Город пустоты

Следующим утром Марко готовился к поездке до больницы. Рико написала ему ещё два часа назад, точно ли он не хочет перенести процедуру по восстановлению памяти на неделю. Парень даже думать отказывался о такой возможности, поэтому лишь коротко ответил, что приедет сегодня в назначенное время. Жан с момента пробуждения беспокойно поглядывал на него. Он помнил, чем обернулась прошлая процедура: весь оставшийся день Марко был невероятно уставшим. И злым (впрочем, небезосновательно). Но ничего не поделаешь: по-другому память восстановить не получится. Да и эта возможность уже казалось Марко такой призрачной, что он буквально заставлял себя верить, что всё в итоге сработает как надо. Да, в прошлый раз не вышло, но это всего лишь первая попытка! Его психика оказалась сильнее вмешательства извне, вот и всё. Но в этот раз Марко будет настроен куда более решительно. Он уже знает место, в которое попадёт. И попробует его расшатать, обрушить защиту, которая мешает вернуться воспоминаниям. Марко позавтракал. Принял душ, высох, оделся, подождал Жана. Они вышли из дома, сели в автомобиль и отправились до больницы. Не успел киборг и глазом моргнуть, как они доехали. Как и в прошлый раз, Жан решил подождать его в машине и перед тем, как Марко вышел, сказал: — Сначала позвони мне. Выходи, только если я отвечу. Сперва парень не мог понять, почему так, но затем вспомнил, что за ними, возможно, ведётся охота со стороны тех, у кого не получилось прикончить Марко до этого. И они без особого труда смогли бы поймать его на выходе из больницы, предварительно обезвредив Жана. Кивнув, киборг вышел из автомобиля и отправился на очередной сеанс с Рико. Психотерапевт ждала его в кабинете и внимательно глядела на него с того момента, как он зашёл. Рико плохо скрывала свои эмоции, что для её профессии было скорее недостатком, нежели плюсом, но Марко было приятно, что кого-то действительно беспокоит его состояние. Да и можно было не волноваться о халатно проведённой процедуре: наверняка она сделает всё возможное, чтобы Марко был в безопасности. Как и всегда, девушка поинтересовалась о его состоянии, о произошедшем за то время, что они не виделись. Спросила, не снилось ли чего-то, и Марко поймал себя на мысли, что за неделю ему не привиделось ни одного сна. Он закрывал глаза и просыпался уже утром в несколько разбитом состоянии, притом это не зависело от того, сколько времени у него уходило на это: пять, восемь или двенадцать часов. Он даже завидовал бодрости Жана. Рико пригласила парня в соседний кабинет, где располагался томограф. Она заранее сделала все необходимые приготовления, и Марко оставалось только лечь и ждать, закрыв глаза. Парень думал, как поступит, когда окажется в своём бессознательном. Как преодолеет океаны, увернётся от всех этих вспышек и силой отберёт свои воспоминания. Ведь это его память — и ничья больше. Его глупый мозг не имеет права забирать у него самые счастливые и самые страшные моменты в его жизни. Думая об этом, Марко не заметил, как провалился в темноту. *** Очнувшись, Марко обнаружил себя в открытом поле, а сам он лежал на мокрой, словно после дождя, траве и смотрел на ночное небо, усеянное бесконечными звёздами. Они казались ему даже слишком яркими, будто он смотрел на них через невидимый телескоп. Но это небо не было ему знакомо. Он очутился будто на другой планете, чуждой ему, но в то же время такой понятной… Марко совсем не хотелось вставать. Мокрая трава касалась его кожи в местах, не прикрытых полусожжённой полицейской формой. Это освежало и несколько обостряло притуплённые от присутствия в этом месте чувства. Нужно было подняться. Но здесь так хорошо… Это небо так завораживает, оно такое же безграничное, как и само его «Я», и секреты, которые скрывает от него бессознательное в этом удивительном мире. Для чего он здесь? «Ну же, вспоминай!» — подумал Марко и с великим усилием вытянул сначала левую руку, затем правую, словно хотел коснуться этого чудесного звёздного неба. Всё прояснилось моментально. Правая конечность была обожжена от кисти до плеча, ужасные ожоги уходили под одежду, и Марко вдруг почувствовал, как они расползлись по всему его телу. Сонливость тут же потеряла над ним власть, и он одним прыжком поднялся на ноги, судорожно снимая с себя остатки полицейской рубашки и осматривая кожу. Нет, только половина тела была съедена огнём. Где-то неподалёку пронеслась чья-то тень. Затем ещё раз. Марко всё никак не мог поймать её глазами, только мельком видел чей-то силуэт, который тут же исчезал. Тогда он решил пройтись. Возможно, получится отсюда выбраться и попасть прямиком в свои воспоминания? А что, если это они и есть? Если Марко вот так и лежал на мокрой траве после того, как его попытались сжечь. Нет. Жан и Эрен бы его здесь не оставили. Жан… Как бы Марко хотел, чтобы он был сейчас здесь. Посмотрел бы вместе с ним на это чудесное небо, осыпанное звёздами. Как-то на днях Кирштейн сказал, что его веснушки словно образуют созвездия на его лице, плечах, бёдрах… Жан порой подсчитывал их, но обычно на двадцатой или тридцатой сбивался со счёта, смеялся и начинал сначала. Но его здесь не было. Он ждал его где-то там, снаружи. А в этом безграничном поле было так тяжело передвигаться, будто его ноги съедала трясина. Каждый шаг давался ему с трудом. Но если Марко останется здесь, то так и не узнает правды. Может, он набредёт на какую-то хижину, а там будет флешка с его памятью. — Опять ты здесь, — эти слова прилетели к нему с внезапно начавшимся ветром, который тут же всколыхнул спокойную до этого момента траву. — Да, я здесь, — Марко подрагивал от холода, но продолжал идти. — И куда же ты направляешься? — перед глазами снова промелькнула та навязчивая тень. — Не твоё дело, — огрызнулся Марко. — Либо помогай, либо уходи. — Тебе нельзя здесь находиться, — сухо ответила тень. — Неужели ты это в прошлый раз не понял? — Не понял, — ещё более раздражённым тоном отозвался Бодт. — Какого вообще чёрта ты делаешь?! Я тут главный, так что… тащи сюда мои воспоминания. Над полем раздался громкий смех, такой неприятный, что захотелось закрыть уши. Затем тень начала менять свою форму, и Марко потерял возможность двигаться. Из травы по его ногам что-то поползло, и он, огромным физическим усилием заставив себя посмотреть вниз, увидел тёмную, слегка блестящую массу, похожую на чёрную слизь, которая постепенно поднималась над полем, закрывая сначала траву, затем — его ноги, а после — и всё вокруг. Даже ночное небо не устояло перед этой первозданной тьмой и было поглощено со всем остальным. *** Обнаружив себя в томографе, Марко заплакал от бессилия. Опять ничего не вышло! Собственное бессознательное снова его обыграло и выкинуло на поверхность. Если он не может совладать даже с собственной памятью, как ему теперь работать полицейским? Как раскрывать преступления? Марко уже не мог остановить поток своих мыслей и просто лежал, всё тяжелее дыша и всё громче всхлипывая. И думал, думал, думал!.. — Марко! — откуда-то снаружи донёсся голос Рико. Девушка нажала какую-то кнопку, и томограф раскрылся, обнажая лежащего в нём киборга. Марко немного пришёл в себя и в растерянности осмотрелся, затем решил сесть. Рико подошла к нему; вид её был ещё более взволнованный, чем обычно. И тогда Марко заговорил. Он безостановочно перечислял всё то, что произошло с ним на этот раз, обречённо глядя на Рико, но уже не плакал. Бодт чувствовал себя совсем опустошённым, словно он ложился не в томограф, восстанавливающий память, а в какую-то машину, выкачивающую и без того скудный запас его энергии. Ощущения были ещё хуже, чем в прошлый раз, но… Он будто смог задержаться там. Его подсознанию пришлось приложить усилия, чтобы выгнать Марко. А значит, есть шанс. Или нет? И он просто себя обманывает, питается ложными надеждами и только зря заставляет Рико и Жана нервничать. Утешающие слова психотерапевта не особо помогли, и после сеанса Марко ушёл совсем хмурым. Перед выходом из больницы он позвонил Жану и, убедившись, что всё в порядке, направился в сторону автомобиля. Всю дорогу до дома он не сказал ни слова.