет. Вот когда они посадят Джимми, тогда... тогда можно будет верить. Полностью. - Я был занят, - без особой охоты произнес детектив. Он смотрел, как по лужам бежит рябь от дождя, и сегодняшний день прибавил в отвратительности. - Если ты мне не веришь, можешь взглянуть на доказательство, - Артур вытащил из кармана сложенный листок и протянул Нику. На распечатке с правого угла хмуро смотрел симпатичный светловолосый мальчик-подросток, немного старше Алекса, а ниже шли записи полицейского отчета: Кристофер Вудс, тринадцать лет, адрес - Лаймстоун, Элдон-стрит, восемь; пропал двадцать девятого сентября... - И что? Это же совсем в другом городе. - А ты не видишь ничего общего? А если я скажу, что у меня несколько таких дел? Ник задумался. Надул губы, запустил мокрую руку в волосы. - То есть... он специально ездил в Лаймстоун охотиться? - слово "охота" было не такое страшное, как "убийство". Хотя и не такое человечное. - Но как ты догадался? - Неважно, - Артур убрал листок обратно в карман. - Кстати, если ты так рвешься помогать, у меня для тебя есть задание. Лёгкое: надо всего лишь сходить в гости к семье Лоу. А пока будешь приносить соболезнования, внимательно слушай и смотри - я хочу узнать о них побольше, и об этой девчонке тоже. Чем больше выяснишь про них, тем лучше. Ну и про осторожность не забывай, а то мало ли, может маньяком окажется ее приемный отец, - предупреждение прозвучало на редкость равнодушно. Ник помолчал с минуту. В его душе боролись два противоположных чувства. С одной стороны - жажда приключений, будто он - все братья Харди в одном лице. С другой - отвращение к чужому горю и страх. Страх, такой маленький поначалу, всё разбухал и рос. Что будет, если убийцу не поймают? Страх вырастет настолько, что сожрёт все остальные чувства? - Кажется, моя мама знакома с миссис Лоу. Я пойду от её имени. Годится? - он попытался сыграть энтузиазм, чтобы Артур не заметил, как странно ему сейчас на самом деле, но не получилось. Он только посмеялся бы. Как у этого человека получается ничего не бояться? - Годится. Только если сдрейфишь в последнюю минуту, предупреди. - Что?! - А вот это было уже обидно и несправедливо. - Да это же ерунда - просто поговорить и всё! Я и так веду своё расследование. Ты знал, что в Рейвенстоуне и раньше люди самовозгорались? Значит, я не первый. Значит, был кто-то ещё кроме тебя, меня и Алекса. Или... и сейчас есть. - А тебе не все равно? - Артур удивленно приподнял бровь. Это был хороший вопрос. А если такие люди правда есть? Что с ними делать, собирать Лигу Справедливости? Ник над этим не задумывался, он просто искал, потому что было интересно. Только такой ленивый человек, как Артур, мог спросить, зачем это нужно. Сверхспособности - не плетение макраме, странно было бы собираться в клуб пирокинетиков. Ник представил группу с бейджиками, сидящую в кружок на раскладных стульях. "- Меня зовут Феникс, и сегодня я случайно сжёг свою кошку. - Давайте помедитируем, чтобы обрести душевный покой". Ерунда какая-то. И всё-таки... - Я хочу, чтобы кто-то научил меня, как с этим справляться, раз тебе лень. Хотя, я думаю, ты просто сам не знаешь, поэтому пьёшь, как скотина, и носишь перчатки, как извращенец. - Это отлично помогает, - детектив пожал плечами. - И я тебе уже давал один совет, только не вижу, чтобы ты им пользовался. Чужой дядя за тебя тоже не будет штаны держать, так что все равно придется выкручиваться самому. - Козлина ты всё-таки, - резюмировал Ник и решительно толкнул тяжёлую дверь, но дверь подалась легче обычного, и Ник нос к носу столкнулся с миссис Лоу. Она и так не была красавицей, но теперь её лицо сделалось совсем старым, одутловатым, распухшим от слёз. Ник поспешно отскочил, стараясь не встречаться с ней взглядом. За миссис Лоу, как процессия придворных, шли мистер Сандерс и подруга Энди. Она несла в руках чёрный зонт-трость и нервно теребила его, будто не могла дождаться, чтобы раскрыть. Мистер Сандерс был спокоен, но Нику казалось, что в уголках его губ играет лёгкая усмешка, горькая и ироническая. - Он сейчас приедет, дорогая. Отвезёт тебя домой, ты выпьешь чашечку чаю и попытаешься успокоиться, хотя бы на сегодня. Миссис Лоу изобразила признательную улыбку. - Да... Я лучше подожду дома. Вдруг Мэри-кролик вернётся? Так ведь бывает, правда? Она просто... ушла из дому, дети так делают! Она такая маленькая... Ей легко спрятаться от полиции... Лесли, - так, кажется, звали девушку Энди, - стиснула зубы и отвернулась. Ник тоже проглотил комок в горле. Что сказать? Что сделать? Артур стоит и курит, так, будто его это не касается, он точно не сможет подсказать, как успокоить кого-то, не сделав хуже. - Полиция делает всё возможное, - мистер Сандерс обнял её. - Твой муж делает всё возможное. Все сейчас на твоей стороне. Миссис Лоу обняла его в ответ, положила голову на плечо, как маленькая девочка, но её блестящий, лихорадочный взгляд исподлобья был прикован к Артуру. Какая-то мысль созревала в её голове и не сулила ему ничего хорошего… но вот она отвернулась, и они двинулись к пустой парковке. Лесли, раскрыв зонт, побежала за ними. Досматривать, чем всё это закончится, Ник не стал - главное, что Артуру никто не собирался выцарапывать глаза. По крайней мере, пока. * * * Милли. Она умела найти самый неподходящий момент, как всегда. Она растолкала каких-то домохозяек, пробиваясь к нему, и Ник увидел её будто впервые: слишком много косметики, слишком резкие движения, глаза в красных прожилках. Вся какая-то... не такая, несуразная. Неужели она и раньше такой была? - Ник! Ты мне нужен, подойди! Почему у неё такой резкий голос? Какое она вообще имеет право командовать?! Ник взглянул на неё откровенно неприязненно, но подошёл. Милли, естественно, ничего не заметила: как всегда, думала только о себе. Все в этом дурацком городе думали только о себе, никто не хотел действительно помочь или сделать что-нибудь! - Ты просто... ох, я даже не знаю, с чего начать! - она натянуто рассмеялась. - Я всегда знала, что ты неудачник, но чтобы настолько! - Что?! - А ты не понимаешь?! - Конечно, не понимаю! - Ник раздражённо скрестил руки на груди, изо всех сил стараясь не вспыхнуть. В прямом смысле. - Миллс, говори по-человечески! Милли зыркнула на него, будто молнию метнула. Ей такой тон никогда не нравился, она сразу же бросалась в бой. - Я тут кое-что нашла в твоей гримёрке, - от её высокомерия Ника чуть не перекосило. Это была Милли, которую он ненавидел, и непонятно было, с чего вдруг она объявилась. Он не мог вспомнить о своей гримёрке ничего предосудительного или странного. Или... Он похолодел. Или она видела их с Артуром? Да нет, невозможно. Дверь была закрыта, да и случилось всё в другой комнате. - Не знаю, что ты там нашла, но это не моё! - О, да, конечно! Там никто не переодевался, кроме тебя. Давай, вспоминай! Ты сам знаешь, что потерял. - Я ничего не терял! Какого чёрта вообще?! - на них стали оборачиваться, и Ник понизил голос. - Кхм. Что тебе от меня надо? - Я нашла у тебя записку от Люси Гибсон, - торжествующе прошипела Милли. - От кого?! - Будто ты не знаешь! Она подрабатывает в нашем магазине, она была на моей вечеринке, она играет одну из деревенских девушек в спектакле! Почему я тебе должна рассказывать?! Нику начало казаться, что кто-то из них сходит с ума. Он понятия не имел ни о записке, ни о том, кто такая эта Люси, но уверенность Милли была непоколебима. Она просто знала то, чего не было и не могло быть на самом деле. - Миллс... - он хотел объяснить ей, что это какое-то недоразумение, что, чёрт возьми, лучше б она зубоскалила насчёт него и Артура, но не выдумывала какой-то ерунды. Только Милли было уже не остановить. - Ты хоть понимаешь, что она ещё в школе учится?! Краска бросилась Нику в лицо. Ему казалось, что Милли кричит не просто на весь холл, а на весь город, на всю вселенную. Она заподозрила его - в чём? В связи со школьницей! Он вспомнил, что по-дурацки, совершенно некстати возил сегодня Элен в кафе, и заалел ещё сильнее. - Ты что, совсем идиотка?! Какое тебе дело?! На них уже оборачивались. Милли отступила на шаг назад и развернула бумажку, ядовитая, просто уничтожающая. - "Я совсем одна, мне очень грустно и тоскливо. Если хочешь меня найти, приходи после репетиции туда, где Луайне. Обмани всех, пусть думают, что ты давно дома. Люблю, целую, твоя Люси". Ник зло фыркнул. Это было так глупо, что его немного отпустило, и руки стали понемногу остывать. - Уже не знаешь, что мне предъявить? Моего имени тут вообще-то нет. Он думал, что Миллс стушуется, но она подобралась, как пантера перед прыжком: - Я сама закрываю гримёрку и сама открываю. Что, это я тоже сама написала? - А если да?! - Ник на всякий случай сжал кулаки. - Когда ты отвалишь уже от меня наконец?! - Когда определишься, кто ты - гей или любитель школьниц! И тут Ник понял, чего ему так не хватало всё это время. Чего ему так хотелось. Ему хотелось орать. Долго. Громко. На всех. Но он не мог себе позволить, пока в доме Рэдли столько народу. Если начнётся пожар, они ведь не выберутся, понял он с ошеломляющей ясностью, чуть ли не впервые подумав о других. - Брейк, брейк! Я конечно уважаю ваш боевой дух, но, может, перенесете ваш спор на другое время? - мягко поинтересовался кто-то рядом. Библиотекарь возник из ниоткуда - единственный из всей толпы, кто рискнул сунуться, не боясь последствий. Взгляд за стеклами очков был неожиданно серьезен, а тон, как никогда, напоминал преподавательский. - Я даже согласен быть вашим секундантом и хранить тайну, кто победит в этой, увы, неравной борьбе. Уж извини, Феникс. Он наглядно показал, в какой дурацкой ситуации Ник оказался, и тот понял, заалел, отступил. Милли тоже сдулась, заморгала, будто какая-то злобная сила отпустила её и исчезла в неизвестном направлении. - Мы тут все на нервах, - тихо сказала она, то ли извиняясь, то ли собираясь бросить в Ника последнюю, слабую претензию. - Ты права. Чертовски веселый день нам сегодня устроили, - Эндрю устало снял очки и, рассеянно вытерев стекла платком, водрузил на место. - Еще немного, и мы все съедем с катушек. Милли обернулась к нему, окинула с ног до головы оценивающим взглядом и вдруг крепко уцепилась за острый локоть. - Энди, у меня есть один вопрос, - сказала она, уставившись на Ника и демонстративно пряча записку в карман. - Личный. Поболтаешь со мной? А то мне скучно, и твоя Лесли куда-то ушла. "Сука", - подумал Ник, отворачиваясь. Неужели она всегда такой была? - Да, конечно, но... - Кейн ошарашенно посмотрел на руку, но так и не успел сформулировать более определенный ответ, потому что Милли проворно потащила его куда-то в другой конец зала, и они быстро растворились в толпе. * * * Артур не стал торопиться за своим нанимателем, но отделаться от него не получилось - через приоткрытую дверь сразу проникли спорящие голоса. И пяти минут не прошло, а мальчишка уже куда-то влез. Еще не хватало разбираться и с его девчонкой. Сколько бы Шеобанн ни отнекивался, на бывшую она была не очень похожа. Под повязкой опять заныли ожоги. Детектив мрачно наблюдал за разошедшейся парочкой. Идиот, не мог вытащить подружку на улицу, и там с ней разобраться. Вокруг было слишком много людей, слишком много ушей и слишком много взглядов. Скучающие навострили уши, ловя каждое слово и не торопясь расходиться. На балюстраде появился даже чопорный глава Библиотечного клуба в компании библиотекаря, хотя нахальный очкарик заметно скис с их последнего разговора на допросе. Клэренс выглядел не лучше, уткнувшись в телефон. Видя его скорбно поджатые губы, Артур решил, что тот сейчас даже не слышит, как разошлась его дочь. Никто не собирался вмешиваться, не подозревая, что очередное развлечение может закончиться не так уж весело. - Милли сегодня в ударе, - засмеялся один из парней, стоящих перед Артуром - несостоявшихся рыцарей Вороньего камня и личной свиты Джимми Макрейна. - Наш красавчик спалился, - ухмыльнулся другой. Сам Макрейн промолчал или даже не слышал их, как показалось детективу. Сын мэра застыл, как спортсмен перед стартом, впившись взглядом в Шеобанна. Стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев, он медленно шагнул вперед, не сводя глаз со своей цели. Артур положил руку ему на плечо, даже сквозь куртку почувствовав, как напряжены у того мыщцы. - Спокойнее, парень. Макрейн развернулся, как спущенная пружина, сбросив руку. Его красивое открытое лицо перекосила ярость, глаза потемнели. Его приятели удивленно отпрянули в стороны. - Что бы ты там не задумал, не стоит этого делать, - Артур краем глаза следил и за буйной парочкой, проклиная бестолкового Ника. Взгляд Джимми не сразу сфокусировался на детективе. Он в замешательстве смотрел на неожиданное препятствие, сжав кулаки. - Отвали от меня, - процедил Макрейн наконец. Теперь вся злость была адресована Артуру. - Да мне похрен. На сегодня сезон разборок закончен. Здесь уже и так слишком шумно. - Пошел ты, - огрызнулся Джимми, но все же отступил на шаг. - Ты... да ты здесь никто. Думаешь, если приехал из Лондона, значит, такой крутой? И педику этому передай, что я с ним еще разберусь. Резко развернувшись, сыр мэра бесцеремонно растолкал стоящих у него на пути людей и вышел, хлопнув входной дверью. За ним потянулась его свита, недоуменно переглядываясь. * * * - Горячая у тебя подружка. Вы друг другу идеально подходите, - Артур подошел к Нику сзади. - Пошёл ты, - коротко ответил Ник. Толпа, только что скучающе наблюдавшая за ним и Милли, зашевелилась куда-то в другую сторону. Среди тёмных спин в куртках и пальто мелькала благородная седина Клэренса. - Только что мне звонил мэр... - донеслось до Ника. - В эти тяжёлые дни мы не можем позволить себе развлекаться. Мне очень жаль, друзья, спектакль отменяется. Мне очень жаль. Ему и правда было жаль только спектакль. Ни Алекса, ни Мэри, ни пропавшего мальчика, имя которого Феникс забыл. Только спектакль. Ну и пусть. Ник и не ждал ни от кого поддержки. - О, хоть мэр у вас еще соображает, - Артур присел на диван, мрачно наблюдая за снующими людьми. - Ты идиот, почему не вывел свою подружку сразу? Или тебе захотелось устроить из всех барбекю? И правда, почему он не вывел Милли? Она не смогла бы долго ругаться под дождём, а он не смог бы так просто загореться. Ник прикусил губу. - Я… то есть, она… во-первых, что ещё за барбекю, а во-вторых, какое тебе дело?! - За свою жизнь беспокоюсь. Стоит ли убраться отсюда до того, как еще и сержант выжмет тебя на допросе, как тряпочку, - детектив усмехнулся. - Тебе на самом деле пишут школьницы? - Нет у меня ничего со школьницами. Кроме того, что одна сегодня мне рассказала про горящих людей, - Ник неприязненно дёрнул уголком рта. - Не может быть, что я один такой, но у нас в Рейвенстоуне был только один случай самовозгорания, и тот просто сказка. - А ты оказывается, время зря не терял. Она хоть симпатичная? Хотя... - Артур внезапно задумался, потерев небритый подбородок, и в его глазах промелькнул ехидный блеск. - Элен Финч. Вот ты с кем встречался. Ник так и подскочил: - Откуда ты знаешь?! - Это же мои соседи, ты что, думаешь, я на улицу так редко выглядываю, чтобы не видеть, какие дети мимо меня каждый день из школы ходят? Ник вообще-то именно так и думал. По его мнению, Артур целыми днями валялся на диване с задёрнутыми шторами и пил виски. Когда не выслеживал чужих жён, конечно. - Ну хорошо, соседей ты знаешь, а я тут при чём? - не сдавался он. - Они же повернуты на паранормальщине, а ее братец постоянно у моего дома крутится. Не пойму только, как ты до такого додумался, - детектив усмехнулся. - Я бы посоветовал найти более надежный источник. - Другой источник, - Ник подумал, что насчёт оборотня малолетка может и прав. - А если Эндрю? Мистер Кейн. Он знает кучу историй, спрошу у него. - Лучше держись от него подальше. Кстати, что ты о нем знаешь? Он местный? Ник пожал плечами. - Держаться подальше? С чего это? Он племянник Энн - это моя знакомая. Он когда-то учился у отца. Был преподавателем истории в институте, знает дедушку Мэри. - Видел я таких типов. Слишком много самомнения и столько же малодушия. Изворотливый, как хорек, подставит и удерет при первой же возможности, если дело серьёзным запахнет. Такие думают в первую очередь только о себе. Не доверяй ему. Ну вот, начинается. Артур снова садился на любимого конька. - Он только что оттащил бешеную Милли от меня! А мог бы и не вмешиваться. - То, что он быстрее других соображает, и так заметно, и как раз это беспокоит меня больше всего. Этот Кейн, возможно, что-то знает или думает, что знает. Надо поговорить с ним ещё раз. Ник представил артурово "поговорить", и ему стало не по себе. Что, если Энди потом не захочет с ним общаться, раз у него такие друзья? - Думаешь, он что-то видел? - Не знаю, но хочу узнать. И кое-что проверить заодно, - задумчиво произнёс детектив, скорее самому себе. - Кстати, ты сам сказал, что он знает родственников двух жертв, тебе не кажется, что ради этого стоит рассмотреть его поближе? Это было уж совсем подло. Феникс так и взвился: - Да что с тобой не так?! Конечно знает, тут все всех знают! Да если так думать, даже я убийцей могу быть! Он не хотел подозревать Энди. Что же будет, если станешь подозревать всех, кто тебе нравится? - Со мной как раз все в порядке. А если не нравится, так и скажи, что передумал искать этого ублюдка, потому что здесь все твои друзья и знакомые, - Артур отпустил саркастический смешок. - Или перестань ныть, мы уже на эту тему говорили... Кстати, к Макрейну тоже не подходи. Не знаю, чем ты ему сегодня насолил, но он был чертовски зол, обещал с тобой разобраться. Это была уже реальная угроза. Они с Джимом никогда не дрались всерьёз, но мало ли что ему в голову взбредёт? Ещё устроит тёмную вместе со своими дружками… А главное, за что? - Я ему ничего не делал, - Ник вздохнул. - Знаешь, кажется, Милли меня втягивает в какую-то разборку, только понять бы, в какую. Не хочешь мне помочь с оккультными делами, посоветуй хоть тут что-нибудь. - Не думаю, что это из-за твоей девчонки, он смотрел только на тебя, - Артур нахмурился. - А ты не думал, что он тебя на самом деле сильнее ненавидит, чем кажется? В любом случае, скоро это будет известно, потому что терпением этот парень не может похвастать. Хочешь сохранить свои почки - сиди дома до конца каникул. - Нет, это бред какой-то! Я ему ничего не сделал! А если что, - вдруг, перед Ником засияли новые перспективы. Приятные преимущества, к которым он ещё не привык до конца, - я его подожгу. - Не перестарайся только. Ты же вообще себя не контролируешь, - детектив посмотрел на него с сомнением. - Кстати, ты ничего не забыл? Сержант наверняка тебя уже заждался, пока ты тут болтаешь. Ник поморщился. И от того, что Артур был в чём-то прав, и от того, что не хотелось идти на допрос - не отпускали ассоциации с той ночью. С тем, как рыжий детектив ударил его по лицу, а потом сыпал и сыпал ненужными вопросами, будто не верил, что он ничего не знает. Сейчас будет то же самое, и снова никто не поверит, что он ничего не видел. Сейчас чуть легче - нет похмелья, никто не забивает тупые гвозди в затылок и виски, но приятного всё равно мало. - А это обязательно? - уныло попытался выкрутиться он. - Я скажу тебе, что ничего не видел, а ты передашь. Ну? - Так он мне и поверит. Не я здесь командую парадом, отчитаться все равно лично придётся. Ник встал и поплёлся к дверям, но на полдороге обернулся. - Кстати, насчёт этого мистера Энди. Ты что, ревнуешь? Стоит тебе только рассказать о ком-нибудь хорошем, и ты сразу показываешь, какой ты... крутой и как тебе никто не нужен. - Потому что ты не видишь дальше своего носа, - равнодушно произнёс детектив. - Все никак не могу привыкнуть. Ник не ответил, только махнул рукой и скрылся за тяжёлыми дверями. III Глупый мальчишка, как всегда, не захотел слушать дельные вещи, и детектив просто махнул на него рукой. В конце концов, у того была своя голова на плечах, хотя иногда Артуру казалось, что его взбалмошный наниматель пребывает больше в параллельном мире из собственных фантазий, не имеющих ничего общего с реальностью. А реальность была довольно проста, хотя в этой простоте и заключалось самое отталкивающее. Убегать от нее не было никакого смысла. Подумав о этом, Артур внезапно почувствовал себя спокойнее, впервые за все утро. Более определенно. Он просто поедет туда и все проверит, вот и все. Соберет все факты и тогда узнает, наконец, настоящий ответ, каким бы неприятным он не оказался. Размышляя, детектив лениво наблюдал за толпой. Часть из них уже стала потихоньку расходиться, чтобы перемолоть все новости за обеденным столом. После стольких эмоциональных событий люди позабыли даже о нем, и это его вполне устраивало - хоть какой-то был толк от перепалки Феникса с подружкой. Вниманием остальных завладел глава Библиотечного клуба, вновь вернув себе часть аудитории - нахватавшись новых впечатлений, неблагодарная толпа вновь переметнулась к старому лидеру. -... Конечно, это возмутительно! - донеслось до Артура. Голос у Ричарда Клэренса был глубокий, звучный и поставленный. - Мы не пропускали ни одного года. Никогда. Но я уважаю мэра, не могу же я идти против него? Возможно, он не понимает, что страдает статус-кво нашей тихой общины, что репортёры ещё не атаковали нас только потому, что мы тщательно контролируем информацию. Пресс-конференция полицейских вместо "Детей Луайне"! Надеюсь, это не станет традицией. Ответом ему были кивки и сдержанные вздохи. Жизнь жителей Рейвенстоуна была бедна на события и привязана к мелким ритуалам вроде празднования Первого мая и Рождества. Лишившись самого главного ритуала, все чувствовали себя неуютно. Нарушение планов раздражало, будто чесотка. - Не всё так плохо, друзья. Мы можем перенести спектакль на Пасху, или лучше на Майский день. Мы никому не дадим отнять у нас нашу историю, наши культурные традиции! - Мэр всё правильно сделал! - его эмоциональный монолог прервали самым возмутительным образом. Из группы только что вошедших людей появилась медсестра, и люди невольно расступились, повинуясь энергичному голосу. - Дети пропали, а вы думаете только о своем спектакле! Неужели вам все равно? - ее карие глаза возмущенно сверкнули. На секунду упала тишина. Клэренс открывал и закрывал рот, как рыба. Его полный возмущения взгляд метался с врага на союзников, ища поддержки. - Пропал только один ребёнок! - выпалил он наконец. Жилка на его виске напряглась, поблёкшие синие глаза будто вернули цвет. - Два! - девушка не собиралась отступать. Артур успел оценить ее энергичность на допросе и теперь гадал, сумеет ли глава Библиотечного клуба управиться со справедливыми, при всей своей прямолинейности, упреками. - А еще один пострадал. Почему все делают вид, что ничего не случилось? Это же наши соседи, знакомые... им нужна поддержка, а вы их вообще не замечаете, - она с вызовом посмотрела в глаза противника. - Чего вы добиваетесь, мисс... Майлс, кажется? - голос Клэренса обрёл осуждающие нотки. - Вы сеете панику? Или, может быть, вы хотите, чтобы мы все впали в депрессию? Наш единственный выход в этой ситуации - не сдаваться и стоять твёрдо. Рейвенстоун переживал такие тёмные времена, о которых вам, милочка, наверняка неизвестно. Вы ведь не отсюда, верно? Вы понятия не имеете о нашем менталитете, о том, как мы всегда противостояли невзгодам. Вам кажется, что ваш крик что-то изменит, мисс Майлс из... откуда вы там? - Плимут. Я из Плимута, - медсестра упрямо вздернула подбородок. - Ничего я не добиваюсь, просто не понимаю, почему вы теперь сторонитесь этих людей, будто они заразные. Стоять твердо для вас что, то же самое, что спрятать голову в песок, бросив тех, кто нуждается в помощи? По толпе пополз недовольный ропот, словно всколыхнулся старый застоявшийся пруд, из-за брошенного в него камня выплеснув неразлучных защитниц деревенский традиций. - Как вам не стыдно обвинять честных, порядочных людей?! - шляпка миссис Розуотер воинственно наклонилась вперед, а ее щеки даже порозовели. - Наш город - одна семья, мы всегда поддерживаем друг друга. Думали, раз приехали из большого города, значит можно устанавливать свои порядки, голубушка? - Не вам нас учить, - поддакнула ей мисс Бланк, - скажите ей, мистер Клэренс! Мистер Клэренс сказал. Сказал, выпятив некогда чувственную, а теперь морщинистую губу: - Вы не ограничиваетесь мной, вам всех надо оскорбить, правда? Кого-то мне это очень напоминает, одного молодого человека, с которым вас часто видят. Парочка маргиналов, ничего не добившихся в жизни и в обществе, поэтому злобно на это общество шипящих! Где мистер Кейн?! - Он делал вид, что ищет кого-то глазами в толпе. - Почему, собственно, он не участвует в этой отвратительной сцене? Это же его конёк! Очень хотел бы его поздравить. У дела мистера Кейна появился продолжатель... вернее, продолжательница. Слова Клэренса настигли свою цель. Медсестра даже отступила на шаг, удивленно распахнув глаза, но ее замешательство длилось недолго. - При чем здесь он? - она моментально вскинулась, как рассерженная кошка, и детектив решил, что именно ее она и напоминает: такая же маленькая и проворная. Отнюдь не без когтей. - Что он вам такого сделал? Он же постоянно вам помогает, а вы плюете человеку в спину! - Плевки в спину, это как раз специальность вашего дорогого Эндрю, - парировал Клэренс. - Это какой-то бессмысленный разговор, милочка, честное слово. Неужели всему городу нужно знать, что вы - грубая и бестактная девица? Оставьте эту информацию при себе. Лесли открыла было рот, но скандал века в Рейвенстоуне не состоялся. Пожилой мужчина в джинсах и френче мягко положил руку на плечо Клэренсу. Они выглядели ровесниками, но незнакомец казался свежее, увереннее. - Ну, ну, Дик, - мягко сказал он, похлопывая костистое плечо мягкой холёной рукой. - Не обижайся на девушку. Где бы мы были без молодых и справедливых, а? Ты сам был такой же, я помню, преподобный Грегсон тебя терпеть не мог за вольнодумство. Клэренс поморщился, но, вопреки всем ожиданиям, промолчал. Среди старшего рейвенстоунского поколения послышались смешки, - видимо, про этот факт его биографии ещё помнили. Мужчина немного грустно, но ласково посмотрел на Лесли. - Вы ведь работаете с моей дочерью? Спасибо за заботу, мисс Майлс, но мы в порядке. Насколько это возможно. Не судите людей строго, все так или иначе в шоке от случившегося, а шок - это всегда ступор и бездействие. Я думаю, сейчас мы должны не обвинять друг друга, а, наоборот, прощать. Искать способы облегчить эту ношу для всех, - он чуть повысил голос. - Я много об этом думал, пока ехал в Рейвенстоун. И я прошу... пока есть надежда, давайте искать. Просто искать. И, в зависимости от того, что мы найдём... мы... Он замолчал, сбившись, вздохнул тяжело, но продолжил. - ...мы будем действовать по ситуации. Искать. И молиться. Это пока всё, что мы можем. - Аминь, - буркнул Клэренс, ретируясь в сторону выхода. Никто не стал его останавливать. Медсестра бросила ему вслед взгляд, говоривший о том, что теперь глава Библиотечного клуба сильно упал в ее глазах. - Да, я работаю с миссис Лоу, - Лесли повернулась к миротворцу и смущенно убрала прядь волос с лица. - Простите, я не собиралась ни с кем ругаться, просто... - она замолчала, но вздохнув, не стала продолжать фразу. - Вы правы, я немного погорячилась. - Всё в порядке, всё в порядке, - мужчина ободряюще улыбнулся ей. - Все сейчас взволнованы, такое уж время. Ну-ка, дорогая, давайте, пожмите руку мистеру Клэренсу и... Дик! Дик! Ну вот, убежал. Он развёл руками. - Чувствительная натура! Артур видел, что девушка нахмурилась, но промолчала, видимо, решив оставить мнение о мистере Клэренсе при себе. Даже если бы она захотела что-то сказать, ей бы не дали: миссис Розуотер встала на защиту местной знаменитости, подхватив мужчину под локоть и увлекая за собой подальше от неблагонадежных элементов. Мисс Бланк пристроилась с другой стороны. - Скажите, мистер Сандерс, у вас правда свой журнал? - защебетала она, бросив на медсестру последний уничтожающий взгляд. - Это так интересно! Сандерс за их спинами изобразил разочарование и грустно улыбнулся, пожав плечами. - Не так уж интересно, дамы, - вздохнул он, позволяя утащить себя под руки. - Любое занятие, в конце концов, превращается в рутину... Представление закончилось. Артур почувствовал что-то вроде разочарования, когда троица скрылась в толпе. Девушка постояла немного, неуверенно глядя им вслед, а потом решительно направилась в противоположную сторону. Люди, лишившись и лидеров и зрелища, потянулись по своим делам, и зал сразу как-то опустел. Детектив неохотно поднялся. Он бросил только пробный камень, а вокруг уже побежали круги, обнажая скрытые под гладкой поверхностью камни и коряги. Теперь назад дороги не будет. Что-то пришло в движение, и теперь среди этого хаоса требовалось выловить нужное только этому мальчишке, который все еще не понимал, куда ввязался. * * * Артур шел по коридору, и эхо шагов громко разносилось под высокими сводами потолка. Дом Рэдли опустел, самые стойкие остались, чтобы разобрать декорации и вернуть на место реквизит к пьесе, которая так и не состоялась. Похоже, люди делали это скорее по привычке или желая отвлечься - слишком много событий произошло всего за несколько дней, и рейвенстоунцам, непривычным к переменам, нужно было время, чтобы переключиться. Спектакля не будет! Столько лет он неизменно существовал, а теперь его отмена сулила грядущие перемены, которые не предвещали ничего хорошего. Без людей коридор был мрачен и пуст и снова походил на чье-то родовое поместье, а не местную достопримечательность, растащенную по кускам библиотекой, Библиотечным клубом и другими организациями. Тусклый рассеянный свет только усиливал это впечатление, и для полного эффекта только не хватало рыцарских доспехов вдоль стен и молчаливых слуг в ливреях. Детектив свернул направо, решив подняться по боковой лестнице. Библиотекарь, который был ему нужен, ушел в этом направлении, но как сквозь землю провалился в этих коридорах, и Артур решил возобновить поиск с самого начала - вернуться к библиотеке. Он успел поставить ногу только на нижнюю ступеньку, когда сверху донеслись голоса, разносившиеся по пустому лестничному пролету гулким эхом. - Чего ты от меня хочешь? Я ничего не знаю, если ты об этом, - первый голос был явно женский. - Перестань, мы оба знаем, что ты так говоришь из вежливости, или что там у тебя. И тебе стыдно за то, что было. Мне твоя вежливость не нужна, катись к чертям! - эхо снова прокатилось по коридору. Невидимого собеседника Артур не слышал - второй голос был заметно тише и звучал совсем приглушенно. Его владелец был то ли слишком спокоен, то ли растерян. - ...Точно. Хоть мы с тобой вместе это сделали, во всём виноват ты! И знаешь что, мистер? Тебя ждёт очень неприятный сюрприз. Скоро, - первый все не унимался, в нем появились ядовитые нотки. - … А ты догадайся. Когда все об этом узнают, ты точно не отвертишься, - за этой фразой последовала пауза, видимо, ответчик собирался с мыслями. Артур прислушался, но ссору прервал телефонный звонок: раздражающее, протяжное: “Aaaaa, I'm hooked on a feeling, I'm high on believing”... Мелодия удалялась, удалялась, а потом и вовсе затихла. - Козёл, - отчётливо произнёс женский голос в полной тишине. Где-то хлопнула дверь. Артур так и не успел подняться по лестнице - огромное нечто заслонило узкое витражное окно на лестничном пролёте, заняло всё пространство между стеной и перилами. Оно надвигалось на него сверху, неумолимо, как гора, и вдруг пошатнулось, шурша, рассыпалось целой кучей льна, атласа и кружев. Чей-то чёрный плащ спланировал ему прямо на макушку. - О, извини, - совсем не извиняющимся тоном сказала Милли Клэренс, складывая уцелевшие костюмы на верхней ступеньке. Не слишком удивившись ее появлению, детектив стащил с головы плащ. - Тебе помочь? - Артур перекинул его через руку, поднимаясь к ней по лестнице. Библиотекарь мог пока подождать. - Знаешь что? Просто иди, куда шёл, а я... - Милли потянулась за плащом, но запуталась каблуком в каком-то атласном подоле и потеряла равновесие. Девушка угрожающе наклонилась, и детектив успел ее схватить прежде, чем Милли полетела вниз по мраморным ступеням. Она была легкая, а еще от нее пахло знакомыми духами. - Ты в порядке? - сварливо произнес он, прогоняя неприятное воспоминание о тесной каморке с реквизитом и другой блондинкой, такой же стройной. За какие-то доли секунд Милли стала прозрачно-бледной. Кровь отлила от лица и рук, даже губы стали серыми от странного ужаса. - Да, - ей было всё равно, кто её держит, её взгляд застыл на лице Артура, но вряд ли она на самом деле что-то видела. - Я... да. Нормально. Она кое-как выбралась из его объятий и села на лестницу, обняв худые колени, обтянутые плотными чёрными чулками. - Вся жизнь перед глазами... какого хера ты тут забыл вообще? Ты что, не видел, что я иду? - даже ругалась она бесцветно, заставляя себя разозлиться, чтоб согреться, почувствовать хоть что-то. - А какого хера тащить кучу вещей, которую унести не можешь? - Артур смерил ее ответным мрачным взглядом. - От вас, мужиков, никакого толку, - щёки Милли понемногу начали розоветь. - Приходится самой. Что ты встал? Ты же вроде предлагал помочь, ну так помогай! - Да вот думаю, а надо ли, - раздражение почти прошло. Это была просто девчонка с похожими духами. И все. - В следующий раз, чем думать о мужиках, лучше под ноги смотри, - он принялся нехотя собирать разлетевшиеся вещи, гадая, будет ли стоить этот разговор затраченных усилий. Милли закинула ногу на ногу, рассматривая, не сломался ли каблук. - Ты всегда такой? Вообще не понимаю, что Феникс в тебе нашёл. Крутится вокруг тебя, чуть хвостом не виляет. Каблук оказался изрядно скошен. - Ну твою же мать! - она снова тяжко вздохнула. - Совсем на него не похоже. На Ника. - А что на него должно быть похоже? - Артур поднялся к девушке, и поудобнее переложив вещи, протянул ей свободную руку. Милли проигнорировала жест и поднялась сама, не забыв одёрнуть короткую юбку. - Обычно он никого кроме себя не видит и не слушает. А ты не думал, что он сам мог это сделать? Это было неожиданно и безжалостно, без всякого перехода. Детектив только приподнял бровь. - Я смотрю, он тебе сильно насолил. - Я серьёзно. Они друг друга терпеть не могли, а Ник был ещё и пьяный. А их папаша? Я ничего не хочу сказать, но... он же просто-напросто жуткий. Артур усмехнулся. Только что Ник утверждал, что не может подозревать друзей и знакомых, интересно, изменилось ли бы его убеждение, если бы он услышал их настоящее мнение. - Он не говорил, что у него нелады с братом, - соврал детектив, с интересом глядя на девушку. - Еще одна семейка, где не все в порядке? Милли пожала плечами и сложила руки на груди, будто запираясь. - Они нормальные. Мать раньше была школьной медсестрой, теперь домохозяйка и шьёт на дому. Отец учитель в нашей школе. Но когда ты с ними рядом... чувствуешь, что что-то не так. Мистер Шеобанн, он слишком спокойный. Слишком, понимаешь? Будто ты для него просто не существуешь. А мать, наоборот, слишком добренькая. Ник маменькин сынок, избалованный, как девчонка, привык, что она вечно его облизывает, и думает, что все остальные тоже должны. Я не верю, что у них бывают скандалы или ссоры, ничего такого... но с ними явно что-то не так. - А его младший брат? Думаешь, ему там было несладко с таким отцом? - в ее словах была своя логика. Милли задумалась. Вернее, по её лицу прошла,вдруг едва заметная тень - то ли зависть, то ли неприязнь; неуловимое тёмное чувство, на секунду превратившее живое, симпатичное личико в маску. - Они иногда гуляли вместе, я их часто видела. Возле церкви... и на пляже тоже. Собирали какую-то фигню, то ли гербарий, то ли что-то ещё. Думаешь, если отец гуляет со своим ребёнком, это хороший знак? Или он просто место для убийства выбирал? Она задавала вопросы, но как-то без интереса, будто уже давно знала свой ответ. - Обычно это значит, что все в порядке, - Артур внимательно взглянул на девушку. - Значит, думаешь, я просто сплетничаю? - мгновенно ощетинилась она. - Нет, мне просто интересно, почему тебе это не нравится. Отец с тобой так не гулял? Значит, он дерьмовый отец, - равнодушно резюмировал детектив. - Какое тебе дело до моего отца? - Милли буквально вырвала у него из рук охапку платьев и швырнула её рядом с собой. - Он-то тут точно не при чём. - Мне до всех есть дело. До твоего папаши тоже. Если он так тебя бесит, можешь поорать, и поговорим, наконец, нормально. Милли, снова было подхватившая тряпичную кучу, замерла от неожиданности. - Поорать? - эхом отозвалась она, и вдруг фыркнула, прикусив губу: весело, немного кокетливо и смущённо. - Делать мне больше нечего. Она сунула кучу в руки Артуру и побежала вниз, цокая каблуками по ступенькам. - Иди за мной! - крикнула она снизу. - Поговорим в гримёрке. Начиная сомневаться, следовало ли вообще затевать этот разговор, детектив спустился следом. Дорога ему была знакома - в ту же сторону его потащил мальчишка Шеобанн, предложив "порепетировать", только сейчас здесь было пусто и тихо, даже никто не потрудился включить освещение. Узкий, пыльный коридор без окон навевал уныние. Милли достала из кармана ключ и после недолгой возни открыла дверь, толкнув её для верности бедром. Щёлкнул выключатель, и в коридор протянулась полоса света. - Заноси сюда, можешь кидать прямо на пол, - небрежно приказала она. - И дверь за собой закрой. Хочешь чаю? Артур с удовольствием скинул с плеча барахло - еще немного и ему начало казаться, что и он пропахнет пыльной старой тканью. - Нет, - он осмотрел комнату. Она была довольно просторной, но большую часть загромождали старые шкафы, на окнах висели плотные тяжелые шторы, широко раздернутые. Серые тени деревьев за окном отражались в зеркале большого старинного трельяжа, неровно задвинутого в угол. - Твоя личная гримерка? - детектив облокотился на подоконник, рассеянно разглядывая, как тускло блестят светлые волосы девушки в сером унылом свете, пытавшемся пробиться из окна. - Да, - Милли села прямо на пол и вытащила из шкафа ящик с пластмассовыми белыми вешалками. Их было столько, что хватило бы на то, чтобы собрать скелет малогабаритного динозавра. - Я тут крашу Ника, чтобы на него не глазели. В общей гримерке суета, а тут,обычно только я и он... разве что вчера миссис Финч приводила девочку. Ту, которая пропала. Ты же про нее хочешь узнать? – она бросила насмешливый взгляд. Артур подумал, что ослышался - он собирался спросить совсем о другом. Большинство людей, с которыми он сегодня говорил, о самой девчонке рассказывали неохотно, как будто она и не существовала вовсе. Может, сейчас ему повезет больше? - А что, для детей не хватило места? - Да нет… Эта Мэри… ну, девочка. Она была вся в слезах, её дразнили, или что-то вроде того, я не вникала, просто открыла им дверь и всё. - За что дразнили, она что, не пользовалась популярностью среди сверстников? Молчание. Очередное платье налезло на вешалку как-то криво, раздался треск рвущегося шва. - Вот чёрт, теперь зашивать придётся, - Милли вздохнула. - Я точно не знаю, это какая-то детская игра. Колдуны, ведьмы... бегают к крепости зачем-то. Когда я была маленькая, мы тоже так играли: выбирали одну девочку главной ведьмой, а потом подбирались ночью к развалинам и пытались вызвать леди Луайне. Наверное, они и сейчас так делают, не знаю. Может, выбрали её главной ведьмой, а ей это не понравилось. - Интересные у вас развлечения. Артур в первый раз пожалел, что мало интересовался этим городком – тогда не нужно было бы спрашивать о том, о чем все и так знали. Добрался ли сержант уже до школьников? Детектив подозревал, что нет, поэтому, возможно, пришло время самому посетить главную достопримечательность – развалины. Он нахмурился, вспомнив про первую анонимку Феникса и его недавнюю ссору с девчонкой. Возможно, вторая записка, якобы тоже адресованная ему, была просто совпадением, но стоило проверить на всякий случай, пока есть возможность. - Кроме тебя, сюда еще кто-то может попасть? Кто может взять ключи? Милли задумалась. - Ключи в ящичке, на пульте охраны. Их могут брать все взрослые в Клубе, ну и библиотекари. Но я свой ключ все время ношу с собой, все равно сюда кроме меня никто не ходит. Может, есть еще запасной, но я его никогда не видела. - Хм, - задумчиво протянул детектив. Он хотел получить более определенный ответ. - Та записка, ты же ее здесь нашла? Она еще у тебя? - Нет, зачем она мне? Я её выбросила. А что не так с этой запиской? Кроме того, что Ник - редкая дрянь? - Скажем так, мне она не нравится, - Артур мрачно посмотрел на нее - перспектива обыскивать мусорки его не прельщала. - Куда конкретно ты ее выбросила? - В ведро возле кофейного автомата, - Милли улыбнулась. - Будешь шарить в мусорке, позови меня, я сфоткаю. Что тебе не нравится? Записка как записка. Сопливая, как и положено. Честно, я не думала, что Ник на такое купится. Он не в том возрасте, чтобы залипать на тех, кто моложе него... кажется, у мужиков это случается, когда они постарше становятся. Вот как ты, например. - Это те, кто считает, что лет через пять-десять не получит рога или барбитурат в вечернем кофе, - равнодушно заметил детектив. - Знаешь, если муж моложе, то ему тоже можно... а, не важно, - она отмахнулась. - Это всё? А в мусорке рыться не пойдёшь? Артур ответил не сразу, окинув ее оценивающим взглядом: стройная фигурка, пушистые светлые волосы и густо подведенные глаза. В тусклом сером свете тональник не справлялся, не мог вернуть коже здоровый цвет, как и макияж не мог придать глазам менее уставший вид. - Мне интересно, девочка, это ты специально нарываешься? Лучше тебе быть сейчас поосторожнее, - задумчиво посоветовал он. - Поосторожнее? - она повернулась к нему, вытянула длинные ноги, немного откинулась назад. - Только если ты маньяк. А так ты же мне ничего не сделаешь? Или сделаешь? - Не строй из себя дурочку, - Артур мрачно посмотрел на нее. - И я еще не закончил. Где был твой отец, когда у вас была вечеринка? - Уж конечно не дома, - Милли одарила его снисходительным взглядом. - Они с матерью поехали в гости к друзьям, на ферму. - А вчера после репетиции он сразу домой приехал? Она закончилась в шесть или в семь. Она помедлила, наморщила высокий лоб, припоминая. - Я не знаю. Я была у подруги. Когда вернулась, он как раз ушёл искать Мэри. - Во сколько это было? - Артур внимательно посмотрел на нее. - Твоя мать была дома вечером? - Я вообще не заходила домой после библиотеки, вернулась где-то в полдесятого, - Милли пожала плечами и отвернулась. - Матери не было, наверное, опять уехала в Лаймстоун. Они с отцом в последнее время не ладят, а тут праздники. Просидеть больше двух дней под одной крышей они не могут. Детектив только кивнул в ответ, так и не решив, врет она или нет. Первый вариант был бы весьма кстати. IV Ник зря беспокоился: рыжий полицейский был усталый, скучный и задавал вопросы, постоянно поглядывая на часы. Естественно, ничего нового из этого разговора ни один из них не вынес, но Ник вышел из "допросной" с тяжёлой головой и с острым желанием выпить хотя бы чашку кофе, чтобы не заснуть на ходу. Место возле кофейного автомата, правда, было занято: Артур Старгер, перехватив швабру ручкой вниз, что-то задумчиво помешивал в мусорном ведре, как макбетовская ведьма. Ник даже не удивился. - Нашёл что-нибудь вкусное? - спросил он, упершись подбородком Артуру в плечо. Ничего интересного в ведре не было, только стаканчики, огрызок от яблока и шоколадные обёртки. - Нет, - тот даже не удивился, начиная привыкать, что мальчишка путался под ногами, куда ни пойди. Как назойливая тень. - И мне это не нравится. Если твоя подружка соврала, я ее за это прикончу. - О чём соврала? - Нику не очень понравилось, что он говорил с Милли без него. Что ещё за секреты? Артур оставил вопрос без ответа, брезгливо отставив в сторону швабру, и перевел мрачный взгляд на Ника. - А ты что здесь до сих пор делаешь? Я думал, ты уже благоразумно свалил домой. - Я только освободился, рыжий детектив опоздал. Так всегда со всякими госслужбами, или там банками: как только подходит твоя очередь, они сразу уходят или на обед закрываются! Кстати про детектива, почему ты меня не посвящаешь в детали расследования, а? - Ник отодвинулся, но ненамного. - Я вот, например, всё тебе рассказываю. - Ты и должен все рассказывать, - детектив посмотрел на него с легким удивлением, словно мальчишка поставил под сомнение саму собой разумеющуюся истину. - Вообще я искал твою записку. Ты ее здесь видишь? Я лично нет, и это херово. Но раз ты еще здесь, скажи тогда, где твой библиотечный друг. Он мне нужен. - Наверное, в своём кабинете, давай провожу. Зачем тебе записка? - Ник решил не спорить. Ему интересно было, о чём Артур будет говорить с "библиотечным другом", а опыт подсказывал, что если много нарываться, детектив его просто выставит, "отстранит от расследования". Но если быть полезным… - Хочу узнать, что она делала в твоей гримерке, кто должен был ее получить, а больше всего - почему ее нет там, где она должна быть. Ник впервые всерьёз об этом задумался. Раньше он вообще не связывал записку с преступлением, и... если бы только вспомнить, что в ней было... - Может, - осторожно начал он, - кто-то её вытащил из мусорки? - Конечно, ее вытащили, и самое дерьмовое теперь - я не могу понять почему, - детектив задумался, а потом его взгляд вернулся к Нику. Тяжелый, холодный и внимательный. - Ты точно уверен, что записка не твоя? Ник не менее мрачно посмотрел в ответ. Тёмные круги под глазами усиливали эффект. - Слушай, посмотри на меня: у меня брат в коме, я спать не могу, потому что где-то тут убийца, а ещё меня сегодня обыскивали копы на выезде из города - настолько я хорошо выгляжу. Мать с отцом меня вообще не замечают. Как думаешь, мне до школьниц? Ты - последний человек, с которым я целовался за эти дни, ясно? Детектив задумался на секунду, взвешивая его слова. - Звучит убедительно. А ты не думал, что это может быть твой аноним? - Нет, это ерунда какая-то, - Ник взъерошил волосы на затылке. - Ту записку не подписывали, и… она была другая. Не знаю, как объяснить. Человек, который её написал… он очень давно меня знает, или моих родителей. Может, он хочет, чтобы его вспомнили, или хочет о чём-то предупредить. А эта… сейчас у всех мобильники и интернет, зачем писать от руки, если просто хочешь встретиться? Может, это был шифр? Или она для кого-то, с кем нельзя связаться по интернету? - Или если не хочешь светиться в сети, там же легко проверить переписку. Например, если у тебя роман со школьницей, - детектив нахмурился. Версий было слишком много. - А что полицейские забыли на выезде из города? Они поднимались по лестнице, и эхо шагов разносилось в уже опустевшем холле. - Ну к чёрту. Не хочу знать, у кого тут с кем роман. А полицейские как с цепи сорвались. Мистер Клэренс тоже нарвался, сказал, что досматривают всех, кто выезжает из города. Лезут в багажник и всё такое. Как думаешь, они ищут Мэри? - Сержант про это не упоминал. Любопытно, - рассеянно пробормотал Артур. - Может, облава на наркоту. У вас тут приторговывают этим дерьмом. Ник по большому счёту понятия не имел о том, что в Рейвенстоуне творится с наркотиками. Всё его знакомство с этой стороной жизни можно было уместить в крошечный пакетик травки. Этот город был меньше всего похож на наркоманскую столицу, но, с другой стороны, Ник не удивился бы, если б узнал, что все, от миссис Финч до старых сплетниц, вмазываются. Иначе жить в этой глуши и не повеситься невозможно. Он подошёл к двери и уже положил руку на отполированную бронзу, но замер. - Мне показалось, я там видел того человека... - или это был просто обман зрения? Подумаешь, у кого там какая трость! - Того... с которым я говорил на пляже. Он был с полицией. Кажется. - Может тебе показалось? Вряд ли профессора будут разъезжать с полицейскими. Ник нахмурил брови. - Может, он не совсем профессор… или сотрудничает с ними. - Если он с ними заодно, значит, встретится еще не раз - там будет понятно, что это за тип. Так нам сюда? - Артур выразительно посмотрел на дверь. Ник молча отворил дверь. От старика с собачьей тростью исходила угроза, но теперь, когда Артур почти пообещал с ним разобраться, стало спокойнее. Они молча прошли через зал библиотеки, и звуки шагов умирали, теряясь где-то среди высоких мрачных стеллажей, заполненных книгами. Казалось, ничто и никто здесь не радуется посетителям, только приоткрытая дверь в углу зала выглядела гостеприимно. Артур вертел головой по сторонам, но библиотекаря нигде не было видно. Не оказалось его и в комнате отдыха: только стоял все тот же диван с креслами, в горшках зеленели цветы, а на столике остались немытые чашки с кофейной гущей на дне - единственный признак жизни. - Куда-то ушёл, - Ник взял Артура за рукав. - Пошли обратно, я так и не взял себе кофе. - Подожди, ты мне сейчас понадобишься, - детектив окинул комнату внимательным взглядом, изучая и прицениваясь. - Постой на стреме, мне надо кое-что посмотреть. Он подошел к одному из крайних шкафов и принялся его методично обыскивать, начиная с верхних полок, быстро и ловко открывая дверцы и ящики. Ник открыл рот, потом снова закрыл, потом открыл опять, но уже со звуком. - Стой! Ты... ты что делаешь?! Это же... что значит "постой на стрёме", да я же никогда... - Что никогда? Просто стой у двери и скажи, если кто-нибудь появится. Тебе и это объяснять надо? - Но зачем?! Что ты хочешь найти? - То, что я думаю, должно быть здесь. Хочу проверить одну маленькую догадку, - Артур захлопнул дверцы и перешел к столу. - И не ори, а то тебя на другом конце библиотеки услышат, - он поморщился. Ник прикусил язык и высунулся за дверь. Если б обнаружили одного Артура, ещё ничего, но ведь и его, Феникса, застукают вместе с ним! И что тогда говорить? - Оно хотя бы стоит того? - прошептал он. Шёпот разнёсся по коридору гулким эхом. - Стоит, а сейчас просто заткнись, - Артур задвинул последний ящик стола. Теперь остался шкаф. Ник за его манипуляциями не следил. Он просто стоял, переминаясь с ноги на ногу, и трясся. Это была не кража пончиков из шкафа, рыться в чужих вещах - преступление. Но молчать он не мог. - Что, и в дома вламываться будешь? Если хочешь что-то узнать, просто спроси у меня, я скажу. - Да какой от тебя толк. Я уже жалею, что из-за тебя повздорил с гарпиями. Вот кто бы мне сейчас пригодился. Артур открыл дверцы и заглянул внутрь - в полупустых недрах шкафа одиноко висела куртка библиотекаря и его потертая, видавшая виды кожаная сумка. Он проверил карманы куртки и открыл сумку. В ней не было ничего особенного, кроме бумажника, карточек, каких-то старых чеков и зарядки от фотоаппарата или телефона. Детектив пошарил рукой на самом дне и внезапно наткнулся на маленькую пластиковую баночку. Ник как раз обернулся, чтобы проверить, долго ли ещё ему зарабатывать седые волосы от каждого шороха. - Ты что, роешься в его сумке?! Хочешь сказать, это Эндрю убийца? - Нет, я хочу проверить другое. Я же сказал, заткнись и не мешай, - Артур потащил добычу к свету, но где-то в зале библиотеки негромко хлопнула входная дверь и послышались голоса. Ник подпрыгнул, как антилопа, учуявшая льва. - Там кто-то есть! - зашипел он в полный голос. - Давай быстрее! - Черт! - детектив сунул находку в карман - это оказался аптечный пузырек из-под лекарства, и он был не пустой. Артур вернул сумку на прежнее место, и бесшумно прикрыв дверцы шкафа, отошел к окну. Ник в два прыжка пересёк комнату и оказался рядом, не зная, куда деваться. Что сказать, если спросят, зачем они тут? Сослаться на какой-нибудь следственный эксперимент? Через приоткрытую дверь был немного виден вход в библиотеку - Кейн пришел не один. - Ты уверен, что должен остаться? - второй голос принадлежал медсестре. Они остановились на пороге библиотечного зала, не торопясь заходить внутрь. - Кроме меня, больше некому. Клэренс сбежал, а теперь надо что-то делать с его разрушенной империей. Заниматься этим, очевидно, придётся мне. Кое-кого я уговорил задержаться, надеюсь, успеем разобрать декорации до вечера. - Но это все ведь можно отложить до завтра. Сегодня был такой тяжелый день... Ты не обязан за него ничего делать! Не очень-то он это ценит. - Да брось, у старика сегодня трагедия, вот он и разошёлся. Надо пользоваться, пока люди ещё здесь, потом никого не собрать, - библиотекарь привлёк её к себе. - Не переживай, со мной все в порядке. Я просто устал. Хуже не станет, если я задержусь. - Не знаю, просто... - Лесли вздохнула и нахмурилась. - Тебя что-то беспокоит? - он заглянул ей в глаза. - Нет, конечно, нет, - она поспешно помотала головой. - Слушай, а ты рассказал полиции то, что собирался? Кейн замолчал и поправил очки. - Я хотел, но... Перед допросом я хорошенько подумал, и теперь мне это не кажется важным. Просто глупость пришла в голову, а я обрадовался раньше времени. У меня так часто бывает, извини, что тебя потревожил зря. К тому же, я им не очень доверяю. - Не доверяешь полиции, почему? - Долго объяснять. Давай потом об этом поговорим, сегодня действительно тот ещё денёк. И не говори, что сама не устала, - он с нежностью погладил её по щеке. Лесли нахмурилась и вздохнула. - Я, наверное, слишком навязчивая, да? - Брось. Какой бы ты ни была - мне это нравится. Смотри, скоро привыкну к такому вниманию и стану привередливым, - Эндрю улыбнулся. - Знаешь… я даже думаю, что ты слишком хороша для меня, - добавил он серьезно, - самому мне гордиться особенно нечем… Ну, а ты в себе не сомневайся. Никогда. Медсестра хотела ответить, но Кейн приложил палец к ее губам, заставляя молчать, а потом наклонился к ней и поцеловал. Они ещё некоторое время стояли обнявшись, перекинулись парой тихих фраз, а потом Лесли вышла из библиотеки. Эндрю махнул ей на прощанье, снаружи вскоре послышались его шаги. Устало ссутулившись, он вошёл в комнату и потянулся за дверной ручкой, чтобы прикрыть ее за собой, но замер на пороге, увидев нежданных посетителей. Кейн удивленно моргнул и, медленно подняв руку, механическим движением поправил очки. - Что вы здесь делаете? - рассеянно поинтересовался он. - Вас дожидаемся. Мистер Шеобанн сказал, что вас здесь можно найти. Ник кивнул. Он редко чувствовал себя настолько неловко. - Артур хотел... чего ты хотел, Артур? - Позволь, я сам догадаюсь, - улыбка Эндрю стала язвительной, он окинул неприязненным взглядом долговязую фигуру детектива. - Что, "извините, еще один вопросик для отчета"? Ах да, я же забыл - вы ведь не полицейский. - Нет, - Артур остался невозмутим. - Вы недавно упоминали про фотографии со старых репетиций, я бы хотел на них взглянуть. - Надо же, - библиотекарь хмыкнул и отошел к столу с чашками и кофеваркой. - Тогда придется подождать - я не двинусь с места, пока не сделаю хоть один глоток кофе. Кто-нибудь присоединится? - Я! - Ник поднял руку и кинулся помогать, хотя его помощь совсем не требовалась. - А ещё я хотел спросить про самовозгорающихся людей. - Вы сговорились побить рекорд заинтересованных в истории города за все время, что я здесь живу? - брови библиотекаря взметнулись вверх. Он резко открутил крышку на банке с кофе, чуть не рассыпав его на стол. - Черт... А что конкретно тебя интересует? - устало, но уже спокойнее спросил он, сделав глубокий вдох. - Случаи, когда люди загорались сами собой, без видимых причин. Было такое? - Ник вовремя придержал банку за донышко и подвинул две коричневые одноразовые чашки. Эндрю включил кофемашину, и она знакомо загудела, как старый автомобиль, набирающий скорость. - Кажется в восьмидесятом что-то было... или в восемьдесят втором. Что-то в школе, - он нахмурился, усиленно пытаясь вспомнить, но быстро сдался. - Не могу точно сказать. - И что? Что было? - Ник так и впился в него глазами. - Один мальчик сгорел заживо на ровном месте, его так и не смогли спасти. Где-то у меня были копии газетных вырезок, я могу посмотреть, если тебе так нужно. Но только не сегодня, - библиотекарь ловко вытащил первую чашку с дымящимся кофе и подставил вторую. Ник тяжело вздохнул, но подчинился. Эндрю и правда выглядел зеленоватым, просить его о чём-то было бы совсем свинством. Наскоро расправившись с кофе, библиотекарь потащил их вниз, обратно в холл, к маленькому закутку в углу, где была стойка охранника, и принялся рыться в ящиках. - Если Клэренс не утащил его с собой, значит нам повезло, и ретро-показ состоится... О, нам повезло! Он выудил из горки ключей небольшой, с красной биркой. - Скажите, их всегда так легко взять? - Артур с интересом наблюдал за его манипуляциями. - Обычно за ними следит Джерри - наш охранник, но перед праздниками у него случился затяжной приступ ревматизма... ежегодного рождественского ревматизма, поэтому за ключами присматриваю я. А так как я не могу находиться в нескольких местах одновременно... сами понимаете. Красть здесь особо нечего, да и все же свои, - он криво усмехнулся, - я предлагал поставить камеры на всякий случай, но никто не захотел тратиться. - А у них есть дубликаты? Где они хранятся? - Хм… дубликаты есть, но за каждый ключ не могу поручиться, надо смотреть конкретно. Хранятся они здесь же, - глаза библиотекаря внимательно блеснули из-под очков. - А почему вы спрашиваете? - Потому что мне это надо знать и потому что это не вашего ума дело, - сухо произнес Артур. - Тайна следствия? - Эндрю ехидно усмехнулся. - Понимаю, в свое время перечитал кучу детективов. Главного персонажа облапошивает роковая красотка, он ищет не то, что нужно, и потом приходится все начинать сначала. А сейчас вы на каком этапе? Ник улыбнулся: приятно было посмотреть, как кто-то посмеивается над Артуром и не получает за это подзатыльник. - Кажется, я роковая красотка. Только я ничего не скрываю, честно. - Что скрывать найдется у каждого, - Артур проигнорировал своего назойливого помощника - все его внимание занимал только библиотекарь. - Маленькие грязные секреты, которые прячут даже от себя. Хотите знать, на каком я этапе? Я пока их ищу, а когда найду все, среди них попадется и единственный нужный. Эндрю стойко выдержал его взгляд, только его подвижное лицо на мгновение застыло насмешливой, кривой гримасой. - К сожалению, секреты, которые знаю я, слишком старые, боюсь, они вам не пригодятся, - его улыбка стала бледной и искусственной. - Кстати, мы почти пришли. Он свернул в сторону, увлекая их за собой. Короткий коридор неожиданно закончился массивной двустворчатой дверью, весьма потертой на вид, как и все в Доме Рэдли. Звякнув ключом, библиотекарь распахнул протяжно заскрипевшие темные створки театральным жестом, словно за ними находились королевские покои. - Добро пожаловать в сердце города, детектив Старгер, мистер Шеобанн, - объявил он с наигранным пафосом конферансье. - Вернее, его мозг. Здесь собираются сильные мира сего - или Библиотечный клуб - чтобы вершить наши судьбы. Правда, не чаще, чем пару раз за год, потому что обычно все предпочитают чаевничать у Клэренса дома. Но какое же общество без штаба, так что теперь это священная территория, и я буду рад, если вы не будете упоминать об этом визите старому зануде. Глава Библиотечного клуба действительно постарался на славу, заполучив себе одну из лучших комнат в Доме Рэдли с прекрасным видом на двор и старый сад. В солнечный день здесь было бы заметно веселее, но сейчас, при унылой зимней серости и холодными каплями дождя на стекле высоких арочных окон, место собраний местных активистов больше напоминало музей. Это впечатление подчеркивал круглый резной стол, родственник своего собрата из сказки про короля Артура, и картины в вычурных рамах. Благородные рыцари и прекрасные дамы равнодушно взирали на посетителей с полотен, поглощенные только собственными возвышенными переживаниями. - Когда-то у Джейсона Рэдли, последнего владельца дома, здесь была фамильная библиотека, и весьма неплохая. Не будь они такими заядлыми читателями, может, и не разорились бы. Говорят, здесь часто видели призрак его деда, он мирно скончался в этой комнате над томом Фомы Аквинского. С тех пор часть его коллекции перекочевала к нам, часть разошлась по рукам коллекционеров, а призрак перестал появляться, когда здесь обосновался Библиотечный клуб - видимо, старику не пришлись по вкусу перемены. Темные бархатные портьеры были задернуты, библиотекарь раздвинул ближайшие, чтобы впустить в комнату больше света, и в воздухе закружились потревоженные пылинки. Ник поежился и пристально огляделся в поисках призрачного читающего деда, но ничего мистического не происходило, кроме того, что Артур никого не унижал и не глумился, хотя "жертва" была как раз по нему. Библиотекарь полез в ближайший шкаф и вывалил из глубины на стол увесистую стопку пухлых фотоальбомов, тщательно пронумерованных по датам. Некоторые из них были совсем новые, некоторые - изрядно потертые, с толстыми листами темного картона вместо ламинированных страниц. - Вся эта история со спектаклем началась в далеком семьдесят третьем. Даже меня еще в планах не было, - Кейн хмыкнул и раскрыл первую страницу. - Страшно подумать, сколько времени ставят здесь Луайне, а ведь все начиналось с горстки молодых энтузиастов без гроша в кармане. Ник первым сунулся к самому старому альбому: подклеенному кожей по корешку, сладковато пахнущему книжной пылью. Обложка была подписана незатейливо: "Дети Луайне, 1973" и от руки, крупным, уверенным, разборчивым почерком. Тот же неизвестный подписал и каждую страницу зеленоватого картона со вставленными в резные уголки мутноватыми чёрно-белыми фотографиями. Удивительно, но Ник сразу узнал молодого мистера Сандерса в трико и плохо сляпанных из папье-маше наплечниках, хотя встречался с ним всего раз. На заднем плане толпилась кучка дико накрашенных девушек с дурацкими причёсками и в блестящих платьях. Нашёлся и мистер Клэренс, совсем юный, ужасно худой, с торчащими волосами и выступающим носом, который из-за его худобы казался непропорционально большим. Он стоял на одном колене, в таких же доспехах, как у Сандерса, и галантно держал руку Луайне в своей руке. Она была настоящей. Может и не настоящей Луайне, но настоящей ведьмой, ламией: дикой, злой и женственной. На ней не было никакой бижутерии - только длинное платье в пол (чёрное на фото и зелёное в реальной жизни), её украшали волосы: длинные, пышные, лёгкие, обрамляющие надменное, светящееся жестокой радостью лицо. "Наша госпожа Луайне", - гласила подпись. - "Единственная и неповторимая". Она была на многих фото: странно, но её густо подведённые глаза не прожгли плёнку. Нигде она не выходила из образа, кроме одного кадра: Сандерс, Клэренс и "наша Луайне" сидят рядком на обшарпанных ступеньках Дома Рэдли с банками кока-колы в руках и смеются чему-то. Вернее, заразительно смеётся она, а оба молодых человека смотрят на неё с улыбками. - Я её где-то видел, - Ник постучал пальцем по фото. - Это... миссис Клэренс? Миссис Клэренс тоже была блондинкой, но представить, что эта красавица превратилась в тощую кобылу с силиконовыми грудями и подтяжками везде, где только можно, было бы обидно. Миссис Клэренс с глазами снулой рыбины, начинавшая день с бокала мартини и "вог", которая приклеивалась между её пальцев на весь оставшийся день. Ник понятия не имел, как она относится к нему и Милли, и всегда думал, что не нравится ей, пока она однажды не зажала его в коридоре. Он предпочитал думать, что этого случая не было, но в колледже сложно было удержаться и не ввернуть с загадочным видом, что ему однажды забацала минет роскошная бизнес-вумен. Хотя она конечно, совсем не роскошная, и вообще это был момент, который лучше забыть ко всем чертям. Может, если она хоть в молодости была такой красавицей, всё это было бы не так стрёмно. Хотя обидно всё равно. Эндрю, даже не взглянув на фотографии, устроился прямо на директорском месте и устало развалился, вытянув ноги. Большое представительское кресло было ему не по росту. - Миссис Клэренс? Ты серьезно? - его губы тронула ядовитая улыбка. - С возрастом мы конечно превращаемся в жалкие подобия самих себя, но не настолько. Это не миссис Клэренс, я не помню ее фамилию, кажется, она уехала отсюда давным-давно. Я не удивлюсь, если сейчас она какая-нибудь известная актриса. Детектив, заглянув через плечо Ника, бесцеремонно отодвинул его, завладев альбомом. Артур оценил первую Луайне, но вниманием его завладел только Клэренс - в его растрепанных волосах и тощей фигуре ему виделось что-то неуловимо знакомое. Детектив листал фотографии, пытаясь поймать эту смутную ассоциацию, но будущий глава Библиотечного клуба быстро разочаровал, всего за несколько лет сменив образ припозднившегося хиппи на саму респектабельность, внезапно явившись подстриженным и в костюме. Рук он больше никому не целовал, только деловито распоряжался среди декораций, которые постепенно дорожали. Луайне сменялись довольно часто, но до первой не дотянул никто. "Единственная и неповторимая" было подписано верно. Лишь один раз нашлась подходящая соперница, одновременно похожая и совершенно непохожая на оригинал: такая же стройная блондинка, только ее золотистая копна была искусно уложена локонами, а на лицо нанесен идеальный макияж. Там, где первая Луайне брала дерзкой непосредственностью юности, эта уже явно наигралась со своими жертвами, взирая на них со спокойствием женщины, знающей, что всегда добьется всего, что захочет. Внизу было подписано "Оливия Кейн". - Эта тоже хороша, - Артур постучал пальцем по фотографии. Библиотекарь, подъехав на кресле, заглянул в фотоальбом. - Я даже не знаю, смеяться или вызвать вас на дуэль. Впрочем, не вы первый заглядываетесь, - он только притворно вздохнул. - Вообще-то это моя мать. Один раз она тоже здесь играла. Не могу передать ей ваш восторг, она уже умерла. Воцарилось короткое и очень неловкое молчание. Нику было душно. Вот он, тот же ядовитый воздух, которым пропиталось всё дома, он вполз и сюда. Такое случается, когда люди говорят друг другу одно, а думают совсем о другом, и это "другое" вибрирует в каждом слове. На что Артуру сдались эти фото? Или он пришёл специально ради Эндрю-библиотекаря? - А что случилось с Луайне, которую я заменяю... заменял? - спросил Ник, чтобы хоть как-то рассеять душное молчание. - Однажды вечером она бесследно исчезла. Шучу, - Кейн натянуто усмехнулся. - Наверное, ей просто хватило ума не ввязываться в эту... мистерию. Я ее только мельком видел - обычная молодая девчонка, только странная немного. Нервная. Кажется, работала в одном из магазинов миссис Клэренс в Лаймстоуне, та ее заприметила и притащила сюда, но она отказалась участвовать после первой же репетиции. Видимо, ей не понравилось идея пополнить эту коллекцию, - он захлопнул фотоальбом. - Я смотрю, здесь вообще весь город. Откуда такое пристрастие к одной-единственной пьесе? Сейчас же полно подобного дерьма, выбирай - не хочу, - Артур не стал его останавливать, он уже увидел все, что хотел. - Наверное, старику Клэренсу нравится ностальгия, а то, что ставит он, смотрят все, - Эндрю поднялся с кресла и вытащил пачку сигарет. - А вы никогда не вспоминаете о старых добрых деньках и беспечной юности, мистер Старгер? - Не припомню за собой такого. - Значит вам повезло, - библиотекарь отошёл от стола. - Я приоткрою окно? А то сейчас умру без сигареты. Створки нехотя поддались, и в пыльную комнату хлынули холодный сырой воздух и тихий шелест монотонного дождя. Кейн резко щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся. - Когда-то Клэренс был безумно влюблен в ту, первую Луайне, как пишут в балладах - одна и вечная любовь до самой смерти... Но, как видите, никто в один день не умер. Что-то у них не сложилось, и теперь Луайне для него вроде прекрасной музы - вот что блондинки делают со стариками. С настоящей девушкой он не остался и переключился на местную мифическую ведьму, у него дома теперь целая коллекция материалов про нее, часть из них раскопано лично мной. Если вам так интересно, он может лично устроить вам экскурсию. - У него есть картина, - невпопад брякнул Ник, думая о своём. Миссис Клэренс была крашеной блондинкой. Что это, какой-то знак? Неужели она всю жизнь пыталась стать похожей на ту Луайне? Или, может, миссис Клэренс даже не знала... Что лучше: любить безответно и мучиться, или вовсе никого не любить, как его, Ника, собственный отец? "Почему я их вообще сравниваю?" - неприязненно подумал он и решил, что, как ни крути, сравнение всё равно выходит в отцовскую пользу. - Ты про “Луайне, соблазняющая Бриана”? - Эндрю удивленно посмотрел на него, - Да, венец его коллекции. Я даже не представляю, сколько он на все это тратит. Дорогое удовольствие - быть таким ревностным любителем древностей, - библиотекарь внезапно хитро прищурился. - Кстати, а почему вы так интересуетесь пьесой, думаете, это как-то связано с исчезновением детей? - Мне просто было интересно вас слушать, вы увлекательно рассказываете, - Артур пристально посмотрел на него, - А ещё я пытался понять, насколько я могу доверять вашим словам. Ещё с самого допроса об этом думаю. Кейн замешкался. - С чего вы решили, что мне нельзя доверять? Я был с вами откровенен. Даже больше, чем собирался, - он усмехнулся. - Я в этом не уверен. Мне кажется, вы недоговариваете, и я даю вам шанс все рассказать сейчас. - Я уже сделал это на допросе. Что вы еще от меня хотите? - Ладно. Я могу и по-плохому, - Артур жестом фокусника достал из кармана куртки пузырек, показав в руке. Библиотекарь слегка побледнел, глядя на него, как зачарованный. Его рука медленно опустилась, так и не донеся дымящуюся сигарету до рта. - Откуда это у тебя? - наконец, выдавил он. - Нашел. Наверное, вы потеряли. Что у вас здесь? Кокс, героин? - Артур открутил крышку и, прищурившись, заглянул внутрь. Пузырек был едва ли наполовину заполнен беловатым порошком. - Скорее всего кокаин. Давно употребляете это дерьмо, мистер Кейн? - Так и знал, что этим закончится, - устало пробормотал Эндрю. Заметив окурок в своей руке, он потушил сигарету о край подоконника, рассеянно смяв ее пальцами. На Ника он не смотрел, избегая его взгляда. - Не твое дело, что я употребляю. Подумаешь, немного кокса... это скучный город, уж как могу, так и вношу разнообразие. Это не преступление, - он с вызовом уставился на Артура. - Да мне плевать, хоть на игле сиди. А вот сержанту будет интересно узнать, под каким кайфом ты его сегодня потчевал байками на допросе. Этому он точно не обрадуется. Захочет проверить, может, ты это еще хранишь и продаешь. Так что или отвечай на мой первый вопрос или я отдам это ему, - детектив убрал наркотики в карман. - Кстати, а твоя подружка знает о твоих увлечениях? - Какого черта... Оставь ее в покое, - Кейн побледнел еще сильнее, стиснув пальцы, но тут же взял себя в руки. - Ты всегда так работаешь, или мне сегодня особенно повезло? Не очень чистые у тебя методы, мистер детектив. Рылся в вещах, зная, что я не смогу привлечь за нарушение частной собственности? - его голос становился все раздраженнее и язвительнее. - Так вот что я тебе скажу - делай что хочешь, а мне все равно. Я уже рассказал все, что знаю, а если этого недостаточно - это уже не мои проблемы. Ник застыл, не зная, что ему делать и на чью сторону встать. В первую секунду он даже не понял проблемы: подумаешь, кокс, разве это такая редкость? Но вид настоящих, всамделишных наркотиков, - не травки, а чего посерьёзнее - тут, в Доме Рэдли, был как знак предательства. Знак того, что всё рассыпается. Этот город окончательно переставал быть тихой гаванью, защищённой от всего. Тот наркоман, умерший в больнице под Рождество, был пришлым, он не считался. Мысль о том, что Эндрю, наверное, надо осудить, что Артур правильно делает, вытряхивая из него информацию, пришла к Фениксу позже. Но осуждения не было, как он ни старался его вызвать. Зато был страх. Эндрю выглядел злым. По-настоящему злым, и Ник боялся, что эта злость сейчас переметнётся на него. Он уже раньше чувствовал что-то такое, оцепенение, беспомощность перед чем-то злым, жутким... перед чем? Комната сдвинулась куда-то вбок, пол выгнулся... Кейн приготовился продолжить свою тираду, но так и остановился, глупо открыв рот. Артур только краем глаза успел заметить движением, прежде чем его непрошеный напарник растянулся на полу. Ругнувшись, детектив склонился над ним, пощупав пульс. - Чего встал, тащи нашатырь! - приказал Кейну Артур. Библиотекарь очнулся от ступора и, бросив в ответ неприязненный взгляд, все-таки исчез в коридоре. Пока тот ходил, детектив подтащил обмякшее тело к окну и шире распахнул створки. Ник не заметил, как упал. Просто моргнул, а когда открыл глаза, почувствовал боль в затылке и мерзкий запах нашатыря. Потолок оказался выше, чем был, и его почти закрыли собой двое склонившихся мужчин. "Артур", - опознал Ник левого, когда всё вокруг перестало расплываться. - "И Эндрю". - Выглядите... ужасно, - доверительно сказал он первое, что пришло в голову. И правда, как он раньше не заметил, что оба такие бледные, измождённые. Бессонная ночь? Или всё-таки наркотики? Что если Артур тоже?.. - Ты не лучше, - проворчала левая, небритая голова. - Встать можешь? Ник вцепился в его плечо и сел. Голова всё ещё кружилась. - Всё в порядке, - он похлопал Эндрю по колену. - И ты в порядке. То есть... подумаешь, наркотики, у нас в Лондоне все постоянно... и ничего. Кейн натянуто улыбнулся, не слишком приободренный этим замечанием. - Давай не будем об этом. - Что здесь происходит? - раздался чужой резкий голос. На пороге, держа в руках пиджак, стоял нахмурившийся Картрайт. Его мрачный взгляд с недоумением скользнул по сидящему на полу Фениксу и двум мужчинам, застывшим рядом. Библиотекарь резко обернулся, но не произнес ни слова. Артур поднялся, не слишком довольный ни мальчишкой, который упал так некстати, ни внезапно появившимся полицейским. - Ничего, просто некоторые не вовремя падают в обморок. Что вам нужно? - проворчал он, предчувствуя неприятности. - Я искал вас, мистер Старгер. Вас вызывают в участок, - тон сержанта стал надменным. И Феникса, и Эндрю он проигнорировал, словно на их месте было что-то, что он не хотел видеть в своей картине мира. - Я уже дал свои показания по этому делу. - Вас вызывают по другому поводу, - Картрайт недовольно поджал губы. - Советую поторопиться. Ник подскочил и едва удержался на ногах. - Вы нашли его?! Нашли убийцу? Лицо полицейского расплылось цветным пятном, но кое-как слепилось обратно. - Пока еще нет, мистер Шеобанн. Старгера вызывают по другому вопросу, - нехотя повернулся к нему сержант. - Будьте уверены, если мы кого-то найдем, то сообщим вам в первую очередь. - Да, как же, - язвительно буркнул под нос Эндрю, поднявшись рядом с Ником. Спокойствие и самообладание к нему вновь вернулись. - Ладно, я пойду с вами, сержант, при условии, что вы меня подкинете в участок, - Артур окинул Эндрю, воспрявшего духом, неприязненным взглядом. Ловкий очкарик выскользнул из рук в самый последний момент. - А вы, мистер Кейн... подумайте над моим предложением еще раз. Ваш сувенир пока останется у меня. - И вам до свиданья, мистер Старгер, - библиотекарь ответил ему тем же, сложив на груди руки. Ник молчал, провожая уходящих тусклым взглядом. Он чувствовал себя усталым, разочарованным и пустым и понял, наконец, что с самого первого рождественского дня ждал звонка из полиции. Ждал голоса Картрайта, который скажет, что маньяка поймали и теперь всё в порядке. Может, он всё время держался только на этом ожидании, но часы шли и шли, а конца не было видно, и облегчение не наступало. Становилось только хуже. В эту зиму Феникс впервые задумался о многих вещах; например, о том, откуда люди берут силы. Он соскальзывал, как канатоходец, всё больше и больше кренящийся в сторону. Если он не выровняется, если даст слабину, это будет конец. Неизвестно, чему конец, но после него точно наступит что-то вроде смерти. Эндрю мягко коснулся его плеча. - Пойдем, Феникс. Тебе надо полежать, у нас хороший диван, рекомендую. Ник улыбнулся. Как ему показалось - широко. - Спасибо, - он из принципа не стал облокачиваться на худое, но гостеприимное плечо, хотя и хотелось. - Не обращай внимания на Артура. Ему просто нравится устраивать шоу с разоблачением, и все такое. - Мог бы предупредить, что ли, - Кейн усмехнулся, но тут же торопливо потянул Феникса к выходу, словно пытаясь таким образом сбежать от темы. - Ладно, пойдем сразу в библиотеку, я потом закрою. Все равно людей сейчас здесь мало, - на Феникса он не смотрел, нахмурившись и словно забыв о своем спутнике. Ник не сопротивлялся, хотя ему стоило извиниться и идти досыпать домой. Дома не ждало ничего хорошего: серый свет из окон, тишина и голос матери из гостиной. Она тихо жалуется полицейскому на свои страдания, а он кивает и с отвратительным шумом прихлёбывает чай. Ну уж нет. Лучше продавленный библиотечный диван. Дом Рэдли потихоньку замирал и успокаивался, непривычно, печально. - Жаль, что спектакль отменили, - сказал Ник, чтобы хоть как-то развеять неловкую тишину, и рухнул на диван, подтаскивая к себе гобеленовую подушечку с кремовыми розами. - Я тоже хочу в тот альбом. Или я не считаюсь Луайне? Это обидно, серьёзно. - У меня остались фотографии с вашей репетиции, думаю, Клэренс ими не побрезгует, хотя ты там неважно получился, - Эндрю отошел, и с той стороны послышались уютные, домашние звуки: щелкнул выключатель чайника, который сразу тихо зашипел, и скрипнула дверца шкафа. - Ты действительно хочешь попасть на его аллею звезд? Хм... Я конечно не Тони Дюран, но могу устроить для тебя личную фотосессию. - Фотосессия... - Ник честно пытался не засыпать, но потом плюнул и просто закрыл глаза. - А это будет честно? Спектакля ведь не было. - Кому теперь какая разница? Снять тебя в настоящем антураже, например, на том же Вороньем Камне - никто не придерется к такой Луайне. Старинные замшелые развалины, вереск и морской прибой... предгрозовые облака... - усталый голос библиотекаря ожил, - должно интересно выйти. Впрочем, если не хочешь, дело твое. - Хочу, - Ник снова подумал, что, наверное, надо держаться от Эндрю подальше и опасаться его, но как он ни искал, настоящего страха и отвращения в себе найти не мог. Ник еще ни разу не сталкивался с настоящими наркоманами вроде тех, из обучающих фильмов о вреде наркотиков, а Эндрю не был на такого похож. Он был обычным. И с недешёвым фотоаппаратом. - Только кто же меня загримирует? - Хм... В принципе, я могу, - библиотекарь на секунду задумался. - При условии, конечно, что ты про это никому не расскажешь, - шутливо добавил он. Ник даже приподнялся на локте, с любопытством глядя на него. - Ты же... не только преподавал, да? В театре работал? - В одной фотостудии. И не только, - Эндрю поставил на столик рядом с Ником кружку, и по комнате сразу разлетелся аромат чая. - Кем я только не работал. У студентов есть удивительная способность при желании доставать деньги где угодно, если прижмет. А в результате остается охапка разношерстных навыков, которые некуда девать. Ник потянулся было к чашке, но отвёл руку. Он хотел спросить, почему Эндрю не уезжает со всеми своими навыками, но тут же вспомнил про Энн и застыдился. Глупо было спрашивать. Библиотекарь снял очки, небрежно пристроив их на кипу журналов на столике, и потер переносицу. - В общем, если не передумаешь, можешь зайти ко мне с утра, часов в десять-одиннадцать. Вещи я возьму, - он откинулся в кресле и погрузился в молчание. Оживление медленно сползло с его лица, а пальцы беспокойно стиснули подлокотник. - Слушай... я хотел у тебя спросить, о чем ты разговаривал с этим... - наконец, через силу произнес Кейн, брезгливо искривив губы, - Сандерсом. Что ему было нужно? Ник слегка нахмурился. Совсем промолчать было бы невежливо, но и сам вопрос был не очень-то уместный. - Так... ни о чём, - он вдруг сообразил, что действительно не помнит. От разговора осталось только общее приятное впечатление. - О спектакле. О Мэри. Он же её дедушка. А что, это важно? - Нет, - библиотекарь покачал головой, но в его голосе промелькнуло разочарование. - Если он тебе еще раз попадется, держись от него подальше. - Почему? Сон отступил, появилось чувство неловкости. У Эндрю явно были свои отношения с мистером Сандерсом, и Ник совсем не хотел в них лезть. Разве что немного поинтересоваться. Из любопытства. Но это то же самое, что с Артуром - когда нравятся двое, не хочется выбирать, на чью сторону становиться. - Просто поверь мне. Я тебе это говорю только потому, что он сам к тебе подошел. Я его знаю лучше, чем кто-либо другой здесь. Он может казаться добрым и приятным, лучше, чем все жители этого городишки. Впрочем, он на самом деле такой - это и есть основная проблема. Ник поёрзал. - Я не знаю, что у вас там, и, кажется, мне этого не надо знать. Я вообще скоро уезжаю обратно в Лондон. Но, если что, я запомнил, спасибо, Энди. То есть, Эндрю. Кейн поднял на него глаза, словно очнувшись, и тень, накрывшая его лицо, рассеялась. - Извини, ты здесь ни при чем, конечно, - он отвел взгляд. - Забудь про эту ерунду, я просто слишком много говорю. - Забыл, - Ник помедлил и протянул ему руку для рукопожатия. "Я ведь правда скоро уеду", - подумал он. Да. Каникулы закончатся и он больше не увидит ни родителей, ни брата, ни Артура, ни Энн, ни Эндрю, ни Милли до самого лета, а может и дольше, если всё-таки решит поехать в Европу. А может быть, Энн и Алекс не доживут до лета, а значит, Рейвенстоун изменится навсегда. Кто-нибудь умрёт, кто-нибудь переедет... Ещё несколько дней, и он больше никогда сюда не вернётся. - Уже забыл, Энди. Я хочу сфотографироваться, как Луайне. Очень. Это мой единственный шанс. И, возможно, шанс узнать что-то новое. Что-то, о чём Кейн говорил с медсестрой в коридоре, но не хотел сообщать полиции. Вдруг это касается не только Мэри, но и Алекса тоже? Вспомнить бы только, о чём они... - Договорились. Все будет по высшему разряду, обещаю, - Эндрю с благодарностью сжал его ладонь. - Тогда жду тебя завтра утром. А сейчас пойду, пожалуй. Надо проверить, как идет штурм и разграбление нашей крепости. Диван и комната в твоем полном распоряжении, - он подобрал с журналов очки. - Скажешь... адрес, - Ник зевнул и поудобнее устроился на диване. - Или на бумажке напиши... Ответа он сквозь сон не разобрал. V На улице моросило. Тихо шуршали дворники, мелкие капли дождя монотонно падали на лобовое стекло машины - у полицейского был новенький прилизанный Форд цвета мокрого асфальта. Не самый лучший цвет, когда все вокруг расплылось в одну серо-коричневую грязь с редкими яркими пятнами вывесок или такой же редкой зелени. Артур внезапно вспомнил, что сказал тогда маленький святоша - та машина была черная. Интересно, сколько в городе владельцев таких машин, учитывая, что сегодня на стоянке перед домом Рэдли он насчитал лишь несколько ярких. Все остальные были темных цветов. А может быть, тот автомобиль не имеет никакого отношения к убийце. - Слишком мало, - пробормотал Артур себе под нос. - Вы о чем? - с недоумением поинтересовался сержант, свернув на главную улицу. Всю дорогу он ехал молча, делая вид, что водительское кресло рядом с ним пустует. - Слишком мало улик в этом деле. Вернее, ни одной. Если девчонка не найдется, можно считать, что это дерьмо надолго, висяк с бесконечным сроком годности. - Уже упали духом? - попытался съехидничать полицейский, но без энтузиазма. Детектив видел, что день в библиотеке для него тоже не прошел даром, судя по постному серому цвету лица. - Нет, просто я планировал уже быть дома, а не тащиться к вам в участок. Кому я там понадобился, от начальника сбежала жена, увела бабки, и ее надо найти? - Не совсем, - Картрайт усмехнулся, но тут же одернул себя. - Понятия не имею, зачем вы им нужны, разбирайтесь сами, у меня дел по горло и без вас, - он резко повернул, въехав во двор управления. Сержант не сказал, кто такие эти "они", просто молча довёл Артура до серой железной двери с табличкой, указывающей, что кабинет занимает заместитель начальника. Вернее, занимал, потому что за массивным деревянным столом сидел не пятидесятилетний Дик Грейди, а благообразный старый джентльмен в тёмном костюме-тройке. К столу сбоку прислонилась трость с вытянутой собачьей мордой на набалдашнике. Стол перед джентльменом был пуст, если не считать потрёпанной карточной колоды ровно посередине. Каждая карта была упакована в прозрачный пластиковый конверт. Старик как раз подцепил одну пинцетом, приподнимал повыше, к свету, и удовлетворённо что-то пробормотал под нос. Со стороны он был похож скорее на антиквара, чем на полицейского. - Мистер Старгер, как вы просили, - сержант произнес это официальным тоном, от которого засох бы и кактус. Старик аккуратно положил карту на стол. - Спасибо, Картрайт, идите себе, отдыхайте. Присаживайтесь, мистер Старгер, там, в углу, должен быть стул. Артур не заставил себя просить дважды. - Что вам нужно? Феникс все-таки оказался прав, хотя детективу больше нравилось думать, что неизвестный профессор - это порождение фантазии мальчишки. - Поближе, поближе, - джентльмен поманил его дружелюбным, но властным жестом. - Зрение у меня уже не то, что раньше, а хочется получше разглядеть детектива, которого я нанимаю. - Нанимаете? Не помню, чтобы я соглашался, - Артур не двинулся с места. - Можете не соглашаться. Вы человек неприхотливый, насколько мне известно. Рента за дом, конечно, у вас не до конца ещё выплачена, трастовый фонд вашего деда - слабое подспорье: между нами говоря, сколько там осталось того трастового фонда после лечения! - но в деньгах вы нуждаетесь не настолько отчаянно, чтоб работать. - Вы правы. Поэтому для начала я предпочел бы узнать детали, - Артур, наконец, пододвинулся к столу. Несмотря на сильнейшее желание послать всех к черту и завалиться спать, старик его заинтересовал. Детектив ждал чего-то такого, когда увидел за своим окном черный мерседес с тонированными стеклами в тот день, когда мальчишка Шеобанн пришел к нему в первый раз. - Так что вам нужно? - Человек. Мне нужно найти человека, - старик рассеянно взял колоду и перетасовал. Карты тихо, уютно шелестели одна о другую. - Который очень не хочет, чтобы его нашли. - Какого человека? - Прежде всего, я думаю, вам неплохо бы узнать, что за человек я сам. Поразительное отсутствие любопытства для детектива, - джентльмен извлёк из нагрудного кармана визитку и пустил через стол. - Вы уже встречались с моими сотрудниками. Давно. Вряд ли вы запомнили их самих, они довольно неприметны, а вот карточки у них дизайнерские, даже жаль отдавать. Визитка действительно запоминалась: чёрный, бархатистый на ощупь бумажный прямоугольник со строгими серебряными буквами: "Королевский Департамент Особой Защиты Мемориальный Исследовательский Институт Джона Ди Полковник УИЛЬЯМ ВЕЙР профессор" Надпись венчал герб. Обычное дело: единорог и лев, поддерживающие щит, но на щите вместо привычных символов сияла одинокая шестиконечная звезда. Лента, змеящаяся по низу щита, лаконично возвещала на латыни: "A potentia ad actum". Герб и слова, которые Артур неплохо запомнил, только странно было видеть их снова, по прошествии стольких лет, как напоминание о том, с чем он так и не смог в своё время разобраться. - Я не сую нос в чужие дела, если мне за это не платят. А такие, как вы, редко отвечают на вопросы - это я понял даже до той самой встречи с вашими парнями, которые так заинтересовались тем шустрым мертвецом. Я его хорошо запомнил, - он усмехнулся. При всем желании детектив так и не смог забыть тот монотонный голос, с трудом вырывающийся из застывшего нутра человека, который выглядел, как труп. Да и был трупом. "Я вас ждал. Кровь вас привела. Полицейские её любят. Я знаю, вам тоже нравится, - он заскрежетал, как ржавый, гнилой механизм, засмеялся. - У меня есть то, что вы хотите. Я покажу вам это. Немного того, немного другого". - Надеюсь, он больше не доставил хлопот? А то я на него тогда половину обоймы потратил, хотелось бы думать, что не зря. - Мёртвые вообще редко доставляют хлопоты. В отличие от живых. Или… - профессор выдержал эффектную паузу. - Частично живых. Его глаза, казалось, прожигали Артура, как два уголька. - Вам виднее, какой он там был. Этот военный ведь на ваш департамент раньше работал, - Артур подтянул к себе визитку пальцами, затянутыми в перчатки. - Интересный у вас символ: в первый раз вижу еврейскую звезду на британском гербе. - "Еврейская звезда"! - Вейр засмеялся. - Это не просто звезда, мой дорогой мистер Старгер. Это - Моген Давид. Щит Давида. Печать царя Соломона. Вы слышали о царе Соломоне? Ну, хотя бы Киплинга вы в детстве читали? Царь Соломон, да, - он откинулся в кресле. - Великий мудрец, беседовавший с ангелами и призывавший джиннов. Этим символом он запечатал сосуд, в который заточил семьдесят двух князей ада вместе с их армиями - по крайней мере, так говорит "Лемегетон". Обладающий печатью Хранитель следит за устойчивостью мира. Разве то, чем мы с вами занимаемся, не похоже на эту историю? Мы ловим, заточаем, следим, чтобы мир не рухнул... но каждый раз находятся какие-нибудь вавилонские жрецы, разбивающие сосуд, и всё начинается вновь. Тщетно бытие, мистер Старгер, и герб Департамента всегда мне об этом напоминает. - Пока что я ловил только пропавших должников, - Артур тоже облокотился на стул, выбирая позу поудобнее. - Устойчивость мира? А я помню, что этот иудейский старик потом неплохо устроился с этими демонами. Быстро пристроил их к делу. Вейр рассмеялся. Смех у него был сухой, но искренний. - Мы с вами, мистер Старгер, живём в мире символов, шаблонов и контекстов, а вы, циник, хотите, чтоб вокруг торжествовала одна голая реальность. Так не бывает, мы существуем в настоящем облаке, бродим в тумане и разглядываем тени на стенах платоновской пещеры. Плоды воображения сплетаются с осязаемым и одно начинает истолковывать другое. Видите эти карты? Марсельское таро, восемнадцатый век; мне их прислали сразу же перед отъездом, даже не успел рассмотреть, как следует. А вы знаете, чем хороши таро? Это универсальная система знаков. Простые символы, которыми можно описать любую ситуацию, весь мир и всю вселенную. Вот, например, - он вытянул из колоды карту и положил на стол рисунком вверх. Затем, рядом, следующую. - Дурак. Видите рисунок? Красивый молодой человек безмятежно шагает над пропастью, не замечает во, что он ввязывается и какие неприятности ему это несёт. Лезет не в своё дело, другими словами. А этот мрачный тип с фонарём - Отшельник. Он умён, он повидал людей, его почитают как мудреца, постигшего определённые вершины духа, обладающего тайным знанием. Но он пассивен, головокружительно горд и рискует закоснеть в этой гордыне. Я могу перебрать так всю колоду, и в каждой карте, в каждом объяснении вы увидите то, что хотите видеть. Так и наш Моген Давид. Те, кто хотят видеть жидомасонскую ложу под крылом правительства, видят её и находят подтверждения тому, что увидели. - Да похер мне на евреев, - Артур мрачно посмотрел в окно, по которому медленно стекал дождь, думая, когда же закончится этот бесконечно длинный день. Способность Шеобанна находить проблемы на свою задницу буквально отовсюду представляла для детектива неразрешимую загадку. Теперь к ним присоединилась тайная организация. - Могли бы сказать проще - не строй из себя крутого и щенка своего попридержи. Назовите теперь хоть одну причину, по которой я не должен вас послать? - У меня есть одна любопытная гипотеза, мистер Старгер, - Вейр пинцетом положил карты обратно. - Она касается вашего “раздвоения личности” или как там это окрестил ваш лечащий врач. Вы ведь понимаете, что сами являетесь подозреваемым в деле о Кнехте Рупрехте? Конечно, понимаете. И вам хочется узнать правду. Я могу быть вам полезен. - Хм. Звучит интригующе, - Артур задумчиво потер небритый подбородок. - Ладно, сойдёт за причину. Кстати, вы так и не сказали, какого именно демона вы ищете здесь, профессор. Вейр запустил узловатую руку на этот раз во внутренний карман пиджака и выложил фото: миниатюрная нервная блондинка в коричневом осеннем пальто испуганно оглядывается по сторонам на оживлённом перекрёстке. Но смотрит поверх машин, будто знает о присутствии фотографа и пытается его отыскать. Во взгляде её блёклых серо-голубых глаз страх мешался с лёгкой птичьей сумасшедшинкой, бледные руки стискивали потрёпанную кожаную сумочку, свалявшийся шерстяной шарф размотался и соскальзывал с плеча. Её сфотографировали по пояс, но сам собой напрашивался вывод, что на ней обязательно должны быть штопаные чулки или колготки. Внешность девушки была незнакомой. Детектив даже не удивился - в последнее время он видел так много светлых кудрей и миловидных лиц, что даже начало надоедать. - Нынче блондинкам небезопасно находиться в этом городе. - Вот как? Думаете, с детей он перейдёт на девушек? - Я думаю, он не откажется ни от тех, ни от других, - Артур спрятал фотографию в карман куртки. - А подробнее? Кто она, чем занимается? Где вы ее видели последний раз и почему вы уверены, что она в этом городе? - Агнес Спенсер, исчезла в сентябре в Лондоне, чудесным образом объявилась в Лаймстоуне неделю назад под чужим именем и снова пропала. Работала в Лаймстоунском универмаге, продавала свежую выпечку, подрабатывала официанткой в кафе. По сути - никто. Родители в Лидсе, она не была у них с год, после исчезновения из Лаймстоуна не звонила. Друзей у неё нет, любовников нет. Почему я думаю, что она здесь? Я просто знаю, поверьте мне на слово. Вейр выдавал информацию скупо, официально, но в его глазах светился лукавый огонёк, словно поиск странной девушки был охотой, а Артур Старгер - новой борзой, которую не терпится проверить в деле. Детектив только кивнул, проигнорировав этот взгляд. - Почему вы решили поручить это мне? Ваши молодцы не справляются или их прерогатива только слежка? Вейр помолчал, подыскивая ответ. - Я надеялся на помощь местной полиции, но у них и без меня хлопот по горло. К тому же, я не хочу заострять внимание на своих поисках. Слишком активные действия могут её спугнуть, и более того, она, вероятно, знает, что мы здесь. - Хм, - Артур внимательно посмотрел на него. - Хорошо, я согласен. Не бесплатно, конечно. - Вашу таксу я знаю, - отмахнулся Вейр. - И надеюсь, что вы не просто так едите свой хлеб. Ещё вопросы, мистер Старгер? - Пожалуй, нет, только... ваши люди так и будут за мной следить? Старик даже глазом не моргнул. - Вас это настолько раздражает? Не обращайте внимания. - Нет, просто я еще не чувствовал себя таким охрененно значительным. Вы льстите моему самолюбию, - детектив усмехнулся. - Рад, что вы не против, - Вейр медленно встал и протянул ему руку. - Жду вас с хорошими новостями, мистер Старгер. Как говорят у нас в Департаменте, да укажет вам путь Король-Жрец. - Предпочитаю полагаться на собственные глаза, - Артур сжал сухую, узловатую ладонь. Вейр ничего не ответил. Он ещё дружелюбно улыбался, но его взгляд, профессиональный, холодный, уже препарировал детектива в поисках чего-то скрытого. VI Мама молча убрала свою тарелку в посудомойку и ушла смотреть свои бесконечные сериалы. Ник с отцом остались за столом одни. Отец ел не спеша, дуя на каждую ложку порошкового пюре, и одновременно читал новости с планшета. Ник ковырялся в тарелке, потому что есть не хотел, но, откажись он от пюре и плохо прожаренных мороженых котлет, неизвестно, что бы сказала мама. Он больше не знал, чего от неё ожидать. - Ты должен извиниться, - сказал отец, отложив планшет. - За что? - Ник не чувствовал себя виноватым. Он делал всё, что мог ради семьи, в чём его вина? - Ты не говоришь куда пошёл, оставляешь дома телефон и таскаешься за человеком, который может оказаться маньяком-убийцей. Мы волнуемся. По отцовскому голосу не слышно было, чтобы он сильно волновался. Ник подозревал, что его просто раздражает нарушение правил, простого домашнего распорядка, к которому он привык. Он даже не пытался сам успокоить маму, свалив всю ответственность на старшего сына! - Со мной всё в порядке и Артур не маньяк! - получилось обиженно, будто детская жалоба. - Он же помогает полиции! - Ты можешь за него поручиться? Ты не знаешь людей, Феникс. - Знаю! А ещё он знал, что отца криками не проймёшь. Но всё равно не мог удержаться. - Нет, не знаешь. Если бы не мама, которой ты нужен, я давно отправил бы тебя обратно в Лондон. Но ты теперь её единственное утешение, поэтому, будь добр, удели ей внимание, как она всю жизнь уделяла внимание тебе. Это называется «долг», сын. - Я выполняю свой долг! - Чашки звякнули, телевизор в гостиной заголосил громче. - Я ищу маньяка! Я делаю хоть что-то, пока ты просто сидишь дома! Думаешь, я так люблю Лепрекона?! Да я никогда его не любил! Это всё ради мамы! Ради… ради тебя тоже! Запахло палёным, и Ник поспешно отскочив к кухонной раковине, сделал вид, что моет руки. Изразцовая плитка тут же вспотела от пара. Отец молчал, опустив голову. - Ты ещё ребёнок, - наконец, сказал он. - За всю свою жизнь ты ни разу не говорил, как взрослый человек. Только поэтому я тебя прощаю. Когда-нибудь ты повзрослеешь, и тебе станет стыдно, я надеюсь. - Надейся, - сквозь зубы бросил Ник и бочком попытался выскользнуть из кухни, пряча руки. Разговор вроде бы был окончен, но отец вдруг окликнул его. - И ещё. Не доверяй никому и старайся избегать не только своего детектива. Дежурная вежливость, и не больше. Не болтай. Не раскрывай ход расследования. Не говори об Алексе. Ты меня понял? Ник опешил. Он не думал, что отец может вот так подозревать всех подряд, друзей и соседей. Хотя почему нет? Ему же на всех наплевать. - Но… но почему? - Ты знаешь, почему. Мы ни в ком не можем быть уверены. - У мистера Сандерса пропала внучка, но он никого не обвиняет и со всеми нормально общается. Почему мы так не можем?! Только потому, что ты так решил? Отец не ответил. Он вскинул голову и смотрел на Ника долгим странным взглядом, будто пытаясь понять, не послышалось ли ему. - Мистера Сандерса? Он здесь? - Да, - Ник чертыхнулся про себя. Он слишком поздно вспомнил, что весёлый мистер Сандерс не ладит с отцом. - Вот как, - отец снова включил планшет. - Понятно. Ник ещё помялся на пороге, пожал плечами и хотел уже подняться к себе, но задержался у дверей гостиной. Мама лежала на диване и внимательно смотрела, как девушка на экране демонстрирует возможности новой картофелечистки всего за девять девяносто девять. Нет, это была не мама. Этой женщине с немытыми волосами он не хотел говорить «прости». Даже обнимать её не хотелось. Поэтому он просто поднялся к себе. *** Когда сын ушёл, Стивен захлопнул планшет и убрал тарелки со стола. Он внимательно рассмотрел маленькую, с подушечку мизинца, прожжённую дыру в скатерти, потом подошёл к раковине, включил кран с горячей водой, и долго смотрел, как запотевает плитка, как капли стекают по изразцовым грушам и яблокам, одна за одной, одна за одной… Плитку давно нужно было как следует почистить. Почему бы не завтра? Стивен редко занимался хозяйством, но с удивлением обнаружил, что с возрастом это начало ему нравиться. Мелочи вроде неубранной кружки заставляют двигаться, создают иллюзию полезной деятельности, пока голова занята мыслями. Он не тратил время на бесконечное «за что?», как жена, которая всё никак не могла взять в толк, что в несчастьях нет абсолютно никакой логики и смысла. Он думал о Фениксе. Стивен давно и с горечью убедился, что старший сын - глупое, поверхностное существо, но вместе с тем Ник обладал какой-то невероятной интуицией, звериным чутьём и сказочной удачей. Он шёл по жизни, как пьяный шахтёр, бредущий домой: неосознанно, но успешно обходя все опасности. Сначала Стивен считал мальчика ещё и трусоватым, но сегодня понял, наконец, что всё не так просто. И не знал, радоваться этому или огорчаться. У судьбы нет цели и замысла. Строго говоря, самой судьбы тоже нет, но есть теория вероятности, и смерть обоих детей от руки одного человека в неё укладывается. Бесполезно спрашивать «за что?» Бесполезно искать виноватых, потому что виноваты всегда взрослые. Все. Всё сообщество слепых, равнодушных взрослых. Ник ещё не занял своё место среди них, в нём что-то оставалось от чистоты и невинности детства. Инфантильность, да, но вызывавшая почему-то нежность и лёгкую зависть. Его самого эта искра покинула давно. Очень давно и слишком рано. Стивен закрыл краны и только тогда услышал, что в дверь настойчиво звонят. Комкая кухонное полотенце, он прошёл в коридор и открыл дверь. Он знал, кого увидит, и не удивился. На пороге стоял Эндрю Кейн, его худая, взъерошенная фигура почти сливалась с темной улицей, на которую уже опустились сумерки и промозглый холод. Эндрю явно собирался звонить еще раз, но так и не закончил это движение, застыв, странным жестом подняв руку в сторону своего бывшего учителя. - О. Мистер Шеобанн, - он в замешательстве произнес имя, а потом жизнерадостно улыбнулся, но эта приветливость была такой же нездоровой, как и неровный румянец на бледном лице, и блеск темных глаз. - Добрый вечер. Как удачно, вы-то мне и нужны. Я... я хотел поговорить. Стивен оглянулся. За спиной никого не было, звонок никто не услышал. Или не захотел услышать. - Я слушаю, Кейн. Он не собирался впускать бывшего ученика в дом. Не в таком состоянии. Тот мгновенно это понял, бросив лишь беглый взгляд на прихожую, залитую теплым светом, и его улыбка стала язвительной. - Вы, как всегда, сама любезность. Мне это нравится, вам ни до кого нет дела, я тоже так хочу. Поделитесь секретом, а? - библиотекарь тяжело оперся на косяк двери, и за порог сразу проник запах дешевого коньяка и сигарет. - Я знаю, что этот человек в городе, - Стивен чуть отодвинулся. - Что дальше? Кейн удивлённо остановил блуждающий взгляд на учителе. - Вы знаете?.. - эхом повторил он, - я думал вы... а, неважно. Да, эта сволочь приползла все-таки сюда... Не бойтесь, я не собираюсь вас о чем-то просить, уже давно вырос из того возраста, - он усмехнулся. - Я всего лишь хотел узнать, будете ли вы рассказывать... о том, что было, - Эндрю подался вперед, его глаза лихорадочно блестели, словно библиотекарь за эти сутки подцепил малярию. Эндрю не знал, сколько раз за эти годы он снимал с книжной полки пыльную картонную коробку от диктофона и смотрел на маленькую кассету. Сколько раз он думал, в чём же состоит его долг. Думал о том, насколько один человек может быть властен над другим и к чему может привести злоупотребление этой властью. Да и потом, зачем полиции происшествие многолетней давности? Слишком тонкая ниточка, которая может завести в никуда… но может и тянуться к убийце. Если раньше можно было сколько угодно сомневаться, то теперь жёлтая лента, отделившая комнату Алекса от остального дома не пускала обратно, в уютное равнодушие и бездействие. Однажды он уже совершил ошибку и не хотел бы оступиться снова. -Я должен, - честно ответил Стивен. Он не видел смысла лгать, не в этом случае. - Я ни в ком и ни в чём не уверен. Это всё? Или у тебя есть что-то, о чём мне нужно знать, Кейн? Стивен заглянул в мутные глаза Эндрю, вечно отстававшего по математике Эндрю, так же, как заглядывал в глаза всем соболезнующим соседям. Холодно, в упор, пытаясь отыскать ответ. Но не нашёл ничего. Как всегда. Вчера заходил Финч. Потоптался у входа, посидел на кухне, стараясь не таращиться на полицейского. Пру к нему так и не вышла: вбила себе в голову что перед соседями должна выглядеть идеально, показать им всем… только вот что показать? Что она не страдает? Стивен налил Финчу кофе, передал чашку из рук в руки. Сильные руки. Гарольд был высоким, крепким мужчиной, такому ничего не стоит схватить ребёнка и запихнуть в машину, например. Он сидел, широко расставив ноги и уставившись в глиняную миску с печеньем, потому что больше особенно некуда было смотреть, не боясь показаться невежливым. Взгляд у него был какой-то туповатый, расфокусированный, будто Гарольд временами не был до конца собой… Или просто устал на работе. У него самого было двое детей, не самых идеальных, в сложном возрасте, и он пришёл, потому что искренне сочувствовал. Знал, что должен сказать Стивену хотя бы пару слов, и говорил искренне, хоть и запинаясь. Стивен слушал, кивал и не верил. Никому. Кейн только криво усмехнулся, немного отстранившись. - Что ж, спасибо за прямоту. Буду теперь знать, что опять нужно готовиться стать звездой местных сплетен. Жаль только ни одного фаната… Вы меня тоже подозреваете? Ах да, я ведь должен быть первым в вашем списке… Я не знаю, что вам сказать. Вы мне не поверите, мистер Шеобанн - что бы я ни сказал, вы будете сомневаться. Вы же слишком честный, так давайте не будем обманывать друг друга. Стивен вздохнул, снял очки и помассировал двумя пальцами переносицу. - Я не хочу никого подозревать, - это была правда. Эндрю, как и любой другой человек, заслуживал правды. - Но подозреваю. Человек, чуть не убивший моего сына, может каждый день здороваться со мной по утрам. Я надеюсь, тебе никогда не придётся задумываться о таких вещах или менять свой взгляд на людей подобным образом. Я не могу доверять никому, и тебе тоже, причину ты знаешь. Ничего личного, Кейн. - Черт возьми, как я люблю эту фразу. "Ничего личного". Почти попал в детство, вы мне ее часто говорили, помните? - Эндрю рассеянно улыбнулся, а потом снова наклонился к своему бывшему учителю. - Наверное, стоило поговорить с вами сразу, ещё тогда, когда я вернулся, но... я так и не решился. Не хотел вспоминать, да и у вас своя жизнь... Я думал, вы давно все забыли. Стивен застыл. Конечно, Кейн не мог знать, что творилось у него на душе, никто не мог - Стивен сам об этом позаботился. Надо было извиниться перед ним, но четыре года назад стыд был ещё слишком силён, а теперь не поворачивался язык. - Я не забыл, - коротко сказал он. - Я никогда не забываю своих ошибок. Библиотекарь замолчал, пристально глядя на него. В зелёной глубине глаз не отразилось ничего: ни злости, ни удивления. Неяркий свет, падающий сверху от лампочки над входом, только сильнее подчеркивал тени на лице, делая его еще более худым и заостренным. - Знаете, что мне в вас больше всего нравилось по сравнению с другими учителями? Вы всегда были такой отстраненный, а теперь вы меня второй раз разочаровываете, - он усмехнулся и рассеянным жестом поправил очки. - Впрочем, это, наверное, не важно... Лучше бы вы забыли, мне нравится думать, что ничего не было. - Это… - невозможно. Невозможно сделать вид, что ничего не было, переписать свою память. Или просто он, Стивен, лишён исцеляющей способности забывать? - Это твой выбор. Свой я уже сделал. В прошлый раз я выбрал неправильно, но сейчас ошибки не допущу. - Неправильно? - тихо повторил Кейн, словно пробуя слово на вкус. - И это... все? - он сверлил учителя пристальным взглядом, а потом внезапно рассмеялся, пьяно, но искренне. - Вот теперь я узнаю вас, мистер Шеобанн. Да не бойтесь, я не жду от вас никаких извинений... Хотя признаю, тогда я пару лет ужасно злился, вы ведь обманули мои надежды. Вам просто не надо было вмешиваться, ничего бы все равно не изменилось... наверное, ждете, что я пришёл вас обвинять? А я даже не могу понять, что к вам чувствую, - он нахмурился, - вы хороший человек и до сих пор мне нравитесь. То, что произошло с вашим сыном, неправильно. Я хотел бы помочь, но ничего не могу сделать. Стивен сделал шаг ему навстречу, чтобы...что? Примиряюще пожать руку человека, который, возможно, уже ему отомстил? И не только ему. Но Эндрю не выглядел мстителем. “Я должен был прийти к нему сам. Ещё четыре года назад я должен был...” - Пап? - донёсся из коридора сонный голос Ника. - Кто пришёл? Это ко мне? Он машинально прикрыл дверь, чтобы скрыть Энди. - Мистер Кейн снова ищет Мэри, - он ненавидел врать, особенно собственному сыну, и знал, что бессонница теперь обеспечена. Впрочем, он так и не спал нормально с самого Рождества. - Ты тут ничем не поможешь. - Мистер Кейн? - Ник подошёл ближе, растрёпанный, бледный и измученный. - Дай я с ним поговорю! Может, он узнал что-то новое... Стивен загородил дверь. - Хватит на сегодня, Феникс. Иди в свою комнату. - Что? - Ник сощурил припухшие глаза. - Пап, мне не десять лет! Стивен промолчал. Ему было жаль сына, жаль его отчаянных и бесплодных попыток победить зло, бывшее куда больше и сильнее. Зло, которое, скорее всего, так и окажется безнаказанным. Кажется, Феникс что-то понял, потому что зевнул и ушёл, хмуро махнув рукой. - Ладно. Спокойной ночи. - Спокойной ночи, сын, - негромко сказал Стивен ему вслед. Он хотел дать Эндрю понять, что настоящее важнее прошлых обид, но того на крыльце уже не было. * * * Дождь прекратился, в сплошной пелене туч появились слабые проблески темно-синего, быстро тускнеющего неба, но было еще слишком рано, чтобы среди них появились звезды. Хаммилс-клоуз угрюмо ждал приближающейся ночи. Старый асфальт дороги и каменная кладка стен домов почернели от влаги, из-за чего в переулке уже, казалось, совсем стемнело. В дождевой канаве громко журнала вода, даже подстриженные на зиму кусты роз мисс Бланк и миссис Розуотер уныло опустили листья, прибитые дождём. Этот переулок никогда не был оживлённым (что вполне устраивало Артура), но сейчас вымер окончательно - темнота и погода сделали своё дело. Или же это была тревога, растекшаяся по улицам города, как дождевая вода, скапливаясь в таких переулках, просачиваясь в каждый дом сквозь невидимые щели. Фонари еще не зажглись, но в окнах уже горел свет, а в темноте вдоль заборов и входных дверей переливались яркими цветами уличные фонарики - после Рождества их включали раньше времени, словно надеясь напускным весельем прогнать всеобщее смятение. Зажав под мышкой папку с бумагами, Артур толкнул проржавевшую калитку своего дома и поднялся по ступенькам, уворачиваясь от цепких мокрых лап непомерно разросшегося земляничника, который норовил стрясти все капли с листьев прямо за шиворот. Кто-то из предыдущих владельцев был большим любителем растений, но посредственным садовником, и результаты его трудов непомерно разрослись, превратив сад в полный хаос, разбираться с которым у детектива не было никакого желания. Проходя в этот раз, он даже не пообещал себе вырубить все к чертовой матери, как обычно - день был слишком насыщенный даже для таких мыслей. Артур думал только о кровати, но знал, что вряд ли доберется до нее раньше полуночи. Он достал ключи. Прихожая встретила густым сумраком и холодом, как пустой погреб, под ногами скрипели доски, вторя шагам. За год детектив привык ко всем звукам, которые издавал старый дом, но сейчас они все равно раздражали. Сбросив куртку, он запер дверь и, не включая отопление, сразу поднялся на второй этаж, в единственную свободную комнату напротив спальни. Холод был только на руку. Не хватало ещё заснуть, разомлев в тепле - для этого было ещё слишком много работы, хотя мысль о ней внушала отвращение. Весь день сегодня внушал отвращение. Артур включил свет, закурил и вытряхнул бумаги из папки на подоконник. Комната была совершенно пуста, за исключением двух рядов листов бумаги, прикрепленных к стене. Светловолосые дети, пропавшие в Корнуолле, которых он выбрал из присланного материала. К ним он добавил, приклеив скотчем, подробную карту Рейвенстоуна, которую удалось найти сегодня. Она была самая не туристская из всех туристских, а значит менее отвратная. Следующими были фотографии, детектив приколол их на карту в углу: Ричард Кетроу - пропал 10 ноября, Алекс Шеобанн - нападение 24 декабря и Мэри Лоу - пропала 27-го. Они ничего не говорили, не вопрошали о возмездии, просто улыбались со снимков, как будто отрицая то, что случилось. Теперь этими улыбками придётся любоваться каждый день и, возможно, к ним прибавится кто-нибудь ещё. - Например, Кристофер Вудс, - произнёс вслух детектив, чтобы хоть как-то нарушить тишину в доме, которая сегодня казалось слишком глубокой, почти звенящей. Чего-то не хватало, может быть, шума дождя? Или слишком велик был контраст с библиотекой, переполненной людьми и голосами? А ещё была девочка, о которой думал убийца, перед тем как напал на младшего брата Шеобанна... Неужели у него перерыв всего две недели между охотой? Это уже отдавало неприкрытым безумием. Между Кетроу и Шеобанном он добавил "девчонка". Поборов желание немедленно спуститься вниз за виски, Артур отметил на карте все дома жертв, прочертив их путь до предполагаемого места пересечения с убийцей: Шеобанн на улице, Лоу на улице и Кетроу... в собственном дворе. Артур нахмурился, и его рука медленно вывела рядом вопрос. Рискованную игру вел этот ублюдок, если у него хватило наглости на такое. Он окинул всю стену внимательным взглядом и поморщился. Ни одного ответа, только вопросы, противоречащие друг другу. И сомнение, которое путало все мысли. Эти дети… Артур привык доверять себе, хотя после лечебницы сделать это было непросто. Он поверил, что все встало на свои места… а если эти полтора года спокойствия были лишь иллюзией? - Или кто-то идиот и параноик, - детектив усмехнулся, пытаясь отогнать эту мысль. Где-то внизу скрипнули доски. Артур повернул голову, думая, что ему померещилось, но звук повторился, на этот раз более отчётливо, как будто кто-то медленно расхаживал внизу, стараясь не шуметь. Но в его доме, как и в остальных старых развалюхах на этой улице, невозможно было сделать это незаметно. Детектив ненавидел скрипучие полы и лестницы, но в этом был и свой плюс. Какого черта? Он ведь запер дверь. Осторожно выйдя из комнаты, Артур заглянул вниз. В прихожей и на лестнице было почти темно - дом медленно и неумолимо погружался во мрак. Тени сгустились, и очертания предметов стали нечеткими, неясно расплывшись в темноте. Детектив медленно спустился, но прихожая оказалась пуста, так же как и кухня, и ванная. Входная дверь была закрыта на ключ. Он заглянул в гостиную - никого, только на столе лежали разбросанные бумаги, которые он просматривал вчера, ноутбук, стакан и бутылка, заполненная лишь на треть. В комнате было холоднее, чем в доме, но еще не совсем темно. Может ему все показалось? Втиснув окурок в переполненную пепельницу, Артур включил компьютер - сегодняшний день в библиотеке явно потребует много записей. Только сначала надо было выпить. Детектив отхлебнул виски прямо из бутылки, но мгновенно замер, так и не поставив ее обратно на стол. Знакомый запах. Странная смесь сырой подмерзающей земли и едва уловимый, тонкий привкус меди. Кровь. В темноте в углу дивана тускло блеснули два глаза, два кружка, фосфоресцирующие, как у кошки. Но силуэт сидящего там был слишком велик для этого зверька и слишком неподвижен. От него по комнате волнами расползался холод, как изморозь в старом склепе. Яркий, искусственный свет монитора мешал разглядеть гостя, но Артур и так помнил его наизусть. Он ждал этого, но не думал, что все случится так скоро. Слишком скоро. Теперь спокойствие точно закончилось. - Проваливай отсюда, - проворчал детектив. Тень не шевельнулась. - Вам нравятся вороны и камни, мистер Старгер? - захихикали в темноте хрипло и безжизненно. Запах усилился. - Я сказал пошёл на хер. Тебя нет, - Артур встал и включил свет, но комната была пуста. На диване действительно никого не было.