Сомнения.

Дышится легко и приятно – в воздухе стоит свежесть и аромат всё того же любимого мной одеколона. По скрытому за плотной занавеской стеклу окна тихо постукивает дождь, будто бы просится в дом, а где-то далеко слышатся шум ветра и глуховатые переливы грома, медной посудой клокочущего там, за прозрачной преградой, куда громче. Обычно мне нравится смотреть на грозу и ловить внимательным глазом мельчайшие молнии, делящие рыдающее небо на сотни мелких осколков. Красиво, строго и величественно как-то по-своему. Но именно в это время мне думалось вовсе не о капризах природы… А сейчас и того больше. Так уютно лежу, что даже не хочется шевелиться, хоть с меня уже всячески сползло одеяло, и кожа под задравшейся майкой слегка мёрзнет. Я вздрагиваю, а по мне слегка щекотно бегают мурашки. Чувствую, что раннее утро, но нет смысла подниматься сейчас, да и даже мне в пасмурный день хочется полежать подольше… Значит, следует всё-таки потянуться за сползшим одеялом и укутаться в него так, чтоб ещё час-два спокойно поваляться в своё удовольствие. Тем более что маримо, скорее всего, раньше полудня и не пошевелится. Нехотя открыл глаз – Зоро спит лицом в подушку, отвернувшись от меня. Руки под собой, а спина прикрыта одеялом только до лопаток. Посапывает… Только что расклеенный глаз захлопывается вновь, а я животом чую, как по коже пробежался непрошенный сквознячок, поднимающий тонкие светлые волоски дыбом за собой. Едва слышно вздыхаю и поёживаюсь… Может, всё-таки, потерпеть? Мало ли, разбужу только человека-растение… хах… Ладно… на раз… два… Не успел я вздохнуть и всё же дотянуться, что там говорить – заставить себя сдвинуться, до одеяла, как им тут же с тихим шорохом накрыли меня по плечи. Я вздрогнул, но то, что не сплю, выдавать не стал. Стыдно стало, что со мной, как с ребёнком, причём, мне это не было неприятно. Пусть даже всё было уже давно замечено. И даже не пылающие щёки были тому виной. Больше я заснуть не смог. Затаив дыхание, я вслушивался в каждый звук, потеряв счёт медленно тянущемуся времени. Дождь по-прежнему выбивал какой-то триольный ритм по крыше и окну, заглушая стук моего слегка взволнованного сердца. Приятно трепещущее сердечко согрело меня изнутри, делая пространство под одеялом уже не просто тёплым, а обжигающим, заставив меня через некоторое время осторожно высунуться на свежий воздух, робко побаиваясь поймать на себе взгляд уже точно проснувшегося Зоро. Медленно открываю глаза, имитируя пробуждение, сонно потягиваюсь и никого не замечаю рядом. Тьфу, блин. Такой спектакль да мимо… Теперь уже отлёживать бока было неинтересно, ровно так же, как и обращать внимание на плаксивую погоду за плотными шторами. Встал, взъерошив перепутавшиеся волосы, спустился в нижнюю ванную, отметив по дороге, что в доме как-то слишком тихо, но не стал сейчас заострять на этом внимание. Когда вышел, не обнаружил ничего и никого, кроме записки на кухонном столе, оповещающей о том, что Зоро умотал на тренировку, а Перона приписала снизу своим мелким и ровным почерком, что вернётся до полудня. Даже обидно как-то… грустновато… Завтрак для меня был оставлен, как и предоставлена полная свобода действий, но меня понесло на подвиги, от нечего делать. Совершенно по-хамски, иначе и не сказать, я принялся обследовать дом, заглядывая всюду, где был и не был, что доставило мне массу удовольствия. Сразу вспоминается детство, когда сам с собой играешь в шпиона, стараясь выведать что-то и остаться незамеченным. Жаль было только тогда, когда мне попались плотно закрытые двери комнат родителей Зоро и Пероны – спальни и кабинета. Но туда, по правде говоря, я и не стал бы заходить из уважения к старшим… однако заглянуть хотелось… Слегка разочарованно вздохнув, только что подёргав закрытые двери кабинета, я решил подняться наверх и чем-нибудь заняться там. На крайний случай – приготовить чего-нибудь к возвращению Принцессы. И, поднимаясь по лестнице, я как-то случайно обратил внимание на фотографии, о которых уже успел позабыть. Словно что-то было в них такое, способное помочь мне разобраться в чём-то важном, некая подсказка… Возможно, так и есть. И среди всех разноцветных картинок с, улыбающимися или не совсем, лицами, меня привлекла та область, где висели только последние фото, возможно даже этого года. Первая же увиденная фотография изображала Зоро, заботливо ковырявшегося в клумбе. Овальной кадке с зацветающими фиалками.