Say Something

Когда Гарри впервые сказал Луи, что хочет спариться во время следующей течки, он думал, что это произойдет гораздо раньше. Элизабет было всего несколько месяцев, когда Гарри начал замечать признаки приближающейся течки. Джейн и Шар было шесть и семь месяцев соответственно. Все три течки начались после того, как девочки начали спать по ночам. Однако с тех пор, как родилась Джулия, Луи стал чутко спать, просыпаясь при малейшем шуме с ее стороны, спеша взять ее на руки и успокоить, прежде чем сменить ей подгузник и отнести к Гарри, чтобы тот покормил ее. Гарри несколько раз говорил ему, что он не должен так сразу подрываться, но у него пока не хватает духу остановить его. Ему приятно видеть, насколько внимателен альфа к нему и их дочери. Вот почему Джулии скоро исполнится год, а течки так и не было. Однако однажды вечером Луи возвращается домой из театра, перегибается через спинку дивана, чтобы поздороваться с Гарри, пока тот кормит ее, нюхает шею и заявляет, что течка на подходе. — Я бы сказал, что через три дня, — говорит Луи, облизывая кожу в том месте, где он собирается укусить и оставить метку. — А я-то думал, почему я весь день думал о спаривании. — Луи! — Гарри смотрит на Джулию. Она заснула несколько минут назад, но еще не выпустила сосок, и они оба ждали, когда Луи вернется домой. — Она меня не слышит, — говорит Луи, при каждом слове касаясь губами кожи Гарри. — Соскучился по тебе. — И я, — шепчет Гарри, поворачивая голову, чтобы поцеловать его как следует. — От тебя хорошо пахнет. Не принимай душ. — Может, течка наступит еще раньше, — говорит Луи, и Гарри снова его целует. — В воскресенье или понедельник? — Гарри надувает губы. — В свой день рождения. — Да, но вечеринка запланирована только на следующие выходные, — говорит Луи, выпрямляясь и доставая телефон. — Я напишу Найлу. — Я сам напишу. Возьми ее, — Гарри засовывает большой палец Джулии в рот, заставляя ее отпустить сосок. — Ее нужно переодеть. Луи уносит Джулию в ее комнату, чтобы уложить спать, Гарри тем временем пишет Найлу, который пообещал передать информацию Джейн, Шар и Элизабет. Эллисон и Зои спрашивают, могут ли они оставить Джулию на ночь, чтобы они с Феликсом могли поиграть. К несчастью для младших сестер Луи, они оказываются почти в конце списка возможных нянь. Следующие несколько дней пролетают незаметно, Гарри одержимо меряет себе температуру, и они едва успевают доделать все дела, пока у него не начнется течка. После того, как Гарри отвез Джулию к Зои и Эллисон, он забирает лекарства, выписанные ему и Луи, и отправляется домой. Он так же нервничает, входя в квартиру, как и во время их первой встречи почти два года назад. На лбу выступили капельки пота, и не потому, что он заставил себя подняться по лестнице. Гарри открывает дверь, и Луи сразу же выходит к нему из кухни. Широко улыбаясь, омега прислоняется к двери, закрывая ее не глядя, но Луи опережает его, задвигает засов и прижимает к двери. — Привет, — шепчет Гарри, когда он касается губами его шеи. — Ты так хорошо пахнешь, малыш. Я уже соскучился по тебе. С днем рождения. — Люблю тебя, — Гарри закрывает глаза и склоняет голову набок. — Не могу дождаться, когда мы станем парой. Зарычав и прикусив зубами кожу Гарри, Луи посасывает формирующийся синяк на том месте, где он позже оставит метку, и отстраняется. — Люблю тебя. Гарри бьет его по руке пакетом. — Лекарства для ясного сознания, Лу. Взяв пакет, Луи еще раз целует Гарри в шею и, взяв за руку, ведет на кухню. — Держи, — говорит альфа, протягивая Гарри стакан с ледяной водой. Омега, не задумываясь, проглатывает таблетки и осушает стакан. Он ставит его обратно, глядя широко раскрытыми глазами на Луи, который спрашивает: — Ты в порядке? Гарри кивает. — Да. Мне нужно проверить температуру. — Зачем? — Луи поднимает руку, касаясь лба. — Мы дома. Все готово. Мы можем просто… — опустив руку, Луи наклоняет голову набок, принюхиваясь. — От тебя пахнет тревогой. — Я волнуюсь, — признается Гарри. — Малыш, — шепчет Луи, обнимая его за талию и притягивая к себе. — Из-за спаривания или из-за… — Из-за течки! — спешит успокоить его Гарри. — Я нервничаю из-за… Я не знаю, как я буду себя вести. Ты можешь поставить метку прямо сейчас. Низко зарычав, Луи наклоняется и оставляет еще один поцелуй на шее. Губы задерживаются на его коже, и от колючей щетины по спине пробегают мурашки. — Не стоит так говорить. — Почему? — спрашивает Гарри, наклоняя голову и запуская пальцы в волосы Луи. — Не хочу делать это на кухне, — Луи снова покусывает место для метки, проводя руками по пояснице и просовывая пальцы под пояс брюк. Холодные прикосновения слишком ярко ощущаются на разгоряченной коже, и естественная смазка стекает между ягодиц, пропитывая прокладку. Отталкивая Луи, Гарри говорит: — Тогда в спальню. Луи снова берет его за руку и ведет в спальню. Дверь распахивается, и Гарри ахает. Кровать застелена, на стуле в углу сложены дополнительные принадлежности. На комоде стоит банка арахисового масла и корзина с фруктами, а на полу — небольшой холодильник. В углах спальни, где они не будут мешать, Луи развесил гирлянды, и при выключенном свете комната наполняется мягким бледно-золотистым сиянием. — Лу, — шепчет Гарри, прикусывая большой палец. — Ты готов? Гарри качает головой. — Дай мне минутку? — Конечно, малыш, — говорит Луи, целуя Гарри в щеку и похлопывая по заднице, когда тот поворачивается в сторону ванной. Гарри взвизгивает и подпрыгивает, отмахиваясь от его руки. Оставшись один, Гарри быстро раздевается, справляет нужду, затем моет руки и лицо. Он чистит зубы, глядя на свое отражение. Год назад он не мог смотреть на себя обнаженного без мыслей о том, что подумает Луи о его морщинах, шрамах и дряблой коже. Одним вечером на прошлой неделе, после того как они уложили Джулию спать, Луи поцеловал каждый сантиметр его тела, включая шрам от кесарева сечения, бормоча слова любви таким благоговейным тоном, что Гарри пришлось закрыть глаза. Затем он взял возбужденную плоть в рот и довел до сокрушительного оргазма, проглотив каждую каплю. У Гарри нет сомнений насчет спаривания. Он будет с гордостью носить брачную метку всю оставшуюся жизнь, и они даже решили, что Гарри тоже укусит Луи, хотя омеги гораздо реже помечают своих альф. И ему действительно не стоит нервничать из-за своего поведения во время течки, особенно после того, как Луи рассказал ему, каким он был во время последней течки. Сделав последний глубокий вдох, Гарри выключает свет и возвращается в спальню. — Я знал, что ты разденешься там, — говорит Луи, похлопывая по матрасу рядом с собой и перекатываясь на бок. Он тоже голый, лежит посреди их кровати, уже возбужденный, и ждет Гарри, который подползает и ложится рядом с ним. — Конечно. Иначе ты целую вечность будешь снимать с меня штаны. Надув губы так, что Гарри не может не закатить глаза, Луи говорит: — Это моя любимая часть. — Я могу пойти снова одеться, — предлагает Гарри, хотя и знает, что Луи не примет его предложение, слишком занятый тем, что проводит пальцами по боку и целует впадинку между плечом и шеей. Положив руку Гарри на бедро, Луи придвигается ближе, прижимаясь вплотную, посасывая синяк на том месте, где скоро будет его метка. Немного отстранившись, Луи встречается с ним взглядом, и Гарри задается вопросом, такие ли у него темные и стеклянные глаза, как у альфы. Он снова наклоняется, соприкасаясь носами. — Твой запах, малыш. Он невероятен. — Такой же, как и в мою последнюю течку, Лу, — говорит Гарри, наклоняя голову и еще больше обнажая шею. — Не такой же, — обнюхивая подбородок Гарри, Луи проводит губами по коже, издавая низкое горловое рычание. — Боже… Хочу наполнить тебя спермой, чтобы ты снова забеременел. — Да, — шипит Гарри, позволяя инстинктам взять верх, хотя его разум остается ясным. Когда он глубоко вдыхает, его переполняют чувства от сочетания преданности Луи и его собственного обожания. Альфа опускает руку между бедер и сжимает яички, прежде чем провести пальцами между ягодицами. Гарри уже весь мокрый. Его тело приветствует пальцы Луи, он вводит их в дырочку и сразу находит простату. Одновременно он прокладывает дорожку поцелуев вниз по шее и груди, останавливаясь, чтобы обхватить губами сосок. Гарри счастливо вздыхает, обнимая его за шею, пока тот посасывает каждый из сосков по очереди, глубоко погружая пальцы. — Сделай мне ребенка, Лу, — выдыхает Гарри, как только Луи вынимает пальцы. — Сделаю. Я наполню тебя семенем, буду держать тебя на узле несколько дней, — рычит Луи, со стоном переворачивая Гарри на спину, тот обхватывает руками колени, но альфа качает головой, наклоняясь и слизывая выступившие капельки молока. Омега обнимает его за талию ногами. Зажав губами сосок, Луи сосет сладкое молоко, толкаясь вперед и соприкасаясь с разгоряченной длиной. Он стонет и медленно проникает в растянутую дырочку. Член становится толще и тверже, растягивая и наполняя Гарри до такой степени, что тот задерживает дыхание. Но Луи не дает времени привыкнуть и с самого начала задает бешеный темп. Не в силах сделать ничего, кроме как прижать руки к спинке кровати, Гарри отдается процессу и наслаждению. Он умоляет заполнить его семенем, а Луи снова и снова обещает подарить ему столько детей, сколько сможет. Омега запускает пальцы в взлохмаченные волосы и тянет, пока тот не поднимает голову и не целует в жаждущие губы. Альфа силен, нежен и совершенен, он грубо трахает его, оставляя нежные поцелуи везде, где касаются его губы. От контрастных прикосновений Гарри дрожит и кончает очень быстро. — Малыш, — Луи тяжело дышит. —Ты снова понесешь моего ребенка. — Да, — скулит Гарри, раздвигая ноги и пытаясь вобрать в себя как можно больше. — Хочу твоего ребенка. Рыча, Луи толкается сильнее, растущий узел цепляется за края. Он просовывает руку под колено Гарри и отводит ногу сильнее, ускоряясь. Узел у основания члена расширяется, растягивая его еще больше и давя во всех нужных местах. С коротким стоном Луи наклоняется вперед, утыкается лицом в шею Гарри и облизывает место спаривания. В пылу течки, благодаря лекарствам, помогающим поддерживать ясность сознания, Гарри вполне вменяемо шепчет: — Наполни меня, Лу. Стань со мной парой, сделай меня своим, подари мне еще одного ребенка. Зубы впиваются в его кожу прежде, чем Гарри заканчивает предложение, и омега снова кончает, запуская пальцы в волосы Луи, чтобы удержать на месте. Между ними вспыхивает связь, которая проясняет сознание. Альфа сосет, лижет и кусает кожу, переворачивая их так, что он оказывается под Гарри. Он направляет омегу к железе и нежно надавливает на голову, пока тот не вспоминает, что он должен сделать. Гарри прикусывает кожу, пока не почувствует поток эмоций Луи. — Боже, — выдыхает Гарри, приподнимаясь и откидываясь назад. От перемены положения пульсирующий узел снова трется о его простату, и омега кончает в третий раз, по лицу текут слезы. — Малыш? Что случилось? — спрашивает Луи хриплым тихим голосом, но беспокойство, сквозящее в его голосе, и их связь привлекают внимание Гарри. Он смотрит на Луи, медленно моргая. — Я чувствую тебя здесь, — прижимая руку к сердцу, Гарри закрывает глаза, поражаясь силе их связи и чувству целостности. — Ты чувствуешь меня? Кивнув, Луи протягивает руку и прижимает Гарри к своей груди, целуя слишком нежно для альфы в период гона. — Я так сильно люблю тебя, Гарри. Не в силах сдержаться, Гарри всхлипывает, пряча лицо. — Люблю тебя, Лу. Мой альфа. Луи мурлычет, проводя ладонью по спине Гарри. — Мой малыш. Мой омега. Уголки губ Гарри приподнимаются в улыбке, и он говорит: — Твой. Навсегда твой.

***

— С днем рождения! Гарри подпрыгивает, хватаясь за руку Луи и оглядывая ресторан, где собрались их друзья и родные. — Что… — Сюрприз? — Луи прикусывает нижнюю губу, наклоняется и целует Гарри в щеку. — Но… Если Зейн и Лиам здесь, то у кого Джулия? — спрашивает Гарри и ищет глазами дочь. — Она с Фиби и Дейзи, — отвечает Луи. — Двадцать баксов в час. Феликс у них же. — Боже мой, Луи, — Гарри качает головой и целует его как следует. — Спасибо. — Все что угодно для тебя, малыш, — говорит Луи, уткнувшись носом в новую метку связи. — С днем рождения. Луи берет его за руку и ведет к бару, где Джемма ждет с бокалом красного вина. Она передает его Гарри и спрашивает: — Пятьдесят два или двадцать пять? — Пятьдесят два, — отвечает Гарри, смеясь и запрокидывая голову. — Кто хочет быть двадцатипятилетним? — Я хочу, — говорит Джейн, подходя к нему и заключая в объятия. — Пока что мне нравятся мои двадцать пять. С днем рождения, папа. — Спасибо, Джейни, — Гарри целует ее в щеку. — Люблю тебя. — Шар и Элизабет спорят из-за музыки, — сообщает она, закатывая глаза. — Ну, конечно, — Гарри закатывает глаза. Это лучший день рождения в жизни Гарри. Луи заказал столик в ресторане Зейна на вечер, и еда, как всегда, потрясающая. Гарри пьет свое любимое вино, танцует с дочерьми, и всякий раз, когда он оборачивается, его глаза находят Луи, независимо от того, стоит ли он рядом с ним или в другом конце зала. Между ними такая связь, что каждый раз, когда они смотрят друг на друга, Гарри чувствует прилив любви Луи, словно адреналин, струящийся по венам. Заметив, как Луи направляется к нему через зал, Гарри улыбается. Как только он оказывается достаточно близко, омега тянется к нему и берет его за руки, выходя на импровизированный танцпол. — Потанцуешь со мной? — спрашивает Луи. — Мы никогда этого не делали, — шепчет Гарри. — Неправда. Мы все время танцуем, — говорит Луи. — Да, дома. На кухне. В спальне. В душе. Только не на людях. — Тогда помни, что мы на людях, — предупреждает Луи. — Не раздевайся. — Я постараюсь, — Гарри наклоняется так, что соприкасается с ним лбом. Он обнимает Луи, прижимаясь к нему еще крепче. — Это самый лучший день рождения. — Хорошо, — говорит Луи. — Именно этого я и добивался. Гарри отстраняется, желая получше разглядеть альфу. За год, проведенный с новорожденным, у него прибавилось седых волос и морщинки у глаз стали глубже, но он по-прежнему красив. — Альфа, — шепчет Гарри, и Луи выжидающе поднимает брови. — Хотел бы я получше владеть словами. — Зачем? — спрашивает Луи, поджимая губы и изучая лицо Гарри. — Хотел бы я сказать что-то большее, чем простое «я люблю тебя», чтобы ты понял, что я на самом деле чувствую, — говорит Гарри, закрывая глаза и стараясь передать как можно больше нежности через их связь. Луи сжимает его талию, притягивая его к себе максимально близко и чувствуя, как любовь циркулирует между ними. — Все в порядке, малыш, — шепчет Луи, целуя Гарри в лоб. — Я знаю.