Июль 1890 года.
Блэкпул, туристический город на побережье Ирландского моря, встретил Элеазара Фига сильными порывами ветра, безжалостно трепетавшими его шарф, криками чаек и шумом прибоя: надвигался шторм. Идя по длинной извилистой дороге вдоль широкой песчаной косы, профессор из школы чародейства и волшебства рассматривал строящиеся дома. Ему нравилась перспектива развития магловских сооружений. Без магии, казалось, затея воздвигать дома выше чем в два этажа была обречена на верный провал, но маглы каким-то образом доказывали обратное, с каждым разом конструируя все более и более вычурные здания.
Слева от Элеазара развернулась стройка одного из таких немыслимых сооружений. Краем уха он уловил обсуждение рабочих и сообразил, что планируется башня, по перспективам и размаху не уступающая знаменитой Эйфелевой в Париже.
Мужчины были настроены пессимистично, кто-то не сдерживаясь ругался: надвигалась буря, а амбициозные планы владельца стройки не хотели делать поблажек и остановки работ даже на один день.
Цель сегодняшнего визита в столь отдаленный от Лондона город была довольно стандартна: Министерство Магии зарегистрировало магический всплеск в районе поселения маглов, по канве и остаточной магии напоминающий след волшебства несовершеннолетнего. Согласно данным Блэкпульского подразделения, это произошло в районе приюта для мальчиков недалеко от пристани.
Зарегистрированных магов младше семнадцати в этом месте не числилось, поэтому ожидалось, что источником магии был одиннадцатилетний ребенок. На месте уже работали специалисты по зачистке, а директор Блэк, как того предписывал случай, поручил профессору Фигу найти юного волшебника и вручить письмо из Хогвартса.
Несмотря на середину лета, погода в этот день была довольно холодная и мрачная. Грозовые тучи и сильный ветер с моря не оставляли надежды на теплый вечер. Волны накатывали друг на друга, сливались в одну большую волну и бились о плоский берег, рассыпаясь на мутную пену и принося с собой предчувствие чего-то плохого.
Элеазар шел по наводке, оставленной ему одним из сотрудников министерства. К сожалению, определить имя или место проживания юного волшебника не получилось, поэтому следовало отработать единственную зацепку — приюты.
Сюда Элеазар трансгрессировал из Лондона и остановился в гостинице для магов, чуть поодаль от центра города. Расспросив хозяина гостиницы о приютах и рабочих домах для детей и подростков, он направился к первому ближайшему из списка.
Увы, там не замечали никаких странностей у воспитанников. Поговорив еще немного ради приличия с заведующим, грузным мужчиной, от которого пахло рыбой и морем, профессор вздохнул и направился к следующему ориентиру.
Но и там его ждал провал: приют для мальчиков до двенадцати лет был абсолютно нормален, и ничего необычного тут не замечали. Это уже начало напрягать профессора, он был уверен, что незарегистрированный маг должен был найтись практически сразу, тем более среди детей юного возраста.
Начинало темнеть, зарядил мелкий дождик. Элеазар Фиг шел, накинув на голову капюшон и с раздражением поглядывая на темно-синее полотно грозовых туч. Он обошел уже все приюты для мальчиков, но волшебник, кем бы он ни был, так и не обнаружился. Решив опросить еще смешанные приюты и приюты для девочек, профессор поспешил укрыться от дождя под крышей ближайшего к нему здания.
Едва он переступил порог здания, как зарядил град вперемешку с дождем, забарабанив по жестяным крышам. Элеазар облегченно вздохнул и огляделся.
Перед ним был длинный полупустой холл, в конце которого виднелось окно и лестница на второй этаж. Слева и справа серыми прямоугольниками выделялись двери, без надписей или хоть каких-то обозначений. Под ногами заскрипел старый паркет. Профессор стряхнул с плеч влагу, оправил мантию и прошел вперед, дергая за ручки дверей. Все были закрыты.
В конце холла осталась только одна непроверенная комната со сдвоенными белыми дверьми. Он постучал и на этот раз на его стук откликнулись и дверь с тихим щелчком отворилась.
Большое просторное помещение, явно общий зал, было освещено мягкими желтоватыми полукругами свечей, то тут то там расставленными на учебных столах. В углу возле окна ярким пятном выделялось старенькое фортепиано. Профессор еле сдержался от вызова заклинания
Люмоса, чтобы рассмотреть обстановку подробнее, запамятав, что это магловский приют.
Когда глаза чуть привыкли к темноте, Фиг заметил с десяток юных девушек самого разного возраста, сжавшихся в один большой комок в дальнем углу комнаты. Поняв, что их заметили, они подскочили со своих мест и враждебно уставились на него.
Повисло тяжелое молчание.
— Добрый день, юные дамы! — Элеазар снял капюшон с головы и пригладил взъерошенные седые волосы. — Могу я поинтересоваться, где ответственные за вас взрослые?
Девушки молча переглянулись. Среди них виднелись и совсем маленькие девочки лет четырех-пяти и довольно взрослые девушки, определенно сильно старше одиннадцати. Он улыбнулся, пытаясь расположить к себе, но все только испуганно отшатнулись.
— Он пришел за Лилиан… — зашептала одна из старших.
— Точно, это все из-за Майка! — отвечала вторая, нервно теребя длинную косу.
— Мы ей говорили, что это плохо закончится, — сердито вторила третья.
— Но ее нельзя выдавать.
— Нельзя.
— А кто ответит? — девчонка с косой нервно покосилась на профессора теории магии. Тот растерянно улыбнулся. — Я боюсь.
— Я тоже.
— Давайте уйдем.
— Ты думаешь, он тоже уйдет?
— А иначе придет сестра Мэри.
— Мэри нельзя, она уже и так наказала Лилиан!
Элеазар с любопытством вслушивался. Кажется, недавно произошло что-то, что явно выбило из привычной колеи жизнь воспитанниц этого приюта. Что-то такое, что внесло сумятицу и раздор. Как если бы на шахматном поле одной из фигур стал бы уличный кот. И вполне возможно, эта Лилиан и была тем котом.
— Юные леди, — профессор снова улыбнулся. — Не случалось ли недавно чего-то необычного?
Все разом замолчали и в едином порыве прижались к самой старшей из них — высокой худощавой девочке с горбинкой на носу. Она единственная не выражала страха и молча смотрела в голубые глаза профессора.
— Если вы пришли по поводу Майка из приюта Бейкеров, то мы ничего не видели и не слышали.
— А что случилось с этим Майком?
Девушка в замешательстве закусила губу и внимательно рассмотрела профессора Фига с головы до ног. Долго изучала его костюм и шарф, украшенный витиеватыми рунами защиты, руки, свободные от поклажи, ботинки из незнакомой кожи.
— Вы не из приюта Бейкеров, — она подняла брови. — Зачем вы сюда пришли?
— Я ищу любые странности, что произошли в этом городе за последние сутки, — прямо признался Элеазар. — Может быть, кто-то из вашего приюта вел себя не совсем обычно?
По группе разнесся испуганный шепот. Девушка с горбинкой открыла рот, не в силах вымолвить и слова. Она пару раз открывала и закрывала рот, будто рыба, выловленная из моря отчаянными рыбаками в шторм.
«Шторм… уже совсем рядом. Может, магический всплеск привлек природные силы?» — подумал Элеазар, слегка прикоснувшись к палочке за поясом.
Если шторм был вызван магией, он просто так не закончится. Придется исследовать его природу и смягчать, чтобы, например, чудесным образом обидчиков ребенка-мага не унесло куда-то далеко особо сильным порывом ветра. Такой случай был в 1856 году. И тогда отделу по зачистке пришлось долго исправлять последствия и стирать воспоминания у маглов.
— Перехватите Лили, — попросила девушка с горбинкой подруг, затем повернулась к профессору. — Сэр, прошу, не говорите сестре Мэри, она знает только, что Лили попала в неприятности, но не знает…
Не успела она закончить фразу, как из холла в зал вбежала растрепанная худощавая девушка с длинной рыжей косой. Она быстро огляделась и, совершенно не смущаясь незнакомого ей человека, спряталась за его спиной. Элеазар чуть приподнял брови и уставился в дверной проем.
«Там что, дракон? Она бежала так, будто монстра увидела».
Через пару секунд раздался мерный топот каблуков, эхом отдававшийся в полупустом холле. Все разом затихли, и даже Элеазар слегка напрягся.
Из дверей показалась высокая худая женщина. Лоб её был исчерчен морщинами, а сухие тонкие губы поджаты. В руках она держала длинный прутик из метлы.
— Лилиан! Мерзкая ты девчонка! Только ты доставляешь столько проблем, что…
Она осеклась, увидев Элеазара, и теперь её губы расползлись уже в приторной улыбке. Мужчина неловко переступил с ноги на ногу.
— Сэр? Что вы здесь делаете? — она спрятала руки за спиной.
— Я пришел за Лилиан, — неловко улыбнулся профессор.
Девушка за его спиной нервно выдохнула и отпрянула. Он услышал, как воспитанницы приюта что-то тихо шепчут ей, перебивая друг друга.
— Молчать! — женщина ударила прутиком по стене, глядя куда-то за спину профессора. Элеазар невольно вздрогнул.
Эта длинная веточка в её руках казалась не просто случайным сучком, сорванным с дерева, а могучей волшебной палочкой, а сама она — грозной темной ведьмой.
— Мисс, можем мы поговорить наедине с Лилиан? — профессор изо всех сил пытался быть вежливым.
Женщина опять натянула искусственную улыбочку и оценивающим взглядом скользнула по лицу Элеазара, задержавшись на его голубом шарфе и мантии, нетипичной для обычного горожанина. Казалось, она глядела на него, как на купца из дальних земель, пытаясь понять, не обманет ли он, и не стоит ли походить по рынку в поисках более выгодной сделки.
Профессор почувствовал, как за его спиной медленной петлей затягивается паника в рядах воспитанниц.
— В моем кабинете, — кивнула наконец женщина. — Лилиан!
Рыжеволосая девушка отступила от подруг. За ней потянулись руки, кто-то хлопал ее по плечам и рукам, кто-то шептал что-то ободряющее. Но на вид бунтарка казалась приговоренной к смертной казни.
Они вышли из большого зала и поднялись по лестнице вверх. Первой шла Лилиан, склонив голову вниз, за ней сестра Мэри с канделябром со свечами в руках и замыкающим процессию Элеазар Фиг. Профессор все время озирался по сторонам и вслушивался в раскаты грома, бушевавшие над городом.
«Если Лилиан та, кто мне нужна, придется немного подождать, когда дождь стихнет. Не думаю, что знакомство с магией стоит начинать с трансгрессии».
На втором этаже их встретил такой же длинный и пустынный холл, как и на первом. Здесь, правда, было побольше окон, и Элеазар смог различить пару чахлых растений и несколько почти пустых книжных шкафов возле стен.
Женщина открыла ближайшую дверь.
— Жди нас тут, — бросила она Лилиан и, подождав пока девушка зайдет, заперла дверь на ключ.
Сестра Мэри, как догадался уже Элеазар, посмотрела на него таким взглядом, словно все еще пребывала в сомнениях, не торопясь говорить. Между бровей залегла длинная морщинка, будто шрам, что делало ее взгляд лишь ожесточеннее. Решившись, женщина подхватила профессора за локоть и потащила его в дальний угол, принимаясь заискивающе говорить:
— Лилиан — уже почти взрослая и сформировавшаяся девушка. Она у нас самая старшая. Обратите внимание на фигуру, на волосы, какие они у нее красивые и длинные! Грамоте обучена, умеет и писать и считать.
— Мисс, не случалось ли с ней чего-то необычного? — Элеазар попытался вернуться к интересующей его теме.
— С чего вы решили? — испугалась Мэри. Её глаза испуганно забегали. — Я в анкетах такого не указывала. Но, ладно, раз вы ее забираете…
Женщина облизала губы и, снизив тон, шепотом начала говорить:
— Понимаете, девочка не совсем обычная. Она сиротка, это точно: ее никто не искал… Но, знаете, обычно подбрасывают младенцев или годовалых, а ее — в одиннадцать лет в общий дом на окраине Променада. Это уже потом мы ее забрали к себе, взрастили и обучили. А тогда, четыре года назад, поговаривали, что стояла на крыльце и на все вопросы отвечала «не помню». Ни кто ее родители, ни откуда она. Помнит только имя и день рождения.
Женщина задумалась и замолчала. Свободной рукой она сильнее распахнула ветхие шторы, и в бледном свете из окна её болезненная бледность напомнила оживший труп. Элеазар невольно поежился.
— Я думаю, её мать определенно была падшей женщиной. И дочку, видимо, хотела пристроить в свою профессию, — твердо сказала она тоном, не терпящим опровержений. — Может девчонка увидела чего лишнего, и того… разум помрачился. А матери такие проблемы не нужны были, вот и избавилась от соплячки.
Сестра Мэри покачала головой и поднесла канделябр со свечами к окну. В её глазах отразился желтый свет, сделав и без того пугающий взгляд острее и болезненнее. Немного помолчав, она продолжила с тяжелым вздохом:
— Ну там сразу не смекнули, чье она отродье, да и взяли под крыло. А она с характером оказалась: дралась с мальчишками, бунтовала. И после очередного «инцидента» ее к нам перевели. Но и тут она вечно забывала свое место, перечила мне. Но я-то к этим пигалицам подход знаю, с ними нужно построже, — Мэри звонко рассмеялась, будто вспомнила хорошую шутку.
— Я ее сходу пороть начала, чтобы выбить эту дурь. В результате она за всех розги и стала получать, еще и брыкалась мерзавка. Я вам скажу так: женщина должна быть послушной и тихой, чтобы мужчине приятно было. Во всех отношениях, даже в постели.
Женщина снова мерзко захихикала, кокетливо поправляя выбившуюся из прически прядь волос. Кажется, ей безумно нравилось рассказывать о своих мерах воспитания. Она перевела взгляд на профессора и, увидев в его глазах удивление, поспешила дополнить:
— Вы не думайте, у нее
там все как надо, мы их проверяем каждые полгода, ничего не испорчено. А то был у нас случай… — она вздохнула. — Вы ее только в первую ночь приструните, стукните там, чтобы не мешала. На всякий случай.
— Что вы говорите! — возмутился профессор. Его пробил холодный пот.
— А-а-а, современные нравы, — фыркнула сестра Мэри. Её взгляд мечтательно затуманился. — Джентльменство в моде, высокие стандарты… Всего сотня фунтов и молоденькая девица ваша. Вы не переживайте, мы документы не оставляем — никто не узнает. Зимой так много умирает от чахотки…
Не успела она язвительно ухмыльнуться, как сознание медленно покинуло её тело, а сама она медленно сползла на пол. Элеазар выругался, опуская палочку. Обещал же себе: никакой магии на людях. Но эта дамочка явно перешла все границы, так почему бы и ему не шагнуть за рамки? Всего чуть-чуть. Обычный
Остолбеней ещё никого не убивал.
Поставив рядом с ней упавший канделябр, он вернулся к кабинету, — нужно было выяснить, имеет эта девушка дар к магии или же нет, — и отворил дверь. На него с безумным криком побежала рыжая бунтарка, замахиваясь стулом. Элеазар отступил на шаг, дав ей пробежать мимо него. Девушка чуть не врезалась в стену, в последний момент успевая остановиться.
Лилиан обернулась. В её глазах Элеазар прочитал столько ненависти, что невольно отшатнулся. Она, казалось, готовилась нешуточно сражаться за свою жизнь. Он вздохнул:
— Юная леди, все в порядке. Я не причиню вам вреда. Я волшебник.
Лилиан, нахмурившись, медленно покрутила головой, оглядываясь. Увидев распластанное на полу тело своей наставницы она на миг застыла, а потом перевела взгляд на профессора. Теперь в её глазах читался интерес.
— Вы убили ее? — настороженно поинтересовалась Лилиан, не отпуская стул.
— Что вы! — Элеазар покачал головой. — Я не убиваю людей. Я профессор в школе. В волшебной школе.
— Значит она скоро оживет, — с испугом пролепетала Лилиан, потом с надеждой уставилась на профессора. — А вы можете сделать так, чтобы она больше не была такой мерзкой? Чтобы действительно заботилась о нас?
— Думаю, что смогу, — профессор улыбнулся. — Только это останется между нами, все же мне не положено так вмешиваться в магловскую жизнь. Но сейчас давай поговорим о тебе.
— Обо мне?
— Вы довольно взрослая для юного мага. Вам пятнадцать?
Лилиан кивнула. Потом опустила стул на пол и оперлась на него.
— Давно это началось? — профессор наколдовал стул и сел рядом. — Странности?
— Раньше это было будто бы во сне, — Лилиан опустила взгляд на свои руки, сжимая и разжимая ладони. — Мне снилось, что я летаю. Или что могу чувствовать изменения погоды. Просто детские мечты. Но недавно Майк из приюта Бейкеров… Он…
Девушка резко вдохнула и выдохнула, её пальцы задрожали. Профессор Фиг постарался приободрить:
— Не переживайте, у нас есть время. Пока дождь хоть немного не стихнет, я не намерен отсюда уходить.
Лилиан кивнула и медленно опустилась на стул, сложив руки на коленях. За окном белым росчерком сверкнула молния, на миг ярко осветив всю комнату. Раскатисто, будто рев венгерского хвосторога, прокатился гром.
— Вчера мы с Лорой пошли на рынок за овощами по просьбе Сестры Мэри. Мы все купили и, пока осталась пара минут до занятий, решили сходить к морю. И тогда… тогда появился Майк.
Лилиан вздрогнула и смяла платье.
— Он начал нас задирать, особенно Лору. Говорил, что наш приют на самом деле бордель, что мы всю жизнь будем подстилками, и нас ни в одном приличном обществе не сочтут за людей… Лора — вы ее видели, у нее нос с горбинкой и красивые длинные кудри — рассердилась и врезала ему по лицу. А я стояла и смотрела. Я всегда могу постоять за себя, но в тот раз будто что-то остановило меня. И тогда он разозлился.
Девушка еле слышно всхлипнула. Элеазар подался вперед.
— Вы не подумайте, я не плакса. Просто, как подумаю о том, что он мог с ней сделать, пока я стояла и смотрела… Он начал хватать Лору за руки, она попыталась вырваться. Но против Майка ни единого шанса. Он сильный: подрабатывает на рыболовных судах. Майк говорил такие отвратительные вещи… И когда он полез целоваться к Лоре, я наконец ожила и отпихнула его. Лоре удалось вырваться и убежать, а я снова оцепенела. Будто ноги к земле приросли. Лора кричала: «бежим, бежим!», а я все стояла и смотрела, как он приближается ко мне.
Девушка замолчала и Элеазар ободрил ее:
— А что произошло потом?
— Когда он схватил меня, залез ко мне под юбку своими отвратительными рыбными руками — я закричала. Я никогда так громко не кричала. Я сказала, что он не человек, а отвратительная помойная крыса. У него такие зубы, выпирающие и кривые. Мы часто между собой его крысой называли.
Лилиан отвела взгляд и быстро проговорила:
— Он остановился. Принюхался. И запищал, как крыса! Отбросил меня и залез в канаву, куда обычно выбрасывают отходы. И начал… начал гнилье себе в рот запихивать.
Девушка скрутилась. Профессор Фиг невольно удивился: все это походило на сильное внушение. Нужно было передать министерству, чтобы нашли этого мальчика и поскорее заменили воспоминания.
— Тогда я и отмерла. Мы с Лорой убежали и рассказали все девочкам. Нам казалось, что придет глава приюта Бейкеров. Майк нам часто им угрожал, когда мы делали что-то… Что бесило его. Но пришли… вы.
Лилиан подняла голову и посмотрела прямо на профессора. В её зеленых глазах читалась мольба о помощи. Элеазар ободряюще улыбнулся.
— Все это можно легко объяснить: вы волшебница, как и я. Мальчик, конечно, получил по заслугам, но оставаться в таком состоянии ему нельзя. Мои коллеги позаботятся о том, чтобы к нему вернулось сознание. Будем считать, вы преподали ему хороший урок.
Лили впервые за все время несмело улыбнулась.
— Что со мной теперь будет? Меня сожгут за колдовство?
— Нет, конечно, — профессор невольно хмыкнул. — Я должен передать сведения в школу. У меня для вас только стандартное письмо для первокурсника, а вы явно чуточку постарше. Так что я свяжусь с профессором Уизли, чтобы она составила для вас новое письмо, соответствующее курсу. А когда придет время, мы вместе отправимся в Хогвартс, где вы доучитесь необходимый срок.
— Вы говорите что я… что мой возраст… Я слишком поздно стала ведьмой?
— Волшебницей. Обычно у детей проявляется дар магии в возрасте одиннадцати лет, — профессор Фиг улыбнулся. — Думаю, ваш случай редок, но вполне объясним. Вы действительно не помните свою жизнь до приюта?
Лилиан кивнула.
— Я помню очень плохо и размыто, иногда мне кажется, что я сама выдумала свои воспоминания. Но не переживайте, я уже к этому привыкла.
Элеазар задумался. Вполне возможно, что сестра Мэри была права насчёт травматического опыта, заставившего ребенка забыть часть жизни. Конечно, профессор сомневался, что все, что говорила эта экстравагантная женщина, было правдой. Возможно, причина была проще — Лили могла что-то забыть просто по прошествии времени или из-за какой-нибудь травмы головы. Маглы слишком плохо лечат даже банальные простуды, что уж говорить о более серьезных вещах.
Сделав у себя в голове пометку показать Лили какому-нибудь целителю, Элеазар вернулся к насущным вопросам. Он крякнул и встал со стула, заставив его исчезнуть взмахом палочки. Лилиан посмотрела на сестру Мэри, все так же застывшую на полу в одной позе.
— Так значит, я больше не вернусь сюда? Я смогу жить в новой школе?
— Все верно, — Элеазар подошел к женщине.
— Тогда сделайте так, чтобы она перестала заниматься своими отвратительными махинациями, — попросила Лилиан, прижав руки к груди. — Мы знаем, что она торгует взрослыми девочками, хоть и называет это «устройством на работу». Это отвратительно!
Профессор Фиг кивнул и наставил палочку прямо на женщину.
— Ренервейт! Обливиэйт!
Сестра Мэри поднялась и принялась часто моргать, держась за голову. Профессор Фиг подождал, пока она взглянет на него, и четко проговорил:
— Вы вежливая и добрая женщина. Вы сделаете все, чтобы найти своим воспитанницам достойную работу и не будете продавать их в рабство. Вы будете следить, чтобы им никто не причинил вреда.
— Никто не причинил… вреда, — медленно повторила она, глядя ему прямо в глаза.
— Вы будете проверять каждого, кто захочет взять в семью или на работу вашу воспитанницу. Вы потратите все силы на служение добру. Вы забудете Лилиан.
— Забуду…
— Сейчас вы пойдете спать, а утром не будете помнить сегодняшний вечер.
— Не буду помнить сегодняшний вечер, — согласилась сестра Мэри и, отворив дверь, ушла в одну из комнат.
Элеазар опустил палочку и повернулся к Лилиан, кивком дав понять, что дело сделано. Лилиан во все глаза смотрела на профессора, восхищенно открыв рот.
— Такое обычно не практикуется, — мягко сказал он. — Не думайте, что став волшебницей, вы сможете изменять память всем направо и налево. Мы стараемся не вмешиваться в дела маглов.
— А почему волшебники скрываются? — удивилась Лили.
— О, я расскажу вам все позже, — уклончиво ответил профессор Фиг. — Думаю, вам нужно паковать свои вещи.
— Но раз волшебники скрываются… — Лилиан замолчала. — Что я скажу девочкам?
— Увы, им нельзя знать о магии. Мне придется стереть память о Вас у каждой.
Лилиан сурово сдвинула брови.
— Только Лора видела то, что произошло с Майком. Остальные лишь слышали из наших рассказов. Может, вы расскажете им, что вы его врач, и на самом деле Майку просто солнце голову напекло? Раз его вернут к старому состоянию, это будет правдоподобно.
Элеазар нехотя кивнул.
— Что же, это разумно. Вмешиваться в изменение детского разума всегда опасно.
— Спасибо, — Лилиан в порыве эмоций бросилась обнимать профессора. Почти сразу отпрянула и смущенно уставилась в пол. — Я вам очень благодарна, сэр.
— Что же, нам пора собираться, — улыбнулся он. — Впереди нас ждут усиленные занятия и подготовка к школе. Нужно будет многому научиться и многое узнать.
Лилиан кивнула и бросилась к лестнице, почти бегом спустившись вниз. Элеазар Фиг последовал за ней, сразу же вернувшись в большой зал. Его встретила напряженная тишина. Девушка с горбинкой на носу все так же стояла посреди зала, и к ней прижимались другие воспитанницы приюта. У всех в глазах читался страх. Нет, даже ужас.
Элеазар мягко улыбнулся и начал говорить:
— Юные леди, я не совсем тот, за кого вы меня приняли. Я обычный доктор и недавно был у Бейкеров. К несчастью, с Майком произошло небольшое недоразумение — он слегка перегрелся на солнце и начал мнить себя крысой. Но теперь с ним все в порядке, он проходит реабилитацию и скоро вернется к работе.
Подруга Лилиан выступила вперед и с недоверием спросила:
— Тогда зачем вы пришли к Лили?
— О, это с Майком никак не связано, — профессор развел руками. — Просто совпадение. Лилиан имеет талант к… врачевательству. И я беру ее себе в ученики.
Лора повернулась к подругам, и все зашептались. Элеазар переступил с ноги на ногу. Даже если ему не поверят, всегда есть запасной план — изменение памяти. Но не хотелось бы стирать память всем девочкам, тем более если верить Лили, все знали о случившемся только со слов пострадавшей Лоры.
Посовещавшись, все разом повернулись к профессору. Девушка с косой кивнула и взяла слово:
— Мы вам верим. Вы выглядите как джентльмен.
Профессор Фиг улыбнулся и слегка поклонился, что привело самых младших в восторг. Они бесстрашно окружили Элеазара и стали рассматривать его со всех сторон, беззастенчиво трогая мантию и рассматривая сапоги. Девочки постарше сдержанно улыбались и косились в сторону дверного проема.
— А где сестра Мэри? — Лора стала нервно теребить рукав платья.
— Ей немного нездоровится, — сказал профессор, изображая из себя знатока магловских болезней. — Она прилегла отдохнуть.
Девушка кивнула, видимо такой ответ ее устраивал.
В зале появилась Лилиан, держа в руках небольшую потрепанную сумку.
— Я готова.
— Лили! — наперебой заголосили девочки и бросились к ней. — Мы будем помнить тебя, приезжай в гости!
— Ох, я не знаю, когда выйдет, — Лилиан обняла маленькую белокурую девочку. — Я попросила доктора, он поговорил с сестрой Мэри. Она обещала больше вас не обижать.
— А если она не сдержит слово? — Лора подошла ближе.
— Я вернусь и ей не поздоровится, — твердо пообещала Лили.
Лора обняла подругу и всхлипнула. Та неловко погладила ее по плечу, косясь на профессора Фига.
— Нам пора, — мягко напомнил он.
Все девочки разом выбежали в холл провожать Лилиан. Они до последнего не верили, что у нее все будет хорошо. Даже Лора не отпускала ее руки до самых входных дверей.
Профессор Фиг выглянул наружу. В лицо яростно впились капли дождя, ветер рванул шарф на шее Элеазара. Он шагнул вперед.
— Прощайте! — Лилиан помахала рукой. — Я буду вас помнить!
Все в ответ закричали слова прощания, наперебой обещая вспоминать о девушке каждый день. Они пошли вперед, прикрываясь рукавами от бушующего ветра и дождя. Идти было совсем недалеко, поэтому Элеазар не стал колдовать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Где-то рядом, за домами, шумело море.
Чем дальше они отдалялись от приюта, тем грустнее становилась Лилиан. Она каждый шаг оглядывалась назад, туда, где белели платья воспитанниц приюта на узком крыльце. Они махали и кричали вслед, и даже бушующий шторм смог заглушить их голоса только тогда, когда профессор и Лили скрылись за поворотом.
Чтобы как-то подбодрить юную волшебницу, Элеазар решил спросить:
— Что вы сделаете первым делом, когда мы придем? Может, хотите задать мне вопросы или рассказать о себе?
Лилиан на секунду задумалась, а потом рассмеялась и подняла глаза на профессора:
— Первым делом я отрежу эту дурацкую косу, — она дернула себя за волосы. — Запрет на стрижку мне порядком надоел.
***
А дальше случился просто невероятный водоворот событий, увлекший за собой и Лилиан и профессора Фига, не дав им и возможности вздохнуть спокойно.
Полет на фестралах, странный артефакт, содержащий следы древней магии, смерть служащего министерства в пасти дракона, древние руины и банк Гринготтс. Лилиан едва поспевала за профессором, как губка впитывая все новое.
В Гринготтсе они вошли в странный сейф, который привел их в зал со статуями и загадками, разгадав которые, им открылся проход в невероятных масштабов старинный зал. Лилиан и профессор Фиг лишь успели захватить пузырек с воспоминаниями, как вошел гоблин Ранрок.
Земля содрогнулась, и обрушившаяся колонна чуть не придавила профессора и его ученицу. В последний момент, увидев портал, они бросились к нему и оказались в волшебной долине Хогвартса.
***
— Эффектное появление, — скривив губы, сказал директор Блэк. — Вы заставили нас ждать.
— На нас напали, — спокойно ответил профессор Фиг, избегая подробностей.
— Чтож, хоть на распределение вы успели, — хмыкнул директор, пропуская Лилиан вперед. — Профессор Уизли, мы не распределили еще одного ученика!
— Прошу, садитесь, — вежливо предложила рыжая женщина в очках, тепло улыбнувшись Лили.
Шляпа едва успела коснуться ее коротко стриженных рыжих волос, как на весь зал раздался громкий возглас:
— Гриффиндор!
Лилиан удивленно охнула, видя, как ее одежда изменяется по мановению палочки профессора Уизли. Огнем вспыхнул галстук, зашуршала подкладка мантии, принимая темно-красный цвет факультета.
Новой ученице указали на стол, украшенный скатертью со львом, где сидело множество ребят самого разного возраста. Она заняла свое место и почти не слушала, что говорил директор или соседи по столу.
За одни сутки на нее свалилось столько всего, что с этим мог сравнится лишь день, когда в девичий приют города Блэкпула, под грохот грома и шум дождя, вошел седой мужчина и сообщил ей, что она волшебница. И этот день уж точно ей никогда не забыть.
