Erased/Стёртая

Гермиона удивлённо посмотрела на Малфоя. Может ли быть связана брешь в заклинании Рона («Не Рона!») с её успехами на сеансах психотерапии? – Я не знаю, не рассматривала такую возможность, если честно. – Теория вполне рабочая, на мой взгляд, – Драко пристально смотрел на неё. – Предположим, ты около трёх лет была не в себе, и никаких проблесков не помнишь. Возможно, он сразу устранял их, ведь был рядом, но пока рассмотрим самый оптимистичный вариант событий. И вот вы расстаётесь, ты идёшь к психотерапевту…Кстати, когда именно вы расстались и сразу ли ты пошла к врачу по словоизлияниям? – Он меня бросил на Рождество. В конце января я пошла к психотерапевту. И хватит язвить! – Тогда сходится. Два месяца тебе промывает мозг другой мужик и, очевидно, делает это не хуже Рона. Надо попробовать, Грейнджер! – Я не поняла, что попробовать? – Тебе нужно продолжить свои сеансы. – Я и не планировала бросать, мне только нужно вернуться домой и… – И снова попасть под влияние Рона? – Может, это не он! – А если он? – Малфой закатил глаза. – Грейнджер, снимай розовые очки, а, облегчи мне жизнь. – А что ты предлагаешь? Ездить отсюда на сеансы по 3 часа в одну сторону? И потом у меня работа, на которой мне нужно быть завтра, кстати, и соседка, которая ждёт объяснений и свою машину! – Тебе нельзя возвращаться в мир магглов. И я не отпущу тебя, чтобы ты при первых обнимашках со своим экс-рыжим не выдала ему мой план по его вылету с работы. Ты остаешься здесь, увольняешься, говоришь «адьос» соседке, пока я решаю, каким заклинанием лучше будет заполучить твоего врача на индивидуальные сеансы в Малфой Мэноре, – ледяной тон. Гермиона задохнулась от негодования. «Какое право он имеет решать, как ей жить и что делать?!» Малфой, не отрываясь, смотрел на неё и усмехался: – Вижу, тебе есть, что сказать. Только давай по фактам и без истерик. «Мудак!» Гермиона открыла… и закрыла рот. «А вдруг он прав? Вдруг я уеду и всё это забуду? Снова буду страдать по Рону и обжираться. Что если он пойдет дальше и как-то заставит меня забыть о психотерапии?» Девушке стало страшно. Как бы она ни оправдывала бывшего, как бы ни верила в его непричастность, всё же оставалось окно неопределённости: это мог быть он. То, что предлагал Малфой, отчасти было разумным. Но там, в Лондоне, вся её жизнь! Прошлое она не помнит, сейчас её мир - это работа, и единственная подруга, и парк, где она любит гулять, и чудесные кафешки с вкусной едой, и Рон…. «А вот этого не надо!» Нужно думать разумно и хладнокровно, без эмоций. – Это чудо – наблюдать, как работает твой мозг, – Малфой откинулся на спинку стула. «Самовлюблённая сволочь!» – Я не хочу рубить с плеча. Это непростое решение, пусть тебе так и не кажется. В любом случае, мне нужно отвезти машину подруге. Это не обсуждается! Обещаю, что не буду встречаться с Роном. Только Кендра, – Гермиона замолчала и опасливо покосилась на парня, ожидая его бурной реакции. Малфой смотрел на неё, сложив пальцы в замок. Девушка не отводила глаза. – Хорошо, Грейнджер, – медленно протянул он. – Тогда поехали. *** Они снова шли по лесу, теперь к парковке, где стояла машина Кендры. Гермиона чувствовала себя заложницей. Она прекрасно понимала, зачем он вызвался поехать с ней. «Контроль – прям его конёк». Они быстро дошли. Жёлтый форд приветливо сверкнул фарами. Малфой скривился, но всё же молча протянул руку. – Что? – Ключи. – Нет! Я поведу. Или ты из тех, кто «женщина на дороге – обезьяна с гранатой»? – Гермиона высокомерно задрала нос. – Ключи, Грейнджер. – Нет! – Акцио ключи. «Чёрт!» Малфой перехватил ключи и сладко ей улыбнулся. Гермиона, сопя, уселась на пассажирское. В ней разгоралось желание быстрее вспомнить все заклинания и насолить как-нибудь этому зарвавшемуся аристократу. – Не дуйся, солнышко, – нараспев произнёс Малфой и завёл двигатель. – Мерлин, какая убогая тачка! – А у тебя какая? – презрительно буркнула Гермиона. Она загоралась спором моментально. «Прекрасная способность», – мысленно восхитился Драко. Как будто она постоянно горела внутри, и стоило поддеть какой-нибудь кусочек, как пламя стремительно вылетало и начинало искриться. Казалось, даже сидеть рядом с ней опасно, вот-вот рванёт. – У меня нет своей машины, Грейнджер, но я брал в аренду тачки получше этой. Волшебники используют другие виды транспорта. – Какие? – заинтересованный взгляд. «Её отвлечь легче, чем игрушку у ребенка отнять». – Метлы, фестралы, порталы, летучий порох, исчезательный шкаф, поезд «Хогвартс-экспресс», автобус «Ночной рыцарь», трансгрессия…То, что на ум сейчас пришло. Гермиона молча обдумывала новую информацию. Много незнакомых слов. Неужели раньше она тоже легко и непринуждённо ориентировалась в волшебном мире, как Малфой? Девушка задумчиво смотрела в окно на пролетающие мимо пейзажи. Что она скажет Кендре? Стоит ли увольняться и переезжать к Малфою? Она не знала. И, не выходя из своих мыслей, девушка постепенно уснула. Ей снился чудесный сон, очевидно, навеянный воспоминаниями. Она танцевала на балу в каком-то великолепном зале. Всё сверкало серебром, по углам были расставлены заснеженные ёлки. Её партнёром был взрослый мускулистый парень, смотрящий на неё с немым обожанием. На мгновение он поднимал её в воздух, держа за талию, а затем они снова кружились среди множества молодых ребят. Она спала, улыбаясь. Удивительно. «Надеюсь, ей снится не Уизли». В душе Малфой не сомневался, что именно Вислый сделал это с ней. Конечно, сейчас это ему на руку, но всё равно где-то в глубине души поднимается ярость за то, что рыжий имбецил практически уничтожил эту умную девушку, хоть и грязнокровку. Такого никто не заслуживает. В глазах Драко Рон был чуть более полезен и интересен, чем пыль на его ботинках, и он искренне не понимал, почему Гермиона с её мозгами и критическим мышлением когда-то добровольно выбрала его. Но всё это лирика. Намного важнее другой вопрос. Поможет ли этот врач вернуть воспоминания? Малфой скривился. «Какой идиотизм – идти к незнакомому человеку и вываливать на него поток своих проблем». Он вёл машину уверенно и надёжно, но довольно резко переключал передачи (Фордик был на механике). Как будто в этих порывистых движениях проявлялась его натура. Гермиона проснулась, но не двигалась. Просто смотрела, как он с серьёзным видом ведёт машину. И это было приятно. Как будто они пара и возвращаются от друзей. Как будто её сморил сон по дороге, и она, доверившись его мастерству, чувствуя себя в безопасности, спокойно уснула, зная, что скоро они будут дома, а там… «Боже, что с тобой? Ну, симпатичный он, и что? Напридумывала уже». Гермиона глубоко вздохнула. Драко мельком глянул на неё. – Проснулась? «Как будто фантазия продолжается. Он сказал это так обыденно, словно не в первый раз…» – Я тут размышлял, как лучше заманить твоего великого слушателя. Империус применять опасно, я и так на грани уголовного дела. Чары подчинения не всегда хорошо срабатывают на людях, но, в принципе, как вариант их можно рассмотреть. Больше ничего подходящего в голову не пришло. У тебя есть какие-то идеи? «И шмякнулись мои фантазии о серый гранит реальности». Гермиона пыталась собраться с мыслями и выкинуть из головы картинку их воображаемой идиллии. – Я не знаю, что предложить. Кажется, ты забыл: я ничего не помню. – А мозг твой работает только в мире магии? Или маглы этим органом не пользуются? – Иди к чёрту! Обязательно всё превращать в оскорбления и ядовитые комментарии? – Да, – Малфой холодно улыбнулся. – Ты сидишь как бесполезное сонное существо, это бесит. И вдвойне бесит, что ты нужна мне и возиться с тобой приходится тоже мне. Ты и раньше не была особо приятным человеком, но, отдаю должное, твои мозги заслуживали уважения. А сейчас осталась просто малоприятная оболочка. «Да что ж так сложно-то с этим невыносимым человеком? Может, все волшебники такие?» Гермиона замолчала и начала смотреть в окно. Остаток пути они провели в тишине, размышляя о невыносимости друг друга. Въехав в Лондон, практически не ориентируясь на карту, подсунутую ему Гермионой, Малфой всё также уверенно припарковался у её дома. Девушка повернулась к нему: – Зайдешь? – Я и не собирался оставаться, Грейнджер. Вдруг там тебя уже поджидают. Но в квартире никого не было. Девушка повесила куртку. На обеденном столе Гермиона нашла записку. Я в магазине. Приду скоро и с бутылкой. Чмок. Девушка улыбнулась. «Кендра какой-то экстрасенс». Малфой подозрительно покосился и подошёл ближе, глядя через её плечо на листочек. – Рон? – Кендра. – И часто вы пьёте? – протянул Малфой. – Ты и так выглядишь не ахти, но ещё и спиться при этом… – А тебе говорили, что о внешности человека выражаются только крайне невоспитанные люди? Вдруг Гермиона почувствовала его дыхание около своего уха. У неё пробежали мурашки. – Поздно меня воспитывать, Грейнджер, – низкий шёпот. Она испуганно дёрнулась. Парень усмехнулся и отошёл. Гермиона положила карту, которую всё ещё держала в руках, и ключи на стол и прошла к плите, чтобы поставить чайник. «Хорошо дома». – Собирай вещи. Гермиона обернулась. Малфой выглядел как непреклонная холодная глыба. Он совершенно не вписывался в их уютную квартирку, казалось, что исходящие от него волны холода сейчас заморозят цветы на окне, а яркая обивка дивана потускнеет. – Я не решила, поеду ли с тобой. Это очень серьёзный шаг, и потом работа… Её прервал звонок в дверь. Они оба застыли, как преступники, пойманные в ловушку. Гермиона начала подкрадываться к глазку. Заглянув в него, она обернулась к Малфою. На лице девушки был неприкрытый ужас. Огромные испуганные глаза, казалось, заняли всё лицо. Парень резко подошёл к ней, подвинул и заглянул сам. «Ожидаемо, блять». На площадке стоял Рон и уже не спеша доставал палочку. «Сейчас будет «Алохомора», – понял Малфой. Драко метнулся к Гермионе и, порывисто сжав девушку в объятиях, трансгрессировал. – Алохомора. Рон зашёл внутрь. Ещё на площадке ему послышался какой-то хлопок. Он недоумённо огляделся. Куртка Гермионы на вешалке, но у неё есть и пальто. Возможно, чтобы скрыть свои жиры, она решила ходить в длинном до июня. Обернувшись к обеденному столу, он увидел карту и ключи. Это её брелок. Тупой пушистый рыжий брелок. Она дома? – Гермиона? Тишина. Нет, она не стала бы прятаться от него, только если… Рон нахмурился. «Если не начала вспоминать». Он подошёл к столу. Записка. Значит, Гермиона вернулась, иначе зачем бы Кендре так писать. Рядом лежала карта, на которой фломастером был выделен маршрут. Рон развернул её и проследил от точки А до точки Б. Последняя стояла просто посреди леса. Леса в Уилтшире. Блятьблятьблять Может это быть совпадением? «Сука!» Надо срочно найти Гермиону. Найти и вернуть над ней контроль. Рон смял в руке карту и трансгрессировал. *** Они стояли в узком проходе между двумя домами, буквально в десяти метрах от её дома. Драко всё ещё обнимал девушку. Гермиона тяжело дышала, из глаз лились слёзы. Она не знала, что это, но по ощущениям, хотя они продлились считанные секунды, было похоже на сдавливание всего её тела в металлической трубе. Голова раскалывалась, она не могла надышаться влажным вечерним лондонским воздухом. Единственным, что сейчас связывало её с реальностью, был запах. Он окружал её. Запах мокрой сосны и дождя, исходивший от Малфоя, был приятным и успокаивающим, как и его руки, обнимающие её, пожалуй, слегка нервно. Прошло несколько минут, прежде чем Гермиона подняла глаза. Драко сделал шаг назад. «Жаль». – Что это было? – прохрипела она. Голос дрожал. – Трансгрессия. Один из видов… – …транспорта. Ты говорил. Там был Рон. Что ты увидел после меня? – голос постепенно возвращался, но голова ещё болела. Гермиона поморщилась.  – Он собирался войти, я не мог этого допустить. Ему рано узнавать о моём присутствии в твоей жизни. – Войти? Но..., – Гермиона помолчала. – Заклинание. То, что ты использовал в деревне? Аломорте или что-то вроде. Ясно. И что дальше? – Дальше мы возвращаемся туда, ты собираешь вещи и переезжаешь ко мне. – Я не… – Блять, Грейнджер! Я тут пытаюсь спасти остатки твоей жизни. Можешь ты просто заткнуться и помочь мне? – горящие ледяные глаза уставились на неё. Гермиона отвела взгляд. – А вдруг это не Рон? – шёпот. Малфой вдруг шагнул к ней и толкнул к стене. Перерезав ей пути отхода своими руками, находящимися возле плеч девушки, он прошипел: – Ты идиотка? Так любишь этого рыжего ублюдка, что готова не замечать очевидное? – он был в ярости. – Знаешь, что, – также резко отходя в сторону, произнёс он. – Валяй. Возвращайся к нему. Плевать, найду другой выход, нежели носиться с пускающей слюни от Вислого грязнокровкой. Чё стоишь? Вали! Гермиона успела подумать «Грязнокровка?», и тут на неё обрушилось очередное воспоминание. Два мальчика в мантиях, и теперь оба знакомы ей. Рон и Драко. Лицо Малфоя скривилось, он смотрит на неё с нескрываемым презрением. «Твоего мнения никто не спрашивал, поганая грязнокровка!». Она чувствует боль, обиду и подступающие слёзы. И тут Рон, стоящий рядом, поднимает палочку: «Ты заплатишь за это, Малфой… Ешь слизней!» Очевидно, она упала. Голова болит, руки чувствуют холодный асфальт. Вдруг её потянули наверх. – Что за припадок, Грейнджер? – Малфой. Недоумённо смотрит на неё. Ждёт ответ. Как обычно. Это был он. Только ребенок, лет 12-13, наверно. И он ненавидел её. Это она ощутила в полной мере. Стоял там с зализанными волосами, в зелёной мантии и смотрел на неё как на врага. – Почему? – она не заметила, что произнесла это вслух. – Ты о чём? – Я вспомнила. Ты уже говорил это слово. Грязнокровка. И смотрел на меня, как на врага. А Рон помог. Малфой настороженно смотрел на неё. «Блять». Это грёбаное слово вечно приносит ему неприятности. Он даже не заметил, как произнёс его, и сейчас чувствовал неловкость. После войны взгляды Драко изменились. Он перестал быть настолько радикальным, смирился с существованием таких, как она, в своём мире. Просто старался не заострять на них внимание, как будто их нет. Не хотел тратить жизнь на эту бессмысленную борьбу. Они его не касаются, вот и всё. И тут в его жизнь врывается Грейнджер, и вместе с ней шанс избавиться от источника всех проблем. «Иронично». Он не хотел ни обижать её, ни унижать. Она нужна ему, да и уже достаточно натерпелась. И вот те раз. – Воспоминания всегда приходят с болью? – Почему, Малфой? – голос повысился. – Уточни вопрос.  – Почему сейчас ты помогаешь, если раньше я кожей ощущала твою ненависть ко мне? – Обстоятельства изменились. И я не ненавижу тебя… – он запнулся. – Сейчас. Гермиона пыталась собраться с мыслями. Мало того, что голова всё ещё болела, так ещё и новая информация обескураживала. Выходит, не Рон её враг, а Малфой. Рон защищал её. – Он сказал: «Ешь слизней». Малфой усмехнулся. – Да, но ел их сам. – Что значит это слово? – Гермиона выжидающе уставилась на Драко. – Оскорбительное прозвище маглорождённого волшебника, – равнодушный тон. – Я не горжусь этим, но так было. Просто смирись. – Типа грязная кровь, потому что родители не маги, так? А твоя кровь «чистая»? – Да. – Это какая-то разновидность расизма в вашем мире? – В нашем мире. Я не знаю, что такое расизм. – Это совокупность идеологических воззрений, основанная на представлении, что человечество… – Мне неинтересно, Грейнджер, – скучающе перебил Драко. – Всё, что я хочу донести: прошлое не изменить, моя давняя ненависть к тебе не делает нас врагами сейчас, как и ваша старая дружба с Роном не делает его хорошим априори. Это звучало разумно. Но ей было так обидно тогда. И сейчас она словно снова почувствовала себя слабой незащищённой девочкой. «Он даже не извинился!» Слёзы снова начали подступать к глазам, но Гермиона подавила это желание и задрала подбородок. – Пошли, я хочу чай. Если Рон там, сразу всё и обсудим. *** Кендра зашла домой и с удивлением обнаружила в квартире только куртку и ключи Гермионы. А где хозяйка этих вещей? Записку явно трогали, а чайник был полный, но холодный, как будто его наполнили водой, донесли до плиты, но газ так и не включили. «Странно!» Может, она в своей комнате? Подойдя к двери её спальни, Кендра услышала хлопок и обернулась. Около входной двери стояла её соседка в обнимку с каким-то невероятным красавцем. «Наверно, хлопнула дверь». Она улыбнулась и пошла ва-банк: – Мистер Малфой, полагаю, – девушка широко улыбнулась и протянула Драко руку. Он отошёл от Гермионы. «Боги, какой красивый парень!» Вообще она предпочитала тёмненьких – противоположности вместе смотрятся красиво, но от этого блондина исходила такая сила! Его можно было сравнить с вершиной Эвереста: завораживающее зрелище и ощущение постоянной угрозы жизни. По крайней мере, так она себе представляла чувства альпинистов, добравшихся дотуда. – Полагаете правильно, Кендра, – сухое крепкое рукопожатие и неправильная мысль «Может, отбить его у соседки?» Ей стало стыдно. Гермиона выглядела болезненно. Она заметила восторг в глазах соседки («Оно и понятно»), но сейчас ей было плевать. Трансгрессия усилила головную боль от видения. Да и мысли метались, будто раздирая черепную коробку изнутри. Малфой друг? Рон враг? Что делать дальше? – Я хочу чай, – пробурчала она и медленно двинулась на кухню. Кендра сделала в сторону Малфоя жест («Присаживайтесь») и прошла на кухню к Гермионе. – Что случилось в Уилтшире? – Я нашла Малфоя. – Это я поняла, а что с видениями? – Это сложно объяснить, Кендра, но я, наверно, съеду ненадолго. Мне нужно прийти в себя. – К нему? – «Какая проницательная!» – Да. – Почему? А работа? – Кендра силой развернула соседку к себе и внимательно посмотрела ей в глаза. – Я не верю, что всё нормально. Если этот Малфой маньяк, подними одну бровь, и я вышвырну его из твоей жизни. Гермиона благодарно улыбнулась. Какое счастье, что у неё есть Кендра! Она помедлила с ответом. – А что, если маньяк – это Рон? – тихо сказала она, серьёзно глядя Кендре в глаза. Соседка приоткрыла рот от удивления. – Я бы не удивилась, – тщательно подбирая слова, произнесла Кендра. Пауза. – Тебе нужно уехать из-за него, из-за Рона? – Да. И ради себя. – Нам не обязательно продолжать здесь жить. Мы можем переехать, и Рон нас не найдёт. Вместе. – Он найдет. Не могу объяснить. И мне придется кинуть тебя на амбразуру, потому что Рон будет меня искать. – Ты чертовки права, – раздался голос сзади. – И поэтому… Обливиэйт!