***
— С Джихуном все в порядке? — это было первое, что спросил Вернон, когда они снова встретились. Сынгван кивнул, консультант попросила у них места и времени, она позволила Джонхану остаться, но он был настойчив, что они должны вернуться в лагерь, чтобы не вызывать подозрений профессора Пака. Итак, Сынгван вернулся к Вернону, стараясь не беспокоить его, Уджи стало немного лучше, и он выздоровеет, как только проснется. Он попытался отвлечься от проблем, хотя они пережили ужасное время, он не хотел показывать это профессору Паку. Консультант уже предупредила их об этом, поэтому им следует быть вдвойне осторожными. Он шёл между деревьями рядом с Верноном, не зная, что сказать, все происходило так быстро, что это сбивало с толку. — Извини, что побеспокоил, — сказал он, глядя в землю. — Это должно было быть весело, но… всегда есть проблемы. — О, не волнуйся. — Простодушно произнес Вернон. — В любом случае быть с тобой приятно. — Даже если это только навлечет на тебя неприятности? — спросил он с легкой улыбкой. — Даже если бы ты притянул метеорит к земле, это было бы приятно, весело, — кивнул Младший. — Мы давно не могли поговорить, поэтому я ценю эти минуты. — Мне очень жаль за это… — За то, что ты предпочел быть с Дино? Я этого не прощу, — усмехнулся Вернон. — Хотя я рад, что вы хорошо ладите. Сынгван кивнул. В те последние дни он проводил с Дино слишком много времени, с тех пор как он осыпал советницу розами… Сынгван на самом деле привыкал к присутствию Младшего. Ему это было даже приятно, но Вернон продолжал вызывать у него небольшой шок в сердце каждый раз, когда он его видел, и дело в том, что парень оставался таким красивым и спокойным, что Сынгван не сомневался, что за ним много кто будет бегать. — Мне тоже приятно быть с тобой. — Он ободряюще пояснил. — Не только с Дино. Вернон с улыбкой посмотрел на него сбоку. — Тогда могу я оставить предлог для поиска красного конверта? Давай проводить время вместе просто для удовольствия. Сынгван нежно улыбнулся и кивнул. Он действительно не возражал делить палатку со своими друзьями, все они были тихими и не привыкли много двигаться, даже находиться там было удобно. Он прошёл мимо Вернона еще несколько минут в тишине, наслаждаясь звуками природы, которые давно не помнил, любя каждый аромат, особенно аромат Вернона. Хотя храмовый аромат все еще сохранялся, он начал приобретать успокаивающий запах дождя. Раньше запах дождя был сигналом бежать и спасаться от дождя, теперь он предпочитал находиться на улице, потому что дождь напоминал ему о Младшем. Каждый раз, когда шел дождь, он вспоминал его и проводил несколько минут, наслаждаясь им. На этот раз, находясь рядом с Верноном, не нужно было воображать, достаточно было просто смотреть в его сторону и впиваться глазами в каждую его деталь. Он так много времени был занят своими проблемами, своими страхами и своими планами, что забыл о том, как сильно ему нравится видеть Вернона. Вернон повернулся, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. — Ах, я уже начал думать, что я тебе больше не интересен, — сказал Вернон со вздохом. — Это было бы позором, но ты все еще мне нравишься. — Нравлюсь? — неловко спросил он. — Да, я говорил тебе это раньше, — Вернон непринужденно взял его за руку. — Я также говорил тебе в прошлом году, что, если ты вернешься, я хочу быть с тобой. Сынгван немного отстранился, его сердце сильно билось. Он не должен слышать это от Несовершеннолетнего, он не должен так себя чувствовать. — Со мной? В каком смысле? Быть вместе, как сейчас? Вернон издал тихий смешок, отрицая это. — Твое сердце такое доброе, Сынгван, — Младший начал ходить. — Поговори с Луной о себе и поговори о Дино, хотя она не дает прямых ответов. Я обнаружил, что ты мне слишком нравишься. Я не боюсь своих чувств, я знаю, что ты мне нравишься, и скрывать это было бы абсурдно. Я хочу быть с тобой, как бы то ни было, я просто хочу оставаться рядом. Сынгван улыбнулся немного более облегченно или немного более смущенно. Разгадать Вернона казалось простым делом, но то, что он имел в виду, никогда не было так просто для несовершеннолетних. Бу хотел быть с ним или просто хотел быть рядом. Терпение, с которым он разговаривал и улыбался ему, не было чем-то новым, это было просто что-то странное, что заставляло его чувствовать себя по-другому, иначе, он всегда чувствовал по отношению к другим людям. Это было невозможно, но с Верноном все было особенным. Сынгван улыбнулся ему. — Я тоже хочу, чтобы ты был рядом. — Ласково произнес он. Возможно, это было не таким уж неожиданным, когда Вернон внезапно потянулся, чтобы поцеловать его. Он резко отшатнулся, упав на землю. Из тысячи и одной ошибки, которые Сынгван совершил за свою жизнь, эта была не одной из них. Это была вина Вернона, Сынгван оправдывался перед луной и заявлял о своей невиновности. Он никоим образом не пытался поцеловать кого-то из младших! Что бы он ни чувствовал, это было неправильно, потому что у Вернона было обещание с луной, и хотя в какой-то момент это уже было давненько, но это ничего не меняет! Поэтому он встал и оттолкнул его как можно дальше. — Извини? — спросил Вернон. — Что бы подумал Джошуа? Он был бы очень расстроен! Вернон кивнул, подтверждая его правоту. — Майору это, несомненно, не нравится, он все это время давал мне дополнительные задания и тем самым пытался отвлечь меня. — Он расстроен? — спросил он с искренним беспокойством. — Не тобой. Он слегка вздохнул, даже когда подумал, что его личные проблемы с несовершеннолетними и луной были решены из ниоткуда. Он столкнулся с настойчивым Верноном, который не переставал сбивать его с толку. Он не мог просто проигнорировать и больше? Вернуться к тому, чтобы думать только о советнице и альфе, не уделяя места мыльной опере, в которой Луна сыграла свою жизнь. Сынгван серьезно хотел, чтобы ему в скором времени суждено было выйти замуж и полюбить другого, чтобы не отвлекать несовершеннолетнего от его работы. Он знал, что, если приложит все усилия, он сможет полюбить любого, кого Луна поставит на его пути… Любого, кто будет любить его так же сильно и не будет иметь обязательств перед чем-то большим, чем Сынгван. — Возможно, завтра тебе придется провести ритуал, ты должен сосредоточиться. — Он попытался казаться дружелюбным. Вернон посмотрел на него. — Ты думаешь, это буду я, а не Дино? Ответа не было.***
Когда Джихун проснулся, запах советницы был повсюду. Она с раздражением отодвинулась, обнаружив, что это место неудобное и маленькое. Он был в машине, и единственное, что он помнил, это то, что взял красный конверт из рук консультанта, после этого у него не было воспоминаний, но дневной свет указывал на то, что прошло уже несколько часов. Он сел с легкой головной болью и посмотрел на свою перевязанную руку. — Ты знаешь свой второй пол? — услышал он женский голос, доносящийся с водительского сиденья. Она сидела там лицом к лицу. — Это не что иное, как наша самая животная часть, самая чувствительная и далекая от нашей логики. Именно она отвечает за то, чтобы мы могли воспринимать чужие феромоны. — Он с любопытством смотрел на нее, пока не начал искать друзей. — С остальными все в порядке? — спросил он. Советник издала тихий смешок, поворачиваясь на сиденье, казалось, ее не волновало неудобное положение, в котором он находился, чтобы смотреть на нее. На самом деле она выглядела как маленькая девочка, играющая как все, только эта женщина была способна играть своим умом. Она не была ребенком, она была альфой, всегда готовой атаковать. — Да. Они в порядке. — Ответила она. — Я попросила остальных дать тебе немного отдохнуть, у Джонхана была головная боль, но в конце концов он ушел с Минхао. — Это не успокоило его, но он получил ответ. — Я не удивлена, что ты думаешь только о них. Джихун смотрит прямо на нее. Он поднес одну руку к груди, чувствуя, как нарастает нервозность, и здоровой рукой он хотел бы взять Джонхана за рукав, все еще вспоминая тот раз, когда Минхао сказал ему, что лучший способ сохранять спокойствие — это взять амулет, поэтому он попытался это сделать. Раньше это было трудно, но в то время этого было достаточно, чтобы сдерживать свои эмоции и не отрывать взгляда от Хеджин. Закрепиться было легче, когда вы смешали это воспоминание с содержимым ожерелья. — Вы что-то упомянули о разговоре с «моей омегой», это то, что вы имели в виду? Хеджин кивнула. — Твой второй пол — твоя омега. Разговаривать со своим омегой и прислушиваться к нему — значит признать эту нерациональную часть внутри себя, — спокойно объяснила она. — У твоих друзей есть их второй пол. То есть омеги. Омега защищает их от каждого нанесенного им эмоционального удара, особенно от Джонхана… Его омега защищает его так, что он многие важные и неприятные моменты забыл… Это настоящая головная боль. — Хеджин вздохнула. — Омега Минхао реагирует агрессивно, горд и заставляет его никогда не опускать голову. Омега Вону умнее, он обеспечивает его безопасность, возможно, потому, что Вону — агрессивный придурок. Омега Сынгвана сентиментальный, он хрупок… И твой омега, Джихун, твой омега не позволяет мне увидеть твою настоящую натуру. Иногда я думаю, что он защищает, иногда я думаю, что он слабый, но каждый раз, когда мне кажется, что я вижу его, в конце концов, это только ты и твоя личность… И это потому, что ты не разговаривал со своим омегой. От переводчика: Я правда пыталась хотя бы как-то понятно написать про это. Честно не понимаю, как Джихун будет своего омегу выводить на разговор. Не думаю, что это зависит от него. Так что извиняюсь за непонятливость. Но напишу всё-таки как я это понимаю: Автор достаточно не особо понятно пишет, возможно, для них это норма, либо автор сама создает этот мир (?). Крч, я сама не особо понимаю, но я стараюсь придерживаться вселенной омегаверса как нам более привычнее. Про омег и второй пол. Я думаю, что вместо омег можно подставить аромат, так как аромат достаточно важен и думаю, что Хеджин имела в виду скорее всего про аромат, а не про второй пол (но автор почему-то написала про важность второго пола). То есть, аромат им помогает, а аромат он зависит от второго пола. Но было написано Омеги, а не аромат, так что оставлю как есть. Но можете подставлять вместо Омега Аромат (потому что именно аромат их защищает и проявляется. Именно аромат помог Джонхану забыть прошлое, а не его второй пол). Возможно, испанцы воспринимают важность второго пола, нежели аромата. Но я в этом не особо шарю. Джихун пытался следить за каждым словом консультанта, пытался понять и проанализировать все в данный момент. Омега была иррациональной частью, омега Джонхана не позволял ему вспомнить эту часть прошлого. Он мог это понять, но почему это имело для него значение? Чего он хотел, говоря об этом, и особенно с ним? Вся эта чушь с омеги начинала ему надоедать, но Хеджин ясно дала понять, что в то время она ничего не скрывала, и это можно было заметить по горькому аромату, который его окружал. — По какой причине ты хотела бы увидеть «мою омегу»? — Я работаю в Pledis. — Ответила Хеджин. — Нет… на самом деле я работаю на подругу. Университет Пледис заинтересован в том, чтобы выделить своих омег, выставить их напоказ. Я уверена, что до меня они поступали иначе, но когда вокруг крутится полиция… Они не хотят рисковать. Джихун вздохнул. — И почему ты мне это рассказываешь? Разве это не разрушает твои планы или что-то в этом роде? — Нет. На данный момент вы, ребята, ничего не можете сделать, чтобы разрушить мои планы. Я закончила, — серьезно посмотрела на него Хеджин. — Мое правило простое: прежде чем что-то просить, отдай что-нибудь равноценное. Ну да, она же как бизнесвумен. Джихун старался не отводить взгляда от холодных глаз Хеджин. — Чего ты хочешь? — Две услуги. Когда Джихун вернулся в лагерь, люди собрались и веселились, ему не потребовалось много времени, чтобы найти Джонхана, который спорил с Дино, когда они оба держали в руках белый конверт. Минхао болтал с парой человек, которые не были студентами, и это место, казалось, было полно жизни. Консультант провела небольшую встречу с гостями, среди которых были родственники и друзья учеников. Перед отъездом она сказала ему, что не может связаться ни с его родителями, ни с Сынчолем. Она сказала, что отец Минхао тоже не приедет и что родственники Сынгвана пока ничего не хотят знать. Так что у них не было гостей. У матери Джонхана была работа, как и у его отца. Родители Вону были придурками, которых советник решила не приглашать, единственный, кто согласился прийти, был Мингю, и это было… Как только Джихун увидел его, он жалобно бросился к Джонхану, стоявшему в паре шагов, не зная, что сказать. Его еще не видели, и было слишком много людей, чтобы найти его по запаху. — Я разгадал загадку, — пожаловался Дино, все еще борясь за конверт. — Мы победили. — Карта, в которой была эта загадка, принадлежит мне, я ее выиграл, — пожаловался Джонхан. — Только потому, что ты немного подрос, ты думаешь, что я не смогу тебя победить? — Да, — ответил Дино. — Не заставляй меня звать на помощь, — с улыбкой пригрозил Джонхан, — верно, Бохёк? — Я… — Бохёк запнулся, глядя на Джихуна. — Ах… твой страшный друг может помочь тебе в этом больше. Видимо, все сразу поняли, потому что повернулись в удивлении, Джонхан в конце концов выхватил конверт и бросился к нему. Джихун смог его получить, но он немного пошатнулся, и жжение в его руке стало заметным. Он предпочел не жаловаться, однако отвел его в сторону под парой любопытных взглядов — слишком много людей в одном месте, слишком много глаз, которые наблюдали за ними. Минхао приближался с каждой секундой, и Сынгван появился почти из ниоткуда, так что не хватало только Вону. — Мы не хотели оставлять тебя там одного, но советница заставила нас уйти. — Уточнил Джонхан. — Все в порядке, — спокойно сказал он. — Где Вону? — Он… — Сынгван нервно улыбнулся, а затем отошел в сторону и показал на небольшую гору бегающих и кричащих детей. — Я думаю, там. Мальчик чуть не улетел, когда среди них появился Вону, он не выглядел счастливым, но Мингю, стоявший рядом с ним, только слегка засмеялся. — Хоши попросил его присмотреть за детьми. — Уточнил Минхао. — Он попросил нас… — Босс! Помогите! — воскликнул Вону, когда один из малышей схватил его за волосы, сильно потянув. — О, черт возьми, я ненавижу детей. Разве Джонкван не может оставаться ребенком? Джихун подошел ближе, внимательно рассматривая каждого маленького человека. Он искал одного особенного, того, кого он мог слегка запомнить благодаря фотографии, которую он когда-то видел. На данный момент он снял с Вону одного из мальчиков и бросил его в сторону Минхао, который с радостью принял его, чтобы поиграть с ним. Сынгван, по-видимому, присматривал за младшими, за теми, кто был тише, и Джонхан увидел их сейчас только потому, что раньше спорил с Дино. — Твоей руке уже получше? — спросил Мингю, беря одного из мальчиков, чтобы отделить его от другого, который пытался подраться. — Получше, — ответил он. — Вы, ребята… — Мы пришли к соглашению. — Прервал Вону. — Мы хотим, чтобы Джонкван вернулась к нам как можно скорее, поэтому мы будем над этим работать Я не буду спрашивать его о прошлом, а он не будет спрашивать меня о моих травмах и неуверенности. — Вы просто собираетесь игнорировать это? — спросил Джонхан, заправляя девушке в волосы небольшой бант. К нему подошла еще одна девочка с туфлей в руке. — Мы будем работать над этим постепенно. — Ответил Мингю с улыбкой. — В любом случае у меня больше нет парня, — сказал Вону, поднимая мальчика за голову, в защиту Вону, мальчику было весело. — Минхао хочешь попробовать? — Конечно, — спокойно ответил Минхао. — Но если вы с Мингю вернетесь в романтические отношения, вам придется включить Джуна и меня. Вону скорчил гримасу, отпуская мальчика. Джихун кивнул, начиная раздражаться из-за шума детей. Он был не совсем любезен с ними, он был не таким, как Минхао, который, по-видимому, любил их, пока они не были громкими, и он не был таким, как Джонхан, которого любили дети, настойчиво добиваясь его внимания. Он тоже не был похож на Сынгвана. Он вздохнул, все еще ища этого особенного ребенка, и когда он его нашел, было неожиданностью увидеть, как он, склонившись, предлагает лист любопытной гусенице. Он подошел к нему, не обращая внимания на крики, и опустился на одно колено, чтобы внимательно рассмотреть гусеницу. В этом месте веселились люди, но этот малыш был один, такой тихий, что это было немного мило. — Как ты думаешь, он превратится в бабочку? — спросил ребёнок. Сколько ему было бы лет? Шесть? — Когда-нибудь, — ответил он. — Это займет немного времени. Мальчик издал короткое «Оу», продолжая предлагать лист. Джихун смотрел на него несколько секунд. Он был маленькой и невинной версией профессора Пака, он видел его раньше на фотографиях и никогда не думал, что встретит его снова, тем более лично, но вот он, тихий мальчик, которого интересовала бабочка. Он пообещал Хеджин, что останется рядом с ним. И хотя его немного пугала мысль о том, что он планирует причинить ему боль, его взгляд был слишком честным, когда он сказал ей, что не будет использовать ребенка, чтобы причинить вред взрослому, что вместо этого он будет использовать страх взрослого, чтобы причинить вред самому себе. Не нужно было даже пугать ребенка, потому что родитель действовал бы немедленно, даже если бы он не представлял угрозы. Слишком жестоко. — Ты знаешь вон того мальчика? — мальчик указал на Джонхана, Джихун кивнул. — Все хотят быть рядом с ним… Почему? — Потому что он добрый, — ответил он, не отводя взгляда от Джонхана. — И потому что он красивый. Он слегка улыбнулся, увидев, как Джонхан смеется с детьми, они, очевидно, любили его так сильно, что даже вели себя прилично и позволили Вону и Мингю отдохнуть. Всего несколько часов назад Джонхану пришлось нелегко, аромат ванили на несколько минут стал терпким, и Джихун почувствовал себя виноватым… Вспоминать того альфу, который просил его поцеловать, было неловко. Он просто попросил его поцеловать, и Джихун был готов быть пригвожденным к дереву при условии, что Джонхан не уступит. Не только потому, что это была его омега, но и потому, что он был настолько напуган, что не мог быть нормальным. Джонхан боялся альф. — Я тоже хочу быть красивым. — Сказал мальчик, возвращая его. — Если бы я был красивым, все хотели бы быть со мной… Я стараюсь быть милым, поэтому думаю, что я некрасивый. Джихун с нежностью посмотрел на него. — Некоторым ты симпатичен. — Сказал он, кладя лист перед гусеницей. — И эти люди захотят быть с тобой, неважно, двое это или трое… или все, если ты им симпатичен, а они тебе симпатичны, тогда тебе больше никто не понадобится, — он сделал небольшую паузу, чтобы посмотреть на мальчика. — Я знаю это, потому что я тоже не красавец… Он протянул руку к малышу, и тот взял ее в ответ. Он пошел обратно с мальчиками, лучше всего было оставить его вместе с остальными, чтобы посмотреть, принят ли ребенок и сможет ли он спокойно играть, поэтому, когда он подошел и Джонхан посмотрел на него, он улыбнулся ему в лучшем виде. Все были там, люди, которые настаивали на разговоре с Минхао, ушли, чтобы поговорить с Сокмином и Хоши, оставив их пятерых и кучу деток одних. Как только он прибыл, он услышал голос Пака, заставивший всех, кроме детей, повернуться в ответ. — Молодой Ли… — заговорил Пак, его агрессивный аромат заставлял всех нервничать. Джихун не отступил и не отпустил мальчика. — Вы закончили разговаривать с консультантом? — спросил он. — Да, — Спокойно ответил он. — Папа. Я поиграю с ними. — Сказал ребенок, указывая на остальных. — Могу ли я? Пак медлил с ответом, и все это время Джихун не отпускал руку мальчика. Он никоим образом не собирался причинять ему боль, так почему же Пак угрожал им? Хеджин была права. Не нужно было думать о том, чтобы причинить вред мальчику, чтобы расстроить родителя. Потому что, если бы Пак был рядом, Джихун поступил бы точно так же с этим человеком, чтобы защитить своего ребенка. Хотя он не был отцом, он понимал это чувство. — Сынок, иди сюда, тебя ищет твоя мать, — ответил Пак. — Это очень больно, — сказал Джихун, не отпуская ребенка, который погрустнел. — Но я хочу играть… — Босс, отпусти его. — Пробормотал Вону. Джихун не отпускал его. — Босс… — Ли… — Пак. — Ответил он, не отводя глаз от Пака. Хеджин была ничем по сравнению с Паком. У них был общий враг. «Прежде чем что-то просить, вы должны были дать что-то такой же ценности». Он протянул руку, почти нежно подталкивая ребенка к его отцу. — Потом мы поиграем, если тебе нужно пойти к маме, мы ничего не можем сделать. Мальчик надул щёки, но ушел. — Будь осторожен, Ли, — сказал Пак, глядя на него почти с презрением. — Кажется, у тебя повреждена рука. Джихун кивнул. — Не волнуйтесь, это ничто. Пак ушел только после этого. Дети начали удивленно кричать, чтобы вернуться к своему обычному скандалу, очевидно, их остановил запах альфы, и теперь, когда он исчез, они могли продолжать жить своей жизнью. Джихун с облегчением вздохнул и почувствовал тяжелый, неловкий взгляд Вону. Он не был счастлив. — Босс, я знаю, что доверял тебе и всему этому дерьму, но доставлять неприятности этому человеку — не самое лучшее. Он знает о Джонкван. — Я не позволю ему приблизиться к ней. — Уточнил Джихун. — Я обещаю. Вону несколько секунд смотрела на него, прежде чем вздохнуть и кивнуть. — Если ты нарушишь свое обещание, то Джонхану влетит. — Что? — спросил Джонхан. У Джихуна, возможно, была небольшая проблема. — Я беспокоюсь о твоих почках, — сказал ему Сынгван, когда он наконец избавился от половины детей, люди начали рассеиваться. — Это просто безалкогольный напиток, — спокойно сказал он, отводя взгляд, избегая взгляда Сынгвана. — Около пяти литров содовой, которую ты выпил. — Только что он вошел в цикл. Попил, иди в ванную, попил, иди в ванную, — пошутил Минхао. — Уджи, посмотри на меня, — попросил Сынгван, и Джихун молча отказался. — Дай мне это… Почему он был так напряжен? Из всех взглядов, которые он получил в тот день, самым тяжелым, несомненно, был взгляд Сынгвана… как будто парень мог пронзить его только своими глазами. Он медленно поставил банку на стол, как будто это было что-то опасное. — Ты преувеличиваешь, Сынгван. — вмешался Вону. — Я же говорил тебе, что если он не будет жить с кока-колой, он умрет за нее… Хотя босс всегда впадает в крайности. — Хватит, ты больше не будешь пить это. Если хочешь пить, выпей воды. — Отругал Сынгван, и в этот момент Джихун больше ничего не мог сделать. Он услышал тихий смех Джонхана, он все еще был окружен маленькими детьми, которые спали вокруг него, несколько матерей и отцов забрали своих детей, но большинство наслаждались атмосферой со своими детьми. За исключением них, потому что единственными людьми, которые были вместе, были Мингю и Бохёк. Он с любопытством посмотрел на него, мальчик продолжал вести себя естественно рядом с Джонханом, разговаривая с ним о разных пустяках, и Джихун оставил его, потому что… потому что аромат ванили немного душил его. — Значит, тебе нравятся дети. — Он услышал Бохёка и повернулся только для того, чтобы найти его все еще болтающим с Джонханом. — Какой сюрприз ты скрываешь, Джонханни. — Это сюрприз? — весело спросил Джонхан. — Мне нравятся детки, но меня они утомляют… Я бы предпочел, чтобы они были такими, спящими и спокойными. Они милые. — Они выглядят симпатичнее рядом с тобой. Джихун встал и подошел к ним. Одна рука остановила его, держа за руку. — Эй, моему брату нужно вернуться домой, иначе мои родители убьют меня. — Спокойно сказал Вону, Мингю держал его. — Кроме того, честно говоря, он далеко не во вкусе Джонхана. Джихун с трудом повернулся, чтобы посмотреть на них, и Мингю отпустил его с неловкой улыбкой. Он не собирался ничего делать, кроме как подойти к ним. Почему они остановили его? В любом случае он только протяжно вздохнул и остался стоять. — Видеть Джонхана с альфой — это новое чувство. — Голос Джису заставил их обернуться, парень пропал на целый день, неужели он не мог продолжать это делать? — Это разожжет слухи о нем, его имидж запятнан. — Ревнуешь, сталкер? — спросил Вону. — Была ли вся эта сцена, в которой тебе нравился Джихун, фальшивкой? — Очевидно же, — ответил Джису. — Ли мне даже не нравится… тем более физически. — Точно так же, — сказал Уджи без энтузиазма. — Значит, у Джонхана есть уродливые парни? — с юмором спросил Минхао. Сынгван легонько ударил его локтем, но Мингю засмеялся. — Нет. — Быстро ответил Джису, и Уджи заподозрил, что это «чувство собственного достоинства» ненастоящее. — Я подхожу к нему только потому, что беспокоюсь о Джонхане, присутствие рядом с таким заурядным альфой не принесет ему ничего хорошего. — Ха-ха, если это так, — усмехнулся Вону в ответ на «заурядным альфой». — Ты волнуешься? — спросил Уджи, не в силах поверить ему. — Разве я не это только что сказал? — вздохнул Джису. — В любом случае, Джихун, убери его подальше от этой альфы, пока его запах не распространился повсюду. Джису ушел только после этого. По какой-то причине его взгляд был направлен прямо на Сынгвана. Омега встал и направился в его сторону, как будто собирался прошептать ему что-то. — Просто иди с ним, не думай слишком много, — Сынгван улыбнулся ему. Он собирался на мгновение перестать думать об этом. На этот раз он оставит все свои мысли своему возлюбленному. *** Слова от автора: Я просто хочу сказать, что, по крайней мере, я так представляю одежду несовершеннолетних: https://ibb.co/zb8zPbb (Вернон) https://ibb.co/2St9DnP (Дино) Нет, у них не одежда прислужника. Короче говоря, у меня нет времени оставлять большую записку, поэтому двигаемся дальше. От переводчика: Одежда если что из эры FEAR! Если лень открывать ссылку или же она не открывается, то в ютубе можете посмотреть: [MPD직캠] 세븐틴 버논 직캠 4K '독: Fear' (SEVENTEEN Vernon FanCam) | @MCOUNTDOWN_2019.9.19 и [MPD직캠] 세븐틴 디노 직캠 4K '독: Fear' (SEVENTEEN Dino FanCam) | @MCOUNTDOWN_2019.9.19 Или же просто напишите в поисковике: seventeen dino/vernon fear fancam и от канала m2 смотрите и наслаждаетесь. 12. Голубая Луна (Омега) Когда наступила ночь, огни, которые учителя позаботились зажечь, засияли между деревьями, луна казалась гигантской на листьях, а небольшого холода было достаточно, чтобы погода была приятной. Большинство учеников прощались, Вону делал это с Мингю и Бохёком. Минхао и Сынгван исчезли в любую секунду, так что Джихун просто смотрел, как Джонхан гладит маленькую ящерицу, которая появилась из ниоткуда. Спокойная улыбка Джонхана успокоила его, даже заставила забыть о постоянном жжении его руки и сосредоточиться только на нем. Он, должно быть, ненавидел это теплое чувство в своей груди, потому что было неправильно так поступать с Сынчолем. Было неправильно хотеть, чтобы омега была омегой. Если он продолжит бороться с этим чувством, то в конечном итоге сойдет с ума, поэтому он просто отпустил его, по крайней мере, на мгновение, достаточно долго, чтобы просто спокойно улыбнуться. — Твоей руке лучше? — спросил Джонхан теплым голосом, и Джихун кивнул. — Ты идиот. — А. — Ты хотел дырку в руке? Ты должен был заставить меня поцеловать альфу… — Джихун слегка вздохнул. — Я бы предпочел дырку в своей руке, чем чтобы ты поцеловал альфу. — Признался он. — На самом деле я не хочу, чтобы ты кого-то еще целовал. Он не пожалел о своих словах, ложь ни к чему его не приведет, поэтому ему оставалось только быть честным. Она не хотела, чтобы кто-то целовал Джонхана, она не хотела, чтобы кто-то еще получил очаровательную улыбку, которую она дарила только ему. Это было неправильно, но утверждать обратное было ложью. Он впился глазами в синеву, отказываясь отступать. — Ты ревнуешь? — усмехнулся Джонхан, не глядя на него. — Только то, что ты собираешься выйти замуж, и ты поцелуешь кого-то другого. Он чувствовал себя идиотом, несправедливым идиотом. — Извини. — пробормотал он. — Все в порядке. Неважно. — Джонхан подошел ближе, присев рядом с ней, слишком близко. — Я не хочу, чтобы ты отдавал мне все, я счастлив только от того факта, что ты это получаешь. — Джонхан взял ее за руку, и Джихун оглянулся, его сердце забилось сильнее. — Я готов дать тебе все, что ты захочешь, ничего не получая… я уже решил. Джонхан поцеловал ее рану, она не болела. Аромат ванили был сладким, непохожим на все предыдущие времена, непохожим на то, когда Джонхан чувствовал себя комфортно и счастливо, непохожим на то, когда он волновался или грустил. Он был другим, смесью правильного и неправильного, настолько запутанным, что я не мог перестать дышать им, я хотел подойти к нему поближе и убедиться, что этот аромат исходит от омеги. Это заставляло его дрожать, и, хотя было немного холодно, он чувствовал, как горит его тело. Прикосновения Джонхана были настолько сильными, что заставляли его нервничать. — Разве не жарко? — Голос Хеджин немедленно заставил их отойти в сторону, она стояла прямо напротив. Он издал тихий смешок, подняв одну руку. — Ребята! Идите сюда, день окончен! Ученики подходили с минуты на минуту, была небольшая суета, и Вону появился прямо между Джихуном и Джонханом, это было облегчением, поэтому Уджи взял Сынгвана и посадил рядом с Вону, чтобы они могли дальше разойтись, по какой-то причине он знал, что лучше держаться немного в стороне. Минхао оказался третьим человеком между ними обоими, и Джихун наконец смог дышать. Хеджин улыбнулся им всем. — Надеюсь, вам понравился этот день, завтра вечером будет ритуал голубой луны. — Спокойно объявила она. — У нас еще есть кое-какие дела, но вам лучше отдохнуть, прежде чем вернуться в универ. Сегодняшнюю игру выиграли его товарищи по команде Ли и Чхве! Мы, остальные, немного приберемся перед сном, не забывайте соблюдать порядок и не отходите далеко от лагеря. — Что ж, никто не хотел спать с вами обоими. — пожаловался Вону, слегка подталкивая их. — Джонхан, не трогай босса, сластолюбец. — Могу я помочь вам поставить палатку? — вежливо спросил Минхао. — Там не так много места, поэтому я положу ее туда, куда собирался, прежде чем Джонхан заберет у Дино белый конверт. — Уджи отгадал бы загадку, если бы не потерял сознание. — Извинился Джонхан. — Ах, тебе нечего стыдиться, — вздохнул Минхао. Джихун спокойно улыбнулся. По крайней мере, в ту ночь я мог отдохнуть, Сынгван слишком громко спал. Палатка была точно такой же, как и другие, в ней не было ничего примечательного, за исключением того, что она казалась более просторной благодаря тому, что их было всего двое. В конце концов Минхао сказал, что в любом случае приятнее спать с двумя другими людьми, а не с четырьмя, и что они могут уйти, не беспокоясь, конечно, после того, как тысячу и один раз заявили Джонхану, что он больше не может охотиться на других. Поэтому, когда ночь стала особенно тихой, Джонхан прильнул к нему, как пиявка, желая усыпить. Он смотрел прямо в потолок палатки, не зная, что делать или думать. В тот день произошло слишком много событий, они чуть не прошли через его руку, и Хеджин объяснил ему пару деталей о «его омеге», а также встретился с профессором Паком, который, я был уверен, теперь ненавидел его больше, чем когда-либо. И… И еще был аромат Джонхана, ванили, такой сладкой, что даже в то время это было заметно. По всей палатке разносился аромат ванили. Она закрыла глаза, стараясь не думать об этом. Он услышал дыхание Джонхана. — Уджи… — пробормотал Джонхан. — Что? — Когда ты просил, чтобы тебя укусили вместо меня, то ты понимал, что он врал? Джихун открыл глаза, не глядя на Джонхана, он все еще чувствовал его дыхание рядом, и аромат ванили становился все более сладким. Джонхан переместился на его сторону, расположившись над ним, его светлые волосы обрамляли его лицо, и он едва мог видеть его из-за слабого освещения, он сделал глубокий вдох, чувствуя, как краснеют его щеки, и попытался выдержать его взгляд. Голубые глаза смотрели грустно, как будто ожидая ответа. — Я знаю, — ответил он. — Ты боялся альфы. Джонхан отрицал. — Я знаю, что ты выйдешь за замуж Сынчоля… Но я постоянно мечтаю, что ты бросишь его, я не хочу, чтобы ты это делал, но… — Омега заколебался, в то время как сердце Джихуна болезненно забилось. — Я люблю тебя… — Джонхан улыбнулся. — И… и я солгал, когда сказал тебе, что ничего не хочу от тебя, — он издал короткий смешок. — Конечно, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня… Хотя, если ты не согласишься, я... Но это необходимо и… Ах, какого черта я колеблюсь? — усмехнулся про себя омега. Джихун поднял свою здоровую руку, чтобы коснуться щеки Джонхана. Он продолжал горько смеяться, его прекрасные голубые глаза были закрыты, а он держал себя обеими руками. И все же он был прекрасен, при слабом освещении, с румяными щеками и закрытыми глазами. Джихун не мог поверить, что он действительно человек, потому что он был просто великолепен. В первый раз, когда он увидел его, он задался вопросом, было ли это восхищение или зависть, которые он испытывал при его виде, но нет, это было далеко не просто чувство, потому что он ему действительно нравился. Он нравился Джонхану во всех отношениях. Тогда он вспомнил тот вопрос, который Джонхан задал ему в тот день. — Я тебе нравлюсь? — в тот момент он только кивнул. — Ты мне нравишься, — сказал он, не задумываясь, Джонхан открыл глаза, как будто был удивлен. — Ты мне нравишься… — повторил он. — Никто никогда не влюблял меня как ты. Такой, какой ты мне нравишься. Даже в таком положении он мог чувствовать, как дрожит тело Джонхана. Аромат ванили не стал слаще. Он подался вперед, дотянулся рукой до губ Джонхана и поцеловал его внезапно, возможно, слишком резко, достаточно сильно, чтобы его омега издал жалобный звук, который они проигнорировали. Джонхан крепко обнял его, и его сердце учащенно забилось. В этом ему нравился Джонхан. Но по идее с самого начала ему нравился Минхао, а не другие. Джонхану он нравился немного больше. Достаточно, чтобы заставить его тело дрожать от желания. Его тело было сверхчувствительным, от твердой земли до мягких губ Джонхана. Даже его волосы щекотали его лицо, только это не имело значения, потому что его разум был сосредоточен на руках омеги, на том, как они держали его, чтобы он не отпускал, и он тоже был очень чувствителен к его прикосновениям. Он сосредоточился на своих руках, не обращая внимания на жжение раны, потому что кожа Джонхана отвлекала его внимание. Джонхан резко отстранился, и они несколько секунд смотрели друг на друга, возможно, покраснев, возможно, с сожалением или страхом… Джихун чувствовал все по-другому, он не мог мыслить ясно. Его омега сел, давая ему место, но он взял перевязанную руку Джихуна и поднес его к груди. — Ты хочешь меня таким? — спросил Джонхан. Джихун сразу все понял. Он отвел взгляд и хранил молчание. — Да, — ответил он. — Хотя я тоже омега? — Да. Джонхан вздохнул, подойдя немного ближе, настолько, чтобы я мог почувствовать его дыхание. — Я люблю тебя, Джихун. — Пробормотал Джонхан. — Если ты скажешь мне, что любишь меня… Я отдам тебя всего себя. Джихун не должен получать все, что Джонхан был готов ему дать. Он не должен ничего получать от него. Но… — Я люблю тебя… — ответил он. — Даже если я не смогу вернуть тебе все, что ты мне даешь… Джонхан с улыбкой кивнул. — Тебе не нужно ничего мне отдавать. Они снова поцеловались, на этот раз гораздо медленнее, чем раньше, учась получать удовольствие друг от друга. Они не сказали ничего, чего не знали раньше, однако это чувствовалось по-другому, как будто это было что-то новое и странное. Джихун почувствовал руки Джонхана на своей коже, прямо под одеждой. И хотя он должен был остановить это, он позволил себе сделать то же самое. Аромат Джонхана наполнял его, и Джихун не был готов отпустить его. В то время это не имело значения. Когда омега отстранился, его непослушные губы коснулись его шеи, и Джихун вздохнул. Впервые он перестал думать. Пусть его омега возьмет верх. Позже он будет беспокоиться о последствиях.***
Джонхан не приходил в полное сознание, пока его спина не коснулась холодной земли. Где, черт возьми, он оставил свою одежду? Он выгнул спину, вытянув руки, чтобы удержать Джихуна. Они каким-то образом повернулись, каким-то образом избавились от большей части одежды… Каким-то образом Джихун прикасался к нему. Джонхан забыл, как дышать, и теперь просто задыхался от каждого прикосновения. Клубничный аромат манил его, требовал, чтобы он не волновался и перестал думать о последствиях или о том, что произойдет дальше, потому что имело значение только то, что происходило прямо в этот момент. И Джонхан был готов подчиниться, настолько охотно, что это напугало его. Джихун хотел этого. Он хотел его так же сильно, как Джонхана, так же сильно, как убаюкивать его своим ароматом, как прикасаться к нему голыми руками, как слышать его стоны. И это не должно делать его таким счастливым, каким он был, это не должно заставлять его чувствовать себя важным или единственным человеком в мире, это не должно заставлять его чувствовать удовлетворение от того, что он целует его. Джонхан не имел права так сильно любить его. Его тело начало дрожать, когда губы Уджи медленно спустились по его груди, с такой заботой и любовью, что он почувствовал себя ценным и особенным. Юн хотел принадлежать ему, черт возьми, он хотел принадлежать Джихуну, потому что знал, что он не может принадлежать Джонхану, он знал, что не может принять целомудрие Джихуна, потому что он был для Сынчоля… Джихун был предназначен Сынчолю, поэтому Джонхан ни о чем не просил. Он не мог ни о чем просить его, поэтому отдал бы ему все. Кем была омега без своего целомудрия? Люди постоянно повторяли это, потому что они были никем. Омеги, которые не вступали в брак целыми и невредимыми, были ничем, и это была глупая идея, потому что были более ценные омеги, чем Джонхан, которые не были целомудренными. Идти против течения было намного сложнее и это работало и в жизни. Идти против всей толпы было тяжело, чем предполагалось. Вот почему Джонхан не мог забрать Джихуна, потому что Джихун стоил больше, чем Джонхан. Он медленно отодвинулся с тяжелым сердцем и с легкой улыбкой посмотрел на своего омегу. Он прекратил свои поцелуи и ласки, просто чтобы посмотреть на него. Джихун был чертовски красив. И Джонхан почувствовал это, когда Джихун остановился, чтобы посмотреть на него в ответ. Ему стало даже стыдно, и когда он опустил лицо, раненая рука его омеги заставила его подняться. — Ты прекрасен, — пробормотал Джихун, подходя ближе, чтобы поцеловать его шею и челюсть. На мгновение ему стало жаль. Он стоял там обнаженный и показывал себя Джихуну, и хотя последний находился в том же состоянии, что и Джонхан, он не мог перестать думать о том, каким совершенным он был. — Заткнись, — он дрожащим голосом ответил с закрытыми глазами. — Уджи… — Джихун не переставал целовать его. — Я не могу принять тебя… — пробормотал он, пряча лицо. — Я не могу… я… — Ясность внезапно напала на него. Что, черт возьми, он делал? Он горько рассмеялся. — Извини… — Ты раскаиваешься? — спросил Уджи, останавливаясь и медленно отстраняясь, его клубничный аромат казался тяжелым. — Ты хочешь, чтобы я ушел? Он покачал головой. — Это отстой, — выдохнул он. — Моя гребаная репутация разрушена, я не могу иметь собственную семью и… И я не должен заставлять тебя проходить через это. — Он наклонился, чтобы обнять Джихуна. Его кожа вздыбилась от прикосновения другого. — Я люблю тебя, но это было бы несправедливо. — Я тоже тебя люблю. — Ответил Джихун, осторожно обнимая его. — Прямо сейчас мне все равно… Пожалуйста, позволь мне иметь тебя. Сердце Джонхана полностью перевернулось, и Джихун оттолкнул его. Джонхан смотрел на него снизу вверх, Взгляд его омеги, казалось, был расфокусирован, а его зрачки расширились, несмотря на то, что света почти не было. Клубничный аромат усилился, лишив его дара речи. Где был его милый, немного застенчивый омега? С ним все было в порядке, потому что в любом случае Уджи относился к нему с такой любовью, что Джонхан не мог жаловаться. И тот факт, что Джихун хотел его, только усилил его чувство нужды. Он позволял Уджи делать с ним все, что он хотел. Несмотря ни на что. — Мне страшно. — Признался он нервным голосом. Джихун спокойно посмотрел прямо на него. — Я… Я идиот. Джихун не ответил, он просто взял Джонхана за руку и переплел ее со своей, как будто все было в порядке. Джонхан сделал глубокий вдох, любя теплоту, с которой Уджи относился к нему, даже держа его за руку, он был настолько осторожен, что дрожал. — Попроси меня уйти, и я уйду. — Ответил Джихун. Он не должен был чувствовать себя в такой безопасности с Уджи. Это было так смешно, что хотелось плакать. Он неуверенно улыбнулся ему и кивнул. Клубничный аромат призывал его к спокойствию, поэтому он откликнулся на него. Он не хотел, чтобы Уджи уходил, поэтому не просил его об этом. Каждое рвение, которое Джонхан мог вспомнить, было болезненным. Это было страдание, которое исходило из его живота и распространялось по его телу, замораживая конечности и странным образом согревая голову. И ему было больно, от жжения на его коже невозможно было избавиться, стеснение в груди, боль в пояснице и животе не позволяли ему дышать должным образом. Хуже всего было головокружение, невозможность что-либо перекусить, потому что оно мгновенно вернулось бы. Подавители мало помогали, этого было достаточно, чтобы на мгновение успокоиться, прежде чем вернуться к этим неприятным симптомам. Когда он проходил мимо, он всегда был один, утешения не было никакого. Рядом с ним никого не было. И хотя Юн думал, что так будет лучше, он не мог не думать, что во всем этом кого-то не хватает. Кого-нибудь, но кого? — Укуси меня… — тихо попросил он, совершенно уверенный, что Джихун его услышит. Уджи поцеловал его в шею, но не укусил. — Пожалуйста… — его голос стал таким дрожащим, что, должно быть, это смутило его, но он этого не сделал, он умолял его сделать это. — Отметь меня… Что-то столь же примитивное, как отметка на омеге… Некоторые альфы делали это, однако это было уже не так часто, потому что было больше вещей, которые связывали их с партнерами и которые заставляли их быть вместе, так что в этом не было необходимости. Но не было ничего, кроме луны, что связывало бы Джихуна с Джонханом, потому что Джихун был бы омегой Сынчоля, а Джонхан был быть только тем дальним родственником, который не должен вмешиваться в его жизнь. Джонхан хотел Уджи. Юн хотел принадлежать ему, даже если на это нельзя было ответить взаимностью. Он бы отдал за это все. Он отдал бы себя, потому что больше ничего не хотел. Он хотел, чтобы Джихун пометил его как своего, и, по крайней мере, у Джонхана было что-то от него, прежде чем он был забыт. Это было все, что он мог дать. Поэтому он попросил еще раз. — Укуси меня… — прошептал он сильнее, чувствуя себя хрупким и слабым. — Пожалуйста… — Ему ничего другого не оставалось, он просто хотел поблагодарить Джихуна за то, что он любил его, за то, что он смотрел на него так, как он на него. Джонхан просто хотел поблагодарить за неоправданную любовь, которую он получил. — Я не буду… — ответил Джихун, и сердце Джонхана сжалось. Почему он не хотел этого делать? Джихун получал то, что давал ему Джонхан, ни о чем не спрашивая, и никто не знал об этом, кроме них двоих. Сынчоль не собирался ничего узнавать, и в конце концов Уджи можно было уйти, как ни в чем не бывало. Так почему бы и нет? Джонхан ничего не просил взамен. — Пожалуйста… — его голос прервался, когда он отстранился от Уджи. — Пожалуйста… укуси меня. — Умолял он, и собирался делать это, пока он не согласился. — Ты ничего важно не должен мне будешь… Просто… Укуси меня… — Джихун не дал ответа. И это было безнадежно. — Пожалуйста… — Он дрожал и просил, чувствуя собственный отчаянный запах. Это был его омега. — Укуси меня… — он заплакал. — Джису… Джихун резко отпрянул, так резко, что Джонхан чуть не закричал. Его глаза были закрыты до того момента, когда ему пришлось поспешно их открыть. Что, черт возьми, он сказал? Он попытался сказать что-то еще, хотя бы одно слово, но его горло было сжато, и взгляд Уджи был не лучшим, это была смесь эмоций, которые Джонхан не мог расшифровать. Джису. Какого черта Джису он сказал? — Пожалуйста… укуси меня, — умолял он, как будто он действительно был нужен ему для жизни. Грустный взгляд парня заставил его почувствовать себя беспомощным. — Я ничего не хочу взамен… Он собирался отказаться, и Джонхан снова безмолвно умолял его. Его сердце такое хрупкое, что может разбиться. — Я сделаю это… — ответил Джису. От переводчика: У той троицы (Сынгван, Вернон и Дино) недополиаморные отношения, так как Вернон и Дино друг к другу не чувствуют любви, а лишь только к Сынгвану. Интересно, что между ними будет и кого в итого выберет Сынгван… А с Джису я просто плачу… КАКОЙ ЖЕ ОН… БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ ЧЕМ ДЖОНХАН ДУМАЛ??!! ПОД КАКИМ ДУЛОМ ПИСТОЛЕТА??!! Я ПРОСТО РЕВУ… УДЖИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ, ЕСЛИ ТЫ В СЛЕДУЮЩЕЙ ГЛАВЕ ЧТО-ТО НЕ ПРЕДПРИМЕШЬ, ТО... ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ Я ВНЕ СЕБЯ ОТ ЗЛОСТИ. БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ КУДААААААААААААААА ЭТОТ ПРИДУРОК ЛЕЗЕЕЕЕЕЕЕЕТ?!?!?!??!?!?!?! ДА СУКА Я ЗНАЮ МНОГОЕ О ДЖИСУ, НО ЭТО НЕ ОПРАВДАНИЕ ТОГО, ЧТО ОН ХОЧЕТ СДЕЛАТЬ! ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!! У меня такой вопрос: Вы еще все выдерживаете? Я уже готова в любой миг удирать от такого. Я не могу спокойно переводить это. Прочитать могу, так как я быстро это делаю и мне не приходится писать и исправлять пунктуационные ошибки, но когда работа, то это страх ㅠㅠ. Но брать перерыв не буду, потому что с моей стороны это будет наглость + мне очень интересно что будет дальше (ну вам тоже интересно все это дело). P.S Кстати, скоро опять будет настоящая драма... Пока спойлерить не буду, но это будет совсем скоро и в этом месяце.