Маски

...Розалина-Кручка Лоефальтер. Три слова. Три оскомины на зубах. Вероломная искусительница. Ядовитый мотылёк, питающийся кровью. Сколько крови она выпила из народа Инадзумы? Достаточно, чтобы потом разум Сёгун Райден сломался окончательно. Список солдат, чьи жизни отняли Глаза Порчи, сделанные на её фабрике из костного мозга Оробаси. Воспоминания самой Сёгуна Райден, полученные в момент её коллапса, которые всё ещё не могут уложиться в памяти Эи. И... Куникудзуси... нет, Скарамучча, Шестой из предвестников Фатуи. Но... почему? Райден и подумать не могла, что её творение обернётся против неё. Да, Куникудзуси не оправдал её ожиданий. Он был слаб. Нестабилен. Постоянно плакал. Оставить его в павильоне Сяккэи было единственным решением, не подразумевавшим его уничтожения. Видимо, зря. Зря она оставила его там одного, но и держать его при себе было... невозможно. Медитация в Эвтюмии и материнство — два взаимоисключающих пути, да и кто бы о нём заботился? Мико? Вздор. Сёгун Райден? Нелепица. Магу Кэнки? Бред! И вот, единственное верное решение вылилось в целый ворох последствий, включая его причастность к производству и распространению Глаз Порчи среди солдат Ватацуми. Интересно, где он сейчас? Как он поступил с Сердцем Бога, которое Мико отдала ему в обмен на жизнь Итэра? Должно быть, самоизоляция в Эвтюмии была ужасной ошибкой. Сёгун не справилась. Сёгун поддалась искушениям, Сёгун наделала ошибок, которые Эи должна исправить. Сёгун позволила одурачить себя. Райден Эи должна разгрести последствия этих ошибок и сделать так, чтобы они больше не повторялись. Потому что эскапизм — это не выход. Стоя на мосту у ворот Мондштата, Электро Архонт наблюдала за плавающими в озере утками и размышляла. Воспоминания куклы, словно сваленные горой кирпичи, всё так же не хотели выстраиваться в стену, и ни один из них не подходил к другим по форме и размеру. Больше всего ей хотелось вернуться в Инадзуму, но меньше всего — возвращаться в Тенсюкаку, где за каждым поворотом в павильоне ей мерещилась фигура в вульгарном платье с мехами и женский голос, не предвещающий ничего хорошего. Где приходится подавлять желание снять с этого кукольного тела кожу, зудящую от прикосновений этой женщины, и вырвать из груди кукольное сердце Сёгуна Райден, что эту женщину любило. Меньше всего Райден Эи хотелось возвращаться в Тенсюкаку, где всё пропахло Розалиной-Кручкой Лоефальтер, а её образ впитался в артерии Земли. Однако из размышлений её вырвал знакомый голос. — Интересно, кого я имею честь лицезреть? Мою дражайшую матушку или милейшую сестрёнку? — Ку... Куникудзуси? Ему не идёт зелёный, и форма студента Академии Сумеру тоже. Но тем не менее, от своего дурацкого фасона шляпы он так и не отказался — лишь поменял расцветку и добавил недлинную вуаль спереди. — Так кого я имею честь видеть? — Значит, ты больше не с Фатуи? — Эти великовозрастные олухи наломали немало дров, а один из них основательно испортил мне жизнь. Это было второе предательство, которое меня сломало, огромное спасибо Иль Дотторе. — Тогда почему ты здесь? — Эи сложила руки на груди, пытаясь рассмотреть лицо своего творения под полупрозрачной тканью вуали. — Из-за Малой Властительницы Кусанали. В отличие от тебя, матушка, она была добра ко мне, несмотря на все мои... выходки, — Куникудзуси подошёл к парапету моста и устремил взгляд в их отражения в воде. — Она приехала на встречу с Предвестниками, но... Это же Фатуи! Я знаю все их грязные игры изнутри, и более чем уверен, что они задумали очередную... шалость. И то верно. — Но я спрошу лишь одно: почему ты меня оставила? — Я... Эи не могла сказать точно. «Не смогла тебя принять»? «Ты был бы обузой»? «Ты постоянно плакал и раздражал меня»? — Потому что паршивый я создатель, — она развернулась и направилась в сторону мондштатских ворот. А напоследок добавила: — А мать из меня и того хуже. Уже пройдя через ворота, она оглянулась, но сына уже не обнаружила. Тяжко вздохнула, потёрла шею, всё ещё чесавшуюся как раз в том месте, где Райден Сёгун касались губы Розалины-Кручки Лоефальтер.