Erased/Стёртая

Малфой был в ярости. Домовик Оберт принёс ему очередную бумажку из треклятого Министерства: «… предоставить доступ к принадлежащему вам дому в Терсо…бла-бла-бла… подозрение на нарушение Статута о секретности…». «Блять!» – Драко ударил по столу. Сука, половина волшебников нарушает этот гребаный Статут: трахают магглов, женятся на магглах, проворачивают по-тихому свои дела… «Рыжий ублюдок!» Малфой вспомнил пафосную речь этого никчёмного тупицы после той истории: «И куда бы ты ни пошёл, что бы ты ни сделал, я буду рядом, буду следить за тобой, портить тебе жизнь как только смогу. Понял меня, хорёк?» И веснушчатое лицо, покрытое бурыми пятнами. Урод. «Сука!» И получилось ведь. С тех пор как этот недоумок попал в Министерство благодаря репутации своего отца и братьев и близости к «надежде-всея-магического-мира», жизнь Малфоя сильно усложнилась. Его снова начали мучить проверками, допросами, его камины вот-вот снова возьмут под контроль, а теперь ещё подозрение о нарушении Статута о секретности. И это становится опасно. Драко понятия не имел, каким образом этот недоносок вдруг получил такое влияние, но на данный момент он представлял собой огромную проблему. Конечно, у Малфоя сейчас появилась надежда, но парень подозревал, что процесс возвращения памяти к Грейнджер небыстрый, а ситуацию с Вислым нужно было решать сейчас. Он вытащил из кармана галлеон с зелёной полосой, приставил к нему палочку и произнёс: «Дингл». *** – Доу недоволен. Он не получил порт-ключ вовремя, – Блейз посмотрел на Малфоя. – Рыжий гриффиндорский дружок опять оказался быстрее. Выйти на нас он, конечно, не сможет, но нужно срочно придумать способ передачи. И хомячки оказались в министерстве. Сказать ничего не скажут, конечно, но сам факт уже бесит. – Поручи Додсону. Пусть использует камин в Кенморе, там пока без подозрений. Чёртов ублюдок, - Малфой потёр висок правой рукой и откинулся на спинку кресла. Они разговаривали в арендованном доме недалеко от Дингла. Драко любил это место. Ирландия в целом вызывала в нём чувство всепоглощающего восхищения и даже трепета. Дикая природа, скалы, шумное, никогда не успокаивающееся море, на которое он мог смотреть вечно… Нетронутая красота мира. Внутри он сам иронизировал над этим и вслух никогда бы не признался, но, стоя на краю мира, смотря вдаль, он чувствовал себя частью чего-то неизмеримо большего, что мысленно называл вселенной. Море, скалы, ветер и ты. Идеально. «Надо прогуляться потом». – … ты не слышишь? – Да, в точку. Повтори, будь добр. – Ходит слух, что на тебя хотят дело завести. Что-то знаешь про это? – Сегодня пришло письмо, подозревают меня в нарушении Статута о секретности. Без Вислого тут не обошлось, как пить дать. Блейз нахмурился. Он знал, что Золотое Трио недолюбливало Малфоя ещё в школе, но откуда такое мстительное рвение у рыжего? Поттер уехал, о грязнокровке он ничего не слышал, хотя по слухам у них был роман с Уизли. Может, она стала домашним инкубатором, как его мать, хотя Блейзу казалось, что Грейнджер слишком умна, чтобы попадать в такую ловушку. В любом случае, про неё он ничего не слышал уже давненько. Но Вислый как с цепи сорвался после войны. Малфой был не единственным выжившим Пожирателем смерти и не единственным, кто избежал Азкабана, с чего такая вендетта? Сейчас он переходит грани. Последний год, как рыжий работает в Министерстве, у них постоянно срываются сделки. А клиенты эти довольно серьёзные, как и выгода от них. Нужно решать этот вопрос, и, похоже, делать это радикально. – Что между вами произошло? – Не умел Блейз ходить вокруг да около. Да и с Драко они дружили давно. – Роман, Забини, сам как думаешь? Не простил он мне, что я выбрал твою чёрную задницу. – Не будешь, значит, отвечать, – Блейз серьезно посмотрел на друга. – Он портит тебе жизнь. И это моё дело. Не хочешь рассказывать, окей. Тогда давай обсудим, как нам опрокинуть его планы и, в идеале, вышвырнуть из Министерства. «План есть, сказать пока не могу». Малфой промолчал. Забини вздохнул, правильно поняв друга. – Хорошо, не говори, – Блейз поднялся с дивана. – Надеюсь, твоя идея сработает. Мне нужно идти, а ты, подозреваю, пойдешь гулять. Рукопожатие. В конце концов, они дружили с детства и отлично знали друг друга. Блейз всё понял, как всегда, и Драко не в первый раз подумал: «Какое счастье, что у меня есть такой друг». *** Гермиона лежала на кровати. Измотанная. Морально. Она не планировала плакать при Драко («Малфое! Никак не привыкну»), но не смогла сдержаться. За что Рон так поступил? Наверно, она что-то сделала. Наверно, разозлила его, не держала, как обычно, язык за зубами. Но сейчас она всё равно не помнит. Вспомнит ли? Как Малфой сможет ей помочь? Наверно, он отменит заклинание… Взмахнёт своей палочкой, и всё вернётся, как в сказке. Она помнила, каким Рон был в начале их знакомства. И какой невероятной была первая ночь! Гермиона всхлипнула, прижала подушку к груди и унеслась за воспоминаниями. …Поцелуй. Горячий и такой страстный. Внутри разливается тепло и желание. Огромное желание касаться этого тела, целовать, облизывать и кусать. Что-то дикое течёт по венам, не иначе. Рубашка летит на пол, как и её блузка. Его руки блуждают по девичьему телу, прижимают к себе всё сильнее. Их дыхание смешивается, он толкает её к стене. Рука в его волосах. Она целует его шею. Вздох… «Как всё это связать воедино?!» Она чувствовала себя такой любимой, такой желанной… Хотела отдать ему себя всю… И отдала. «Лучше бы стёр это воспоминание. Невозможно помнить его страсть и нежность, когда знаешь, что в планах он не желал мне ничего хорошего». Ей было плевать на девственность, в любом случае она лишилась бы её. Она жалела о зря потраченных эмоциях, которые так доверчиво отдала не тому человеку, и о времени, которое провела в этих лживых отношениях. Но тут её пронзила мысль: «А вдруг Малфой ошибается?» «Вдруг не Рон стёр мне память? Я ведь не знаю. Всё, что на данный момент мне известно, что у меня есть какие-то магические способности. Ни газета, ни палочка не доказывают его виновность. Может, я всегда была такой, и никто не менял мою личность полностью? А может, я сама просила? Или это сделал тот очкастый парень, который якобы был моим лучшим другом? Не Рон, он не мог. Да, мы расстались, но он неплохой». Гермиона решительно встала с кровати и вытерла слёзы. «Рон не сделал бы мне такое. И не нужно ничего связывать, он любил её, был нежным, просто она всё испортила. Вот это логично». *** – Готова? – Драко протянул ей палочку. Выглядел он уставшим, но от него изумительно пахло: морем, ветром и холодом. Как будто он только что с какого-то скалистого побережья. Гермиона посмотрела на него, но палочку не взяла. – В чём дело, Грейнджер? – Откуда ты знаешь, что это сделал Рон? Малфой удивлённо посмотрел на неё. – Мы вроде обсуждали это. – Нет, ты не аргументировал это. Просто сказал как факт. Мне нужны доказательства! – Грейнджер, я не утверждал, а предположил. Это самый логичный вариант, ведь он единственный, кто остался рядом с тобой из волшебников. Зачем? Чтобы контролировать. Он знал, кто ты, но ни разу не сказал об этом, хотя всё это время вы встречались, по твоим заверениям. Когда-то ты неплохо складывала 2+2, так пораскинь мозгами и выдай мне более убедительный вариант, – Малфой завёлся к концу своей тирады. «Идиотка, он предлагает ей помощь, а она всё еще грезит, что Вислый не последний ублюдок!» – Вдруг я сама попросила? Драко недоумённо уставился на неё и вдруг расхохотался. Это было неожиданно. Его смех был низким, каким-то рычащим и порывистым. – Да, конечно, Грейнджер, я уже представляю, как лучшая ученица Хогвартса умоляет своего парня-тупицу, не способного ни одного заклинания произнести правильно, избавить её от этих мук, а он, скрепя сердце, разумеется, соглашается сделать это и стать в их странной паре наконец-то альфа. Спасибо за юмористическую минутку. Может, продолжим? – Ты в это не веришь? – Рад, что смог выразить основную мысль даже через сарказм. Это бред, Грейнджер. И злодей в этой истории только один, – Малфой подошёл ближе и посмотрел девушке в глаза. – Не ты. Гермиона, затаив дыхание, смотрела на него. Давно к ней так близко не подходил хоть какой-нибудь представитель противоположного пола, кроме её бывшего. Это было странно. Девушка понимала, что его интерес к ней связан только с Роном, но не могла не отмечать факт эстетического удовольствия от взгляда на Драко. Холодные серые глаза таили в себе угрозу, но она не испытывала страх, только азартное любопытство. Ей казалось, что она перестала дышать. – Обед, хозяин, мисс…, – дверь приоткрылась. Он резко отошёл. Гермиона выдохнула. – Спасибо, Дейзи. Сейчас придём, – Драко повернулся к Гермионе. – Давай так. Я ничего не утверждаю, но предлагаю тебе самой решить, когда всё вспомнишь. – Гермиона кивнула. – Пойдем обедать. *** «Шикарная столовая!» Гермиона восхищённо осматривалась, пока на столе расставляли блюда. В комнате сочетались три цвета: тёмно-серый, зелёный и, неожиданно, розовый. Деревянные полы, хрустальная люстра с подвесками, раскидывающими брызги света на все предметы. Не хватало только классической музыки, и лучше прям оркестр. Сидя на элегантном стуле тёмно-зеленого цвета, Гермиона выпрямила спину и подняла подбородок. «Принцесса Диана, блин», – пронеслось в её голове. Девушка наконец обратила внимание на стол. «Мама дорогая, как это есть?» Посередине красовалось огромное высокое блюдо с устрицами, которые лежали на льду и лимонах. Рядом стояла бутылка вина. Ближе к Гермионе расположилась какая-то огромная, запечённая с травами красная рыба, а чуть поодаль был вполне обычный на вид зелёный салат. Также недалеко стояли различные соусы и – слава богам! – обычный картофель. Опустив глаза на свою тарелку, девушка обнаружила рядом с ней 5 приборов. «О, теперь я та проститутка из фильма, которая связалась с богачом!» – Вина, мисс? – раздался голос где-то сбоку от неё. – Да, спа…, – ещё один карлик. Очень похож на Дейзи. «Это фетиш у него такой?» – Спасибо! – решительно добавила девушка. Она подождала, пока все работники уйдут, и спросила: – Почему ты берешь на работу так много карликов? Это довольно странно. – Кого? – Драко недоумённо посмотрел на неё. – Твои работники. Карлики – люди маленького роста, разве ты не знаешь? Я уже второго вижу. И ощущение, что у них одно заболевание, потому что их кожа… Почему ты улыбаешься?! – Даже будучи почти сквибом, ты та ещё зануда. Это забавно. И, отвечая на твой вопрос, нет, это не карлики, это эльфы-домовики. Они служат моему дому. – Они… магические существа? – А ты не помнишь, как орала при виде Дейзи в первый раз? – Малфой усмехнулся. – Я… думала, мне показалось, потому что потом все заходили через дверь, – Гермиона подумала. – Они могут телепортироваться? – Да. – Парень тихо сказал: «Дейзи!» Раздался хлопок, и рядом с Драко появилась карлица («Домовик»). Гермиона вздрогнула. Парень внимательно посмотрел на неё. – Принеси обычной воды, Дейзи, без газа, холодную, – хлопок. – Посмотри-ка, ты уже не орёшь. Прогресс. «Саркастичный мерзавец!» Они замолчали. Практически закончив трапезу, Гермиона всё же рискнула задать главный вопрос, который мучил её больше всего: – Как ты будешь возвращать мне память? Драко дожевал устрицу, спокойно запил вином и сказал: – Это сложный вопрос, требующий обсуждения. Предположу, что Рон… – Или не Рон! – …использовал два заклинания – Обливиэйт и Чары ложной памяти. И отменить их может только тот, кто накладывал. Вряд ли этот вариант реален для исполнения, поэтому есть вопрос к тебе. По какой причине ты начала сама вспоминать отрывки? – Я не знаю… – Подумай, это важно. Я могу помочь пробудить твою магию, если заниматься, но воспоминания от меня не зависят. Или я не вижу возможности их вернуть без помощи Рона. Когда это началось? – Пару дней назад. – Что-то изменилось перед этим? – Нет, ничего. Всё, как всегда: дом, работа, магазин, психотерапевт. То, что я вдруг искала тебя по всей стране, – самое яркое событие прожитой мной жизни. По крайней мере, насколько я помню. – Психотерапевт – это кто? – Это врач, который помогает мне справиться с… проблемами. – Как он помогает? И какие у тебя проблемы? – Ну…, – Гермиона замялась. – У всех есть проблемы, я разговариваю с психотерапевтом, он выписывает мне таблетки. Кстати, мне нужно позвонить ему и извиниться: я пропустила последний сеанс. – Ты просто ходишь к какому-то человеку, чтобы он с тобой поговорил? – Драко изумлённо смотрел на неё. – Нахрена? У тебя нет друзей? – Ты не понимаешь, это не то же самое. Он задаёт вопросы, поднимает неприятные мне темы и прорабатывает их. Заставляет посмотреть с другой стороны. Где-то простить себя, где-то понять, что я была не права и сделать выводы. Мне лучше после этих разговоров. Я начала чувствовать, что расставание постепенно остаётся в прошлом и я могу идти дальше. – Я и не ожидал, что ты стала настолько жалкой, Грейнджер, – Малфой смотрел на неё с отвращением. – Маггловский врач для слабаков, не умеющих справляться с проблемами самостоятельно. Гермиона вспыхнула и ударила кулаком по столу: – Ты никакого права не имеешь меня осуждать, ясно? Не знаешь, через что я прошла в отношениях с Роном и после расставания с ним! Только благодаря сеансам я вообще всё еще жива! И пошёл бы ты к чёрту со своими ухмылками и высокомерием! Она замолчала, испепеляя его взглядом. Драко смотрел на неё, и лицо его не выражало никаких эмоций. Но внутри он был рад, что сдвинул её с пассивного состояния. Ему было неприятно видеть Грейнджер такой покладистой и мягкой, она должна была гореть негодованием, метать молнии и кидать в него едкие фразы. Здорово, что внутри неё все ещё горит этот чёртов несгибаемый гриффиндорский дух, и для его пробуждения пришлось всего-то нелестно выразиться о каком-то маггле, который умеет вести задушевные беседы. «Стоп…» – Как давно ты ходишь к этому психотерапевту? – Два месяца примерно. А что, мистер я-справляюсь-с-проблемами-сам? – Гермиона ещё не остыла. «Придурок! Он даже не знает, что это, но смеет высказываться!» – Остынь, львица, – Малфой скривил губы. – Подумай, могут ли твои задушевные сеансы быть связаны с появлением воспоминаний?