Город пустоты

Первый день его утерянных воспоминаний не был каким-то особенным. Формирование отчёта по недавно раскрытому делу, немного неловкий разговор с Жаном, а после работы — встреча с Миной. Мина… Он совсем потерял её из виду после своего пробуждения! А ведь она была его лучшей подругой и по совместительству коллегой. Они вместе работали над парой-тройкой не самых сложных дел. Что же с ней случилось? Насколько Марко было известно, Мина ни разу к нему не приходила во время его комы, в социальных сетях она тоже не отвечала, хоть и появлялась там время от времени. Жан говорил, что она ушла на длительный больничный незадолго до пожара, и с тех пор в их полицейском участке никто её не видел. Оставалось надеяться, что восстановление памяти поможет пролить свет на эту загадку. Марко очень соскучился по Мине, и в полной мере ему удалось понять это, когда они увиделись — здесь, в его воспоминаниях. Она и оболочка очень мило побеседовали, прогулялись, зашли по пути в пару магазинов и купили друг другу безделушек. Затем попрощались и разошлись по домам. Марко снова оказался в своей небольшой квартире, и его тело вскоре уснуло, а затем и он сам. Очнулся Марко, когда оболочка уже добралась до работы. Вот же чёрт… Он так и важные воспоминания может пропустить! Нужно будет поработать над синхронизацией времени сна. В первой половине дня он закончил со вчерашним отчётом, и Найл вызвал его в кабинет. — Проходи, — мужчина указал Марко на свободный стул, и оболочка послушно на нём устроилась. — Отчёт я проверю позже, а пока поговорим о новом деле. Я назначу на него тебя, Йегера и Кирштейна. Ты будешь руководить ими. — А почему их нет здесь? — услышал Марко вопрос, заданный его собственным голосом. — Если они будут в одной команде со мной… — Официально об этом решении я объявлю завтра, — перебил его Доук. — Сегодня ты формально занят ещё предыдущим делом, но материалы я передам тебе сейчас. Ты их посмотришь и завтра утром уже будешь готов начать работу. — Вас, кажется, что-то беспокоит в этом деле? — заметил Марко. — До этого вы никогда не звали меня заранее. — На самом деле там нет ничего особенного, — Найл пожал плечами и протянул Марко тонкую стопку бумаг. — Но моё профессиональное чутьё подсказывает, что здесь что-то не так. *** Всю оставшуюся смену Марко не мог дождаться, когда же его оболочка соизволит изучить эти документы! По объёму там было совсем немного: скорее всего, какие-то базовые сведения вроде описания происшествия, потерпевших, протоколов допросов (если таковые имелись). Видимо, тогда он решил отложить ознакомление с бумагами на вечер, когда вернётся в свою одинокую квартиру. Раньше Марко часто так делал, чтобы дома не чувствовать себя совсем уж одиноким. В какой-то момент он подумал, что неплохо было бы ещё поспать. Вряд ли на работе произойдёт что-то интересное. Разве что с Жаном поговорит или с Миной. Но парень решил не сдаваться, ведь он так долго хотел вернуть себе память не для того, чтобы потом всё проспать! Поэтому из всех своих сил он держался и старался ничего не пропустить. Пока ничего примечательного не случалось, Марко мог в полной мере оценить своё нынешнее положение. Ранее он установил, что абсолютно все ощущения — и приятные, и не очень — в полной мере передавались и ему. Телом он шевелить не мог, но его фантомные конечности вполне себе двигались, если он того хотел. Правда, это ни на что не влияло. Зато Марко спокойно мог поворачивать свою призрачную голову на все триста шестьдесят градусов. Однако он то и дело замечал какие-то пустые пространства или затёртые лица, будто в этом мире не прогрузилась часть текстур. Ближе к окончанию рабочего дня к Марко подошёл Жан. Его волосы были более короткими, чем в настоящем, а выражение лица — куда увереннее. Как и Марко, он уже заполнил все отчёты по своему прошлому делу, внёс их в базу данных и занёс бумажные копии в архив. Ох уж эти бумажные копии… Мало кто видел в них хоть какой-то смысл, но в истории города были ситуации, когда злоумышленники взламывали базы данных и что-то в них меняли. С тех пор, если возникали сомнения в подлинности тех или иных отчётов, всегда можно было свериться с архивными данными, которые хранились в течение десяти лет, после чего уничтожались. Марко за свою карьеру ещё ни разу не приходилось обращаться к архивам, но, возможно, на вышестоящих должностях дела обстояли иначе. — Эй, Марко, — Жан склонился над его рабочим местом, глядя парню прямо в глаза. — Пойдём в бар? — Нет, — вздохнула оболочка. — Меня нагрузили сверхурочной работой, буду дома кое-что делать. — Ну и лажа, — буркнул парень. — А мне с тобой можно? А то мне ну во-о-обще нечем заняться. — Хорошо, — согласился он. — Но только не подглядывай. — Да когда такое было?! — возмутился Жан. — Хм, — притворно задумалась оболочка Марко. — В полицейской академии, например. Или совсем недавно, когда я дома заполнял отчёт, а ты просил посмотреть, потому что тебе было скучно. — Так нечестно, — запротестовал Кирштейн. — Ты помнишь только плохое! Но так и быть: в этот раз я не буду тебя донимать. — Тогда поедем ко мне, — эти слова были сказаны особенно тихо, почти шёпотом, и Марко уловил собственное смущение. Тогда они ещё не были в отношениях, Жан был просто его лучшим другом, который то и дело проверял его нервы на прочность, но Марко так нравилось представлять, что они сейчас приедут к нему и, небрежно избавившись от одежды, займутся страстным, горячим сексом, покрывая тела друг друга поцелуями и признаваясь друг другу в любви. Но этого не происходило. Ни в прошлом, ни в тот вечер. Они доехали до дома Марко, поужинали, затем парень принялся работать с документами. Жан то и дело доставал его, но с куда большей осторожностью, чем обычно: то глянет в бумаги через плечо (каждая попытка была пресечена презрительным взглядом и не менее презрительным фырканьем), то невзначай спросит, что интересного пишут. В итоге, не получив желаемого, Жан некоторое время подулся, после чего устроился на диване и уткнулся в телефон. Марко тем временем внимательно изучал документы. Как он и думал, это было то самое дело, которое привело его на склад с наркотиками. В бумагах, переданных Доуком, была информация от агентов под прикрытием, работавших в Марии. Формально данная область не интересовала работавших в Розе полицейских, но на деле обнаружились планы по поставкам из одного округа в другой некоего недавно синтезированного наркотика, который в узких кругах называли «Малиновая рыба». Его производили где-то в Марии (где именно, информаторы пока не узнали), и Марко с Жаном и Эреном предстояло выяснить личности как поставщиков, так и покупателей из Розы (и, возможно, Сины). Значит, впереди их ждало довольно масштабное расследование, которое привело их… Он даже не знал, к чему! К его кибернетизации? К тому, что в Жане проснулась гиперопека? Ему никто, буквально никто не сказал: «Поздравляю, ты раскрыл это дело». Насколько Марко вообще был близок к разгадке? Что он мог узнать на том складе? Ответило бы это на все его вопросы, возникшие в ходе расследования? Надо было узнать. И чем быстрее — тем лучше. Видимо, его подсознание решило по-другому. Как только Марко закончил с изучением документов, всё вокруг начало расплываться, превращаться в густой белый туман, сквозь который едва ли можно было хоть что-нибудь разглядеть. Затем пространство вокруг Марко почернело, после чего он очнулся уже в реальном мире. — Сколько времени прошло? — хриплым голосом спросил он, выбравшись из томографа и сев на кушетке. — Час, — ответила Рико. — Ну как, удалось что-то узнать? — Да, — Марко быстро закивал. — Удалось… *** Было сложно поверить, что в реальности прошло так мало времени. И ещё тяжелее было привыкнуть к возможности вновь управлять своим телом. Оно теперь казалось таким неуклюжим, неповоротливым. Даже при своём первом пробуждении — тогда, после пожара и всех операций, — Марко не испытывал такого сильного отвращения к себе. Эти пластины, эта рука… Они уродовали его некогда прекрасное лицо, некогда изящное тело. Они оставили от него только кусок плоти, прикреплённый к нелепому металлу. Хотелось вырвать всё это, освободиться, но… он не мог. Марко просто тихо сидел сначала в автомобиле, пока они с Жаном ехали домой, затем в квартире. Весь оставшийся день киборг пролежал в кровати, чувствуя своё полное бессилие.