Ты поел?
Нет, я как раз собирался съездить в Мак.Я принесу тебе обед. Ты в театре?
Да, я занят весь день. Скучаю по тебе. Гарри краснеет. Он никогда не поймет, как Луи так просто признается в своих чувствах. «Макдоналдс» ему по пути, поэтому Гарри берет любимые позиции альфы плюс картошку фри для себя и пишет парню, когда прибывает на место. Луи приветствует его улыбкой и втягивает Гарри за кулисы, захлопывая дверь. Он целует омегу нежно, даже невинно, несмотря на то, что они одни. В конце концов, они на работе Луи. Гарри поднимается по лестнице в офис альфы, всю дорогу не сводя глаз с его задницы. Едва они переступают порог, как Гарри снова целует его, на этот раз кусая его губы и проталкивая язык в рот. Он запускает руку в волосы Луи, в то же время другой хватая за задницу. — Гарри, — выдыхает альфа, запутываясь пальцами в кудрях Гарри. — Дай мне сначала поесть, иначе у меня не будет сил… Подожди. Это что… — Нет, нет. Это не течка. Я мерил температуру. Потрогай, — говорит Гарри, прижимая ладонь парня ко лбу. — Да, хорошо, просто… — Прости. Я знаю, ты голоден и занят, и… Луи запихивает картошку фри Гарри в рот, эффективно прерывая его бубнеж. — Я не против, Гарри. Я бы нашел способ поработать даже с тобой на моем члене… — Луи! — омега краснеет и хлопает его по руке. — Мне тоже нужно работать. — Работай дома, — говорит Луи, умудряясь сохранять невозмутимое выражение лица. — Мне все равно нужно контактировать с людьми, и я не хочу, чтобы кто-то, кроме тебя, видел меня в таком состоянии, — говорит Гарри, прочищая горло и жуя картошку фри, чтобы избежать любопытного взгляда Луи. — Здесь же обычно тоже много людей. Что, у всех выходной, кроме босса? — Ну… Я пытаюсь работать на опережение? Я думал, мы будем заняты на этой неделе, — говорит Луи, пожимая плечами. — Но да, сегодня я здесь совсем один. Гарри делает глоток кока-колы Луи, проводя языком по соломинке, и альфа поднимает брови, тихо смеясь. Когда он наклоняется и целует Гарри в кончик носа, тот говорит: — У тебя здесь был секс? — Нет! — Луи собирает мусор и забирает напиток. — Я… я знаю, что мы познакомились довольно необычным образом… Гарри громко фыркает, и Луи одаривает его взглядом, который застает его врасплох. Не многим людям удавалось это сделать. Его маме, когда она была моложе, Джемме, Элизабет пока работает над этим, она слишком боится задеть его чувства. Даже Ричарду никогда не удавалось привлечь внимание Гарри, не используя альфа-голос. — Ты собираешься сегодня в офис? — спрашивает Луи и высыпает лед из стакана в раковину в крошечной ванной. Вместо того, чтобы снова сесть за стол, Луи пересаживается на мягкий клетчатый диванчик в другом конце комнаты. Он похлопывает по месту рядом с собой и ждет. Когда Гарри хочет сесть рядом с ним, Луи хватает его за талию и сажает к себе на колени. Гарри шумно вздыхает и поворачивается боком. — Мог бы и предложить сесть. Так можно и бедро сломать. — Вовсе нет, — Луи похлопывает Гарри по заднице и щиплет за бок, отчего тот дергается и скулит. — Ты не такой старый, чтобы так говорить, Гарри, я… Омега ахает и впивается пальцами между ребер Луи: — Я говорил о твоем бедре. — Ой, не бойся. Не сломаю. Меня может беспокоить только синдром теннисного локтя из-за часто повторяющихся однотипных движений , — задумчиво говорит Луи. Повисает молчание, омега даже верит, пока до него не доходит смысл сказанного. — Ты ужасен. Боже, это хуже моих каламбуров, — Гарри не в силах сохранить серьезное выражение лица, он утыкается в шею Луи. — Я перебил тебя. Ты говорил о серьезных вещах, а я посмеялся над тобой. — Разве? — Да. Прости. Я не должен… — Гарри взвизгивает и дергает Луи за волосы в отместку за то, что тот щипает его за задницу. — Все, что я хотел сказать, это то, что мы хоть и познакомились через службу подбора для проведения течки и гона, но мы… не только это связывает нас. Я знаю, ты не хочешь говорить об этом, но ты не единственный, у кого есть история, понимаешь? — Я знаю. Мне не… Мне не нравится говорить или даже думать о Ричарде. Это… — Гарри замолкает, потому что не знает, как объяснить свое желание вычеркнуть эту часть жизни. — Хотел бы я почувствовать твой запах, — говорит Луи, обнимая омегу за шею и потирая большим пальцем под ухом. Он медленно опускает руку ниже, проводя по месту для метки спаривания. Если не приглядываться, то шрам от старой метки не виден. Он прижимается к нему носом и делает глубокий вдох, крепче сжимая талию омеги. Луи проводит языком по коже и довольно урчит. — У тебя здесь ванная, — стонет Гарри. — Не могу поверить, что ты облизал меня, Луи. — Тогда ты смоешь нейтрализатор? — спрашивает Луи, целуя шрам и снова облизывая. — Ты уверен, что твоя течка… — Знаешь, сейчас мне кажется, что она началась после того, как я померил температуру, — Гарри царапает ногтями кожу головы Луи, отчего тот сдержанно улыбается. — Но скорее всего я просто возбужден. Это твоя вина. — Ты заговорил о сексе, — щетина Луи царапает ему шею, когда альфа говорит и целует за ушком. — В моем кабинете. Как будто я здесь регулярно трахаюсь. Так непрофессионально. — Прости, я… — Не стоит, — говорит Луи, приподнимая Гарри за бедра и усаживая поудобнее. Омега отчетливо чувствует его возбуждение, и от этого ему горазд легче — он не один пострадал. — Между прочим, я никогда этого не хотел. Но теперь из-за тебя я хочу. — Я… — Гарри прикусывает губу и морщит нос, ерзая на коленях Луи. — Я, эм… — Мы не обязаны, малыш, — он нежно целует его в мочку уха. — Нет, я хочу. Я просто… Давай обойдемся без узла. Выйди и кончи мне на живот, — просит Гарри. Так ему будет легче привести себя в порядок. — В ванной есть полотенца, так что… — Луи прыскает со смеху, когда Гарри вскакивает и направляется в ванную, по пути вешая пиджак на спинку стула. Он особо не заморачивается, только смывает нейтрализаторы, находит в шкафчике полотенца и возвращается к Луи. Он садится лицом к нему и целует. — Я запер дверь. И театр тоже закрыт, но я, эм… — говорит Луи, но Гарри затыкает его поцелуем, обнимая за шею. Раньше омега не любил целоваться, хотя он не может точно сказать, каким он был во время течек с Ричардом. Но в любом случае с Луи все по-другому. Расстегнув каждую пуговицу рубашки, Луи проводит кончиками пальцев по обнаженной коже, целует оба запястья Гарри, когда расправляется с манжетами. Он стягивает ее с омеги. С голым торсом, но в скучных серых брюках Гарри целуется со своим парнем в его офисе и планирует там заняться сексом — это, безусловно, самое рискованное, что он когда-либо делал. Даже несмотря на то, что они одни и здание закрыто, мысль о том, что их могут поймать, все еще живет в глубине сознания. Луи расстегивает ремень Гарри, пуговицу на брюках и засовывает руку за пояс, сжимая член через нижнее белье. Дергая альфу за футболку — поло с вышитой на ней эмблемой театра на Кресент-стрит — он ненадолго задумывается о том, как ему идут оттенки синего, прежде чем швырнуть ее через всю комнату. Теплые ладони скользят по рукам и спине Гарри, и Луи приспускает брюки омеги. Стайлс в то же время покрывает поцелуями его плечо и проводит большими пальцами по его твердым соскам. — Встань, — Луи похлопывает его по заднице. Гарри сводит ноги и сцепляет пальцы за спиной. Альфа наклоняется и целует выглядывающую из нижнего белья головку члена. Он помогает мужчине снять брюки и смеется, когда Гарри берет их и вместе с рубашкой складывает на стул. Тем временем Луи снимает джинсы, сбрасывает их вместе с боксерами на пол и расстилает полотенце на диванчике. Он сидит, поглаживая себя и наблюдая, как Гарри пересекает комнату. Омега садится к нему на колени. Он мокрый. Такое чувство, что он всегда такой, когда рядом Луи. Томлинсон протягивает руку, проводя по дырочке двумя пальцами, и Гарри хочет все сразу. Он счастливо вздыхает, когда Луи толкает их внутрь, активно двигая. — Боже… Ты такой мокрый, малыш, — альфа целует его в ключицы и говорит: — Оплодотворю тебя. Гарри усмехается и следом стонет, запрокидывая голову, когда Луи добавляет третий палец. У него перехватывает дыхание, и он говорит: — Глупый альфа. Ты не можешь меня оплодотворить, если я уже беременен. — Да, — шипит Луи, жестко толкаясь пальцами. — Какой… Какой у тебя срок? — Семь месяцев, — говорит Гарри, прижимаясь к его лбу своим. — Боже. Черт… У тебя был бы такой большой животик, — Луи вытаскивает пальцы и, приподнимая омегу, направляет член в его дырочку. Вместо того, чтобы положить руку на талию, альфа накрывает ладонью его живот выше пупка. Гарри дрожит, двигая бедрами, пока головка члена не утыкается в сжатое колечко мышц. В ту же секунду омега опускается на несколько сантиметров. Гарри прикусывает губу, резко вдыхая через нос, затем приоткрывает рот и стонет. Его тело расслабляется, и он садится еще ниже. Положив руки на бедра, он постепенно опускается на член Луи. Гарри накрывает рукой ладонь альфы. — На седьмом месяце он был бы… — омега берет Луи за запястье и отводит его руку до члена Гарри. — Если я наклонюсь, он достанет до тебя, — омега наклоняется вперед, пока его член не касается живота Луи. Но затем он отклоняется, когда головка потирается о его простату. — Правда? — Луи смотрит на свою руку, а затем кладет ее на живот Гарри, чуть сгибая, словно он большой. Омега кивает, положив руки на плечи Томлинсона. Так странно, как сильно совпадают их интересы, мысли. Гарри безумно нравится наблюдать за лицом альфы, пока он трахает себя его членом. Луи задерживает взгляд на омеге, как будто пытается запомнить каждую его черту. Он переводит взгляд на то место, где их тела соприкасаются, и Гарри следом опускает глаза. Затем Луи следит за членом омеги, который покачивается в такт его движениям, смотрит на руку, лежащую на животе, на соски. — Семь месяцев… Они чувствительны? Болят? — спрашивает Луи тихим и грубым голосом. Гарри качает головой, вспоминая особый дискомфорт во время каждой из своих беременностей, с которым ничего не мог поделать. Он говорит: — Они не болят. Но… чувствительны. Кожа словно стянута. Луи приподнимается и целует ключицу Гарри, медленно, поцелуй за поцелуем, спускаясь к соску. Он обхватывает сосок губами и нежно облизывает. Гарри нетерпеливо раскачивается на коленях Луи, запуская пальцы в его волосы, чтобы удержать альфу на месте. Стайлс прижимается к его губам, а тот отвечает укусом за сосок. От неожиданности Гарри падает на его член. Не торопясь, Луи теребит языком сосок омеги, прежде чем отстраниться и прошептать: — Не могу насмотреться на тебя. Луи откидывается назад и приподнимает бедра, крепче сжимая талию Гарри. Они устраиваются поудобнее, омега упирается ногой в пол и с усердием скачет на нем, положив руки на живот. Он начинает водить кругами по нему, представляя, что действительно на седьмом месяце беременности. — Что это такое? — спрашивает Луи, крепко обхватывая Гарри за талию. Он кладет руку на низ живота и толкается. Гарри отталкивает его руку, заменяя своей. Мягко нажимая на живот, он ничего не чувствует и открывает рот, чтобы сказать это, как Луи кладет свою ладонь поверх его и толкается. И Гарри чувствует это. Гарри упирается ногой в пол и резко с шипением встает. — Нет, — омега качает головой и направляется к столу Луи, чтобы одеться. Альфа вскакивает с дивана, открывая и закрывая рот, как рыба, и Гарри думает, что, возможно, он догадывается, что происходит. — Ничего не будет, — Гарри одним махом натягивает нижнее белье, брюки и кивает, надевая рубашку. Он обувается и засовывает носки в карманы. Закидывая пиджак на плечо, Гарри говорит: — Ладно. Мне нужно идти. — Подожди! — Луи поспешно натягивает штаны. — Гарри, ты не… Томлинсон недоверчиво качает головой, и Гарри делает то же самое, неуклюже пытаясь открыть дверь. Та с противным звуком распахивается. — Стой. Гарри застывает в дверном проеме, закрыв глаза и опустив голову с обреченным вздохом. — Мне жаль, Гарри. Я не… Я не могу позволить тебе уйти, когда ты так расстроен. Ты можешь… Тебе не следует садиться за руль, — говорит Луи. — Пожалуйста… Просто… Если тебе нужно побыть одному, я могу спуститься вниз. Прости, — тихий смешок вырывается у Гарри, и он качает головой. — Гарри, пожалуйста, посмотри на меня. Омега медленно поворачивается, скрещивая руки на груди, и встречается взглядом с Луи, но держит рот на замке. Он терпеть не мог, когда Ричард использовал альфа-голос. — Прости за эту штуку… с голосом. Поднимая руки, Гарри показывает в воздухе кавычки и говорит: — Эту штуку с голосом? — Извини за то, что использовал альфа-голос. Гарри ничего не говорит, наблюдая, как Луи подтягивает штаны и убирает член. В такое время ему не следует думать о том, как красив Луи в одних брюках. — Я… использовал его только один раз. Моя мама всегда была очень… — Луи делает к нему несколько неуверенных шагов, не сводя глаз с Гарри. — Она сказала, что он «только для экстренных случаев», и она не шутила. Раз моя сестра-омега, Дейзи, побежала за мячом, который выкатился на дорогу. Тогда я и использовал его. Гарри кивает. Каждый раз, когда он думает, что Луи будет вести себя как типичный альфа, он опровергает это. Омега крепко зажмуривается и трясет головой. — Пожалуйста, прости меня, Гарри, — говорит Луи, осторожно приближаясь к нему, и Гарри закатывает глаза. Он не собирается убегать. — Больше так не делай, — шепчет Гарри, сжимая руки в кулаки, потому что снова начинает паниковать. Он не знает, справится ли он с бессонными ночами, усталостью, тем, что нужно постоянно жертвовать всем, чтобы стать хорошим родителем. Возможно, он уже не способен на это. Внезапная вспышка стресса лишила его всех сил. Он смотрит вниз на свою мятую одежду и говорит: — Я хочу домой. — О, я… я могу отвезти тебя, — предлагает Луи, поднимая с пола футболку и надевая ее через голову. Он обувается, забыв о носках. Луи закрывает кабинет и театр и отвозит Гарри на его машине. Это даже не обсуждается. Гарри не хочет садиться за руль в таком состоянии. И хоть омега мог дойти до дома пешком, он не хочет оставлять машину у театра. Одна его мысль сменяется другой, перескакивая от страха, что на самом деле это не беременность, а какая-то разновидность рака, к размышлениям о том, как его дочери отреагируют на новости, что подумает Луи. Он быстро подсчитывает, сколько ему будет лет к каждому важному этапу жизни ребенка. Поездка занимает очень мало времени, и из-за беспокойных мыслей Гарри не замечает, когда они приезжают на место, пока Луи не заглушил двигатель. Он в растерянности вылезает из машины, запинаясь, но Луи хватает его за локоть. Они идут в квартиру Гарри — омега знает, что Луи не захочет оставлять его одного, — и, как только они оказываются внутри, Гарри смотрит на часы на стене. Почти четыре. Он направляется в спальню. — Я иду спать. И, когда я проснусь, все это окажется сном. Кошмаром. Боже мой. — Гарри… — Луи хочет последовать за ним, но Гарри качает головой. — Я не хочу уходить. Омега останавливается в дверях. — Тебе не обязательно уходить. Но я должен… — закрыв дверь, Гарри быстро раздевается, чуть не запутавшись в ногах. Обнаженный, он забирается под одеяло и ложится на бок. Уткнувшись лицом в подушку, Гарри проводит рукой по животу, останавливаясь в самом низу. Перекатившись на спину, Гарри надавливает на то же самое место. Прямо в центр, над лобковой костью, между членом и пупком, находится уплотнение. Что-то, что он узнает только потому, что чувствовал это раньше. Громкий всхлип вырывается из горла, и он поворачивается на бок, отвернувшись от двери. Гарри крепко сжимает подушку и зарывается в нее лицом, чтобы заглушить плач. Ему следовало быть умнее. Он должен был догадаться. Он должен был… Ему нужно было проводить течки без альфы, позволить себе гнить в одиночестве. — Гарри? — хриплый голос Луи доносится из-за двери, но, когда он приоткрывает ее, Гарри не поднимает глаз. — Гарри, можно… можно мне… Пожалуйста, успокойся, малыш. Ты меня пугаешь. Еще один всхлип сотрясает его тело, и он еще крепче обхватывает себя руками. Этого не может быть. Все это сон, и, когда он проснется, все будет хорошо. — Пожалуйста, Гарри. Позволь мне… — Луи забирается на кровать позади него, но не прикасается к нему. — Мне нужно… Я хочу успокоить тебя… феромонами. Гарри издает короткий смешок вперемешку со слезами. — Хорошо. Может, это поможет мне уснуть. Луи ложится поверх одеяла и утыкается носом в его шею. Его запах наполняет комнату, и это помогает. Гарри начинает чувствовать себя лучше, его дыхание выравнивается. — Ты можешь… — Не надо… Не сейчас. Дай мне… — Гарри зевает. Он устал, к тому же феромоны Луи действуют успокаивающе, и его глаза закрываются. Луи осторожно кладет руку Гарри на бок, не притягивая его к себе и едва касаясь его. Гарри сотрясается от нового приступа слез, и альфа крепче обнимает его и придвигается ближе к спине, поглаживая по руке. Гарри засыпает с заложенным носом, со слезами на глазах. Урчание в пустом желудке будит омегу в десять часов вечера. Он пропустил ужин и съел немного картошки фри с Луи. Гарри вскакивает с кровати, набрасывая халат на голое тело. Он находит Луи на кухне, заваривающим чай. Альфа оборачивается, он обеспокоен. — Я подумал, что ты, возможно, проголодался, но не знал, что ты захочешь поесть, так что… — Тост, — говорит Гарри. Это все, что он сможет проглотить. — Луи, послушай, я думаю, будет лучше, если мы… — Какой у тебя срок? Ты знаешь? — перебивает его Луи, и Гарри хмурится. — Это неважно. Утром я позвоню своему врачу. Этого не должно было случиться. Вообще это невозможно, — Гарри роется в шкафу, пока не находит мед. Когда он поворачивается, альфа все еще смотрит на него. — Ты уверен? Я… — Луи хмурится и делает шаг к Гарри, потянувшись за медом, которым тот заливает столешницу. — Не хочешь присесть? Я могу принести все. Гарри кивает и уходит в гостиную. Когда Луи появляется с чаем и тостами, Гарри вздыхает. Он такой красивый. И на долю секунды Гарри задается вопросом, каким был Луи в детстве, был ли он громким и сообразительным. Он резко выпрямляется и качает головой. — Я не могу, — говорит Гарри собранно и спокойно, хотя на самом деле он чувствует себя совсем не так. И Луи наверняка это понимает, так как нейтрализатора не осталось. — Гарри, я… — Луи садится рядом с ним. — Я знаю, что Google не всегда лучший ресурс, но я беспокоюсь. Это не обязательно… Гарри качает головой, но потом кивает. — Мне нужно обратиться к врачу. Мне нужно… Я думаю… Я думаю, если бы это была внематочная беременность, мне было бы больно. И не было бы… Этого, — он прижимает руку к низу живота, но не напрягается, не желая ощущать растущую матку. По крайней мере, не сегодня. — И хотя это может быть опухоль, киста или какое-то новообразование, я не верю в это. Они едят тосты и пьют чай, и, несмотря на долгий послеобеденный сон, Гарри все еще чувствует усталость. Они вместе с Луи ложатся в постель, и на этот раз омега просит его окутать феромонами, чтобы расслабиться. На следующее утро они с Луи впервые поссорились из-за того, должен ли он сопровождать Гарри к врачу. Никто не кричит, но Гарри разражается слезами, пытаясь объяснить, почему он хочет пойти один. У него даже нет причины, но Луи отступает после обещания, что Гарри все ему расскажет.