Несостоявшийся наложник

Как только Тэхён пришёл в себя, он тут же захотел снова потерять сознание. Слишком больно было вспоминать события сегодняшнего дня. Особенно, если учитывать их исход и место, где теперь он оказался. Перед его глазами до сих пор вспышками возвращались ужасные кадры того… … Как ранним утром во двор вдруг ворвались императорские стражники. Альфы мигом окружили поместье со всех сторон. — Никому не двигаться! — приказали они. Все слуги замерли, испугавшись столь внезапного вторжения. Им впервые довелось увидеть воинов в таком большом количестве и при полном обмундировании. Доспехи блестели в лучах только что вставшего на небе солнца. Хозяин дома, Ким Юджон, спешно выскочил на улицу в одежде для сна. Но прежде, чем он успел хоть что-то сказать, расспросить о цели их визита… двое солдат подошли к нему и силой заставили упасть на колени прямо посреди двора. — Псина поганая, скоро ты умрёшь! — презрительно плюнул один из них, ударив его по спине. — Предатель… — добавил второй солдат. Юджон был достаточно пожилым альфой со слабым здоровьем. Такое грубое обращение неминуемо вызвало у него приступ кашля. Болезнь лёгких усугублялась с каждым месяцем и грозила полностью лишить его жизненных сил к зиме. Однако Юджона сейчас заботила отнюдь не своя собственная участь. Ему было страшно за Тэхёна — единственного сына. Тому едва исполнилось восемнадцать лет. И если он останется без отца, то кто тогда будет его опекать? Омеги в этой стране занимают низшую ступень в иерархии. Максимум, на что мог рассчитывать Тэхён, это стать чьим-то наложником. Юджон отверг уже несколько предложений. Ведь среди кандидатов не было достойного дворянина, которому он мог бы доверить сына. Но был один альфа, который отличался особой настойчивостью. Министр До Минджун сначала пытался подкупить Юджона дорогими подарками, а когда понял, что ничего не добьётся деньгами, стал открыто угрожать. — Если не отдашь мне Тэхёна, то я тебя уничтожу. Потом он сам ко мне приползёт и раздвинет ноги! По всей видимости, До Минджун решил реализовать свою угрозу. Никто кроме него не мог устроить это ложное донесение. Ведь ясное дело, что Юджон никакой не предатель. Он долгие годы служил Императору верой и правдой. Через настежь распахнутые ворота показался гнедой жеребец, в седле которого восседал Генерал Чон. Собранные в тугой пучок волосы, с серебряной заколкой в виде змеи… проколотая бровь и едва заметный шрам на щеке. Сей образ стал культовым среди всех юношей, мечтающих повторить подвиги этого великого полководца. Именно по этим приметам Юджон понял, что прибывший Генерал не кто иной, как Чон Чонгук. Славился он достаточно храбрым нравом. О нём ходили разные слухи, будто он имеет родственную связь с самим Императором. В действительности про его личную жизнь не было известно ничего. Тем временем Тэхён, который проснулся от шума во дворе, вознамерился выйти наружу и посмотреть, что там происходит. Однако его резко остановил дядюшка Мун. Зажав ему рот ладонью, он тихо прошептал на ухо: — Ни в коем случае не выходи. Стой здесь, а лучше вообще спрячься. Спрятаться? Серьёзно? Дядюшка Мун точно спятил, если решил, что Тэхён будет сидеть тут, словно трусливая мышь! Он резко стряхнул с себя чужую руку, затем рванул к дверям. К сожалению, те были заперты. — Отдай мне ключи! — в отчаянии крикнул Тэхён. Сердце омеги чуяло неладное. Ему нужно было выйти. Срочно! А дядюшка Мун, как назло, чинил препятствия. И блеск в его хитрых глазах казался подозрительно недобрым. Генерал Чон раскрыл свиток с красной Императорской печатью и громко огласил приговор: — Наместника Ким Юджона, посмевшего заключить тайную сделку с торговцами из вражеского государства, велено казнить путём обезглавливания. Все слуги принялись шептаться между собой. Они явно были не согласны с выдвинутыми в сторону хозяина обвинениями. Тем не менее Генерал не стал вслушиваться в их разговоры. Его взгляд оставался таким же суровым. И голос даже не дрогнул, когда он спустя несколько секунд сухо произнёс: — Выполнить. Один из тех двух солдат, что стояли возле Юджона, вынул из ножен меч и занёс его над седой головой приговоренного. — Подождите, кх-кх… Подождите… — сквозь кашель начал умолять наместник. Перед смертью он надеялся успеть сделать хоть что-то для своего сына. Уберечь его от мерзких лап До Минджуна. Так как другого выхода он не видел, то на ум пришла только одна мысль… — Прими наказание с достоинством! — рявкнул солдат, которому не терпелось быстрее совершить казнь. Но он тут же заткнулся, когда ему подали знак. — Говори. Я тебя слушаю, — Облачённый с ног до головы в чёрный ханбок, с тугим пояском из натуральной кожи вокруг талии, Генерал Чон подошёл ближе к Юджону. — Прошу вас, великий полководец. Обещайте мне, что позаботитесь о моём сыне. Умоляю… — Наместник склонил голову настолько низко, что его лоб соприкоснулся с землёй. — Если ты так сильно печёшься о судьбе своего ребёнка, тогда почему нарушил закон? Разве ты не подумал о последствиях? — ровным тоном спросил альфа. По крайней мере внешне он продолжал выглядеть спокойным, будто чужие слёзы совсем не задели его. — Просто пообещайте мне… — Не имея доказательств своей невиновности, Юджон не мог просить отменить приказ. Но даже если Генерал вдруг решит повременить с его исполнением и заключить наместника под арест, то старик едва ли доживёт до следующего утра в прохладном и влажном помещении темницы. Он умрёт раньше, чем закончится расследование. Поэтому было глупо пытаться оправдываться. Он не хотел тратить время на бесполезные слова. Каждая минута была на счету. И пока меч не снёс ему голову с плеч, Юджон надеялся уговорить Чон Чонгука взять Тэхёна под свою защиту. Из двух зол он старался выбрать самое меньшее. Уж лучше этот альфа возьмёт омегу себе, чем он достанется До Минджуну — подлому чиновнику. За те несколько минут задумчивого молчания, пока Генерал принимал решение по поводу просьбы наместника, тот не прекращал биться лбом о землю. — Хорошо. Я обещаю, — Чон Чонгук сделал несколько шагов назад и дал знак, чтобы приступили к казни. В эту секунду Тэхён выбежал из дома. Он даже глазом не успел моргнуть, как… Острое лезвие, чья серебристая гладь сверкнула в лучах солнца, в одно короткое мгновение испачкалось кровью. Двор сразу наполнился гулом. Слуги взвыли, упав наземь, и принялись бить себя кулаками в грудь. Звеня доспехами, солдаты начали покидать поместье, освобождая его из окружения. Приказ был выполнен. Задерживаться здесь больше не имело смысла. Из альф остались только те, что входили в состав личной гвардии Генерала. Чон Чонгук не сдвинулся с места. Его взгляд был прикован к молоденькому омеге в тонком голубом ханбоке. Юноша появился как раз тогда, когда Юджону отсекли голову. И брызги крови окропили ткань его нижних одежд. Он был красив даже с застывшей от шока гримасой на лице. Его подбородок мелко дрожал, по нежным щекам скатывались капли слёз, а ладони до побеления сжались в кулачки. Тёмные пряди волос аккуратными волнами облепляли худую спину и плечи. Он стоял босиком посреди двора, всем телом трясясь, как под ледяным дождём. Но сейчас небо было чистым и ясным. Чонгук часто бывал на поле битвы. В глазах противников всегда пылал огонь лютой ненависти. Но то, как смотрел на него сейчас этот омега, было не сравнимо ни с чем. У Генерала вся кожа покрылась кусачими мурашками. — За что? — еле разомкнув губы, спросил Тэхён. Он едва мог стоять на ногах, чувствуя, как вот-вот рухнет на землю. Чонгук медленно подошёл к нему и протянул свиток с печатью Императора. — Наместник Ким Юджон… — начал было объяснять он. Однако омега резко схватил бумагу и ударил альфу по лицу. Острый край папируса рассёк кожу на той щеке, где у Генерала уже имелся один шрам. — Мой отец невиновен! Его оклеветали! А ты… ты… — Тэхён не договорил. Перед его глазами всё закружилось, и он лишился чувств. Чонгук успел подхватить омегу руками, чьё тело обмякло, словно нежный стебелёк цветка. Пока у самого буквально каждый мускул напрягся до состояния твёрдого камня. А в груди полыхнуло жаром. И сердце будто расплавилось вместе со всем тем, что находилось под собственными рёбрами. Он сделал глубокий вдох, после которого черты его лица исказились от странного сочетания тоски и растерянности. Казнённый Юджон… Чонгук дал ему слово, позаботиться о его сыне. Но тогда он подумал, что речь шла о маленьком ребёнке. Знал бы он, во что вляпается, то… Нет. Чонгук всё равно не смог бы отказаться. Тем более теперь. Он скользнул взглядом по нежной шейке омеги, чувствуя нестерпимую тягу прикоснуться к ней. Он жадно сглотнул, затем переместил взгляд выше… Мягкий изгиб губ казался слишком совершенным, чтобы быть естественным. И родинка… Аккуратная, крошечная точка заманивала, словно указывая, куда именно стоит поцеловать. — Господин, прошу вас покинуть двор, — вдруг донёсся сбоку от него чей-то голос. Чонгук повернулся в ту сторону и оглядел невысокого роста человека. Бета средних лет подошёл ближе и добавил: — Я отнесу Тэхёна в дом. А вы уходите. Наверняка у вас ещё очень много дел. Генерал обратил внимание на дорогой наряд беты и понял, что имеет дело с каким-то дворянином. Не слугой. Альфа прижал юношу крепче к себе, спустившись ладонью ниже, вдоль острых лопаток, и обхватив чуть выше пояса. Омега был худеньким и лёгким, словно пух ивы. Потому Генерал старался вложить в эти прикосновения всю свою осторожность, на которую только был способен. Грубоватые пальцы, привыкшие к жёсткой рукояти меча, сейчас с трепетной нежностью скользили по шёлку чужих одежд. — Я родной дядя Тэхёна. Не волнуйтесь, я позабочусь о нём, — с явной нервозностью снова заговорил бета. — Он поедет со мной, — кажется, Чонгук начал догадываться, что здесь было что-то нечисто. Почему Юджон просил позаботиться о сыне, если у него имелся родной дядя? Тот вытер пот со лба, и взгляд его тревожно забегал по пространству. Видимо, никак не мог придумать, что ещё такого сказать, чтобы уговорить Генерала оставить омегу здесь. — Вы не можете его забрать. За Тэхёном скоро прибудет красный паланкин. Чонгук нахмурил брови и смерил дядю с ног до головы ещё более подозрительным взглядом. Связано ли это с сегодняшней казнью? Если Тэхён собирался стать чьим-то наложником, то почему Юджон так сильно умолял Чонгука забрать его себе? Быть может, дело как раз в том, что омегу кто-то пытался присвоить незаконным путём? Тут явно есть несостыковки. — Раз скоро прибудет, то мои люди обязательно его дождутся, — Чонгук кивнул в сторону личной гвардии. Тем самым дал солдатам указание схватить под арест чужих слуг с паланкином. — Омега покинет поместье прямо сейчас вместе со мной, — Чонгук ловким движением поднял Тэхёна на руки, чтобы затем аккуратно усадить его на свою лошадь. И следом забрался в седло, плотно прижимая к себе юношу, чтобы не дать ему упасть. Больше не удостоив дядю ни единым словом, он дёрнул за поводья, и животное плавно тронулось с места. По двору раздался звук ленивого цокота копыт. Генерала взялись сопровождать двое всадников, которые также неспешно покинули поместье. Остальные альфы остались ждать прибытие «гостей».