За чертой круга

      Мозаичные матовые витражи дрожали от порывов ветра. Амала пробыла в Калькутте не так долго, но все равно не могла не удивляться необычной для этих мест погоде. С другой стороны, будь на улице не ливень, а солнце, пришлось бы еще хуже. Не было бы повода отказаться от поездки за покупками вместе с прислугой или от банальной прогулки в саду. Амала успела побыть «замужней» всего-ничего, но этого хватило, чтобы понять — классическая роль супруги при богатом муже та еще «сказка»! Особенно в доме, где пристально следят за каждым твоим шагом. Книги, разговоры с личной служанкой да редкие променады в город или храм — единственные развлечения, которые на сегодняшний день были доступны Амале. Она больше не ощущала себя личностью. Она была красивым дополнением к своему «мужу». Именно как к дополнению к ней теперь все и относились. Все, кроме Саны и, как ни странно, самого Амрита.       Интересно, прими она его предложение в реальности — в настоящей реальности! — неужели все было бы именно так?       Нет, конечно.       Амала бы не позволила задвинуть себя на второй план.       А Рэйтан?..       С ним совместная жизнь была невозможна в принципе. Амале даже в голову не приходило требовать от него чего-то подобного! Она просто хотела быть рядом. Принадлежать ему. И чтобы он принадлежал ей.       От резкого стука в дверь Амала едва не подскочила на месте.       — Войдите. — Переживать было не о чем. Будь это Амрит, он бы наверняка вошел без стука. Не стал бы дожидаться приглашения. — Снова ты, Сана…       Служанка появилась на пороге с круглым серебряным подносом в руках и выражением мрачной решимости на лице.       — Госпожа, я принесла ужин. Банановый хлеб и свежевыжатый сок! То, что вы любите.       — Откуда ты знаешь? — Амала заставила себя не повышать тон, но нехорошее предчувствие зашевелилось внутри и развернуло кольца, будто змея, почуявшая опасность.       — О чем вы? — Сана поставила поднос на низкий столик и кротко скрестила руки перед собой.       По приезде в Калькутту, некоторое время Амала жила у четы Чаухан. Именно тогда Сана впервые подала ей банановый хлеб — мягкий, слоистый, буквально тающий во рту… Амала сказала, что ничего вкуснее в жизни не пробовала. Однако Сана призналась, что никогда не жила и не работала в доме семьи Чаухан, а с ранней юности служила Дубеям.       Откуда она могла знать про хлеб?       Совпадение? Возможно. Но Амала была готова зацепиться за любую деталь, которая поможет ей если не выбраться, то хотя бы понять, кто именно причастен к ее заточению в параллельной реальности.       — О моих предпочтениях в еде. Но это и впрямь глупость. Забудь! — Амала нетерпеливо махнула рукой. — Лучше скажи… Просто скажи, не задавая лишних вопросов! Как давно я замужем за Амритом? Сколько времени прошло?       — Почти два лунных цикла, госпожа.       Получается, почти два месяца? За это время многое могло измениться.       Амала попыталась вспомнить, что предшествовало ее пробуждению в новой реальности, но у нее снова разболелась голова. Видимо, у таинственного «доброжелателя» не было времени или намерения подтасовывать ее воспоминания. Вместо этого он установил в ее сознании что-то вроде непроницаемого барьера. Но почему все остальные были уверены, что эта реальность — настоящая? Не могли же они сговориться!       Амала отправила в рот небольшой ломтик ароматной сдобы и запила его глотком сока. По-другому кусок в горло не лез, но если она и дальше будет отказываться от пищи, хуже никому не сделает, а необходимые силы потеряет.       — Первые гости уже начали собираться?       Амале не терпелось покинуть небольшую комнату, примыкающую к гостиной. Тут было слишком душно и пахло сандалом.       — Господин Шарма с женой прибыли, ожидаем господина Вимала с сыном и семью Банерджи. Не знаю, придет ли ваша бабушка. Господин Дубей говорит, что в последнее время ей нездоровится, — охотно поделилась Сана.       — Я уже могу пойти? — Амала постаралась, чтобы ее тон прозвучал буднично, но Сана, похоже, знала все ее уловки.       — Не имею права вам запрещать, но вы сами знаете, что должны дождаться господина Дубея. С ним и пойдете. К тому же он велел проследить, чтобы вы съели хотя бы половину из того, что я принесла, если не хотите опьянеть от пары глотков фруктового вина.       — Я бы предпочла не вино, а чай масала.       — Господин Вайш тоже предпочел его, — обмолвилась Сана, о чем наверняка тут же пожалела.       Амала вскочила. У нее задрожали руки, а сердце подпрыгнуло к горлу. Она не представляла, как пойдет в зал для гостей в сопровождении Амрита, если Рэйтан уже будет там. Ведь не удержится — бросится к нему, а там будь что будет…       — Господин Вайш тоже прибыл? Почему ты мне сразу не сказала?       Амала шагнула к Сане. Дикая радость и трепет смешались в ней с необъяснимым предчувствием чего-то нехорошего.       Почему Рэйтан не пришел за ней? Почему не позвал?       Неужели он не может разобраться, где правда, а где — обман?       До этой секунды Амала даже помыслить не могла, что Рэйтан тоже окажется в ловушке. Теперь стало понятно, почему он не отзывался. Он просто забыл о ней. О том, что между ними было. Амала перестала быть для него особенной, а стала обычной смертной, которой, возможно, повезло чуточку больше, чем остальным.       Паника подкралась внезапно, как ночной вор, и захватила Амалу в плен. Голова закружилась, горло резко свело судорогой, отвратительные колючие мурашки иголками прошлись по коже…       Амале вновь захотелось куда-то бежать. Ей было до невозможности тесно в собственном теле.       — Госпожа!       Сана кинулась к ней, но Амала даже не почувствовала, как чужие руки подхватили ее за миг до падения. Она не хотела ничего слышать и знать. Она хотела лишиться абсолютно всех чувств и закрыть глаза, чтобы после проснуться в своем доме, в своей кровати, со своими радостями, горестями и надеждами.       Да, надеждами!       Как бы ни было тяжело в последнее время, именно надежда давала стимул держаться, и каждый раз, когда сил — душевных или физических — не хватало, открывала второе дыхание.       Амала не смогла отключиться по-настоящему. Она рухнула на колени, едва не снеся бедром чайный столик, оперлась на трясущиеся руки и зажмурилась. Хотелось кричать. Хотелось реветь. Но больше всего хотелось, чтобы он пришел и забрал ее отсюда.       «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»       Амала не заметила, как Сана выбежала из комнаты и привела Амрита. Амала ощутила присутствие дражайшего «супруга» раньше, чем подняла голову и встретилась с ним взглядом. В том улавливались злость, беспокойство и… что-то еще. Что-то, чему Амала не могла дать объяснения.       — Оставь нас, Сана, — бросил Амрит, на удивление быстро обуздав свои чувства. Амала всмотрелась в его глаза еще раз, но Амрит закрылся и не позволил ей прочесть больше. Не став спрашивать, что случилось, он плотно закрыл дверь, помог Амале подняться, усадил ее на диван и сам сел рядом.       Какое-то время Амрит молчал, и Амала была благодарна ему за это.       — Если ты все еще не привыкла и не хотела идти, могла бы сказать сразу. Я должен встречать гостей, но сижу здесь, с тобой, и даже не хочу спрашивать, почему с самого утра ты ведешь себя так, будто попала в этот дом только вчера. Избегаешь встреч, смотришь исподлобья, как на врага… То прячешься, то, наоборот, разгуливаешь перед моими людьми в одной сорочке. Скажи прямо, что с тобой случилось? Что изменилось за одну проклятую ночь? Такое ощущение, что я заснул рядом с любимой женщиной, а проснулся с незнакомкой, у которой те же глаза и волосы, та же кожа и запах, но душа — совсем другая.       Амрит взял ее за предплечье и развернул к себе лицом.       Непривычно чуткий, участливый, не боящийся говорить то, о чем думает…       Он сравнил ее с незнакомкой, но для Амалы Амрит, сидящий рядом, тоже был незнакомцем. Раньше он никогда не говорил ей подобных слов.       «Раньше вы не были женаты», — напомнила себе Амала, чтобы не поддаться странному чувству защищенности, которое обволокло ее в теплый кокон, пока она сидела рядом с Амритом. Говорить и объясняться было невмоготу, куда проще — положить голову на чужое плечо, пусть даже это будет плечо Амрита, закрыть глаза и…       Нет. Амрит не должен так на нее влиять. Не должен усыплять ее бдительность! Только не он!       Связь…       Проклятая связь!       Почему с ней так сложно сладить?       — Ты прав — я все еще не привыкла, но это не значит, что я не пойду.        Она захотела отсесть подальше, но Амрит неожиданно потянул ее на себя, и Амала, охнув, упала ему на грудь. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось быстро-быстро.       Амрит взял ее за подбородок и слегка надавил на него большим пальцем. Амала приоткрыла губы. Орнамент на стенах, открытые окна, узорчатые подушки на диване и все прочее вдруг превратилась в одно большое, расплывчатое пятно, а лицо Амрита в паре дюймов от ее лица, напротив, приобрело поразительную четкость. Амала поняла, что физически не может сопротивляться ему и тому, что сейчас должно произойти. Вернее, разум продолжал противиться, а тело медленно, но верно отзывалось на его прикосновения. Почему? Так не должно быть! Амале это не нравилось.       — Я не требую объяснений. Я хочу узнать, что тебя так расстроило?       Амала несколько раз моргнула, силясь скинуть с себя этот морок…       Не так уж и важно, забыл о ней Рэйтан или нет. Главное — она не забыла о нем.       Амала верила, что со временем во всем разберется. Была бы надежда! Хотя бы маленький, еле теплящийся огонек надежды!       — Это нервное. Пройдет. — Амала пригладила волосы. Неловкость, которую она ощущала в присутствии Амрита, вернулась вновь. — Ведь я виделась с твоей семьей только на свадьбе. По большому счету, мы даже не общались. Вдруг что-то пойдет не так? Вдруг я им не понравлюсь?       «Хорошо, что Сана сказала, сколько времени я здесь нахожусь, иначе придумать убедительную ложь было бы не так просто», — подумала Амала. Казалось, ее объяснение удовлетворило Амрита. Семейка у него и впрямь была непростая. Каждый держал нож за спиной.       — Ты — Басу. Это уже о многом говорит. Хотят или нет — они обязаны принять тебя. Но я не помню, чтобы ты нервничала перед свадьбой… — засомневался Амрит. — Что изменилось сейчас?       — Возможно, дело не только в твоей семье.       — А в чем?       «В полубоге, о котором я думаю даже сейчас, сидя рядом с тобой. Я считаю мгновения до нашей встречи, но в то же время боюсь ее, как огня».       Понимая, что Амрит не оставит ее и этот разговор просто так, Амала решила отделаться полуправдой.       — Среди приглашенных, насколько мне известно, есть не только люди.       «Осторожнее, Амала. Ступая по лезвию ножа, очень легко сорваться».       — Ты о Рита-Шиве? — Амрит удивленно вскинул брови. — Махадева благосклонен к нашей семье. Он пробудет здесь еще несколько лунных циклов. Проследит, чтобы все завершилось наилучшим образом, а потом…       — Несколько — это сколько? — вырвалось у Амалы, хотя спросить ей хотелось совсем о другом. Например, что имел в виду Амрит, когда сказал, что все должно завершиться наилучшим образом? Он говорил о Кали-юге? О завершении очередного цикла, который предотвратит погибель мира? Или все же о чем-то другом?       — Едва ли я могу сказать. Об этом известно только ему. Передо мной стоят более приземленные и понятные задачи.       Амала была уверена, что про эти задачи ей пока лучше не знать ради собственного душевного спокойствия, пусть и мнимого.       — Он… присутствовал на нашей свадьбе?       Амала решила идти до конца, даже если от подобной мысли внутри все сжималось и дрожало.       — Конечно. Странно, что ты не придала этому значения. Рита-Шиву сложно забыть.       «Его невозможно забыть», — возразила бы Амала, но горло нещадно саднило. Дав волю вновь поступившим слезам, она бы тут же выдала себя. Амрит умен — сразу бы обо всем догадался. Не то чтобы Амала не хотела этого, но прежде чем что-то предпринимать, она собиралась посмотреть Рэйтану в глаза. Ему даже не придется ничего говорить — Амала все поймет без слов.       Она уже начала понимать.       Стоило им приблизиться к гостиной, откуда слышались приглушенные расслабленные голоса, и звучала живая музыка, решимости у Амалы несколько поубавилось. Не в силах придумать что-нибудь получше, она крепче сжала руку Амрита.       «Ведь ты именно этого добивался, Рэйтан? Если да, то смотри…»       Амала переступила через тень на мраморной плитке, что отделяла сумрачный холл от залитой светом гостиной.       Аромат изысканных блюд, смешанный с запахом свечного воска и благовониями, резко защекотал ноздри. Гостей в зале было гораздо больше, хотя Сана дала понять, что Амалу ждет именно семейная встреча, а не светская. К счастью, немногие обратили на нее внимание, а те, кто обратил, вскоре почтительно отвернулись. Открыто глазеть на супругу Амрита Дубея было бы неблагоразумно с их стороны.       Сама же Амала с замиранием сердца искала среди присутствующих высокую фигуру с широкими плечами, которые так любила обнимать, прижимаясь со спины… Рэйтан был выше ее почти на голову, поэтому ей часто приходилось вставать на носочки.       Амала бы многое отдала за еще одно такое объятие, но Рэйтана нигде не было.       Тогда почему запах жасмина внезапно окутал ее с головы до ног? Взбудоражил. Раздразнил. На краткий миг вырвал из реальности…       — Приветствую тебя, Амала Дубей.       Амрит, как нарочно, увлекся беседой со своей кузиной и ее мужем. Некому было поддержать Амалу в случае чего, но она все равно обернулась. Знакомый голос, который она мечтала услышать, проник в ее сознание и разлился по телу бесконечно приятной негой. Амала слегка прикусила нижнюю губу.       — Здравствуй, Рэйтан, — тихо вымолвила она, чтобы никто, кроме него, не услышал. И да, для Амалы он в первую очередь оставался Рэйтаном — любимым мужчиной, который не дал ей — неопытному и излишне самонадеянному индологу, сгинуть в пыльных и опасных уголках Калькутты, и только потом — Рита-Шивой — воплощением справедливости и порядка, ради которых он был способен разрушать старые устои и распоряжаться человеческими судьбами.       «Именно это ты и сделал, верно?»