Аристократы тоже плачут

Просторный зал с большими витражными окнами, уходящими рамами в потолок, заполнен людьми. Рабочий персонал расставляет искусные вазы белого цвета с розами у колонн, небольшие столики с напитками благородного происхождения заставляют разносортными блюдами с кухни, где сейчас творится истинное безумие. Все готовятся к приему, который обещали посетить три главенствующие на западе семьи, чьи средства этим вечером будут пожертвованы на возведение новой конюшни. Какое громкое событие! Кто же из аристократии не увлечен конным спортом? Это занятие является одним из самых популярных в кругу богатых людей и новая конюшня с дорогим оборудованием позволят перевезти новые породы из за границы в скором времени. — Подсвечники на ту столешницу! Не ломаем композицию! — пищит дама в строгом классическом платье, которое неудобно, на первый взгляд, облегает ее тощую фигуру. — Ян, переставь те белые розы к левой колонне, куда несешь, олух! — продолжает негодовать женщина, размахивая тонкими руками. — Госпожа! Госпожа Синь, наш дворовой сообщил, что дорогу у ворот размыло от утреннего ливня и многий транспорт может там застрять. Что прикажете делать? — возникает поблизости совсем юный мальчишка альфа, который недавно был поставлен помогать по двору. Дама сканирует его недовольным взглядом и едва держится, чтобы не закричать. — Пусть быстро засыпет камнем и уровняет, а если ничего не сделает, то сам там ляжет, так и передай! Господин будет недоволен, если что-то пойдет не так. Мальчишка тут же убегает, едва не сталкиваясь с переволновавшимся официантом, что несет закуски. Последние приготовления завершают ближе к десяти вечера. Тогда омега начинает плавно водить пальцами по клавишам рояля, и зал заполняется мягкой мелодией, разбавляемой звуком скрипки. Гости приходят постепенно и тут же вступают в диалоги со знакомыми, кто-то же первым делом желает отдохнуть после долгой поездки и присаживается на просторный диван у стены, подхватывая бокал вина. Многие хвалят дизайнера, высоко оценивая уровень подготовки хозяина к приему, однако кто-то лишь бросает беглый взгляд, устало перемещаясь из угла в угол. Аристократы, что с них взять! Угодить всем невозможно, а уж им тем более. — Будет ли сегодня на вечере Господин Чон со своей семьей? Они так редко выходят в свет в полном составе, — как бы между делом проговаривает одна девушка, оглядывая всех присутствующих. — Давно они не показывались со своим сыном. — Говорят, что у них просто гулящий отпрысок, вот и стесняются, — раздраженно выдает мужчина, что стоит рядом. — Потому до сих пор и замуж его не выдали. — Тише ты! Следи за языком, негодник, иначе рискуешь лишиться его. Насобирает слухов и ходит тявкает, — укоризненно говорит этому же мужчине его мать. — Не вздумай больше такое произносить. — Заступаетесь за сына Чонов или же боитесь наказания за сплетни? — интересуется девушка, удивленная такой реакцией свекрови. — Вы не видали сына Господина Чона, а стыдите его за слухи, я же знакома с ним лично. Побойтесь гнева за ту чушь, в которую верите. — женщина перекрестилась. Сын семьи Чон всегда у всех на слуху, хотя и не выходит в свет. Никто не знает настоящей причины его отсутствия, не все видели его лично, однако даже это не мешает аристократам создавать и распространять нелепые слухи. Чон Чонгуку в этом году исполняется двадцать лет, уже два года прошло, как он достиг брачного порога, однако о замужестве никто ничего ни разу не слышал. Чону, как и любому другому омеге с благородной кровью, жениха должны были начать подбирать еще в раннее время, по прошествию первой его течки, таковы традиции, однако никто этим не занимался. Чоны ни разу не объявляли о поиске достойного спутника для своего сына и ни разу не заикались насчёт этой темы. От этого молчания родилось три слуха: что Чон Чонгук дурно воспитан и его никто не выносит, что Чон болен и у него до сих пор не было течки, и что он уродлив настолько, что нету смельчака на его рожу. Конечно, те, кто его видел, лишь смеются на такие сплетни и редко участвуют в диалогах подобного рода. Им достаточно самим знать каков на самом деле младший сын семьи Чон. — Поприветствуйте одну из главенствующих семей запада! Господин Ким Ха Юн, его супруга – Госпожа Ким Чеен и их сын – Господин Ким Тэхён! Шум в зале тут же стих. Все беседы приостановились и стоило парадным дверям открыться, как все склонили головы в знак уважения к почитаемой семье. Семья Ким не так часто выходила в свет в полном составе, зачастую вечера посещали по отдельности. Матушка предпочитала классические вечера посвященные искусству, отец был членом комитета и потому был вынужден посещать многие деловые сборы, что всегда освещалось в обществе, Тэхён же появлялся там, где хотел и когда хотел. У него не было особенных предпочтений или приоритетов, все зависело исключительно от настроения. — Позвольте поприветствовать Вас лично! — тех, кто хотел бы поговорить с главой семьи Ким нашлось немало. С Госпожой Ким также завели тут же беседу о новой аллее. Чего только стоили эти скучные разговоры, которыми жили аристократы! Все они хотели показаться умными, начитанными и образованными, а на самом же деле лишь сеяли скуку одинаковыми темами, словно и дома никто не обсуждает работу. Тэхён откровенно не любил то общество, частью которого являлся. Все речи и жесты людей, что говорили ему бесчисленные комплименты, были слишком лицемерны и одинаковы, чем лишь еще больше досаждали. Однако скрыться от них он не мог. — Друг, думал, что уже не застану тебя, — голос давнего товарища звучит совсем близко и Тэхён, заметив друга, не может сдержать полуулыбки. Как же давно они не виделись! Года два? — Какая встреча! Сам Господин Мин тянет мне руку для пожатия, — воскликает с театральным удивлением Тэхён и улыбается уже куда шире, расставляя руки для объятий. — Иди сюда, чертила. Они с Мин Юнги вместе учились в столичной академии военного искусства еще в юную пору. Обоим тогда едва исполнилось пятнадцать, как их поместили в одну комнату. Подумать только, семь лет под одной крышей! Не братья ли они после этого? Правда семья Мина была гораздо ниже семьи Ким по статусу, потому Тэхёну не позволяли сближаться тесно с юношей, но его это не остановило. — Сколько лет я тебя уже не видел-то. Зато слышал о тебе многое, сердцеед, — без злобы треплет после объятий по плечу товарища Мин. — Теперь мой вечер и вправду скрашен. — Не все, что говорят обо мне – правда, но и не мне судить, что ложь, — неоднозначно отвечает Тэхён, продолжая все также улыбаться. Он прекрасно знает о том, что является всегда горячо любимой темой чужих обсуждений. — Неужто не хотел пропускать выход сына семьи Чон в свет? — Не сказал бы. Не мне жаловаться на недостаток внимания со стороны, — разводит руки в стороны альфа, потому что ему, честно говоря, нет дела до сына главы. Что отличает этого мальчишку от других? Такой же мальчик, который живет либо устоями маменьки, либо мечтами, да сказками. — Юнги-я, ты обязан рассказать мне что-нибудь интересное, ибо у тебя на то талант, я помню. — Как давно меня никто так не звал...да ладно, что уж там, — подхватывает бокал с подноса официанта. — Ты бы лучше сам поведал о себе же. Я столько о тебе слыхал в эти годы, да все написать времени не находил. Первое время после выпуска они и вправду поддерживали связь. Встречались в столице, могли вместе выехать на конях в поле или же просто перекинуться парой строк. На удивление скукой их дружба испорчена не была, жизнь Юнги была крайне насыщенной, оттого он всегда имел за пазухой несколько историй к моменту встречи с товарищем. Тэхён любил слушать его, потому что Мин рассказывал что-то о себе или же об окружающих его людей и то были не грязные сплетни, а лишь довольно смешные пересказы будней. Слухов же альфе хватало и на подобных вечерах, гостем которых он был часто. Однако, едва история о том, как кто-то с кем-то кувыркается за спиной супруга, могла заинтересовать Кима, считавшего подобные темы слишком нудными. Ну гуляет и гуляет, чего шуметь-то? Вряд ли среди присутствующих найдутся истинные ценители верности, а те наивные простаки, что мечтают о честном браке по любви и вовсе рискуют умереть одинокими. Да где она видана, любовь в браке и преданность супругу? Здесь, где человек – лишь мостик, что связывает одну семью с другой для выгоды, будь то дочь или сын. Конечно, хороший родитель попытается отыскать своему ребенку достойную партию, а не старика с букетом морщин, но все же молодежь нынче совсем безграмотная, да и не угодишь ей ничем. — Что у тебя с сыном Господина Пака? Моя матушка так часто поднимала эту тему, я думал, что откинусь, — Юнги уважительно кланяется даме, что проходит мимо и возвращает внимание другу. Сколько же шуму было, когда какой-то смельчак выложил в газету фотографию, где в комнате юного сына Господина Пака был запечатлен Ким Тэхён собственной персоной, еще и без верха. Журналисты тогда стали копать это дело, практически, поселились под кустами чужого имения, лишь бы раскрыть отношения альфы и омеги. Второму же присвоили в обществе клеймо "вертихвоста", отыгрываясь на избалованном семьей мальчишке, чьи манеры не каждому были по нраву. — Там все проще, чем кажется. — А я о чем! Ким Тэхён, ты – дьявол. Просто знай об этом. Оба друга заливаются смехом и отпивают из своих бокалов. Тэхён, признаться, давно уже не отдыхал в столь приятной компании. Как же он скучал по этой простоте речи и легкости тем, когда никто не затягивает заученную историю об искусстве и благотворительности. Сплошное занудство, а ведь простой ролью слушателя не отделаешься, в таких дискуссиях нужно участвовать и самому, чтобы не показаться необразованным. — Я отойду на минуту. — Тэхён ставит бокал на столик и следует к противоположному концу зала, где стоит его отец. Мужчина о чем-то беседует с давними друзьями семьи, однако, когда наконец замечает сына, тут же отходит, заранее извиняясь перед собеседниками. Господин Ха Юн был крайне статным человеком, приверженцем былых устоев и довольно строгим учителем для своих приемствеников. Образование и манеры он ставил на первое место, считая, что хорош тот фундамент, который укладывается вручную и под строгим контролем. В роду четы Ким никогда не было тех, кого стоило бы стыдиться, чистоту крови и репутации Господин Ким испортить не позволил бы никому. Если ему придется отказаться от собственного ребенка ради чести рода, то его выбор будет весьма очевиден. — У нас с Господином Чоном есть одно общее дело, поэтому я этим вечером буду занят диалогом с ним. Твоя мать прекрасно знает о том, что именно стоит на кону, однако до сегодняшнего дня мы тебя не посвящали в это по одной простой причине, о чем я расскажу чуть позже. Займи сегодня Госпожу Чхве какой-нибудь беседой, чтобы она не вздумала присоединиться к нам. — Хорошо, отец. Тэхён был единственным наследником отцовского имения, а вместе с тем и всего нажитого мужчиной за срок своей службы. Готовили к роли главы юношу с раннего возраста, однако никогда не делали акцент на том, что вся его жизнь в дальнейшем будет положена в колени семейного герба. Это было и без того достаточно очевидно. Пока Тэхён был юным и желал раскрепощения, родители решили дать ему воли, чтобы после их сын не был похож на бездушную марионетку, а с искренней любовью принял свой пост. Они позволяли ему посещать любой вечер, выходить в свет в любом виде и редко влезали в слухи касательно сына, наблюдая лишь со стороны. Это тоже было ему уроком, он учился справляться со всем сам, знал, что родители могут помочь и поддержать, но осознавал, что стоит быть самостоятельнее в подобных ситуациях. Стоило признать, что его родители нашли верный подход к его воспитанию. Такие люди, как Тэхён, имели упертый, буйный характер и редко шли на компромисс, поэтому следовало искать обходной путь. — Как давно мы не встречались, брат. Рад встрече, — голос раздается совсем близко и Ким оборачивается к мужчине, который подошел так некстати со спины. — Удивительная встреча, не ожидал увидеть тебя сегодня здесь. — Или же не хотите? Подошедший тут же в приятельском жесте треплет Тэхена по плечу, одаривая его своей самой доброжелательной улыбкой, из-за которой на щеках его выступают небольшие ямочки. Странно, но в такие моменты этот человек совсем не кажется серьёзным сыном полководца в отставке. Ким Намджун приходился Тэхёну двоюродным братом и был старше его всего лишь на четыре года. В этом году отпраздновал юбилей – тридцать лет, и все еще был одним из самых солидных холостяков аристократии, о замужестве с которым мечтали многие. Отец Намджуна, дядя Тэхёна – Ким Субин, всю свою жизнь посвятил военной службе, к которой с детства приучал и Джуна, отдав его в одиннадцать лет в заграничную военную академию, а после Намджун отправился служить, но уже на родине. Именно по этой причине их семья никогда не брала главенство, позволяя стоять у руля Ким Ха Юну, который никогда их не подводил. К счастью или же сожалению, Тэхён с Намджуном никогда близки не были. Неизвестно, вина тому их разлука из-за учебы в юношестве или же просто разные взгляды на жизнь, но общего языка они найти не могли, как и тем. Слишком уж разными были по природе своей. Пожалуй, поэтому Тэхен компанию своего брата не особо любил, желая окончить диалог как можно скорее. Он был наслышан от матери, что Намджун этим летом вернулся в имение окончательно лишь для того, чтобы подготовиться к браку, а точнее, найти кандидата. Время шло, годы бежали, а он не молодел. Конечно, для альф особого возрастного порога для брака в обществе никто не устанавливал, но все же стоило уже об этом задуматься, и Намджун это понимал. Пока у Тэхена в голове гулял шальной ветер, у Джуна уже было на подкорке мозга одно имя, принадлежавшее тому, в ком Ким более, чем заинтересован. — Расслабься, я пришел ради одного человека и это не ты. — Как досадно, — вздыхает с театральной грустью Тэхен, желая уже поскорее прервать их мирно начинающуюся беседу. — Пришел совращать малолеток? — Почти. Тэхён не успевает в ответ озвучить что-нибудь колкое, как вдруг звук оркестра останавливается и все тут же затихают, выжидая голоса глашатая. — Поприветствуйте одну из главствующих семей запада! Господин Чон Сохва, его супруга – Госпожа Чон Шии, старший сын – Господин Чон Хосок и младший – Господин Чон Чонгук! Любопытство. Интерес. Предвкушение. Чон Чонгук не был частым посетителем балов. Он не занимался благотворительностью и не был меценатом. Не гулял в парках и не ходил днем по магазинам, проживая жизнь достаточно однотонно и спокойно. Не многие знали этого юношу в лицо и не каждому доводилось завести с ним диалог. Как-то в обществе гулял слух, что у юноши неизлечимая болезнь, поэтому родители его и не пускают в свет, дабы не утомлять. Кто-то же просто склонялся к версии, что тот затворник, кому-то хватало совести предполагать, что младший Чон мёртв. Была и иная история среди аристократов. Всем было известно, но Чонгук являлся омегой. Встретить парня-омегу в обществе крайне сложно, ибо это редкая комбинация. Если у пары, состоящей из омеги-девушки и альфы-мужчины рождался юноша-омега, то это означало то, что их гены настолько крепки и чисты, что даже природа не может выбрать главствующий признак и потому гены от обоих родителей переходят в равном количестве. Среди простолюдья такое явление не было замечено ни разу, ибо благородная кровь текла лишь в жилах родовых аристократов. На такого омегу кандидатов, желающих заполучить того себе, всегда было предостаточно. Правда, мотивы их были совсем не ясны, ведь Чонгук был крайне выгодной партией. При замужестве его супруг получал во владения имение, средства, статус и почет. После дебюта Чонгука, который прошел после шестнадцатилетия, в имение поступило огромное количество писем с приглашениями на прием, бал, чаепитие, вечер, свидание, встречу и прислуга едва успевала принимать конверты из рук бедного почтальона. Тут и глупцу понятно, что своего младшего сына родители берегут для того, кто действительно будет достоин такого сокровища и будет готов принять на себя ответственность. В семье Чон было два сына. Старший – Чон Хосок, также, как и Намджун когда-то, еще в юном возрасте предпочел военную службу и потому несколько лет провел в лучшей подготовительной академии за рубежом, где также по необходимости выучил три языка. Он был образованным и грамотно распределял свое время и приоритеты. Однако, на удивление, все еще был холост. В этом году ему исполнилось двадцать девять лет и он официально перенял часть семейных дел, к которым подключился сразу по приезде на родину. Хосок был наследником отцовского имения и бизнеса, потому со всей ответственностью подходил к работе, поиски жены откладывая на потом. Их отец вообще женился в сорок два, так что, времени на раздумья было еще предостаточно. Напряженная тишина спала постепенно. Самые желанные гости были приняты низким поклоном и любопытными взглядами, мало кому была не интересна эта семья. Господин Чон первым делом направился к давним товарищам, с которыми он имел честь служить по молодости на границе, супруга же, как и полагается, оставила мужа и присоединилась к столику, за которым до этого мило щебетали и другие дамы. Среди них была и Госпожа Ким, которая с улыбкой встретила давнюю знакомую. Тэхен же лишь со скучающим видом мазнул взглядом по прибывшим гостям, как вдруг приметил незнакомую фигуру. Судя по тому, что рядом с юношей стоял Чон Хосок, можно было предположить, что этот юнец, никто иной, как сам Чон Чонгук. Признаться, совсем не таким рисовал его портрет у себя в голове Ким. В Чонгуке не было черт схожих с родительскими, он полностью отличался от тех, кто окружал его. Точеная фигура с идеальной «аристократской» осанкой была облачена в тёмно-синий костюм, что был украшен золотыми вставками по шву, из под пиджака была видна атласная рубаха и небольшой камень изумруда. Всё, конечно же, слаженно сидело на юноше, без единой вмятины. Внешность у него была отчего-то притягательной, стоит признать. Волосы цвета крыла ворона в укладке послушно зачесаны назад, состриженные же аккуратно. Чуть крупноватый нос, который гармонично смотрелся с глазами-бусинками. Отчего бусинками? Киму они в первую минуту показались маленькими, словно совсем детскими, но вместе с тем и темными, поглощающими чужой взор. В них отражался любой огонек, будто зрачок полностью покрыл радужку. Ресницы в моментах трепетали едва, такие же темные и редкие. Отчетливо были видны скулы, однако посмотришь с другой стороны и создается впечатление, что у юноши имеются небольшие, но мягкие щеки, которых хотелось бы коснуться. Он изредка переговаривался со старшим братом, не желая отпускать его. В какую-то минуту даже взял его за рукав, когда к ним подошло несколько людей, желающих побеседовать с желанным гостем, но Хосок все же был вынужден оставить брата. — Бедолага, эти рыбы разорвут его на кусочки, — с сожалением пожал плечами Юнги, прекрасно понимая, что парнишку закидают тонной вопросов. И ведь от них не убежишь, иначе нарекут безкультурным дикарем, такова правда. Тэхён на это ничего не сказал, продолжая всё также издали разглядывать чужую фигуру. Каково же было его удивление, когда он заметил собственного брата, что уверенно шел в сторону Чонгука, заставляя перед ним расступиться других. — Спасатель чертов, — усмехается Ким и в этот момент допускает одну мысль. Не ради ли Чон Чонгука его вечно занятой братец пожаловал на сегодняшний прием? Хотя, они до этого вроде не были знакомы, но Намджун не из тех, кого одолевает интерес к чужой жизни и вряд ли бы он просто так наведался для того, чтобы познакомиться с Чоном младшим лично. — Интересно выходит. Может ли Ким Намджун быть влюблен в этого юношу? Звучит, конечно, до безумия абсурдно, однако его блестящий взгляд адресованный тому самому омеге выдает слишком много личного. — Разве Намджун знаком с сыном Чонов? — задается тем же вопросом Юнги, отвлекаясь от алкоголя. — Кто его знает. Думаю, мне тоже стоит представиться этому юноше, — на губах играет улыбка предвкушения. — Может мне стоит пригласить его на первый танец? Прекрасная возможность для знакомства. И парень никуда не сможет сбежать, как и отказать, потому что по традициям он не имеет права отказывать в первом танце тому, кто первым его пригласит. Легкая мелодия ненавязчиво играет позади, разбавляя шум бесед. Скрипка изредка выдает высокую ноту, после чего повторно заходится в новом ритме. Официанты сменяют фужеры и в качестве главного блюда подаются лучшие птицы, отстреленные этим же утром на охоте. Тэхён отставляет бокал, и идет в сторону брата и его собеседника, желая наконец представиться, потому что первый танец не за горами. — Вы, должно быть, устали с дороги. Ехать долго, да и тяжело, такое еще вынести нужно, что уж там. Не желаешь ли... — Добрый вечер, — весьма неожиданно вклинивается в чужой диалог Ким Тэхён, прерывая Намджуна, что смотрит на него не самым доброжелательным взглядом. — Добрый. Простите, а вы... — в замешательстве тянет омега. — Ким Тэхён, — альфа берет ладонь Чона младшего легким касанием, оставляя на обратной стороне ее едва ощутимый поцелуй. — Простите, что прервал вашу беседу, но не мог пройти мимо столь красивого юноши. Чонгук на мгновение теряется от нахального тона альфы, который так откровенно изучающим взглядом скользит по его лицу. Признаться, именно такие люди вызывают в нем непонятный коктейль эмоций, среди которых скользит и раздражение. Нет, у него правда не дурной характер и он весьма скромен, но чужие "чары" на него никогда не действовали. Сколько таких уже было и еще будет! — Если вы уже налюбовались, то можете идти дальше, — отвечает с улыбкою омега, выдергивая свою ладонь из чужой, чем удивляет не только Тэхена, но и Намджуна. — Вы прервали весьма интересную беседу, но в этот раз это простительно. А юноша то с язычком. Тэхён не из тех, кто любит сносить подобное в свою сторону. Однако, это не самый приятный укол по самолюбию альфы, который привык видеть совсем другую реакцию на подобные жесты. Где это видано, чтобы кто-то считал очередную нудную беседу интереснее него? Альфа на приторно-сладкую улыбку отвечает коротким смешком. О, так Вы хотите поиграть? Будет Вам. Омега не успевает отстранить ладонь, как вдруг Ким вновь перехватывает ее и тянет на себя, заставляя Чонгука сделать несколько вынужденных шагов к нему, дабы не потерять равновесия. Чона, видимо, данная вольность со стороны альфы жутко злит, отчего брови его тут же хмурятся. — Что вы себе позволяете? — возмущается омега, пытаясь вновь выдернуть ладонь, но Тэхен держит слишком крепко, а привлекать внимание криками хотелось бы меньше всего. Намджун сначала поддается вперед, желая заступиться за Чона, но в последний момент тот смотрит на него с молчаливой просьбой ничего не предпринимать. Юноша понимает, что на них уже смотрят десятки заинтересованных взглядов, если добавятся разборки, то могут вмешаться и родители. Сколько же слухов тогда пойдет в обществе, чего только не напридумывают. Стоит просто договорить с этим альфой и потом отметить для себя, что с такими чокнутыми лучше больше не сталкиваться, особенно в таких местах. — Что вы себе позволяете, Господин Ким? — недовольно шипит прямо перед чужим лицом Чон, не скрывая неприязни, которая с каждой секундой становится лишь сильнее. — Где ваши манеры? — Мои манеры при мне, что вы. — Тэхен выпрямляется и теперь смотрит в эти самые глаза-бусинки свехру-вниз за счет разницы в росте на целую голову. После этого хватку ослабевает и сделав шаг назад, склоняется перед удивленным омегой, как и полагается. — Господин Чон, приглашаю вас на первый танец в честь открытия фонда Тэгу. В зале проходится волна обсуждений. Кто-то с завистью смотрит на Чона младшего, кто-то же с любопытством оценивает чужое приглашение. Теперь Чонгук точно не имеет права отказать. — Вот щенок. — ругается едва слышно Намджун.

***

Becky Jane Taylor – Once upon a December Зал освещается крупной люстрой, свет которой так щедро заливает плитку пола. Два совершенно чужих друг другу человека выходят первыми в самый центр под пристальными взглядами десятков людей. Как давно Чонгук не дарил никому первый танец, имея принцип отказывать каждому подошедшему. Как давно Тэхён не приглашал никого на первый танец, находя это занятие достаточно нудным. Оркестр играет новую мелодию, и тишина, что возникла в зале совсем неожиданно, сменяется мягкой мелодией, которая еще долго потом будет преследовать всех зрителей, ставших свидетелями чужого немого диалога. Тэхен протягивает ладонь Чонгуку. Вокруг все замирает, оставляя позади лишь огни свеч. Одна рука ложится на тонкую талию, вторая держит ладонь в своей и первые плавные шаги ведут юношу за собой, заставляя смотреть только в глаза и никуда более. Тэхён ведет уверенно, кружит плавно в танце, делая подобающие шаги назад и после несколько вперед. Взгляд его нечитаемый неотрывно глядит лишь в чужие темные, подобно омуту, глаза, что с блеском смотрят в ответ так, словно никого больше в зале нет. В танце важно чувствовать партнера, доверять ему и слепо следовать за ним, не боясь, что он ошибется или сделает неверное движение. Танец – это работа не разума, а сердца и чувств. Могут ли незнакомцы танцевать подобно лучам восходящего солнца или же лепесткам, опавшим с иссохшего дерева? Альфа отпускает ладонь, позволяет Чонгуку на мгновение отстраниться, чтобы после сделать легкое движение рукою и прокрутившись на месте, вернуться вновь к чужим касаниям. Отточенные движения, въевшиеся в память за годы тренировок выходят изящными и аккуратными. Носок ботинка едва скользит по полу во время шага, на поворотах альфа учтиво придерживает омегу за талию, прижимая чуть ближе к собственному телу, после чего позволяет повторно отстраниться для незамысловатого маневра. — Как чувственно! — Господин Ким определённо хорош в этом танце! Как он ведёт, вы поглядите! — Они хорошо смотрятся вместе. — Как же они грациозны! Зрители приятно удивлены и не могут скрыть удовольствия от зрелища, однако их комплименты и редкие переговоры все ещё не слышны в центре зала, где мелодия пианино и скрипки слышится особенно громко, заглушая звук собственных шагов. На мгновение все здравые мысли замирают и в груди возникает доселе неизвестное чувство подобное звону маленького колокольчика. Тэхён ощущает этот мнимый звон отчетливо и готов поклясться, что никогда ранее такого не испытывал. Того сам не осознавая, хватку на чужом теле он усиливает на жалкие пару минут, чтобы почувствовать тепло в ладонях, после чего его отрезвляет громкая нота вступления и он выпускает юношу из рук, позволяя ему отстраниться. Разлука длиною в несколько секунд неприятно обжигает ладонь и он уже сам тянется навстречу, перехватывая тонкие пальцы юноши. Способны ли незнакомцы так станцевать?