Erased/Стёртая

«Отдай сумку и стой на месте». Рука вытягивается. Рон достаёт её палочку, вертит в руках и засовывает в свой карман. – Мерлин, а ведь всё могло получиться, – медленно произносит Рон, обходя её и обнимая сзади. – Гермиона… Она чувствует горячее дыхание на плече. Ей легко, ведь можно ничего не решать. Какое-то состояние эйфории охватывает всё тело, но двинуться с места невозможно. Рон целует её в плечо, втягивая носом воздух. В голове никаких мыслей. Рон начинает покачиваться вместе с ней из сторону в сторону, проводя руками по её телу. Гермиона просто стоит, как большая кукла, пока он вгрызается в шею, оставляя влажные следы, и гладит ключицы. Она чувствует, как он вжимается в неё сзади, но это не беспокоит её. – Знаешь, я действительно хотел начать всё сначала. Ты стала такой сексуальной, особенно сегодня. Я не хотел причинять тебе боль, видит Мерлин. И сейчас не хочу, но этот танец… Твою мать! Опять с Малфоем! – его рука сжала её плечо. – Зачем? Ты же… просто вынуждаешь меня, Гермиона. Иди в спальню. Она не ответила. Его речь текла мимо её ушей. Тело послушно следовало туда, куда Рон её направил. Как прекрасно, когда ни до чего нет дела. Гермиона чувствовала блаженство. «О чём я вообще раньше переживала?» Они дошли до спальни. Рон встал перед ней, осматривая девушку с головы до ног. Провёл рукой по корсету. – Выглядишь как шлюха. Хотел сказать сразу, но сейчас это даже кстати, – он усмехнулся. – Я соскучился по тебе, Герми. После твоего исчезновения места себе не находил. Почему ты пошла к Малфою? Чёрт! Сыворотка дома… Он всё же порылся в карманах. – Может, завтра. Я ведь могу и не оставлять тебе воспоминание о сегодняшней ночи. Ты проснёшься завтра и снова будешь собой. А я смогу каждую ночь тебя безнаказанно трахать… Пустой взгляд. Рон погладил её по щеке и отошёл к шкафу. Открыв его, он минуту изучал содержимое, пока не достал зелёную сорочку, которую ей подарила Кендра. – У тебя появилась любовь к зелёному? Ах, да… Слизеринец, разумеется, повлиял на твои вкусы… Он швырнул сорочку ей в лицо, и она, соскользнув по щекам, упала к ногам. Рон снова осмотрел её с головы до ног. Он чувствовал жгучее желание наброситься на неё, овладеть в разных позах, как раньше, гладить её тело, целовать. Рон не хотел быть жестоким, наказывать её или бить. Правда, зелёные шмотки неприятно напомнили о Малфое, будь он проклят. Но нет, они должны испытать радость близости вместе. Конечно, Империус всё портил, но он устал ждать. Пусть так, хрен с ним. Потом он сотрёт эту ночь, а завтра появится на её пороге, как джентльмен. – Раздевайся. Оставь корсет. Гермиона послушно начала снимать одежду. Расстёгивая туфли, она зацепилась за ремешок, и он полоснул её по коже. Выступила капля крови. Гермиона недоумённо уставилась на неё. «Боль. Кровь». Ассоциативный ряд продолжился помимо её воли, и она вздрогнула. «Рон». Её глаза испуганно расширились, но руки продолжили раздеваться. «Блять!» Мысли метались в голове. Твоюматьтвоюматьтвоюмать Оставшись в танга под цвет платья, она снова надела корсет, уже на голое тело, и остановилась посреди комнаты. Внутри же Гермиона пыталась вернуть себе власть. На тренировках с Малфоем ей в среднем нужно было 15-20 минут, чтобы побороть Империус. Сколько уже она под ним? Похоже, недолго. Рон подошёл к ней и провёл руками по обнажённой коже. Гермиона старалась ничем не выдать себя, чтобы не сделать хуже. Вперив в него максимально равнодушный взгляд, она мысленно искала выход. Очевидно, что он не должен узнать, что она пришла в себя. Нужно как-то вырубить его и уйти. С другой стороны, вот они – доказательства, которых она так ждала. Не стоит ли продлить это? И что делать? – Ты стала такой красивой, Герми…, – Рон коснулся её живота, а потом притянул к себе, крепко прижав к груди.  – Я не хочу тебя обижать. Ты, наверно, не поверишь, но это так. Ну, спала ты с Малфоем на выпускном. Это было давно. Он потёрся щекой о её макушку, гладя руками спину. Гермиона чувствовала себя телом на продажу. Что-то подобное показывали в фильмах: накаченную наркотиками девушку выставляли перед богачами, чтобы те могли её купить. Рон всё ещё был в костюме, жёсткая ткань тёрла нежную кожу. А она – в нижнем белье. Абсолютное неравенство. Полная уязвимость. – Пошли в кровать, – он потянул девушку на себя. «Нет! Мерлин, только не это!» Гермиона послушно сделала несколько шагов. Рон снял пиджак и, бросив его на пол, в рубашке лёг на спину, показав руками на свои бёдра. Девушка уселась сверху. Его руки прошлись по ягодицам и остановились на талии. Гермиона не двигалась. – Раздень меня. Руки потянулись к ремню на брюках, но она остановила их и начала с рубашки. «Да!» Этот рубеж пройден. По опыту на тренировках с Малфоем она знала, что первое неподчинение самое сложное, дальше трудностей будет меньше. Расстегивая дрожащими пальцами его рубашку, она думала о том, что сейчас важно продумать план побега. Для этого нужна палочка, которая так удачно лежит у него в кармане брюк. Будто прочитав её мысли, Рон вытащил мешающий предмет и, потянувшись, положил на прикроватную тумбочку. Расстояние до неё значительно увеличилось. «Он физически сильнее меня. Надо подобраться ближе, не вызывая подозрений». Гермиона стянула с него брюки и, аккуратно сложив, повесила на спинку стула. «Может, ударить им?» – Иди ко мне. Она снова уселась сверху, уже чувствуя его набухший член через ткань танга. Наверно, паника отразилась в её глазах, потому что Рон неожиданно напрягся и сел, всматриваясь в её лицо. – Расцарапай себе щёку. Молча. «Что?» Гермиона усилием воли заставила пальцы не дрожать. Она подняла руку и впилась ногтями в свою кожу. Всё, что сейчас поддерживало её, это мысль о том, что будет в разы хуже, если он узнает. К счастью, если это так можно назвать, ногти были длинные. Кровь стекала на шею, боль распространялась по телу импульсами, но Гермиона не давала себе отступить. – Хватит. Рон провёл пальцами по разодранной щеке, размазывая кровь по её губам, а потом поцеловал. Металлический вкус скрыл запах его губ, чему Гермиона была рада. «Лучше кровь». Он прижимал её к себе страстно, крепко. Его руки скользили по волосам, шее, спине, опускаясь ниже, тиская, сжимая до боли. Гермиона отвечала на поцелуй, но его не трогала. Само прикосновение его голой кожи вызывало тошноту. Она и забыла, насколько противна ей эта до боли знакомая рыхлая белизна с выделяющимися рыжими пятнами. – Обними меня. Гермиона…, – выдохнул он, целуя её шею. Она опустила взгляд вниз, и вид нескольких рыжих торчащих волосков на его спине вызвал неконтролируемую реакцию: её передёрнуло от отвращения. Тут же Рон перевернул девушку и, прижав своим весом к кровати, сдавил шею. – Так и знал, – яростно прошипел он ей в лицо. – Ты всегда была талантлива, Герми. Она молчала, глядя в налитые злостью глаза своего лучшего школьного друга. Они лежали на середине кровати, что уже ближе к тумбочке, но Гермиона не видела, где его палочка. Как-то эта информация исчезла из памяти. Рон давил на шею, но не сильно: явно не попытка придушить её. Тем не менее волны страха проносились по телу. Его тело нависало над ней, он вжимался членом в промежность. Гермиона затаилась, мысленно выискивая наилучшие пути освобождения. – А ты – нет, – его хватка усилилась. Она дёрнулась, поднимая подбородок выше. – Зачем ты вернулась, Герми? – нежно спросил он. – Нужны новые воспоминания? Соскучилась по нашим ролевым играм? Гермиона молчала. – О, надеешься посадить меня за то, что сделал с тобой? Не хочу тебя расстраивать, но всё уничтожено. Твоё решение вернуться сыграло мне на руку. Кингсли поверил, что всё в прошлом. Я ведь и правда хотел возобновить отношения. Сделать в этот раз всё, как надо. Но ты…, – он угрожающе приблизил лицо. Гермиона с ненавистью смотрела в ответ. – И что дальше будешь делать? Я могу оттрахать тебя и наложить Обливиэйт, а могу просто придушить после, избавиться от тела и показушно страдать пару месяцев. Могу сделать тебя снова своей игрушкой, но это уже скучно. Могу практиковать на тебе Круциатус или экспериментировать с зельями. Ты в моей власти, Гермиона. (Он обвёл глазами её лицо.) В любом случае, для начала секс. Можно, конечно, заставить тебя слушаться, но, возможно, больше удовольствия я получу, если ты будешь осознанно страдать…, – Рон сделал пару движений, вжимая пах в неё. Гермиона резко ударила его руками по ушам с двух сторон, он отпустил её горло. Она перекатилась на живот и потянулась к палочке. Но Рон тут же потянул её тело на себя. Ей не хватило пары сантиметров. Его рука прошлась по её спине, оставляя царапины от ногтей. Гермиона перевернулась и со всей силы ударила его ногой в живот, промазав мимо паха, куда целилась изначально. Вскочив на ноги, она метнулась к тумбочке, но Рон успел схватить её за волосы. Почувствовав резкую боль в голове, Гермиона по инерции начала заваливаться назад, практически упав на него. Рон перехватил её за талию. Девушка начала брыкаться ногами, но, быстро поняв, что это бесполезно, ударила ногой в правое колено. Рон ослабил хватку, и Гермиона попыталась вырваться. Не вышло. Он впечатал её в стену, так сильно, что она упала. Голову пронзила вспышка боли, на мгновение она была дезориентирована, и Рон этим воспользовался. Подняв девушку, как тряпичную куклу, Рон прижал её к стене, сильно сжав руками её шею. Он явно находился в состоянии аффекта. На Гермиону нахлынул страх, реальная паника: не хватало воздуха. Задыхаясь, она всё же вытянула на поверхность какое-то воспоминание давно просмотренного фильма. Сложив ладони лодочкой, она просунула их между его руками и, схватившись за рыжую голову, надавила на глаза. Рон взвыл. Гермиона подалась вперёд, давя своим весом, пока не вынудила его сделать пару шагов назад. Откинув его от себя, она метнулась к тумбочке и, схватив палочку, трансгрессировала. *** Драко, вернувшись домой, испытывал беспокойство, хотя видимых причин не было. Он уже смирился с выбором Грейнджер, хоть и считал это идиотской идеей. Как отговорить умнейшую ведьму столетия не тупить, он не знал. И это раздражало. Нестись сломя голову и спасать её силой? Драко не считал это разумным. Каждый отвечает за себя. Он предложил ей убежище и надеялся, что, если ситуация выйдет из-под контроля, она воспользуется этим. Их танец хоть и привлёк достаточно внимания, но реакции Рона не последовало. Похоже, Гермиона ожидала, что он грубо схватит её за руку и потащит куда-то – в сторону выхода, например, но вечер закончился спокойно. Правда, не для него. Нарцисса забросала его вопросами по поводу Грейнджер. К счастью, сейчас она умолкла, и они просто читали в гостиной. Асти уже ушла спать. Время шло к полуночи. Драко тоже поднялся. – Лёжа дочитаю. – Драко, побереги шею, – автоматически откликнулась Нарцисса. Малфой дошёл до двери и уже взялся за ручку, когда посреди комнаты с громким хлопком появилась Гермиона. Выглядела она ужасно. В том же корсете, что была на выставке, половина лица в крови, волосы растрёпаны, частично прилипли к щекам. Босиком. Дрожащая рука сжимает палочку. Драко метнулся к ней, потому что было ощущение, что сейчас она свалится в обморок. Нарцисса тоже поднялась. – Гермиона, – прошептал он, беря её за плечи. Она медленно подняла голову и, столкнувшись с серыми глазами, выпрямилась. Драко внимательно наблюдал за ней. В карих глазах что-то зажглось. Гермиона хрипло произнесла: – Драко, можно… Голос не слушался. Она покашляла и боковым зрением заметила Нарциссу. С аристократическим видом, совершенно не соответствующим её одеянию, Гермиона слегка развернулась: – Добрый вечер, миссис Малфой. Прошу прощения за столь поздний визит. Могу я одолжить у вас плащ или пальто, пожалуйста? Драко ничего не понимал. Ему хотелось схватить её и унести в комнату, а там отмыть и долго допрашивать, в какие проблемы она снова вляпалась. Нарцисса подошла ближе, вглядываясь в окровавленное лицо девушки, а потом переводя взгляд на взволнованного сына. – Я принесу вещи. Драко, нужно обработать раны. Он кивнул. Нарцисса вышла. Малфой обеспокоенно посмотрел на девушку. – Пошли, тебе надо присесть. – Нет, – Гермиона сделала неуловимое движение назад. Его это задело. – Тебе надо умыться, обработать раны и лечь. – Мне надо в Министерство. Драко изумлённо посмотрел на неё, потом обвёл взглядом с головы до ног, и его озарило. – Ты… – Да. И мне нельзя мыться сейчас. Я выгляжу как жертва? – Гермиона уставилась на него одновременно решительным и умоляющим взглядом. Он медленно кивнул и разжал свои руки. Всё понятно. Это не его битва. И Драко от всей души желал ей победы. Иногда всё, что ты можешь сделать, – это дать передышку, убежище, может, объятья, которые дадут силы сражающемуся идти дальше. По факту, его волновал только один вопрос, который он пока не мог задать. Отчасти потому, что сейчас ей не до этого. Но основной причиной был страх услышать ответ. Вошла Нарцисса, неся с собой ворох вещей. Разумеется, простых там не было. Не в силах копаться окровавленными руками в дорогих вещах, она посмотрела на Драко. Он выбрал самый непритязательный вариант – серый плащ с изумрудным бархатным поясом – и накинул на её плечи. Гермиона продела руки, затянула пояс и нервно сжала палочку. – Спасибо. Я верну… после химчистки. Нарцисса высокомерно кивнула. Гермиона посмотрела на Драко. – Я с тобой, – он сделал шаг вперёд. – Я сама. Ей было страшно. Хотелось остаться здесь, никуда не ходить, особенно в таком виде. Но какой у неё выбор? Ожидает ли Рон, что она пойдёт сразу? Или ищет её, думая, что она забилась в угол от страха? Она распрямила плечи. «Хер ему!» Уже перед самой трансгрессией она услышала голос: – Возвращайся. *** У дежурного отвисла челюсть, когда Гермиона вышла из камина в такой поздний час. – Добрый вечер, мисс. Всё закрыто. Не могли бы вы… – Меня зовут Гермиона Грейнджер. Мне нужен любой сотрудник, лучше мракоборец или кто-то из Ордена Феникса, приближенный к министру, кроме Уизли. В идеале, женщина. – Никого нет, – растерянно произнес бедный парень, никак не ожидая такого напора. – Так вызовите! Вы же знаете, кто я, – отрезала Гермиона. – У вас кровь, мисс…, – парень попытался возразить, но осёкся. – Я попробую.   Гестия Джонс быстро откликнулась на призыв малознакомого сотрудника, возможно, потому что не спала, когда присланный Патронус сообщил об окровавленной героине войны. Она проводила Гермиону в ближайший кабинет, мягко придерживая за плечи напряжённую, как струна, девушку. Закрыв дверь, она повернулась и показала на два стула. – Давайте присядем, мисс Грейнджер. Гермиона покачала головой. Она боялась, что начнёт нервно отстукивать ногой, если сядет. Внутри всё дрожало. Гермиона облокотилась о стену, отчаянно смотря на высокую серьёзную женщину, чьи растрёпанные чёрные волосы указывали на то, что её подняли с кровати. – Нужна ли вам медицинская помощь сразу или сначала вы хотите поговорить? – Гестия подозревала, что дело серьёзное. Девушку практически трясло, хотя вида она не подавала. Ощущение вибрации буквально сотрясало воздух между ними. А, может, в ней говорит опыт? – Я хочу заявить о нападении, об использовании на мне Империуса, о попытке изнасилования. – Кого вы обвиняете? – Рональда Уизли. Процедура длилась недолго. Гермиона подробно рассказала о произошедшем, Гестия зафиксировала повреждения. Вызванный колдомедик забрал образцы. Ей выделили комнату в Министерстве, где она умылась и переоделась. Смотреть на себя в зеркало было страшно. Три полоски на щеке, которые решено было пока оставить, не имели никакого эффекта по сравнению с затравленным взглядом, наигранно выражавшим уверенность. Разглядывая себя, она пыталась увидеть облегчение, но его не было. Мысли то и дело возвращались к произошедшему. Что, если бы она не очнулась от Империуса? Что, если бы не смогла сбежать? Что, если и это дело смогут замять? Что, если… Гермиона сжала голову руками и тут же отдёрнула, вспомнив, как давила на его глаза. «Какое мерзкое ощущение». Она заходила по небольшой комнатке, чувствуя себя в ловушке. А вдруг это заговор Министерства? В безопасности ли она здесь? В коридоре послышались шаги. «Рон?!» Гермиона схватила палочку и присела за кровать, напряжённо уставившись на дверь. Шаги приближались. Сердце стучало в горле. Рука сжала палочку. Всё тело болезненно застыло. Шаги начали отдаляться. «Я с ума схожу». Гермиона, как затравленный зверёк, встала из-за кровати. Руке было больно. Она опустила взгляд. Палочка. «Что он сказал?» *** Драко лежал без сна. «Надо было с ней идти. Похрен, что она там хотела». Сколько прошло с её ухода? Час, наверно. Нарцисса завалила его вопросами, но отвечать он не стал. Ушёл в комнату. Читать тоже уже не вышло. Что с ней сделал этот ублюдок? Вид у Грейнджер был плачевный, даже не внешне. И в этом обморочном состоянии она отправилась в Министерство. Тупая идиотка! Добилась-таки, чего хотела, и какой ценой? Ухо уловило движение в коридоре. Драко привстал на локтях. Сейчас в доме столько народа, что это может быть кто угодно. Ручка его двери повернулась. Увидев вошедшего, он выдохнул и полноценно сел. – Привет, – шёпотом сказала Гермиона. Мягкие жёлтые отблески ложились на её уже чистое лицо, подсвечивая полосы на щеке. Футболка и шорты, очевидно, выделенные в Министерстве. Какие-то больничные тапки из дешёвой ткани. Рука судорожно сжимает палочку. «Она здесь. Как хорошо!» Гермиона подошла ближе, села сбоку по-турецки, лицом к нему и уткнулась лбом в плечо. – Победила? – Надеюсь. Они замолчали. Гермиона, закрыв глаза, просто вдыхала знакомый запах, чувствуя, как тело расслабляется. Драко не двигался, боясь спугнуть это странную иллюзию близости. Гора с плеч рухнула, когда она вошла. Когда он успел так привязаться? Как теперь задержать её здесь? Гермиона наконец подняла голову. – Что произошло? – Драко повернул к ней голову. Она провела взглядом по его губам. Говорить не хотелось. Рядом с ним прошлое отступало, и сейчас было всё равно. Какой идиотизм, но ночь всегда накладывает свою магию на происходящее, и казалось, что так и должно быть. Она и он. И всё. Гермиона провела пальцами по его руке. Мышцы напряглись. Она улыбнулась. «Вечно он как дикий зверь». Мысль была такая уютная и привычная, будто они знакомы вечно, будто близки. – Я знаю, что великолепен и это отвлекает любую особь женского пола, Грейнджер, но был задан вопрос, – мягкий тон. «Он щадит меня». – Наш танец сработал. Он наложил Империус. Я скинула заклинание. Мы подрались. Я смогла схватить палочку и трансгрессировать. Гермиона произнесла эти сухие факты, не почувствовав ничего. – Он… что он успел сделать? Драко замер. Вот вопрос, ответ на который он и хотел, и не хотел получить. «Ответ Шрёдингера, блять!» Гермиона быстро взглянула на него. Выражение лица Малфоя было странным, похоже, ничего подобного на нём она никогда не видела. Какая-то смесь отчаяния, ярости и уязвимости. И что-то ещё. – Пара ударов, царапина на спине, бросок в стену. Ничего, что я бы ещё не проходила, – осторожно сказала она. Драко выдохнул и тут же устыдился этой неправильной мысли: «Ничего страшного». Нельзя так думать, когда девушку бьют, но он боялся худшего. Малфой даже не заметил, как сжались кулаки. Гермиона, внимательно наблюдавшая за ним, мягко сказала: – Скажешь, что я тупая идиотка? Или сегодня будет что-то новое? – Пока не решил. Иллюзия близости начала разрушаться. Драко размышлял о том, каким жалким нужно быть, чтобы не защитить дорогого тебе человека. Он позволил ей пойти на такое, сидя в тёплом доме и рассуждая о свободе выбора. Пока она фактически боролась за свою жизнь! Гермиона нервно поправила шорты и встала. – Я пойду. Мне выделили комнату в Министерстве, не такую удобную, как твоя старая тюрьма, но жаловаться не буду, – она улыбнулась и потянулась за палочкой, лежащей на кровати. Драко перехватил её руку. Гермиона посмотрела в его глаза. Сердце замерло. – Останься, – серебро в глазах переливалось в отблесках камина. – На всякий случай. «Зачем?» Вопрос вертелся на языке. Так обычно спрашивают правильные героини в фильмах или сериалах, хотя все всё понимают. Наверно, это уже вложено в мозг каждой девушки пропагандой из телевизора, но Гермиона промолчала. «Какая глупость». Она хотела остаться. Рядом с ним было так тепло, и мысли текли плавно и спокойно. Гермиона кивнула. Драко не имел в виду ничего такого, просто хотел, чтобы она была в безопасности и под присмотром. Хотя бы сейчас. Рядом с ним. Стоит её отпустить, как она обязательно ввязывается в очередную глупость и генерирует абсолютно «гениальные» идеи! Скинув тапки, Гермиона осторожно легла с краю, спиной к нему. Драко развалился где-то за спиной. Время было позднее, она действительно устала и хотела спать. Внутри была пустота, как будто анестезию вкололи. «Надо поспать. Сон решает все проблемы». Гермиона зарылась носом в одеяло и уснула. К сожалению, старая мудрость не сработала. Во сне она снова переживала сегодняшний день: то своими глазами, то глазами Рона, то глазами стороннего наблюдателя. От этой мешанины тошнило. В какой-то момент концовка изменилась. Она пыталась вырваться из огромных и мерзких рук Рона, но он тянул её на себя. Слишком сильно. Она цеплялась за кровать, ломая ногти, чувствуя, что проигрывает. Просила отпустить её. Откуда-то сбоку доносился голос Гестии Джонс, в котором звучало нравоучение: – Не надо было дерзить, Гермиона. Ты слишком зазналась. Сейчас мы покажем тебе твоё место. И она просит. Умоляет помочь. Защитить от монстра за спиной. Но Гестия дьявольски хохочет. Гермиона поворачивает голову и видит, как огромный, как большая тряпичная кукла, Рон с безумными глазами достаёт из-за спины палочку и направляет на неё. – Нет! Нет, нет, нет… – Гермиона. – Нет, не снова! – Гермиона! Руки. Её держат руки. Это Рон! Он нашёл её. Сейчас она снова потеряет себя! Гермиона металась по кровати, пару раз довольно болезненно задев его по лицу. Сначала Драко ничего не понял, что вполне логично, если тебя будят ударом ладони в ухо. Потом услышал умоляющий шёпот. Гермиона не кричала, и это пугало даже сильнее. Как в каком-то фильме ужасов, где герой разговаривает с демоном, которого никто не видит, просит отпустить его, не трогать. Он развернул её за плечи и потряс. Никакой реакции. Только монотонный умоляющий шёпот и дрожь всего тела. – Проснись, чёрт тебя подери! Гермиона! Он сильно встряхнул её за плечи. Гермиона резко распахнула глаза. В них он увидел панику и отчаяние – отголоски сна. И дезориентацию. Она испуганно смотрела на него, явно не понимая, где находится. – Всё в порядке. Ты в безопасности. Гермиона, всё хорошо. У тебя был плохой сон. Гермиона пыталась вернуться в реальность, но страх, сидящий внутри, сдавливал горло. «Соберись. Соберись!» Тело дрожало в попытке согреться, хотя тёплые руки Малфоя лежали на плечах. Она чувствовала панику внутри. Хотелось куда-то бежать, прятаться, как-то избавиться от этого мерзкого ощущения, но остатки разума в голове напоминали, что так это не работает. От себя никуда не деться. – Пять: подушка, одеяло, Драко, рука, простынь, – прошептала она. Драко непонимающе уставился на съёжившуюся девушку: – Что? – 4: его руки на плечах, шершавая простынь… страх, – слёзы хлынули из глаз. – Не могу. Чёрт! Чёрт!! Он притянул её к себе, обхватив руками. Гермиона уткнулась в ткань футболки, не в силах перестать рыдать. Слёзы шли откуда-то изнутри, она изгоняла их из себя, как что-то чужеродное. Как в хоррорах про экзорцизм, где главная героиня изрыгает из себя демона. Малфой что-то бормотал сверху, но слова не цеплялись за разум. Его голос успокаивал. Так в объятьях они и уснули.   Малфой проснулся от того, что левая рука затекла. Он попытался подвигать ею, но не вышло. Что-то придавливало сверху. Он повернул голову. «Ах да». Голова Грейнджер лежала на его плече. Под глазами всё ещё были видны еле заметные, засохшие полоски от слёз. Он аккуратно повернулся на бок и правой рукой поправил ей волосы, спадающие на глаза. Задержавшись у лица, Драко мягко, кончиками пальцев, провёл по её щеке. Солнечные лучи запутывались в каштановых волосах, подсвечивая рыжину. Она спала, но вид был несчастный. «Ещё бы, день вчера был тяжёлый». Вспоминать о нём не хотелось, хотя по-хорошему следовало бы. Помимо всего, что произошло с Грейнджер, было ещё открытие, касающееся его. Драко не склонен был закрывать глаза на очевидное. Смысл? Хотя, наверно, нужно было понять это раньше. Эта ширма жалости и адекватного человеческого отношения к пострадавшим, которую он так усердно выстраивал в своём воображении, состоит из говна и палок. Всё неправда. Если подставить на место Грейнджер любого другого, его действия отличались бы. Может, не радикально, но довольно ощутимо. «Она мне нравится». Словно прочитав его мысли, Гермиона открыла глаза и улыбнулась. *** Артур в отличном настроении утром вошёл в Министерство. День предстоял тяжёлый: нужно было разобраться с заколдованными часами в Брикстоне – они сжирали запястья своих владельцев – и с игрой «Угадай наощупь», не дающей игроку высунуть руку обратно. Но он любил свою работу. Плевать, как другие к ней относятся. Когда Артур увидел Гестию Джонс у своего кабинете, то решил, что она пришла на подмогу. В конце концов, часы нужно было найти быстро, пока они ещё кого-то не покалечили. – Доброе утро, Гестия! Какой прекрасный день сегодня: погода явно не для того, чтобы в помещении сидеть… К концу фразы он всё же заметил её выражение лица: смесь неловкости и решительности. – Артур, у меня плохие новости. Где сейчас Рональд? – Рон? Не знаю, с Гермионой, наверно… Они вчера вместе ушли с выставки. А что случилось? Гестия помолчала, переступила с ноги на ногу, потом вздохнула и произнесла: – Рона обвиняют в нападении, в применении Империуса и в попытке изнасилования. Прости, я не знаю, как сказать это мягче. У Артура вытягивается лицо. «Это какая-то ошибка. Или…» И с губ срывается единственный вопрос, который вспышкой возникает в голове: – Кто?