Undertale. Прохождение, чтобы получить как можно больше порки

      Шлёп-шлёп-шлёп-шлёп. Она шлёпала меня своей огромной рукой по моей бедной маленькой попе. Мои слёзы и завывания было слышно на весь дом. А Азриэль в ужасе смотрел на это. Он пытался успокоить маму, но она гневно сказала ему заткнуться.       Чара продолжала пересказывать мне экзекуции, через которые прошла её бедная попа. Почему у меня никогда такого не было Чара? Может достаточно было быть хорошей девочкой? Ну ладно, один раз был. Я специально её разозлил. А у тебя это получалось случайно. Может… может ты всегда хотела, чтобы тебя секли, как сидорову козу, а? Маленькая Чара Дримур. Я бы многое отдал, чтобы посмотреть на сцену твоей порки. Особенно за всё, что ты сделала в прошлых мирах. Это ты сделал, а я просто помогала.       Они с отцом так часто выдавали нам с Азри на орехи. И, нет, Фриск. В этот момент мне это НЕ нравилось. Хотя потом, когда ты раз за разом проходил подземье, я поняла КАК мне этого не хватало. И когда в твоём теле я... она... я смогла её раздразнить, и я уже знала чем все закончится... она взяла меня за ухо и... впрочем, ты это помнишь. Чара говорила так, будто возбуждена и задыхается.              Мы вышли из дверей, ведущих в Руины. Азриэля так и не было. Он же не умер каким-то образом? Он же ещё жив? Просто не хочет нас видеть, да? Снег. Много снега. Сначала наберём снежных цветов. А затем встретимся с Сансом. Фриск, набирай цветы. А я ещё раз прорепетирую наш монолог. Кстати, после этого над надо побегать по округе, пофармить золото из монстров.              Набрав цветы прямо у входа и пощадив несколько монстров, я… “мы”… да, “мы”. Мы двигаемся дальше. Я сохраняюсь, мы подходим к мосту и слышим хруст снега за спиной. Скелет на месте. Я разворачиваюсь и иду к нему.       — Че… Ло… — начинает отбивать своё приветствие сверх скелет.       — Здравствуй, скелет, которого я вижу в первый раз в своей жизни.       Санс запнулся в своих словах.       — Что-то ты неважно выглядишь, мой одноглазый друг. Я бы сказал "кожа да кости". Передать от тебя привет Гастеру, когда увижу его в следующий раз?       Санс молчал. Он пристально смотрел на меня со своей жуткой лыбой. Шагов ко мне он более не делал.       — Посмотри, какое прекрасное абсолютно чёрное небо над нами, — сказал я наигранно и с романтичным взглядом посмотрел наверх, — Такое же чёрное, как твой глаз. Впрочем, на болоте с эхо-цветами небо выглядит лучше, — Я выждал паузу в 5 секунд и продолжил, — Ох уж эти тайми-вайми.       Я опустил взгляд и пристально посмотрел прямо в глаза сверх-скелета. Бывают, сверхлюди, а бывают сверх-скелеты. Мы играли в гляделки ещё полминуты. Мне показалось, что я слышу звук хрустящих пальцев.       — Всё ещё не можешь вернуться, да? Не грусти, похрусти.       Я выжидаю ещё полминуты. И делаю шаг в сторону Санса.       — Я не буду тебе врать. Единственная причина по которой я ещё не напал — мне кое-что от тебя нужно. Maybe we could make a deal! Я... не убиваю твоего брата на твоих глазах, а ты взамен…              Мы стояли уже не на дороге, мы отошли глубже в лес.       — Значит этого ты хочешь, человек?       — Да, Санс. Да. Очень хочу. Опробовать твои косточки. Ммм.       Я наигранно тру свои щёчки и смотрю в сторону. Санс осматривает лес в поисках чего-то.       — Ладно, найдём в другом месте.       Санс щёлкает пальцами и приглашает меня “срезать путь”. Мы заходим в тень и выходим из тени в другом месте. Это квартира Санса.       — А где брати… ах да, ищет людей по округе. И, Санс, куда дальше?       Санс указывает на тумбочку.       — Клади свои руки на тумбочку, остальное сделаю я.       Я подхожу к тумбочке и осторожно поворачиваюсь на Санса. Он меня немного пугает. Меня тоже, Фриск. Сглотнув, я кладу ладони на тумбочку и тут же слышу щелчок костлявых пальцев Санса. Из пола вытягиваются кости и треножат меня по рукам и ногам. А ещё приподнимают меня за таз. Я пытаюсь вытащить руки и ноги. Вполне крепко. Мне становится страшно, ведь скелет сейчас будет полосовать мне зад. Санс становится передо мной, смотрит мне в глаза и злостно ухмыляется. Он выставляет руку в сторону и под неё вытягивается ещё одна кость. Она толщиной в его большой палец и длиной в вытянутую руку. Он машет этой костью передо мной. Каждый взмах разрезает воздух и издаёт ужасный звук ВВУХ. Уф, мне страшно представить как же болезненно она будет ложиться на мою попу. Я чувствую страх и возбуждение Чары, мой член наливается кровью. Чара Дримур, чёртова извращенка.       Он медленно проходит мимо меня и гладит меня по голове, затем подходит к моей филейной части и медленно расстёгивает пуговицы на моих шортиках, а затем стягивает их. Я не могу повернуть шею — моя голова в той же костяной ловушке. Пока Санс расстёгивал пуговицы, своей ладонью он случайно дотронулся до моего твёрдого члена. Я краснею до ушек. Погладив меня по попе, Санс стягивает трусы вслед за ними. Мой член зацепился о конец трусов, а после освобождения как пружина ударил обратно мне в пах. Спустив трусы, Санс опять гладит меня по заднице. Какая же холодная ладонь! Ну да, Фриск, мы же из зимнего леса. Затем его холодная ладонь проходит по боку моего таза, двигается вперёд и ложится мне на член.       От неожиданности я сжимаюсь, но не могу отогнуть таз, костяная тюрьма крепко держит меня. Член напрягается и исходит смазкой. Санс проходит туда-сюда пару раз и отпускает меня. Я не вижу что происходит. Он облизывает свои пальцы? Хихикает? У него на лице отвращение? Наверное сложно делать отвращение без мимических мышц.       — Ах ты маленькая толстая попа, — грудным голосом говорит Санс, — кто-то налегал на пирог из ирисок.       — Эй, я...       И в момент, когда я раскрыл рот, на мой зад опустилась трость. ВВУХ!       — Уииииииииии, — от неожиданности взвизгнул я.       ВВУХ! ВВУХ! ВВУХ!       — Ай! Ай! Яй!       Я выгибаюсь как могу. Трость Санса поймала меня на полуслове, и теперь я не могу сдержать крики. Больно! ВВУХ! ВВУХ! Я деру глотку. От боли возбуждение резко исчезает, и мой член безвольно повисает. Ммм, Фриск, самое приятное в такой позе с крепко удерживаемыми частями тела, это то, что ты можешь расслабиться. От тебя ничего не зависит, эта порка закончится, только когда он этого захочет. Тебе надо лишь лежать и кричать во всё горло. И у тебя это отлично получается, мальчик Фриск! Старая-добрая родительская экзекуция. Как же мне этого не хватало. Мама также треножила нас с Азриэлем какими-то заклинаниями, а потом выдавала порцию крепкой родительской любви по нашим бедным маленьким попам.       Трость даже не обжигает. Она, словно топор, который рубит бревно. Только вместо бревна моя попка. И в отличии от бревна я не безучастно лежу, а верещу что есть мочи. Я трясусь мелкой дрожью. Кости Санса крепко держат меня за лодыжки и запястья. Я не могу закрыть мягкое место, к которому применяется трость. Место — очень мягкое, не привыкшее к такому с ним обращению. Думаю, меня слышно за пределами дома. Трость из кости резко останавливается. скелет даёт мне отдышаться четверть минуты, но затем… ХХОП! ХХОП! Санс начал впечатывать трость ещё сильнее. Теперь я слышу не только полёт трости, но и как она пробивает верхний слой эпидермиса.       Для стороннего наблюдателя тот звук приземления жалящей кости кажется тихим и глухим, она приземляется почти беззвучно, но для беззащитного мальчика это безумная разрывная боль. Я кричу ещё сильнее и глохну от своего крика. Каждый удар кости Санса отдаётся кажется в каждой моей кости. ХХОП! ХХОП! ХХОП! У меня из глаз летят звёзды. Удары такие болезненные, что я не могу вздохнуть. А Санс рубит мою попку методично, делая между ударами по 2 секунды. Вздох в неправильный момент причиняет дополнительную боль, костяная клетка всё ещё крепко держит моё тело.       Кажется, Санс воспринял мою угрозу в лесу крайне серьёзно. Ведь это полосование это не просто стандартная субботняя родительская порка, которая традиция в Подземье, это прямо экзекуция бедного меня. Я начинаю дрожать всем телом очень крупной дрожью. Я открываю меню — нет, загрузка недоступна. Моя нервная система в огромной перегрузке, из-за этого я не могу пользоваться Save/Load’ом. У меня темнеет в глазах от недостатка воздуха, ведь дышать нормально я не могу. Голосовые связки сорваны от постоянного истошного крика. Я пытаюсь позвать Санс по имени, но только хрипло. И перед тем как я теряю сознание, экзекуция прекращается.       Я на мгновение закрываю глаза.              Я открываю глаза от резкой боли. Это болит мой бедный зад. Жар, боль, будто седалищные мышцы были прокатаны под катком. Я хриплю. Так Санс понимает, что я очнулся. А я понимаю, что больше не в клетке. Перед моими глазами гостевая комната Санса. Та тумбочка, где меня полосовали, вон, чуть дальше. А слева от глаза синие штаны. Я понимаю, что лежу на коленях Санса. Он нежно гладит меня по голове. Я тянусь к своей заднице. Трусы и шорты до сих пор на лодыжках. Я лежу тут с голым задом. Дотрагиваться до ягодиц страшно. Сопли и слёзы застыли на лице и высохли.       Я очень устал, но не смогу уснуть из-за боли.              Через полчаса Санс хватает меня за шкирку и ставит на ноги перед собой. На его лице улыбка до ушей.       — Ну что, человек? Понравилось?       Я натягиваю джемпер спереди и спешно киваю головой несколько раз.       — Чем же ты сейчас займёшься? — говорит Санс заговорческим голосом, зачем показывает колодец своими пальцами и движение вверх-вниз.       Я краснею.       — А теперь тебе надо проваливать, пока не вернулся Папирус.       Я не успеваю сообразить, как чувствую толчок в спину, я падаю в тень и оказываюсь в другом месте. Я запутываюсь в своих шортиках и падаю на пол. Это комнате в гостинице Сноудина. Тут никого нет. Ну что, Фриск, загрузимся до места перед Сансом? Хотя нет, давай посмотрим как всё обернётся. Я вылезаю из шортов и трусов, вешаю их на стул и подхожу к зеркалу. Мы осматриваем мой зад. Он бордовый с фиолетовыми тонами. Видны толстые полосы. Санс стругал не зная жалости. Выглядит, как все вместе взятые маленькие попки Сноудина в ночь с субботы на воскресени.       Я ложусь на кровать. Мы с Чарой просто отдаёмся нашим чувствам и молча лежим. Боль в заднице безумная. Но теперь хотя бы загрузка доступна. Я всё ещё дрожу и изредка мычу. Не от холода, а от того, что пришлось пережить. Еле-еле мы засыпаем, я даже не ложусь под одеяло.              На следующее утро боль стала чуток меньше, но зад всё ещё выглядит крайне печально. Я лежу на кровати и чувствую что возбуждение Чары передаётся мне, мой член напрягается. Я краснею и кладу на него руку. Ужасно болящая задница отвлекает, но я довожу себя до оргазма за пару минут. Возбуждение Чары сильнее. Сам бы я не стал дрочить в таком состоянии. Слышала, Чара? Это ты виновата! Ты, а не я.       Так мы проводим целый день. Чара наслаждается болью в заднице, осматривает меня в зеркале. Несколько раз я мастурбирую. Само собой, по её приказу. Каждый раз перед зеркалом, давая Чаре насладиться видом моего тела и красных щёчек. Верхних, а не нижних.       Засыпаю я снова лёжа над одеялом без штанов и трусов. Завтра с утра можно отправиться в путь. Чара благодарит меня на то, что я для неё делаю. Единственное, что её не устраивает это то, что она не может пошликать сама. На мои смешки про зудящую горошинку она огрызается.              Я просыпаюсь, лёжа на подушке лицом. И осознаю, что мои руки подняты над головой. Я двигаю ими, но они прикреплены к чему-то. Я резко смотрю вверх — мои руки привязаны верёвками к верху кровати.       — О, проснулся наконец. Тебя даже вчерашняя вьюга не разбудила.       Низкий мужской голос. Я поворачиваюсь. Это хозяин таверны… Ах да,.. мы же… как бы… пробрались сюда ЗАЙЦЕМ. Что забавно, ведь хозяин таверны — тоже заяц, вернее кролик. Только в этот момент я понимаю, что мой зад вообще не болит. Я кручусь и пытаюсь посмотреть на попу, джемпер всё ещё на мне, а на голой попе ни одного следа. Она будто новая. Мои шортики с трусами лежат где я их оставил. А сам я лежу на кровати с привязанными руками. Почти голенький. Мои ноги были разведены, когда я проснулся. Я, что, лежал так всё это время, давая ему такой обзор во всех подробностях? Фриск, он наверное магией засыпания воспользовался. Как мама. И обработал нашу попу. Только вот зачем? Для того чтобы… О, НЕТ! Он хочет нас… Фриск, даже не вздумай. Если уж мы сами напоролись на такую сцену, её нельзя прерывать.       Кролик хмуро и серьёзно посмотрел на меня. Он достал из-за пазухи какую-то странную вытянутую кость с тонким когтем на конце. Что это? Хозяин подошёл ко мне, развернулся так, чтобы я смотрел на его спину, а затем приподнял меня за таз. Я не увидел как он успел это сделать, но кролик молниеносно перевернул кость жалом вниз и ткнул меня ей в зад. Жало прошло через кожу попы. И я почувствовал, как что-то проникает в мою ягодицу. Было больно, и от жала и от вещества. Я вскрикнул. Вещество начинало гореть в попе. К моменту когда я запинал ногами, жало уже было вытащено и кинуто на кровать.       Крепкая мужская ладонь шлёпнула по моему заду, и, до того как я успел что-то предпринять, сжала мою ягодицу и хорошенько растёрла, заставляя лекарство распространиться быстрее. Аааах! Было очень больно. Лекарство жгло мою попу изнутри и быстро растространилось по всему заду и верхней части бёдер. Кролик приложил меня к кровати своим коленом и развязал руки, а затем поднял меня под свою руку. Я попытался выбраться, но получил пару хороших смирительных шлепков, чтобы обуздать мою спесь. Каждый шлепок отозвался в попе взрывом, я взвизгнул и попросил хозяина таверны отпустить меня и сказал, что я очень извиняюсь что пробрался без спроса. Я открываю меню, загрузка заблокирована. Горячая попа отдаёт покалыванием. Я чувствую как Чара возбуждается, её возбуждение передаётся мне, и мой член решительно наливается кровью. Кролик лишь хмыкнул в ответ и пошёл прочь из комнаты со мной под своей рукой? Фриск, извини, чувство зудящей горящей попы так отчётливо передаётся мне, никогда такого не чувствовала, и я от мыслей о том, что тебя сейчас будет шлёпать мужчина так распалилась. Он, что, на людях меня драть собрался?! Да, и ещё попа жжётся, это так приятно. И сейчас ей очень больно будет — это тоже заводит. Я ещё никогда не чувствовал Чару настолько возбуждённой внутри меня. Мой член в самом твёрдом своём состоянии.              Я снова попытался выбраться из цепких лап, но кролик держал слишком крепко. В холле гостиницы было несколько монстров. И они очень удивились голопопому человеческому ребёнку. Хозяин гостиницы извинился перед ними и сказал, что сейчас разберётся со мной. Я ещё раз прошу пощадить меня. Не хочу, чтобы на глазах у других!       Кролик садится на диван и закидывает меня к себе через колени, но не на диван, я свисаю с его ног. Мою правую руку он хватает и заводит за спину, а ноги захватывает своими. Фриск, он наверное детей по субботам постоянно шлёпает. Я слышала, некоторые родители не шлёпают их сами, а отдают шлёпальщикам за деньги. Чара, он, что, мастер порки? Я сжимаюсь, хотя понимаю, что мне это не поможет. Моя голая попа выпячена и зафиксирована, ничего не спасёт её от крепкой профессиональной ладони. Я сжимаю зубы и закрываю глаза. ШЛЁП! “Мммм”, — я мычу сквозь зубы! ШЛЁП! ШЛЁП! Быстрые два шлепка. “МММММ” — я мычу громчке. Больно дико. Он знает как шлёпать маленьких детишек до стадии шёлковых и послушных. Против такого профи у меня нет шансов. ШЛЁП! ШЛЁП! Особенно с горячей попой, когда внутри это лекарство. С ним эффект родительской ладони намного эффективнее. ШЛЁП! И я прямо сейчас чувствую это на себе! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП!       — Не превращай эту порку в сражение наших сил воли!, — ШЛЁП! ШЛЁП! — Поверь, у меня её гораздо больше, — ШЛЁП! Он чеканит отточенные заученные фразы. Хотя в данный момент эти фразы не нужны.       Меня позорно шлёпают на виду у других монстров в холле гостиницы. Уж не знаю почему, но сюда заходят новые монстры, все они собираются вокруг нас. От стыда и боли я окончательно сдаюсь и начинаю кричать в такт громким шлепкам. Из глаз льются горячие слёзы. И я слышу как монстры обсуждают порку человека. ШЛЁП! ШЛЁП! Что я сдался слишком быстро. ШЛЁП! ШЛЁП! Что дети-монстры выдерживают гораздо больше. ШЛЁП! ШЛЁП! Что я маленький мальчик без силы воли. ШЛЁП! И что меня надо держать в строгости. ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! Монстры хихикают. Я пытаюсь выбраться, но без особых на это надежд. В такой позе он может делать со мной что хочет. ШЛЁП! ШЛЁП! Шлепки и разрывающаяся изнутри попа доказывают это.       — Когда я закончу, ты будешь маленьким ревущим мальчишкой. Очень послушным и вежливым.       От унижения я начинаю реветь. Зад болит от введённого лекарства и от применённой к моей попе профессиональной лапы. Ах, Фриск, он наверное использует тебя, как демо-версию. Показывает рекламу своих способностей, как на витрине. Фриск, Господи, как же это заводит!       Все эти монстры… какая сцена перед ними развернулась. Взрослый мужчина нещадно шлёпает мальчишку на потеху публике, пока мальчик пытается выбраться из цепких лап сердитого монстра, методично нашлёпывающего своей лапой по голому заду жертвы. А горловой фальцет, идущий из груди, я бы даже сказал, от всего сердца ребёнка, заставлял монстров звонко смеяться. Хотя мне в этот момент было не до смеха. Что ещё стыднее, мой член тёрся о бедро кролика. И, хотя виду он не подавал, но явственно это чувствовал.       Я даже не сразу понял, что шлепки прекратились, просто покорно лежал и лил горькую воду из глаз. Кролик взял меня за ухо, резко поднял на пол и встал сам. Я сразу натянул джемпер спереди освободившимися руками. Я стоял и смотрел в него и в стену, а все монстры были за моей спиной. Хотя сзади монстрам был предоставлен хороший обзор моей попы. Они могли оценить и насладиться видом и результатом работы хозяина гостиницы.       Кролик строго посмотрел на меня:       — Будешь ещё лезть в мою гостиницу?       — Нет! Не буду!       — Уверен?       — Да! Да, уверен, сэр. Не буду.       Кролик потащил меня за ухо к стене за прилавком, заставил меня нагнуться и носом прижаться к жёлтой стене. Он приказал мне держать руки и нос на стене. А если я буду сопротивляться, то получу ещё такую же порцию. Он спросил хочу ли я ещё одну порцию? Я промолчал. ШЛЁП! ШЛЁП! Я вскрикиваю. Боль возвращается в мою задницу. Он спросил ещё раз. Я унизительно ответил, что не хочу. А что мне оставалось делать? Я правда не хочу повторения этого!              Моя алая голая попа была выставлена на обозрение. Своей ногой кролик развёл мои ноги в стороны. Мои ягодицы разошлись, и в такой незащищённой позе мне было сложно их сжать. Кролик раздвинул мою попу и обстоятельно изучил мои сокровища. Я не смел возражать. Яички тоже было видно с его места. А мой член так и стоял, вырабатывая немного смазки.       От манипуляций с моей попой и от чувства моего непомерного стыда Чара опять перевозбудилась. Хозяин оставил меня в покое, стоять в позе рака на радость публике. Потенциальные покупатели услуг рассматривали меня и делились друг с другом мыслями о правильной порке мальчишек и какого цвета должна быть человеческая попа после строгой порки. И не слишком ли мало мне наподдали. Я лишь изредка сжимался и начинал плакать от обиды. Кролик говорил посетителям сколько будет стоить такая же обработка детей по прейскуранту. И что он считает моё наказание соответствующим проступку. Значит Чара была права. Он использовал мои искренние слёзы, как витрину для своих услуг.              Я начинал затекать в такой позе, все, кто хотел посмотреть на меня, уже насладились видом напоротой алой дрожащей задницы. По-моему, сегодня здесь побывал весь Сноудин. И все теперь будут обсуждать геометрию моих пухлых полупопий и рисунок от следов мужской ладони на них же. Пара монстров всё же осталась в холле.       Попа всё также горела. Я чувствовал жар от введённого лекарства, от которого выплакал все свои слёзы. Загрузка наконец стала доступна, но Чара просила подождать ещё. Пока хозяин таверны описывал прейскурант, я услышал даже название лекарства. И что оно предназначено для особенно прытких непокорных детей. А зачем же ты на мне его использовал?! Вслух я конечно этого не сказал.       Кролик подошёл ко мне, и я натянулся как струна. Мысли услышал что ли? Он сказал мне успокоиться и потянул меня за талию к себе на поднятое колено. Он, что, ещё шлёпать хочет? Я попытался закрыться рукой, но он лишь отвёл её, открывая ягодицы для любых своим манипуляций, и я почувствовал ещё один укол в свою попу, в этот раз в другую половинку. Я резко попытался вырваться, но болезненное лекарство уже было введено. А затем кролик начал удерживать меня. От новой дозы я почувствовал холод, который распространился по всей заднице. Боль от первого лекарства сходила на нет, НАКОНЕЦ-ТО было не так больно, и я расслабился от умиротворения, позволяя себе безвольно лежать на колене поднятой ноги хозяина гостиницы.       Монстр кролик воспользовался этим, и в расслабившуюся попку вонзилось кое-что ещё. Только этот предмет прошёл не через кожу ягодицы, а через анус. Мои глаза расширились, и я попытался вытолкнуть предмет, но было уже поздно. Монстр с силой сжал мои ягодицы вместе, и со временем я почувствовал нарастающее тепло от предмета. И чем сильнее я крутился, тем сильнее эта штука жгла. Имбирь! Отдалось эхо голоса Чары в моей голове. Из моей попы торчал начищенный имбирный корень (он ещё и потолще взял!), и хотел я или нет, из моих глаз полился новый град слёз, а из носа — сопли. Кролик отпустил меня с колена и первое что я сделал это попытался вытащить жгучий корень имбиря. Но он застрял там! Я, что, теперь навсегда будут ходить с этой штукой из попы? Фриск, это магия, успокойся. Но мне было совсем неспокойно. Имбирь начал гореть просто невыносимо.       И мальчишка, который ещё недавно выплакал все свои глаза, сейчас голосил от дикого жжения в заднице, подпрыгивая поочередно на каждой ноге и выставляя на обозрение отшлёпанную попу. Джемпер спереди я из последних сил придерживал, скрывая ото всех мой твёрдый, как карандаш, член, исходивший смазкой.       Ещё хуже было то, что толстый имбирный корень, разрывавший мне анус, задевал заветную кнопочку внутри моей попы, приближая мой пик. В немного согнутом состоянии имбирь не так сильно трогал это место, поэтому подпрыгивал я на одной ноге. А хуже всего то, что один монстров в холле, которому надоело смотреть на мои горцевания, схватил меня сзади за запястья и завёл их вверх. От этого не только мой джемпер оголил всем присутствующим мой животик и то, что было чуть ниже, но я и автоматически выпрямился и даже выгнулся в противоположную сторону, в сторону свидетелй. Хотя я и отпустил пальцы с джемпера, но он щёлкнул о мой живот и вниз не свалился. Моё лицо окончательно залилось красной краской. Присутствующие оценили мои размеры и ситуацию, в которой я оказался, переглянулись и захихикали. Корень имбиря уткнулся в то самое местечко, и против моей воли прямо на глазах у всех мой член начал пульсировать, а затем выплёскивать горячие заряды семени.       — Нет, не смотрите, нет! — заверещал я на высоких тонах, чувствуя как сейчас сгорю от стыда и провалюсь на месте.       Рефлекторно сжимая свою попу от выстрелов семени, я лишь заставлял жгучий имбирный корень давить сильнее. Кажется, так сильно против воли я не кончал даже в доме в Руинах...       Силы покинули моё несчастное тело, и я свалился, теряя сознание.       Когда я очнулся, то даже не стал открывать глаза, чтобы узнать где я. Меню, Загрузить. Я снова в лесу. И я заливаюсь красной краской с ног до головы. Этого… никто не видел… Это… никто не помнит. Я помню, Фриск. И будь уверен, Я Н И К О Г Д А Э Т О Г О Н Е З А Б У Д У.              И вот я вновь в лесу. Цветы в инвентаре, там же и золото. Мы подходим к мосту и слышим хруст снега за спиной. Скелет на месте. Я разворачиваюсь и иду к нему.       — Ну здравствуй, говорящий скелет.       Спустя пять минут переговоров, Санс открыл короткий путь к нему домой.       Он сел на диван и утянул меня на свои костлявые бёдра. Пара ловких движений и мои шортики с трусиками оказались на моих лодыжках. Сейчас Санс будет шлёпать меня по голой попе, а я буду лишь верещать и слёзно просить ПОЩАДЫ. От мысли об этом член вновь встал колом.       Если бы Папирус вернулся бы домой, он бы увидел как Санс шлёпал обычным домашним тапком по нежной выставленной попе, и голосистые мальчишеские выкрики отдавались эхом от стен дома.              Поблагодарив Санса “за науку”, мы двинулись вперёд, в гостиницу. Кролик умеет пользоваться магией и спец по порке детишек. Он точно должен знать как приготовить мазь. Я захожу в гостиницу (там никого нет) и подхожу к стойке, к хозяину.       — Здравствуйте. У меня есть необычно сильное желание поспать в одной из комнат вашей гостиницы, не заплатив вам ни цента. Maybe we could make a deal! Я не занимаю зайцем одно койко-место, а вы вместо этого показываете что припасено у вас в чулане для таких опасных нарушителей, как я. Но только наедине.