Пора было привыкнуть, что невозможное реально

Когда Айзек и Лиам проснулись, Стайлз и Кора им всё рассказали. По большей части Стилински, ибо он уже не мог сидеть на месте, зная, что клетку можно сломать. Правда, для этого им понадобится приложить немало усилий. Кора рассказала им, что каждый должен сделать, потому что — на удивление — в этом она смыслила больше всех. По её словам, Айзек должен с помощью энергии, которой в небольших количествах он может управлять и делать с ней что угодно, натянуть несколько прутьев — достаточных, чтобы вылезти — и удерживать их несколько мгновений. Далее Кора, используя радугу, которую может создавать при любом источнике света и которая в её руках становится материальной и подчиняется ей, ударит со всей силой оборотня по прутьям. Лиаму и Стайлзу сказали не мешать и отойти в сторонку, ибо их способности здесь не понадобятся. Стайлз был с этим согласен, а вот Лиаму пришлось доказывать и успокаивать, чтобы тот полностью не обратился. Стилински заметил, что после их исчезновения Лиам слабее себя контролирует. Может быть, любовные советы нужны были не только Тео. Возможно ли, чтобы у оборотня якорем была химера? Ему действительно стоит об этом спросить у Дерека в следующий раз, когда они увидятся. Стайлз сделает всё, чтобы это случилось. — Три, два, один. Айзек, начинай! Стайлз восхищённо смотрел на то, как Айзек хватается за что-то невидимое — для Стайлза — около прутьев и растягивает это так сильно, что прутья начинают трещать. Проходит около секунды и резко из ниоткуда появляется радуга, которой управляет Кора. Когда эта радужная полоска проходит мимо Стайлза, он чувствует жар от неё, а после видит чёрный след на полу. Он точно не хотел бы оказаться перед этой радугой! Пара мгновений и прутья трескаются, разлетаясь в щепки. До конца Стайлз не видит, ибо Лиам закрывает его собой от обломков. Но прежде Стилински замечает, что Кора и Айзек оседают на пол, закрывая лицо от обломков. Когда пыль оседает, Стайлза наконец выпускают из хватки. Первым делом он замечает кровавую спину Лиама, которая однако уже начала заживать. Но там осталось несколько кусочков, неглубоко застрявших. Стайлз вздыхает, ругается на всех известных ему языках, молится о том, чтобы не потерять сознание и выдергивает первый из них. Следом идёт второй, третий, четвёртый и пятый. С каждым вырванным кусочком Лиам кричит, и Стайлз думает, что на его руке появится синяк от крепкой хватки оборотня, появившейся после того, как он выдернул первый кусок. После этой «процедуры» Стайлз наконец переводит взгляд на Айзека и Кору, которые, шатаясь, выходят из клетки. Они больше не выглядят так, будто сейчас откинутся — а Стайлз знает, как они при этом выглядят — но видно, что их силы не до конца вернулись. Стайлз думает, что они не вернутся ещё в течении минимум двух часов. Так что, когда они выйдут из этого ужасно обставленного места, им придётся идти максимально незаметно. Сражаться они точно не смогут. Стилински сбился, сколько раз он жалел, что после амнезии их способности были, скажем так, атрофированны, поэтому сейчас их «магия» имела ограничения. — Вы как? Айзек скорчил такую гримасу недовольства, что Стайлз испытал дежавю и подумал, что Лейхи снова стал «негативом, обернутом в шарф». — Жить будем. Вы сами то как? — Оказывается, самая лучшая подушка безопасности это из оборотня. На мне ни царапинки, не считая тех, что я получил сам. А таких было миллионов пять, если не больше. Серьёзно, он не шутил, когда говорил Эрики, что его запах можно заслуженно считать запахом неуклюжести. Может даже официально задокументировать. — А Лиам как? Он кричал и рычал. От него до сих пор пахнет болью. — Я не кричал! Стайлз вздрогнул от резко появившегося Лиама за спиной. Оборотни его до инфаркта доведут! Может ему всерьёз пора требовать от Дерека успокоительное. — Нет, ты кричал. Громко. Но не громко, чем Айзек вчера. — Эй! Посмотрел бы я на тебя, когда у тебя крылья прорезаются сквозь кожу! Кора закатила глаза на их диалог, а после толкнула Айзека к выходу. От этого Стайлз ещё сильнее почувствовал тоску по Дереку. Всегда так делал именно он, и как бы Кора не была похожа на него, она не он. Кора не Дерек и сейчас это чувствовалось как никогда. — Может вы и не насиделись в клетке, но я хочу побыстрее отсюда выбраться, так что ноги в руки и вперёд! Может Кора и не Дерек, но у них много похожего. Очень много, если что. Например, не разговорчивость и хмурое выражение лица. И это только самые выраженные черты! — Слышал, Айзек! Шуруй, давай! Айзек закатил глаза, но послушно вышел. Кора пошла вслед за ним, Стайлз за ней, и он слышал, что Лиам шёл за ним. На относительной свободе он первым делом почувствовал все свои силы. Он ощущал, как каждая клеточка его тела наполняется силой. Стайлз сразу почувствовал, что они не одни. Кроме них на Олимпе был ещё кто-то. Вторым, что он почувствовал, была боль. Не сильная, но достаточная, чтобы не забывать о ней. Он сразу же подумал: «Олимп умирает». По лицам остальных Стайлз понял, что они тоже это чувствуют. — Зашибись! Вышли из клетки и оказались в месте, которое умирает! Почему бы нет?! Возможно, но только возможно, его немного — прямо совсем чуть-чуть — охватила паника. Но может ли кто-то его винить? Буквально неделю назад он только узнал о том, что бог! После его — и остальных — похитили, держали в клетке, которая ограничивала его силы. И вот, когда он наконец-то выбрался, обнаруживается, что Олимп умирает и, когда окончательно умрёт, он упадёт в Тартар! Куда следом упадут все с Олимпа! А как известно, из Тартара ничего не возвращается (Танатос не в счёт). Ну да, кто его может винить? Когда Стайлз вернулся из своих мыслей, оказалось, что его закинули на спину и тащат из помещения. Он точно по нему не будет скучать. Секунду спустя его сбрасывают на пол, и Стайлз снова проклинает оборотней на всех доступных ему языках. — Кто вы? Стайлз резко смотрит вперёд, где стоит некто, одетый в месиво одежды, под названием хитон. Лицо незнакомца не показывало ни единой эмоции. Таких... существ Стайлз остерегался. Никогда не знаешь о чем они думают. В один момент он хочет плюшевого розового мишку, а в следующий вскрывает чьё-то тело. Стилински поднялся на ноги, всё также смотря на незнакомца. Он не знал этого существа, но некоторые черты лица казались ему знакомыми. Кора и Лиам стояли в боевой стойке. Айзек пытался также встать в неё, но его крылья неожиданно распахнулись. Стайлз всерьёз посочувствовал ему, а заодно и себе в будущем. Незнакомец меж тем спокойно наблюдал за ними. Но когда ему похоже надоело наступившее молчание, он сперва подошёл к Айзеку и коснулся одного из крыльев в каком-то месте, отчего они сразу вернулись на место, а после заговорил. — Я Ираклис. Последний из рода Дельфийских оракулов. Дельфийские оракулы... Стайлз вспомнил, что эти оракулы раньше жили в Дельфах, где-то в Греции. Жили они там после того, как Аполлон убил змея Пифона. Ну, когда спустя долгое время и количество попыток он убил змея. Стайлз всего несколько секунд находился во сне Аполлона, когда всё это происходило, но даже ему глаза этого змея, показались жуткими. А он видел самых первых титанов! — Так, ты знал, что мы придём? — Боюсь, что нет. После ухода Аполлона и других богов, дар предсказывать будущее был для меня закрыт. Но я верил, что кто-то спасет Олимп. — Так значит все боги покинули Олимп? — Да, повелитель Гипнос. Стайлз вздрогнул. «Повелитель Гипнос» — звучало так странно и дико, что он понадеялся, что больше никогда не услышит подобного обращения. Меж тем в разговор начали вступать остальные. — Как вы это сделали? Стайлз посмотрел на Айзека, который впервые выглядел таким удивлённым. Лейхи одной рукой держал опустившееся крыло, вроде бы то, которого коснулся Ираклис. — Ваши крылья просто были встревожены. Я показал им, что не опасен. Вам достаточно успокоиться и с чистым рассудком заставить их что-то делать, господин Эрос. А вот Айзека такое обращение похоже нисколько не смущало. То-то он всегда выглядел как французский принц викторианской эпохи. — Так ты знаешь кто мы такие? — Я вижу кто вы, мисс Ирида. Пусть мой дар оракула пропал, но я всё также могу видеть ваши божественные ауры. Ваша например переливается самыми разными цветами. У господина Асклепия она нежно-голубая. У повелителя Гипноса тёмно-фиолетовая. А у господина Эроса ярко-красная. Мило. Стайлз мысленно попробовал сопоставить его знакомых богов с цветами. Геката (Лидия) была бы цвета ночного неба, Аид (Питер) стопроцентный бордовый. Протей (Скотт) тёмно-синий. Пан (Дерек) тёмно-зелёный, а Гермес (Тео) серый. Ника (Малия) золотой, Селена (Эллисон) ослепительно белый, а Геба (Эрика) была бы нежно-белого. — Ты сказал, что все боги ушли. Поэтому Олимп умирает, да? Вид Ираклиса стал таким расстроенным, что Стайлзу и самому стало жутко грустно. Хотя ему и до этого было жутко грустно, но сейчас это чувство усилилось раз в сто. По виду других он мог сказать, что им тоже было жаль последнего Дельфийского оракула. — Нет. Все боги и богини ушли из-за того, что Олимп умирает. Им было тяжело терпеть бесчинства Зевса, которые только ухудшились, а также монотонную боль в голове. Когда ты живёшь тысячелетия, это выматывает. — Но почему он умирает? — Всё из-за повелителя Зевса! Две тысячи лет назад он захотел подчинить себе помимо верхнего мира, ещё и нижний, а после и океаны. Как вы знаете, у него не вышло. По двум причинам: первая — его сын Гермес был против желания отца, поэтому рассказал обо всём Аиду; вторая — мёртвых гораздо больше чем живых, а уж тем более больше, чем богов. Поэтому он приказал мисс Афине найти заклятие, способное стереть память у богов, чтобы после их убить. Он смог стереть память всем, кто встал на сторону Аида, но убить у него не получилось. С тех пор он несколько сотен лет гневался на каждого, виня в проигрыше. Первым не выдержал повелитель Посейдон. Он ушёл в океан и больше не возвращался. После его ухода Олимп начал разрушаться, ибо нет жизни без смерти и нет смерти без источника жизни! После исчез Зевс с несколькими своими приближёнными. Оставшиеся боги ушли три сотни лет назад. Сейчас они бродят среди людей. Стайлз поражённо выдохнул. Этот же жест повторили все остальные. С последним словом Ираклиса его память окончательно восстановилась. Теперь он вспомнил, что послужило причиной того, что он расстался со своей прошлой жизнью (одной из). Теперь он знал, как всё исправить. Теперь самой главной задачей было найти подходящего бога. Подходящего для того, чтобы убить Зевса и занять его место на троне в главном зале. Черт возьми, они должны убить Зевса!