Пора было привыкнуть, что невозможное реально

— Мы должны убить Зевса, а после посадить на его место кого-то более подходящего. Иначе Олимп умрёт, или Зевс захватит и подземное царство и океан. Ну, примерно такой реакции Стайлз и ожидал: вся часть божественной стаи — помимо Айзека, Коры и Лиама, которым он рассказал это сразу — в шоке уставилась на него. По меркам Стайлза, сейчас Скотт должен начать протестовать. Черт возьми, иногда его пацифизм просто бесил! Неудивительно, что это и случилось. Ну ни капельки! А самое обидное, что всем резко стало не до вопроса «как ты себя чувствуешь, Стайлз?». Эх, никакой любви и заботы! — Мы не можем его убить! Стайлз, это будет слишком! Так, ну прежде всего следует уяснить следующее: во-первых, он продумал ответ на эту фразу; во-вторых, он не знал, почему в последние года эта фраза у Скотта его бесила. Возможно, в нем сохранилась частичка жестокости Ногицунэ. А может быть он просто устал от того, что весь мир будто специально ополчился на них! — Не можем? Ещё как можем! Ты в курсе всех его дел?! Скотт, даже ты понимаешь, насколько Зевс дерьмовый! Стайлз не особо обратил внимание на то, что все как-то разделились на три лагеря: Айзек, Тео, Питер и Кора встали рядом с ним; Лиам, Эллисон, Малия и Эрика были рядом со Скоттом. Стайлз мельком заметил, что Лиам сверлит Тео каким-то особым взглядом, что могло значить, что их отношения наконец-то сдвинулись с мёртвой точки. Дерек и Лидия остались в стороне. Больше всего Стилински обращал внимание на то, что он сам находился с одной стороны стола, а Скотт с другой. — Убьём мы его, и чем мы будем лучше Зевса?! — Остальным! Не помню, чтобы мы насильно заставляли ложиться под себя всех девушек, женщин, а иногда и парней! Не помню, чтобы кто-то из нас хотел завоевать весь мир! Скотт, пойми, в остальном мы гораздо лучше Зевса! Стайлз знал, что даже эти слова не заставят его лучшего друга пойти на убийство. Но иногда он хотел, чтобы Скотт был менее милосердным. Однако это только иногда, в другое время Стайлз мечтал о том, чтобы сверхъестественный мир был менее опасен. — Скотт, я знаю, что ты категорически против убийств. Поэтому есть ещё один вариант: Зевс, Эрида и Апата отправятся в Тартар. И это было финальное решение Стайлза. Если с тем, что мерзкий ублюдок останется жив, он ещё был готов мириться, то с этим — нет. Либо смерть, либо Тартар. И Стилински знал, насколько это трудный выбор для Скотта, но и ситуация у них трудная. Сам Стайлз не знал, чтобы выбрал, как наказание для кого-то. Хотя... Раз его мозг теперь принадлежит ему, он может бесстрашно сказать, что его выбор лёг бы на смерть. Стайлз всё ещё не настолько жесток. И, пока Скотт обдумывал варианты, Стайлз решил рассмотреть новый облик окружавших его богов. На Рейес было лёгкое полупрозрачное белое платье до лодыжек. У самых ног на платье был рисунок: рассвет, который рассеивался к верху. Эллисон отличалась от неё несильно. На ней также был белое платье, но уже в обтяжку и без каких-либо лямок. Стайлз искренне не хотел думать, как оно держится. На голове у Эллисон красовалась диадема с ярким полумесяцем, от которого на волосы падала фиолетовая вуаль. Взглянув на Скотта, который всё ещё находился в размышлениях, Стайлз удивился новому образу лучшего друга. Его джинсы и футболка сменились ярко-голубой футболкой с принтом морских волн и шортами синего цвета. На голове красовался лавровый венок бирюзового оттенка. Последним, кого успел осмотреть Стайлз (ибо он боялся залипнуть, смотря на Дерека), был Тео. Удивительно, но он выглядел неплохо. Самым простым, что он мог описать, были ботинки с небольшими золотыми крылышками по бокам. Далее ноги перевязывала золотистая лента вплоть до колен. После шли свободные шорты пастельного оранжевого цвета и золотая футболка в обтяжку, которая показывала каждый мускул его тела. Стайлз честно обошёлся без того, чтобы лицезреть это. Далее только правый наплечник и красный плащ позади. — И кто займёт место Зевса? Стайлз снова вернул внимание Скотту, который выглядел таким потерянным, что Стайлзу стало его жаль, и он пообещал себе потом извиниться перед ним. Но вопрос был хороший. И на него у Стайлза был один ответ, однако его он пока не был готов озвучивать. — Ну, прежде всего, мы все должны открыто заявить, что не хотим трон. Я сразу отказываюсь! Кстати, Питер сразу нет. — С чего это? — У тебя и так все мёртвые. Много чести будет. Питер на это ничего не ответил, просто пожав плечами. Ну хоть что-то, и на том спасибо. Далее по кругу все отказались от притязаний на трон. Стайлз был счастлив от мысли, что ни у одного из членов его божественной стаи не дрогнул голос. — Раз все мы отказались, то кто будет теперь? — Олимпийские боги сразу нет. Стайлз был согласен с Лидией, до этого молчавшей. Малия также кивнула, как бы соглашаясь, что им и так достаточно дофига храмов в их честь. А на Олимпе у них не просто храмы, а мини-дворцы! Все остальные были также согласны. — Воздушные боги? Тео на их слова покачал головой и сказал: — Слишком легкомысленные. Потеряют трон максимум спустя день. В этом Стайлз был с ним заодно. Воздушные боги сторон света никогда не отличались особой серьёзностью. — Что насчёт водных? — Злопамятные. А ещё любят притязать на новые территории. — Подземные сразу нет. Питер взглянул на Стайлза таким взглядом, что ему расхотелось вообще когда-либо вылезать из коробки. Этот взгляд будто говорил «я знаю, что ты думаешь». — Даже Танатос? — Он тем более. Ему и тут хорошо. По крайней мере было. Кстати о бывалых братьях. Стайлз посмотрел на Эллисон. У неё ведь тоже когда-то был брат, так почему она ничего не говорит? — Что насчёт Гелиоса? Арджент сделала такое лицо, что ему вдруг резко всё стало понятно. Стайлз кивнул. — И кто у нас остаётся? — Из подходящих? Не знаю. Стайлз обречено выдохнул. Они не могут отправить Зевса с его приспешниками в Тартар, пока не найдут замену. Иначе баланс нарушится, Олимп рухнет, а вместе с ним скорее всего и остальной мир. Ну, в общем полная катастрофа. — Ладно, давайте расходиться. — Комнаты на втором и третьем этажах не пропускают оборотнический слух. Посла этих слов Стайлз и почти все остальные сорвались с места. Хоть когда-то им можно было побыть детьми. Айзек и Кора сделали нечестный трюк, полетев на крыльях и чем бы то ни было у Коры. Малия решила не использовать свои крылья (а наличию их Стайлз удивился) и просто побежала со скоростью оборотня на третий этаж. Ну, туда Стайлз не торопился. Он постарался быстро забраться на второй этаж и занять комнату, соседнюю со Скоттом. Только добравшись, он вспомнил, что у него вобще-то тоже есть крылья, но отмахнулся от этой мысли. Справа и напротив было свободно. Стайлз закрыл дверь и решил проверить звукоизолированость, громко сказав: — Айзек придурок! И... Нет, ничего. Это значило, что если Айзек напротив комнаты Скотта не слышал его, то и никто другой дальше точно не услышал. Наконец-то! Когда дверь справа от него открылась, что Стайлз услышал из-за приоткрытой у себя двери, он выглянул. Да так и застыл, ибо дверь за собой захлопнул Дерек. И после этого люди говорят, что судьбы не бывает! Хотя люди вообще много чего говорят глупого... Ну не суть! Стайлз шумно закрыл свою дверь, делая глубокие вдохи и выдохи. Его сердце бешено колотилось. Так, ему надо было успокоиться и поговорить с Дереком. Стайлз снова сделал глубокий вдох и выдох. Спустя наверное минуты две его пульс успокоился, и он открыл дверь. Стайлз постучал в дверь комнаты Дерека, а после беззастенчиво зашёл. Да так и застыл на месте. Он остановился, прижатый стеной к двери и смотрящий на стоящего в полтора метрах от него Дерека. Конкретно, смотрящий на новый образ Дерека. Зелёные полупрозрачные свободные штаны, заканчивающиеся чуть ниже коленей. Штанины были покрыты узорами листвы и цветов. Торс был открыт, но на нём красовались рисунки листьев. Последнее отличие было на голове: венок из ярко-зелёных лавровых листьев. И во всём этом Дерек выглядел максимально комфортно и идеально. Прервал эту невероятно горячую между ними двумя сцену (как считал Стайлз) сам Стилински. Он шумно выдохнул и заговорил. — Я хочу, чтобы это был ты. Дерек посмотрел на него таким щенячьим растерянным взглядом, что сердце Стайлза сжалось. И вовсе не от боли. — О чем ты? "Обо всём" — подумал Стайлз, а вслух сказал: — Я хочу, чтобы ты заняла место Зевса на Олимпе. — Почему? — Нет никого подходящего кроме тебя. — Я отказался от притязаний на трон. Мне он не нужен. — Знаю. Но мне, нам нужен ты на троне. Тот, кто прожил жизнь человека. Тот, кто знает, что такое боль. Стайлз знал, что сейчас он может быть сломал всю химию в их с Дереком отношениях, но так было нужно. Стайлз хотел ещё кое-что сказать, как весь дворец резко затрясло. Они побежали в холл, где встретили всех остальных. Большой компанией они быстро спустились вниз. А там по всему полу была разлита вода. Стайлз резко остановился, когда из кувшина (одного из множества) резко вырвался огромный сгусток воды. Он почти упал от неожиданности, но кто-то позади его удержал. Когда же сгусток растворился, на его месте обнаружился бог, которого он совершенно не ждал увидеть. Его новая внешность поразила Стайлза куда сильнее. Девкалион вышел вперёд, гордо поднимая подбородок, и сказал: — Не ждали?