Обещанные принцы

В Королевской Гавани редко происходят события способные затронуть как обычных людей, пусть и весьма зажиточных, так и благородных господ. Особенно, если дело касается развлечений, ведь только представители высшего общества имели доступ к роскошным пиршествам и приемам, не говоря уже о бальных залах, куда несчастной простолюдинке, включая ту, что частенько пачкается золой, попасть невозможно. Однако у правил всегда бывают исключения, и в этот раз его решили устроить предприимчивые жители Вольных городов. С разрешения Малого совета в центре столицы открылась так называемая «Выставка потех», обещающая принести казне процент от выручки, который, учитывая набирающую популярность предприятия, грозился вылиться в весьма солидную сумму. Развлечения были на разный вкус и кошелек, но, разумеется, ничего непристойного, это ведь не «Выставка утех», говорили эсоссцы, подмигивая и кивая головой в сторону нескольких шатров, стоящих в самом дальнем конце парка, окруженными густыми деревьями. Официальная и приличная часть состояла из различных лавок со сладостями и заморской едой, своеобразных тиров где нужно было добывать призы метанием кинжалов или стрельбой из мини арбалетов, качелей, созданных для милых дам, загонов с животными, где имелись ручные обезьянки, тигры, и множество разноцветных птиц, которых можно было покормить и погладить, а также зебр и верблюдов, обученных катать людей. Будь корабли менее забиты всем вышеперечисленным, то непременно улицы Королевской гавани огласили бы и трубления огромных слонов. Но к счастью, им не нашлось места, подобные звери производили бы больше шума, а еще, быть может, могли бы стать искушением для драконов, ведь заморская еда вызывает соблазн не только в людях. Особенно если дракон размером с Вхагар, разве кто-то сможет отказаться от сытного обеда? Маловероятно. Нечто подобное пользовалось огромной популярностью за Узким морем, а учитывая, что благодаря Ярмарке, столица полнилась людьми со всего Вестероса, обладающими увесистыми кошельками, такая инициатива, казалась более чем выгодной. Когда Элианта и Элоиза выказали желание посетить данную выставку, то встретили ожидаемый отпор леди Марианы: — Что за вздор вы удумали?! Там ведь повсюду будут эти дикари! Кто подразумевался под дикарями предприимчивые эсоссцы или обычные горожане, девушки решили не уточнять. Вероятно, и те и другие. — Но нас ведь будут сопровождать наши рыцари, а еще принц Дейрон с Мартином! — не успокаивалась Элоиза. — Когда я еще смогу увидеть… — там было столько нового, что одним словом и не выразиться, — все Это? — Матушка, за несколько дней не было ни одного весомого происшествия, королевские гвардейцы исправно следят за порядком, — поддержала Элианта. — К тому же, мы действительно будем под надежной охраной. — Говорите, вас будет сопровождать принц Дейрон? Сестры кивнули. Надежда сосватать еще одну дочь за представителя королевской династии все еще теплилась в груди леди Беркли, и раз принц Эймонд не спешит с предложением, может его брат будет расторопней? Элоиза это будет или Элианта, не столь важно. Главное, чтобы коллекция пополнилась Таргариеном. После родства с наследником будущей королевы и хранителем Севера, другие варианты казались серыми и безликими. Разве что хранители остальных частей света, могли бы составить конкуренцию принцам. — Так и быть, — прикусила губу леди Мариана (вернее раскатала, но кто ей об этом скажет?). — Вы можете пойти на Выставку, только не отходите от сопровождающих ни на шаг! Девушки улыбнулись. Они не сомневались в решении матери. * Уже вечерело, но солнце еще не касалось горизонта, довольно ярко освещая все вокруг. Компания направлялась к центру, прогуливаясь и ведя светскую беседу. Мартин шел рука об руку с Элиантой, в то время как Элоиза обхватила принца. Она бы с радостью поменялась местами, но, как и Дейрон, проиграла в скорости Хайтауэру — Я рад, что ты согласилась пойти, — сказал брюнет, чуть склонившись, — в последнее время, ты слишком много времени проводишь в госпитале. — Ты прав, иногда стоит дать себе передышку. Трудолюбие Элианты произрастало на почве внутренних переживаний, которыми она ни с кем не хотела делиться, поэтому без лишних вопросов согласилась пойти на Выставку — хороший повод отвлечься и отвести подозрения. Элоиза нахмурилась, она только недавно узнала, куда все время пропадает сестра, и испытала крайнюю степень разочарования. Девушка уже вовсю воображала романтичные посиделки с драконьим принцем, а тут кашляющие, чихающие, стонущие оборванцы, которые еще и пахнут не лучшим образом. Хотя, быть может, она и согласилась бы на такое, будь Мартин все время рядом. Беркли задумалась. Нет, пожалуй, даже ради прекрасных синих глаз, она не рискнула бы здоровьем, в том числе душевным, и платьем. — Я безумно рада, что ты составил нам компанию, — шепнула Элоиза Дейрону. — Твоя персона перевесила чашу матушкиных весов, но скажи, почему тут нет прекрасной Рейны? Ты ведь сказал ей о своих чувствах? Принц вдруг покраснел. Стало быть, не сказал. — Рейна, как я уже говорил, не слишком любит скопища людей. — К тому же твой подарок, не выпускает ее из покоев? — Элоиза улыбнулась, будь она на месте приятеля, уже бы десять раз пожалела о содеянном, какое-то яйцо-разлучник получается. — Похоже на то, — вздохнул Таргариен. Он все еще не поговорил с принцессой, хотя каждый день репетировал речь перед зеркалом. Мало какое отражение слышит столько искренних признаний в любви, разве что трюмо известных красавиц могли бы с ним посоревноваться, однако, как правило восторги там односторонние и абсолютно тривиальные. — Тебе помочь? Ты знаешь, я могу. — Боюсь тут твои чары бессильны. Хотя отдаю должное, с сестрой ты справилась на отлично. Элоиза очень скучала по Эленде. Без нее стало совсем пусто. Словно часть души отправила в Винтерфелл. Интересно, ее душа уже добралась до Севера, или до сих пор разражается гневом на дорогу, лошадь и мужа? Хотелось бы послушать ее ворчание. Кто бы знал, что недовольный голос сестры, брюзжащий по поводу и без, станет таким желанным, что даже самая прекрасная музыка не сможет с ним сравниться. Отвлечение пришлось бы весьма кстати. — Как скажешь, — улыбнулась она, мысленно сделав заметку, познакомиться с принцессой поближе, Элия вполне может в этом подсобить. Мартин усердно занимал Лео беседой, и девушка была ему благодарна. Это какая-то странная магия, стоит ей покинуть пределы госпиталя, как все мысли тут же обращаются к Эймонду. Буквально. Шаг за порог и все, мозг атакуется воспоминаниями его взгляда, голоса, прикосновений, а еще горечью от того, что вот уже неделю он не может выделить время на обычный разговор. Просто пытка! Однако сегодня девушка планировала оставить позади свои нелепые переживания, скоро состоится бал, уж там то она не упустит возможности вцепиться в него. Может пара ударов по беловолосой башке раскроют причину почему он ее избегает? И пусть только скажет, что дело в работе! Незаметно разговор охватил всех присутствующих. — В Старомест однажды приезжал цирк, — задумчиво произнес Мартин. — Помнишь, мы ходили туда вместе с матушкой? — Конечно, — Дейрон улыбнулся, вспомнив леди Хайтауэр, она была необычно доброй женщиной. — Только с тех пор я ужасно боюсь скоморохов. Сестры захихикали, непривычно слышать от столь искусного воина о глупых детских страхах. — Это не смешно! Они невероятно жуткие, я неделю спать не мог, — парень поежился, вспомнив разукрашенное лицо и цветастый костюм, образ как будто специально создан для ночных кошмаров и почему люди находят их забавными? — Лионель однажды решил подшутить и ночью наведался к нему в комнату в шутовском наряде, Дейрон так испугался, что криком перебудил всю башню, правда, когда я прибежал на подмогу, оказалось, что помощь нужна вовсе не ему, а моему старшему брату. Малец так отделал его ночным горшком, что тот не мог даже пошевелиться, — Мартин улыбнулся, сцена из прошлого отчетливо маячила перед глазами. — Какой ужас, — почти в один голос пролепетали девушки. — Ужас в том, что Лионель потом называл меня Рыцарем Ночного Горшка. Такое себе прозвище. Ребята засмеялись. Элианта в очередной раз убедилась в правильности принятого решения, ничто так не скрашивает серые будни, как компания хороших друзей. Для полного счастья не хватало только лучшего друга. То ли Семеро услышали ее мысли, решив заодно проверить на прочность голову одноглазого принца, которого девушка собиралась допрашивать с пристрастием, то ли потехи эсоссцев оказались настолько привлекательными, чтобы заманить сразу нескольких королевских отпрысков, но впереди замаячил силуэт Эймонда Таргариена. Элианта на мгновение замерла, улыбка сама собой озарила ее лицо, правда, когда толпа чуть расступилась, позволив разглядеть спутницу принца, радость внезапно померкла. Рядом легкой походкой вышагивала Флорис Баратеон, что-то беззаботно щебеча, она была столь хороша в синем платье, подчеркивающим удивительный цвет глаз, что некоторые прохожие позволяли себе в восхищении оглянуться. Эймонд не сразу увидел знакомых, думая о чем-то своем и где нужно кивая головой на бессмысленный поток слов, неудержимо вырывавшийся из прелестных губ юной девушки. О чем она говорила? О танцах? О том как провела безумно увлекательные выходные выбирая самую лучшую ткань для платья? О каком-то рыцаре с крыльями? Что? Он уставился на нее непонимающе. — Это сказка, мой принц. Самая прекрасная сказка о любви, — залепетала она, хлопая ресницами, к слову, такими пушистыми и густыми, что принц испугался, как бы она не взлетела. Даже крылья Вхагар и то казались меньше, это свои или девушки уже придумали способ их удлинять? Он посмотрел ей в глаза, из-за чего леди смутилась, а затем продолжил свой путь, увидев наконец Элианту. Боги! Он выдохнул, выхватив ее образ в толпе и непроизвольно ускорил шаг, чтобы быстрее оказаться рядом. Флорис пришлось сделать тоже самое, в длинном платье не особо удобна стремительная ходьба, однако принц даже не подал ей руку, предоставляя самой справляться с ворохом тканей. Пожалуй, на подобную прогулку следовало бы надеть наряд поскромнее, но в этом она смотрелась так восхитительно, Эймонд непременно должен был оценить и покорено пасть к ногам, а не позволять ей путаться в своих. — Элианта… — произнес он, приблизившись, с жадностью осматривая ее лицо, не в силах оторваться. Так прекрасна… — Ваше высочество, — Лео поклонилась, и принц сначала не понял, почему так официально, пока его не коснулась рука леди Баратеон, возвещая о том, что они не одни, а находятся посреди оживленной улицы. Обменявшись приветствиями, не такими радужными, как могли бы быть, учитывая, что как минимум четверых связывает давняя дружба, они вступили в разговор, который должен был быть легким и непринужденным, однако его воздушность таяла с каждой секундой. Эймонд по-прежнему не сводил глаз с Элианты, словно бы пытаясь вобрать в себя ее образ. Как же сложно устоять на месте, борясь с желанием схватить ее и закружить в объятиях. С этим неожиданно помогла Флорис, она обхватила его за руку да так крепко, словно якорь, пытающейся удержать рвущийся в море корабль, но корабль был благодарен, он не хотел потонуть в пучине своих же страстей. Баратеон улыбнулась сопернице самым очаровательным образом, хотя, учитывая вложенные эмоции, получился скорее оскал. — Его высочество пригласил меня в парк, — сообщила она елейным голосом. — Правда чудесно? Элианта чуть сжала губы, подавив неуместное раздражение, а затем ответила дружелюбной улыбкой, все-таки не зря столько лет притворялась другим человеком, изобразить на лице несуществующие чувства, почему нет? Чем это сложнее личины Лео Дорвела? — Это замечательно! — восхитилась она. — Принцу Эймонду невероятно повезло с компанией. Мы вот тоже решили прогуляться. Пожалуй, Эймонд только сейчас заметил окружавших ее людей. Взгляд, сосредоточенный только на прелестной подруге, обратился теперь и к ее сопровождающим: Дейрон и Элоиза, которые вновь принялись шушукаться, и Мартин Хайтауэр, стоявший непозволительно близко. Принц нахмурился, уставившись на их переплетенные руки. «Почему она обхватывает его руку?» — удивлялся он, совершенно не думая о Флорис, делавшей тоже самое. Усилием воли оторвавшись, от столь неприятного зрелища, Эймонд обратился к лицу дяди. Тот казался невозмутимым, парень с легкостью смотрел в бушующий яростью глаз, кажется, не чувствуя ничего кроме любопытства и удовлетворения. Как же захотелось ему врезать, но нужно отдать должное, мало кто способен выдержать такой тяжелый, устрашающий взор. Зубы во рту угрожающе скрипнули. — О, мы почти пришли! Нам стоит поторопиться, если не хотим весь вечер лицезреть исключительно друг друга, — вставил Дейрон, который начинал беспокоиться за обоих родственников. — Я, конечно, рад вас видеть, но все-таки обезьянки и зебры, кажутся мне более занимательными. А если речь идет о мужской половине компании, то и более симпатичными. Парни усмехнулись, не согласиться с принцем сложно. Элианта, может быть, и заметила бы возникшую напряженность между друзьями, если бы всеми силами не пыталась бороться с собственным желанием оттащить леди Флорис подальше от своего принца. Почему она так крепко вцепилась в его руку? Того глядишь оторвет! Если можно было, Флорис бы и ногами его обхватила, чтобы окончательно обозначить свои владения. Может принц вовсе и не избегал ее? Просто проводил свободное время в более приятной компании, в конце концов, такое вполне ожидаемо. «Уж не думала ли ты, что всегда останешься для него на первом месте? С появлением жены и детей, подобное вряд ли возможно. Несмотря на их дурацкий, очевидно, никому не нужный обет». — Не правда ли сегодня чудесная погода? — вновь подала голос Флорис. — Я так рада, что вы позвали меня с собой, ваше высочество! Эймонд нехотя кивнул головой. Элоиза с трудом сдержала улыбку. Вот где разыгрывается поистине потрясающее представление! Каждый актер пытается играть свою роль, но выходит столь ужасно, что болят глаза. Однако они искренне уверенны в собственном мастерстве, настолько что не замечают отвратительное качество пьесы. Но ничего. Элоиза перечитала целую кучу романов, и прекрасно знала, что нужно делать, чтобы подтолкнуть героя и героиню друг к другу, хотя бы на время. Она встала на цыпочки и что-то зашептала на ухо Дейрону, но их спутники настолько погрузились в свои мысли, что даже не заметили назревающего заговора. Когда ребята наконец достигли цели, вступив на «потешную» территорию, Элоиза ярчайше улыбнувшись защебетала: — Я бы хотела увидеть больших розовых птиц, говорят они очень милые! А вы леди Флорис? — Думаю да, — ответила Баратеон, оглянувшись на спутника. — Отлично, тогда идемте! — Беркли вдруг схватила ее за руку и вприпрыжку потащила за собой, растерянная девушка даже не смогла воспротивиться. — Потом обязательно глянем на тигров! Они полосатые, словно пчелы, представляете? — Думаю нам не стоит бросать на произвол судьбы бедняжку Флорис, — усмехнулся Дейрон, глядя на то, как одна леди утаскивает другую. Очевидно, подушечные бои весьма неплохо тренируют физическую силу, ибо синеглазый Шторм походила на безвольную куклу, в руках беспощадной Элоизы. — Идешь, дядя? Мартин напрягся, ему вовсе не хотелось оставлять Элианту одну. Или точнее не одну. — Мне нужно добыть подарок для Рейны, здесь можно выиграть сувенир, в метании кинжалов ты мастер, как раз научишь, идем! — он схватил его, совсем как Элоиза Флорис, и прежде, чем тот успел возразить, уволок за собой. Эймонд не знал радоваться ли ему от того, что наконец остался с Элиантой наедине или ужасаться. Неделю он с трудом заставлял себя держаться на расстоянии, и теперь, казалось, что чувства копившиеся все время вдали от нее вот-вот прорвутся с удвоенной силой. — У тебя все хорошо? — решила уточнить Лео, вглядываясь в лицо друга, почему-то бить по беловолосой вредной голове перехотелось. Видимо после того, как от него отлепили леди Баратеон, настроение немного улучшилось. Мм. С чего бы? — Да. А у тебя? — Отлично. В госпитале много работы. Но в целом я справлюсь. — Рад слышать. Не хочешь пройтись? — Конечно, — она шла, пытаясь подобрать слова. «Дорогой друг, где ты пропадал столько времени? Совет погреб тебя под кучей бумаг, или одна из твоих леди под кучей юбок?» — Он тебе нравится? — вопрос Эймонда застал ее врасплох. Элианта удивленно приподняла брови. Ее смутил сам факт вопроса или она не поняла о ком речь? — Хайтауэр. — Эмм. Да, — «почему он зовет его по фамилии?». — Мы ведь друзья. — И только? — он остановился, внимательно вглядываясь в ее лицо, словно этот вопрос был самым важным в его жизни. Лео немного растерялась, ощутив внутри непонятный трепет, от его взгляда? От его требовательного тона? — Да. Девушка увидела, как он тут же расслабился, похоже ответ оказался удовлетворительным. — А Флорис? Она тебе нравится? — Лео поджала губы. Раз уж начали, почему бы не спросить? Эймонд усмехнулся. — Она явно не та, кто мне нужен. Элинату подмывало задать уточняющий вопрос: «Кто? Кто нужен?», однако ей не хотелось портить себе настроение. Эймонд снова рядом, в таких забавных декорациях, где можно весело провести время, зачем упускать момент? Девушка разглядела тир — подарки, игрушки или сладости в обмен на пять попаданий в цель арбалетом. Должно быть, это интересное развлечение. — О, давай попробуем! Спорим я тебя уделаю! — ее глаза загорелись озорством, и Эймонд вспомнил почему так сильно скучал. Ему безумно не хватало лучшего друга. Драконий принц стрелял мастерски, уже дважды с легкостью попав точно в яблочко, владелец лавки ужасно занервничал, основные его клиенты — обычные горожане, которые мазали с первой же попытки, но сегодня его посетила одна взбалмошная девица, которая к неимоверному удивлению, выбила трижды по пять попаданий, потом еще один, кажется из королевской гвардии решил расслабиться в обеденный перерыв и снова пять из пяти. А теперь и одноглазый стремится повторить их подвиги. Такими темпами его вообще без трусов оставят. Но к счастью, девушка была явно на его стороне, она всеми силами пыталась рассмешить друга, чтобы тот скорее промазал. — А помнишь, как в детстве мы украли сладкие помидоры с кухни, спрятав их под рубашкой? Повариха выскочила из-за угла так резко, что ты, споткнувшись упал на живот и из-под тебя вытек весь томатный сок, вперемешку с мякотью. — Ее испуганный вопль был таким громким, что я потом три дня не слышал левым ухом. Они засмеялись. Но стрела все равно угодила в цель. — Хм. А помнишь, Эйгон напился и мы написали на его лбу «я люблю мальчиков»? Эймонд едва сдержал руку прямо, борясь с приступом смеха, но стрела снова попала куда нужно. — Разумеется. Это была твоя идея. — Слишком много не подобающих намеков с его стороны. — Ему пришлось с этой надписью встречать гостей из Волантиса и парочка из них ему недвусмысленно подмигивала. — Нет! — девушка согнулась пополам от хохота, эту часть истории она раньше не слышала. — Поэтому он вспоминает Лео с такой ненавистью? — И поэтому тоже. — А помнишь, как впервые напилась я? Тебе пришлось тащить меня на себе через весь Старомест. А утром мы могли наблюдать удивленные лица Хайтауэров, когда им случилось встретиться со злобной, страдающей от похмелья мегерой? Эймонд улыбнулся. Он прекрасно помнил тот вечер. Помнил ее волнующий шепот: «ты вкусно пахнешь, мой принц», помнил, как она спала в его постели, прекрасная и трогательная, помнил, как луна озаряла ее розовые губы, молящие о поцелуе. Стоп. Что? Неужели все началось еще тогда?! Палец удерживающий спусковой крючок вдруг соскользнул, и стрела, к облегчению лавочника, воткнулась ниже цели. — Аааа! — запрыгала от радости Лео. — Теперь, у меня есть шанс! Она взяла арбалет в руки и с интересом покрутила. — Так, а как им пользоваться? Эймонд засмеялся. — И как же ты собиралась меня уделать? — Очевидно с помощью провидения. — Ох. Давай покажу. Он встал позади, слегка придерживая ее за талию, чтобы подобрать нужную стойку. Его руки мягко скользили по корсету, и Элианта, даже сквозь ткань ощущала их жар. Дышать стало намного труднее, от чего же? Ведь погода в столице впервые за долгое время оказалась терпимой, по крайней мере солнце уж точно не стремилось поджарить их головы, но легче все же не становилось. — Нужно немного повернуть корпус, — проговорил он у самого уха. — А затем выпрямить руку, — он медленно провел ладонью по оголенному предплечью, выравнивая направление, и пальцами чуть сжал запястье, вынуждая крепче обхватить арбалет. Прикосновение к коже посылали по телу тысячи импульсов, так приятно… Элианта слегка повернула голову в его сторону, чувствуя, как от голоса и горячих рук Эймонда в теле собирается едва ощутимая дрожь. Он тоже взглянул на нее и замер. Ее розовые, мягкие губки слегка приоткрылись, словно приглашая насладиться их вкусом, они были так близко, дразня, искушая, всего одно движение и можно коснуться. Дыхание участилось. — Надо… надо… палец на… на спусковой крючок, — сбивчиво проговорил он, стараясь игнорировать назойливое желание, которое с каждой секундой захватывало весь его разум. Лавочник, наблюдавший за картиной, несколько смутился. Повисшее напряжение стало таким очевидным, почти осязаемым. Хорошо, что он не продавец масел, или других взрывоопасных веществ, а то ведь от летящих искр и подорваться можно. — Вот так? — она сглотнула, совсем не глядя на то, что делает. Во рту невероятно пересохло. Что же такое с ней творится? — Угу, — подтвердил Эймонд продолжая изучать девичьи губы, удерживая ладонью нежную руку. Элианта чувствовала себя зачарованной, его близость, его губы, о которых она размышляла в лесу, его горячее дыхание, касавшееся кожи, словно вводили в транс, еще немного и ноги подведут, настолько расхлябанным становилось ее состояние. Эймонду казалось, что он разучился дышать. Сердце стучало так быстро, мысли просто отлетали в разные стороны, оставляя мозг приятно пустым. Весь мир сосредоточился на ее сладких, приоткрытых губах, не было ничего, кроме этого, волнующего момента, сдержаться становилось невозможным, он склонился, следуя заветному желанию, еще чуть-чуть, чуть-чуть… Вдруг тонкий пальчик немилосердно соскользнул с крючка арбалета и раздался болезненный вскрик. Пронзительный звук вмиг рассеял наваждение, приводя в сознание затуманенный разум. Эймонд отпрянул, а Элианта с ужасом поняла, что стрела воткнулась в бедро бедному лавочнику. — Простите! — она тут же бросилась к нему на помощь. — Я ужасная, мне нельзя давать в руки оружие! Девушка плюхнулась рядом со скорчившимся от страданий мужчиной, не щадя свое платье и туфли. — Я помогу, — она выдернула стрелу, а затем за неимением подручных материалов, оторвала край своего наряда и перевязала выше раны, наложив своеобразный жгут. Эймонд наблюдал за ней с восхищением, перемазанная чужой кровью, уверенная в своих действиях, абсолютно не заботящаяся о правилах приличия, она по истине была прекрасна. И как спрашивается перестать о ней думать? Подоспевший Мартин Хайтауэр считал точно также. Элианта остановила кровь, зажав рану полотенцами, которые имелись у прилавка. — Я провожу вас в госпиталь Матери. Надо будет хорошенько обработать рану и нанести мазь. Должно быстро помочь. — Благодарю, миледи. — Хм. Вам не за что благодарить, скорее наоборот. Девушка подняла голову и обнаружила, что устроила целое представление. Мартин, Дейрон и Элоиза глядели с восторгом, другие с недоумением и опаской. А Эймонд с Флорис и вовсе исчезли. Элианта поджала губы, ощутив прилив негодования. Он опять пропал. Друг еще называется! ** Дом Блэквудов — один из древнейших в Речных землях, и как любое высокородное семейство, стремился разрастись во все стороны путем производства потомства и заключения брачных союзов. Лорд и леди Блэквуд старались в поте лица, усердно следуя супружескому долгу, что привело к рождению троих чудесных детей: близнецов Адама и Алисанны, которым недавно исполнилось восемнадцать и Бенджина, едва перешагнувшего пятилетний порог. Когда королева объявила Ярмарку невест, глава семейства понял, что пришла пора возложить хлопотное обязательство по продолжению рода на плечи своих старших детей. И как бы не отпирались близнецы, ведь оба не переносили излишнего внимания и шума, им пришлось повиноваться и отправиться на поиски счастья, или точнее несчастья, в столицу. — Тебе повезло, — говорила Алисанна, сжимая и разжимая пальцы. — Ты по крайней мере сможешь участвовать в турнире, а я должна буду строить из себя леди среди таких же разряженных девиц, и слушать их глупую трескотню. Адам кивнул головой. Он действительно находил единственным плюсом всея балагана предстоящую возможность сражения с рыцарями. — Жаль, что среди испытаний не будет стрельбы из лука, — вновь заговорила Алисанна, которая привыкла к немногословности брата. — Я бы рискнула поучаствовать. Адам усмехнулся. Он был уверен, что сестра способна выкинуть нечто подобное, она любила нарушать правила не меньше, чем пускать стрелы. — Тогда бы победа точно досталась тебе, — совершенно искренне отозвался парень. В последний раз она выиграла в соревновании по меткости, которое близнецы устраивали еще с детства, со счетом 15:13, после чего, ему пришлось целый день носить на груди табличку «Я — криворукий свин». Но ничего, ведь за день до этого, побежденная Алисанна ходила в пышном, длинном платье, с кучей нелепых рюшек и бантов. Смотреть на то, как она в таком наряде пытается забраться на лошадь или оттягивая широкие кружевные рукава пробует упражняться в стрельбе, та еще умора. — Нам обоим. Мне не привыкать с тобой делиться, — улыбнулась девушка. Королевская Гавань не нравилась Адаму. Слишком шумно и оживленно, рой голосов, казалось, проникает в голову и жужжит там не переставая. И как с этим справляются местные жители? Немыслимо. Однако к началу турнира он все же научился мириться с разными звуками и даже находил их неплохой тренировкой, вряд ли посреди поля боя ему обеспечат достаточную тишину, чтобы сосредоточиться на битве, так что даже из неприятной обстановки можно извлечь выгоду, если посмотреть под другим углом. Турнир стал прекрасной возможностью проверить свои бойцовские навыки на ком-то не из Вранодрева, ведь если постоянно биться только с однотипными противниками, то можно окончательно закостенеть, и тогда встреча с кем-то отличным преподнесёт ворох неприятных, а может и смертельных сюрпризов. Блэквуд справедливо полагал, что у разных воинов из разных частей Вестероса должен быть свой особый стиль, который может здорово разнообразить его собственный. В турнире Адам проиграл принцу Дейрону. Это могло бы расстроить, если бы рыцарь не получил от схватки удовольствие и не извлек ценный урок. Ошибки и неудачи способны научить гораздо большему нежели постоянный успех, он готов был поклясться, что в следующий раз, точно избежит того, что привело к поражению. Кто знает, может принц Дейрон спас ему жизнь, наглядно продемонстрировав слабое место? Алисанна расстроилась самую малость: — В настоящем бою ты бы победил, — сказала она серьезно. — Ведь мало кто сможет пережить стрелу в глаз. Такая поддержка показалась бы вдвойне милей, если бы до этого она не обозвала его «девицей в латах», «кривожуем с тросточкой», а еще не поинтересовалась почему он так сильно махал руками, «ты принял светлые волосы принца за муку, которую надобно перемолоть?» Адам лишь рассмеялся, и предложил заказать побольше новых платьев, чтобы привлечь женихов, потому что хорошие манеры и кроткость, тут явно не помогут. Надо ли говорить, что после такого, его лоб подвергся атаке всех возможных предметов, попавшимися под руку взбешенной лучнице? Ее меткость поражала. На Выставку Адама затащила сестра, и, разумеется, все ради тиров. Смотреть, как от удивления у окружающих, включая лавочников, челюсть с грохотом падает на землю, доставляло Алисанне особое удовольствие. Каждый полагал, что оружие милым девочкам не игрушки и передавая ей арбалет, или лук со стрелами глядели на незнакомку с изрядной долей снисхождения. Но к вечеру, слух о меткой девушке разошелся по всему парку, и стоило владельцам тиров завидеть ее приближение, как их охватывала паника и безудержное желание помолиться, казалось, они готовы были устраивать хоровые песнопения — все лишь бы черноволосое бедствие обошло их стороной. Столько обращений от лавочников боги еще никогда не слышали. Один из самых невезучих, сейчас до побеления сжимал губы и кулаки, надеясь, что девица промажет, но какой там, словно в каждом глазу по прицелу встроено. Никогда не видел таких раздражающих клиентов. Адам наблюдал за происходящим с едва заметной улыбкой, сестра заслужила немного развлечений. Судя по увиденному, доля девушек на ярмарке была незавидной, неудобные платья, стягивающие корсеты, которые Алисанна не любила всем сердцем, посещение модистки и вовсе напоминали поле боя, где сражение шло не на жизнь, а на смерть. Не говоря уже о глупой, светской болтовне и отвратительных кавалерах, пытающихся быть учтивыми, однако их вежливость походила на осторожность мясника, пришедшего отловить курицу к обеду. Одна отдушина — лук и стрелы. Пристрастие, объединявшее близнецов с самого детства. Он огляделся в поисках знакомых. Не сказать, что поездка одарила его огромным количеством друзей, закрытый и неразговорчивый, он явно не претендовал на титул души компании, но парочкой приятелей, таких как Дамон Випрен и Дикон Тарли, все же обзавелся. Его блуждающий взгляд не отыскал товарищей, зато среди множества неизвестных, вдруг засиял образ прекрасной девушки, той самой, которая вот уже месяц заставляла его сердце странным образом трепетать. Элоиза Беркли стояла около загона со статными розовыми птицами и смеясь протягивала ладошку с кормом. И как не боится? Ее смех словно перелив колокольчика, а восторженные глаза — озёра в лучах полуденного солнца. Он замер, не в силах отвести взгляд. — Подойди уже у ней! — голос сестры заставил нежданно вздрогнуть. Иногда казалось, что Алисанна отвинчивает его черепушку и с любопытством разглядывает копошащиеся внутри мысли. Возможно, причина в том, что их угораздило родиться близнецами, но от этого не становилось менее жутко. — Только после того, как ты заведешь жениха, — ответил Адам улыбнувшись. Впервые он увидел Элоизу на турнире, когда принц Дейрон перед первым своим боем, попросил леди оказать ему благосклонность. Солнечная улыбка и лучистый взгляд так поразили Блэквуда, что он потерял дар речи. Буквально. Последние восемь лет он уже и забыл, какого это, когда кажется, что язык увеличивается в размерах, и ты не можешь издать ничего кроме мычания. Долгие годы он тренировал способность говорить нормально, не заикаясь и у него выходило вполне сносно, однако в минуты сильного волнения старый недуг возвращался и ему приходилось призывать все свое самообладание, чтобы вымолвить хотя бы слово не запинаясь. Возможно поэтому он не страдал болтливостью, ведь большую часть жизни привык молчать, аккуратно подбирая более удобоваримые фразы. И несомненно поэтому причин, способных вызвать у него волнение было преступно мало, особенно учитывая его юный возраст. Адам умело контролировал свои порывы, стараясь сохранять холодный ум и не поддаваться эмоциям, за что окружающие восхищенно сравнивали его с непробиваемым айсбергом, девушки обиженно называли куском льда, а Алисанна смеясь приговаривала «моя снежинка». Тот факт, что лишь один взгляд на леди Беркли вверг его в такое будоражащее состояние вызывало удивление и страх. Никогда он не испытывал подобных чувств. Это было так странно и прекрасно одновременно, что на всех последующих балах и приемах, он тут же искал глазами ее, любуясь, восхищаясь, рефлексируя. Она казалась такой жизнерадостной, яркой и беззаботной, живым воплощением дневного светила. Блэквуд слышал, что за Узким морем существует культ богини солнца, ей поклоняются, ее воспевают, ее алтарь покрывают цветами, он бы совсем не удивился, узнав, что у этой богини лицо Элоизы Беркли. На сотый вопрос Алисанны, почему он не пригласит девушку на танец, не познакомится, не увезет во Вранодрев, Адам лишь устало хмыкал. Сестра моментально заметила его очарованность, и парень был уверен, что ей известна и причина, заставляющая его держаться на расстоянии. Просто эта солнечная, прелестная девушка вызывает слишком сильные бурные чувства, ему бы не хотелось всю свою жизнь глядя на нее заикаться, как идиот. Он привык следовать холоду собственного разума, который всегда помогал выбраться из критических ситуаций, рядом с ней верх бы брали эмоции. Разве можно полагаться на эмоции? Даже простым людям лучше бы жилось без них, не говоря уже о человеке, который должен унаследовать древний замок и земли. Элоиза не подозревала, что стала объектом столь мощного внутреннего конфликта. Она никогда не разговаривала и сиром Блэквудом, и не думала, что подобное когда-либо произойдет, ведь ее собственные мысли всецело занимали сестры и Мартин Хайтауэр. Выискивать же в толпе мужчин тех, кто невольно попался в сети, став жертвой извечной женской привычки прихорашиваться перед зеркалом, она не имела желания. Однако у судьбы оказалось свое мнение на этот счет. Девушка в очередной раз протянула руку с сочной морковкой, подкармливая прекрасного фламинго, что так забавно ел, щекоча клювом кожу, но в пятый раз очевидно, что-то пошло не так. Возможно, заморская птица возмутилась однообразием рациона, а может овощ попался перезрелый, но пернатый угрожающе зашипел и опасно клацнул клювом, Элоиза чудом успела отскочить, что неминуемо привело к казусной ситуации — она споткнулась об огромный камень, которые не удосужились убрать с дороги, видимо испытывая людей на прочность, и повалилась вниз. Столкновение с землей обещало стать не только постыдным, но и болезненным, «я совсем как Элианта» — мелькнула глупая мысль, но если сестру извиняла ее любовь к мужским брюкам, после которых любое платье покажется путами, то Элоиза подобной отговоркой воспользоваться не могла. Однако, когда девушка зажмурилась, смирившись с неизбежным, ее поймало теплое нечто, спасая от позора и ран. Адам сам не понимал, как успел так быстро среагировать, но только заметив странную реакцию птицы, понял, что может произойти и немедленно бросился на помощь. Он подхватил Элоизу за талию и затылок, мягко удерживая в своих руках. Она казалась такой хрупкой, словно фарфоровая куколка, казалось одно неловкое движение и разобьется. Разве сможет мир существовать без своего солнца? Он аккуратно поставил ее на землю, утопая в нежном аромате персиковых цветков, окутывающий сладкой, невидимой вуалью тонкую девичью фигурку. Даже этот запах казался волшебным, и невероятно ей подходящим. Так должно быть пахнет лето. — Сир Блэквуд! — воскликнула она, раскрыв огромные серые глаза. — Вы спасли меня! — Вы… — парень пытался собраться с мыслями, но они разбегались словно перепуганные тараканы, да еще и язык не слушался. — Вы… — Я Элоиза Беркли, — лучезарно улыбнулась она. — Как я могу вас отблагодарить? — Вы. Знаете. Мое. Имя. — выдавил он наконец то, что его безумно заинтриговало. — Разумеется! Вы ведь один из самых завидных женихов Вестероса, каждая леди присутствующая на ярмарке, знает ваше имя. Но не беспокойтесь, — засмеялась она, завидев его удивленное лицо. —Я не буду устраивать на вас охоту. Вы ведь меня спасли, поэтому сегодня я дам вам передышку. Но вот на балу, берегитесь! Кажется, он не оценил ее шутку. — Мой брат с удовольствием бы стал вашим трофеем, миледи, — вдруг рядом выросла Алисанна. — Просто он теряет дар речи рядом с хорошенькими барышнями, правда? Адам готов был придушить свою любимую сестру, на кой черт она лезет? — О, — смутилась Элоиза. Нежный румянец подобно утренней заре зажегся на светлых щечках, делая свою обладательницу еще более очаровательной. Адам сглотнул, не в силах ни отвести взгляд, ни сказать хоть что-нибудь. Элоиза рассматривала новых знакомых из-под опущенных ресниц. Она слышала о близнецах Блэквуд, которые обладали схожими чертами лица и даже одинаково холодным взглядом. И действительно, словно каждый из них являлся мужской и женской версией одного и того же человека. Черные, слегка вьющиеся волосы, темно-карие глаза, какая-то отстраненность с примесью угрюмости на лице. Леди Алисанну спасала открытая, немного мальчишеская улыбка, говорящая о внутренней свободе и легкости, улыбался ли когда-нибудь сир Адам, Элоиза не имела понятия. — Эти птицы ужасны, — прекрасное личико Флорис, присоединившейся к беседе, исказило недовольство. — Они только на вид хороши, а характер скверный. — Совсем, как некоторые девицы, — проговорила Алисанна, вперив в Баратеон неприязненный взгляд. Элоиза не понимала, в чем причина пробудившегося неприятия, это ведь не ее будущий зять находится под обстрелом прелестных синих глаз. Но стоило понаблюдать подольше, как все встало на свои места. — Сир Адам! — воскликнула Флорис, совершенно игнорируя его сестру. — Как я рада вас видеть! — Я тоже рад миледи, — легко ответил он, сосредоточив внимание на собеседнице, ведь если посмотреть чуть левее, то о спокойствии можно забыть. — Помните я говорила, что вы напоминаете мне одного книжного персонажа? Я наконец поняла какого! — она продолжила что-то лепетать, вырывая из уст Адама односложные ответы и кивки. — Эта девица думает, что все мужчины ее собственность и не упускает случая пофлиртовать с каждым из них, — проговорила Алисанна, склонившись к Элоизе. Беркли улыбнулась. В этом суждении есть доля истины. Флорис считала себя непревзойденной красавицей, и несмотря на то, что окружающие не скрывали своего восхищения, девушка жаждала большего. Даже один единственный парень, отбившийся от стада поклонников, воспринимался ею как личное оскорбление. Надо ли говорить, что кроме сестер, доброжелательниц у нее не было. — Мне кажется мужчины совсем не против подобных мыслей, — с улыбкой ответила Элоиза, она мало видела кавалеров, способных противостоять чарам юной красавицы. Вскоре к ним присоединились Дейрон и Мартин сделав беседу более оживленной и легкой, пусть и ненадолго, поскольку внезапно со стороны одного из тиров раздался чей-то болезненный вскрик, заставивший ребят немедля броситься на шум. — Вот это моя сестренка! — восхищенно прошептала Элоиза, видя, как самоотверженно Элианта борется с хлеставшей во все стороны кровью бедного лавочника. Ей еще не приходилось видеть Элианту за работой, за исключением тех случаев, когда девушка изготавливала настойки и поила ими простудившихся домочадцев. Но стрела в бедре выглядит гораздо интересней, чем больное горло. Кто-то услужливо поделился информацией о произошедшем, из-за чего Алисанна поджала губы с неким пренебрежением. Адам знал о чем она думает. «Такие как эта криворукая клуша рождают тысячи шуток о неумении женщины держать оружие, вызывая снисходительные смешки при каждой попытке доказать обратное, зачем позорить себя и весь женский род, если не можешь даже нормально прицелиться?» Адаму не приходилось сталкиваться с презрительным отношением в адрес своих умений, поэтому его не уязвляла «криворукость» девушки, однако более объективно рассматривая ситуацию он не мог не поразиться собранности и смелости леди Беркли, может с оружием она не в ладах, зато медицинскую помощь оказывает превосходно. Лавочник до последнего отказывался уходить, но тут произошло невиданное, Элоиза заверила его, что пока тот не вернется из госпиталя, она сама займет его место, предоставляя лучникам шанс поучаствовать в состязании. Дейрон тяжело вздохнув, поддержал ее инициативу, вызвавшись быть счетоводом, ибо искренне полагал, что к приходу хозяина, юная леди Беркли не приумножит его состояние, а скорее разорит. Математическими способностями боги щедро одарили только Эленду, а вот ее сестер подобная милость обошла стороной. Прелестная леди и принц привлекли много внимания, поэтому вскоре у лавки собралась целая толпа. — А может призом послужит поцелуй прекрасной дамы? — вдруг выкрикнул какой-то смельчак. — Зависит от того, удастся ли нам найти прекрасную даму, — засмеялась Элоиза. Их окружили столько мужчин, что даже Алисанна потерялась из виду. — А как же вы? — не унимался голос. Адам нервно оглянулся, кто там такой языкастый? — Надо подумать, — хитро улыбнулась девушка. — Хорошо, я поцелую того, кто попадет по пять раз в каждую из семи целей, что тут висит. Как вам такое? Задание было нереальное. Однако это так раззадорило всех собравшихся, что они немедленно принялись выворачивать кошельки, ведь каждая новая мишень стоила монет. — Ты с ума сошла? — шепнул Дейрон, видя творящийся вокруг хаос. — Я могу с тобой поспорить, что никто не попадет тридцать пять раз без единого промаха. Да даже пять раз, а иначе зачем лавочникам нужны тиры? Они не похожи на глупцов, или благотворителей. «В отличии от своих клиентов». Элоиза была права, единицы из тех, кто пытался, попадали хотя бы десять раз. Кто-то попал пятнадцать. Но это было скорее исключение, девушка довольно улыбалась, а Дейрон недовольно пересчитывал монеты. — Кто-нибудь еще желает попробовать? — улыбнулась она очаровательно, но на этот раз ее обаяние никого не сразило, парни наконец поняли, что им ничего не светит. — Он желает, — Алисанна вытолкнула вперед брата. Адам предпочел бы остаться в стороне, он даже намеревался сказать, что не знает эту сумасшедшую, пусть сама отдувается. — Здорово! — улыбнулась Элоиза, вручив ему арбалет. — Желаю удачи. «Очевидно, она не слышала о способностях Блэквуда» — подумал Дейрон напрягшись. Адам растерялся, вся его решимость ответить отказом тут же улетучилась. Сердце так быстро застучало. Она улыбалась ему, она с теплом смотрела ему прямо в глаза. Он сглотнул. Соберись, если не хочешь прослыть заикой на всю столицу. Он благодарно кивнул, а затем прицелился. Стрельба его успокаивала. Стрельба растворяла в себе. С детства, с тех самых пор, когда он хотел, но не мог говорить. Парень выдохнул. Стрела попала в цель. Одна за другой они неумолимо втыкались в красный кружок, первая пятерка, вторая, третья, на какое-то время Адам забыл, где находится, зрение сфокусировалось исключительно на цели, это было похоже на медитацию. В голове так спокойно, тихо. Но внезапно шум нахлынул извне. — Тридцать четыре! — кричала толпа. — Один! Еще один! Он взглянул на Элоизу. Девушка выглядела растерянной и немного напуганной, меткость Блэквуда стала для нее неожиданностью. Она ведь обещала поцелуй… поцелуй тому, кто поразит все семь мишеней. Дыхание сбивалось, стоило только вообразить, как эти красивые, нежные губы касаются его. Адам сглотнул. От холода и спокойствия не осталось и следа. Всего один выстрел отделяет его от кошмарной мечты быть захлестнутым лавиной эмоций. Однако ее глаза не выражали восторга. Еще бы, дарить первый поцелуй незнакомцу из-за дурацкого пари! Эленда права, ее язык — настоящее проклятье. Блэквуд все понял. Он выдохнул, и выстрелил в последний раз. Стрела вонзилась в голубой круг, и раздалось множество разочарованных вздохов, но он уловил лишь один тихий и облегченный. *** Мягкая, свежая постель — одно из важных условий для хорошего сна, вторым является усталость, а третьим — отсутствие навязчивых мыслей. И если первый пункт соблюдался на отлично, ведь мало какой леди позволят спать на жесткой мешковине, второй тоже отчасти имел место быть, ибо день выдался суматошным, но последний… Элианта прикрыла глаза, пытаясь уснуть. Однако веки ее дрожали, как и ресницы, словно пролистывая в памяти тысячи картинок и сцен. Среди них отчетливо выделялся образ Эймонда, его серьезный, глубокий взгляд, заставляющий чувствовать себя единственной в мире, его веселая и временами дерзкая усмешка и губы…. Почему она опять думает о его губах? Только вспомнив то, как он облизывает нижнюю губу, или втягивает ее в рот, как незаметно покусывает, или слегка выпячивает, как дыхание сбивается и по телу разливается странное приятное тепло, устремляясь куда-то вниз. Что это такое? Девушка встала с постели, принявшись ходить по комнате. Он был так близко сегодня, казалось, еще чуть-чуть и поцелует. Или это уже мозг окончательно подводит, выдавая желаемое за действительное? Элианта вздохнула. Вопрос Элии все четче звенел в ушах. Хотелось бы ей поцеловать Эймонда? Да! Нет! Возможно… Она нахмурилась. Семеро, какие дурацкие мысли порой посещают ее голову! Неужели нужно больше времени уделять госпиталю и чтению? Да, вероятно. Иначе праздный ум начнет со скуки и не такой бред выдумывать. Может составит список гостей на свадьбу? Определится со вкусом праздничного торта, специально для Элоизы, ведь она грозилась попробовать самый первый кусок? Или подберет имена совместным детям? Всем шести. Лео улыбнулась. Подобная нелепица изрядно веселила. Интересно, если она поделится такими думами с Эймондом, он тоже посмеется или решит, что подруга окончательно потеряна и представляет угрозу его вольной, холостяцкой жизни? Удивленное и испуганное лицо принца, всплывшее в воображении, заставило ее рассмеяться. Нет, надо точно ему рассказать, если, конечно, снова не сбежит к своей ненаглядной Флорис. Эта мысль заставила по-настоящему расстроится. Как быстро эмоции сменяют друг друга, то глупое веселье, то глупая тоска! Семеро, неужели это все-таки произошло? Влюбленность в лучшего друга? То, чего она опасалась, то, что зареклась чувствовать? Ей захотелось отвесить себе мощный подзатыльник, такой, каким частенько промышлял архимейстер Алистер, преподававший математику и счетоводство. Хотя, учитывая, что данный предмет никогда не давался легко, ее затылок уже наверняка огрубел, покрывшись защитным слоем. Она выдохнула, покачав головой. Нужно обдумать все завтра, когда впечатления сгладятся, эмоции поутихнут, а разум отдохнет. Это просто задачка, которую нужно решить, не более. Слава богам, она не имеет отношение к цифрам, а значит, есть все шансы разобраться с ней не жертвуя ни одной частью тела, пусть даже многострадальным затылком. *** Эймонд сходил с ума. Она была близко, так близко! Ее восхитительные губы притягивали к себе с неимоверной силой, как же хотелось вонзиться в них, страстно сминая, упиваясь сладостным вкусом манящего ротика. Он бы прижал ее, стиснул в объятиях, чтобы не было и шанса сбежать. Пекло! От одной только мысли внутренности закипают от жара. Она ведь друг! Но он желал ее, жаждал, как женщину, все в ней, каждая деталь ее образа заставляла безумствовать, гореть в огне. Невыносимо. Леди Касвелл удивилась, когда в окно ее покоев ввалился одноглазый принц. Она хотела возмутиться и сказать, что его к ней отношение не приемлемо. Нельзя просто так отвергать ее, а затем как ни в чем ни бывало заявляться обратно. Но стоило только попытаться возразить, как он отчаянно впился в сочные губы, словно от поцелуя зависела вся его жизнь, не меньше, и под напором невиданной страсти, Кира уступила. Он не хотел представлять Элианту, он хотел забыться. Потушить бушующее пламя, грозящее уничтожить остатки самообладания и здравомыслия, и женщина, извивающаяся под ним, выстанывающая его имя в агонии, могла в этом помочь. Он чувствовал, как от удовольствия расслабляется тело, получая свое, но разум и сердце так просто не купишь. Покинув спальню любовницы, Эймонд ощутил, тяжесть, словно он сделал что-то неправильное, некрасивое, порочащее его отношение к Ней. Но это ведь глупо! Эймонд начал злиться, и, как всегда, решил выплеснуть гнев в том, что получалось лучше всего — фехтование. Когда он пришел на Западный двор уже заходилась заря. Утренняя прохлада бодрила, заставляя мысли в голове немного упорядочиваться. Стоит хорошенько размяться, чтобы все тело ломило от нагрузки и станет совсем хорошо. Однако на тренировочной площадке его ждал сюрприз, два сюрприза переговаривающихся друг с другом за выбором оружия. Мартин и Джейс. Хм, интересно, когда эти двое успели снюхаться? Раздражение вновь ярко заполыхало в мозгу. Кто бы мог подумать, что старина Мартин, будет вызывать неприязнь едва ли не большую, чем любимый племянничек? А все потому, что не знает, что нельзя брать чужое. — Дорогие родственники! С утра на тренировке, похвально, — протянул он с ядовитой усмешкой. — Оттачиваете свои навыки или языки? Хотя судя по вашим умениям, скорее второй вариант. Парни напряглись, услышав принца. Джейс вздохнул, а день так хорошо начинался, но в долгу остаться нельзя: — Дядя сегодня не в духе, — усмехнулся он. — С рукой поссорился? — Нет, просто один бастард все время глаз мозолит, — фыркнул он, «и это все твое остроумие?» — Высокий, темноволосый, Сильный, не знаешь такого? — Ты, кажется, хотел сразиться? — вставил Мартин, предупреждая желание Джейса ответить на выпад. — Против вас двоих? Хм, мне будет скучно. Может стоит надеть вторую повязку, чтобы уравнять шансы? — он издевательски ухмыльнулся. — Сколько самолюбования, тебя наверняка от зеркала не отлепить, — предположил Джейс, нахмурившись. — По себе судишь? Тогда понятно почему ты такая посредственность, если бы больше тренировался, а не облизывал свое отражение, этого разговора вообще бы не было. — Этого разговора не было бы, если бы ты не прыскал ядом, словно змея. — Мы так и будем обмениваться любезностями или уже начнем? — не выдержал Мартин. — А тебе, дорогой племянник, следует быть осторожнее, твоя самоуверенность однажды может выйти боком. — Однажды, возможно. Но точно не сейчас. Нападайте, пока я добрый. Просить дважды не пришлось, Джейс двинулся в атаку первым. Хм, кажется, с последнего боя стало чуть лучше. Принц поспешил поделиться впечатлением. — Не плохо, не плохо, племянник, — говорил он уворачиваясь от ударов. — Подтянулся, а то я уже разуверился в твоих способностях. Решил, что тебя и милая Рейна на раз два поколотит, а она ведь только недавно взяла в руки меч. Даже подумывал поставить тебя в пару с двухлетним Джехейрисом, и не факт, что ты бы победил. — Ты всегда так много болтаешь? Может тебе вторую повязку следует надеть на рот? — Ха, во время боя с тобой я могу не только болтать, но еще и делать десяток других вещей. В следующий раз принесу с собой книгу — хоть какое-то развлечение. Джейс остановился. В самом деле, что с ним такое, ведется на провокации, как маленький ребенок. — Признаю поражение, дядя, — выдохнул он с улыбкой. — Ты определенно лучший фехтовальщик, что я видел. Не смею более тратить твое бесценное время. К тому же меня ожидает супруга, видишь ли, пока ты усердно тренировался, я налаживал свою личную жизнь, и ни капли не жалею. Желаю тебе тоже отыскать возлюбленную, утром приятно просыпаться в обнимку с женщиной, а не с мечом. Всего хорошего, — он похлопал по плечу Мартина и удалился. Эймонд явно такого не ожидал. Мелкий умный засранец. — Он тебя уделал, — возвестил Мартин с усмешкой. — Возможно. Но тебе не светит ни того, ни другого. Он спит в обнимку с женой, я с мечом, а твоя постель, очевидно, пустует. — Это ненадолго. — Что? — Эймонд весь напрягся, мысли тут же обратились к Лео. Уж не думает ли дядечка, что заполучит его подругу? — Что слышал. Есть у меня на примете одна девушка. Страсть, как хороша. Ты ее отлично знаешь. — Не смей, — прорычал принц. — Она моя. Хайтауэр. В груди поднимался настоящий гнев, не тот игрушечный, который изливался на Джейса в виде глупых издевок, а истинный, первобытный, грозящий затопить разум. Мартин нисколько не впечатлился сквозившей яростью. — Неужели, Таргариен? — черная бровь взлетела вверх в неподдельном интересе. — Ты ей признался? И что она ответила? Злобное молчание принца говорило само за себя. — Я так и думал. Она — не твоя собственность, Эймонд, она способна сама решить с кем ей быть. И уж поверь, я постараюсь, чтобы она выбрала меня. Он ушел прежде, чем разразился гром. Эймонд в бешенстве швырнул меч, и тот воткнулся в дерево, жалобно подрагивая. Жаль, что это не спина гребанного Мартина Хайтауэра! Внезапно в поле зрения возник слегка покачивающийся Эйгон. — Ты прям, как собака на сене, — возвестил он с легким смешком, — ни себе, ни другим. — Что тебе нужно. Эйгон. Неужели не видно, что сейчас не лучший момент, чтобы его доставать?! — Пришел на шум, а драки так и нет. Серьезно, почему? Я думал ты его придушишь. — Могу придушить тебя, если хочешь. — Я хотел стать свидетелем насилия, а не его жертвой, — пояснил старший, по-прежнему ухмыляясь. — Мы ведь оба знаем, что случилось с сопляком Болтоном. Почему бы тебе также не поступить и с нашим дядюшкой? — Я еще не окончательно рехнулся, чтобы убивать своих родичей, — выплюнул Эймонд злясь, и откуда этот пьяный проныра все знает? — Хотя ради тебя могу сделать исключение. — Не нужно. Я определенно не стою лишних усилий. На этот раз, первым двор покинул Эймонд. Мысли в голове звучали невообразимо громко, заглушая все вокруг, а эмоции захлестывали, подобно бушующим волнам. Кораблю однозначно грозило потопление. Так больше продолжаться не может, надо что-то придумать. Он стиснул кулаки. Лео ни за что не достанется блядскому Мартину Хайтауэру.