Потерянные истории

Ноябрь 1890 года. — Здравствуйте, профессор Фиг. Вы вызывали меня? — Лилиан заглянула в кабинет учителя теории магии. — Да-да, Лили, входи, — добродушно отозвался он, листая найденную в Запретной секции книгу. — Я бы хотел с тобой поговорить. Лилиан переступила с ноги на ногу, чувствуя себя слегка неуютно. Она любила разговоры с профессором — за время индивидуальных занятий до Хогвартса они успели много времени провести за интересными беседами, разбирая основы магии. Но сейчас, в школе, Элеазар был часто занят, и они встречались только по важным делам. Так что вызов к профессору значил одно из двух: либо она опять попалась на нарушении правил, либо пора было отправляться на новое испытание. И, — о Мерлин! — Лилиан молилась, чтобы это был второй вариант. Она уже устала краснеть из-за выговоров. — Тебя не обижают? Как проходят занятия? — Фиг закрыл книгу, внимательно оглядывая свою ученицу. — Хватает ли тебе денег? — Да, сэр, всё в порядке. — Если у тебя есть какие-то проблемы… — Нет, профессор, — она замотала головой. Элеазар задумчиво кивнул, тяжело вздохнув, и взглянул на гриффиндорку так, словно та была маленьким ребенком. — Лилиан, я знаю, что у тебя были определенные… кхм, трудности при общении со студентами со Слизерина. В груди всё замерло. Лилиан в первую очередь подумала про скрипторий и Себастьяна с Оминисом. Но профессор никак не мог узнать об их совместном приключении! А потом в голове всплыли воспоминания о соревнованиях и метлах, и Лили выдохнула: — Имельда? После той ссоры в Большом зале прошла неделя. Гриффиндорка отказалась от идеи вернуть себе метлу и уговорила Себастьяна не пытаться больше ту достать. Да и Леандер Пруэтт теперь дежурил в гостиной после отбоя и, стоило Лили спуститься просто погреться у камина, он прожигал ее таким взглядом, что она невольно пятилась обратно к себе в комнату. — Точно. Я бы не хотел, чтобы моя воспитанница, на чьи плечи легла такая сильная способность, как возможность управлять Древней магией, была так легко подвержена внушению. Твоя импульсивность еще сыграет злую шутку, Лилиан. Я лишь надеюсь на твое благоразумие. — Это не повторится, — заверила Лили, испытывая дикий стыд. Надо же, теперь и профессор Фиг ее отчитывает. — Хорошо, — мужчина кивнул и задумчиво почесал голову. — А еще… мадам Блэйни говорила мне, что ты опять не пришла к ней за зельем для восстановления памяти. Почему? Лилиан, не сдержавшись, фыркнула. Она не понимала помешанности профессора на её воспоминаниях. Зачем пытаться восстановить то, что она умудрилась забыть? Вряд ли там скрывалось что-то важное, но Элеазар настаивал на этом с удивительным упорством. — Я не вижу результата от него, — честно призналась Лили. — Ни снов о прошлом, как обещали, ни видений. Да и у меня слишком много домашней работы, зачем еще и на это время тратить? — А если мы узнаем твое прошлое, твоих родителей? — Я сирота, — с нажимом произнесла девушка, сжимая пальцами лямку сумки. — Если бы они были, то искали бы меня. Профессор Фиг оглядел ее внимательным и долгим взглядом. — А вдруг мы узнаем, почему тебе видится Древняя магия? — Хранители знают ответ. И когда придет время, они поделятся с нами, — упрямо продолжала Лили. — Ох… — Фиг тяжело вздохнул. — Лилиан, если зелье не поможет, я поищу другой способ. Я уже говорил с профессором Шарпом, не вникая в подробности. Возможно, в детстве ты попала под действие чар Забвения, и кто-то неумело стер тебе память. Эзоп, как бывший мракоборец, знает пару заклинаний, которые могут помочь вернуть воспоминания. Но это может быть болезненно для тебя. Поэтому зелья — лучший способ. — Он перевел задумчивый взгляд с гудящего в камине огня на девушку. — Если они не помогут, мы обратимся ко второму плану. Главное, чтобы не было слишком поздно. Всё имеет свой срок. Пообещай, что попытаешься. Это важно, и в первую очередь для тебя. — Ладно… — Лили отвела взгляд. Повисло недолгое молчание. — Хорошо, — Элеазар кивнул и виновато улыбнулся. — И… Э-э-э… раз уж мы заговорили о Древней магии… Давайте просуммируем всё, что знаем на данный момент. Он встал и заходил по комнате, восторженно перебирая воспоминания, словно ученый, столкнувшийся с новым, доселе неизвестным свойством привычного и давно изученного материала. — Мы собрали воспоминания в двух местах: одно из Гринготса, — он указал на два мутных шарика с серебристой жидкостью. — Другое — в заброшенной башне, принадлежащей одному из Хранителей, Сану Бакару. Также мы нашли зал картографии. Там был омут памяти, где мы при необходимости можем пересмотреть воспоминания. — Да, сэр, всё так и было, — Лилиан пожала плечами, думая о пройденных испытаниях. Ей приходилось разгадывать головоломки и использовать боевые заклинания в борьбе с магическими доспехами, чтобы продвинуться дальше по загадочному лабиринту, в конце которого ее всегда ждал шарик с новыми воспоминаниями. — Хранители почему-то не дают всю информацию о магии. Они ограничивают нас. — Я думаю, у них есть на это веские причины, — нахмурился профессор Фиг. — Но гоблины и темные волшебники не дремлют, они что-то ищут. И чем раньше мы узнаем что именно, тем лучше. Я смог найти кое-каких союзников… — он понизил тон, будто их могли подслушать. — Гоблина Лодгока. Он согласился шпионить для нас, так что попробует найти подробности их планов. Если мы узнаем всё, что известно Ранроку, то окажемся на шаг впереди. — Это хорошая новость, профессор, — Лилиан кивнула, а в голове невольно всплыл подслушанный разговор директора и профессора Шарпа. Может, стоило предупредить Фига? Но Лили промолчала. Если бы она рассказала, то пришлось бы ещё и объяснять, что она делала ночью у кабинета полетов, когда отработки уже закончились. — Я договорюсь с ним. Ты же старайся без большой надобности не покидать Хогвартс, — продолжил мужчина. — В последнее время многие темные волшебники, браконьеры и гоблины активизировались. Их шайки видели даже на границе Хогсмида и Запретного леса. Это слишком близко к школе! — переполненный возмущением, он стукнул по столу. Но тут же смутившись, кашлянул и перевел взгляд на Лили. — И, пожалуй, тебе стоит отказаться от подработок у Перри Пепина. Не спорь, — быстро добавил, заметив её вспыхнувшие недовольством глаза. — Это для твоего же блага! — Но, профессор! — Лилиан всплеснула руками, чувствуя, как изнутри поднимается горечь. — У меня не так много… Я потратила все свои деньги на метлу, а скоро Рождество, и… — она оборвала себя на полуслове и, сердясь за несдержанность, уставилась в пол. Не хватало еще, чтобы Фиг подумал, что она выпрашивала у него деньги! Элеазар вздохнул. Указал на диванчик в углу кабинета, приглашая сесть. Лили едва передвигая ногами, послушалась и плюхнулась между высоких стопок книг, чуть не уронив их. Профессор сел на пуф напротив и тепло, по-отцовски, улыбнулся. — Лилиан, я тебя прекрасно понимаю. Я сам был когда-то молодым и мне вечно не хватало денег. Лили подняла на него взгляд и мгновенно смутилась. «Зря я вообще про это сказала, профессор столько потратил из своего кармана, покупая мне новые учебники!» — корила она себя. — И я хочу тебе помочь. Знаешь, я два месяца искал в Блэкпуле сведения о тебе. Там было совсем немного документов. По ним ты сирота. У тебя даже фамилии нет! — он покачал головой. — Таким, как я фамилии не дают, — Лилиан взглянула на профессора исподлобья, не понимая, к чему тот клонит. И тут же съежилась. — Это проблема? — Ну, несколько профессоров уже высказывали мне свое мнение, что тебе нужна фамилия. Им неудобно звать тебя по имени, да и неуважительно это. И я занялся созданием документов для тебя. Увы, даже в магическом мире никуда без бюрократии, — он улыбнулся и развел руками. — Но, скажи мне вот что, ты согласна на какую-то распространенную фамилию? Может быть, мечтала стать Лилиан Джонсон? Или Лилиан Сноу? — А есть еще варианты? — Лили подалась вперед, словно чувствуя, что ей могут предложить что-то еще. Элеазар эффектным взмахом палочки достал из воздуха документ и протянул его Лили. Та застыла, не решаясь взять пергамент. Профессор улыбнулся и подбодрил ее взглядом и кивком. Лили, взяв в руки пергамент, потянула за ленточку и разгладила его на своих коленях. — Это мое заявление об удочерении. Я подам прошение в Министерство сразу же, если ты согласишься. Ну, что скажешь? Лилиан провела пальцем по буквам, неверяще вчитываясь в свое имя, выведенное аккуратным профессорским почерком. Никакой ошибки быть не могло. Если она согласится, она станет Лилиан Фиг и у нее будет своя семья! Пусть небольшая, и не родная, но это лучше, чем быть абсолютно одинокой! Она раньше и не надеялась обрести приемную семью. Да и ей скоро шестнадцать, потом семнадцать — совершеннолетие! Элеазар мог просто забыть о ней, считать обычной ученицей, но решил позаботиться. Почти как настоящий отец, которого у нее никогда не было. У Лилиан заблестели глаза, а в горле встал ком. Она сглотнула и откашлялась, пряча слезы за быстрым движением рукой. — Я… почту за честь стать вашей приемной дочерью, профессор. О лучшей семье я не могла и мечтать! Элеазар улыбнулся: — Я рад, что ты так считаешь. — Он встал. — Знаешь, Лилиан, я чувствую, как в тебе с каждым днем крепнет сила. Ты будешь поистине величайшей волшебницей, и я буду рад видеть, как ты растешь. Только, пожалуйста, будь осторожна. Я знаю, что запрещать тебе ничего не могу, поэтому просто даю дружеский совет. Хорошо? — Хорошо, сэр. — Лили коротко кивнула и поправила свою гриффиндорскую мантию. Холодный шелк галстука будто огнем опалил её ладонь. — Я вам обещаю.

***

Лилиан, не помня себя от радости, бежала по лестницам вниз, в подвалы. Она опаздывала на свое вечернее занятие танцами с Себастьяном уже на четверть часа, замечтавшись и завернув не туда после общения с Элеазаром. В голове безудержно скакали мысли, перемешиваясь друг с другом. Они вопили от радости, желая разделить ту со всем миром, из-за чего Лилиан едва сдерживалась, чтобы не сообщать каждому встречному студенту свою самую радостную новость в жизни. Вбежав запыханной в зал празднования дня смерти, она собиралась было уже выпалить сотню извинений, но так и застыла в проходе, удивленно вскинув брови. Себастьян ждал ее не один. Рядом с ним сидел Оминис, поигрывая в руках своей палочкой. «А он что тут делает?» — О, Лили! — радостно воскликнул Сэллоу и лучезарно улыбнулся. Мракс только едва заметно дернул уголком губ и встал. — Я Оминису рассказал про наши занятия танцами, и он выразил желание поприсутствовать. Но мне кажется, что ему просто хочется раскритиковать меня. Ты не против? — Нет, в общем-то… — Лили сжалась от неуверенности и посмотрела на непроницаемое лицо Оминиса. Ей не хотелось делиться своей хорошей новостью при нем, потому она решила, что все расскажет Себастьяну потом и сейчас лишь спутанно пробормотала: — Да, давай, я не против. Себастьян, не заметив ее вмиг испортившегося настроения, просиял и бросился к ней навстречу, помогая снять теплую мантию. Лилиан расстегнула жилетку — хоть в подвалах было прохладно, после танца вмиг станет очень жарко, а вспотеть — последнее чего бы ей хотелось. Себастьян, тоже уже без мантии, отошел в центр залы, руками взъерошив непослушные волосы и, встал в стойку, кивком выражая готовность начать. Лилиан взмахнула палочкой, заставляя музыкальные инструменты заиграть, и медленно прошагала в центр. Она почти отдышалась: сердце уже не прыгало в груди, подобно непослушной пушишке, но дыхание еще оставалось неровным. Себастьян взял ее руку, тепло улыбнулся и положил вторую руку на талию. Начался вальс. За семь дней, пока они собирались тут, Себастьян научился довольно сносно танцевать. Он уже не торопился, правильно считал шаги и даже успевал шутить во время танца. Пару раз он импровизировал, выдумывая свои движения, и Лилиан с радостью подхватывала его идеи. Танцуя, она невольно вспомнила их неудачную вылазку за метлой. Весь план пошел ко дну еще в тот самый момент, когда к ней прицепился Леандер, а окончательно был обречен, когда их нашел Шарп, и стало уже совсем не весело… Поэтому Лилиан решила, что перетерпит отведенное наказание, но никогда больше не попадется. Даже наоборот — сделается образцовой ученицей. В итоге она стала пешком разносить зелья от Перри Пепина, беря намного меньше заказов, чем раньше. Теперь за день ей удавалось выполнить всего парочку. Лилиан страдала без полетов, но стоически терпела, считая дни. Хотя Имельда, наказанная вместе с ней, уже через пару дней получила новую метлу по совиной почте. Мадам Когава попыталась возмутиться, но Рейес с вежливой улыбкой сообщила, что наказание распространялось только на метлы, находящиеся у студентов в собственности на момент наказания. И новая метла никак не подлежала изъятию. А если мадам что-то не нравилось, она могла обратиться к директору Блэку, всегда встававшему на сторону чистокровных слизеринцев. Лилиан едва заметно мотнула головой, выгоняя мысли об Имельде прочь из головы. Она обещала профессору Фигу, что не будет влезать в неприятности. Так что дела Рейес должны были интересовать ее в последнюю очередь. А вот… что гоблины и темные маги делали так близко? Зачем оккупировали Запретный лес? И когда наконец Хранители откроют перед ними всю картину мира? Что они скрывали? Ей не нравилось всё, что происходило, а ещё больше не нравилось то, что она во всё это была вовлечена. Себастьян ускорил темп, заставив Лилиан качнуться и чуть не наступить ему на ногу. Она уже и забыла, что они танцуют, полностью погрузившись в свои мысли. — Что, не успеваешь за мной? — весело спросил он, крутя ее вокруг себя. — Задумалась, — натянуто улыбнулась Лили. Музыка прекратилась, и они, согласно этикету, поклонились друг другу. Со стороны кресел раздались ленивые аплодисменты, и Лили резко обернулась. Оминис, прекратив хлопать, встал со своего места и медленно подошел к ним. Выставил палочку вперед, чтобы «видеть», к кому обращаться, и с усмешкой сказал Себастьяну: — Не дурно, но не идеально. Ты ее слишком часто тащишь на себя. Как будто хочешь перетянуть всю инициативу. — Но парень и должен вести! — Сэллоу удивленно вскинул брови, оборачиваясь к Лили, словно ища поддержку своим словам. Та растерянно кивнула, откидывая с лица короткие рыжие пряди. Оминис повел плечами и повернулся к Лилиан, задумчиво склонив голову на бок. — Смысл танца не в том, кто ведущий, а кто ведомый. Смысл в синергии и ощущении партнера. Какое у него сегодня настроение? Что его беспокоит? Как он хочет танцевать? — Раз такой умный, так и покажи, как нужно, — бросил Себастьян и демонстративно развалился в кресле, скрестив руки на груди. — Давай, потанцуй, а потом я тебя раскритикую! — Хорошо. Не против? — Оминис заправил палочку за пояс и протянул руку вперед, к Лили, глядя куда-то поверх её плеча. По телу пробежала дрожь, а в горле резко пересохло. Лилиан отлично помнила об аристократическом происхождении Мракса, и том факте, что он танцевал уж точно намного лучше ее. Но раз приглашение уже прозвучало, отказывать было невежливо. — С радостью, — Лилиан приняла его руку, чувствуя, как бесстыдно потеет и дрожит от волнения. «И что это со мной? — сердито подумала она. — Просто танец. С Оминисом. Он мне друг. Наверное. Почему бы и не потанцевать с другом?» Он держался как профессиональный танцор. Прямая спина, ровные плечи, одна рука была вытянута и держала ладонь Лили, вторая — убрана за спину. Лилиан только гадала, как же ему удавалось так свободно держаться без зрения. Заиграла музыка, и Оминис одним движением притянул Лилиан за талию к себе, шагнув вперед. Лили же инстинктивно — назад, и у нее едва получилось успеть правильно поставить руки, как ее закрутили в танце. Оминис танцевал так легко и непринужденно, словно вышел на неторопливую прогулку. Все его движения и шаги были четко выверены и точны, локти находились под идеальным углом, голова была прямой и отставлена чуть назад, чтобы держать спину в легком напряжении. Лилиан даже не следила за своими шагами, рядом с ним всё казалось таким легким и логичным, словно дар видеть Древнюю магию. Она просто могла и всё. Остальные не могли, а она могла. Мракс не позволял себе никаких лишних действий. Хоть он и прижимал Лили к себе, как того требовала поза в танце, она не чувствовала рядом с ним стеснения или робости. Во время танца всё казалось максимально логичным, как дышать или ходить. — Что ты задумала? — тихо спросил он, когда музыка стала еще громче. — Что ты имеешь ввиду? — Лилиан охнула — Оминис слегка сжал её пальцы. — Извини, — он прокрутил ее вокруг себя, заставляя путаться и запинаться на ровном месте. А когда они снова оказались лицом к лицу, парень продолжил. — Зачем ты потакаешь Себастьяну? — Каким образом я ему потакаю?! — Лилиан начала раздражаться. Этот Мракс хотел с ней потанцевать не ради того, чтобы показать Себастьяну как правильно. Он просто хотел с ней поговорить, будто в очередной раз стремясь показать, что она хуже его. Словно… словно он боялся, что она заберет у него друга. Что за ерунда? — Книга Слизерина, — глухо обронил он, сжимая челюсти, из-за чего рот превратился в тонкую бледную полоску. — Нарушение школьных правил. А еще последнюю неделю вы шепчетесь на занятиях об этих танцах, словно о чем-то важном. — Ты боишься, что Себастьян проводит со мной слишком много времени? — наугад кольнула Лили. Оминис усмехнулся. — Я боюсь, что рядом с тобой он только глубже проваливается в Темную магию. Слава грозы троллей и темных магов бежит впереди тебя, Лилиан. Что ты скрываешь? Может ли рядом с тобой Себастьяну угрожать опасность? Я не знаю, чего мне еще ждать от вас двоих. — Я никого не вовлекаю в свои личные дела, — сказала Лили, чувствуя дрожь в пальцах. — И уж тем более не знаю, что от меня нужно темных магам. — Ты врешь, — грустно подытожил Оминис, и его замутненные глаза будто побледнели еще больше. — Ладно, — она вздохнула. — Я догадываюсь, что им нужно, но не могу сказать об этом вам. — Вот это ближе к истине, — Оминис приподнял ее над собой так легко, будто она была тряпичной куклой. Он прокрутился на месте и опустил Лили, тут же увлекая в следующий водоворот движений. Она слишком расслабилась, чувствуя непонятные вибрации от его рук. Странно, ведь обычно нужно всегда быть собранным. — Я могу тебя попросить? — О чем? — Лилиан сощурилась и едва заметно сжала плечо Оминиса. Он приблизился к ней еще сильнее и, почти касаясь губами мочки уха, едва слышно прошептал: — Держись от него подальше. Лили дернулась, отшатываясь от Оминиса и прерывая танец. Его слова больно отозвались в её сердце, стрелой врезавшись в самое уязвимое место. Неужели он считал, что именно она — корень всех бед? Причина, по которой Себастьян ударился в темную магию? Она скользнула взглядом по лицу Мракса, пытаясь выловить хоть намек на настоящие эмоции, но тщетно: его лицо было искусной непроницаемой маской. Словно и не лицо вовсе, а не двигающаяся маггловская картина, замеревшая в своем мгновении. — Я… — Лили растеряла все слова, чувствуя, как ее окатывает ледяными волнами злость. Чего добивался Оминис? Хотел, чтобы она прекратила общение с Себастьяном? Считал ее опасной для своего друга? Считает, что подруга, за которой охотятся гоблины, ему не нужна? Да и кто она вообще такая — новенькая пятикурсница, ненужная новенькая в компании давно собравшихся вместе друзей. Лилиан выдохнула и взяла себя в руки. Конечно, она угроза. За ней тянулся шлейф таинственности и слухов еще с самого первого дня в Хогвартсе. Логично, что ей не торопились доверять. Или даже… боялись? «Я думала, после скриптория Оминис стал лучше ко мне относиться, но, видимо, ошибалась». — Мне нужно идти, — Лилиан бросилась вверх по лестнице, на ходу бросая это растерянному Себастьяну. Длинный узкий коридор давил, скорее хотелось на воздух, подальше от этих сырых подземелий, навевающих грусть. Прочь, от этого змеиного логова, где ей не рады! Прочь от этих мокрых заплесневелых стен! Подальше от этих слизеринцев, со всеми их тайнами и темными делами! Угроза. Опасность. Изгой. Нигде не будет места для сиротки. Даже если ее удочерят и дадут настоящую фамилию. Она не ровня Мраксам, да и Сэллоу — тоже. У большой лестницы, ведущей из подземелий наверх, Лили наконец остановилась. Холод догнал её мокрые от пота лопатки и радушно, не стесняясь, заключил в свои ледяные объятия. Только сейчас она поняла, что забыла мантию и жилетку там, в зале. И ей придется за ними возвращаться. Или же… Лили достала палочку из кармана в юбке и вернулась к железной решетке. Скривилась, подавляя всхлип, и сосредоточилась на заклинании. — Акцио мантия! Ничего не произошло. Глупое Акцио, никогда сходу не давалось! Вспоминая движения рукой, она невольно вспомнила и о Себастьяне, который её этому движению учил, и чуть ли не до зубного скрежета сжала челюсти. — Акцио жилетка! Ничего. Лилиан рассердилась и ударила ладонью по бедру. Придется возвращаться. Как глупо! Назад она шла медленно, переваривая всё, что сказал ей Оминис. Едва переставляя ноги и думая, что она скажет парням и как будет смотреть на Мракса — хотя, какая разница, он-то ее взгляд не увидит! — шла все дальше и дальше, пока не услышала голоса. Лили замерла и прислушалась. — …И я уверен, что ты не остановишься! Себастьян, после того, что произошло в скриптории… мне сложно называть тебя своим другом. — Ты слишком драматизируешь, — Себастьян резко выдохнул, и Лили сжала пальцы в кулаки. — Я лишь делаю все, чтобы найти лекарство для Анны. Я чувствую границы и смогу вовремя остановиться. — Но ты блуждаешь по краю пропасти темной магии! — продолжал настаивать Оминис. — Эта твоя затея с поиском древних артефактов… — Оминис, ты… — Себастьян, я вижу, как ты стремишься помочь Анне. Она дорога тебе так же, как и мне. Но, пожалуйста, прошу, задумайся хоть раз в жизни! Темная магия может и не излечит Анну, но она точно навсегда очернит твою душу! — Я уже всё решил. Если мне придется гореть в аду, чтобы моя сестра могла жить, я считаю это приемлемой ценой. Завтра же я поговорю с Лили, и мы отыщем ответы! Оминис шумно вздохнул. Лилиан прижалась горячим лбом к холодному камню, не в силах пошевелиться. — Себастьян… не влезай во все эти странные дела с новенькой пятикурссницей. Я знаю, мысль о том, что она какая-то избранная туманит тебе разум. Как удобно, что она свалилась нам на голову именно в то время, когда даже Соломон отказался искать лекарство для Анны! Но не заблуждайся. Она… обычная. — Как удобно, что Мистер Я-Все-Знаю-Лучше-Всех растолковал мне, что к чему! — по дрогнувшим ноткам голоса Лили поняла, что Себастьян начинал выходить из себя. — А объяснишь, куда она так убежала? Явно ведь не по делам. Что ты ей сказал? — Не важно, — голос Оминиса звучал на удивление холодно. — Я лишь хочу, чтобы вы оба были целы. Погоня за темными артефактами ни к чему хорошему не приведет. Я… — он замялся и добавил почти что шепотом. — Я чувствую, что ты ищешь в ней вторую Анну. Ту, кто поддержит тебя в любой момент и ту, за которой ты пойдешь хоть на край земли. Но сейчас всё, что ты делаешь — подвергаешь себя и ее опасности. Как в скриптории. «Ты не прав, Оминис, — зло подумала Лили. — Это я виновата. Ведь это я уговорила тебя открыться мне, так?» — Это неправда, — в голосе Себастьяна чувствовалась боль. — Я не собирался тогда причинять ей боль. Только если бы я мог… Он замолчал, и Лилиан хотела уже начать громко шуметь, чтобы зайти и наконец забрать свои вещи, как тихий и злой голос Себастьяна заставил ее сильнее вжаться в стену: — Если бы тебя действительно это волновало, то ты бы поступился своими принципами. Круцио получил бы я и получил бы по заслугам! Но не она. Тихое молчание и напряжение, повисшее между этими двоими, чувствовались издалека. Лилиан начала медленно пятиться назад. «Лучше бы я не возвращалась». Шаг. Еще шаг назад. Плитка под ногой с громким хрустом треснула, и Лилиан застыла в одной позе. — Кто там? «Черт, услышали!» Лилиан вдохнула и выдохнула. Пришлось идти. Она растерла лицо руками и намеренно громко затопала ногами. — Забыла мантию, — Лили быстрым шагом прошла к своей одежде и сгребла в охапку, стараясь не поднимать взгляда, чтобы не расплакаться от накатившего чувства вины. — Я пойду… — Стой! — сердито нахмурившийся Себастьян схватил ее за локоть. — Что тебе сказал Оминис? — Я… — Себастьян, пусть идет, — Мракс подошел к ним и вцепился в плечо Лили, заставляя ту вздрогнуть. — Это только наш с тобой разговор. — Нет, я хочу знать, — Себастьян потянул Лили на себя, заключая в объятья. Сердце рухнуло куда-то в живот и там затрепетало. Лилиан почти что растаяла от этого, но сразу же очнулась. Она должна уйти. Не стоит это усугублять. — Лилиан, что этот святоша наговорил тебе? Сказал держаться от меня подальше? — Ты переходишь черту, — грозно сказал Оминис. — Я уже говорил тебе… — А я скажу сейчас… Лилиан вспылила. Она не должна быть поводом для ссор. Им следует просто поговорить. Прийти к соглашению. Они же друзья! Она выскользнула из объятий Себастьяна и подняла руку, словно устанавливая границу: — Ребята, послушайте… Но Оминис и Себастьян, еще больше распаляясь, гаркнули, не оборачиваясь: — Анна, хватит! Лилиан отступила на шаг назад. «Замена ей. Я просто замена. Они не дружат со мной. Я…» Лицо вспыхнуло и налилось краской, губы задрожали. Сердце вернулось на место и стыдливо спряталось за остывшим разумом. Себастьян и Оминис, сообразив, что они сказали, испуганно замолчали. Девушка попятилась назад, все еще прижимая форму к своей груди. — Лили, ты куда? Стой! «Слишком поздно, Себастьян. Я всё поняла». Лилиан развернулась и бросилась бежать прочь, терпя слезы, выжигающие глаза, и разрастающееся пламя горечи в груди. Она не помнила, как преодолела все лестницы. Не помнила, как назвала пароль и поднялась в свою комнату. Лишь увидев привычную кровать, не смогла сдержать рыданий. Лилиан упала на кровать и укрылась одеялом с головой. Она сотню раз прокручивала в мыслях свой разговор с Оминисом и подслушанную ссору. Всё сходилось. Она была лишь заменой сестре Себастьяна. Все равно, кто бы это был. Эти двое просто зацепились за нее. Если бы не она, это могла бы быть даже Имельда. Почему и нет? Лилиан пролежала так пару часов, бесконечно повторяя фразы, специально в красках вспоминая даже их интонацию. Глаза начали болеть и опухли, губы саднили, а в носу поселилась неприятная сырость. В голове стало пусто, блаженно пусто и потому хорошо. Ни единой мысли. Послышался скрип дверных петель, и в комнату зашла Натти. — Лили, ты спишь? — тихо спросила она. Та ничего не ответила и лишь сильнее зажмурилась, проваливаясь в тревожный сон.