***
У коротко стриженного луга стоял ряд колясок разной красоты. Миниатюрные столики, расположенные в разном порядке недалеко от небольшого пруда, были застланы белыми и лавандовыми скатертями, поверх которых блистал лучший сервиз. Слуги в праздничных платьях и отбеленных фартуках разносили самые сочные десерты по блюдцам прибывавших Господ. Под ласковыми лучами солнца этим днем у самого озера был организован чудесный прием. Он пестрил разными цветами, которые украшали множество ваз и оттенками искусных костюмов гостей, тут и там, снующих меж столиков. Собрать аристократов под одной звездой идеей стало одной госпожи, которая большую часть своей жизни проживала тихо и безвылазно, лишь изредка устраивая настолько великолепные приемы, посетить которые мог не каждый. Она не жалела средств на лучшие украшения и яства для застолья, но при этом не забывала и о удобстве гостей. Казалось бы, что такое солнце – сплошной вред для бледной аристократской кожи, за которую так волновались, но и тут все было продумано. На лугу располагались белоснежные шатры с легкой тюлью. Резинки их были скреплены такими же белыми цветами, привлекающими всякое внимание. Порой мимо по каменной дорожке проезжали кабриолеты , где могли за поводья тянуть грациозные женщины в элегантных платьях, смеясь и развлекаясь, пока другие стояли и отпивали благородные напитки. — Нет для матери больше счастья, чем известие от своего дитя о женитьбе! — с восторгом протянула Госпожа Мари, веером обмахивая излишне припудренное лицо. — Еще лучше, если это женитьба со знатным человеком! — поддержала ее Госпожа из другого дома, Чхве Юнжу, широко улыбаясь. — Именно! А что думаете вы на этот счет, Госпожа Ким? — обратилась Госпожа Мари к Ким Чеен, вздрогнувшей от неожиданного обращения. — Госпожа Ким этим днем совсем немногословна, — с беспокойством протянула Чхве. — Вас что-то беспокоит? Омеги сидели в тени шатра и пили чай, обсуждая прекрасное ближайшее будущее своих детей. Госпожа Ким Чеен давно поддерживала непрерывную связь с дамами из знатных домов и часто устраивала чаепития в своем саду, где они всегда были желанными гостьями, но сегодня же она была совсем не в духе. Она практически не участвовала в беседе и не отвечала на всякого рода вопросы. Никому не было известно отчего же она была словно не здесь. — Ох, прошу прощения. — встрепенулась женщина. — Не сочтите мое не участие в беседе грубостью, просто голова занята одной…мелочью. — Что же вам не дает покоя? — тут же затревожилась Госпожа Мари и ахнула, прикрыв рот ладонью, спрятанной в шелковой перчатке. — Кстати, а где же ваш сын, Госпожа Ким? — Верно-верно, юный Господин так давно не выходил в Свет, что на него совсем не похоже! — закивала и другая гостья, активнее размахивая живописно расписанным узорами веером, у самого лица, отчего ее завитые локоны у висков забавно приподнимались. — Без такой красивой фигуры в обществе и на приемы ходить скучно. — Тэхен сейчас занят делами поместья. Ему совсем не до… — Ким Чеен огляделась вокруг. — …этого пиршества. Материнское сердце сжалось в тисках от одного только воспоминания о последнем разговоре с сыном. Его разочарованный взгляд остался высеченным в памяти и кошмаром преследовал ее в тревожных снах. Разум твердил, что женщина в тот день была права, но вот сердце отбивало болезненную дробь всякий раз, стоило Госпоже прикрыть глаза. — Какой занятой! Господин Ким явно должным образом воспитал наследника такого рода. — Конечно, он же не зря так гордится сыном. — Юный Господин все еще не надумал жениться? — вдруг спросила Чхве, заставив Госпожу Ким напрячься своим неожиданным вопросом. — В последнее время его так часто замечали в компании юного сына семьи Чон. Но, думаю, если бы все было серьезно, то уже все бы только об этом и говорили. — А разве по ним не видно? — посмеялась мягко Госпожа Мари. — Я могу ошибаться, но это все похоже на игры влюбленных. — Ну, что за вздор! — перебила женщину Госпожа Ким, слишком бурно реагируя на обычное замечание, словно произошло грандиозное преступление. На ее голос обернулось несколько проходивших мимо людей, но также скоро все вновь отвернулись затем. — Прошу меня простить, но мне нужно отойти, что-то душно стало. Женщины посоветовали попросить холодного чая с мятой и выпить его у воды, после чего проводили Госпожу Ким обеспокоенными взглядами. Она сегодня выглядела совсем неважно! Госпожа Ким берет с подноса разве что стакан с водой и следует неспешно к озеру, где людей не меньше, но ветер вольнее и прохладнее. Сегодня обещали ясное небо и щедрое солнце, потому многие дамы прогуливались с зонтиками или же в небольших шляпках с сеткой и драгоценными камнями, которые поблескивали в весенних лучах. Ким Чеен же на этот прием оделась довольно просто. На ней было платье цвета пыльной розы с высокой свободной талией и квадратным вырезом, а рукава же были короткими, в качестве накидки была легкая шаль с серебристой вышивкой по краям. Шею украшало колье с александритом – фамильная драгоценность, перешедшая еще от матери. На руках же неизменно были перчатки из белого шелка. В своей легкой манере, женщина прогулялась по дорожке выложенной камнем, несколько раз приклонив голову перед знатными гостями, с коими была знакома, и вскоре остановилась близ берега, оглядывая спокойную водную гладь, в которой отражалось чистое небо, диск солнца и несколько макушек зеленых деревьев. Стоило Госпоже повернуть голову чуть левее, как она наткнулась взглядом на очередной белый шатер, где с одной стороны тюль был опущен, там за небольшим столиком восседали братья Чон, которые о чем-то разговаривали за чашкой чая, никого более не замечая, словно прибыли на такой прием для того, чтобы уединиться. Женщина неотрывно наблюдала разве что за Чонгуком, пытаясь понять чем именно такой юный мальчишка смог зацепить ее избирательного сына. Она ожидала от альфы совсем другого. Чонгук, бесспорно, был красив. В своей свободной рубашке морозно-синего цвета, воротник которой был подвязан платком, закрепленным брошью с топазом, и зауженных черных брюках на высокой талии, он был сравним с чем-то чистым и непорочным. Омега не цеплялся за каждого встречного, хотя все среди аристократов знали, что дом семьи Чон был засыпан предложениями о помолвке и приглашениями на свидания, однако все они также были отклонены. Омега был скромен и робок, но постоять за себя мог и умел не пользоваться своим положением ради выгоды, казалось бы, что это действительно достойная партия для Ким Тэхена – единственного и любимого сына Госпожи, и все же было одно «но». Это самое «но», улыбаясь своей ослепительный улыбкой, подошло к братьям Чон неспешно и, поприветствовав их, как полагается, вскоре село рядом. — Как же дерзко. — не сдержавшись, фыркнула Госпожа Ким, наблюдая эту сцену. — О чем речь? — тут же послышался голос мужа, вставшего позади, и положившего свои ладони на талию супруги. — Их ждет помолвка. — Младший сын Госпожи Чон совсем не умеет расставлять рамки и отстаивать личные границы, — недовольно ответила женщина, приподняв подбородок. — Он ведь прекрасно осведомлен, что обещан другому, но тем ни менее продолжал крутиться около Тэхена и ввел его в заблуждение. Теперь роль игрока в глазах родителей Тэхена, принадлежала именно хитрому омеге. — Дорогая, это все пройдет. Наш сын скоро одумается. — пытался успокоить таким образом явно разгневанную жену Господин Ким, приобнимая ее. — Он влюблен, Ха Юн, — Госпожа обернулась к супругу и взглянула в его глаза с горечью, которая разъедала ее изнутри после диалога с сыном. — Наш сын не отступится, ты же знаешь его. Он сказал мне, что настроен серьезно и, о, Боги, видел бы ты его взгляд в эту секунду. Альфа первые минуты молча глядел на Госпожу, осмысливая ее слова. Слово «любовь» когда-то не казалось ему чем-то весомым, скорее мелочью, приятным бонусом. Он считал, что всякий хороший брак строится на дружбе и расчете, но это чувство любви, тесно связанное с теми обязанностями, которые упали в один день на его плечи, пришло постепенно вместе с ними. Но чтобы любовь приходила до брака…это казалось чем-то невозможным. — И как же он повлияет на договоренность о помолвке, если уже все дали свое согласие? — все же протянул альфа, намекая, что отменить ее уже практически невозможно. — Он заходил ко мне двумя днями ранее и мы разговаривали об этом, но… — Господин Ким резко замолк, поняв, как же Тэхен хотел помешать помолвке. Найденная Тэхеном информация была настолько ценной, что ее распространение могло буквально уничтожить всякую возможность расчетливых Чонов обогатиться и заиметь в своем владении земли и новые пути к открытию бизнеса. Никому не нужен будет омега, у которого кровь, словно у дворняжки, намешанная от неизвестного союза. Чонгук был результатом чужого греха и от него в любой момент мог отказаться Господин Чон, который этого все еще не сделал только из-за того, что искал выгоды. Тогда супруг Гука терял бы абсолютно все от этого брака. Кому нужны такие риски? Симпатичная мордашка могла обеспечить множество поклонников, но укрепляло их намерение разве что приданое их избранника. Таким образом, имея в рукаве туз в виде найденной информации о Чонгуке, Тэхен мог прибегнуть к шантажу Господина Чона и потребовать его отказать в помолвке Намджуну. Но ведь не столько разрыв брака был целью альфы, сколько возможность быть рядом с Чонгуком. Значило ли это, что Тэхен, прекрасно знающий о происхождении омеги, все еще не желал отступать от своего и был верен своему выбору? В таком случае он был готов рискнуть не только своим положением в обществе, но и родословной. Ким Ха Юн, собрав все мысли в единую картинку, кажется, только сейчас понял насколько был серьезен в своих словах его сын. Тэхена не пугала открывшаяся правда и то, что он один выступал против традиций и влиятельной семьи, тогда как собственная не то, что не поддержала его, а даже не восприняла всерьез. Ведь это совсем было не в духе Тэхена! Он был любителем воли, танцев, красивых омег и своего статуса завидного холостяка. Неужели его чувства были настолько сильны, что он лично решил отречься от излюбленной свободы и поставить на кон абсолютно все? — Мне нужно срочно увидеться с ним, — оповестил супругу альфа, заторопившись. — Что-то не так? — тут же забеспокоилась женщина, вцепившись в локоть мужа стальной хваткой. В его глазах она читала волнение, и от того ее собственное сердце забилось в разы быстрее. — Ха юн, о чем вы тогда разговаривали с Тэхеном? — Для начала я должен с ним свидеться. Я прямо сейчас поеду к нему, поэтому ты после приема поезжай домой и жди меня там. — опередив всякие возражения жены, Господин Ким выставил ладонь перед ней, дабы она его не перебивала. — Ты итак бледна сегодня, поэтому поедешь прямиком домой, никак иначе. Взяв одну из предоставленных карет госпожи, альфа велел ехать прямиком к землям семьи Ким, к владениям юного Господина Ким Тэхена. Что-то подсказывало ему, что следовало бы поторопиться, чтобы опередить своего сына в его действиях и поговорить, наконец-то, по-настоящему. План Тэхена действительно оказался хитер и безупречен, но стоил ли его трудов какой-то омега?***
Чонгук уже в десятый раз едва переборол желание зевнуть. Нет, ну почему же эти светские беседы так скучны, однако, так популярны среди тех, кто громче кого-либо кричит о своем превосходстве? До этого омега сидел исключительно в компании брата, заранее сказав любопытным особам, что утомился на солнце, чтобы никто не вздумал присоединиться, но кто-то бывает порой очень даже настойчив. К Ким Намджуну омега никогда не испытывал ни положительных, ни отрицательных чувств. Всякий раз, услышав краем уха о его очередных достижениях, он лишь мимолетно вздергивал бровь и, впрочем, на этом все. Намджун был обычным служащим, который приходился кузеном будущему наследнику места Главы рода семьи Ким, обладал неплохой репутацией в верхах общества и был завидным холостяком, однако Чонгук никогда не рассматривал в нем кого-то помимо временного собеседника. Омега считал, что такой серьезный и статный человек не поймет его увлечений и к тому же в их дуэте рассказчиком чаще выступал именно Господин Ким, который любил рассказывать о своих заслугах на службе. Конечно, Чонгук ни разу не обесценивал чужие трофеи, вот только в военном деле он совсем не смыслил и в таких разговорах чувствовал себя полным дураком, который мог лишь кивать болванчиком. Стоит сказать, что это крайне отвратительное чувство! Да и внешне, хоть Намджун и считался одним из самых привлекательных альф, младшего Чона он совсем не пленял. Гук находил его внешность достаточно строгой, впрочем, как и стиль. Все эти образы-сравнения напоминали омеге отца и потому он на подсознательном уровне желал отстраниться от такого человека, хотя он этого и не заслуживал. Хосок, сидящий по правую руку омеги, то и дело поглядывал на младшего брата, который, хоть и участвовал в разговоре с подсевшим гостем, но мыслями явно был не здесь. И таким омега был с того самого злосчастного дня, когда чудом избежал смерти. — В последнее время крайне редко замечал тебя на приемах, — Намджун крайне неожиданно перешел к теме отсутствия омеги на публике, отчего тот заметно поднапрягся. — До меня дошел слух, что ты вновь приболел… — Это всего лишь слух, Господин Ким. — прервал его тут же Хосок, ответив за Чонгука. — Мой брат занят образованием, которое для него превыше всяких развлечений. — Не знал, что прием во дворце, прошедший двумя днями ранее, тоже всего лишь развлечение. — с привычной полуулыбкой обратился к Хосоку Намджун, имея в виду пышный прием, который двумя днями ранее прошел во дворце и куда, бесспорно, были приглашены обе самые влиятельные семьи. Хосок вздернул бровь. Оскорбить прием, который был устроен Дворцовой знатью, было бы величайшей грубостью, за которой следовало наказание, если бы о таком донесли. Прошедший бал во дворце собирал только самых почетных людей и Чонгука там действительно не было, потому что в тот вечер омега безвылазно просидел в комнате, вернувшийся домой после того инцидента с каретой только утром ранее. В таком состоянии он бы не смог пробыть на публике и дольше часу, а скорый его уход повлек бы множество разговоров, поэтому никуда не выходить было лучшим решением. Аристократы из дворцовой знати обладали куда большим влиянием нежели дворе, с которыми чаше всего можно было столкнуться на иных приемах, поэтому слухи с их уст слетали в разы быстрее и были гораздо красноречивее. К счастью, Господина Чона тогда еще не было в поместье и матушка позволила по просьбе Хосока остаться Чонгуку дома под присмотром слуг. — Господин Ким, не сочтите за грубость, но в тот день я чувствовал себя неважно не по причине недуга, о котором, вы, вероятно, слышали уже. — вмешался Чонгук, почувствовавший накаленную атмосферу. — Меня в тот день одолевали переживания из-за одного инцидента. — Инцидента? — непонимающе переспросил альфа. — О чем речь? — Нападение на дороге. — резко вклинился и Хосок. — Возможно, вам доводилось слышать от своего кузена о нападении на карету? Чонгук в ужасе распахнул глаза и уставился на Хосока. Они изначально договорились скрыть тот факт, что в той аварии был и Чонгук, которого вообще не должно было быть в чужой карете в тот вечер. Незамужний омега и холостой альфа с громкой репутацией — картина не из самых невинных, слухов можно наплести столько же, сколько и небылиц, ты только дай почву! Репутация Чонгука, как воспитанного юноши, могла знатно пошатнуться после такой волны слухов и потому было решено умалчивать об этом, но Хосок так легко выдал информацию совершенно постороннему человеку, что было совсем на него не похоже! — Да, я слышал об аварии, но также слышал о том, что в карете был только Ким Тэхен… — Намджун тут же нахмурился, слегка сжав ладони в кулак. — Как там оказался ваш брат в такое время? — У меня было срочное дело к юному Господину Киму, но я не мог послать информацию в письме из-за конфиденциальности документа. Доверить такое я мог разве что брату, поэтому с дозволения матушки я попросил его лично доставить необходимые бумаги в имение Господина Кима в сопровождении своего приближенного человека. Как вы, наверняка, знаете, меня в те дни не было в имении, я был занят делами семьи на фермах в Пхонян, а мой отец был в командировке, поэтому иного выбора у меня не было. — искусно сочинял прямо на ходу Хосок с такой уверенностью, словно абсолютно все было истиной. Чонгук то и дело переводил полный непонимания взгляд с одного альфы на другого. К чему весь этот спектакль? Хосок не мог просто так начать городить подобную чушь, не преследуя своих целей. — Думаю, о деталях покушения вы слышали. Чонгук и юный Господин Ким чудом спаслись и были найдены моими людьми в лесу лишь следующим утром. Если бы не ваш брат, мой бы мог погиб. — Хосок вдруг протянул ладонь альфе и тот с вопросом глянул на нее как-то слишком отчужденно, после чего неторопливо протянул и свою. — Я безмерно рад тому, что в вашем роду есть такой благородный человек. Вам повезло с братом, Господин Ким. — улыбнувшись, протянул Хосок и чужая ладонь на мгновение сжала его собственную в несколько раз сильнее, поддавшись импульсу. — Прошу меня простить, мне пора идти, совсем забыл о делах. — оповестил вдруг альфа, отняв свою руку резче положенного. — Юный Господин Чон, надеюсь, что мы еще вскоре встретимся и сможем поговорить. — обратился он к Чонгуку и губами мазнул по его руке, оставляя дань его вниманию. Когда фигура альфы скрылась за шатром, Чонгук тут же развернулся к брату, который провожал Кима задумчивым взглядом. Руки его были сложены на груди, а бровь поднята в раздумье, казалось, что мысли его в эту минуту были далеки от позитивных. — Что это ты сейчас устроил! — взмахнул руками Чонгук. — Мы же договорились, что никто не узнает всей правды о том дне. — Мне нужно было кое-что проверить. Ким Намджун, тридцать лет, позади академия, военное училище и служба. Патриот, имеет награды, хорошую репутацию и только положительные отзывы от сослуживцев. Занимается с момента прибытия домой хозяйством своего отца, в отношениях замечен не был, слухов личного характера о нем тоже никогда не было. Хосок изучил биографию этого альфы вдоль и поперек, как только узнал, что именно этого человека пророчили родители его младшему брату. До этого момента Ким Намджун никогда не привлекал внимание Чона, но отдавать за кого попало единственного брата он не собирался, даже если бы к его лбу приставил револьвер родной отец. Во всем этом продуманном и идеальном досье на альфу был лишь один недостаток – он был лишен возможности стать главой рода из-за прихоти отца, который, узнав о своей болезни, стал крайне эгоистичным в каких-то желаниях и отказался от права наследования, уступив все племяннику. Если покопаться в слухах и делах о семье Ким, то очевидно одно — они всегда возносили все похвалы лишь одному ребенку – самому долгожданному первенцу Ким Тэхену, в тени которого рос некий кузен. Сначала Хосок не придал этому моменту значения, однако потом ему вспомнился первый день, когда Чонгук переступил порог банкетного зала и его первый танец был украден опять же не Ким Намджуном, а его братом, действовавшем в своем духе. Тогда Хосок еще не знал о помолвке и Намджун был для него лишь очередным альфой, который хотел привлечь красивого и достойного омегу, но в дальнейшем все складывалось в четкую картинку. После того, как мать рассказала о помолвке, следом был прием в их имении, куда прибыл Ким Намджун со своим отцом и, вероятно, в этот день Чонгуку альфу должны были представить уже как его потенциального жениха, но Гука неожиданно увели с приема. Кто же? И снова «любимый» братец Намджуна – Тэхен! Могло ли на почве всех этих происшествий подкрепиться ревностью чувство собственного несовершенства альфы, что заставило его нанять наемников и подослать убить брата? Или же запугать? Хотя от смерти Тэхена Намджун бы получил куда больше выгоды. Господин Ким Ха Юн и Госпожа Ким Чеен уже не в том возрасте, когда от их союза на свет может появиться еще один наследник без угрозы для здоровья Госпожи. Однако все в свете прекрасно знают, как Господин Ким Ха Юн дорожит своей супругой и потому точно не стал бы так рисковать, поэтому, если бы с Тэхеном что-нибудь произошло, то право наследования автоматически получил бы Намджун. К тому же никто бы больше не думал лезть к Чонгуку и альфа был бы в выигрыше. Вся эта цепочка размышлений ждала лишь одной детали – уверенности. Если Ким Намджун так желал в скором времени организовать помолвку с Чонгуком, то зачем же тогда посылать наемников в тот момент, когда и он находится в карете. Альфа точно не стал бы так рисковать омегой, и потому Хосоку оставалось лишь удостовериться в том, что Ким просто-напросто не знал о том, что Чонгук был в тот вечер с Тэхеном. Добившись своего Хосок сделал последний шаг в своем небольшом расследовании – спровоцировал. Стоило альфе сказать: «Я безмерно рад тому, что в вашем роду есть такой благородный человек. Вам повезло с братом» — как под отрицательными эмоциями рука Кима сжала его крепче положенного. Чонгуку Хосок так и ничего не сказал о том, что они с Тэхеном заподозрили это покушение запланированным, однако, тогда они и не допускали мысли о том, что этот человек так близко. Теперь же Хосок не мог позволить, чтобы его брат вышел замуж за такого монстра.***
Поместье семьи Чон этим днем гостей не встречало за исключением одного человека, однако, не самого желанного. Слуга, бета лет пятидесяти, в черном придворном костюме, в которых тут сновали все слуги, вел прямиком по длинному коридору на втором этаже. Все здесь было залито светом, проникающим через большие витражные стекла, а меж окон крепились подсвечники с витьеватыми узорами. Пол был устлан длинным ковром цвета темного изумрда, который глушил цоканье каблуков об плитку пола, а гладкая поверхность стен была украшена картинами с разным содержанием. Тэхен разглядывал, признаться, недурной интерьер весь долгий путь до кабинета Главы рода. Когда же перед ним оказалась двустворчатая дверь из темного дерева, бета, оповестившая о визите хозяина, пропустила альфу внутрь и он в два шага оказался в ином помещении. Единственным человеком, с которым Тэхен, пожалуй, не вел разговоров ранее и, которого в принципе не особо любил, был Господин Чон Сохва. Даже его кабинет вселял какую-то тяжесть своим интерьером. Темно-красные стены были заставлены массивными шкафами с эксклюзивными торговыми путеводителями и политическими изданиями, перед дубовым широким столом, располагавшимся около дверей на центральный балкон, стояли напротив друг друга два дивана, также обделанных в темно-красном свете, а меж ними распологался небольшой столик с вазой фруктов. Альфа гордо восседал на одном из них и неспешно отпивал, вероятно, только принесенный чай, когда гость предстал перед ним. Надо же, Ким Тэхен собственной персоной! — Господин Чон, — отвесил поклон Тэхен, убрав руку за спину. — Юный Господин Ким, — протянул в ответ альфа, одаривая его коротким взглядом. — Присаживайтесь. Я получил ваше письмо и, признаюсь, вы меня заинтриговали. Тэхен на это лишь усмехнулся и сел напротив альфы. В кабинет тот час пришла прислуга и в полном молчании разлила чаю также гостю, после чего, поклонившись, удалилась также тихо. — Позвольте узнать, что же именно вас так заинтриговало? — Вы сказали, что хотите предложить мне выгодную сделку, — кончики губ Господина Чона дрогнули в подобии усмешки. — Но, есть ли у вас то, что вы мне можете предложить? И на что именно? Не поймите меня неправильно, юный Господин Ким, я уважаю вашу семью, но вы всего лишь наследник рода, тогда как я его Глава. Наша с вами разница в статусах довольно, думаю, очевидна. В глазах альфы Тэхен все еще был взбалмошным и избалованным мальчишкой, которому нечего было предложить такому влиятельному человеку. — Я уверен, что это заставит вас передумать, — Тэхен лишь извлек из внутреннего кармана пиджака хорошо запечатанный конверт, который никак не был подписан и передал удивленному Главе. Тот неспешно открыл его будучи заинтригованным. По мере того, как альфа читал письмо, взгляд его с удивленного все больше переходил к испуганному, ведь перед ним была информация, которую он так старательно пытался похоронить в далеком прошлом, а теперь ее так легко притащил какой-то мальчишка из другой влиятельной семьи. Тэхену было достаточно щелкнуть пальцами, как эта весть дошла бы даже до самых глухих деревень и колоколом оглушила всю столицу. Его влияние было весомым в кругах молодежи и среди аристократов Ким Тэхен был известен тем, что был честен в своих словах. Распускать такую информацию было бы наказуемо законом, если бы это была ложь, но стоит проверить ее и истина лишь подтвердится. Фраза «тебе не поверят» — совершенно бесполезна в обществе аристократов, потому альфа, руки которого в моменте задрожали то ли от гнева, то ли от отчаяния и страха, гулко ее сглотнул. — Откуда у вас эта информация и с чего вы взяли, что это не бред? — Об источниках я вам не скажу, сами понимаете, а вот достоверность этой информации легко можно проверить с помощью науки, Господин Чон, — спокойно отреагировал на жалкую попытку альфы избежать разговора Тэхен. Он заранее предвидел все его ответы. — Это глупо. Зачем мне содержать не своего ребенка? — Затем же, зачем его в спешке сватать дворянину, у которого даже нету высокого титула, но есть фамилия, земли и больной единственный родитель, который явно не стал бы проверять родословную предполагаемого избранника сына, ведь его время на исходе, — терпеливо пояснил истину Тэхен, загоняя Господина Чона в тупик озвученной правдой. — Нажива, Господин Чон. Даже от брака своего не родного сына с Господином Кимом вы вполне можете получить большую долю от его бизнеса. Только если в свет не выйдет информация о крови. Альфа в гневе и смятении не заметил, как бумага в его руках с хрустом сжалась, а лицо приобрело красный оттенок. Какой-то сопливый мальчшка недалекого ума так легко посмел его одурить и откровенно пришел, чтобы лично шантажировать. Да до такой дерзости не опускался даже его чертов отец! — Что вам нужно? — Я дам вам слово члена рода Ким, что эту информацию никогда никто не обнаружит, а вы же должны расторгнуть помолвку своего младшего сына с Ким Намджуном. — Что? — Господин Чон непонимающе уставился на альфу. — Я хочу, чтобы помолвка была по-тихому расторгнута до оглашения и Чон Чонгук был обещан мне. От его брака со мной даже вы будете в большем плюсе, нежели от союза с моим братцем, который и наследником то не признан. Решайте здесь и сейчас, Господин Чон. Тэхен никогда не позволит забрать у него то, чего он так страстно желает. Надо будет – пойдет по головам, но обойти себя не даст даже если это родная кровь. Тэхен не будет сложа руки сидеть и ждать чуда, он теперь свое счастье вершит своими руками и ничто не способно перегородить ему путь к цели. Шах и мат, братец.