Счастливое число

Побег, организованный Бьякураном, был самым комфортным из всех шести предыдущих побегов. Они вылетели частным самолётом, причём Иетсуне пришлось играть часть свиты Джессо для случайных наблюдателей. Но уже в салоне самолёта он устроился напротив Бьякурана. – Итак? Джессо поднял брови и повторил с удивлённой интонацией: – Итак? – В чём ты меня обманываешь? – услышав это, Бьякуран подавился и закашлялся. Ну, или талантливо притворился, чтобы не отвечать на вопрос сразу. – Мешать мне в исследованиях не в твоих интересах: я умру через 4 года, и следующим Аркобалено Неба станет Юни или ты сам. Выдать меня Вонголе после этого тебе нет никакой выгоды, до успеха в исследованиях – тем более. Вот я и спрашиваю: в чём ты меня обманываешь? Бьякуран снова закашлялся: – Какой ты прямолинейный, Иетсуна-кун. Ты всегда рассматриваешь свою жизнь только с точки зрения приносимой пользы? Бьякуран был ровесником брата, так что сейчас ему тоже было восемнадцать. В прошлой жизни Джессо объяснял, что его способность обмениваться воспоминаниями с другими версиями себя никак не влияет на ментальный возраст – он получает знания о своих жизнях, а не опыт от прожитого. По сути – голые факты, всё равно что досье на кого-то прочитать. А ещё однажды Джессо проговорился, что мир, где Тсунаёши – Истинное Небо, такой один, так что Иетсуна совершенно точно не прыгает по параллелям, а из раза в раз возвращается в собственную жизнь. По непонятным причинам. И, вероятно, об этом известно только самому Иетсуне. Бьякуран, помнящий предыдущую жизнь, был подарком для него, но стоило только задуматься, как этот сюрприз оказался весьма сомнительным. Если Джессо так же помнит прошлую жизнь, ментально ему должно быть около двадцати четырёх. И хотя сам Иетсуна всё равно старше его на двадцать восемь дополнительно прожитых лет, в прошлом они очень хорошо научились понимать друг друга. Савада усмехнулся. Ответ был ближе, чем он думал. – Ты ведь, на самом деле, не помнишь той жизни. Но каким-то образом передал самому себе информацию. Параллельные миры, да? – А ты и впрямь хорошо меня знал, – пробормотал Бьякуран. – Расскажешь, как так вышло, позже. Пока хочу спросить самое главное: ты в курсе, что последнее, что мы успели придумать, было обращение за помощью к Вендиче? Потому что я не знаю, чем ты хотел их привлечь. – Серьёзно, Вендиче? – всплеснул руками Джессо так, что пачка маршмеллоу слетела на пол. – А попроще варианты не сработали? – и надежды Иетсуны рухнули.

***

Во второй жизни Кавахира приходил к нему в облике Шахматноголового. Не человека, но шамана, следящего за Равновесием. Иетсуна узнал его сразу, хотя не был уверен в своей догадке аж до самой пятой жизни. Но в предложении поработать на него в качестве благодарности за спасение от преследовавших Саваду Леви-а-Тана и Колонелло не увидел ничего плохого. А зря! Будь он чуть более дальновидным, не злись так на Аркобалено в целом и Реборна в частности, чтобы полностью игнорировать их личную историю, возможно, угадал бы в работе с шестью другими людьми в команде сбор Хранителей для новых Пустышек Аркобалено. Как он радовался, когда Кавахира назначил его главным в миссиях! Идиот. Конечно, когда в паре человек он узнал старых знакомых – Шоичи Ирие, ушедшего от Вонголы на вольные хлеба, и Хибари Кёю, неизвестно как заманённого, и даже похожего на побитого щенка Базиля, бывшего друга и предателя, – Савада разозлился, но контракт на Пламени гарантировал всем им анонимность и требовал сотрудничества. Да, работать с ними было непросто, несколько миссий Иетсуна доказывал остальным, что к его решениям действительно нужно прислушиваться, завоёвывая авторитет. А ещё он буквально каждый вечер спарринговал с Хибари, получая от этого странное удовлетворение. Этот парень, ненавидящий других людей, но так явно симпатизировавший Тсунаёши без какой-либо причины, позволявший старшему брату нарушать правила, опаздывать, носить школьную форму как попало, хотя другие были бы неминуемо избиты Хибари. Кёя как будто не понимал, что одной из причин, по которой Тсунаёши не любили в школе и даже издевались, был он сам. Но обвинения в подстрекательстве всегда почему-то прилетали Иетсуне. Иетсуне, на которого Хибари смотрел сверху вниз и которому теперь проигрывал два боя из трёх, а также был вынужден подчиняться. Иногда к их тренировкам присоединялся Гамма или двинутый братец варийского Урагана Расиэль. И с ними тоже было непросто договориться. Но, в конце концов, из семерых очень разных людей стали весьма неплохой командой, хотя друзьями их это не сделало. А потом был подъём на какую-то гору, луч под цвет его Пламени и объявление шамана, что отныне они все – новое поколение Аркобалено. Они не стали детьми, нет. Всё было гораздо хуже. Кавахира объяснил, что Савада Тсунаёши, воздействуя на Систему своим уникальным Пламенем, обманул Три-не-Сетте. Та освободила прошлых Аркобалено, даже вернула им прежний возраст, но Равновесию был нанесён непоправимый ущерб. И первый удар на себя примут они – первое поколение после Происшествия. Кавахира именно так это и назвал, даже заглавная буква слышалась в интонации. И наказание для людей было почти непосильным – их жизнь будет поглощена Системой вместе с Пламенем. Так что им оставалось лет пять-шесть, не больше. Как и шаману, которому снова нужно найти семь сильных пламенников в том же поколении. – Все проблемы этого мира – от Савады Тсунаёши. И не отрицай! – заявил Иетсуна заикнувшемуся было в поддержку Ёши Шоичи. – Надеюсь, при ближайшей встрече с братом ты сообщишь ему, как все мы благодарны. То, что после этого на Тсунаёши участились покушения от новых Аркобалено, и даже Хибари отдалился от Десятого босса, он своей виной не считал. Так, вернул брату любезность, как тот в своё время заставил против Иетсуны ополчиться сильнейших. И в том, и в этом случае это был только выбор самих Аркобалено, к кому испытывать неприязнь. Они разошлись по миру, кипя от гнева, отчаяния и желания отомстить хоть кому-то. Новые Аркобалено понимали, что станут лишь закуской для Три-не-Сетте, и даже никаких особых привилегий от своего статуса не успеют получить. Особенно интересно было смотреть, как всегда послушный ученик отца буквально разрушает CEDEF изнутри. Был ли к этому причастен Иетсуна? Возможно, он кое-что сказал слишком идеализирующему его отца Базилю, пока они работали вместе. Но мстить своими руками Савада не хотел никому. Жизнь была слишком коротка, чтобы тратить её на людей, на самого Иетсуну и его жизнь смотревших свысока. Ему всё казалось, что они этого недостойны. Иетсуна решил забить на всё, раз уж судьба его так явно не любит, и отправился в кругосветное путешествие, развлекаясь, как умел. Он пустился в загул, он играл в казино, убегал от недовольной охраны (гиперинтуиция Вонголы не только братцу перепала), посещал выставки, в которых ничего не понимал, только потому что одна из приятельниц в первой жизни говорила о том, что смысл жизни в искусстве и красоте, которые будут абсолютны всегда, он целовался с девушками, имён которых не помнил на утро. В конце концов, ему даже повезло умереть в постели в уютном номере. И снова в двадцать два. Какая ирония. И, казалось бы, на этом всё должно было кончиться, но… Где-то далеко пели птицы, а Червелло объявила, стоя на арене будущей битвы: – В этот раз на Конфликте Колец будут присутствовать особые гости. Человек, известный как Cielo, объявил, что сегодня снимет маску. Истерика, которую Иетсуна закатил после этого события, была вполне натуральной, только посторонние не так поняли причину. Потому что какого, блядь, хрена?! Можно уже его оставить в покое и играть в эти блядские игры без него? Неожиданно это принесло пользу, и он ушёл без большого ущерба, отделавшись клятвой, что Вонгола его не интересовала, не интересует и вообще, барахтайтесь в этом помойном ведре сами. Итак, у него была пара лет, чтобы решить, как бороться с Проклятием до того, как его найдёт Кавахира, и чтобы привести себя в порядок. Путешествовать Иетсуне понравилось ещё в прошлой жизни, так что он решил совместить приятное с полезным и отправился на поиски артефактов, которые могли бы помочь восстановить Равновесие после вмешательства брата. В этой жизни Иетсуна исследовал легенды. За ним всё также охотились люди отца, следили друзья Тсунаёши, но в этот раз ему было плевать. Никто из них не мог знать, что ждёт его через пару лет, если Иетсуна не решит проблему, созданную старшим братом, гораздо более глобальную, чем первые шестнадцать лет жизни Иетсуны, которые можно было отправить в утиль из-за игр Емитсу, Девятого и самого Тсунаёши. В Мексике ему «повезло» встретиться со Скаллом. Аркобалено Облака все считали слабейшим, забывая, что слабейшим он был среди семёрки самых сильных, так что Тсуна отнёсся к нему настороженно. – Мне нравится твой стиль, пацан! – заявил Скалл. – Великолепный Я даже не стану говорить о тебе Реборну. Сам мудак, раз не понял, какого ученика упустил. Иетсуна, вытащенный им из древней ловушки, только зыркнул исподлобья и процедил: – Премного благодарен. Аркобалено расхохотался. – Великий Я не сомневался! – а потом посмотрел проницательно и мудро: – ты ведь ищешь что-то особенное. Мой тебе совет, если не найдёшь, разыщи кузнеца Талбота. Этот старик древний, как египетские пирамиды, и точно осведомлён о всех крутых артефактах этого мира. – С чего вдруг такая любезность от одного из тех, кто меня терпеть не может? – подозрительно уточнил парень. – Не знаю – не знаю, кто там тебя ненавидит, а мне ты нравишься, я ведь сказал. Попадись бы ты мне раньше… Иетсуна изумлённо взглянул на Аркобалено Облака. Серьёзно? Серьёзно, блядь?! – Не попался. И это не изменить. – Да, – согласился Скалл. – К тому же, как я погляжу, теперь тебе ни защита, ни покровительство не нужны. Так что не претендую, хах. Удачи, пацан. Зачем бы она тебе ни была нужна.