***
Джихун взял отца за руку, чтобы тот отреагировал. Его глаза казались рассеянными, как будто он был где-то в другом месте, и это его не удивляло, большую часть времени он был таким. Он спокойно взял его и притянул к себе, выводя из транса. Комната, на которую он смотрел, была 323-й, она была далека от его собственной, она даже не была похожа на его старую комнату для первокурсников. Его отец странно посмотрел на него, и его голова немного наклонилась. — Джихун? — он спросил его так, как будто не знал его, и Джихун забеспокоился о нем. — А... Джихун. — Более уверенно заговорил омега, начиная двигаться. — Кажется, я заблудился... я искал твою комнату. — Что ты здесь делаешь? — прямо спросил он. Его отец, как всегда, немного помедлил с ответом. — Я пришел к тебе. Советник Хеджин звонила мне раньше, она хотела, чтобы я пришел, но твой отец сказал дать тебе время с твоим альфой. Итак... я пришел сейчас. Сердце Джихуна смягчилось. Хотя его отец еще никогда не был лучшим отцом в мире, несмотря на небольшие усилия, направленные на то, чтобы его существование было замечено. Он был единственным, кто потрудился прийти к нему... И его грустный всегда несфокусированный взгляд заставлял его чувствовать, что его нужно защищать, как будто он всегда был рядом с ним. Он опустил взгляд, наблюдая за рукой своего отца и своей собственной. Сколько раз он так держал его за руку? Так мало, что он мог посчитать даже на пальцах. Всего шесть раз. Его отец убрал руку и поклонился, чтобы поприветствовать других парней, стоявших позади него. Они сделали то же самое, хотя Джонхан был единственным, кто не делал этого так чрезмерно, всегда сохраняя спокойствие, и это его устраивало. Он хотел подойти и взять свою омегу за руку, чтобы показать ему, что он совсем не расстроен. — Приятно познакомиться, сэр... Как вас зовут? — спросил Вону, подходя как ни в чем не бывало. — Ли? — Ответил его отец, как будто колеблясь. — Чон, Сюй, Юн, Бу. — Его отец правильно произнес все фамилии, и они с удивлением посмотрели на него. — Джихун, почему бы нам не пойти в твою комнату? Он молча кивнул, его голова была полна вопросов, один из которых — почему перед этой комнатой? Он никогда полностью не понимал действий своих родителей, и хотя он считал их нормальными, он не мог выбросить из головы ни одной мысли, которая говорила ему, что его отец-омега не был идеальным и нормальным, в нем всегда было что-то, что подчеркивало его характер и поведение. Когда он добрался до своей комнаты и вошел, он не ожидал, что четверо других его любопытных друзей войдут вместе с ними и с любопытством рассядутся вокруг. Никто не сводил глаз с его отца, который нервно смотрел в пол. Ему было неловко, поэтому он вздохнул, подойдя к двери и открыв ее в надежде, что они поймут этот намек, но никто не двинулся с места. — Мы гости Джонхана, — пояснил Сынгван с притворной невинностью. Это было очень умно. Поскольку это была также комната Джонхана, так что он имел право впустить их и остаться, тогда Джихуну пришлось бы отвести своего отца в другое место, чтобы уединиться. Он тяжело вздохнул, и когда собирался заговорить, удивленный голос мужчины прервал его. — Три севера. Два запада. Два севера, — упомянул его отец, взглянув на книгу, которую держал Минхао. — Врата волков, не так ли? Минхао несколько секунд смотрел в книгу, прежде чем отреагировать и кивнуть. Он протянул предмет омеге, который взял его обеими руками и с любопытством открыл. Впервые Джихун почувствовал, что глаза его отца стали цветными, полными любопытства и тоски. Он осторожно перелистывал страницы, его пальцы медленно двигались между листами, а его кожа была такой бледной и нежной, что ее можно было сломать от этого постоянного трения. — Вау... — Вону издал странный звук изумления. — Могу я прикоснуться к вам? Минхао ударил его в бок, пытаясь скрыть это, но его отец был так поглощен книгой, что не ответил. А может, дело было не в этом, потому что несколько секунд спустя он медленно поднял лицо и посмотрел на Вону почти без выражения, его глаза приобрели свет. Если бы Джихун унаследовал серые глаза своего отца, то он бы смотрелся очень интересно, но нет, он унаследовал темные глаза своего альфа-отца. Его отец протянул руку Вону, и тот удивленно открыл глаза, направив свои на Ли. Это была странная сцена, но когда их руки соединились напрямую и Вону начал играть ладонью и пальцами, в окружающей среде появилось новое ощущение. Его отцу также были интересны руки Вону, потому что он рассматривал их так, как будто они были предметом исследования. — Стекло, да? — спросил его отец, и лицо Вону удивленно поднялось. — Откуда вы знаете? ВЫ прочитали мою руку? Как вы можете это сделать? — Вону повернулся к Джихуну, протягивая руку. — А теперь ты. — Он говорит, что ты глуп, — ответил Минхао без интереса. — Шрамы имеют направление и форму, вы много раз поранились стеклом, но не сразу, они разного возраста, не так ли? Также есть ожоги. Ты работаешь с огнем, — его отец немного наклонился, чтобы лучше рассмотреть руку Вону. — Эта грубость... — сказал он, обводя часть руки Вону своим большим пальцем и часть ладони. — Скульптуры из стекла. — Ах! — удивленно воскликнул Вону, вырвав свою руку, чтобы взять руку Минхао, он потянул ее к отцу Джихуна. — Теперь он! Минхао резко отступил, нанеся не очень тонкий удар Вону. — Грубые руки без шрамов... — сказал мужчина, снова привлекая всеобщее внимание. — Много работы. Но какая? Какие-нибудь виды спорта?... Хм... Нет, — омега немного наклонился, чтобы получше увидеть, и Минхао прикрылся униформой. Он не сосредоточился на его руках, он прошел немного дальше, глядя на его шею и запястья, а затем положил взгляд на его костяшки пальцев. — Драки? Чон тоже этим занимается, но он другой. Это не грубые драки, ты, кажется, не сильно пострадал из-за этого, так что вы связаны со спортом... Боевое искусство. — Я поражен и напуган, — вздохнул Минхао, пряча запястья. — Вы исследовали нас? Я не хочу быть грубым, но... — Это чисто увлечение, — признался мужчина. — Я могу сделать это только лично, я не люблю делать длинные отчеты, которые в конечном итоге не скажут мне, чего я хочу. — Вы как супершпион., — сказал Сынгван немного более уверенно. — Я знаю тебя, — обратился мужчина к Сынгвану. — Бу Сынгван, ты сын госпожи Джва, не так ли? Твои сестры... одна из них получила признание за игру на скрипке, в том же году Джихун получил признание за свои навыки игры на фортепиано. В следующем году почетные звания были сокращены, и упоминались только они. Другая твоя сестра заводит дружеские отношения с очень значимыми людьми в мире искусства... Я слышал о ней в разных местах, все упоминают, что, несмотря на то, что она бета, она может легко попасть на позиции альфы. Джихуна это не удивило, его отца немного интересовало, что говорят люди, он всегда прислушивался ко всем посторонним разговорам, на которые был способен, или к газетным статьям. Его отец был немного зависим от этого, но Уджи никогда не слышал, чтобы он так свободно говорил об этом. И было заметно, что он избегал негативных моментов во всех своих словах. Он бы сказал о Джонхане раньше, если бы не был осторожен. — Тогда вы тоже знаете Тhе8, — заговорил Вону. — Вы смотрели его фильмы? Они плохие. — Тhе8. — Он посмотрел на Минхао. — Я слышал совсем немного. И когда его отец больше ничего не сказал, Джихун понял, что это всего лишь отрицательные слова. Он слегка вздохнул. — Что говорят? — спросил Джонхан, все еще держась подальше. Его отец не отвечал несколько секунд, а когда пожал плечами, все поняли, что он больше не собирается говорить. — Вы уже можете выходить? — прямо спросил он. Джонхан первым встал и взял Вону за руку, чтобы вывести его, за ним последовал Минхао и, наконец, Сынгван, который закрыл дверь, как только вышел. Затем с ними воцарилась тишина, такая неловкая и оставляющая странное чувство, которое наступило сразу после ухода Сынгвана. Он посмотрел на своего отца, который не отрывал глаз от книги, и подошел достаточно близко, чтобы сесть на кровать Джонхана. Несмотря на то, что в течение нескольких дней они не могли свободно говорить, Джонхан продолжал лежать на кровати Джихуна и спать там. Я не винил его, я знал, что моему омеге было трудно спать одному. Когда он пытался это сделать, он ворочался на матрасе и издавал бесчисленные стоны, которые только раздражали его, первые несколько ночей первого курса Джихун не мог полностью уснуть из-за него. Единственный способ, которым Джонхан мог уснуть, — это когда он говорил до изнеможения. Поскольку в те дни Джонхан не хотел разговаривать, он просто молча ложился рядом с ним и сворачивался клубочком, оставляя ему мало места для сна. — Ты помнишь дорогу? — голос отца заставил его обернуться, он не отрывал глаз от книги, открытой на одной странице. — Спросил мальчик, но ответить могла только лампа... Три на север, два на запад, два на север... Это особенная книга, финал очень милый, — сказал омега, закрывая книгу. — Мне понравилась эта книга... Но я не помню, где это читал. — Дома? У нас есть библиотека. — Нет... — пробормотал его отец. — Я думаю, что эта книга не у нас дома. — Что ты на самом деле здесь делаешь? — Спросил он, стараясь говорить ровно и хладнокровно, его отец посмотрел на него почти с удивлением, а затем закрыл книгу и положил ее рядом с собой. — Меня это не беспокоит, но это странно. — Твой жених разговаривал лично со мной... Твой отец не знает, он бы немного расстроился, — омега встал и прошелся по комнате в более открытой позе. — Он кое-что спросил меня о тебе... Он хотел знать, был ли ты когда-нибудь агрессивен по отношению к кому-либо. — Зачем это спрашивать? Если у него возникнут какие-либо проблемы, то он может поговорить со мной напрямую. — Поговорит ещё, — уточнил омега, остановившись перед кроватью Джонхана, его серые глаза изучали его. — Я спросил его, могу ли я поговорить с тобой об этом, и он сказал, что да, и прошу прощения за то, что не обсуждал это с тобою лично, я думаю, у него есть объяснение этому вопросу... Но это моя не единственная причина приехать. Я хотел увидеть твоих друзей напрямую, это вызвало у меня любопытство. И я хотел увидеть Джонхана... — Джонхана? — Да, — он кивнул, наконец, отошел от кровати, сел на стул, сохраняя идеальную позу, которая казалась неудобной. — В прошлый раз, когда мы говорили о Джонхане, мне было любопытно узнать о слухах... Мне не следовало вмешиваться, но я хотел знать, что он за человек, чтобы ты так заинтересовался им... — Это не имеет значения, он просто мой друг, и мы будем семьей. — Сказал он, сохраняя спокойствие, хотя его правая рука хотела нащупать амулет в кармане, где он пролежал весь день. — Я знаю. Но... я думаю, мне нет оправдания. — Он опустил взгляд, как отруганный щенок. — Я не знаю, что ищу, — пробормотал он последнее, крепко сжимая книгу. — Когда мы были на балу, я помню, как видел, как он танцевал с альфа-парнем, и я помню, как он спорил со своим братом, но... что-то было не так, это было странно. — Джонхан был странным? Его отец кивнул. — Не только он. Все было странно, — его отец набрал воздуха, очевидно, обдумывая, что он собирается сказать. — Джонхан полностью отвергал этого альфу, ставил барьер, он танцевал не потому, что хотел этого, он танцевал, потому что чего-то хотел другого... И когда он подошел к Сынчолю, он отбросил всю свою ложь и ушел, как только смог. — Ты все это видел? — спросил Джихун, чувствуя сожаление. — В то время я думал, что слухи имеют смысл, но нет. Так откуда они взялись? Откуда они были взяты? Все это связано с той ночью в аэропорту, — его отец на секунду задержал дыхание, чтобы дать волю своим словам. Как можно было так говорить? Если он был человеком, который едва ли мог дать ответ после нескольких минут тщательного обдумывания. Если бы Джихун хотел, он бы подумал? Да, он это делал, возможно, он думал вслух. — До той ночи репутация Джонхана была в порядке... и после той ночи никто больше не видел Джонхана, но слухи усиливались, всегда как кто-то видел его на улицах с альфами, всегда был кто-то, кто обвинял его в том, что у него тысяча и один любовник... И дело в том, что все мужчины, которых он видел, были влюблены в него. Кто-то намеренно запятнал его репутацию. Джихун удивленно открыл глаза, почему его отец решил покопаться в этом деле как, черт возьми, он пришел к такому выводу? Если кто-то запятнал репутацию Джонхана, с какой целью это было сделано? Его просто кто-то недолюбливал? Хотя все слухи могли быть ложными. Но ненависть, которую питал к нему хотя бы один человек, должно было быть достаточно, чтобы оставить его в таком положении. В любом случае, что он собирался получить? — Разве это не интересно?! — спросил его отец голосом, полным радости, который удивил его, он посмотрел прямо на него, и его улыбка была красивой от уха до уха, его серые глаза стали очень яркими. Его сердце сильно билось, в то время как раскосые глаза омеги были закрыты, как полумесяцы. Когда он слышал, чтобы он так говорил? До него доносился цветочный аромат. Его отец... Действительно ли он был таким, каким он его помнил?***
Вону пытался читать по руке Сынгвана в течение трех долгих минут подряд, и дело было не только в том, что его взгляд был сосредоточен на линиях и коже, но и в том, что его руки каждый раз скользили по руке другого омеги в поисках "чего-то", чего, возможно, там не было. Сынгван только улыбнулся в тот момент, желая закрыть свою ладонь и обратить внимание на класс, но нет, Вону был так увлечен этим, что не хотел прерывать это. — Перестань искать, Вону, — вздохнул Минхао, бросая книгу о них, Вону просто проигнорировал это. — Отец Уджи такой же странный, как и он, не ожидай того же эффекта от себя. — Как его зовут? — спросил Вону, наконец отпуская Сынгвана. — Ли. — Ответил Джонхан, не глядя на них. Отец Уджи выглядел слишком молодым, он был хорош собой, и его взгляд всегда казался нежным, его глаза были драгоценного цвета, который Сынгван не мог полностью описать. Серые с отчетливым оттенком? Или только серые? Это не имело значения, и было жаль, что его сын не унаследовал этот цвет, однако его внешность и Уджи была, по сути, похожа. Как будто они двое могли видеть каждую деталь в мире. Сынгван им завидовал. Он поднял взгляд, встретившись с глазами Вону под очками, и они тоже были милыми. У Вону каждый раз, когда их глаза встречались, появлялся особый блеск, почти как если бы он смотрел на Джонкван, только Сынгван не был его партнером или ребенком. Он был всего лишь другом. — Джонхан, — голос Джису заставил их всех обернуться. За исключением Джонхана. — Мы можем поговорить? — Нет, — ответил Джонхан без интереса. Джису не отводил от него взгляда, такого холодного, что он мог запугать кого угодно. Сынгван рефлекторно вздрогнул от резкого аромата мяты перечной. Джису всегда проявлял необъяснимую агрессивность, когда хотел поговорить с Джонханом. Это было не то же самое, что у него было с Уджи или с другими, это было что-то более глубокое, что Сынгван начал воспринимать сильнее. Феромоны постепенно стали превращаться в единое. — Чего ты ждешь? Уходи, — сказал Вону, делая знак рукой, как будто он отпугивал какое-то животное. — Шу, Шу. — Я не разговариваю с тобой, Чон, — сказал Джису. — Ни с Джонханом, так с Шу, — невозмутимо ответил Вону. — Это важно. — Меня ничего не волнует в тебе. Так что это не важно, — Джонхан вздохнул, собирая свои вещи, чтобы уйти. Сынгвану стало немного жаль Джису, когда Джонхан ушел, то Вону и Минхао последовали его примеру, предварительно не насмехаясь над омегой. Сынгван вздохнул что такого сделал Джису, что так расстроило Джонхана? Он знал, что омега не совсем невиновен, он всегда был позади них, время от времени приставал к ним, вел себя как придурок или обращался с ними как с низшим мусором, но даже в этом случае разве он не заслуживал немного доброты? Он взял свои вещи и встал. — Я могу сказать Джонхану то, что ты хотел ему сказать, — сказал он, глядя прямо на него. — Если хочешь. Джису молчал, не глядя на него, и его мятный аромат был настолько неприятным, что давал понять, что Сынгван ему не очень симпатизирует. Он не понимал, как человек может вести себя так, как будто он всегда всех ненавидит. Неужели на самом деле не было никого, кто бы ему нравился? Даже если бы он сказал, что любит Джонхана... Это неприятное пятно в нем никогда не исчезнет. Он подождал ответа несколько секунд и, убедившись, что ответа не будет, собрался идти. — Почему вы всегда рядом с ним? — спросил Джису незадолго до того, как Сынгван отошел слишком далеко. Он остановился и повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом. — Почему вы всегда рядом с Джонханом? Сынгван покачал головой. — Мы просто вместе, — любезно ответил он. — Мы друзья. Джису посмотрел на него, и по Сынгвану пробежал легкий холодок. Что это было? На секунду мятный аромат стал таким горьким, что он потерялся, и Сынгвану не оставалось ничего другого, кроме как смотреть прямо на него. Холодные, отчужденные глаза Джису... Он действительно ненавидел его? — Друзья? — спросил Джису, как будто хотел рассмеяться. — У Чхве Джонхана? Он забудет вас, как только захочет. У него не может быть друзей. — Может быть, это ты тот, у кого их не может быть. Вот почему ты один, — тон его голоса не изменился и не сделал ударения ни на одном слове, и он сказал это только из-за чувства ненависти к нему, которая жалила его внутри. — Извини. — Убедись сам. Джонхану наплевать на всех, кроме себя. Если ты ему понадобишься, он причинит тебе боль. Джису ушел раньше, чем Сынгван успел сделать это первым. Аромат мяты оставляет горьковатый привкус. Цветочный запах отца Уджи дошел до него. Он тихо подошел с любопытством, хотел увидеть его снова, но не хотел доставлять Уджи неудобств, поэтому было удобно держаться на расстоянии. Он шел по коридорам, прислушиваясь к чужим разговорам, пока не наткнулся на них. Мистер Ли и Уджи стояли прямо перед офисом, и казалось, что старший омега остался стоять, глядя прямо на дверь. Он все еще держал книгу в руках. Он не собирался приближаться, но когда Уджи посмотрел на него, он дал понять, что проблем нет, поэтому он просто подошел к ним, наблюдая за Ли, который не отрывал глаз от офиса. Он с любопытством смотрел на него в поисках причины, пока запах не дошел до него. Дверь резко открылась. — Профессор Пак. Пак почти не смотрел на него, и хотя он казался совершенно нормальным, его запах сказал больше, чем ожидалось. Это был дискомфорт и странность, исходившие от профессора, терпкий, сбивающий с толку запах, который Сынгван едва ли мог понять по счастливой случайности. Затем был аромат мистера Ли, который приобрел более сладкий и настоящий оттенок, чем в другие времена, как будто он только что проснулся, как аромат, возникший в Уджи после луга. Профессор Пак слегка поклонился в знак приветствия, его взгляд остановился на мистере Ли, когда тот ответил тем же. Что это было за напряжение? Ему было так неловко, что ему пришлось спрятаться в аромате Джихуна, чтобы почувствовать себя немного лучше. — Для меня сюрприз встретить вас, мистер Ли, — сказал Пак, как будто он был осторожен в своих словах. Они двое знали друг друга? Да, с бала, наверное. Отец Джихуна не отвечал в течение долгих секунд, только смотрел прямо на него и сжимал книгу в руках. Его цветочный аромат начинает распространяться и приобретать розовые оттенки. Это было нормально? Профессор Пак взглянул на книгу, и его запах стал настолько горьким, что Сынгвану пришлось прикрыть нос. Джихун тоже заметил это и сделал шаг вперед. — Пак, — сказал отец Джихуна. — Эта книга... Вы нашли ее в наших библиотеках? — спросил Пак, начиная вести себя нормально. Было уже поздно, но Сынгван был убежден в этом. Омега еще крепче сжал книгу, как будто кто-то собирался ее отнять. Он покачал головой. — Понятно, не хотите зайти, чтобы обсудить успеваемость вашего сына? Джихун не двигался с места, являясь своего рода барьером между своим отцом и профессором, и хотя парень был не очень высоким, он неплохо бегал. Неважно, насколько они были разлучены по своей природе, связь, которую они унаследовали от давних времен, не исчезнет в ближайшее время. Аромат, феромоны говорили больше, чем слова, и гораздо больше, чем действия. — Нет. Я просто пришел навестить Джихуна, — ответил омега, уставившись в пол. — Мне пора идти. Профессор Пак только кивнул. *** От автора: --/--/2021 От переводчика: Пока всё странно. Но появился отец Джихуна и хотя бы какой-то прогресс. Фальшивый Джису опять какую-то хренотень несет, которую сам себе и навязал.