Потерянные истории

Октябрь 1890 года. — Зачем она сюда приходит? — хоть Оминис и старался говорить тихо, Лилиан услышала его негодующий шёпот, обращённый к другу. — Я уже разрешил ей приходить, — отмахнулся Себастьян. — Если ты хочешь запретить — говори с ней сам. — Ну уж нет, — смутился Оминис. — Просто я надеялся, что это место будет… Лилиан кашлянула, деликатно напоминая о себе. Оба слизеринца осеклись и шарахнулись друг от друга, имитируя огромную заинтересованность факелами на стенах. Особенно странно выглядел Мракс, жадно впившийся взглядом прямо в темный угол, где не было ничего, кроме огромной серебристой паутины. Лили нахмурилась. Оминис поднимал эту тему уже не первый раз, но ни разу не сказал ей прямо, что ему что-то не нравится. Его можно было понять: Себастьян без спроса открыл их секрет почти что незнакомке, который до этого хранили только трое слизеринцев: один Мракс и два Сэллоу. Крипта, несомненно, была отличным местом для тренировок заклинаний, но Лилиан не хотела доставлять неудобства тем, кто считает ее своим сокровенным местом. Однако, пока ее отсюда не прогоняли, она продолжала приходить. Она зажмурилась, вытесняя из головы мешающие мысли, и сконцентрировалась на Акцио. Мелкие предметы довольно легко притягивались, а вот над большими надо было поработать. Ей нужна была полная концентрация, и именно поэтому, разговоры парней отвлекали и слегка раздражали. Лили не понимала стеснения слизеринца. Не нравится? Говори прямо. Во всяком случае она бы так и сделала. — Уже поздно, — быстро нашелся Оминис и направился к выходу из крипты. — Спокойной вам ночи. Лилиан хмыкнула, чувствуя как в это «вам» Оминис вложил что-то кроме простого пожелания хороших снов. Они с Себастьяном остались вдвоем. Лили продолжала тренировать заклинание, а Себастьян усердно корпел над каким-то конспектом, периодически выкрикивая что-то подбадривающее. — Акцио!.. Акцио!.. Акцио!.. Деревянный ящик, набитый песком, в который раз упал, не приблизившись к Лили ни на фут. Она стряхнула искры с палочки и раздосадовано пнула пузатый глиняный горшок. И тот, не выдержав такого покушения на свои старые бока, с треском развалился. — Ой, Репаро! — по мановению палочки разбитое снова стало целым. Лилиан стряхнула с мантии глиняную пыль и улыбнулась. Такие заклинания давались ей очень легко, будто бы она уже пару лет активно их использовала. — Ловко ты, — похвалил Себастьян из дальнего конца комнаты. — Если ты это о том, как я его разбила, то лучше молчи. — Ерунда. Кому есть дело до этого старья. Бей на здоровье! — Себастьян хоть и говорил чрезмерно весело, но в голосе явно чувствовалась подавленность и задумчивость. Он потянулся к пергаменту и перу, но в последний момент передумал и застыл. Лилиан чувствовала, что что-то не так, но боялась даже спросить. И лишь неловко переступила с ноги на ногу, глядя в пол. Она не хотела расспросами задеть или обидеть единственного друга, поэтому предпочла молчание. — Акцио! — резкий толчок притянул Лилиан в объятья Себастьяна. — Ах ты! — она задохнулась от испуга и ударила парня кулаком в грудь, но так и не отстранилась. Лицо налилось румянцем по цвету почти сравнявшись с цветом собственных волос. «И как он так быстро достал палочку? Хитрый, хитрый, хитрый слизеринец!» — Прошу прощения, — в голосе Себастьяна явно слышалось смущение. Он неловко отстранился, не смотря Лилиан в глаза, да и она отвела взгляд. — Я просто показал правильное движение. Понимаешь, когда ты делаешь последний взмах рукой, у тебя кисть уходит слишком вниз, и из-за этого предмет отклоняется от нужного курса. Ну то есть… Себастьян осторожно взял руку девушки и вытянув ее до предела повторил движение. Все слова и объяснения отлетали от Лили как от щита Протего. Руки предательски дрожали, а движения выходили все более резкими. Лилиан чувствовала, как ладонь начинала неприятно потеть, но одновременно с этим ее бросало в могильный холод. Лили не могла контролировать себя и просто молилась, чтобы Себастьян ничего не заметил. «Почему при виде Себастьяна я вдруг резко становлюсь ватной, краснею и заикаюсь? — гадала Лилиан, стараясь плавно повторить движение для заклинания. — У меня в жизни еще ни разу не было такого». С Оминисом она знала как себя вести, а точнее была максимально зеркальна ему: он колется и она в ответ, он нейтрален и Лили спокойна. А вот Себастьян вызывал у нее симпатию. Ей нравился этот дерзкий и уверенный в себе ученик Слизерина. Когда ящик, наконец, поддался чарам, Себастьян довольно кивнул и спрятал свою палочку в складках мантии. Лили была благодарна за помощь, но одновременно немного зла: ей хотелось все это понять самой, методом проб и ошибок придти к нужным выводам самостоятельно. Не поблагодарив, она просто уточнила: — До завтра? Себастьян покачал головой. — Утром я полечу в Фельдкрофт навестить Анну. Пока нет занятий хочу проводить с ней как можно больше времени. Лили погрустнела и нервно затеребила рукав мантии. Она никогда не напрашивалась к семье Сэллоу в гости после того неудачного посещения, но и каждый разговор об Анне вызывал у нее бурю эмоций. После той сцены, что произошла в гостях у дяди Себастьяна и Анны, Лили чувствовала себя до невозможности отвратительной, будто бы могла как-то помочь бедной девушке и специально не стала ничего делать. Но как она может помочь? — Как она? — с надеждой спросила Лилиан. — Стабильно. То есть стабильно плохо. Лили закусила губу. Ей так больно было знать, что рядом страдают люди, и ей никак им не помочь! «Почему я не могу хотя бы разделить эту боль? — мысленно она все возвращалась и возвращалась в тот день. — Почему я не могу забрать ее в себя? Разве Анна заслужила такое проклятье?». — Я отправляюсь рано утром, — Себастьян поправил непослушные волосы и обхватил себя за плечи. — Если ты хочешь ей что-то передать… Я имею ввиду, так было бы проще и быстрее, чем через сову. Ну да, Лили и не сомневалась, что её переписка с Анной не пройдет мимо цепкого взора Себастьяна. Она писала его сестре всякую чепуху: как перепутала лестницы и десять минут ходила кругами по Хогвартсу, или как на уроке зельеварения Гаррет Уизли уверял Лилиан, что сок мокрицы лучше указанного в книге лягушачьего глаза, а в итоге у нее лопнул котел. Анна писала большие ответные письма и на каждой странице благодарила за внимание и добро. Лили пообещала себе во что бы то ни стало продолжать писать, как бы тяжело или лень ей не было. Хотя бы так она могла помочь Анне не чувствовать себя одиноко. — Спасибо, я принесу утром к гостиной Слизерина пару писем, — Лили задумчиво покосилась на выход, пытаясь прикинуть сколько у неё еще есть времени. — Не волнуйся, я подойду сам к твоей гостиной, — с лёгкой улыбкой заверил Себастьян. Он снова стал тем самым непосредственным и веселым парнем, которого чаще всего видели окружающие. Лили благодарно кивнула и развернулась к выходу, торопясь к себе. Крипту нужно покидать по одному, так уж был устроен механизм этой комнаты. И как-то сложилось, что Себастьян всегда уходил последним, до самого утра копошась в пыльных книгах и старинных свитках. Двери крипты захлопнулись, и последним, что заметила Лили, был задумчивый взгляд Себастьяна, брошенный в её сторону.