***
Как только наступила ночь, они собрали почти всех учеников в определенной части леса, тусклого света было достаточно, чтобы увидеть человека перед собой. Вернон был Несовершеннолетним, Несовершеннолетним, который должен был провести ритуал Голубой луны, и хотя многие ждали объяснения, что именно это значило. Вернон молчал несколько секунд, когда начал дуть ветер. Когда взгляд Вернона поднялся, все замолчали. Сынгван и Дино были там, рядом друг с другом, поскольку Дино, будучи всего лишь несовершеннолетним, был частью группы. Хоши стоял в паре шагов от берега, прямо на виду у Минхао, который не мог не видеть его, а рядом с ним Вону с любопытством прислушивался, хотя его мысли были сосредоточены на Джонхане, который все еще спал в палатке. Джихун просто стоял там, уставившись на Вернона, зная, что Хеджин наблюдает за ним, и не только за ним. Фальшивый Джису не отводил глаз. От переводчика: ДЖИХУН, СУКА ТЫ! КОГДА ТЫ ПОЗАБОТИШЬСЯ О ДЖОНХАНЕ???? ТЫ ХОТЬ ЕГО ПРОВЕРИЛ?! Тишина могла быть пугающей, потому что даже животные не издавали ни звука, как будто они тоже уважали голубую луну. "В этот момент луна заговорила в тишине ночи, когда волки потеряли дар речи, — прочитал Вернон на древнем языке, на котором рассказывалась история. Никто другой этого не понимал, кроме Дино и Сынгвана. "Она сказала, что выслушает вас всех, и из всех только двое могли стоять на ногах, из всех только двое имели право голоса. Двое — это все... Двое... — Вернон, казалось, вздрогнул, когда его взгляд остановился на определенной точке, но никто, казалось, этого не заметил. "Двое были ничем." Он ритуально нанес краску на руки, она не высыхала всю ночь, она оставалась прохладной, пока не взошло солнце и не растрескало ее. Он набрал воздуха и сжал губы. Дино знал, что приближается самое трудное. Это был несложный ритуал, это был важный ритуал, это был ритуал, который выполняли только люди, знающие его значение, и он не доверял Вернону, он знал, что он пойдет по правильному пути, и что он будет произносить слова безупречно. Сынгван взял младшего за руку, просто чтобы привлечь его внимание, и они обменялись взглядами, оба немного нервничали, возможно, слишком сильно, потому что это вызвало у них легкий смех. Джихун мог только наблюдать, сосредоточив свое внимание на кольце, на амулете и на Джонхане. Конечно, ему было больно, и он был достаточно зол, чтобы не разговаривать с ним весь день, однако он не мог отрицать, что он заботился о нем, и каждую минуту он хотел быть рядом с ним и заботиться о нем. Его омега испытывала отчаянное рвение, которое не могли ослабить даже подавители. Амулет все еще был в его кармане, так что ему было спокойно. — Каждая из просьб... — сказал Вернон на этом языке, — от каждого волка, который был на моем месте... Самая сложная часть ритуала заключалась в цитировании просьб всех волков, которые были на его месте. Первая — от волка Вернона, а последняя — от майора Джошуа. — Просьба майора Джошуа сбила с толку, — шепотом объяснил Дино, когда Вернон начал. — Он просил ясности для тех, кто считает, что все и так ясно. Для нас, несовершеннолетних, это так важно, потому что наша просьба будет озвучена следующим человеком, который совершит ритуал, и таким образом наш след на луне всегда будет запомнен. Сынгван с удивлением посмотрел на Дино. Минхао отвел взгляд от Младшего, чтобы взглянуть на Хоши, хотя его отец предупреждал его об этом, хотя это говорил Джун и даже его друзья... Хотя он сам не доверял Хоши. Почему его сердце так сильно отказывалось от истины? Под его вытаращенными глазами для него не было ничего, ни признания, ни раскаяния, ничего, что могло бы его спасти. Хоши не был надежным человеком, он был не тем, кем себя называл... И в любом случае Минхао не мог изменить своих чувств. Это было полное дерьмо. Никто из присутствующих не знал, сколько прошло времени, но когда луна оказалась на высоте, Вернон решительно заговорил. — Моя просьба... — Вону удивленно открыл глаза, ожидая услышать просьбу Вернона. — Луна... Моя просьба — отменить нежелательные пути. Взгляд Вернона был устремлен на Сынгвана, Джихун сразу это заметил. Вернон встал, пора было выбирать путь. Дорога Вернона, где только сильные могли говорить и быть услышанными. Или путь Дино, где все будут услышаны, но только один будет нести бремя их голосов. Когда Вернон стоял перед небольшой группой, и Дино подумал, что он встанет на одно колено, чтобы выслушать их всех, он остался стоять. Он взял Джихуна за руки и покрыл их той же синей краской, так что его путь был ясен. Волк Вернона. Будут слышны только сильные. Джихун был первым. — Говори с луной столько, сколько тебе нужно, — пробормотал Вернон только для Джихуна. — Она прислушается к твоим просьбам. У тебя есть голос, Джихун... Говори. Вернон встал, обращаясь к кому-то другому. Он взял руки Джису и испачкал их таким же образом. — Почему я? — спросил омега. Вернон посмотрел на него. — Очисти ненависть, которая сидит внутри тебя или усиль ее. Каким бы ни было твое решение, оно повлияет на тебя. Джису поднял взгляд, поймав его на Младшем, однако больше ничего не сказал. Когда Вернон подошел к Хеджин, она широко раскрыла глаза, сохраняя легкую смущенную улыбку, очевидно, никто не ожидал, что советницу можно будет выбрать. Она недоверчиво протянула руки, и Вернон сжал их пальцами, а затем перевел взгляд на нее. — Спасибо? — спросила она. — Моя просьба заключалась в том, чтобы отменить нежелательные пути, — уточнил Вернон. — Хеджин, ты можешь изменить свою в любое время. — Мой путь? Вскоре Вернон встал, чтобы подойти к профессору Паку, Сокмин с интересом поднял руки, ожидая, что его выберут, но его легко пропустили. Младший не встал на колени перед Паком, он остался стоять и небрежно держал его за руки, Джихун наблюдал за ним все это время, каждая деталь была странно подчеркнута. Возможно, Вернон не помогал Паку, он подавал им сигнал. — Следи за своими шагами. — Сказал ему Вернон. — Такие сильные, что могут грохотать... но также и такие сильные, что могут пробить землю. Пак с улыбкой выдохнул, убирая руки. Минхао спокойно ждал, помня правило: только те, кого Младший считал сильными, могли красить руки в синий цвет и разговаривать с луной, поэтому он отвел взгляд от Хоши и с любопытством ждал. Внутри него что-то зашевелилось, он хотел, чтобы его выбрали, по какой-то причине он хотел нарисовать свои руки так же, как Джихун, как будто это было важным признанием. Он не должен был этого делать, потому что это был не более чем ритуал. Так что ему было все равно. Но когда Вернон прошел мимо него и направился прямо к Сынгвану, он не возражал. Вернон посмотрел прямо на Дино, который посмотрел ему в ответ, никто ничего не сказал по этому поводу, но что-то между ними было. Словно они спорили о чем-то. Некий разговор, который Сынгван не мог слышать. Через несколько секунд, когда Вернон посмотрел на него, он понял: Вернон не считал Дино достаточно сильным, чтобы разговаривать с луной, и хотя он был обеспокоен тем, что добрая рука Дино лежит на сынгвановской руке, он дал ему понять, что все в порядке. Дино не был обижен из-за него. Вернон не отводил взгляда от Сынгвана, поэтому тот с любопытством поднял руки. Младший улыбнулся ему, когда он поднес свои руки к рукам Сынгвана. Я дал Дино обещание, я собирался просить вместе с ним у Луны. Но Вернон смотрел на него так, как будто он действительно этого заслуживал, с доброй улыбкой, говорящей ему, что это правильный путь. Сынгван мог поговорить этой ночью с луной, и она его бы выслушала, он был уверен, что решения Вернона не были случайными, они были правильными. Он должен был поговорить с луной, а затем пометить его руку синей краской. Он так хотел поговорить с Луной лично. Предложение Вернона было очень заманчивым. Сынгван не сдерживался. Его руки хотели потянуться к рукам Вернона. Взгляд второго Младшего, стоявшего рядом с ним, постепенно терял свой блеск и он думал, что всё потеряно. Нет. Сынгван спрятал обе руки в карманы, отказываясь, чтобы краска касалась его. Затем он посмотрел прямо на Вернона, у которого было удивленное лицо. Конечно, Сынгван не должен был отказываться от такой чести. Он попытался улыбнуться. — Я дал обещание, — уточнил он. — Извини. "Моя просьба — отменить нежелательные пути". Вернон понял, что Луна исполнила его желание. Сынгван не желал этого пути.***
Сынгван хранил молчание, слушая бормотание Дино. Его глаза оставались закрытыми, а взгляд Сынгвана был устремлен на луну. Она была гигантской и имела красивый голубоватый цвет, как краска, которой Вернон заклеймил немногих сильных людей. Он не собирался подвергать сомнению его решения, он доверял Майору и доверял Вернону, поэтому ему оставалось только стоять рядом с Дино, ожидая, когда Джихун вернется с разговора с луной. Какой должна была быть просьба Дино? Даже если он не мог быть выслушанным... Даже если он не был избран... Он почувствовал взгляд Дино, и его руки легли на руки Сынгвана. — Спасибо, что присоединился ко мне, — пробормотал младший. — Хотя Вернон выбрал тебя... — Я дал обещание, — уточнил Сынгван. — Как я мог просить Луну, когда сам бы нарушил обещание? Дино улыбнулся ему с такой любовью, что сердце Сынгвана забилось протестовать. Младший взял его за лицо и соединил их лбы в интимном прикосновении, так близко, что он мог чувствовать его дыхание. — Даже если я не тот... — пробормотал Дино. — Даже если у меня нет права голоса... Я выслушаю твою просьбу, если ты так хочешь, и буду просить об этом луну до рассвета. Рано или поздно ей придется выслушать кого-нибудь из нас. Сердцебиение было таким громким, что он почти мог его слышать, его тело дрожало. Он подошел, чтобы пробормотать, убежденный, что Дино найдет способ быть услышанным, он настолько доверял ему, что мог рассказать о том, о чем он желал. Итак, его просьба была ясна. Услышав это, Дино кивнул и голыми пальцами, без краски или чего-либо, что отличало бы его, провел ими по губам, и Сынгван улыбнулся. Луна услышит его, он был в этом уверен.***
Гигантская луна давала ему достаточно света, чтобы он мог различить воду в реке, он отошел дальше других, он отошел так далеко, что не мог слышать никакого шума. И это было нормально, он хотел быть в стороне, пока сожалел обо всем, что пережил. Он потерял кольцо, которое ему дал Сынчоль, и с презрением бросил подарок Джонхана, и... и глупости. Джихун был настоящим дерьмом. Дерьмовый человек, который не заслуживал привязанности людей. Он чувствовал себя виноватым из-за Сынчоля и чувствовал себя виноватым из-за Джонхана, потому что он определенно не заслуживал их хорошего отношения. Он вздохнул, подняв взгляд на луну. Что он должен был ей сказать? О чем бы он ее попросил? Он не чувствовал себя вправе что-то получать. Он закрыл глаза, чувствуя холодный ветер. Он прислушался к своему омеге, и тот пострадал. По какой причине он снова бросил его? Какой в этом был смысл? Он вспомнил слова Хеджин, она хотела, чтобы он поговорил со своим "я", но Джихун попросту не мог. Он поднес руку к груди, обнаружив, что та пуста. Он решил не брать плащ, его руки все еще были в краске, и это только испортило бы ситуацию, поэтому он сжал кулак. Шли секунды, и он чувствовал себя все хуже. Если бы я мог о чем-то попросить луну, о чем бы я ее попросил? Он открыл глаза, когда почувствовал нежный аромат ванили, его грудь сжалась. — Часть моих воспоминаний утеряна, — голос Джонхана звучал тепло. Джихун повернулся, и, хотя он был готов заговорить, но из-за неожиданного аромата не смог. Глаза Джонхана были кристально чистыми, его бледная кожа местами была окрашена в слегка красный цвет, губы были сухими, а волосы растрепались, как будто он только что встал. Он был босиком, и его руки были покрыты той же синей краской. Было бы неправильно сказать, что он выглядел плохо, потому что Джонхан вряд ли выглядел плохо, он всегда был таким же красивым, как в другие дни, а иногда и лучше, но никогда не красивым. — Хотя это начинает проясняться... — продолжил Джонхан. — Это не то, чего я хочу. Я не хочу вспоминать Джису... мне больно это, — омега улыбнулся, его лицо было омрачено грустью. — У меня нет объяснения тому, что произошло раньше... я тоже не знаю... Но я просто смотрел на тебя, ни на кого другого. Он повернулся, приближаясь к нему, аромат ванили был более спокойным, чем раньше, настолько легким, что ему даже пришлось искать его в воздухе. У него не было ответа, как и у него не было вопросов, и даже если бы они у него были, Джонхан не смог бы ответить. Он вспомнил слова Хеджин и вспомнил слова Вернона. Если бы только Джихун мог говорить... но его голос застрял где-то глубоко внутри него, и он не мог вырваться, чтобы утешить свою омегу. Джихун открыл рот, но из него ничего не вышло. — Извини, — сказал Джонхан, беря его за руку, Джихун с любопытством наблюдал за ним, и омега положил ему на ладонь кольцо, которое он так долго искал. — Я взял это кольцо, но я хотел забрать его у тебя. Джихун посмотрел прямо на него, и глаза Джонхана остановились на какой-то его части, потому что он не встретил его взгляда. И когда он опомнился, было уже слишком поздно. Джонхан отпустил его, протянув одну руку к груди Джихуна, там не было амулета. Затем Джонхан наконец посмотрел ему в глаза. И он улыбнулся. Улыбка Джонхана была действительно грустной, и Джихун хотел позаботиться о нем, несмотря на то, что это была та причина, которая причиняла ему боль. Он смог попросить о чем-то только той ночью, о чем-то от своего отчаянно воющего волка. — Луна... Позволь мне быть с ним... — попросил ветер. *** От автора: Вы не представляете, как мне было грустно писать эту главу, я пережил целую драму, чтобы закончить ее, ха-ха, нет, мне все еще больно, и я даже не знаю почему. В этой истории будет небольшой перерыв, я надеюсь скоро вернуться, но пока не знаю когда. Ах... В общем, спасибо, что прочитали <3 От переводчика: Я хочу выкладывать у же другой подготовленный Фик, поэтому хочу чуть отдохнуть от El Omega Real. Но я постараюсь хотя бы не полные главы выкладывать раз в неделю. И КСТАТИ, КАК ВАМ ПОЖЕЛАНИЕ ДЖИХУНА ЛУНЕ???? НООООО, ЭТО УЖАС! КАК МОЖНО БЫЛО СНЯТЬ АМУЛЕТ? КОНЕЧНО, ДЖОНХАН РАССТРОИТСЯ И ОН ЖЕ ДАЖЕ НЕ ЗНАЕТ О ЧЕМ ДУМАТЬ ДАЖЕ! ОН ПРИЧИНУ НЕ ЗНАЕТ ПОЧЕМУ ОН ЭТО СДЕЛАЛ...